Салот Сар возвращается в Пномпень
Салот Сар появился в Пномпене 23 апреля, его прибытие держалось в тайне. На протяжении последних двенадцати лет он вел войну против этого города и всего, что он олицетворял. Победа, которую коммунисты стали называть «славным 17 апреля», подорвала авторитет Пномпеня. Должно быть, Салот Сар с трудом сдерживал восторг, пока объезжал столицу и видел тлеющий мусор, дохлых кошек, заброшенные магазины, опустевшие дома и безлюдные улицы. Он остановил империализм, пока тот еще не успел пустить глубокие корни. Он заставил американцев уйти. Два миллиона врагов революции были рассеяны по сельской местности. «Агенты ЦРУ» и «американские марионетки», скрывавшиеся среди врагов, были изгнаны. Впервые почти за двадцать лет никто больше не угрожал Салот Сару. Его партия пришла к власти. Победа стала доказательством того, что тактика и стратегия, которой следовали коммунисты, верны. Но даже с учетом этого секретарь партии продолжал скрываться. На вокзале Сар устроил временный штаб и организовал оборону по всему периметру обезлюдевшего города.[184]
Сар не стал выяснять, что стало с его братом Лот Суонгом и женой брата Чеа Сами. По-видимому, уже с 1960 года они прекратили что-либо значить для него. Кроме того, у него накопились куда более важные дела. В свою очередь, Суонг и Сами ничего не знали о высоком положении Сара. Он исчез из города еще в 1963 году, и с тех пор о нем ничего не было слышно. 18 апреля вместе с сотнями тысяч других жителей Пномпеня они отправились в ссылку. Старший брат Сара, Салот Чхай, тоже был с ними. Больше месяца они шли пешком в восточном и северном направлениях. Условия были ужасными, и Чхай, как и многие другие изгнанники, умер в пути. Суонг и Сами добрались до своей родной провинции Компонгтом и стали заниматься там крестьянским трудом. Благодаря тому, что они не высовывались и скрывали свои дворцовые связи, им удалось выжить.[185]
|
|
|
Для Салот Сара апрель и май 1975 года пролетели, как один день, за бумажной работой, болезнью и официальными заграничными визитами. Осуществление власти требовало других талантов, чем те, что были необходимы для ее захвата. Однако Салот Сар верил, что штурмовые атаки и революционный пыл, которые привели его к победе, обеспечат ему такие же успехи и в мирное время. Он также считал, что для руководства государством, построенным с нуля, человеку требовались сверхчеловеческие способности. Должно быть, время от времени Сар улыбался, делая перерыв в работе. Однако многочисленные дела утомляли его. «Он работал целый день, — вспоминал впоследствии Чхим Самаук. — Обычно засиживался до одиннадцати или до двенадцати, а иногда и до часу ночи». Коммуникации находились в примитивном состоянии, и поставок не хватало. По словам Чоу Чета, «мухи летали повсюду; никто не знал, откуда бралась вода, которую мы использовали». Не хватало порой самого необходимого, в аппарате царила полная неразбериха.
|
|
|
Более того, Салот Сар и его соратники по-прежнему испытывали страх перед врагами. Они не доверяли «новым людям», иностранцам или кому бы то ни было, не входившему в партию. От напоминаний прошлого следовало избавляться. В мае 1975 года свыше ста офицеров республиканской армии было собрано в Баттамбанге. Им велели готовиться к возвращению Сианука. Их загнали в грузовики, увезли в глушь и расстреляли. Та же участь ждала многих служащих Кхмерской республики, включая рядовых солдат. В других районах страны, особенно в восточных, тысячи бывших офицеров и чиновников были помещены в тюрьму и находились там больше года.[186]
Коммунистическое руководство беспокоили и другие проблемы. К примеру, армия красных кхмеров была по-прежнему раздроблена на региональные подразделения, централизованное управление ею еще не было установлено. Еще одной проблемой была неуверенность руководства относительно намерений Вьетнама и Таиланда. Вдобавок ко всему нужно было расселить и контролировать целых два миллиона «людей 17 апреля». Во многих сельских районах царил беспорядок, причем именно тогда, когда нужно было собирать урожай риса. Поразительно, как новый режим вообще выжил.
|
|
|
В мае 1975 года, американское грузовое судно «Маягез» было задержано камбоджийскими властями вблизи побережья Камбоджи и освобождено только после того, как американцы нанесли бомбовые удары по камбоджийским портам. Сар в то время был «полностью измотан головными болями, болями в ушах, руках и ногах; он не мог есть». Эта болезнь продолжалась «три-четыре дня»; когда Сар выздоровел, кризис с «Маягез» уже миновал.[187]
Вскоре после этого Сар приветствовал в Камбодже несколько сотен китайских специалистов, прибывших поддержать его режим. В конечном итоге, в Камбоджу приехало работать несколько тысяч китайцев, однако их пребывание в стране никогда открыто не признавалось. Сар также посетил Ханой. Он пробыл там «пять-шесть дней» вместе с Нуон Чеа, присутствие которого указывает на то, что в Ханое обсуждались партийные дела, равно как ситуация на границе, экономические отношения, договор о дружбе и отвод вьетнамских войск с территории Камбоджи. Сара сопровождал Чхим Самаук. На короткое время Сар вернулся в Пномпень, а затем отправился в Пекин, где его сфотографировали с Мао Цзэдуном и сказали, что Китай обеспечит Камбодже экономическую и военную помощь на сумму в один миллиард долларов. В то время ни о визитах Сара в Китай, ни о помощи китайцев в прессе не сообщалось. Из Китая Сар совершил непродолжительную поездку в Северную Корею. Там ему обещали военную помощь. По возвращении в Пекин он прошел курс лечения.[188]
|
|
|
До конца 1975 года Сианук оставался номинальным главой государства; однако партийные лидеры, никогда ему не доверявшие, не пытались вернуть его на родину. Под давлением китайцев, которые хотели, чтобы с принцем обращались должным образом, в сентябре 1975 года красные кхмеры разрешили Сиануку вернуться в Камбоджу. Какое-то недолгое время Сианук прилежно работал над предписанными ему протокольными заданиями. Через неделю после его прибытия вьетнамцы вновь открыли свое посольство в Пномпене. Возможно, назначение послом Вьетнама в Камбодже Фам Ван Ба, который двадцать два года назад ввел Салот Сара в Коммунистическую партию Индокитая, казалось вьетнамцам каким-то священнодействием. Сведений о реакции Пол Пота на появление в Камбодже человека, который в свое время был его руководителем, не сохранилось.[189]
У вьетнамцев были причины стремиться к примирению: в апреле-мае 1975 года камбоджийские подразделения атаковали и оккупировали несколько вьетнамских островов в Таиландском заливе. По-видимому, это было частью попытки пересмотреть морские границы Камбоджи и предъявить требования на нефтяные месторождения в береговой зоне. Вьетнамцы, ответившие захватом, по меньшей мере, одного камбоджийского острова, не хотели идти на территориальные уступки, но в то же время перспектива открытой конфронтации их не прельщала.[190]
В августе 1975 года Салот Сар в сопровождении небольшой группы партийных товарищей посетил бывшую военную мастерскую к западу от Пномпеня. Машинное оборудование здесь обслуживалось бывшими инженерами республиканской армии и несколькими китайско-кхмерскими ремесленниками — все они были «людьми 17 апреля» — набранными вскоре после освобождения благодаря опыту и навыкам. Политика такого набора действовала несколько месяцев. В 1989 году один из ремесленников красочно описал этот визит:
«Салот Сар вошел в мастерскую и попросил нас собраться вокруг него. Он спросил, есть ли у нас какие-нибудь идеи насчет создания и разработки новых машин. Он сказал, что, поскольку Камбоджа использует устаревшую технологию, у нас до сих пор нет новых машин. Он говорил медленно и показался нам прямым, честным и добрым человеком. Он держал в руке маленький веер, время от времени раскрывал его, обмахивался и складывал, словно персонаж из китайской оперы. Он говорил, расхаживая взад и вперед, обмахиваясь веером, — было так жарко! Он открывал и складывал веер [и указывал им на нас] вот так, для выразительности. На нем была простая черная одежда; никакого галстука или шарфа».[191]
Эти наблюдения перекликаются с отзывами людей, знавших Сара как учителя. Способ, которым представлялся Сар, — медленно произносимые слова, веер, полузакрытые глаза — кажется театральным и фальшивым, словно под этой маской скрывается безнравственная личность. Считать так было бы ошибкой, поскольку подобное мнение не учитывает кхмерскую традицию спокойного авторитаризма, обнаруживающуюся в буддийской и светской манере преподавания, которая в сочетании с видимой теплотой Салот Сара/Пол Пота делала его таким привлекательным. Своим дружелюбным поведением и самообладанием он добивался уважения и вдохновенного повиновения. Его выступления перед небольшими группами людей зачастую звучат более резко, чем те, которые он произносил перед более многочисленными собраниями. Однако при этом никогда не создавалось впечатления, что он повышает голос или теряет самообладание. Тиоунн Мумм, часто видевший Сара в этот период, описал его, процитировав характеристику, которую Г. Аксельрод дал Ленину: «Он был революционером двадцать четыре часа в сутки, а когда спал, ему снилась революция».[192]
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 266; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!