Примечание. Ни в коем случае не позволяйте вогону читать вам свои стихи. 16 страница
— Малыш… — произнес одышливый голос, выбравшийся из глотки великана, точно из горящего порохового погреба.
— Э-э, да-да? — светским тоном проговорил Форд. Приняв вертикальное положение, он был очень огорчен, что все равно кажется карликом относительно фигуры великана.
— Проваливай, — заявил тот.
— Да? — переспросил Форд, сам дивясь собственному безрассудству. — А вы кто?
Великан призадумался. Он нечасто слышал подобные вопросы. И все же нашел ответ.
— Я человек, который тебе говорит, чтоб проваливал, — сообщил он, — а не то я тебя сейчас сам провалю.
— Выслушайте меня, — сказал Форд нервно (досадуя, что его голова все кружится вместо того, чтобы поработать мозгами). — Послушайте, — продолжал он, — я принадлежу к числу самых старых друзей Хотблэка, а…
Он покосился на Хотблэка Дезиато, который даже ухом не вел.
— …а… — повторил Форд, соображая, что бы такое после этого «а» ввернуть.
Великан придумал собственный вариант продолжения фразы.
— А я — телохранитель господина Дезиато, — заявил он, — и я отвечаю за его тело, а за ваше не отвечаю, поэтому заберите ваше тело, пока его не повредили.
— Подождите минутку, — взмолился Форд.
— Никаких минуток! — загремел телохранитель. — Никаких поджиданий! Господин Дезиато ни с кем не разговаривает!
— Ну, может быть, вы ему позволите самому высказаться по этому поводу…
— Он ни с кем не разговаривает!
Форд умоляюще взглянул на Хотблэка и скрепя сердце признал, что факты гласят в пользу телохранителя. Его приятель по-прежнему не думал даже шевелиться, не говоря уже о выражении малейшей заботы о Форде.
|
|
|
— Почему же? — вопросил Форд. — Что с ним такое? Телохранитель объяснил.
Глава 17
В «Путеводителе по Галактике» сообщается, что «Зона бедствия», радиоактивная рок-группа из Гаграктраккской Зоны Духа, считается, по общепринятому мнению, не просто самой громкой рок-группой в Галактике, но вообще самым громким источником шумов во Вселенной. Фанаты считают, что идеальное место для наиболее гармоничного восприятия саунда группы — огромные концертные бункера в недрах земли, расположенные примерно в тридцати семи милях от сцены. Сами музыканты управляют своими инструментами по радио с борта надежно звукоизолированного звездолета, находящегося аж на орбите — зачастую даже на орбите какой-нибудь совсем посторонней планеты, вдали от той, где происходит сам концерт.
Их песни в массе своей просты для восприятия. Обычно в них рассказывается старая как мир история о встрече существа-юноши с существом-девушкой при серебряной луне, которая немедленно взрывается по неизвестной причине.
|
|
|
На многих планетах выступления «Зоны бедствия» давно уже запрещены. В меньшинстве случаев — по эстетическим соображениям, а в большинстве — потому что стиль общения группы с залом противоречит местным договорам о стратегическом вооружении.
Однако этот факт не мешает группе наращивать свое состояние путем расширения горизонтов чистой гиперматематики. Ее главный бухгалтер-исследователь недавно удостоился звания профессора неоматематики в Мегагаллонском университете за создание «Общей и частной теории налоговых выплат „Зоны бедствия“», которой он доказал, что ткань целого пространственно-временного континуума поддается не только искривлению, но и надуванию.
К столику, где сидели в ожидании развлечений Зафод, Триллиан и Артур, приковылял Форд.
— Ради всего святого, еды, — пробормотал он.
— Привет, Форд. Поговорил ты с этим мастером шума? — поинтересовался Зафод.
Форд уклончиво помотал головой:
— С Хотблэком? Поговорил, в некотором роде…
— И что он сказал?
— Ничего особенного. Он… ну понимаешь… Он на год скончался. Из-за налогов. Мне надо сесть.
С этими словами Форд сел. Подошел официант:
— Что вы предпочитаете — посмотреть меню или познакомиться с Главным Блюдом Дня?
|
|
|
— Чего-о? — вскричал Форд.
— В смысле? — вскричал Артур.
— Как? — вскричала Триллиан.
— Это круто, — заметил Зафод. — Давайте хором скажем: «Как мы рады вам, госпожа Говядина!»
* * *
В маленькой каморке в одном из щупальцев ресторана тощий долговязый мужчина отогнул занавеску, и в лицо ему заглянуло забвение. Лицо это не было красивым. Глаза запали, щеки ввалились, тонкие губы чересчур крупного рта, раздвигаясь, открывали взору длинные, так сказать, лошадиные зубы.
Он опустил занавеску, и жуткие отсветы, игравшие на его лбу, померкли. Походив по своей каморке, он присел на шаткий стул перед низким столиком и стал просматривать дежурные хохмы.
Прозвенел звонок.
Он отодвинул листки и встал. Поласкав пальцами несколько из бесчисленных блесток и сверкающих пуговиц, украшавших его костюм, он направился к двери.
Свет в ресторанном зале померк, оркестр заиграл энергичнее, луч прожектора выхватил из мрака лестницу, спускающуюся в самую середину эстрады. На ступеньках появилась высокая сияющая фигура. Плавным движением длинной, тонкой руки он снял со стойки микрофон и раскланялся. Грянули аплодисменты.
— Дамы и господа, — начал он, когда шум затих, — известная нам Вселенная существует более ста семидесяти тысяч миллионов миллиардов лет и через полчаса подойдет к своему концу. Приветствуем вас в Тысячедорожье — ресторане «У конца Вселенной»!
|
|
|
Лаконичным жестом он прервал новую вспышку оваций.
— Сегодня вы у меня в гостях. Я — Макс Квордлеплин. Я прибыл сюда из другого отрезка времени, чтобы вместе с вами стать свидетелем исторического события — конца самой Истории.
На всех столиках одновременно сами собой зажглись свечи, и миллионы теней загуляли по залу. Дрожь возбуждения охватила ресторан. Огромный золотой купол начал тускнеть, темнеть, растворяться во мраке.
Макс продолжал, понизив голос:
— Итак, леди и джентльмены, свечи еле теплятся, по залу струятся тихие звуки скрипок, и силовой купол над нашими головами становится прозрачным, открывая нам скорбящее небо, истекающее светом древних звезд. Близок восхитительный, сладостный миг апокалипсиса!
Ужасный серо-буро-малиновый свет пролился на них сверху:
— свет омерзительный,
— свет, кипящий, как варево ведьмы,
— свет, от которого в ужасе отшатнулось бы даже адское пламя.
Вселенная находилась при последнем издыхании. Несколько бесконечных секунд онемелый ресторан качался посреди яростно бушующей пустоты. Затем вновь раздался голос Макса:
— К сведению тех из вас, кто мечтал узреть свет в конце туннеля, — это он и есть.
Вновь грянула музыка.
— Благодарю за внимание! — кричал Макс. — Я вернусь к вам через несколько минут, а сейчас оставляю вас на попечение неподражаемого Рэга Нуллифая и его оркестра «Катаклизм». П-а-а-хлопаем!
Между тем к столику Зафода Библброкса подошло крупное мясистое четвероногое с большими влажными глазами, маленькими рожками и заискивающей улыбкой на губах.
— Добрый вечер. — Животное поклонилось и грузно присело на задние ноги в реверансе. — Я — Главное Блюдо Дня. Позвольте предложить вам какую-нибудь часть моего тела. — Оно хрюкнуло и повиляло задом. — Может быть, лопатку? В белом вине, а?
— Вашу лопатку? — в ужасе спросил Артур.
— Естественно, мою, сэр, — промычало животное. — Чью же еще?
Зафод вскочил на ноги и стал оценивающе тыкать пальцем в мясистое упругое плечо.
— Хорош и огузок, — пробормотало животное. — Мясо там очень сочное. — Оно издало низкий мелодичный звук и занялось жвачкой.
— Ты думаешь, это животное и впрямь хочет, чтобы его съели? — спросила Триллиан у Форда.
— Я? — Форд сидел с остекленелым взглядом. — Я ничего не думаю.
— Но это ужасно. В жизни не встречал ничего более отвратительного, — сказал Артур.
— В чем дело, землянин, что тебя гложет? — Теперь Зафод сосредоточился на обширной задней части животного.
— Я не хочу есть существо, которое само меня к этому призывает. Это бессердечно.
— Но это лучше, чем есть существо, которое этого не хочет, — резонно заметил Зафод.
— Пожалуй, я возьму овощной салат, — пробормотал Артур.
— Обратите внимание на мою печень, — настаивало животное. — Нежный вкус и высокая калорийность. Вырастить такую печень стоило немалых трудов, поверьте.
— Хочу овощной салат! — настойчиво повторил Артур. — Вы не можете запретить мне съесть салат.
— Многие овощи занимают недвусмысленную позицию по этому вопросу. Чтобы разрубить сложный узел многообразных проблем, и было решено вывести такое животное, которое действительно желает быть съеденным и способно ясно и определенно такое желание выразить. И вот я перед вами. — Животное слегка поклонилось.
— Воды! — попросил Артур.
— Вот что, — сказал Зафод, — я голоден, а этими разговорами сыт не будешь. Четыре бифштекса с кровью. И побыстрее! Последний раз мы ели пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет назад.
Животное издало короткое мычание.
— Прекрасный выбор, сэр. Сию минуту пойду и застрелюсь. — И оно неторопливо направилось к кухне.
Через несколько минут официант принес четыре огромных дымящихся бифштекса. Зафод и Форд вгрызлись в свои куски немедленно. Триллиан последовала их примеру после короткой паузы. Артур взглянул на тарелку, и ему стало дурно.
Оркестр играл мелодию за мелодией. Бросив взгляд на часы, Макс Квордлеплин вернулся на сцену.
— Итак, дамы и господа, всем ли весело в эти последние минуты?
— Всем! — закричали те, кто обычно с энтузиазмом откликается на шутки клоунов.
— Это прекрасно! — радостно продолжал Макс. — И пусть вокруг безумствуют фотонные бури, готовясь разнести в клочья последнее солнце, — вы тем временем откинетесь в удобных креслах и вместе со мной будете наслаждаться этим восхитительным, щекочущим нервы финалом. — Он заговорил тише, заставляя публику напрягать слух: — Это абсолютный конец. Величавый ход мироздания замедляется, все сущее вот-вот канет в небытие. — Теперь Макс говорил еле слышно: — Мы идем навстречу пустоте. Полному забвению. Н-и-ч-е-г-о нет!
Его глаза сверкнули — или подмигнули?
— Ничего! За исключением, естественно, нежнейших трюфелей и великолепного выбора альдебаранских ликеров.
Оркестр поддержал Макса музыкальной фразой. Но разве артист его масштаба нуждается в этом? Для него сама аудитория — музыкальный инструмент, и он блистательно им владеет.
— И не надо бояться, что утром заболит голова, — продолжал он. — Утро никогда не наступит!
Макс придвинул к себе высокий табурет и сел.
— Я счастлив видеть всех вас. Я знаю, многие приходят сюда не раз и не два, и это замечательно. Увидеть конец всего, а потом вернуться домой, в свое время, растить детей, бороться за переустройство общества, сражаться за свои убеждения — это вселяет надежду на будущее для всех форм жизни, на будущее, которого, как мы знаем, нет…
Артур повернулся к Форду:
— Но если это конец Вселенной, то и нам конец, разве не так?
Форд остановил на нем взгляд человека, в котором разместилось три «Пангалактических грызлодера».
— Нет, — ответил Форд. — На краю пропасти тебя удерживает силовое поле, которое не дает тебе сгинуть в этой темпоральной катавасии. Понял?
— А? — сказал Артур. — Да-а. — И попробовал сосредоточиться на тарелке супа, которую выторговал у официанта взамен бифштекса.
— Я тебе объясню, — сказал Форд. — Вообрази, что эта салфетка — темпоральная Вселенная, а эта ложка — трансдукциональный модус искривления материи…
— Это моя ложка. Я ею суп буду есть, — сказал Артур.
— Да? Ну ладно. Пусть эта ложка, — Форд отыскал на блюде с десертом маленькую деревянную ложечку, — пусть эта ложка… — Ухватить ее Форду не удалось, и он передумал. — Нет, возьмем вилку…
— Эй, не тронь мою вилку, — возмутился Зафод.
— Хорошо, хорошо, — сказал Форд. — Пусть этот бокал — темпоральная Вселенная…
— Тот, что ты уронил? — спросил Артур.
— Я его уронил?
— Да.
— Отлично, — сказал Форд. — Забудь о нем. Ты знаешь, как возникла Вселенная?
— Нет, — сказал Артур.
— Представь, у тебя есть ванна. Большая круглая ванна. Из черного дерева. Конической формы.
— Почему конической? — спросил Артур.
— Тс-с-с, — сказал Форд. — Молчи. Коническая ванна. Ты наполняешь ее мелким песком. Или сахаром. А потом вынимаешь пробку — ты меня слушаешь?
— Слушаю.
— Вынимаешь пробку, и все это дело уходит через слив.
— Понятно.
— Ни черта тебе не понятно. Я еще не добрался до сути. Ты хочешь услышать суть?
— Хочу.
— Так слушай. Представь, что ты снимаешь фильм о том, как это происходит. Как уходит сахар. У тебя камера, и ты снимаешь.
— Это и есть суть?
— Нет еще. А потом ты пускаешь пленку через проектор — назад. Вот в чем суть.
— Назад?
— Да. Задний ход — именно в этом суть. А ты сидишь и наблюдаешь, как песок втекает через слив и наполняет ванну. Понятно?
— Ты хочешь сказать, что так начиналась Вселенная?
— Нет. Я хочу сказать, что это прекрасный способ расслабиться.
С телефоном в руке к столику подошел зеленый официант.
— Мистер Зафод Библброкс? — спросил он. Зафод поднял голову от своего третьего бифштекса.
— Сэр, вас к телефону.
— Меня? Кому известно, что я здесь? — забеспокоился Зафод.
— Может быть, кто-нибудь сообщил в галактическую полицию? — предположила Триллиан.
— Думаешь, меня хотят арестовать по телефону? Допускаю — я жутко опасен, если меня разозлить. Так кто же мне звонит?
— Я лично не знаком с этим железным джентльменом, — сказал официант.
— Железным?
— Да, сэр. Хотя я лично с ним не знаком, мне известно, что он ожидает вашего возвращения уже не одну тысячу лет. Ведь вы ушли отсюда столь поспешно…
— Ушли отсюда? Что за шутки? Да мы только пришли сюда.
— Совершенно справедливо, сэр. Но перед тем, как посетить ресторан, вы покинули его.
Зафод напряг вначале один мозг, потом второй.
— Мой вам совет — смените психиатра, — сообщил он. — Ваш вам только голову морочит за ваши же деньги.
— Стоп, — очнулся Форд Префект. — А где мы, собственно, находимся?
— Могу ответить с предельной точностью, — сказал официант. — На планете Б Лягушачьей звезды.
— Но мы только что улетели оттуда, — возразил Зафод. — И попали в этот ваш ресторан. «У конца Вселенной»?
— Да, сэр, — сказал официант, чувствуя, что наконец овладел мячом и резво идет к воротам противника. — Дело в том, что упомянутый ресторан построен на обломках поименованной планеты.
— Так мы путешествовали во времени, а не в пространстве? — осенило Артура.
— Вы прыгнули вперед на пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет, оставаясь на том же месте. — Официант облегченно улыбнулся — мяч в воротах.
— Вот оно что! — сказал Зафод. — Теперь понятно. Я велел компьютеру доставить нас в ближайший ресторан, что он и сделал. Если не считать всех этих миллиардов лет, мы так и не двинулись с места. Чисто сработано. Давай сюда телефон, приятель. — Зафод схватил трубку. — Алло! Марвин, это ты? Как дела, дружище?
После длинной паузы до Зафода донесся тихий голос:
— Не буду скрывать от вас, что чувствую себя совершенно подавленным.
Зафод прикрыл ладонью трубку.
— Это Марвин, — сказал он. — Слушай, приятель, — заговорил он снова в трубку, — мы тут потрясающе проводим время. Вино, закуска, немного ругани и конец Вселенной на десерт. Ты где?
Снова пауза.
— Не надо делать вид, что вас это интересует, — сказал наконец Марвин. — Я всего лишь робот и ни на что не претендую. «Открой шлюз номер три, Марвин», «Ты можешь поднять эту бумажку, Марвин?» Могу ли я поднять бумажку!
— Ну-ну, будет тебе, — сочувственно сказал Зафод.
— Но я привык к унижениям, — бубнил робот. — Могу окунуть голову в ведро с водой. Хотите? Тут рядом как раз есть ведро. Одну минуту…
— Эй, Марвин! — прервал его Зафод. Но было поздно. В трубке раздалось бульканье.
— Что он говорит? — спросила Триллиан.
— Ничего. Он просто захотел, чтобы мы услышали, как он моет голову.
— Ну вот, — сказал Марвин, отдуваясь. — Надеюсь, вы удовлетворены.
— Да-да, — сказал Зафод, — вполне. А теперь скажи: где ты находишься?
— На стоянке. Паркую корабли гостей ресторана.
— Не уходи. Мы сейчас будем.
Зафод вскочил, отбросил телефон и подписал счет именем «Хотблэк Дезиато».
— Пошли к нему, он на стоянке.
— А как быть с концом Вселенной? — спросил Артур. — Мы пропустим самое главное.
— Я уже это видел, — сказал Зафод. — Ничего интересного — трах! — и готово.
Мало кто обратил внимание на их уход. Глаза всех были устремлены на небо, где разыгрывалась страшная драма.
— Любопытное зрелище, — говорил Макс. — В верхнем левом квадранте при внимательном рассмотрении вы можете увидеть кипящую в ультрафиолете систему Гастромил. Есть здесь кто-нибудь из Гастромила?
Один-два неуверенных возгласа из задних рядов.
— Отлично, — сказал Макс, лучезарно улыбаясь. — Пожалуй, вам уже не стоит беспокоиться, выключили ли вы газ.
Глава 18
Зафод схватил Форда за руку и втолкнул в кабинку у выхода из ресторана.
— Что вы делаете? — спросил Артур.
— Пусть протрезвеет. — Зафод опустил в щель монету. Замигали огни, закрутились вихри газа-отрезвителя.
— Привет, — сказал Форд, выходя. — Куда мы направляемся?
— Вниз, на стоянку.
— Может, стоит вернуться на «Золотое сердце»? Тут должны быть темпоральные телепорты.
— «Золотое сердце» я отдал Зарнивупу. Не хочу играть в его игры. Мы найдем другой корабль.
Выйдя из лифта, они ступили на движущуюся дорожку и оказались в необъятном помещении, стены которого пропадали в туманной дали. Пространство по обе стороны дорожки было уставлено космическими кораблями посетителей, вкушавших пищу наверху. Тут были корабли всех видов — от небольших практичных моделей до огромных роскошных лимузинов. Глаза Зафода засверкали от жадности.
— А вот и Марвин, — сказала Триллиан.
Они посмотрели в указанном направлении. В неверном свете виднелась металлическая фигурка. Робот уныло тер коврик в дальнем углу, около серебристой громады крейсера.
Через прозрачную трубу они соскользнули с дорожки на пол.
— Эй, Марвин, — сказал Зафод, шагая к роботу. — Мы рады тебя видеть!
Марвин повернулся на голос и, насколько это было возможно, придал своему металлическому лицу укоризненное выражение.
— Неправда, никто мне не рад.
— Ну как хочешь, — сказал Зафод и, бросив влюбленный взгляд на корабли, пошел их осматривать. Форд последовал за ним.
К Марвину подошли только Триллиан и Артур.
— Мы правда очень тебе рады, — сказала Триллиан. — Подумать только, как долго ты нас ждал.
— Пятьсот семьдесят шесть миллиардов три тысячи пятьсот семьдесят девять лет, — сказал Марвин. — Я считал, можете не проверять. Первые десять миллионов лет были самыми трудными. Вторые десять миллионов были не легче. Третьи десять миллионов не доставили мне ни малейшего удовольствия. После этого я почувствовал недомогание. — Он помолчал, потом продолжил: — Только я могу себе представить, что здесь за публика! Последний интересный собеседник попался мне сорок миллионов лет назад.
— Бедный Марвин, — сказала Триллиан.
— И знаете, кем он оказался?
— Кем же?
— Кофемолкой.
* * *
— Ты только взгляни на эту игрушку, — сказал Форд Зафоду.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 204; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!