Методология М. Н. Покровского. Теория торгового капитализма
М. Н. Покровский и его место в советской историографии
Заметной фигурой в отечественной историографии был М. Н. Покровский – крупнейший историк, политический деятель, самобытная фигура со сложной жизненной судьбой и с не менее сложными поворотами отношения к нему уже после его смерти.
Родился Покровский в1868 г., умер в 1932 г., так что его общественно-политическая деятельность приходится на последние два десятилетия пореволюционного времени и на первые 15 лет советской власти. М. Н. Покровский – активный участник революции 1905 г. и Октябрьской революции, один из руководителей вооруженного восстания в Москве в 1917 г., член Московского ВРК, а с 14 ноября 1917 г. председатель Московского совета Р. и С. Д. С мая 1918 г. до конца жизни – заместитель наркома просвещения, с января 1919 г. – одновременно и председатель государственного ученого совета.
Как историк, Покровский начал свою деятельность в 90-х годах XIX в. после окончания в 1891 г. МГУ, где учителями его были В. О. Ключевский и П. Г. Виноградов, затем он был оставлен при кафедре, где в течение трех лет готовился к профессорскому званию. Не найдя общего языка со своими учителями, он ушел из университета.
Покровский как историк в 1920-е годы занимал руководящие посты в исторических учреждениях: Главархив, Комакадемия, Институт красной профессуры, редактор трех исторических журналов («Историк-марксист», «Борьба классов», «Красный архив»). Он единолично решает все организационные и научные вопросы исторических наук. После двух хвалебных оценок его трудов В. И. Лениным (Т.42. С. 24; т. 52. С. 24) его авторитет как историка стал непререкаемым, его окружают ученики и последователи, большинство из которых повторяют и восхваляют его концепции. После революции Покровский издает большое количество исторических трудов: «Русская история в самом сжатом очерке». Т. 1,2 (1920, 1923) переиздавался почти ежегодно массовыми тиражами; «Дипломатия и войны царской России (1924); «Марксизм и особенности исторического развития России»(1925); «Декабристы» (1927); «Империалистическая война» (1928); «Октябрьская революция»(1929); «Очерки русского революционного движения XIX – нач. XX вв. (1927).
|
|
В конце 1920-х годов отдельные «поумневшие» его ученики начинают «пощипывать» своего шефа. Начинается травля его и «сверху». Но он оставался прочно стоять на политическом и историческом «Олимпе», и после его смерти в 1932 г. был похоронен у Кремлевской стены, а в сообщении ЦК ВКП(б) о его кончине он был назван «всемирно известным ученым-коммунистом, важнейшим организатором и руководителем нашего теоретического фронта, неустанным пропагандистом идей марксизма-ленинизма».
|
|
Вскоре после смерти Покровского, с 1934 г. и, особенно с января 1936 г., развивается беспрецедентная по жестокости и все расширяющаяся его травля. Вопреки всему ранее сказанному о нем как о крупнейшем и выдающемся марксисте, он объявляется главой антимарксистской, антиленинской, антиисторической школы, а его взгляды как «враждебные ленинизму и марксистской науке». Такой поворот связывают с постановлениями СНК СССР и ЦК ВКПб) по историческим вопросам. Однако, ни в одном из 4-х постановлений СНК и ЦК по вопросам истории имя Покровского не упоминается, как и в других партийных документах по этим вопросам: Замечания Сталина, Кирова и Жданова по конспектам истории, написанным 11 августа 1934 г. и опубликованные в 1936 г.; Постановление жюри правительствованной комиссии по итогам конкурса на учебник для начальной школы, опубликованном 22 августа 1937г.; Письма Сталина к составителям «Краткого курса истории ВКП(б)».
Главное обвинение возникло в сопроводительном информационном сообщении к газете «Правда» от 27 января 1936 г.: «Среди некоторой части наших историков, особенно историков ГССР укоренились антимарксистские, антиленинские, по сути дела ликвидаторские, антиисторические взгляды на историческую науку, связанные, в первую очередь с распространением среди некоторых историков ошибочных исторических взглядов, свойственных т.н. «исторической школе» Покровского. По заключению М. В. Нечкиной, исследовавшей эти документы, текст информационного сообщения составлен А. Ждановым, а некоторые резкие слова вписаны рукой Сталина. Эта оценка, не содержащая никаких конкретных обвинений, и которая судя по всему не рассматривалась СНК и ЦК ВКП(б), стала основой беспрецедентной травли историков по обвинению их к принадлежности к «школе Покровского», хотя имена участников «школы» никогда не назывались («Исторические записки». Т. 18, С.238-239). Компания травли Покровского была организована Сталиным. По его заданию в тот же день, в«Известиях» была опубликована статья Бухарина, в которой он развенчал Покровского.
|
|
Своего апогея кампания разоблачения Покровского достигла в 1939–1940 гг., когда было выпущено два больших сборника (до 40-50 п.л.) со специально разоблачительными статьями против него. Их авторами по заданию «сверху» выступили все видные историки страны (25-30 авторов), причем среди них были многие последователи и ученики Покровского, которые не раз восторженно отзывались о своем шефе. И сохранившиеся на работе историки старой школы не избежали этой участи – Греков, Пичета, Тарле. Теперь они все раскаивались в своей политической и научной «слепоте». А. М. Панкратова, например, писала, что ранее была убеждена, что в «Русской истории с древнейших времен» мы имели концепцию, противоположную буржуазным историкам, поэтому «о марксистской выдержанности самой этой концепции мы вопроса и не ставили, по крайней мере до тех пор, пока нам не указали на эту сторону вопроса». Б. Д. Греков прямо сказал: «Главная помеха в развитии исторической науки в нашей стране – так называемая школа Покровского – была преодолена при содействии И. В. Сталина». Оценивая кампанию против Покровского в целом, следует заметить, что обвинения против него были не только незаслуженными, но и ничего общего не имели с наукой. Можно в чем угодно обвинять Покровского, но не в том, что он был главным врагом марксизма в исторической науке. Ведь он был главным организатором и идейным вдохновителем внедрения марксизма в историческую науку, и это было всеми признано, в том числе и в информации ЦК ВКП(б) о его кончине. Переродиться из своего в чужого, как это приписали Бухарину и другим партийным деятелям, он тоже не мог по той простой причине, что его уже не было в живых. Причина посмертных гонений на Покровского – в устремлениях Сталина и его окружения: а) у Покровского был Ленин, но не было Сталина, не только как главного исторического деятеля, но и как историка советской науки; б) Сталин сам старался стать основным историком России, но для этого надо бы убрать всю изданную в советские годы литературу, а она прямо или косвенно была связана с Покровским.
|
|
Этого оказалось достаточным, чтобы Покровского на 25 лет исключить из исторической науки. Только после XXII съезда (не ХХ-го), когда о Покровском было сказано несколько позитивных слов, стали появляться работы историков с переоценкой роли Покровского, в том числе и тех историков, которые ранее хаяли его. Это статья Е. А. Луцкого, в которой он даже пишет, что теперь ему стыдно, что в 1940 г. он написал статью против Покровского. Это статьи С. М. Дубровского, Л. В. Черепнина; серия статей О. Д. Соколова, а в 1970 г. большая монография последнего «М. Н. Покровский и советская историческая наука». В разгар перестройки А. А. Чернобаев опубликовал статью «Покровский – ученый и революционер» (Вопросы истории. 1988. №8). В 1992 г. появилась и книга Чернобаева «Профессор с пикой» или три жизни историка М. Н. Покровского». Название он заимствовал у Н. И. Бухарина, который под таким же заголовком опубликовал в «Правде» статью, посвященную 60-летию Михаила Николаевича. Но тогда Бухарин, в отличие от статьи 1936 г., написал весьма хвалебную статью и показал как Покровский с яркой воинственностью боролся как с прямой контрреволюцией в 1905 и 1917 гг., так и с врагами на историческом фронте, как с не приемлющих марксизм лагерем, так и среди самих марксистов.
В принципиальном отношении все опубликованные после XXII съезда КПСС работы о Покровском мало чем отличаются. С одной стороны, они восстанавливают имя Покровского как марксиста, выделяют проблемы, которые он впервые правильно с точки зрения марксизма разрешает. С другой стороны, называют ошибки, которые он допускал в разработке отдельных проблем, а также как он их чистосердечно признавал и пытался исправить. Затем следовал оправдательный приговор, что Покровский был выдающимся историком-марксистом, но беда в том, что взял на себя титаническую задачу – в одиночку создать настоящую марксистскую историографию России.
Ошибки Покровского по частным вопросам отдельные авторы называли по-разному: о роли и времени зарождения торгового капитализма в России, об оценке декабристов, революционных демократов середины и второй половины XIX века, крестьянских выступлений, роли отдельных царей и т.д. Спорили о том, сказал ли он или не говорил о том, что история – это политика, опрокинутая в прошлое. Эти и другие частные проблемы могут рассматриваться при изучении историографии отдельных вопросов. Здесь позиция Покровского должна учитываться, тем более, что эта позиция оказывала влияние на историографию проблемы. Однако при оценке места Покровского в исторической науке в целом все эти частности теряют смысл. Беда не в том, что Покровский пытался всю историю России изложить с марксистских позиций, и это оказалось непосильной задачей, а в том, что невозможно с одной методологической и идеологической платформы изучать и оценивать все исторические события. Из деятельности Покровского вытекает важный урок – несостоятельность увязки науки с идеологией и политикой, чем он и занимался. В этом его деятельность на историческом фронте в целом оказалась несостоятельной. Но если в этом деятельность Покровского может быть понята (право каждого отстаивать свою позицию, какой бы она другим не казалась несостоятельной), то вторая сторона дела требует более взыскательной оценки.
Речь идет о настойчивом стремлении Покровского свою концепцию, свой подход навязать всем историкам. Покровский в какой-то мере признавал старую историческую школу. Есть у него даже такое высказывание (1926): «Кто бросил бы под стол Соловьева и Ключевского на том основании что они не марксисты, тот обнаруживал бы только, что чрезвычайный дурак». («Большевик». 1926. № 12. С. 8). Он допускал до поры до времени, чтобы те, кого тогда называли «буржуазными профессорами» вели работу по обучению коммунистической молодежи методике исторического исследования. Причем некоторых приглашал даже в ИПК и Комакадемию. Но, вцелом он представлял себе это дело весьма упрощенно – историки старых школ должны перевоспитаться на основе марксистской методологии, а начинающие марксисты должны пройти как необходимый этап «старую науку», научиться методике исторического исследования. Насколько он был против насилия, требует специального исследования.
Во-первых, Покровский как администратор применял административные меры: непосредственно проводил реорганизации, сокращения, увольнения к учреждениям и деятелям старой школы (ситуация в МГУ в 1920 г.).
Во-вторых, Покровский – активный участник борьбы против троцкизма, где проявились уже все черты получившего впоследствии широкого распространения борьбы за «чистоту марксистско-ленинской науки». Это подготовило его к согласию на прямые репрессивные меры в конце 1920-х годов. Выступая на 1-й конференции марксистско-ленинских учреждений 22-25 марта 1928 г., он сформулировал тезис о том, что «будучи отражением классовой борьбы, общественная наука крепнет именно в борьбе». Он называл два направления исторической науки: 1) «прогрессивное истинно-научное, с каждым днем завоевывает новые высоты и 2) «буржуазное», представленное нашей академической наукой». Как прагматик он признает «пользу» второго направления в том, что на нем «нашей молодежи придется точить зубы». Выдержка из его статьи в «Правде» 7 ноября 1928 г.: «Каждый историк-марксист должен твердо помнить, что идя на приманку из такого тухлого мяса как давно подохшая буржуазная «объективность», он самым определенным образом продает на своем участке дело рабочего класса во всем мире». Когда в Германии была опубликована статья, в которой говорилось, что девять десятых русских ученых ничего общего не имеют с марксизмом, М. Н. Покровский объявил тех 9/10 ученых «ученым кладбищем». Когда встал вопрос об определении судьбы Института истории РАНИОН и в числе предложений было передать его в систему АН СССР, Покровский автору этого предложения Рязанову язвительно заметил: «Давид Борисович по-видимому колеблется относительно точки привеса этого учреждения – и ходят слухи будто он намерен поставить институт в самом центре кладбища в виде, должно быть, крематория». (Историк-марксист. 1929. №11. С. 7) Сам Покровский видимо не постеснялся занять такое «почетное место», став примерно в это время академиком АН СССР. Еще одно заявление 1929 года: «У нас развилась большая историческая чуткость и большой политический нюх, так что по книжке, по печатной строке или по докладу, по слову с трибуны мы сразу разбираем - наш этот человек или не наш, враг или друг». Вот его высказывания 1930 г.: «Где кончается несогласие с марксизмом и начинается прямое вредительство различать становится все более или менее возможным». (Историк-марксист. 1930. № 5. С. 165) Связывая борьбу с буржуазными историками с коллективизацией, Покровский пишет: «По существу это та же самая классовая борьба, и если нам надо ликвидировать кулака, то надо ликвидировать и кулацкую идеологию. В этом смысл тех дискуссий, которые мы проводим в последнее время» (Там же. № 16. С. 13).
В письме в редакцию «Вопросы истории» «Стоит ли вновь возвращаться к Покровскому?» В. А. Дунаевский, в числе ряда факторов из биографии М. Н. Покровского, приводит и данные о том, что он был в курсе следственных материалов по делу Платонова-Богословского, а когда сосланные историки, будучи ни в чем не виноватыми, обратились к Покровскому, с которым много лет работали, поддержать их, убедить карательные органы, что они ни в чем не виноваты, что они не враги, а честные историки, Покровский в грубой форме им отказал, а сами письма переслал в ОГПУ, «так как эти письма представляют интересы для ОГПУ, а мне они совершенно не нужны». (Вопросы истории. 1995. № 2. С. 145)
Насколько эти высказывания и поступки вытекают из сущности позиций самого Покровского, или он перестроился в конце 1920-х годов, исходя из общей обстановки, и стремясь угодить Сталину, сохранить пост руководителя исторического фронта, врученного ему еще Лениным, требует социального исследования. По крайней мере его политическая биография позволяет предположить возможность резких «кульбитов»: в политическом плане он и «легальный марксист», и участник кадетского «освобождения», и большевик, и впередовец, и в сотрудничестве, и в борьбе с Троцким, твердо за Лениным с 1917–1918 гг. Финал деятельности Покровского в 1928–1930 гг. не следствие этих кульбитов, а следствие сущностной позиции, которую он занимал с 1918 года. Единственное различие, что в высказываниях 1918–1920 гг. не было терминов «тухлое мясо» и «кладбище», которыми он обзывал историков старой школы, а сущность его одинакова: подчинение науки идеологии и политике. То, что оставил нам Покровский и что мы раньше расхваливали как высшая проба марксизма, а затем это же хаяли как враждебное марксизму и исторической науки, а спустя 25 лет вновь стали восхвалять как марксизм-ленинизм, но с отдельными ошибками по ряду проблем – это все в совокупности составляло «советскую историческую науку», суть которой подчинение науки истории политике и идеологии, высказываниям классиков марксизма-ленинизма, указаниям партии, ее руководящих деятелей.
«Советская историческая наука» вышла не только лично от Покровского, а из созданных под его руководством Комакадемии и ИКП. Он был учителем птенцов, вылетевших из этих гнезд, которые независимо от того, хвалили или хаяли своего учителя, не могли не следовать заложенным Покровским принципам. Да и Сталин, и его окружение с «Кратким курсом истории ВКП (б)» неуклонно ему следовали, хоть и Разносили «в пух и прах» творения бывшего советского кумира. М. Н. Покровский много трудился, даже будучи тяжело больным. Но роль его в науке больше негативная. Перед нами трагедия историка, отдавшего все свои силы делу, которое не могло принести плоды, а завело историческую науку в тупик.
Наиболее точно оценил роль М. Н. Покровского в формировании исторической науки в СССР Андрей Николаевич Артизов в статье, помещенной в двух номерах журнала «Отечественная история» за 1999 год под метким названием «М. Н. Покровский: финал карьеры, успех или поражение» ( №1. С.77-96; № 2. С.124–143). Теми же методами, которыми Покровский крыл блестящих историков старых школ как противников марксизма, бумерангом ударило по нему – он тоже был объявлен врагом марксизма, вся литература, в какой-то мере связанная с именем Покровского, а с ним было связано очень многое, – была изъята, освободив поле для сталинской фальсификации истории. Но мы должны помнить что пришедшая на смену Покровскому «история» исходит не только от Сталина и его «Краткого курса», но и от самого Михаила Николаевича.
Методология М. Н. Покровского. Теория торгового капитализма
Значительный вклад в развитие целостной теории феодальной общественно-экономической формации с позиции экономического материализма внес М.Н. Покровский (1868–1932), который в своих научных исследованиях был более последовательным марксистом, чем другие представители старой отечественной исторической школы. Нельзя не согласиться с тезисом Л.В. Даниловой, в котором подчеркивается вся сложность процесса становления марксистского направления в советской историософии эпохи феодализма. «Первая попытка действительного разрыва с буржуазной трактовкой феодализма в профессиональной исторической литературе связана с именем М.Н. Покровского. В 1920-х годах Покровский развил ту точку зрения относительно феодализма, которая сложилась у него еще в дореволюционное время. Вопреки устоявшимся традициям русской дворянско-буржуазной историографии Покровский вслед за Н. П. Павловым-Сильванским выступил с концепцией существования феодализма в России. Для начала XX в. эта концепция явилась новой, смелой, перспективной. В ней была заложена идея единства и прогрессивно-поступательного развития мировой истории».
В работах «Русская история с древнейших времен», а также в «Русской истории в самом сжатом очерке» М. Н. Покровский утверждал взгляд на феодализм как на естественную стадию исторического развития, как на общественный строй, пришедший на смену первобытнообщинным отношениям. «Эту позднейшую стадию, возникшую непосредственно из тех отношений, которые мы условились называть "первобытными", западноевропейские историки и социологи давно окрестили именем "феодализма"», – писал он в «Русской истории с древнейших времен».
Генезис феодальных отношений, как считал М. Н. Покровский, был обусловлен разложением общинной собственности и сопутствующей этому процессу социальной дифференциацией. В книге «Русская история с древнейших времен» он говорил о том, что западноевропейский феодализм начался с разложения общины, а в России он стал развиваться на основе «печищного» или «дворищного» землевладения – этих специфических форм землевладения, обусловленных особенностями русских географических условий. Но при всем этом национальном и географическом своеобразии «крупная собственность у нас, как и везде в Европе, выросла на развалинах мелкой».
М. Н. Покровский активно выступал против выдвижения «фактора завоевания», а также «норманнской теории» как доминирующих в процессе феодализации Руси. Уместно напомнить, что «норманнская теория» была выдвинута в XVIII в. приглашенными в Россию немецкими историками Г. З. Байером, Г. Ф. Миллером и А. Л. Шлецером. Впоследствии ее разделяли Н. М. Карамзин, М. П. Погодин и некоторые другие русские историки. Уже в момент появления «норманнской теории» ее резко критиковал М. В. Ломоносов, а в дальнейшем против нее выступали В. Г. Белинский, А. И. Герцен и др. М. Н. Покровский также считал эту теорию ошибочной: «Мы видим, ни о каких "началах государственности", якобы занесенных к нам князьями из-за моря, не может быть и речи». Столь решительное утверждение строилось на его убеждении в том, что само по себе завоевание славян норманнскими князьями ничего не меняло в общественном строе и их хозяйственном укладе.
М. Н. Покровский был уверен, что насильственный захват земель не мог являться главным фактором образования феодального землевладения и что главную роль в этом играли экономические условия общественной жизни. Исходя из приоритетности экономического фактора в общественном развитии М. Н. Покровский дал формулировку феодальной общественной формации и обозначил три ее главных признака. Это, во-первых, господство крупного землевладения; во-вторых, связь с землевладением политической власти, связь настолько прочная, что в феодальном обществе нельзя себе представить землевладельца, который не был бы в той или иной степени государем, и государя, который не был бы крупным землевладельцем; и, наконец, в-третьих, те своеобразные отношения, которые существовали между этими землевладельцами – государями: наличность известной иерархии землевладельцев, так что от самых крупных зависели мелкие, от тех – еще более мелкие и так далее, и вся система в целом представляла собой нечто вроде лестницы.
Исходя из этих признаков М.Н. Покровский определял исторические рамки зарождения и развития феодализма на Руси. «Первый из основных признаков феодализма - господство крупной собственности, - может быть доказан для Древней Руси, домосковского периода включительно, ...как и для западной Европы ХI–ХII вв.». К столь же ранней исторической эпохе применительно к русскому феодализму он относил и второй характерный признак - связь крупного землевладения с политической властью. «Государь в своем имении не мог, конечно, обойтись без главного атрибута "государственности" – военной силы. Еще "Русская Правда" говорит о боярской дружине наравне с дружиной княжеской».
Начало генезиса феодализма М. Н. Покровский соотносил с периодом Киевской Руси, а окончательное утверждение феодального общественного строя – с XIII в. «Крупное землевладение в России мы встречаем уже в очень раннюю эпоху...никак не моложе XIII в.». С XVI в., по его мнению, на Руси начинается постепенное разложение крупного феодального землевладения под влиянием торгового капитализма. Этот период он именовал «новым феодализмом», характерным признаком которого является торжество среднего землевладения. «К концу XVI столетия в старых уездах Московского государства среднее поместное землевладение решительно господствовало».
Был ли этот процесс прогрессивным, задается вопросом М.Н. Покровский, и с уверенностью на него отвечает: «Как это ни странно, на наш современный взгляд,... то был экономически прогрессивный тип... Его победа должна была обозначать крупный хозяйственный успех - окончательное торжество "денежной" системы над "натуральной"». В XVI в. крупное вотчинное хозяйство окончательно вытесняется средним, богатый боярин экспроприируется в пользу мелкопоместного дворянина (опричника). В этом переделе собственности М.Н. Покровский видел главную сущность опричнины.
XVII в. в русской истории, так называемая им эпоха «нового феодализма» стала временем феодальной реакции и формирования дворянского сословия как опоры нарождающимся обменным отношениям, вытесняющим прежние формы натурального хозяйства. «В основе феодальных методов производства лежит натуральное хозяйство. Феодальное имение ставит себе потребительские задачи – удовлетворение своих потребностей». Но это совершенно не означает, по мнению М. Н. Покровского, что в России вплоть до начала XX столетия господствовали феодальные методы производства в их самой ранней форме натурального хозяйства. Исходя из этого он решительно критиковал распространенную в советской исторической науке точку зрения о том, что феодальная формация и товарное хозяйство представляют собой несовместимые экономические отношения. Напротив, как считал М. Н. Покровский, в течение очень продолжительного исторического периода – полутора или двух столетий (ХVIII–ХIХ вв.) – в России существовали феодальные методы производства в их натуральной форме, но вместе с тем в рамках данной общественно-экономической формации активно развивалось и товарное хозяйство. Таким образом, так называемый период «нового феодализма», в его определении, представлял собой развитие «торгового капитализма» и усиление его господствующих позиций в экономике России. Чрезмерное подчеркивание роли торговли и торгового капитала в российской экономике ХVIII-ХIХ вв. фактически влекло за собой признание существования внутри феодальной формации господствующего экономического уклада – «торгового капитализма».
В этих утверждениях М. Н. Покровского просматривается приверженность к экономическому детерминизму. На таких позициях стояли тогда многие, в том числе и молодые советские историки. По замечанию Л. В. Даниловой, «до самого конца 20-х - начала 30-х годов изучение феодализма проходило под влиянием экономического материализма».
Теория торгового капитализма еще в предреволюционные годы активно разрабатывалась М. Н. Покровским. Его философским воззрениям был свойственен определенный эклектизм. После Октябрьской революции М. Н. Покровский выпустил работу «Русская история в самом сжатом очерке» (1920), которая была весьма положительно оценена В. И. Лениным.
Первоначально, в 1910–1912 гг., когда писалась «Русская история с древнейших времен», М. Н. Покровский назвал в качестве стадий исторического развития первобытный коммунизм, феодализм, ремесленное хозяйство, торговый капитализм и промышленный капитализм.
В «Русской истории в самом сжатом очерке» он несколько иначе определил основные стадии экономического развития России, выделив внутри феодальной формации период «товарного хозяйства и крепостного права». При этом он исключил ремесленное хозяйство как особый этап в разложении феодализма. В этой работе М. Н. Покровский уделил большое внимание генезису торгового капитала в России. При этом он подчеркивал различия в самих понятиях – «торговый капитал» и «торговый капитализм». В статье «О русском феодализме, происхождении и характере абсолютизма в России» он писал: «...безграмотным является выражение "торговый капитализм": капитализм есть система производства, а торговый капитал ничего не производит... Ничего не производящий торговый капитал не может определять собой характера политической надстройки данного общества...».
Далее он определял исторические сроки появления торгового капитала в условиях функционирования феодальной формации на Руси. «Торговый капитал сложился у нас в новгородско-московские времена на вывозе предметов роскоши – ценных мехов, шелка и т.п.». Подчеркивая чрезмерное влияние торгового капитала на развитие экономики России на протяжении длительного периода от начала Средневековья до новейшей истории, М. Н. Покровский вступал в противоречие с марксистской периодизацией всемирной истории. Пытаясь устранить это очевидное расхождение с классической теорией общественно-экономических формаций, он вынужден был придерживаться следующей аргументации. «Не следует представлять себе дело так, что торговый капитал "кончился", а промышленный на его месте "начался". Такое представление было бы совершенно не правильно. Торговый капитал продолжал существовать в России и после того, как у нас появились не только зачатки промышленного капитализма, но и этот последний в зрелом виде, с машинами и вольным рабочим».
В своих работах М. Н. Покровский доказывал, что вся экономика России в ХVI–ХVIII вв. была перестроена и приспособлена к интересам торгового капитала. В целях эксплуатации крестьянина торговый капитал будто бы использовал помещика, который и сделался таким образом «агентом торгового капитала», купеческим приказчиком по выколачиванию прибавочного продукта из деревни. «Барщинное хозяйство было наиболее прямым и непосредственным способом выжимать из крестьянина прибавочный продукт, необходимый торговому капиталу».
Признавая крепостное хозяйство составной частью системы торгового капитализма, М. Н. Покровский не видел противоположности крепостнического и капиталистического способа производства. Наоборот, с его точки зрения, барщинное хозяйство и хозяйство, основанное на вольнонаемном труде, являлись лишь двумя разновидностями капитализма, так как и в том, и в другом случае осуществлялась работа для рынка с целью получения денежного дохода.
В журнале «Под знаменем марксизма» отмечалось: «Теория торгового капитализма по отношению к русской истории впервые сконструирована М. Н. Покровским. По поводу этой теории, подробно разработанной как в общих курсах, так и в отдельных статьях и популярных работах М. Н. Покровского, были попытки критики со стороны молодых историков-марксистов». Возражая своим оппонентам, М. Н. Покровский утверждал, что весь исторический процесс России, с далеких времен до царствования Николая II включительно, развертывался главным образом на основе торгово-капиталистической системы. В разные исторические периоды менялись лишь формы торгового капитализма, но сущность его оставалась та же – товарное производство в интересах получения денежного дохода.
М. Н. Покровский писал, что под влиянием торгового капитала формировались крепостнические отношения, являвшиеся одной из форм феодальной формации. В его понимании эпоха торгового капитализма представлялась значительно шире эпохи крепостничества. В свою очередь крепостническая эпоха составляла одну из разновидностей торгового капитализма. М. Н. Покровский в «Русской истории в самом сжатом очерке» описывал процесс постепенного охвата торговлей все большего количества районов, превращения купца в настоящего хозяина товара. В таких условиях ремесленник работает на скупщика, а не непосредственно на потребителя. Последний идет за товаром к купцу, а не прямо к ремесленнику. Пояснив своему читателю, как торговый капитал опутывал мелкого производителя,
М. Н. Покровский делал вывод о том, что торговый капитал являлся необходимым условием возникновения промышленного капитализма. Как и ростовщический, торговый капитал не всегда разлагал старый способ производства, не всегда ставил на его место капиталистический. При этом в «Русской истории с древнейших времен» М. Н. Покровский отводил торговому капитализму сравнительно ограниченную роль. Он говорил только о набеге торгового капитализма на Россию, который начался в XVI в. и уже в первой половине XVIII в. окончился, что и в этот кратковременный период господства торгового капитала тонкая буржуазная оболочка еще мало изменила дворянскую природу Московского государства.
М. Н. Покровский торговый капитал рассматривал как важнейший двигатель русского исторического процесса. Объединение Руси вокруг Москвы тоже было, по его мнению, делом надвигающегося господства торгового капитала. Органами такого господства в политической сфере были самодержавие и бюрократия. Бюрократия была излюбленным орудием торгового капитала не только в России, но и всюду. Что же касается промышленного капитала, то он, по М. Н. Покровскому, надеялся сам справиться с государственной машиной, не прибегая к услугам «вицмундирных людей». Склонность торгового капитализма к тайной самодержавно-бюрократической политике, а промышленного капитализма – к явной конституционной М. Н. Покровский объясняет тем, что результаты промышленной деятельности находятся у всех на виду, их никуда не спрячешь, а торговля любит тайну. Государственные дела велись поэтому в эпоху торгового капитализма так же, как ведутся дела торговой фирмы в стороне от нескромных глаз. Наоборот, промышленному капитализму не нужна эта секретность, и он стремится непосредственно и открыто, а не только через чиновничество, участвовать в законодательстве и управлении. Торговый капитал действовал методами внеэкономического принуждения, поэтому он нуждается в крепостнической системе и самодержавии. Промышленный капитал действует методами экономического принуждения и нуждается поэтому в отмене крепостного права, в свободных договорных отношениях и в конституционном строе.
В «Русской истории в самом сжатом очерке» и в «Очерках революционного движения» теория торгового капитализма анализировалась с генетической стороны. В этих работах М. Н. Покровский рассматривал самодержавие как политическую организацию торгового капитализма, государство первых Романовых назвал торговым капиталом в мономаховой шапке, а помещиков именовал агентами торгового капитала. Только в начале 1930-х годов М.Н. Покровский признал, что мономахова шапка есть феодальное украшение, а не капиталистическое.
Дата добавления: 2018-05-02; просмотров: 3188; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!