Глава 15. История йеменского племени торговцев
Введение
Евреев я встретил в Византии, сопоставил их с цыганами, но откуда они взялись в Византии?
История Эфиопии
Эфиопия — мозаика из многих языков. Амхаарцы. Иудаизм здесь так древен, что историки не могут даже сказать, когда он тут возник.
Вулканы Эфиопии как гипотетическая отправная точка Моисея
Вулканов в Эфиопии как действующих, так и потухших больше чем в Италии. Как можно попасть из Эфиопии в Средиземноморье?
Еще раз о «семитско–хамитской макросемье языков», но уже без цыган
Специальное запутывание ясных вещей. Анализ. Ученый, который не любит лазить по горам. Израилю дали не ту землю.
Великая древнейшая таможня мира
Александрия. Соль. Нил с заставами. От Александрии до Константинополя и от Александрии до Испании. Голубой Нил и Красное море. Папирусные лодки Хейердала.
Йемен и племя торговцев
Географическая характеристика. «Ненадежная» теория. Время, когда Аравию испещряли реки. Кое–что об Адене. Йеменская история от Адама. Четыре йеменских народа. Торговцы — народность, а не социальная общность. Иезекииль об Адене. Производители товаров и торговцы.
Моисей и Великий древний проходной двор
Моисей и фараоны. 12 израилевых колен. Индия, Персидский залив, Красное море и Нил. «Эфиопия, соседящая с Индией и другая Эфиопия …»
Нильская колонна евреев и ее отростки
Средиземноморье в глубоком матриархате. Рассредоточение торговцев. Как попасть в цари?
|
|
|
Иисус Навин и новая концепция
Строительство Константинополя. Расцвет и пресыщение. Восточные и западные колонны. На сцене появляется Козимо Медичи.
Глава 16. Козимо Медичи и «Возрождение» HYPERLINK «download/glava14.htmHYPERLINK «download/glav
Введение
Медичи «вытаскивает» мир из «мрачного средневековья»
Три Платона…
Плато, ни одна из работ которого не была «потеряна». Плотинус — полнейшая сказка. Плетон — ровесник Медичи.
… и один Аристотель
Как его удревнили, а труды «потеряли», чтобы не мешал католицизму.
Фичино
Личный философ Медичи, наворотил много, хотя и был молодым.
Основоположник династии Медичи
Странная, противоречивая и запутанная жизнь основателя католичества. Ферраро–Флорентийский собор полон тайн. Некоторые даты. На сцене появился Гуттенберг.
Новоплатонисты
Сплошные «чудеса в решете». Создание исторического мифа.
Литературные и исторические фальсификации.
«Песнь песней» христианства, как гибрид философии с невежеством .
Флоренция
«Флорентийский штурман». Древняя республика. Олигархия. Вотчина Габсбургов. «Город дешев, спокоен, весел и красив».
|
|
|
Начало борьбы с ведьмами
«Малеус» и Медичи. «Малеус» издавался чаще Библии. Начало печатной истории. Женщины- правительницы.
Краткие женские истории из Античного Рима
«Сокращение» истории
Кто такой римский император Марк Аврелий?
Историки «современные»
Кто такой Евсевий?
Технический и технологический прогресс
Торговцы в Малой Азии и Средиземноморье
Российский и еврейский мозг
Глава 17. Предистория Земли
Введение
Эфиопия и Йемен
Солнечная система
Геотектоника
Доисторическая Земля
Кимберлит — удары метеоритов?
Современная «алхимия»
Современные «алхимики»
Не все так плохо у нас с людьми
Глава 18. Возвращение к животному миру
В качестве введения на сцене снова — Геодакян
«Глупому пингвину, робко прячущему тело жирное в утесы …» нам завидовать надо
Подотряд человекоподобные (высшие) приматы
«Начало координат»
Глава 19. Животноводство от Авеля
Введение
Почему ныне из обезьян «не происходят» люди?
Животноводство и совесть
Методология российского «животноводства
|
|
|
Глава 20. Глобальные тенденции намечены
«Чужой каравай»
Скорпион в ярости пожирает свой хвост
Глава 21. Любой новый курс у нас старый, древний
«Преступная покорность», «брань на вороту не виснет
«Новый курс» — курс 16 века
«Закрытая» империя
Борьба Запада за нашу счастливую жизнь
Оптимистическая трагедия
Предисловие к послесловию
Приложение 1. Новая Хронология
Приложение 2. Зигмунд Фрейд как методика
Предисловие к книге
Прошло пять лет, как я закончил эту книгу, и сегодня я бы ее написал по–другому. Я даже открыл эту папку, чтобы вырезать ненужные на сегодняшний взгляд целые главы или хотя бы их значительные куски, но вдруг остановился и подумал, что же я хочу? Хотелось стройности изложения, чтоб одно вытекало из другого, чтоб я не менял свои мнения об одних и тех же вещах. Другими словами, мне представилось, что я хочу написать учебник, примерно как по арифметике, где умножение вытекает из сложения, но не наоборот.
Но по истории нельзя писать учебников в отличие от арифметики. Категорически нельзя, хотя любые власти над народом будут с пеной у рта доказывать, что не только можно, но и совершенно необходимо. Вот как только мы приблизимся к разгадке этого феномена, так и поймем, почему нельзя писать исторических учебников.
|
|
|
Арифметика не зависит от автора, она автономна и основывается на содружестве представлений на данном этапе ее развития. Тут сотни и тысячи одновременных мнений не может быть в принципе. Именно поэтому учебник по арифметике может и должен существовать. И любой из тысяч авторов напишет то же самое, только ясность, четкость, понятность и не утомительность изложения у всех будет разная, примерно как у Демьяна Бедного и Пушкина.
Фактическую историю не знает никто, мнений тут столько же, сколько существует самих историков. Поэтому в истории существуют партии примерно как в избирательной гонке, чтоб легче победить. В арифметике это невозможно, а вот в истории – сколько хочешь. В результате каждая новая власть переписывает историю от корки и до корки, причем, если до них история напоминала, например, роман о Робинзоне Крузо, то после них она начинает походить, например, на «Бедную Лизу» Карамзина, «Лезвие бритвы» Ефремова, или даже на матерщинный роман «про Эдичку».
Я не буду разбирать причины для этого, отмечу, что главная из них – вмешательство власти и «основоположники» со своими «школами». Примерно как Иисус, Гитлер и прочие, включая плеяду: Маркс – Энгельс – Ленин – Сталин. Достаточно сказать, что в такой истории события, их причины и следствия пишутся примерно, как пишет или снимает репортер из CNN на месте событий: что вижу – то снимаю и о том пишу (говорю). Только историк с таким же апломбом пишет о временах, происходящих тысячи лет назад: полнейшая однозначность, примерно как площадь круга при заданном диаметре.
Беда истории в том, что площадь круга доказывается неопровержимо, тогда как, их исторические байки по большей части высосаны из пальца и на 99 процентов никогда и ничем не доказываются тут же в тексте. Короче: «пришел, увидел, победил», а не его увидели и победили. А что касается «летописей» и прочих «папирусов» и «пергаментов», то тоже на 99 процентов это – подделки, что отнюдь не говорит о том, что таких вещей не было, они когда–то были, но уничтожены и заменены требуемыми.
Вторая беда историков – в их учености, примерно как вызубривают таблицу умножения. При этом, таблица умножение – объективна, а история – субъективна как любовь. Не имея за душой исчерпывающих доказательств, историки восклицают: я – специалист, а вы – дилетанты. Как будто они не знают, что большинство великих открытий и изобретений сделаны именно дилетантами. И недаром существует понятие – «свежий взгляд на вещи». Какой–то забытый мной ученый объяснил метод своего открытия примерно так: «Все знают, что это невозможно и не занимаются этим, но я по малограмотности этого не знал, и – сделал».
Историк, восклицающий: «я – специалист», напоминает мне эстрадного конферансье–шутника, наизусть помнящего тысячи чужих текстов. Поэтому давно надо начать относиться с сомнением к этому дурацкому оправданию. Например, специалист–землекоп ненамного обгонит землекопа–дилетанта, при этом дилетант примерно за полдня выработает в себе все секреты специалиста. Главное здесь не навык, а желание учиться. Я знал немало профессоров, бубнящих в аудитории одну и ту же речь лет сорок кряду. Вот уж «специалисты» из специалистов, за сорок лет не прибавивших к своим знаниям ни байта.
С другой стороны, например, изощреннейший специалист–экономист Ясин должен был бы быть богаче Абрамовича, ведь все знания как делать деньги у него в голове. А у Абрамовича все его предварительные знания на этот счет состояли только из советской школы и советской же армии. Так что не только Ясину, все нам объясняющему по радио и телевизору как школьный учитель, но и историкам–специалистам надо бы этот факт зарубить себе на носу.
Никто не станет отрицать, что Ньютон – великий аналитик и синтетик в точных науках, а история для него – дилетантизм. Тем не менее, именно он впервые в мире, в свободное от создания трех законов своего имени, время усомнился в хронологии Скалигера. Усомнился и доказал, что эта хронология – глупа как пробка. Но ведь ни один из историков–специалистов, целыми днями зубривших эту хронологию, даже не задумался на этот счет.
Теперь, я думаю, вы поняли, куда я клоню. И поняли, что я не собираюсь преклоняться перед специалистами–историками. А их восклицания типа «я –специалист, а ты – дилетант» я не только пропускаю мимо своих ушей, но и настаиваю на их совершеннейшей глупости. Теперь пора возвращаться к тому, с чего я начал это предисловие.
Когда убираешь с глаз людских свои блуждания по тайге истории – самому себе становится приятно. Будто ты наподобие бога все знал наперед. Отсюда – единственная правда из тысяч правд, и ты ее несешь в массы. Неужто это не приятно? Но это только одна сторона, самая безобидная в смысле «не навреди». Ибо в данном случае историк любит свою версию как женщину, то есть – безотчетно, и это – полбеды. Беда, когда одна версия из многих избрана за деньги или своего «положения» в науке. Это уже подлость, наподобие того, что «ради шутки» подставить ножку бегущему мимо тебя незнакомому человеку. Только в данном случае это – подставить ножку большей части человечества разом. И судя по тому, что всеобщая история невообразимо глупа с точки зрения простой человеческой логики, это говорит о том, что подавляющее число историков живут и действуют именно по этому вполне дурацкому принципу. Хотя их немного и оправдывает то обстоятельство, что их самих «так» научили насильственно, ибо, в противном случае, «основоположники» поставят на экзаменах «двойку».
Итак, учебников по истории не должно быть, но как же ее изучать? Очень просто. Во–первых, не надо писать историю с таким апломбом, будто ты – очевидец, ведь ты там не был. Во–вторых, не слишком доверяться авторитетам, ибо даже Эйнштейн – специалист в узкой области, а не во всем, включая цены на лондонских рынках. В третьих, о любом историческом отрезке времени или крупном историческом событии надо излагать одновременно все существующие версии, притом, ни в коем случае не употребляя таких фраз как «это всеобщее мнение» о какой–либо версии. Самое большое, что можно сказать: мне эта версия нравится потому–то и потому, а не просто нравится как грудастые женщины, пельмени или собственный заношенный шлафрок.
Тогда ученики–студенты будут не столько зубрить, сколько думать, история станет живым существом, а так она у нас – скелет, даже скорее – разлагающийся труп, который историки стараются сохранить в нетленном виде примерно как труп товарища Ленина, регулярно переодевая его в новый пиджак. И если вам и сейчас все еще непонятна моя мысль, то представьте себе, что во всех театрах мира нескончаемо идет одна и та же пьеса, даже самая лучшая из ныне известных. Примерно через полгода все театры закроются, если туда, конечно, не гонять солдат строем на бюджетные деньги. Вот почему большинство школьников ненавидят историю больше, чем неправильно объясняемую химию, а на исторические факультеты идут самые неудачливые абитуриенты, которые думают, что надо учить, а не изучать науки. Наш богатый язык видит в этих двух словах большую разницу, часто незаметную для дураков.
Подумав над всем этим, я не стал ничего исправлять, ни урезать, не прибавлять к своей книге, ибо в ней видны мои блуждания по тайге истории, притом на самом начальном этапе моего увлечения загадочной русской душой, когда я и вправду был дилетантом. Причем дилетантом, не верящим никаким авторитетам, будь они и семи пядей во лбу согласно пресловутому мнению о непогрешимости таких, например, как Зигмунд Фрейд. И, хотя он не историк, историю начинать изучать надо именно с него. Ибо история – чистейшее совокупное представление, а не взгляд и не репортаж.
И если история – представление или умозрение, то без аналитики, но главное все же – синтетики, тут не обойтись (это у меня объяснено отдельно, отчего и вышла аналитически–синтетическая история, сиречь – логическая история). Все надо подвергать сомнению и все надо доказывать, и опять же главное – не доверять ловким подделкам типа всяких там древних манускриптов, всегда «найденных» к случаю, не раньше и не позже.
Особенно важно обращать внимание на умолчания по какому–либо историческому поводу. Зачастую о таких штуках косноязычно сообщается в самых кратких фразах, вызывающих кучу дополнительных вопросов, на которые никто не собирается отвечать. Потом эти фразы кочуют из книги в книгу в тех же самых туманных оборотах речи и, наконец, приобретает неоспоримость математической формулы вроде «параллельные линии не пересекаются». Приведу лишь три примера, о «слепой» торговле, о «переходе из матриархата в патриархат» и «насущной народной необходимости городов». Эти штуки рассмотрены у меня подробно в других работах, здесь – кратко.
Из «слепой» торговли, которая согласно традиционной истории самобытно возникла по всей Земле, от русской тундры до африканских дебрей, никогда бы не выросла прибыльная торговля с заранее рассчитанной прибылью, требующая незнания цен на разных концах торгового пути, если бы это не было крупным изобретением, если хотите – открытием типа Ньютонова или Эйнштенова. Но и Ньютон, и Эйнштейн – прозревшие одиночки, а не изобретатели колеса, которое изобретает каждый ребенок в возрасте от трех до пяти лет. То же самое относится к луку со стрелами и глиняным горшкам. Лук у всех народов произошел от удочки с запутавшейся на удилище леской, а горшок – от разведенного на влажной глине костра. Но вот извлекать прибыль из дальних перевозок – это неочевидно, это сообразить надо. Но сообразить может только один из тысяч бродяг, побывавших тут и там.
Но бродягами были все мужчины при матриархате, когда женщины были вынуждены жить в основном оседло для группового воспитания детей, и никаких семей не было. Потому и был матриархат. Мужчины же были «приходящие мужья». Тогда и придомовое скотоводство, и земледелие придумали женщины. И деревни придуманы ими же, что неравнозначно городам, ибо функции у деревень и городов – совершенно разные.
Переход от матриархата к патриархату изложен мной в других работах, здесь же только скажу, что именно прибыльная торговля позволила мужчинам взять верх над женщинами и создать семьи для своего удобства. Ибо торговля была прибыльнее и земледелия, и животноводства.
Город – смерть для первобытного народа, город может существовать только на основе торговли и позднее – ремесленничества. Поэтому города создали именно торговцы и именно для торговли.
Все эти и многие другие первоначальные, так сказать, мысли история никогда не обсуждала, ограничиваясь отдельными идиотскими фразами на этот счет. И даже государства у историков возникли наподобие грибов в лесу, спонтанно. Именно поэтому вопрос, почему и зачем, историками не обсуждается, примерно как возникновение грибов. Разве интересно им, почему в лесу растут грибы? Именно поэтому совершенно идиотской брошюрке Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» я посвятил специальную статейку. Не ответив на эти вопросы, нечего браться за историю, она получится такой, как получилась, и по ней пишут учебники, оглупляя народы.
И никому невдомек, что государства создали бандиты на больших торговых дорогах, морских, речных и сухопутных. Но это – длинный разговор, притом для меня уже неинтересный, я все сказал на этот счет в других своих работах.
Здесь же обо всем этом я упомянул потому, что сам едва не скатился к исправлению своей книги и приданию ей вида учебника истории. Но вовремя сообразил, что лучше для людей побродить по дебрям, спотыкаясь, чем мчаться по гладкой дороге, когда окружающий ландшафт мелькает перед глазами как серо–буро–малиновая лента, не оставляя в мозгу никаких впечатлений кроме скорости.
Я отдаю себе отчет, что не все то, что написано в книге, – истина в последней инстанции, однако я берусь утверждать, что многие взгляды на исторические процессы сформулированы мной впервые и представляют существенный интерес. Главное, они позволяют представить историю как логическую взаимосвязанную цепочку фактов.
Это, я думаю, не мало.
23 июля 2005 г.
Введение
Типы родин. Восточное и западное сопротивление завоевателям. Русский, великорусский и великодержавный «шовинизм». Шорцы. Древние характеристики русских. Расчет времени татарского ига. Автобиография.
Сорокалетние размышления над впечатлениями от жизни своей и окружающих людей, от жизни общества русского и российского, от жизни более чем двадцати народов других стран привели меня к мысли далеко не новой в этом мире, что русский народ, хотя видом и европеец, совершенно не европеец по своему так сказать, менталитету и совершенно отвечает знаменитому термину «умом Россию не понять, в Россию надо только верить». Безнадежность этой мысли и заставила меня попытаться понять Россию именно умом, так как заклинание «верить» сильно напоминает идеологические призывы типа «Народ и партия – едины», «За Родину, за Сталина!», «Самодержавие – Православие — Народность», которые, сами по себе, логически необъяснимы.
Конечно, их многократно пытались «объяснить логически» покупные или принужденные «умы», применяя логические цепочки, в ходе использования которых, одно понятие с натяжкой заменялось другим, и так далее. Пока в этом словопотоке не потеряется сама острота первоначальной психологической неприемлемость лозунга и не уступит постепенно чему–то исконно близкому душе, с чем с натяжкой, но может согласиться человеческое «Я». Но попытки эти оказываются безуспешными, так как переходы внутри логической цепочки самого «доказательства» нуждаются в отдельных доказательствах, но не были доказаны.
Например, для вкладывания идеологии в слово «родина» придумали целую систему «родин»: просто родина с маленькой буквы, означающее то, что и должно означать это слово, то есть место рождения и не просто место рождения, а связанное с самыми ранними детскими, самыми безоблачными и счастливыми воспоминаниями, хранимыми в душе всю оставшуюся жизнь; «малая родина» – понятие более широкое, иногда слишком широкое: от деревеньки на берегу тихой речки, которой и в большом атласе не найдешь, до, например, республики Башкортостан или Красноярского края, на территории которого можно расположить десятки суверенных государств мира; и, наконец, Родина с большой буквы – СССР, РСФСР, РФ.
Благодаря Большой Родине и городили огород по имени «малая родина», чтобы легче было в дальнейшем переключить детско–юношескую любовь на не слишком вызывающую чувство любви аббревиатуру. Но и этот насильственный, не принимаемый сердцем перенос деревеньки с прудом на одну шестую часть суши, не действовал сам по себе, самосознание его отвергало, не хотело ассоциировать с чем–то детски близким и приятным. Требовалась большая работа: от песни «мой адрес не дом и не улица – мой адрес Советский Союз» до «сталинского переселения народов». Хотя переселением целых губерний занимались почти все цари, начиная с Грозного.
Я подумал, что если бы у Великобритании в лета ее величия – «Правь, Британия, морями», была бы такая постановка вопроса, то любить в ней Родину надо было очень большую, не одну шестую часть суши, а половину ее: от Большой Индии (включающей Пакистан, Камбоджу, Вьетнам, Афганистан и др.), далее через Австралию до Аляски, включая по пути пол–Африки и Канаду. Я уже пропускаю всякие Фолкленды, Мадагаскар и Цейлон.
Большая Родина – это имперская категория, которую Великобритания не смогла изобрести, хотя изобрела пароход и паровоз, метрополитен и принцип разделения труда в производстве, открыла закон всемирного тяготения и многое другое. Может быть, и изобрела, но постеснялась употребить к самим англичанам?
Здесь надо ненадолго остановиться. Кому нужна «большая родина»? Наверное, тем, кто эту идею проповедует? Или всем тем, кто живет на этой большой Родине? На эти вопросы ответ как бы очевиден и широко распространен: всем, но мне представляется, что ответ этот совсем неоднозначен и напрямую связан с «загадочностью русской души».
Помните, как Гитлер в считанные месяцы завоевал всю Западную Европу. Страны вместе со своим народом сдались, но сохранили практически весь свой культурный, промышленный, сельскохозяйственный потенциал, коммуникации, инфраструктуру, да практически все, что имела до захвата. Родина с большой ли, с маленькой ли буквы, то есть вся страна со всем своим «многострадальным» населением стала ждать дальнейших событий, потихоньку ненавидя немцев и, делая им маленькие пакости, кто сколько может. Надо заметить, что, например, французы все предыдущие времена воевали с немцами постоянно, с переменным успехом, с ожесточением, разрушением всего и вся, но потом постепенно стали вести себя более «покладисто» и чем ближе к последней мировой войне, тем все более покладисто. Немцы также стали несильно сопротивляться, если побеждали французы. Вспомним Наполеона, постреляли в чистом поле, победили, практически ничего не разрушив, и пошли дальше, на Россию. Самосознание «западноевропейской души» от войны к войне менялось в сторону добродушия к завоевателям. Почему? Надо исследовать, а не «верить».
Самосознание же «русской души» застыло со времен Ледового побоища, с 1242 года по 1941 год. При Наполеоне своими руками сожгли Москву, чтобы завоевателю не досталась. При Гитлере вообще все сжигали, а что не горело, – взрывали: заводы, хлеб на полях, города, мосты, железные дороги и так далее и тому подобное. Оставляли, правда, врагу мирное население, совсем как французы. Но это, наверное, потому, что железные дороги взрывали раньше, чем население успевало ими воспользоваться для эвакуации в остаток своей горячо любимой Родины с большой буквы. А может быть потому, что остаток горячо любимой Родины, находился в основном на Урале и в Зауралье, попросту в Сибири, куда с конца прошлого века ссылали самых опасных преступников, в том числе и нынешних правителей большой Родины. Надо и на этот вопрос о неизменности «русской души» ответить и ответить не лозунгом «Верую!», а исследованием причин этой такой стабильной «неизменности» русской души по сравнению с западноевропейской душой.
«Загадочность» русской души в последней войне проявилась также в том, что, победив фашизм, как пишут в советской истории, русские потеряли народа больше, чем немцы, начавшие войну, и вообще больше всех наций вместе взятых, участвовавших в этой войне. Как же это получилось? Оборонялись, – гибли, наступали, тоже гибли в несравненно большей степени. Странно!
«Загадочной русской душе» свойственна еще одна странность. Скопом покидать свою горячо любимую Родину, но не эмигрировать поодиночке, как это принято у «не загадочных» народов. Начало этого способа загадочной «скоповой» эмиграции, если верить «новой хронологии», было давно, продолжалась она постоянно в течение столетий и закончилась, перейдя в ранг общемировой «одиночной» совсем недавно, в самом конце второго тысячелетия от Рождества Христова, а точнее с конца правления коммунистической идеологии, вернее ее представителей. Как так, идеология сначала была царской, потом противоположной, а способ эмиграции не менялся? Скоповой эмиграции никто не мешал в западных странах, а теперь против одиночной эмиграции из нашей Великой Родины возводят такие барьеры, какие не вводили никогда, даже против массовой эмиграции из стран так называемого третьего мира. Дошло дело до того, что Соединенные Штаты Америки вообще, за редким исключением, не дают въездные визы россиянам в возрасте от 25 до 55, боясь, что они там «останутся».
Кстати о так называемых «россиянах». За границей нас никогда не называли россиянами, а всегда звали русскими, хотя прекрасно знали, что у нас около 200 народов. Сразу скажу, что я не приемлю слово народность, выдуманное у нас в России, не знаю точно при царе или при коммунистах, скорее, наверное, при коммунистах. Согласно «политэкономии социализма», если ее освободить от шелухи лозунгов и передать только суть, народность от народа отличается тем, что первая не имеет начерченной на карте границы своего ареала проживания, а второй – имеет, больше ничем. Царская политэкономия не отличалась от общемировой, хотя народ царский и имел все те же свойства «загадочности» своей души, что показывает либо независимость этой самой загадочности от «способа управления народом», либо, что эти два «способа» идентичны. Интересно, как давно и насколько идентичны способы управления народом России?
Кстати, я не учел одного отличия, существующего между народностью и народом, о котором энциклопедия не упоминает. Народность, как правило, малочисленна и проживает в таком месте, что правительству не мешает, то есть, живет себе и живет, как трава, по большей части в тайге или тундре. О народности вспоминают, когда требуется что–нибудь построить в ареале ее проживания. Тогда строят, не спрашивая у народности разрешения, а народность перекочевывает куда–нибудь подальше, вглубь тайги или тундры. Оставшаяся часть народности около стройки быстро спивается, так как ее гены не могут бороться против этой напасти, как у русских, быстро, в течение 50–60 лет, численность ее во многие разы снижается. Откочевавшая часть продолжает жить своим многовековым укладом, опять до поры до времени, не мешая правительству.
Таких «народностей» на территории России много: якуты, шорцы, телеуты, удэге и многие другие. Про один из них даже книга написана: «Последний из удэге». Представители этих народностей правительству не нужны, их даже в армию не возьмешь, так как, внезапно попадая в совершенно чуждую им жизнь, наподобие марсиан на Землю, у них возникают нервные тяжелейшие заболевания и, хотя попадают из простого охотничьего ружья без оптического прицела белке в глаз, стрелять в людей они не умеют. Ну, кому такие солдаты нужны? Резерваций им не выделяют, а потому и правозащитники зарубежные о них не знают ничего. Выдели им резервацию, как американцы индейцам, сколько шума бы было? «Народности» вымирают без шума и нервотрепки для правительства Родины с большой буквы.
Другое дело народы, с ними проблем намного больше. Как они любят свою Великую Родину видно на примере войны и мира. Пока мир, они любят Родину. Когда война, они любят врагов «своей» Родины. Это и называется «загадочной русской душой»? Народы переселяли иногда полностью (крымских татар, чеченцев, калмыков, волжских немцев, ингушей), иногда частично (казанских татар, эстонцев, латышей, литовцев, башкир, чувашей). Иногда это связывают с так называемым «великорусским шовинизмом», но в высшем руководстве Родины людей чисто русской национальности было непропорционально мало, а всей Родиной вообще руководил грузин на правах императора–диктатора.
«Великорусскому шовинизму» противоречит также тот факт, что на «малых родинах» строили много и дорого заводы, коммуникации, оросительные системы, города. Дело дошло до того, что все северные русские реки чуть было, не развернули в Среднюю Азию, а на чисто русской равнине от Архангельска до южных степей, от Смоленска до Нижнего Новгорода все приходило в упадок, оставшись на уровне начала века царских времен. Даже «лампочки Ильича» в некоторых деревеньках вблизи столицы метрополии города – Героя по имени Москва загорелись только в последней трети двадцатого века. Трубопроводы по полтора метра диаметром с природным газом, проходившие по Великой русской равнине мимо искони русских деревень, гордо несли газ на Запад, к нашим идеологическим противникам и ни один из них не удосужился отвернуть маленький краник на деревеньку, мимо которой гордо пролегал. Что с него возьмешь? Железный. Все рынки Родины захватили «лица кавказской национальности», науку, культуру, искусство, средства массовой информации захватили «лица еврейской национальности», а нам оставили «класс рабочих и крестьян». Какие же мы, простые «советские» люди, гегемоны и «великорусские шовинисты», что допустили это? Поэтому бы надо узнать, кто на самом деле под нашим именем все это проворачивает?
Есть еще термин «великодержавный шовинизм». Это, когда к великорусскому народу, то есть к русским прибавляют украинцев, белорусов, татар, удмуртов, мари, черемисов, башкир и т. д., которые искони жили вместе и так перемешались, что сам черт не разберет. «Угнетенными» в этом случае остается меньше народов (прибалтийские народы, все те же евреи, среднеазиатские народы, которым, просуществуй еще СССР с десяток лет, повернули бы величайшие реки планеты, и опять – таки кавказцы), но все же немало. Надо понимать, что по мере «подпадания» соседних народов под власть русских, дела этих народов решались уже, скажем, не в Киеве, Казани и Минске, а в Москве, и прилагательное к слову «шовинизм» изменялось от «русского» через «великорусский» до «великодержавного». Но, причем же здесь русская нация? У нации есть правители, которые посылают свой народ завоевывать другие народы. Почему русская нация терпит своих правителей? Вот вопрос, на который необходим исчерпывающий ответ, на который, по–моему, еще никто не давал ответа. Просто говорят, что мы достойны своих правителей.
Приведу несколько цитат о русском народе. Фотий, патриарх Константинопольский 9 века: «Народ ничем не заявивший себя, непочетный, считаемый наравне с рабами, неименитый, но приобретший себе славу со времени похода на нас, незначительный, но получивший теперь значение, смиренный и бедный, варварский, кочевой, гордящийся своим оружием, не имеющий стражи (т.е. не охраняющий себя – бесстрашный), неукоризненный (т.е. безукоризненный) народ».
Прокопий Кесарийский (Византийский писатель 5 века): «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве …, живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они по большей части меняют места жительства. Образ жизни у них грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они неплохие люди и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы. В древности оба эти племени называли спорами «рассеянными», думаю потому, что они жили, занимая страну «спораден», «рассеянно», отдельными поселками. Поэтому им и земли приходится занимать много».
Маврикий Стратег (условное наименование Византийского автора анонимного произведения «Стратегикон» 6–7 веков): «… их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране. Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, наготу, недостаток в пище. К прибывающим к ним иноземцам относятся ласково. […] У них большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы. Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так, что большинство их считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя. Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озер. Необходимые для себя вещи они зарывают в тайниках, ничем лишним открыто не владеют, ведут жизнь бродячую. Не имея над собой главы, и враждуя друг с другом, они не признают военного строя. Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются засадами, внезапными атаками, хитростями, и днем и ночью изобретая много разнообразных способов. Опытны они также в переправах через реки, превосходя в этом отношении всех людей. В общем, они коварны и не держат своего слова относительно договоров; их легче подчинить страхом, чем подарками. Так как между ними нет единомыслия, то они не собираются вместе, а если и соберутся, то решенное ими тотчас же нарушают другие, так как все они враждебны друг другу и при этом никто не хочет уступить другому».
Не находите ли, что эти слова написаны как бы современным очевидцем? Ведь все, что о нас сказано в 7 веке, можно сказать о нас и сегодня. Даже «кучи проса и пшеницы», мокнущие под дождем, найдутся, если приехать к нам в конце лета.
Продолжу цитировать иностранцев через 8–9 веков согласно традиционной хронологии. По «новой хронологии» этот разрыв в 8–9 веков может быть и не так велик. Заметки в основном касаются привилегированного сословия.
Контарини Амброджо (венецианский дипломат, был в Москве в 1475–1476 годах): «Московитяне, как мужчины, так и женщины, вообще красивы собою, но весьма грубы и невежественны. Образ жизни их состоит в следующем: утро до полудня проводят они на рынке, а потом отправляются в харчевню есть и пить, так что вечером никакой уже услуги от них ожидать уже нельзя»
Крижанич Юрий (хорват, писатель и путешественник). Учился в Вене, Болонье и Риме. Жил в России в 1647 и 1659–1676 гг.: «Русское обличье не отличается ни красотой, ни ловкостью, ни свободой, а скорее говорит смотрящим людям о рабской неволе, тяготах и малодушии».
Смит Томас (английский купец и дипломат, был в России в1604–1605гг.): «… чванство, самомнение и произвол составляют присущие свойства каждого русского, занимающего более или менее почетную должность».
Олеарий (Эльшлегер) Адам (немецкий ученый и путешественник, был в Москве в 1634, 1636, 1643 гг.): «Все они, в особенности же те, кто счастьем и богатством, должностями или почестями возвышается над положением простонародья, очень высокомерны и горды, чего они, по отношению к чужим, не скрывают, но открыто показывают своим выражением лица, своими словами и поступками».
Рейтенфельс Яков (посол Рима в Москве 1670–1673гг.): «Русские в обыкновенных разговорах не прибегают, когда бранятся, как это делается обыкновенно у многих народов, к заклятиям небесными подземными богами, но доходят почти до богохульства, пользуясь постоянно бесстыдными выражениями. Рассерженные чем бы то ни было, они называют мать противника своего жидовкою, язычницею, нечистою, сукою и непотребною женщиною. Своих врагов, рабов и детей они бесчестят названиями щенят и выблядков, или же грозят им тем, что позорным образом исковеркают им уши, глаза, нос, все лицо (харю) или изнасилуют их мать».
Флетчер Джильдс (В 1588–1589 годах посол Англии в России): «Что касается других качеств простолюдинов, то, хотя и заметна в них некоторая способность к искусствам (как можно судить по природному здравому рассудку людей взрослых и самих детей), однако они не отличаются никаким даже ремесленным производством, тем менее в науках, или какими – либо сведениями в литературе, от коих, как и ото всех воинственных упражнений, стараются отклонить для того, чтобы легче было удержать их в том рабском состоянии, в каком они теперь находятся, и чтобы они не имели ни способности, ни бодрости решиться на какое–либо нововведение». […] Что касается их свойств и образа жизни, то они обладают хорошими умственными способностями, не имея, однако, тех средств, какие есть у других народов для развития их дарований воспитанием и наукою. Образ их воспитания (чуждый всякого основательного образования и гражданственности) признается их властями самым лучшим для их государства и наиболее согласным с их образом правления, которое народ едва ли стал бы переносить, если бы получил какое–нибудь образование и лучшее понятие о Боге, равно как и хорошее устройство. С этою целью Цари уничтожают все средства к его улучшению и стараются не допускать ничего иноземного, что могло бы изменить туземные обычаи. Такие действия можно бы было сколько–нибудь извинить, если б они не налагали особый отпечаток на самый характер жителей. Видя грубые и жестокие поступки с ними всех главных должностных лиц и других начальников, они также бесчеловечно поступают друг с другом, особенно со своими подчиненными и низшими, так что самый низкий и убогий крестьянин (как они называют простолюдина), унижающийся и ползающий перед дворянином, как собака, и облизывающий пыль у ног его, делается несносным тираном, как скоро получает над кем–нибудь верх. От этого здесь бывает множество грабежей и убийств. Жизнь человека считается нипочем. Часто грабят в самих городах на улицах, когда кто запоздает вечером, но на крик не выйдет ни один человек из дома подать помощь, хотя бы и слышал вопли. Я не хочу говорить о страшных убийствах и других жестокостях, какие у них случаются. Едва ли кто поверит, чтобы подобные злодейства могли происходить между людьми, особенно такими, которые называют себя христианами. Бродяг и нищих у них несчетное число: голод и крайняя нужда до того их изнуряют, что они просят милостыни самым ужасным, отчаянным образом, говоря: «Подай и зарежь меня, подай и убей меня» и т.п. Отсюда можно заключить, каково обращение их с иностранцами, когда они так бесчеловечны и жестоки к своим единоземцам. И, несмотря на то, нельзя сказать, наверное, что преобладает в этой стране – жестокость или невоздержание. Впрочем, о последнем я говорить не стану, потому что оно так грязно, что трудно найти приличное для него выражение. Все государство преисполнено подобными грехами. И удивительно ли это, когда у них нет законов для обуздания блуда, прелюбодеяния и других вопросов. Что касается до верности слову, то русские большею частью считают его почти нипочем, как скоро могут что–нибудь выиграть обманом и нарушить данное обещание. По истине можно сказать (как вполне известно, тем, которые имели с ними более дела по торговле), что от большого до малого (за исключения весьма немногих, которых очень трудно отыскать) всякий русский не верит ничему, что говорит другой, но зато и сам не скажет ничего такого, на что бы можно было положиться». Узнаете себя, нынешних, россияне?
Маскевич Самуил (литвин, офицер польского войска, участник событий 1609–1611 гг. в России): «Все русские ремесленники превосходны, очень искусны и так смышлены, что все, чего сроду не видывали, не только не делали, с первого взгляда поймут и сработают столь хорошо, как будто с малолетства привыкли. Науками в Москве вовсе не занимаются. Они даже запрещены. […] боярин Головин рассказывал мне, что один из наших купцов привез с собою в Москву кучу календарей; царь, узнав о том, велел часть этих книг принести к себе. Русским они казались очень мудреными; сам царь не понимал в них ни слова, посему опасаясь, чтобы народ не научился такой премудрости, приказал все календари забрать во дворец, купцу заплатить, сколько потребовал, а книги сжечь. Одну из них я видел у Головина. Тот же боярин мне сказывал, что у него был брат, который имел большую склонность к языкам иностранным, но не мог открыто учиться им; для сего тайно держал у себя одного из немцев, живших в Москве; нашел также поляка, разумевшего язык латинский; оба они приходили к нему скрытно в русском платье, запирались в комнате и читали вместе книги латинские и немецкие, которые он успел приобрести и уже понимал изрядно. Я сам видел собственноручные его переводы с языка латинского на польский и множество книг латинских и немецких, доставшихся Головину по смерти брата. Что же было бы, если бы с таким умом соединялось образование». Заметьте, идет начало 17 века, скоро царь Петр явится нами править.
Приведенные отзывы иностранцев о русских людях сильно меняются с течением времени. Древние авторы отзываются о русских благожелательно, отдают дань их душевным качествам, уму и физическому совершенству. С 16 века, отдавая дань уму и способностям русских людей как характеристику их индивидуальности, резко отрицательно характеризуют их в морально–этическом, нравственном плане, отражая гигантскую пропасть между власть имущим и рядовым народом. Между царем и власть имущим сословием такая же большая пропасть, как и между первой группой. Страх и беззаконие царят в русском государстве. Отсталость от Западной Европы гигантская во всем: и в образе жизни, и в образовании, и в следовании нравственным постулатам религии, и в самом их понимании; и в науке, и в производстве, и в культуре, да, в общем, – во всем. В стране напрочь отсутствует понятие гражданственности, законности, жизнь убогая, первобытная.
Понимая как аксиому то, что все народы в отправной точке своей истории имели одинаковый культурно–нравственный потенциал, а также то, что народы на практически непрерываемом морями субконтиненте Афроевразия не могли возникать разновременно (они возникли спорадически, но, по–моему, практически одновременно), необходимо ответить на вопрос: когда, как и почему одни народы отставали от других в своем развитии? Этот вопрос особенно актуален для Западной и Восточной Европы ничем естественным (моря, горы, топи, болота и т.д.) не разделенных, кроме границей, нарисованной на карте, правда, во все века чрезмерно жестко охраняемой с восточной стороны.
Из приведенных цитат древних авторов 6–10 веков следует подтверждение, что отсталость русских от самой высокой византийской культуры было совсем незначительным. Дальнейшее ускоренное, катастрофическое отставание русских от западноевропейской культуры должно было бы произойти на отрезке 10–16 веков. Уже стало общим местом, прописной истиной, что это отставание произошло во время «трехсотлетнего татаро–монгольского ига». С этим «игом» надо рассмотреть два вопроса: сколько все–таки длилось «иго», и было ли иго татарским, или еще каким?
На первый вопрос отвечаем: «татарское иго» длилось ну никак не долее 257 лет. Битва на Калке произошла в 1223 году, и потом вообще о татарах ничего не было слышно в течение 6 лет (т. е. грубо до 1230года), в 1238 году Батый взял Владимир, в 1240 году – Киев, с1248 по 1250 год Александр Невский «гостил» в Золотой Орде, Куликовская битва произошла в 1380 году, «полное освобождение от татар произошло» в 1480 году (какая–то очень условная дата, т.к. битв больших больше не было вроде бы, а «иго» оставалось ровнехонько еще сто лет). Так вот, от битвы на Калке до «полного освобождения от татарского ига» прошло 257 лет. Далее надо исключить из этого срока 6 лет, в которые после битвы на Калке о татарах вообще по всей Руси «ничего не было слышно». Следует исключить из «татарского ига» и время до взятия столиц Руси, Киева и Владимира (17 лет), ибо какое же «иго», когда в столицах правят русские князья? По- хорошему, надо исключить и время нахождения Александра Невского в Орде с «правительственным визитом», т.е. начать отсчитывать «иго» с 1250 года, когда Александр Невский получил инструкции по выплате дани. Таким образом «иго» сокращается до 230 лет. Сто лет с 1380 по 1480 годы я бы тоже исключил, ничем не доказано, что целых сто лет наголову разбитые «татары» тут же восстановили «иго». Таким образом, «иго», отбросившее Русь на обочину Европы, существовало только 130 лет. Как видим, и сегодня мы не можем очухаться от этого «ига». Покупные или амбициозные «историки» 19 века недаром старались увеличить срок «ига» в три раза, чтобы было внушительно. Интересно, написали бы они так, если бы знали, что «последствия ига» не удастся преодолеть и в 2000 году?
На второй вопрос ответили авторы «новой хронологии», которые исчерпывающе доказали, что вообще никакого «татарского ига» не было, была борьба за власть внутри одной страны. Что касается новой хронологии, то она очень доказательна, а что касается так называемой «реконструкции истории», выполненной ее авторами с опорой на новую хронологию, то здесь я с ними берусь подискутировать в соответствующем месте этой работы, к чему, кстати, они сами призывают.
Исходя из вышеизложенных тезисов и примеров, мой исторический интерес лежит за пределами царствий, завоеваний, переносов границ, династических пертурбаций и пр. Меня интересует только народ, люди как таковые, их развитие, их свершения, этика, эстетика, социальные отношения, но, прежде всего – комплекс «прав человека», его развитие, законодательное, моральное становление и реализация на историческом фоне общей истории царей и государств. Разумеется, что основным объектом исследования является моя страна, которая очень сильно и в худшую сторону отличается в этом плане от всех других, западных стран. Я хочу понять сам и попробовать объяснить другим, почему мы, русские такие несчастные, такие забитые, потерявшие искони присущий человеку позыв к сопротивлению невзгодам, отдалившие и потерявшие локти соседей–людей; почему нас не любят, особенно в западном мире и при этом жалеют (я сам это прочувствовал во многих случаях и многих странах), жалеют как бродячую больную, в струпьях собачонку, которой бросят кусок хлеба, но никогда не возьмут к себе в дом.
Поставленная мной себе задача не может быть решена только на основе исторических разноплановых сведений, здесь нужно применение тонкого инструмента к исследованию исторического материала, а именно методов массовой психологии, психоанализа человеческого «Я», разработанных Фрейдом в самом начале 20 века и только в самом его конце получивших доступ к широкой публике в нашей стране.
Я отдаю себе отчет в том, что мне придется много говорить неприятного для русского и великорусского уха, но истина, как говорили древние, дороже и буду говорить все, что посчитаю нужным для исследования феномена «умом Россию не понять», что бы обо мне ни говорили «великодержавные» критики и дураки. Единственно, что я сделаю, это прибавлю свою автобиографию, чтобы не говорили, что это написал не «истинно русский» и «истинно русский такого вообще бы не написал».
Итак, дед мой по отцовской линии, крестьянин Пензенской губернии с женой Марфой и детьми Александрой, Марией, Анной и моим отцом Прокопием по столыпинской реформе прибыл в деревню (потом город) Искитим, в 30 километрах от Новониколаевска (Новосибирска), выкорчевал лес, создал пашню, построил дом и начал жить. Пришла революция, затем коллективизация. Дед в колхоз не вступил. Началась война, лошадей отобрали, дед землю бросил, стал сапожничать, но в колхоз и здесь не вступил. Умер от рака.
Отец в 16 лет приехал в Новосибирск, работал и учился, стал геологом, начальником геологоразведочной партии, искал нефть в Кулундинских степях Алтая. В 1941 году посадили на десять лет, умер в лагерях в 1946 году, в 1965 году реабилитирован за отсутствием состава преступления.
Родня по материнской линии коренные чалдоны Красноярского края, раскулачены.
Я закончил 7 классов в семи или восьми различных школах четырех различных городов, затем горный техникум, затем работал на шахте, затем закончил с отличием горный факультет Сибирского металлургического института, работал на шахтах, затем заочно закончил аспирантуру Института горного дела им. Скочинского, защитил кандидатскую диссертацию, работал заведующим сектором института ВНИИгидроуголь, затем – заместителем технического директора по науке в производственном объединении «Гидроуголь», после 1990 года занимался внешнеэкономической деятельностью на шахте, побывал в 22 странах, повидал.
Советский Союз почти весь объездил, представление имею, в Кемеровском обкоме КПСС, в Минуглепроме СССР бывал раза по три в месяц в течение более десятка лет, порядки знаю. Член комиссии Госкомитета СССР по науке и технике, неоднократно бывал в Госплане СССР, в ЦК КПСС, в Кремле пришлось побывать, куда туристов не пускают. Насмотрелся. Кому интересно, можно прочитать полную автобиографию, я ее как–нибудь напишу.
Добавка от 2005 года. Вообще говоря, вся представляемая книга – всего лишь критическое осмысление традиционной истории, основные мои продвижения – в последующих статьях, так как составить связанную историю я просто не успеваю из–за возраста.
Глава 1
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 340; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!