До свидание, Девочка – пушинка.
Живая классика или «Она читала «Молодую гвардию»» Глава первая Дворец молодёжи. Вот и он. Екатеринбург. Серое небо, прохладный и приятный воздух, а вот и «Дворец молодёжи». Здесь пройдёт главный международный конкурс чтецов «Живая классика». Мы приехали на два часа раньше, чем надо было. Здание представляло собой каменный театр, с железными картинами, связанными с темой Революции. Зайдя внутрь, мы с моей матерью начали искать «малую сцену». На первом этаже был простой холл. Но там стояли рыцарские доспехи. На втором этаже мы и моя мать нашли «малую сцену». Мы и моя мать зарегистрировались, дали свои номера телефона, получили грамоты, и пошли в гардероб. Отдав вещи, мы пошли осматриваться. Я заметил, что на четвёртом этаже находится выставка. Там стояли очень диковинные вещи: корабли в бутылках, картины, сабли, кресла качалки, необычные шахматы, резьба, выжженные картинки, иконы, деревянные фигурки, часы и шкатулки. Однако я больше интересовался саблями, которые были в разных комплектах, а среди них были кинжалы. Мне так хотелось взять одну из них. Но я увидел ценник. Нет. Я себе такого не позволю. Но сабля могла добавить красок к моей жизни, к моей радости и к моей свободе. Но больше сабель меня привлекали корабли. Только, не те, что в бутылках. Они были запакованы в стекло и не казались мне смелыми и быстрыми кораблями. Я больше смотрел на корабли, что стояли в свободном пространстве. Огромные корабли стояли и красовались. Они напоминали мне - то произведение «Алые паруса», то фильм «Пираты Карибского моря», а то мультфильм «Остров сокровищ». Я мог представить, что эти корабли несутся по волнам, через морскую бурю, через страх и смерть. Эх, если бы я мог изобразить свободу, я бы нарисовал корабль. А на флаге были бы нарисованы сабли. О, Свобода. Точно! Вот так бы называлась моя шхуна. Красивые паруса алого цвета, цвета храбрости. Корабль мог быть оснащён пушками, а на носу весела голова волка, чтобы разогнать все страхи, сомнения и печали. А ведь там была голова лося. Моё восхищение взлетело до небес. А когда я восхищён, я счастливее любого богача. Я уже хотел идти в зал, но меня остановил человек в зелёном костюме и цилиндре. -Ты же первый к нам пришёл, – сказал этот зелёный весельчак. – Ты обязан загадать желание. Он провёл меня до кружочка, из которого делали мыльный цилиндр. -Чтобы загадать желание, ты должен выдуть мыльный пузырь из этого мыльного цилиндра, – сказал зелёный. В первый раз я резко дунул и … из цилиндра вышел пузырь. Остальные разы у меня не получалось. Но в последний раз я старался выдуть пузырь, но получилось пёрышко из пены. Перышко летело, как будто танцевало. И вдруг упало на землю и исчезло. Мне на мгновение стало жалко это перышко. Оно летело и пыталось выделиться в этом коридоре, показать себя. Это пёрышко было грациозно и как будто танцевало. Поэтому, мгновение было коротким, но душевным (запомните эту фразу на протяжении всего рассказа). Мы уже подходили к залу, но я всё же посмотрел в зеркало. Я был похож на счастливца. Я улыбался так, как никогда не раньше. Хотя я делал это очень редко. Я бы хотел запомнить это лицо счастливчика. Но надолго ли? Я уже шёл в зал. Но в коридоре из мрамора были сделаны картины, связанные опять же с годами Революции. Мне они казались сильными и яркими. Я был более уверенным, когда глядел на них. Зал не большой, но и не маленький. Мы участвуем в первом этапе. Тут два моих земляка. Одна девочка читает отрывок из «Чучело». А другой мальчик читает отрывок из «Потапов, к доске». Я второй, после «Чучело». Ну, удачи всем! Глава вторая Родственные души Совсем скоро мой выход. Второй номер. Я читаю «Дон Жуан де Мокренко». Смешной рассказ из журнала «Роман-газета 5». Смех и рассказы совместились. Два не совместимых для меня слова. Это то, что мне нужно читать на конкурсе «Живая классика». Я больше комедийный, чем лирический актёр. Девочка выступила. Молодец. Я был готов. И начал. -Петьке Мокренко ужасно хотелось подружиться с какой-нибудь девочкой – так звучало начало рассказа. Выставка наполнила моё сердце радостью, свободой и уверенностью. Однако эмоция волнения никуда не делась. У меня тряслось всё тело, и ноги еле держали меня. Но это уже успех. Мое выступление занимало первые места в школьном и районном конкурсе. Сейчас считайте сами. Я начал выступать с 6-го класса, а сейчас я в восьмом. Я все эти годы участвовал в конкурсе «Живая классика». И все эти годы пытался пройти на этот этап. И вот он счастливый день, мгновение. Хотя рассказ был не полностью смешной, но в конце точно все смеялись. Я уже заканчивал. Вот я ушёл со сцены и сел на свое место. Я ждал, что меня будут переполнять все лучшие чувства. Но в основном я смеялся. Меня могут рассмешить все рассказы, даже грустные. Там было две девочки, которые рассказывали «Чучело». Были рассказы, на которые я никак не отреагировал, но всё равно гордился человеком, который рассказывал свой отрывок. Вот момент, когда одна девочка читала «Улыбку» Рэя Брэдбери. И … чёрт! Я забыл про ту выставку. Её официально открывал оркестр духовых инструментов. Музыка была задорной и подходила бы под пляски одесситов. Одна взрослая женщина сразу после окончания рассказа выкрикнула: - Извините, что прерываю. Но это не возможно! Дети рассказывают, а им мешает оркестр. Давайте сделаем перерыв. Все её услышали и решили сделать технический перерыв на 20 минут. Я был согласен с этой дамой. Как-никак мы люди художественного слова. Нас не должно ничего отвлекать. К счастью, баллы за этот не снимут. Хотелось бы отметить, что позади нас сидел участник из Каменска Уральского. Парень, которого звали Подставленников Матвей, в очках, полноватый, но талантом точно обладает. Он рассказывал «Записки о любви». Смешной рассказ. Он точно знал, как надо это обыграть. Мы с ним общались об искусстве и о своих интересах. Он, как и я, любит читать, и играть на гитаре. Он ещё и на балалайке играл. А когда грянул оркестр, и мы находились в коридоре, мы начали танцевать, будто дирижировали этим оркестром. А когда они закончили, мы пошли в зал. Я начал рассказывать, что это было открытие выставки, которая была на третьем этаже. Кстати, о выставке. Я был там не один. Ещё одна участница ходила по выставке и фотографировала экспонаты. А особое внимание она проявила кораблю с алыми парусами. Как я позже узнал, это её любимая книга. Звали её Ольга Покушева. Она рассказывала «Ёжика». Я смотрел её выступление и понимал: «Она творческая личность». Это был «театр одного актера». Она легко могла изобразить Славика, его отца и Сеню. Легко могла менять эмоцию с радости на злость, со злости на испуг, с испуга на спокойствие. Талант! Вскоре мы будем общаться в социальной сети. Оля и Матвей наполнили этот день радостью и счастьем. Мы с ними родственные души. Глава третья Василиса прекрасная Перерыв окончен. Не прошло и половины первой группы. Ребята рассказывали Железникова, Теффи, Васильева, Яковлева, и так далее, так далее. Ребята молодцы. Так проникновенно и чётко рассказывать. Некоторые затягивали своё выступление, но я не обращал на это внимание. Чего не скажешь о судьях. Они снимали баллы за задержку выступления. Но я считаю, что искусство не должно ограничиваться во времени. Я ждал, когда Матвей и Оля покажут себя на сцене. Как я позже понял, они творческие люди. И хотелось узнать, насколько творческие. На сцене было много, кто рассказывал грустные отрывки. Но, как не странно, они не могли меня затронуть. Меня не печалил отрывок из «А зори здесь тихие», отрывок из «Чучело» меня больше смешит, нежели, трогает, а «Девочки с Васильевского острова» мне показались простым рассказом. Остальные отрывки были то смешные, то серьёзные. Но вот один из судей начал говорить о том, что они не будут останавливать участников за очень длительный рассказ, но они будут снижать баллы. А в это время взрослая женщина вывела на сцену девочку в белом платье и с затемнёнными очками. Я спросил: «Почему она в таких очках?». Но мои мысли ответили быстрее моей матери: -Она не зрячая. Это меня удивило. Несмотря на свои трудности, она вышла на сцену и полностью поразила зал. Я когда – то болел невритом, из-за которого мне перекосило лицо, и я не мог выйти на сцену из-за проблем с мимикой и речью. А эта девочка вообще не видит сцены, зала и зрителей, которые ей аплодируют. Она была прекрасна. Белое платье, черные волосы и ангельский голосок. Она напомнило мне то самое пёрышко, которое красиво танцевала в коридоре. Она не видела своё выступление, но выступила грандиозно. Она не понимала, где зрители, но всё равно заслуживала аплодисментов. Она начинала: «Мама, мама! Я помню руки твои с того мгновения, как я стал сознавать себя на свете». Отрывок из романа «Молодая гвардия». Всё это было так душевно и проникновенно, что я забыл про своё недосыпание, радость и страх. Всё моё внимание обратилось на эту девочку. Она читала с такой уверенностью, что я подумал: «Если она проиграет, жюри станут мне врагами на всю жизнь». Было бы на что жаловаться. Слышно было каждое слово, она не забывала ни одной строчки, не запиналась и рассказывала всё чётко и ясно. А после она начала петь. Она пела так душевно, что наконец-то я пролил слёзы. Многие люди хотят смеяться вечно, чтобы быть счастливыми. Но я вам скажу, в этот момент я был счастливым. Ах, как она пела,… как она пела. Чёртова моя память! Я забыл, какие слова песни были в её рассказе. Но она пела так протяжно, что слёзы текли сами по себе. Всё время мне говорили в театральном кружке: «Чтобы получить слёзы, ты должен соединить всю свою грусть». Но мне чего – то не хватало. В моей грусти были разные эмоции: печаль, досада, потеря, страх. Но мне не хватало одного. Сострадания и жалости. Этого я не испытывал давно. У меня давно не случалось плохих событий. Я забыл свой лицевой неврит, который перекосил мне лицо, забыл потерянную любовь и отъезд из лагеря. Это грустные мгновения утратили свои грустные чувства. Возможно, эти эмоции разогнала шхуна «Свобода». Но она не посмела прогнать сострадание. Умная шхуна. Я давно не видел людей, которых можно было пожалеть и посочувствовать таким людям. Но вот на сцене Василиса. Она вызывает грусть. То ли это грустное выступление, то ли она проникновенно пела, то ли мне было её жалко, что она не видит восхищения публики. Она уже заканчивала. Конец. Я боялся, что когда она повернётся к выходу, она упадёт. Я мог бросить всё на свете, и кинутся ей на помощь. Но хорошо, что рядом был руководитель. Она взяла её за руку и увела в коридор. Больше я не видел эту девочку. Почему я не помог тому, сделанному из пены, перышку, которое растворилась на полу. Я ведь мог поймать его. А эта девочка, которая напомнила мне эту пушинку, была лучшим номером в этом конкурсе. Я не видел другие номера остальных групп. Но я знал, Василиса была лучшей. Я не знаю про её жизнь, но когда я увидел, как она уходит, я знал: «Она ушла из этой истории, ушла походкой лёгкого пёрышка». Ну, что ж. Прощай, «Девочка - пушинка»! Я называл её так, любя. Но я не запомнил её настоящего имени. Может она не представилась, может, я не услышал её из-за недосыпа. Но она мне дорога, как жизнь. Глава Четвёртая Где твоя улыбка? Эх. Я уже не улыбаюсь. Я всё сижу на месте зрителя и продолжаю смотреть на выступления людей, непревзойдённых талантов. Я ждал, когда выступят Матвей и Оля. Я сижу и думаю: «Мне надо улыбнуться». Но нет. Я помню ту девочку в белом платье. Её выступление полностью засело у меня в голове. В голове только и только эта девочка-пушинка. На сцене Матвей. Он начинал: « Записка имела самый безобидный вид. В ней по всем джентльменским законам должна была обнаружиться чернильная рожа и дружеское пояснение: “Сидоров - козёл!”». Сначала я не понимал, что он будет рассказывать. Но потом понял. Он будет читать тот рассказ, который я слышал много раз. Мне он был знаком около года. Но я не подавал виду, что я знаю рассказ почти наизусть, и что я знаю поворот событий. Рассказ мог быть смешным для меня, если бы я не слышал его раньше. Но рассказывал он лучше, чем те, кого я слышал раньше. Я слушал рассказ, но из головы не выходила мысль: «А кто та девочка, которая читала «Молодую гвардию»?». Да, да. Я спросонок не запомнил её имени. Но не покидали мысли об этой красавице. Я ждал, когда закончится конкурс. Но список большой. Тридцать три человека в первой группе. А на счету только двадцать, примерно. Я не мог просто подойти к расписанию номеров. Мне не разрешено было встать и пойти куда хочется. Я просто хотел узнать о той девочке – пушинке. Кто она? Где живёт? Чем занимается? «Кто ты, девочка?» Прошло больше половины участников. На сцене Оля. Она начинала: Папе было сорок лет, Славику — десять, ежику — и того меньше. Славик притащил ежика в шапке, побежал к дивану, на котором лежал папа с раскрытой газетой, и, задыхаясь от счастья, закричал: — Пап, смотри! Проникновенность, талантливая игра, можно сказать, что это театр одного актёра. Она могла менять эмоции быстро, что можно было понять: Папа это или Славик. Она молодец. И уже начинался диалог: — Погоди ты со своим ежиком! — нервно сказал папа и посадил Славика рядом с собой. — Как же ты отдал мальчику свой лотерейный билет?.. А вдруг этот билет что-нибудь выиграл? — Он выиграл, — сказал Славик, не переставая наблюдать за ежиком. — То есть как это — выиграл? — тихо спросил папа, и его нос покрылся капельками пота. — Что выиграл? — Холодильник! — сказал Славик и улыбнулся. — Что такое?! — Папа как-то странно задрожал. — Холодильник?!.. Что ты мелешь?.. Откуда ты это знаешь?! — Как — откуда? — обиделся Славик. — Я его проверил по газете... Там первые три цифирки совпали... и остальные... И серия та же!.. Я уже умею проверять, папа! Я же взрослый! — Взрослый?! — Папа так зашипел, что ежик, который вылез из-под дивана, от страха свернулся в клубок. — Взрослый?!.. Меняешь холодильник на ежика? — Но я подумал, — испуганно сказал Славик, — я подумал, что холодильник у нас уже есть, а ежика нет... Я слушал этот рассказ, и смотрел на то, как играет Оля. Когда она говорила за Славика, многим было смешно. Но не мне. Я просто понимал ситуацию: «Папа будет ругаться. А мне жалко детишек, которых ругают взрослые». Вот опять! Я прослезился. Снова это чувство. Сострадание. Чувство, которое затихло в моей душе очень давно. Я и забыл, что мне жалко многих людей. Мне жалко сирот, инвалидов, невинно осуждённых и детей, которых ругают, и … незрячих. Как я мог забыть про сострадание? Спасибо тебе, «Девочка – пушинка»! Ты сделала мою душу ещё более существующей. Оля уже закончила: «Ему вдруг стало очень грустно. Он понял, что никогда уж не вернуть того счастливого времени, когда с легким сердцем меняют холодильник на ежа» Оля, ты права. Он не сможет вернуть тот счастливый момент, когда с легким сердцем меняют холодильник на ежа. А я не верну те счастливые пять минут, когда моя душа была настоящей. Я сижу на месте зрителя, а мама спрашивает: - Что с тобой? Где твоя улыбка? На этот вопрос я сказал: - Со мной всё в порядке. Но на самом деле где-то в мыслях и душе я сказал: -Я подарил улыбку ей. Вы можете думать, что девочка-пушинка украла мою улыбку. Но если вы так думаете, то вы безумны. Она не крала мою радость. Я ей её подарил. Глава Пятая После конкурса. - Всем спасибо. До свидания. Такими простыми словами с нами попрощался ведущий. Нам оставалось забрать вещи, взять сухой паёк и книги, которые дарят всем участникам. Я иду по коридорам, всё думаю о той девочке – пушинке. Я наскоро забрал вещи и побежал к столу регистрации. Но по пути вижу в зеркало, что… это не тот человек, что был весёлым и озорным. Тот человек, что был рад каждому мгновению. Тот, что был свободным. Вот я возле стола регистрации. Мне отдали книгу и сухой паёк. -У вас случайно не остался список участников первой группы? – спросил я у людей. Потом мне ответила женщина: - Да. Вот он – она протянула этот длинный листок. Я начал искать. Беготня глазами ещё больше утомляла меня, но я искал и искал. И… вот она. «Молодая гвардия». Я искал её имя, и вот оно. Василиса Карпенко. Верхняя Пышма. Я записал её имя и фамилию на листок и начал беречь, как свою душу, которая была живой благодаря Василисе Карпенко. Я буду беречь эту запись до последнего вздоха. В этот момент к столу подошёл ещё один регистратор и спросил, что я делаю? На это та женщина ответила: -Молодые люди влюбляются, вот и обмениваются номерами. Что вы? Я не влюблён… или. Может я и вправду влюблён? Знать бы всё на свете. Был бы такой умный человек, он бы ответил на этот вопрос. Ну, что ж. Надеюсь, ещё увидимся, Василиса Карпенко. Василиса Прекрасная. Девочка – пушинка. Вот мы и вышли из «Дворца молодёжи». Я буду ходить во все театры России. Но этот останется в моей памяти… «Здесь мне подарили живую душу». Я гуляю с мамой по Екатеринбургу. Заходим в «Читай - город». Очень большой магазин для магазина книг. Я беру книгу Стивена Кинга. Но больше всего я буду интересоваться Василисой. Она останется в моей памяти, даже когда я не буду мыслить, когда я буду спать. А теперь… музей. Музей Высоцкого. Я так мечтал сюда попасть. Как и моя мать. Мы уважали его творчество. Это великий гений философии и театра. Билеты куплены, и для нас путь свободен. Что я вижу? Гитары, фотографии, письма, афиши, связанные с Владимиром Высоцким. Счастье останется на весь день. Но я опять не улыбаюсь. Ведь я подумал: Жалко, что Василиса это не увидит. Вот я слушаю Высоцкого на каждом сантиметре. Там был интересный телефон, в котором была слышна песня Высоцкого про телефонисток, если взять телефонную трубку. Счастьем я мог заменить кровь, но всё же не улыбался. Эх, если б я мог делиться счастьем, я бы поделился со всей семьёй, с Олей, с Матвеем и … Василисой. Я всё ещё её помню и хочу увидеть её улыбающейся и счастливой. Это могло быть главным событием жизни Ну, пора на автобус. Мы приехали на автовокзал и ждали, когда откроют эти двери. Вот они открылись. Пора домой. Я начал читать Стивена Кинга, но едва я дочитал до десятой страницы, как упал в сон. И что мне снилось? Мне снилось, что плывёт корабль с надписью «Свобода». Море чистое. Ни шторма злобы, ни ураганы страха, ни грозы сомнения не мешали путешествию. И акулы уже не окружали «Свободу». Шхуна просто плыла по гладкому морю. А над кораблём чайки, под ним плескались белая морская волна, ветер толкал «Свободу» и мчался корабль к закату, будто хотел уйти с ним, не хотел его упускать. И эта картина была полностью связана с Василисой. Волны напомнили мне её белое платье, закат – её душа, которая могла пробиться сквозь тучи Екатеринбурга, полет чаек – её грация и красота, свист ветра – её голос, что навсегда запомнился мне. Скоро я увидел, что закат сам выглядит, как Василиса. Я же говорил, что мы ещё увидимся. Наверное, капитан читает мои мысли и кричит: -Полный вперёд! Я не хочу расставаться с солнцем! Я хочу видеть его вечно! Живее! Вперед, капитан! Я хочу, что бы ты видел этот закат, ведь «Закат – твоя свобода, что останется с тобой и не оставит тебя. Надеюсь, ты любишь этот закат, и этот закат любит тебя. Тут же я посмотрел в лицо этого капитана и… ой, это же я, но… я улыбаюсь. Видимо, этот человек полон свободы, он любит свободу и делает всё, чтобы быть свободным. Вот бы поговорить с этим человеком, но в этом сне я являюсь простым альбатросом. Я не могу поговорить с этим человеком, но я могу плыть вместе с ним на корабле, который не расстается с закатом. В добрый путь! Я проснулся. Я никогда не любил просыпаться. Но этот случай особенный. Я не досмотрел этот сон. Остались ли Василиса – закат с капитаном вместе? Жива ли шхуна «Свобода»? Вернулись ли шторма и ураганы? Окружён ли корабль акулами? Где закончилось путешествие этой шхуны? И закончилось ли вообще? Я накопил слишком много вопросов. Но я знаю ответ только на один: -Корабль «Свобода» и закат никогда не расстанутся! Больше я не видел снов с закатом и «Свободой». Они ушли и уплыли из моей жизни навсегда. Эпилог Письмо для Василисы. Я всё иду по улице села. Они грязны. Ну, таков уж апрель. С конкурса «Живая классика» уже не позвонят. Наверное, я не прошёл. Ну, и чёрт с ним. Не до того. Что изменилось? Я расскажу. Я уже нашёл в социальной сети Олю, а Матвея так и не нашел. Но с Олей мы стали общаться регулярно. Мы начали обсуждать то, что нам нравится и какие были впечатления о конкурсе. Василису я нигде не видел, но узнал о ней очень много. Например, она пианистка, участвовала в районных конкурсах и пела. Она поёт прекраснее любого ангела. И играет на пианино профессионально. Если она прошла в финал, то это верное решение жюри. Василиса Карпенко, Василиса прекрасная, девочка – пушинка. Вот о чём я думал последние две недели. Я хотел знать об этой красавице больше, чем сейчас. Когда-нибудь я позвоню ей, или постараюсь договориться о встрече и поговорить с ней по душам. Возможно, мы с ней родственные души, как я, Матвей и Оля. Я смотрю на разные вещи и думаю о Василисе. Если я увижу картину, где бьют человека, где происходит ограбление или человек издевается над миром, я говорю: «Как хорошо, что Василиса это не увидит». Если я вижу любовь, радость, счастье, свободу или удачу, я думаю: «Как жаль, что Василиса это не увидит. Но она это почувствует». Я оставлю в этом рассказе письмо для Василисы Карпенко. Дорогая Василиса! Пишет вам Бугаев Тимур из Талицкого района. Я хочу сказать, что я видел вас на конкурсе «Живая классика» и решил написать этот рассказ, который посвящён вам. Хотелось бы отметить, что я не лгу не единой буквой. Я пишу только то, что думаю о вас. Я думаю, что вы невероятная девушка. Вы талантлива, умна, добра и красива. Вы ангел, которого я увидел наяву. Обычно я вижу ангелов во сне, но вы были, как самый прекрасный ангел всех снов, что я видел. Вы прекрасно рассказали отрывок и прекрасно пели на конкурсе. Вы были единственным участником, который заставил меня прослезиться. Вы тронули мою душу и оживили её. Вы для меня не просто девочка, как миллионы других. Вы та девочка, которая знаменита великим талантом, выделяется светлым характером и чистой душой. Вы волшебница. Если бы я узнал вашу душу лучше, я бы уже ни о чём не мечтал. Я в последнее время думаю лишь о вас. Пишу стихи, думаю о вас, играю на гитаре, думаю о вас, рисую, думаю о вас. Я так хочу увидеть вас вживую. Вы та муза, что будет вдохновлять меня каждый день и напоминать мне счастье, которого стало много, благодаря вам. Я делюсь счастьем благодаря вам. А в этом рассказе я оставил счастье, которое я дарю вам. Если бы меня спросили, о чем я мечтаю, то знайте. Я хочу приехать в ваш к расивый город и ,вас увидев, поделиться с вами счастьем. Будьте счастливой девочкой, ибо я хочу чувствовать ваше счастье. Будьте свободной, ибо корабль «Свобода» теперь принадлежит вам. Не потопите и не останавливайте его. Будьте весёлой, ибо веселье должно быть в любом человеке и ангеле. С любовью и свободой, Тимур Бугаев.
До свидание, Девочка – пушинка.
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 154; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!