ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ или ОСНОВА ОСНОВ 15 страница
Легенда... Мало ли прекрасных легенд возбуждают нашу фантазию? И тем не менее, Рорайма реально существует. В глубине Гайаны, на границе ее с Бразилией и Венесуэлой, находятся столовые горы, со всех сторон отделенные от окружающего мира отвесными скальными стенами, - Рорайма (2772 м н. ур. м.) и Кукенаам (2470 м н. ур. м.). Первое восхождение на легендарное плато было совершено англичанами еще в 1884 году, так что, при желании, Конан Дойль имел возможность опереться на реальность (*84).
Но есть в непроходимых лесах Южной Америки загадки природы, грандиозностью едва ли уступающие легендарной Рорайме и в то же время практически неизвестные широкому читателю. На поросшем тропическим лесом венесуэльском горном плато Сарисариньяма обнаружены гигантские провалы не вполне понятного происхождения. Дело в том, что массив сложен не традиционными карстующимися породами, а ортокварцитами, кварцевыми песчаниками и сланцами серии Рорайма, окрашенными окислами железа в красный цвет. Не являясь в достаточной мере знатоком геологии, обращаюсь за подробностями к специалистам, и излагаю близко к тексту (*85).
На плато Сарисариньяма детально исследованы три полости, расположенные в одну линию вдоль крупного тектонического разлома. Первая из них - Сима де ла Ллувия, представляет собой провал с эллиптическим входом, размерами 145 х 265 метров и отвесными стенами, глубиной 75 метров. По современным представлениям не так уж и много, если говорить только о глубине. Со дня пропасти крутой спуск по глыбовому завалу приводит под своды пещеры, где на глубине -200 метров от поверхности перед изумленным исследователем распахивается зал Кристаллов размерами 180 х 30 х 30 метров. Стены пещеры покрыты кристаллами кварца длиной до 2 сантиметров, со сводов свисают голубые и черные сталактиты из опала, лимонита и литиево-марганцевого минерала литеофорита. С пола поднимаются крупные - высотой до 3 и диаметром до 1 метра, сталагмиты из окислов железа (гематит, лимонит) Настоящий дворец Черного пещерного Короля!
|
|
|
Другая полость - Сима Менор или пропасть Мартеля, располагается в 8 км от Сима де ла Ллувиа. Входное отверстие Сима Менор не менее внушительно: 135 х 170 метров, при в два раза большей глубине - 132 метра. Глыбы песчаника размерами с высотный дом (20 х 40 м) загромождают дно провала, откуда черными арками отходят две полости: галерея Каскада, протяженностью 400 м и галерея Гуахаро - 588 м. Немало.
Третья полость - Сима Майор, выглядит настоящим гигантом. Своими размерами Сима Майор (другое название - пропасть Гумбольта) достойно соперничает с подобными пропастями истинно карстового происхождения. Вход в пропасть - 300 х 340 метров в поперечнике, превышает размерами знаменитые футбольные арены мира. А глубина! Трудно представить такой громадный отвес - 314 метров. Объем замкнутого отвесными стенами пространства провала превышает 18 миллионов кубических метров!
|
|
|
Повторим, что происхождение этих и других, более мелких, полостей серии Рорайма до сих пор до конца не ясно. Установлено только, что важную роль в их образовании сыграли гидротермальные (горячие) щелочные подземные воды, тектонические процессы и тропические осадки, которых в тех местах Южной Америки выпадает сущий пустяк: до 7 метров в год! Вот уж истинно - хляби небесные! Образовавшиеся в результате этих таинственных, и тем не менее вполне реальных, физических процессов, пустоты были вскрыты в последствие грандиозными обвалами их сводов. Весьма вероятно, что в недрах земли скрываются пустоты поболее ныне известных.
Такие явления в силикатных породах получили название - брадикарст. Однако, аномальные по своему происхождению брадикарстовые полости отнюдь не являются абсолютными рекордсменами Мира среди подобных природных образований. Первенство все-таки за карстовыми явлениями. Гигантские пропасти с отверстыми входными провалами распространены, прежде всего, в тропических регионах. Неудивительно - необходимое для образования таких гигантов количество атмосферных осадков выпадает только в тропическом климате.
|
|
|
Подходы к большинству из этих пропастей весьма затруднены тропическими лесами и другими препятствиями, что и объясняет то обстоятельство, что первые сведения об этих чудесах природы просочились в цивилизованный мир совсем недавно. Стены пропастей и их дно зачастую покрыты джунглями, что делает их исследования еще более неординарными.
Остается только завидовать, и как можно более светлой завистью, нашим коллегам из Западной Европы и других цивилизованных частей света, испытавшим непередаваемые ощущения первооткрывателей экзотических пропастей. Ни один советский спелеолог эпохи СССР не имел возможности увидеть эти чудеса своими глазами, не прошел под сводами тропического леса... Но и с развалом великой империи для спелеологов мало что изменилось - раньше не было права, потом у большинства не стало средств.
Грустно осознавать, что становишься жертвой обстоятельств. Но не время о грустном.
* * *
В 1985 году Французская Федерация Спелеологии (FFS) организовывает национальную экспедицию "Антиподы-85" на Папуа - Новую Гвинею. В ходе исследований папуанского тропического карста острова Новая Британия экспедиция разделилась на два отряда. Первый из них на плато Уайтмен открыл пять гигантских карстовых провалов, наибольший из которых имеет глубину 280 метров при ошеломляющих размерах устья: 1000 х 600 метров!
|
|
|
Второй части экспедиции, работавшей на массиве Наканаи того же острова, посчастливилось - другого слова не подберешь! - исследовать самую большую по объему карстовую пропасть Мира с ласковым названием Миние.
В состав доблестной французской команды вошел польский кейвер Рышард Кныпчак, благодаря чьей помощи мы имеем уникальную возможность заглянуть в недосягаемый мир Папуанского тропического карста. Перелистаем странички его дневника (*86).
"Пятница, 11 января 1985 года. Пиови расположена на верхушке холма, выразительно возвышающегося над "зеленым адом" окружающих его джунглей. Деревушка состоит из пяти небольших хижин, нескольких семей и немногочисленных, валяющихся в грязи, свиней.
У нас третий день перехода. Делаю несколько снимков приветствующих нас ребятишек, мешок за спину и в путь. И в тот же момент начинаю падать. В этом нет ничего необычного, падаю уже три дня, хотя сейчас, вроде бы, "сухой" сезон. Медленно продвигаемся скользкой тропкой, спускающейся с холма, затем петляем между огромными воронками, заросшими тропической растительностью. Преодолеваем очередные препятствия: то наваленные скользкие деревья, то пересекающие путь протоки. Наши проводники не очень уверены в дороге и временами обозначают ударами мачете свой поворот.
Через два часа останавливаемся. Старший проводник Цицероне, с огромным листом на голове, дрожит от холода, младший стоит под деревом, стараясь хоть немного уберечься от дождя. Температура 20 градусов по Цельсию, и хотя полностью промокли, мы не мерзнем. Снимаю прикрепленный к рюкзаку зонтик и отдаю его старику. Он несказанно рад и передает свой "зонт" младшему. Идем дальше. Прямо из-за поворота возникает папуас с повязкой на бедрах, ведущий на плетеном из лиан поводке трех ворчащих поросят, каждый размером с телку. За ним - обнаженная женщина, несущая на голове огромную вязанку дров и плетеную сетку с овощами.
Все больше тропок начинает скрещиваться, это хороший знак, наша цель близка. Вскоре доходим до деревни. Из большого сарая, прикрытого гофрированной жестью, выбегает Дик с фотоаппаратом на шее. Приветствуем друг друга и размещаемся в сарае-церкви. На алтаре - распятый Христос, рядом кипятится вода, на полках: открытая библия на пиджин-инглиш, разложенные продукты и гильза калибра 70 мм - след минувшей войны. В углу - Богоматерь и сохнущие носки. На импровизированных лавках сидит половина жителей деревни, следящих за каждым нашим жестом, каждым движением.
Через два часа покидаем церковь и идем в направлении нашей будущей базы близ Миние. Ребята, которые прилетели сюда вертолетом три дня назад, заканчивают строительство. В 17 часов мы собираемся все. Заканчиваем крышу и вешаем гамаки. Вечером снова дождь.
...Через щели в стене хижины наблюдаю красные вспышки Улавуны - пробуждающегося вулкана.
Воскресенье, 13 января.
После завтрака начинается дискуссия - кто и что делает, кто с кем идет. Дождь барабанит по желтому брезенту. Вчера ребята сделали навеску для спуска в Миние, развесив 550 метров веревки. Сегодня выходим исследовать дыру на дне провала, в которую уходит река. Первая четверка вышла, оставив нам 4 мешка. Мы с Люком, взяв по 2 мешка, выходим в дождливые джунгли. Через полчаса встречаем возвращающихся ребят. Они заблудились. Острый обмен мнениями, и я остаюсь с одним мешком. Вскоре находим свою тропинку, ведущую вниз, к впадине, обрывающейся 500-метровой в диаметре и 400-метровой в глубину шахтой...
Спускаюсь первым. Со дна доносится шум реки. Остановка на ветви между лианами. Первая ошибка, и я зависаю, утяжеленный двумя мешками. Рывки, ушибы, перегрызание лиан, и через несколько минут, вспотевший, продолжаю спуск.
- Свободно!!
Веревка растянута в проходе, прорубленном среди растущих на отвесных стенах провала джунглях. Спускаюсь с уходом влево. Все новые остановки на крючьях и ветках, траверсы, цепляющиеся транспортные мешки. Соскальзываю в пропасть на очередной точке перестежки, выдвинутой к дальней ветке. Догадываясь, что, по всей видимости, ребята сделали такую навеску только для того, чтобы спуск стал более спортивным.
И вот я на дне среди диких бананов и огромных папортников. Прохожу почти 100 метров в направлении ревущей реки. Угрожающе пенящиеся 15 кубических метров в секунду воды пропадают в огромных черных воротах высотой от 60 до 80 метров. Через полчаса появляется Бони с лодкой, еще через полчаса - Лаура и Люк. Оказывается, не только я боролся с лианами.
После чаепития начинаем осмотр дна. Идем вверх по реке, чтобы осмотреть сифон источника. Преодолеваем 200 метров пути. Стоим перед серо-гранатовой водой, медленно текущей со стены, чтобы через несколько секунд набрать разбег в первом пороге. Бросаю в порог ветку. Она моментально набирает скорость и исчезает в пенистых водоворотах. Не хочется думать, что будет, если...
Возвращаемся с реки к черным воротам. Узкая полка на стене позволяет нам пройти в грот. Огромный черный зал длиной 100 метров с рычащей на дне рекой. Потревоженные рукокрылые с писком летают над нашими головами. Самые большие из них - летающие лисицы, имеют размах крыльев свыше 1 метра.
Дальнейший путь нам преграждает река, но мы вернемся сюда завтра.
Обратный вид: в черном контуре ворот - черные огромные свисающие натеки и черные стаи летучих мышей на фоне зеленого пятна джунглей отстоящей на 300 метров противоположной стены шахты.
Выходим в темноте в струях дождя..."
* * *
В отличие от пропастей Рораймы, практически на дне каждого из карстовых суперпровалов текут реки. И какие! Папуанский тропический карст впервые поставил кейвинг перед лицом невиданных доселе препятствий. Подземные реки с расходом воды в десятки кубометров в секунду - грозная стихия. Паводки на таких реках представляются кошмаром. Единственная приятная их особенность - температура. Опасность получить переохлаждение, дамокловым мечом висящая над исследователями суровых пропастей северных широт, в тропиках представляется какой-то эфемерной, не правда ли? Но то, что у нас принято называть подземными реками, выглядит жалкими ручейками, по сравнению с тропическими подземными потоками. А вода в кейвинге всегда остается главным препятствием.
Да... В привычных нам краях побродить по пещере в купальном костюме удается очень редко. На территории бывшего СССР такое удовольствие можно испытать, пожалуй, только в среднеазиатских гидротермальных пещерах. Наиболее известные из них - Карлюкские пещеры хребта Кугитангтау, в Туркмении. В любое время года температура этих пещер постоянна: около +25 С при почти 100-процентной влажности - никак не можешь отделаться от ощущения влажной бани. Гораздо чаще подземные исследования требуют солидной термоизолирующей упаковки. Где ты, Папуа?
* * *
Экспедиция в Мечту (посвящение пропасти Миние на Папуа)
Эпиграф: - В этом году мне снова так захотелось на Папуа, в Новую Гвинею, в тропический карст...
- Что, давненько не бывали?
- Очень... Никогда.
Когда над Папуа вулкан
Горит, трепещет,
Мы наливаем в свой стакан
Чего порезче.
Нам до рождения еще
Подрезал крылья
Какой-то гад, какой-то черт
В стране Бессилья...
А нам всего лишь, слышь, Иван?
Не много надо:
Нам бы на Папуа вулкан
Иль Рио-Гранде.
Ломить в бамбуки - только б хруст! -
Как тем французам...
Чего-й стакан-то снова пуст?
Давай, чего уж.
Там где-то пропасть - сквозь туман,
Рассвет дождливый...
А мы смогли бы, слышь Иван?
Ведь мы смогли бы!
Ведь мы не хуже тех парней,
Скажи, не хуже!
Нам бы все это - не во сне...
Да брось, Вань, ну же...
Это у нас-то нищета?
Зато по-'ровну!
Да что нам Минье-красота?
Плевать, бесспорно.
Пускай французы смотрят мир -
Нашли туризм!
Не до того нам.
Строим мы
Социализм! (*87)
Простите меня, братья-французы...
Социализм мы уже не строим, но Миние все также далека.
---------------------------------------------------------
*80 В.Н.Дублянский, В.В.Илюхин "Крупнейшие карстовые пещеры и шахты СССР", Москва, "Наука", 1982 год.
*81 "Sрelunca" № 12, 1983 год, Париж, Франция.
*82 Энди Ивис "Caving International Magazine" № 11, 1981 г., Канада.
*83 Н.А.Гвоздецкий "Карстовые ландшафты", МГУ, 1979 год.
*84 История исследований Рораймы увлекательно описана в книге Х.Макинса "Восхождение в затерянный мир ", 1974 года, вышедшей в переводе на русский в 1982 году, "ФиС", Москва.
*85 В.Н.Дублянский, В.В.Илюхин "Крупнейшие карстовые пещеры и шахты СССР", Москва, "Наука", 1982 год.
*86 "Пещеры Новой Гвинеи", "Эхо" от 12.07.85г. Болгария.
*87 К.Б.Серафимов "Экспедиция в Мечту", 1989 г.
В ГОСТЯХ У ТРОЛЛЕЙ
Давно известно, что большинство подземных обитателей: гномов, хоббитов, троллей и других, им подобных, очень даже неравнодушны к сокровищам земных недр. И уж где еще привольнее чувствуют себя эти сказочные существа, как не в Восточном Казахстане, на Алтае, не спроста получившем название - Рудный.
Сегодня у нас дневка. Маршрут подходит к концу, накопилась усталость, но...
- Кто хочет идти за хрусталем? - инструктор нашей группы Нина Владимировна обводит глазами группу.
- Каким хрусталем?..
Мы сидим у дымного костра. Треск сучьев в огне сплетается с шумом реки. Наш лагерь разбит на поляне у слияния рек Бухтармы и Белой Берели.
- Горным хрусталем. Здесь рядом старинный рудник есть. Сохотушинским называется. Пойдем?
Можно ли удержаться от такого соблазна? Оказывается, можно. Лентяев всегда хватает. Часть группы остается на берегу, и вот мы, помахав на прощанье лежебокам, уже в пути.
Синеватой стеной высится справа хребет: черные свечки пихт, заросли "березки" (как называют в этих местах труднопроходимый мелкорослый кустарник), папортники, травостой в рост на прогалинах и курумах - крупноглыбовых осыпях. Это Алтай. Тропа лезет вверх. Погода, хмуро взиравшая на нашу вылазку, похоже, махнула на нас рукой и улыбнулась. И сразу просветлел лес, заискрилась дождевыми каплями трава. И насупленный распадок под гребнем, который оседлала тропа, уже не кажется таким неприветливым.
- Стойте, - говорит Нина Владимировна. - Вот, смотрите. Вон там, вверху, между сосен!
Рыжая куча земли между стволами, похоже, глина. Ну, и что?.. Но тут отодвинулось облачко, пропустило солнечный луч. И тысячью огней засверкала бурая глиняная куча между соснами. Вопль восторга, и, забыв об усталости 10-километрового пути, бежим вперед. И вот он на ладони - прозрачный кристаллик с точеными гранями, и в каждой - затаилась радуга. Встреча с таинством Природы - не на витрине музея или ювелирной лавки.
Дышит холодом натечного льда позабытая штольня. Брошенные у входа замшелые тачки, поржавелое кайло, расколотые кем-то когда-то глыбы кварца. Соприкосновение с красотой и неизвестностью. Был это 1969 год.
* * *
Двадцать лет спустя стоим, открыв рты, посреди обширного зала в одном из старинных особняков Софии. Сегодня это музей "Земля и люди". Осенью 1988 года, по окончании Первой болгарской международной школы по безопасности и спасению в пещерах, нас пригласил сюда Мартин Трантеев - коллега-спелеолог, сотрудник музея. Помню, как заходим через служебный вход в зал и останавливаемся перед витриной с какими-то весьма посредственными на вид образцами.
- Ты оглянись, - говорит Мартин и улыбается.
- Сейчас, - отвечаю, рассматривая витрину. К музеям, особенно геологическим, я подхожу основательно.
- Ты назад посмотри! - настаивает наш гид.
Оборачиваюсь, и у меня отвисает челюсть. Весь зал уставлен фантастической величины кристаллами. Монокристаллы кварца и мориона - дымчатого хрусталя, выше роста высотой и два обхвата в окружности, усеянные фиолетовыми аметистами (в пару кулаков размером каждый!) каменные трубы, куда можно свободно пролезть человеку, еще какие-то сверкающие чудеса, явно похищенные у Сим-Сима! Мозг не воспринимает увиденное. Друзы кристаллов слепят глаза. Мартин доволен.
А я вспоминаю свой первый, найденный на Сохотушке, кристалл горного хрусталя.
* * *
Если существует такого рода наследственность, то мое увлечение подземным миром - не случайность. Оно мне досталось по наследству.
Мои родители, Борис Александрович и Наталья Константиновна, начинали трудовой путь на свинцовом руднике "Бориева река" близ болгарского города Кырджали. Здесь, в Болгарии, встретились они, потомки русских эмигрантов, чтобы соединить свои судьбы.
Прадед по отцу инженером строил Суэцкий канал. Бабушка по маме, Марина Алексеевна Александрович, вместе со своими родителями покидала Россию морем из Новороссийска в кровавом 20-м году. В эмигрантской бедности прошло детство моих родителей. В Софии, под бомбежками авиации союзников, пережили Вторую Мировую войну. Ничего не зная о советской действительности, стремились на родину. Одними из первых, еще находясь в Болгарии, получили советское гражданство. К счастью, разрешение на репатриацию пришло только в 1955 году. Вернись мы раньше, и не факт, что автор этих строк занимался бы кейвингом, а не получил прописку на лесоповале, пополнив собой список неизвестных жертв ГУЛАГа. Обошлось. И в моем крохотном мозгу отпечатались разрозненные картинки раннего детства.
... Вот полутемная комнатка, кровать в углу, я качаюсь на деревянном коне-качалке и вдруг - кувырк, бабах, лежу, кто-то подбегает, хватает на руки. Потом выяснилось, что у моего коня отломилась голова, и я совершил свой первый хороший полет на пол. Сколько мне? Около двух лет. Так начиналось усвоение известной спелеоистины: "Рожденный ползать - летать не должен!"
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 376; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!