Состав и структура философского знания
Решение основного вопроса философии не сводится к прямому и простому соотнесению материи и сознания, бытия и мышления. Само это соотнесение является способом решения актуальных проблем человеческой жизни и деятельности. К числу таких проблем относятся, например, следующие: что представляет собой окружающий человека мир, какими принципами человек руководствуется в своей деятельности, что есть истина, добро, красота и т. д. и т. п. Такого рода проблемы издавна понимались как философские, и для этой традиции были веские основания: все они так или иначе связаны с основным вопросом философии. Но в составе единого философского знания названные проблемы занимали различное место, задавая тем самым структуру этого знания, которая в разные эпохи истории оказывалась различной.
У досократиков философия еще не выделилась в самостоятельную область знания с собственной структурой, охватывая всю совокупность человеческих знаний. Знания о мире и о способах его постижения, о мире вне человека и о мире самого человека в буквальном смысле слова совпадали, ибо космос понимался как во всем подобный миру человека. И лишь с переходом, по выражению А. Ф. Лосева, от «объективного космологизма к субъективному антропологизму» 2 возникает собственно философская проблематика, отличная от проблематики других областей знания.
Уже Аристотель выделяет в составе философского знания три части или, лучше сказать, сферы: теоретическую — учение о бытии, практическую — учение о человеческой деятельности, поэтическую — учение о творчестве. Однако сознательное членение философии не совпадает (по крайней мере полностью) с фактической структурой философского знания. Наряду с указанными «частями» философии Аристотель выделяет также логику, психоло-
|
|
|
' Подробнее об этом см.: Диалектика рефлексивной деятельности и научное познание. Ростов-на-Дону, 1983, с. 42.
2 Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М.,1969, с. 45.
346
гию, социологию, которые тем не менее не получают у него статуса структурных единиц философского знания. Онтология, гносеология и логика для Аристотеля едины просто потому, что они никак не выделяются и не различаются. Для такой теоретической позиции вполне естественным оказывается совпадение «теории» космоса и способа его познания. Что же касается логики, то она — в первую очередь идея тождества форм мышления и форм бытия, которая образует общую предпосылку всей древнегреческой философии,— понимается как учение о мышлении в его отношении к бытию. А социология почти целиком покрывается учением о нравственности, составляющим содержание практической части философии. Таким образом, в античной философии выделяются в качестве структурных элементов философского знания учение о бытии, включающее в себя учение о мышлении и познании, этика и эстетика.
|
|
|
В средние века положение существенно меняется, ибо решающее место в общественном сознании занимает религия и все вопросы философии решаются в составе религиозного учения. Поэтому о собственной структуре философии здесь говорить не приходится. Лишь в новое время сложилась более или менее четкая структура философского знания, формирование которой выступило в качестве предпосылки построения целостной системы.
По-иному осмысливаются в новое время прежде всего взаимоотношения онтологии, логики и гносеологии. Собственно логическая проблематика, начиная с Ф. Бэкона, отходит на задний план — слишком дискредитировала себя перед лицом задач нового естествознания схоластическая логика. И потому способ мышления исследуется главным образом в методолого-гносеологическом ключе, как вопрос о способности мышления отражать, воспроизводить бытие. Это означает, по существу, закрепление разделения труда между естествознанием и философией. Одновременно возникает противопоставление онтологии и гносеологии, которое коренится в характере развития науки нового времени. Объект и субъект рассматриваются только как противоположности безотносительно к сложной диалектике их взаимодействия. Субъект предстает в виде чисто психологического феномена, а его познавательная деятельность в индивидуально присущих ему способах фиксации внешнего мира. Объективное знание выступает в таком случае как порождение познавательных способностей индивида.
|
|
|
347
Так, собственно, и возникает убеждение в «специфичности» мышления по сравнению с бытием, представление об изначально присущей мышлению способности самостоятельно продуцировать (частично или полностью) знание. Изучение соответствующих способностей человека и составило предмет особой отрасли знания — гносеологии, отличной и даже противопоставленной знанию о бытии — онтологии. Но поскольку предметом гносеологического изучения оказываются индивидуальные познавательные способности (гносеология психологизируется), рядом с ней утверждается наука о формах мышления, не зависящих от индивидуальной специфики субъекта познания,— формальная логика.
Вместе с тем все более важное место в философии занимают вопросы психологии, этики и эстетики, что обусловлено определенным пониманием задач философии, ее участием в идеологической борьбе эпохи. Так, французские материалисты XVIII века, выступая в качестве идеологических предшественников буржуазной революции, особое внимание уделяют обоснованию прав человека на свободное развитие. Поэтому «французское Просвещение XVIII века и в особенности французский материализм были борьбой не только против существующих политических учреждений, а вместе с тем против существующей религии и теологии, но и открытой, ясно выраженной борьбой против метафизики XVII века и против всякой метафизики...» '. Соответственно с этим меняется и структура философского знания; место метафизики (умозрительной философии) занял механистический материализм, достигший значительных успехов в естествознании.
|
|
|
Наряду с учением о бытии и познании во французском материализме формируется этика, нацеленная на обоснование социально-политических требований поднимающейся буржуазии. Тем самым этика становится сферой применения общих принципов материализма к общественной жизни. Сказанное относится и к эстетике, призвание которой также усматривалось в воспитании человека в духе идейных требований эпохи. Таким образом в структуре философии выделяется учение об общественных явлениях — социология.
Такой была структура философского знания в период XVII—XIX веков. Но соотношение структурных элементов существенно менялось в зависимости от задач, решае-
' Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 139.
348
мых тем или иным философом. Так, у Канта отчетливо выделяется учение о познании и логике (теоретический разум), учение о. нравственности (практический разум) и учение о прекрасном и целесообразном (способность суждения). И почти полностью игнорируется учение о бытии — онтология. Такое членение философии обусловлено задачами, которые ставит перед ней Кант: «...философия есть наука об отношении всякого знания и всякого применения разума к конечной цели человеческого разума, которой, как высшей, подчинены все другие цели и в которой они должны образовать единство.
Сферу философии в этом всемирно-гражданском значении можно подвести под следующие вопросы:
1. Что я могу знать?
2. Что я должен делать?
3. На что я смею надеяться?
4. Что такое человек?
На первый вопрос отвечает метафизика, на второй — мораль, на третий — религия и на четвертый — антропология. Но в сущности все это можно было бы свести к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему» '.
Появление и развитие антропологии обусловлено тем, что практика общественной жизни в это время выдвинула на передний план вопрос о поведении человека, о способах его ориентации в мире, о его целях, возможностях и способностях. Ответ на эти вопросы и обусловил структуру философской системы Канта.
Что же касается Гегеля, то при построении своей системы он исходил из тезиса тождества, мышления и бытия, идеалистическая закваска которого несомненна. Ведь высшей целью философской науки Гегель назвал «примирение самосознательного разума с сущим разумом, с действительностью» 2. Однако такое «примирение» позволило Гегелю понять законы мышления и познания (самосознательный разум) в единстве с законами бытия (сущий разум). Налицо также стремление представить человеческое мышление как момент целеполагающей деятельности. А поскольку деятельность трактуется как реализация целей человека, появляется возможность идеалистической спекуляции: все человеческое, включая и общество, представить как творение разума, мышление. Абсолю-
' Кант И. Трактаты и письма. М., 1980, с. 332.
2 Гегель. Энциклопедия философских наук, т. 1, с. 89.
349
тизируя целеполагание, отрывая его от целостной деятельности человека и превращая в самостоятельное и всеопределяющее бытие мышления вообще, Гегель в то же время ухватывает характернейшую черту человеческой истории. Он правомерно полагает, что анализ мышления требует рассмотрения всех форм его опредмечивания, и в первую очередь предметно-практических форм, в которых оно реализуется куда более адекватно и полно, чем в словесно-знаковых. Так в состав учения о мышлении (логики) Гегель вводит практику. Именно в процессе практической деятельности, по Гегелю, раскрываются и обнаруживаются возможности сознания. Поскольку возможности той или иной вещи в сознании первоначально существуют в виде цели деятельности, человеческий разум в ходе практической реализации этой цели демонстрирует разумность внешнего мира и одновременно разумность субъективности человеческого деяния. В переводе на язык материализма это означает, что человек практически вскрывает объективную логику действительности и доказывает истинность своих знаний.
Логика, в трактовке Гегеля, является основой философского постижения мира, а потому первой частью системы его философии. Второй частью этой системы выступает философия природы, понимаемая как инобытие абсолютной идеи, точный портрет которой дан в логике, а третья часть — философия духа — содержит описание возвращения абсолютной идеи к самой себе. При этом каждая сфера действительности и представляющая ее наука превращается в прикладную логику. У Гегеля, по словам Маркса, получается, что «истинное существование религии, государства, природы, искусства, это — философия религии, философия природы, философия государства, философия искусства» '. В этом и состоит структура философии Гегеля.
К. Маркс начал с того, на чем остановилась немецкая классическая философия. Разрешение присущих ей противоречий объективно требовало перехода на позиции материализма, отличного от метафизического. Такой материализм должен был впитать в переработанном виде достижения всей предшествующей философии, прежде всего диалектические идеи, а с учетом результатов анализа активно-деятельностного отношения человека к внешнему миру2 — и само понимание человеческой деятельности.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 167.
2 См. там же, с. 158—159.
350
Преодоление гегелевской (и вообще — идеалистической) концепции предполагало в первую очередь критическое' отношение к данному «бытию» человеческой деятельности и, следовательно, понимание исторически преходящего характера общественного бытия.
Но задача представить существующее как исторически преходящее упирается в понимание механизма развития действительности. К. Маркс решил эту задачу, обнаружив, что труд в своем универсально-всеобщем содержании, отличном от утилитарно-особенной формы его существования, составляет тот способ, каким осваивается внешний мир и развивается сам человек, образуя подлинную субстанцию истории. Таким образом, удается понять объект, подлежащий теоретическому изучению и практическому преобразованию,— общество как органическую систему, движущей силой которой является труд, общественное производство: именно они, развиваясь, полагают исторические предпосылки появления нового общественного строя. Общество предстает в виде саморазвивающегося объекта, саморазвитие которого порождено присущими ему противоречиями. Способом изучения такого рода объектов, предполагающим их историко-генетическую реконструкцию, и является диалектика. Поскольку освоение природы человеком есть момент совокупной общественной деятельности и осуществляется по ее законам, постольку для правильного понимания содержания и формы процесса познания недостаточно эмпирического обобщения индивидуального опыта его осуществления — необходим анализ всеобщих определений деятельности субъекта.
Марксистски-ленинское понимание философии и ее структуры зиждется на принципе единства диалектики, логики и теории познания. Как верно замечено, «структурность» марксистской философии выступает «отнюдь не как расчлененность на отдельные компоненты, но как выражение внутри единого учения марксистской философии структурного характера всей сферы научного познания» '. В соответствии с таким подходом диалектика, фиксирующая всеобщие закономерности развивающегося объективного мира, и есть действительная логика, в согласии с которой осуществляется процесс (и прогресс) мышления, развитие современной науки, независимо от того, сознается ли этот факт в полной мере самими ее представителя-
' Кедров Б. М. Марксистская философия: ее предмет и роль в интеграции современных наук.— Вопросы философии, 1982, № 1, с. 58,
35)
ми. Вот почему логика как наука совпадает (сливается) не только с диалектикой, но и с теорией познания материализма: «В «Капитале» применена к одной науке логика, диалектика и теория познания [не надо 3-х слов: это одно и то же] материализма...» 1 — настаивал В. И. Ленин. Поэтому-то и нельзя представлять диалектику в качестве какой-то особой онтологии, занимающейся «чистыми формами бытия», а логику и теорию познания — в виде особых наук, из которых одна (гносеология) якобы призвана заниматься «специфическими» формами познания, а другая (логика) — «специфическими» формами дискурсивного мышления2.
Согласие с этим пониманием дает основание пойти дальше и признать такие сферы, «отрасли» знания, как психология, этика и эстетика, вполне самостоятельными науками, лишь по традиции считающимися философскими. Впрочем, традиция эта, безусловно, имеет некоторое основание, так как упомянутые науки в наибольшей степени связаны со специфически философской проблематикой, в частности с проблемой взаимоотношения субъекта и объекта.
Сложнее обстоит дело с историческим материализмом, который в силу сложившейся практики преподавания философии стал, по существу, рассматриваться как самостоятельная наука в составе марксистской философии. Это верно постольку, поскольку исторический материализм трактуется как простое распространение положений диалектического материализма на изучение общественной жизни. Но такое толкование, заметим, не отвечает ни истории возникновения, ни логике строения марксистской философии.
Сущность переворота, совершенного основоположниками марксизма в философии, .согласно В. И. Ленину, состоит прежде всего в создании научной социологии, в согласовании науки об обществе с материалистическим основанием и соответствующей ее перестройкой 3. Ознаменованием этого было появление исторически новой формы материализма, где природа и общество связаны между собой единым основанием (понятие материальности было впервые распространено на сферу общественной жизни, человеческой истории), а история общества предстает как
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 301.
2 Подробнее об этом см.: Ильенков Э. В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М., 1984, с. 188—206.
3 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 26, с. 55.
352
закономерный естественноисторический процесс. Появление исторического материализма означало преодоление старой философии на деле, то есть в том смысле, что исторический материализм стал синонимом общественной науки, способной решать философские проблемы. Будучи составной частью диалектико-материалистического мировоззрения, исторический материализм является одновременно общесоциологической теорией марксизма.
Философия в современном мире
Смысл, значение и роль философии в жизни общества отнюдь не исчерпываются ее отношениями и взаимодействием с наукой. Существует и более общий контекст рассмотрения философии как формы общественного сознания, связанный с определением ее места в системе и структуре духовной культуры. Такой подход не только дополняет и обогащает наши представления о философии как форме сознания, но и позволяет понять особую, ничем не восполнимую функцию ее в общественном процессе вообще, в социалистическом переустройстве мира и формировании человеческой личности в частности.
Философию справедливо относят к синтетическим формам духовной деятельности, сочетающей в себе научные и ценностные моменты, теоретическое и практическое отношение человека к действительности. Вырабатывая теорию миропонимания (разумеется, всегда вполне конкретную, историчную), философия тем самым обнаруживает и подтверждает свою принципиальную общность с наукой. И в то же время она как бы вбирает в себя, осмысливает и перерабатывает, а затем в «снятом» виде представляет все богатство социальной практики, весь материал культуры, накопленный человечеством и воспринятый данным временем и обществом. Ее по праву считают и называют «самосознанием культуры той или иной исторической эпохи» '. Это верное, но слишком общее положение необходимо конкретизировать, так так из него вытекают важные выводы.
Целесообразно начать с раскрытия существенной особенности природы философского знания: оно служит, как правильно замечено в нашей литературе, не только целям
1 См.: Григорьян Б. Т. Философия как способ практически-духовного освоения мира.— В кн.: Философия и ценностные формы сознания.М., 1978, с. 14.
353
теоретического (понятийного) познания мира; философия — это и особая форма сознательного объединения людей в рамках определенного социального (классового, национального, международного и т. д.) сообщества. Она способствует установлению единства, согласия между людьми внутри этого сообщества в их отношении к миру и к самим себе. Говоря иначе, мир интересует философию не сам по себе, в своем чисто природном существовании, но и в отношении к практическим целям человеческой деятельности, то есть в своем специфически человеческом значении. Если конкретизировать данное положение применительно к марксистско-ленинской философии, можно сказать, что она исходит не только из интересов и задач теоретического познания и объяснения мира, но и из потребностей его практического изменения, революционного преобразования в соответствии с коммунистическим идеалом. В этом находит свое проявление партийность философии марксизма, выступающей против разного рода антинаучных и антигуманных концепций.
Такая постановка вопроса позволяет увидеть своеобразие философии не в том, что она занята исследованием человеческой практики (последняя исследуется и в других науках, отраслях знания). В деятельности философа функции теоретика и практика еще не отделены друг от друга, а само познание мира выступает в качестве способа его духовного, идеального преобразования. Суть дела в том, как справедливо подчеркивает В. М. Межуев, что философия смотрит на мир глазами практически действующего субъекта, так что в ней органически соединены, слиты теоретическая и практическая стороны отношения человека к миру, или, что то же самое, практическое отношение здесь получает теоретическое выражение. Недаром марксизм рассматривает философию в качестве одной из форм духовно-практического освоения мира'. Реализуя эту установку основоположников марксизма, программные документы КПСС последнего времени нацеливают на дальнейшее творческое развитие марксистско-ленинской теории на основе изучения и обобщения новых явлений в жизни советского общества, учета опыта других стран социалистического содружества, мирового коммунистического, рабочего, национально-освободительного и демократи-
' См.; Межуев В. М. Культура как философская проблема, Вопросы философии, 1982, № 10, с. 42—45.
354
ческого движения, анализа достижений естественных, технических и общественных наук 1.
Как общемировоззренческая теория мира философия опирается в своих обобщениях и на научное знание, и на ценностное отношение к объективному миру, выражающее ту или иную жизненно-мировоззренческую позицию человека, социальной группы, класса. Философские законы и принципы, независимо от того, относятся они к миру или к человеку, являются не просто «объективными» истинами, но и «субъективно» переживаемыми положениями. Они воплощают в себе одновременно и истину, и ценность, научное знание, понимание человека и мира, и постижение их смысла и значения2.
Итак, в границах философского сознания создается некий идеальный образ мира, представляющий собой его особого рода истолкование и рациональную реконструкцию. Смысл такой реконструкции заключается в установлении согласия и соответствия между миром и действующим в нем человеком, между объективным порядком вещей и субъективными (практическими) целями и намерениями людей. Все существующее философия стремится понять и представить не как некоторую натуральную данность, неизвестно зачем и откуда возникшую, а как внутренне причастную человеку, исполненную для него глубокого смысла и значения действительность. В философии мир раскрывается тем самым как человеческий мир, как мир самого человека.
Философия призвана определить место человека в мире путем выработки системы ориентиров человеческой деятельности, обусловливающих не только ее осознание,, но и осуществление. Каким же образом она способна это сделать? Только одним: анализируя отношение человека к миру и мира к человеку. Сегодня это становится общепризнанным убеждением, проникающим в сознание чуть ли не каждого человека независимо от того, ученый он или, скажем, художник... Вот пример, взятый из статьи Ренато Гуттузо о творчестве Пабло Пикассо: «Я всегда думал, что если правда то, что художник, как и каждый человек, вопрошает мир, то правда также и то, что он сам же пы-
1 См.: Программа Коммунистической партии Советского Союза, с. 52.
2 См.: Григорьян Б. Т. Философия как способ практически-духовного освоения мира.— В кн.: Философия и ценностные формы сознания, с. 18—19; Он же. Что такое философия и зачем она? — Вопросы философии, 1985, № 6, с. 119.
355
тается и дать ответ на то, о чем спрашивалось. А это все равно что сказать: «...на то, что у него спросили» '. Следовательно, вопрос миру всегда есть вопрос человеку.
В итоге мы приводим как будто бы к новому определению все той же рефлексии. Но теперь ясно, что рефлексия возможна лишь как результат понимания способов, форм, самого содержания отношений человека к миру и мира к человеку. А это и есть то, что принято называть основным вопросом философии. Понимание (решение) этого вопроса обусловлено реальным бытием человека, его местом в истории, достигнутым уровнем культуры и, в свою очередь, определяет поведение человека, стремления, цели, идеалы каждого индивида, а следовательно, и зависящую от них практическую и теоретическую деятельность. И если мы сталкиваемся с различным решением основного вопроса философии, то в теоретическом сознании это различие выступает как различие в практической деятельности. Причем данное утверждение имеет силу не «вообще», а применительно к каждому человеку.
Представление о философии как форме (и силе) практически-духовного освоения мира позволяет точнее определить ее место и роль в современном мировом процессе, по-новому взглянуть на некоторые «старые» вопросы ц проблемы, среди которых и вопрос о том, зачем нужна философия человеку, чем и как помогает она ему жить и действовать.
Начнем с того, что философское отношение к миру и потребность в философствовании вовсе не привилегия «избранных духа», хотя занятие философией, безусловно, предполагает определенную общекультурную подготовку личности и развитую способность к рефлексии. В этой связи встает вопрос о взаимоотношениях философии с обыденным сознанием, которое традиционно противопоставляется не только науке, но и философии как знание нерефлектирующее, несистематическое и отличающееся неглубокостью восприятия и осмысления действительности. Такие взаимоотношения этих двух видов сознания имеют длительную историю, которая может стать предметом специального рассмотрения2. Нас же эта проблема интересует прежде всего в ее современном звучании — в связи с потребностью активизировать сознание масс и личности в
' Иностранная литература, 1978, № 4, с 244.
2 См: Кузьмина Т. Л. Философия и обыденное сознание.— В кн.: Философия и ценностные формы сознания, с. 191—243.
356
деле созидания нового мира, приблизить философию к решению актуальных задач общественного развития.
Значение обыденного сознания иногда «поднимается», особенно в периоды активизации критики науки и рационалистической философии (как, например, в конце XIX—начале XX века), упрекаемых в схематизации и утилизации картины мира, в игнорировании ценностных ориентиров и установок сознания. Но попытки доказать (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше и др.), что обыденные представления людей, далекие от науки и философии, содержат в себе больше мудрости, нежели «утонченные», «изощренные» теоретические построения мыслителей, что так называемые «маленькие люди» гораздо «более философы», чем те, кто занимается философией профессионально, оказались не реабилитацией, а апологией «здравого смысла», неоправданным возведением обыденного сознания в ранг философского откровения'. Недооценка или даже трети-рование обыденного сознания, равно как и его превознесение, возвеличивание в качестве «кладезя мудрости», всего лишь крайности сложнейшей проблемы, поставленной самой историей развития сознания, которую нельзя разрешить, снять чисто мыслительным способом.
В самом деле, противопоставление философии обыденному сознанию, как и сам процесс превращения философии в «особую» науку, концентрирующую в себе всю «мудрость жизни», имеет под собой серьезное объективное основание. А именно — общественное разделение труда, и прежде всего отделение труда духовного от материального (точнее, физического). В этих условиях философия становится особой отраслью духовного производства — специализированной, институционализированной, определенным образом организованной деятельностью. Выступая в таком качестве, она, естественно, отделена (и это отчетливо проявляется в классово-антагонистическом обществе) от сознания непосредственных участников общественного производства. Но отсюда вовсе не следует, что философия буквально и абсолютно оторвана от жизненной, социальной практики «непосвященных» в ее премудрости. Да это и невозможно. Философские системы любой эпохи и в любых общественных условиях возникают не на пустом месте, а коренятся в конечном счете в определенном общественном бытии, имеют жизненные истоки, впитывают в се-
' См: Кузьмина Т А. Философия и обыденное сознание — В кн: Философия и ценностные формы сознания, с. 211, 214—215.
357
бя духовное, идейное состояние того или иного общества. Как бы высоко философия ни «отлетала» от реальности — во имя постижения всеобщего, «предельных оснований» бытия,— она не может без ущерба для себя покинуть породившую ее жизненную почву, порвать животворную связь со всей совокупностью человеческого опыта.
О необходимости связи философии с исторической жизнью человека, с задачами переустройства социальной действительности впечатляюще сказано в известном тезисе К. Маркса: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» 1. От домарксистской философии диалектический и исторический материализм как раз и отличается тем, что вооружает мышление человека способностью, умением не только строить объективно-истинный образ окружающего мира, но и переделывать, перестраивать этот мир в согласии с объективными тенденциями и закономерностями его собственного развития. Без глубокого философского осмысления бытия, критического и самостоятельного, не может сложиться творчески мыслящая и действующая личность, революционер в теории и на практике. Но как добиться того, чтобы развитое философское отношение к миру стало достоянием и способностью масс, чтобы не только наука, но и философия вошли в плоть и кровь участников социалистического переустройства общества?
Поставить вопрос таким образом — значит вплотную подойти к практическому разрешению противоречия между философией как «особой» наукой или формой сознания, с одной стороны, и живым общественным сознанием масс — с другой; и тем самым вывести последнее из-под власти обыденных представлений о мире, о своем месте и роли в его изменении. В соответствии с принципами исторического материализма снятие этого противоречия возможно лишь на базе глубоких качественных преобразований внутри самого общественного производства, его превращения в непосредственно-общественное2, сближения материального и духовного производства. Отнюдь не отказываясь от более глубокого осмысления взаимодействия философии с другими формами сознания (наукой, политическим и правовым сознанием, искусством, религией и т. д.), не исключая полезности размышлений о ее месте среди
' Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 266.
2 См.: Maзyp В. Н. К непосредственно-общественному производству — сущность скачка и этапы становления.— Коммунист, 1984, № 15.
358
этих форм, важно, однако, развитие и видоизменение самой философии исследовать в тесной связи с динамикой и развитием общественных отношений, их носителей — живых, конкретных людей'. Относительная самостоятельность философии, как и любой другой формы сознания, вовсе не основание для того, чтобы воспринимать ее как некую абстрактную силу человеческого духа, якобы по природе своей наделенную «мировоззренческим статусом» и потому господствующую над индивидами.
Речь идет не о том, чтобы философия «спустилась» со своих высот на землю. Строго говоря, «опускаться» или «заземляться» ей нет нужды, ибо духовная высота — это достоинство философии, которым она никогда не должна поступаться. Но предметом ее преимущественного внимания и интереса должен стать мир объективных общественных отношений, жизнедеятельность людей во всем многообразии ее проявлений, развитие человеческой личности в данных конкретно-исторических условиях. Ведь «коммунисты имеют своей предпосылкой не ту или другую философию, а весь ход предшествующей истории и, в особенности, его современные фактические результаты...»2. Всякий раз, когда упускается из виду эта парадигма, философия утрачивает связь с живым общественным сознанием масс и, даже не желая того, оставляет их во власти обыденных представлений в вопросах, которые посредством рассудка, «здравого смысла» решить невозможно. Такая «философия» вряд ли способна стать властительницей дум своего времени и, как говорится, взять людей в «духовный плен». Она безжизненна в прямом смысле этого слова.
При несоответствии философских обобщений объективному ходу вещей место теоретически содержательного исследования мыслительных форм, взятых в их отношениях с природой и бытием, занимает формально-логическое конструирование понятий, обсуждение логических процедур анализа, споры сугубо терминологического свойства и значения. Между тем вводимые в философский анализ и оборот абстракции, научные термины, модели и т. п. обретают теоретическую силу лишь постольку, поскольку они «выступают как объективно-исторические формы мысли, а не результат субъективного произвола мышления учено-
1 См.: Никишина Э. В. Партийность философии — основа ее единства.— В кн.: Некоторые проблемы соотношения общественной теории и практики. М., 1984.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 281.
359
го...» 1. В зависимости от того, получают или не получают философские абстракции статус «реальных», «практически истинных», как именовал их К. Маркс, абстракций, или, иначе, становятся ли они в конечном счете онтологическими категориями, подтверждая всеобщность процесса «превращения идеального в реальное» (гегелевская мысль, высоко ценимая В. И. Лениным), можно говорить об их жизненности, активности, «материальной силе».
Другая сторона той же проблемы — недостаток субъективности (не субъективизма!), безличность, нарочитая надындивидуальность философских выводов и обобщений. В них подчас с трудом улавливается то, что затрагивает интересы и волнует массы людей, сознание которых по-своему бьется над разгадкой и решением тех же сложных вопросов и противоречий бытия, которые составляют прерогативу философского знания. Важно поэтому, чтобы критика обыденного сознания дополнялась критическим анализом философской продукции под углом зрения ее соответствия потребностям реальной общественной практики, живого развивающегося сознания ее непосредственных участников, субъектов общественно-исторического процесса.
Как же в этом свете выглядят взаимоотношения философии с другими формами сознания? Философия образует как бы «идеальное основание» всей системы духовных образований и соответствующих им идеологических форм общества, с каждой из которых она вступает в сложные специфические отношения. Очевидно, например, что политическая направленность марксизма, затрагивающая вопросы стратегии и тактики революционной борьбы, коммунистического преобразования мира, «неразрывно связана с его философскими основами» 2. Существует и обратная связь в этом взаимодействии: «...материализм включает в себя, так сказать, партийность, обязывая при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определенной общественной группы» 3. Сфера нравственного сознания, «практического разума», как называл ее Кант, вступает в контакт с философией и опирается на нее при выработке не только наиболее общих этических понятий (таких, как «добро», «зло», «идеал», «справедливость» и т. д.), но и моральной установки на формирование жиз-
' Диалектика рефлексивной деятельности и научное познание, с. 71.
2 Ленин В И Полн. собр. соч, т. 17, с. 418.
3 Там же, т. 1, с. 419.
360
ненной позиции личности, деятельно-практического поведения человека в мире, осознанная форма которого предполагает решение целого ряда смысложизненных вопросов.
Воздействие философии на политику, мораль, искусство, религию или науку носит глубоко внутренний, подспудный характер и, следовательно, не может быть сведено к использованию, применению готовых философских выводов и обобщений, которые нельзя упрощенно, непосредственно воспринимать в качестве аналога развивающейся действительности. Но это лишь методологическая сторона проблемы. Функционирование и развитие философии как особой науки и отрасли духовного производства наталкивается еще на «пределы», обусловленные разделением труда. Задача и заключается в том, чтобы преодолеть, снять эти «пределы» и тем самым всеобщность философского отношения к миру, свойственного общественно развитой индивидуальности, сделать достоянием всех тружеников без исключения.
Мировоззренческая функция философского знания приобретает в настоящее время общественно практическое значение и ценность. Не случайно, отмечая настоятельную потребность в серьезных философских обобщениях и социальных прогнозах, XXVII съезд КПСС выдвинул на первый план глубокое и всеобъемлющее исследование политических, экономических, научно-технических, социальных, культурно-духовных и психологических процессов современного общественного развития'. Философия ставит вопросы и помогает получать на них ответы, вооружая общественную мысль пониманием закономерностей исторического процесса, смысла человеческой жизни.
' См.: Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза, с. 84—85.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Какие выводы можно сделать, завершая разговор по всегда актуальной теме сознания и его форм? И каковы перспективы дальнейшего ее исследования?
Нельзя не видеть, что в растущем взаимодействии основных сфер общественной жизнедеятельности проявляется глубокая потребность и важная особенность функционирования и развития современного советского общества. Подтверждается дальновидность ленинского требования подходить к строительству социализма под углом зрения единства экономики, политики и культуры, с которым полностью согласуются цели и задачи разработанной партией программы ускорения социально-экономического развития страны. Осуществление этой программы с необходимостью требует глубокого осознания значимости фактора культуры и использования ее созидательного потенциала в поступательном движении нашего общества к коммунизму. Повышение культуры общества и личности во всех ее формах (политической, трудовой, нравственной, эстетической, физической и т. д.) — это, по сути, неисчерпаемый источник и резерв всестороннего совершенствования социализма. Общественной практике еще предстоит уяснить с помощью общественной науки, впитать в себя глубокий смысл ленинского тезиса о спаянности коммунизма с культурой1. Культура оказывается связанной здесь самым непосредственным образом с общественным бытием, с реальным жизненным процессом, который она не просто «обслуживает», обеспечивает духовно — нравственно, эстетически, философски, но и органической частью которого сама является.
Если к проблеме сознания подойти под таким широким социальным углом зрения, то станет понятен пафос книги, отстаивающей принципы историзма, и материализма в объяснении сущности и функции сознания, его конкретных форм. Практика показывает: в том случае, когда обходят стороной именно содержание сознания, питающие его связи с социальной действительностью, ощущается дефицит «осознания бытия», объективности, истинности содержания представлений, взглядов, теорий, претендующих на то, чтобы их признали за достоверный образ отражаемой реальности. Ничуть не умаляя значения правильно-
' См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 51, с. 299.
362
сти, точности «установок сознания» в любом деле — большом и малом, важно подчеркнуть, что сами они являются результатом отражения действительного хода вещей. Поэтому «перестройка сознания», необходимость которой сегодня столь очевидна, предполагает не просто приближение сознания к реальной практике, но и другие не менее существенные моменты.
Отдавая приоритет практике, «ходу дела», классики марксизма-ленинизма считали, что для формирования коммунистического сознания в массовом масштабе (как и для достижения самой цели — построения коммунизма) необходимо массовое изменение людей, возможное только в практическом движении'. Материализм проявляет себя здесь в том, что в качестве отправной посылки развития человека и его сознания берется сам общественный процесс, то есть преобразование действительности на коммунистических началах, а историзм — в рассмотрении и оценке настоящего, наличного, достигнутого в сопряжении с прошлым (наследуемым и преодолеваемым) и будущим (желаемым, еще только идеальным). Следовательно, главное в перестройке и изменении сознания — не в замене одних представлений другими и не в попытках «иначе истолковать существующее» 2, оставляя его нетронутым, а в непосредственном участии сознания, духа в перестройке, изменении, совершенствовании самой действительности.
В литературе по общественному сознанию последнее предстает в двух смыслах. С одной стороны, это реальное сознание данного общества, с другой — вырабатываемая наукой идеальная модель сознания. Неясно, как при этом проверяется, подтверждается «практическая истинность» предлагаемых моделей сознания и каким способом можно пробиться к живому, реальному сознанию общества и личности. Видимо, не случайно в настоящее время проявляется столь активный интерес к вопросу о способах теоретического исследования сознания социалистического общества.
Формы сознания — философия, мораль, наука, искусство и др.— не существуют в реальности в качестве какого-то отдельного, самостоятельного «царства разума», которое «само по себе» вырабатывает идеи, нормы, ценности и т. п., а представляют собой отражение и проявление живой практики масс и лишь постольку действенны, эффективны, поскольку являются мыслительным содержанием и
' См.: Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений, с. 50.
2 См. там же, с. 21—22.
З6З
продуктом их деятельности (другой вопрос, всегда ли это массами осознается).
Известны исторические обстоятельства возникновения форм сознания (разделение труда, профессионализация духовной деятельности, социально-классовое закрепление форм труда и производства за отдельными социальными группами). Но отсюда вовсе не вытекает, что они не обусловлены в своем функционировании и развитии общественными отношениями и могут быть поняты «сами по себе», в отрыве от действующих, мыслящих и чувствующих «эмпирических» индивидов. Поскольку формы сознания производны от общественного производства, их важно представить именно как мыслительные продукты определенной общественной связи людей.
Таков, пожалуй, один из главных выводов книги, который ее авторы попытались конкретизировать и подтвердить в характеристике каждой из форм сознания (насколько это удалось сделать — судить читателю). Недооценка причинно-следственной стороны возникающих в общественном и индивидуальном сознании проблемных ситуаций порождает «облегченный» подход к раскрытию противоречий в развитии общества и личности, мешает выработке действенной программы их преодоления, разрешения.
Вопрос об изменении, перестройке сознания, как он прозвучал на XXVII съезде партии, является, в полном согласии с марксистской, ленинской традицией, скорее вопросом общественно-практическим, чем идеологическим. Суть требуемого изменения заключается не в смене толкований и увещеваний, призывов и лозунгов, как кто-то может быть привычно полагает, надеясь подобным, по преимуществу вербальным способом повлиять на действительность. Путь формирования социалистического сознания и обретения им своей жизненной силы — это путь активного участия людей в перестройке всей хозяйственной деятельности и составляющих ее глубинную основу экономических отношений. Речь идет, следовательно, об изменении самой земной основы сознания. В сопряжении с социально-политическим опытом масс, в органическом единстве передовых идей и практики строительства нового общества черпает энергию и действенность социалистическая идеология1.
1 См.: Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза, с. 85.
364
Перестройка сознания предполагает новые формы общения, взаимодействия общественной теории с общественной практикой, теоретического сознания с обыденным, искусства с публикой, атеистической пропаганды с верующими и т. д. Видимо, стоит подумать о возрождении сократовской традиции непосредственного диалога философа, мыслителя с человеком «массы» и «массовым» сознанием, от чего выиграют обе стороны. Теоретик-обществовед в этом случае, не ограничиваясь обработкой имеющегося под рукой мыслительного материала, обратится к исследованию действительности, а результаты его анализа подвергнутся проверке бытием, реальным жизненным процессом. Участники же процесса общественного преобразования откроют в абстракциях науки, в идеях и теориях отражение своих жизненных потребностей и интересов. Расширение уже привычных способов общения культуры с личностью будет способствовать преодолению все еще заметного налета «просветительства» в идейно-воспитательной работе.
Данная книга ни в коей мере не претендует на «законченность». Авторы рассматривают ее как своеобразный промежуточный этап в философском осмыслении темы сознания и его форм. Критически оценив некоторые бытующие представления и охарактеризовав сознание, каждую из его конкретных форм в соответствии с достигнутым на сегодня уровнем знания, они затронули проблемы, которые открыты для обсуждения, решение которых потребует серьезных коллективных усилий. В рамках социально-философской теории еще предстоит всесторонне раскрыть содержание марксова понимания сознания как «осознанного бытия», диалектику его взаимодействия с общественным бытием, более глубоко осмыслить природу относительной самостоятельности и активности сознания, показать динамику и особенности развития форм общественного сознания в процессе становления коммунистического общественного производства. Эти вопросы, каждый в отдельности и вместе взятые, ставились и решались основоположниками марксизма как вопросы общественно-исторической практики, в центре которой для них всегда стояли проблемы исторической будущности цивилизации, культуры, человечества. Точно так же должны они ставиться и решаться и в современную эпоху.
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ 3
ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ: СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА, ФУНКЦИЯ, ФОРМЫ 10
1. Проблема подхода к сознанию 11
2. Общественная природа сознания и общественное сознание 23
3. Сознание и проблема сознательности общественного процесса 45
4. Формы общественного сознания 53
ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ 70
1. Политическое сознание и его уровни 73
2. Буржуазное и мелкобуржуазное политическое сознание 88
3. Социалистическое сознание 97
ПРАВОСОЗНАНИЕ 108
1. Правопонимание — исходный пункт правосознания 109
2. Производство правосознания 113
3. Формы (уровни) и функции правосознания 119
4. Типы правосознания 130
5. Правосознание и правовое воспитание 138
МОРАЛЬ 144
1. Понятие морали: основные исторические вехи 145
2. Первобытная нравственность 165
3. Классово-антагонистические отношения и нравственность 170
4. Мораль как относительно самостоятельная форма общественного сознания: исторические причины и особенности 177
5. Коммунистическая перспектива морали и социалистическая нравственность 188
ИСКУССТВО 203
1. О понятии искусства 205
2. Происхождение и сущность искусства 211
3. Специфика искусства 228
4. Искусство в жизни общества 235
РЕЛИГИЯ 241
1. Социальные корпи религии 242
2. Гносеологические корни религии 247
3. Специфика религиозного сознания 252
4. Структура религиозного сознания 258
5. Религиозное сознание и религиозный культ 264
6. Социальные функции и роль религий 266
НАУКА 277
1. Наука как особое знание, познание, сознание 283
2. Наука как историческое явление 294
3. Наука как сфера труда 300
4. Роль творческой индивидуальности в науке 315
5. Наука и мирное будущее человечества 320
ФИЛОСОФИЯ 326
1. У истоков философии 329
2. Философия, наука, мировоззрение 339
3. Состав и структура философского знания 346
4. Философия в современном мире 353
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ 362
Общественное сознание и его формы / Предисл. и общ. ред. В. И. Толстых.— М.: Политиздат, 1986.- 367 с.
Книгу коллектива советских ученых отличает нетрадиционный подход к одной из фундаментальных проблем социально-философской теории марксизма. Общественное сознание рассматривается как отражение материального (общественного бытия) и как производство идеального (идей, представлений, взглядов и т. д.). Закономерности сознания, особенности его форм (политической, правовой, моральной, художественной, религиозной, научной, философской),их функции и связи раскрываются во взаимодействии с общественно-исторической практикой, реальными процессами сегодняшнего дня. Адресована преподавателям, пропагандистам, студентам, всем, кто самостоятельно изучает философию и интересуется ее проблемами.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 507; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!