Г.: «Гелиополис» (Heliopolis)
Часть 2.
Уход во внутреннюю эмиграцию
Уход Юнгера от прямых политических комментариев принял форму внутренней эмиграции, до сих пор широко обсуждающейся. В декабре 1933 г. он отправляется в Гослар, расположенный в горах Гарца, убегая от компромиссной жизни Берлина, а через три года переезжает в Юберлинген на озере Бодензее, и, наконец, снова переезжает в Кирххорст в Нижней Саксонии. Юнгер также продолжает активно путешествовать: в 1935 г. в Норвегию, в 1936 г. в Бразилию, на Канары и в Марокко, в 1937 г. в Париж и в 1938 г. на Родос. Внутренняя эмиграция была для Юнгера формой обособления от политических событий, происходящих вокруг него. Он пишет собрание очерков «Листки и Камни» (Blaetter und Steine, 1934), где скрыто критикует расизм нацистов, роман «Африканская игра» (Afrikanische Spiele, 1936), значительно изменяет «Безрассудное сердце» (Das abenteuerliche Herz, 1938) и, наконец, создает выдающийся роман «На мраморных утёсах» (Auf den Marmorklippen).
Этот роман, в настоящее время при первом прочтении представляющийся непонятным, часто интерпретируется как почти неприкрытая критика нацистской тирании. На самом деле, книга дает возможность подобного тенденциозного истолкования, отражая растущую враждебность Юнгера к режиму через гнетущую фигуру Главного Лесничего (Oberfoerster). Однако книга критиковалась и за эстетизацию насилия.
В 1939 г. Гитлер начал новую мировую войну. Эрнст Юнгер, на этот раз в чине капитана, был призван в августе 1939 г. Затем он был назначен командиром пехотной роты ХIХ полка. С ноября 1939 по май 1940 г. его рота находилась на Западном валу вдоль франко-германской границы. Вторая мировая война не была для Юнгера временем действия. Его уже не интересовали воинские подвиги. Марш вслед за танками во Францию в мае–июле 1940 г. не был для него путем истинной борьбы. Более того, действия Юнгера сводились лишь к отстраненному наблюдению, а также спасению культурных ценностей Лаона. В 1941 г., после периода несения караульной службы со своей ротой в Париже, Юнгер переводится в штаб генерала Отто фон Штюльпнагеля, командующего германской армией во Франции. Юнгер работал в отеле Мажестик, а жил в соседнем отеле «Рафаэль». Он отвечал за работу над операцией «Морской лев», планом вторжения в Великобританию, занимался цензурой писем и отслеживал связи между армией и партией.
|
|
|
Прогулка Э. Юнгера по Парижу
Зимой он начал работу над первым черновым вариантом книги «Мир» (Der Friede). После публикации в 1942 г. книги «Сады и Улицы» (Garten und Strassen) и быстрого перевода ее на французский под названием «Jardins et Routes» Юнгер приобретает много почитателей в Париже. В конце 1942 г. Юнгер предпринимает поездку на Восточный фронт. Целью являлось прозондировать Офицерский Корпус или оказаться вне досягаемости парижского гестапо. Его, разумеется, устраивало находиться под защитой армии, что позволило издать в 1943 г. книгу «Myrdun: письма из Норвегии» (Myrdun: Briefe aus Norwegen), учитывая официальное запрещение публикаций после отказа уничтожить скрытую критическую ссылку на 73-й псалом. Однако дневники Юнгера под названием «Излучения» (Strahlungen) говорят как об интересе к антикварным книгам, так и о поиске некоей определенности, поиске, который привел его к прочтению всей Библии.
|
|
|
По разным причинам 1944 г. стал для Юнгера годом окончания войны. Он был уволен из армии вследствие репрессий после июльского покушения на Гитлера. Сильным ударом для него была и смерть 29 ноября сына Эрнста в Каррере (Италия). Эрнст-младший был отправлен в исправительный батальон по приговору военного трибунала за организацию подрывных дискуссий в своей части.
В 1945 г., в то время как его книга «Мир», с ее призывом к европейскому обновлению на основе новой пост-нигилистической теологии, получила широкое распространение, Эрнст Юнгер оставался в Кирххорсте. В качестве командира местного народного ополчения он настоял, чтобы его оборванная милиция не сопротивлялась американскому наступлению. Между тем, его положение было шатким в связи с началом процедур денацификации оккупационными войсками.
Биография Юнгера после войны была гораздо менее богата событиями, чем в предыдущие 50 лет. После значительного периода полемики и дебатов по поводу так называемого «дела Юнгера», имевших место сразу после войны, он постепенно вошел в каноны германской литературы, несмотря на продолжающиеся шумные споры о его личности и работе, большая часть из которых были высказыванием узкопартийных точек зрения – восхваление или поношение его работ сторонниками различных политических платформ. Пока внешняя жизнь Юнгера, особенно после переезда в деревню Вилфлинген в Верхней Швабии, где он поселился в доме лесничего в большом поместье Штауффенберга (1950 г.), текла относительно тихо, его литературная работа продвигалась широкими шагами. После Второй мировой войны он создает одни из самых интересных и наименее изученных работ.
|
|
|
г.: «Гелиополис» (Heliopolis)
Наиболее известны два произведения, созданные в кризисную эпоху: «Закат Европы» Освальда Шпенглера, написанный после 1-й Мировой войны (1918–1922) и «Гелиополис» Эрнста Юнгера – после 2-й мировой войны (1949). Этот кризис проявляется не только в социальной сфере и сфере экономики, которые разрушены войной, но и на ментальном уровне, так как происходит крушение установленного жизненного порядка. В том числе появляется новое для европейца, и в случае Эрнста Юнгера – немца, ощущение – твоя родина, твоя нация и твоя культура не являются более центром мира. Э. Юнгер в романе «Гелиополис» показывает, к каким негативным последствиям приходит цивилизация, предписывающая себе ведущую роль. Из этой перспективы мы можем рассматривать «Гелиополис» как попытку развития шпенглеровской идеи заката Европы. В «Гелиополисе» мы сталкиваемся именно с европейской цивилизацией, уже находящейся в завершающей фазе своего развития. По Шпенглеру, основу западной культуры формирует «фаустовская душа»; ее прасимволом является знак бесконечности, который трактуется как стремление к обретению истинного себя в бесконечности пространства и времени. Но когда внутренние творческие возможности культуры исчерпаны, она приобретает застывшие формы, мертвеет и переходит в фазу цивилизации, которая, в свою очередь, движется к неизбежному концу. Для фазы цивилизации характерны атеизм и материализм, агрессивная экспансия, радикальный революционизм, сциентизм и техницизм, глобальная урбанизация. Все это мы видим в Гелиополисе. Технический прогресс достигает там несомненных высот. В городе есть Координатное ведомство – служба, которая знает координаты в пространстве и формы всех существующих или когда-либо существовавших предметов. Кроме того, Координатное ведомство осуществляет функции навигации любого транспорта, являясь прообразом современной системы GPS. Кроме Координатного ведомства есть еще Центральный архив, содержащий сведения обо всем и обо всех. Всеобщей валютой в Гелиополисе служит атомная энергия, причем ядерная энергетика полностью контролируется государством. Помимо этого имеются танки на воздушной подушке, электронные радиотелескопы, лазерное оружие и некие загадочные космические проекты.
|
|
|
Развитие науки и техники поддерживается государством, так как их достижения оно использует как для усиления своих внутренних позиций, так и для внешней экспансии. В Гелиополисе под видом современных средств избирательных технологий используются средства манипуляции общественным мнением и человеческим сознанием. Это помогает власти превращать людей в толпу, которую легко использовать в своих целях. Особенно умело пользуется этим Ландфогт, глава одной из действующих в Гелиополисе систем власти. Он разжигает национальные конфликты, организует погромы, чтобы укреплять свои позиции в государстве. Другим фактором, способствующим превращению людей в массу, является сам процесс урбанизации. Гелиополис – это государство-город. Сельская местность выполняет функцию рекреационного пространства для горожан, она существует для их отдыха, приятного времяпрепровождения, а также для размещения элитных военных школ и закрытых исследовательских институтов зловещего вида и назначения, но собственно сельский образ жизни и сельский труд повсеместно уходят в прошлое, причем особенно быстро это происходит вблизи от указанных «храмов науки».
В «Гелиополисе» Э. Юнгера мы видим, как понятие «фаустовской души» извращается, ее сущность нивелируется до рационально-потребительского отношения к миру. Кажется, что из двух существующих систем власти система Проконсула является более гуманной. Проконсул объединяет вокруг себя людей думающих, философов, поэтов, художников. Казалось бы, это возможность сконцентрировать, мобилизовать духовные силы эпохи и таким образом противостоять умиранию культуры, но эта возможность оборачивается иллюзией, так как первоочередная цель этой группировки – противостоять фашистской системе власти Ландфогта. Но, входя в бинарную оппозицию с этой фашистской системой, она также частично уподобляется ей, потому что вынуждена выстраивать себя по такому же образцу, следовать тем же законам системы, бороться подчас теми же методами. Люди, которым покровительствует Проконсул, пытаются вырваться из-под власти цивилизации, которая неизбежно превращается в бездушную машину. Они понимают, что цивилизация может многое, но это возможности механизма.
Главный герой романа Луций де Геер представляет собой максимальное выражение этого кризисного сознания. Он занимает один из высоких постов в системе правления Проконсула, но даже это не дает ему достаточной свободы мысли и действий. Луций де Геер стремится уйти от бинарных оппозиций систем власти, так как этот путь никогда не приводил человечество к каким-либо положительным результатам. Он пытается найти точку опоры в самом себе и создать в самом себе царство гармонии. Луций – высокообразованный человек, эстет, он любит старинные рукописи, участвует в философских диспутах, т. е. максимальным образом соответствует концепции «эстетического воспитания». Он один из немногих, кто в толпе видит и слышит человека, а в окружении мертвой материи видит жизнь. Особая чуткость натуры заставляет его замечать те изменения в жизни людей, которые сами они еще не осознают. Так, в главе «Возвращение с Гесперид», наблюдая панораму острова Виньо-дель-Мар, Луций отмечает признаки надвигающегося конца. Этот остров славился уникальными сортами винограда, из которых делали лучшие вина, земли на острове стоили дорого и были застроены виллами богатых горожан. Теперь же большая часть виноградников была заброшена, многие виллы покинуты, хотя горожане время от времени еще посещали остров, устраивая на нем разгульные празднества, и «праздничные оргии казались порой последним пиром перед всеобщим крушением. Они чувствовали, что привычное вольное житье уходит – то ли от всеобщей ненависти, то ли от духовного обнищания». И если ощущение близкой гибели усиливает в людях только потребность наслаждения, то Луций пытается преодолеть его, обращаясь к духовному началу, утрата которого приводит культуру, а вслед за ней и цивилизацию к неизбежному концу. Поскольку во внешнем, материальном мире обрести его невозможно, Луций выбирает дорогу в мир внутренний, принимая вместе со своей подругой Будур Пери лавровый эликсир Антонио в главе «Ночь лавра». Лавровый эликсир является продолжением или производным тех магических эликсиров, что открывали дорогу в бессознательное многим литературным персонажам XIX в.: ведьмина настойка и вино, которые Мефистофель предлагает Фаусту в поэмах Гете и Ленау, эликсиры сатаны у Гофмана. Освобождение от ограничений разума, погружение в сферу бессознательного, спровоцированное такими эликсирами, Юнгер приравнивает к духовному поиску, в котором фаустовское начало пытается обрести абсолютную истину. Но и на этом пути Луция, как и его предшественников, ожидает катастрофа. Его видения наполнены жуткими сюрреалистическими картинами. Он видит лагеря смерти, перерабатывающие человеческие существа в биомассу, города-лабиринты, наполненные людьми и механизмами, одинаково бездумно и автоматически выполняющими бессмысленную работу, толпу, воспринимающую массовые казни как каждодневное и доступное развлечение. Луций абсолютно раздавлен этим сюрреалистическим миром, внутренним Я, выращенным коллективным бессознательным человеческой массы, которая называет себя современной цивилизацией. В этом страшном мире нет ничего, чего не было бы в каждом отдельном человеке и во всем обществе, ибо, по Юнгеру, бытие определяет не только сознание, но и подсознание. Таким образом, для современного человека XX в. путь во внутренний мир, который всего лишь несколько десятилетий назад так манил романтиков, обещая вечное движение к абсолюту, оканчивается крахом.
В романе Юнгера множество символов, поддерживающих тему смерти: это и развалины древних построек, ставших фундаментом современных дворцов, и погребальные ритуалы, которые проходят Луций де Геер и Будур Пери перед тем, как покинуть Землю, и город мертвых, представляющий собой гигантскую горную долину, наполненную останками живших когда-то поколений. Все это говорит о неизбежности смерти. И даже сама жизнь, кипение которой на дне морском Луций с благоговением наблюдает с борта корабля, в которой он ощущает замысел творца, есть неизбежный переход к смерти. У Юнгера жизнь наиболее полно проявляет себя в природе, поскольку именно в ней максимально заметен божественный замысел. Все, что сделано человеком, рано или поздно исчезает, уходят с исторической арены могучие прежде цивилизации, и природа – единственное, что остается. Постепенно она поглощает руины, прорастает лесами сквозь площади и дороги – так Бог восстанавливает меру вещей. Особенно показательным в этом смысле является описание главного храма Гелиополиса – Морского собора в честь Девы Марии. Он построен на вершине холма, покрытого виноградниками, в зелени которых скрываются старые кладбища и заброшенные крестьянские хутора; в его основе – колонны древнего храма Афродиты, когда-то стоявшего на этом месте, – все это есть символ ушедшей жизни. Собор был полностью разрушен во время Великого огневого удара (скорее всего, ядерной войны), отстроен заново, и над его входом изображена птица Феникс – символ вечной смерти и вечного возрождения: «...волшебная птица, сквозь объятия которой шли верующие к алтарю, должна была как бы свидетельствовать о том, что нет на земле ни одного сооружения, в краеугольный камень которого уже не была бы заложена сама идея возможного разрушения. И еще в большей степени символизировала она собой ту мысль, что, как разрушенные камни возрождаются из руин, так и дух воскрешается заново и даже восстает из пепла». В романе Юнгера европейской культуре дается еще одна попытка «восстать из пепла». Луций де Геер присоединяется к группе людей, строящих в космосе новое общество. Его основой должен стать принцип недовольства духа, исчерпавшего все возможности самопознания и зашедшего в тупик; в космосе ему должны открыться новые горизонты. Новое общество выведено Юнгером за пределы Земли, таким образом оно становится неподвластным разрушающему все принципу антагонизма и приобретает статус третьей новой и неизведанной пока силы. Юнгер завершает свой роман обещанием, что ушедшие в космос вернутся, но будет это так нескоро, что не должно нас никак волновать: «Но что нам до этих дней – они далеки от нас», тем самым уподобившись Гераклиту, сказавшему это о своих согражданах из Эфеса, а вслед за ним и повторенным в романе жителям Бургляндии, не желающим заниматься судьбами человечества: они не стоят того, чтобы ломать себе голову, что будет с ними дальше. Однако это восприятие истории нельзя назвать пессимистическим, оно скорее просто фаталистическое, поскольку на смену отжившему придет новое, будут разбиты новые виноградники и возделаны новые сады, и у воды вновь встанет сверкающая радуга.
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 233; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!