Европа перед лицом вызовов глобализации
Оказавшись исторически исходным пунктом того саморазвивающегося процесса, который в наши дни перерос в лавинообразную глобализацию, Европа раньше, чем какой-либо другой регион мира, стала принимать меры защиты от его негативных последствий. Именно здесь еще в 50-х годах началось создание некоей зоны экономической и социальной стабильности, огражденной от остального мира не только единым таможенным барьером, но и особой системой коллективного регулирования самых разных аспектов межстрановых отношений – от торговли товарами и услугами до миграции рабочей силы и капиталов, от социальной защиты населения этой зоны до их личной безопасности, от координации макроэкономической политики государств-членов до их валютной унификации. То, что предпринимается на протяжении четырех десятилетий в рамках Евросоюза, можно с определенным основанием рассматривать как защитную реакцию на экономические, социальные и другие неприятности, которыми сопровождается процесс глобализации.
Поэтапное расширение ЕС представляет собой не только форму борьбы за рынки сбыта или способ упрочения его геоэкономических позиций в соперничестве с США и Японией, но и попытку раздвинуть границы упомянутой зоны стабильности, придать ей большую надежность. Кроме того, увеличение числа стран–участниц Евросоюза придает ему растущий политический вес на международной арене и позволяет оказывать все большее влияние на формирование и поддержание мирового порядка посредством таких международных организаций, как ООН, МВФ, Всемирный банк, ВТО и т. п.
|
|
|
Все это, однако, не дает оснований считать, что Западная Европа лучше, чем, например, США или Япония, защищена от негативных последствий глобализации экономики. Для Европы было бы непозволительной роскошью сосредоточиться на решении своих внутренних проблем и оставить в стороне глобальные процессы, справедливо полагает американский исследователь П. Кеннеди. "Страны ЕС и их граждане, – пишет он, – уже испытывают на себе влияние демографических тенденций, миграции, экологических проблем, глобализации промышленности и наступления новых технологий. Причем в следующие несколько десятилетий это влияние, скорее всего, усилится. Несомненно, процветающие и лучше подготовленные по сравнению с большей частью остального мира и являющиеся в этом смысле скорее “победителями”, чем “побежденными”, европейцы поступили бы опрометчиво, решив, что их не затронут обширные последствия влияния на нашу планету демографических проблем и новых технологий".
К демографическим проблемам мы еще вернемся. А пока обратимся к более злободневной сегодня теме – дальнейшей либерализации международной торговли и вытекающему отсюда обострению конкуренции на мировых рынках. Как известно, с 1948 г. по инициативе развитых стран снижение тарифных и нетарифных торговых барьеров поставлено на многостороннюю основу и организовано таким образом, что отказ того или иного государства–участника Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) от взятых на себя обязательств чреват для него серьезными потерями. В результате проведенных с тех пор восьми раундов многосторонних переговоров средний уровень импортных тарифов индустриальных стран снизился с 40 до 4%, а применение нетарифных барьеров существенно ограничено.
|
|
|
Это, конечно, выгодно европейским и другим промышленно развитым странам, доля которых в мировом экспорте товаров и услуг составляет сегодня 68%. Но в то же время глобальная либерализация торговли постепенно обесценивает роль таможенного союза, в рамках которого страны ЕС создали к 1993 г. практически единое рыночное пространство, свободное от торговых барьеров и представляющее собой, по сути, огромный внутренний рынок ежегодной емкостью в 8750 млрд. долл. С принятием в ЕС еще 10–13 стран-кандидатов этот ареал полной свободы движения товаров, услуг и капиталов еще более расширится, а потенциальный объем его платежеспособного спроса увеличится на 15–20%. В те времена, когда закладывался фундамент этого таможенного союза, мировой рынок был вдоль и поперек перегорожен довольно высокими тарифными и нетарифными барьерами. Тогда такой союз представлялся благодатным оазисом, способным обеспечить процветание стран-участниц. Но по мере глобальной либерализации внешнеэкономических связей преимущества, создаваемые таможенным союзом, девальвируются. С одной стороны, в силу того, что и за его пределами торговля становится все более свободной, а с другой – потому, что ЕС как участник многосторонних переговоров в рамках ГАТТ/ВТО берет на себя все новые обязательства по снижению собственных импортных барьеров, открывая конкурентам из третьих стран все более широкий доступ в этот “оазис”. И то и другое размывает защитный барьер, ограждавший единый внутренний рынок ЕС.
|
|
|
Новый раунд переговоров под эгидой ВТО в 2000–2003 гг. приведет к дальнейшему понижению тарифных и особенно нетарифных барьеров. В том числе на рынках аграрных товаров, которые на протяжении более трех десятилетий были объектом особой опеки в ЕС и до сих пор остаются вне общих правил о недискриминации и принципа наибольшего благоприятствования. Евросоюзу придется пойти на новую либерализацию своего единого торгово-политического режима, в том числе в отношении весьма уязвимого аграрного сектора.
|
|
|
Есть и еще одна, более фундаментальная причина обесценивания таможенного союза – перемещение центра тяжести производства и международной торговли в сторону все более науко- и техноемких товаров и услуг. “Знания теперь являются решающим фактором поддержания экономического роста, – пишет Генеральный секретарь ОЭСР Ж.-К. Пей. – Производство товаров и услуг с высокой добавленной стоимостью лежит в основе улучшения функционирования экономики и международной конкурентоспособности. Самые высокие темпы роста наблюдаются в высокотехнологичных секторах обрабатывающей промышленности, таких, как производство компьютеров и аэрокосмической техники, в секторе наукоемких услуг, например, финансовых и коммуникационных. Экспорт стран ОЭСР все более состоит из высокотехнологичных продуктов, патентов, товарных знаков и технических услуг”.
Однако выход на авансцену высокотехнологичных товаров и услуг принципиально изменяет соотношение факторов, определяющих их конкурентоспособность. В прошлом, когда в производстве и обмене доминировали природные ресурсы и продукты их переработки, конкурентоспособность определялась главным образом издержками их производства и транспортировки, то есть в конечном счете их рыночной ценой. Из этого и исходила классическая теория международного труда и торговли с учетом сравнительных издержек. Качественные различия между аналогичными товарами такого рода были минимальными и не играли существенной роли в определении покупательских предпочтений.
Иначе обстоит дело на рынках науко- и техноемких товаров и услуг в настоящее время. Здесь под давлением конкуренции инновационный процесс никогда не затухает: чуть не ежедневно появляются новинки в области электроники, фармацевтики, генной инженерии, в информационных технологиях и т. п. Поначалу они стоят дорого, но по мере их внедрения в производство, как правило, быстро дешевеют. Решающим фактором конкурентоспособности здесь является качество изделия или услуги, а не цена. Поэтому защита внутренних рынков таких товаров и услуг с помощью тарифных или паратарифных барьеров оказывается малоэффективной. Если зарубежные товары и услуги такого рода оказываются более предпочтительными для потребителей данной страны, они довольно легко преодолевают тарифные барьеры и теснят конкурирующие товары или услуги местного происхождения. По мере роста удельного веса таких товаров и услуг в мировой торговле ценность таможенного союза ЕС как преграды на пути конкурентов из третьих стран закономерно снижается. Конечно, есть немало способов заменить тарифные и паратарифные барьеры нетарифными: различного рода техническими, санитарными, экологическими стандартами, практикой лицензирования тех или иных видов услуг, системой государственных заказов и т. п. Но ВТО уделяет устранению подобных скрытых барьеров все большее внимание и ужесточает требования в этом отношении к государствам-участникам.
Таким образом, таможенный союз, зародившийся в Западной Европе в середине ХХ века и воплощавший концепцию, быстро устаревающую в условиях научно-технической революции и глобализации экономики, постепенно утрачивает свою эффективность и отходит во второй эшелон обороны западноевропейской промышленности, по крайней мере наиболее перспективных ее отраслей. Однако в условиях глобализации экономики важно не только защищать свой внутренний рынок, но и активно бороться за внешние рынки сбыта наукоемких товаров и услуг, в том числе за растущие рынки развивающихся стран. Это требует, чтобы инновационный потенциал европейских корпораций не уступал потенциалу североамериканских, японских и других компаний, успешно осваивающих это новое "эльдорадо". В этих условиях решающую роль играет человеческий капитал и знания. Поэтому на передний план выдвигаются совсем другие способы борьбы за рынки: содействие научно-техническому прогрессу, повышение квалификации кадров, создание благоприятных правовых, фискальных и других условий для объединения усилий научно-исследовательских центров и конструкторских бюро различных стран.
А здесь Западная Европа выглядит не лучшим образом. Как видно из табл. 1, она экспортирует высокотехнологичных готовых изделий примерно вдвое больше, чем США или Япония. Но это не должно вводить в заблуждение. При сравнении долей высокотехнологичных товаров и готовых изделий в целом обнаруживается, что у Западной Европы это соотношение вдвое хуже, чем у США и в 1,6–1,8 раза хуже, чем у Японии. Это значит, что удельный вес высокотехнологичных товаров в западноевропейском экспорте готовых изделий настолько же меньше, чем в экспорте таких изделий из США и Японии. И это закономерно, так как государственные и предпринимательские расходы на НИОКР в расчете на одного жителя в Западной Европе и в 1986 г., и десять лет спустя бали в среднем как раз вдвое ниже, чем в США и в 1,6–1,8 раза ниже, чем в Японии. Правда, впечатляет рост за этот период патентных заявок на 100 тыс. населения. В среднем по Западной Европе их число более чем утроилось. Но в США оно выросло еще больше, а в Японии и раньше было значительным. Поэтому европейцы и здесь отстают от своих основных соперников на мировой арене.
В условиях глобализации, таким образом, успех борьбы за рынки высокотехнологичных товаров и услуг во многом предопределяется борьбой за привлечение в национальные НИОКР финансовых и кадровых ресурсов, как отечественных, так и иностранных. Это по-новому ставит проблемы развития общего и высшего образования, информационных услуг, создания благоприятных фискальных и других условий для НИОКР, включая, разумеется, и уровень оплаты труда специалистов в этой области. То, что всегда считалось сугубо внутренним делом каждой страны и казалось очень далеким от конкуренции на мировом рынке, становится неотъемлемой частью этой конкуренции и, соответственно, частью геоэкономической стратегии каждой европейской страны и ЕС в целом.
Научно-технический прогресс бросает Европе и другие вызовы. Например, кибернетизация и автоматизация производства ведет к сокращению рабочих мест не только в отраслях среднего технологического уровня (автомобилестроении и производстве других транспортных средств, химической промышленности, неэлектрическом машиностроении, производстве резины и пластмасс, цветной металлургии), но и в других отраслях обрабатывающей (например, текстильной, швейной, обувной) и добывающей промышленности, где конкурентоспособность определяется не только качеством товара, но и издержками его производства, в том числе уровнем оплаты труда. Чтобы в условиях глобализации экономики успешно конкурировать на внешних рынках таких товаров, нужно постоянно снижать издержки на оплату труда. Это достигается в основном двумя путями: либо вытеснением живого труда машинным, либо перенесением производства из высокоразвитых и богатых стран в менее развитые, где аналогичный труд оплачивается значительно ниже. Успехи автоматизации производства облегчают использование обоих этих путей удешевления конечного продукта.
Но оба они означают сокращение занятости в развитых странах. Для Западной Европы это особенно чувствительно, так как здесь в силу ряда условий уровень безработицы выше, чем в других промышленно развитых регионах (см. рис. 1). Именно безработица в последние годы стала одной из самых острых социальных и политических проблем. Аналитики полагают, что она имеет структурный характер и обусловлена недостаточной гибкостью западноевропейского рынка труда. Социально ориентированная экономическая политика Германии, Швеции и ряда других государств затрудняет свободное колебание заработной платы в зависимости от изменения ситуации на этом рынке. Кроме того, в большинстве стран Западной Европы традиционно высок уровень социального страхования. “Европейская безработица держится на высоком уровне главным образом благодаря правительственной политике, которая удорожает для фирм наем людей и их стимулирование”, – полагает “Экономист”1. Все это в сочетании с жесткой макроэкономической политикой государств–членов ЕС в период подготовки к созданию еврозоны привело к снижению нормы инвестиций в основной капитал. В 1961–1970 гг. она составляла ВВП по 15 странам ЕС в среднем 23,4%, в 1981–1990гг. – 20,7%, в 1991–1999 гг. – 19,1%.
Западноевропейские предприниматели все больше предпочитают инвестировать свои капиталы не дома, а за рубежом. Как видно из рис.2, Западная Европа с начала 80-х годов стала ведущим экспортером прямых зарубежных инвестиций. В течение полутора последних десятилетий ежегодный совокупный объем западноевропейских зарубежных капиталовложений примерно в 1,5 раза превышает объем таких инвестиций всех остальных промышленно развитых стран. Это существенно сокращает возможность вложения капиталов в национальную экономику стран Западной Европы, замедляет темпы ее роста, затрудняет рост занятости, мешает решать другие социальные проблемы.
В 1986–1991 гг. объем вывоза из Западной Европы прямых инвестиций составлял 8,4% валовых внутренних вложений в основной капитал стран этого региона, а в 1992–1997 гг. – уже 10,3%. Правда, одновременно туда притекали прямые инвестиции
из других регионов, которые в первом из этих периодов составили в среднем 5,6 % валовых внутренних вложений, во втором – 6,6%. Но в конечном итоге западноевропейские страны ежегодно теряли в первом случае 2,8% своих валовых инвестиций в национальные основные фонды, во втором – 3,7% (см. табл. 2). Для западноевропейской экономики это весьма ощутимый ущерб. Для остальных промышленно развитых стран он существенно меньше, а у США в первом периоде было даже солидное положительное сальдо. У развивающихся стран оно устойчиво позитивное.
Неудивительно, что темпы экономического роста Западной Европы к концу ХХ века стали не только неуклонно замедляться, но и заметно отставать от темпов роста остальных промышленно развитых стран (см. табл. 3). Сохранение такого положения в сочетании с отмеченным выше отставанием Западной Европы в области НИОКР и высоких технологий может ощутимо ослабить ее геоэкономические позиции в наступающем столетии. Оно свидетельствует, что западноевропейская социально-экономическая модель, позволившая в первые послевоенные десятилетия достичь значительных успехов, по-видимому, исчерпала себя и нуждается в серьезной модификации.
Такая модификация – процесс долгий и трудный, сопряженный с ломкой устоявшихся десятилетиями традиций, социальных норм и представлений общества. Избежать ее в условиях глобализации экономики Западной Европе не удастся. Правда, ее может несколько смягчить введение единой валюты – евро, которая к середине 2003 г. должна окончательно заменить национальные валюты 11 государств ЕС. Уже появление этой валюты в безналичном обороте с начала 1999 г. и разумная кредитная политика Европейского центрального банка существенно оживили конъюнктуру. Европейские компании втрое против прошлых лет увеличили выпуск облигаций в целях привлечения кредитных ресурсов в предвидении нового инвестиционного бума.
Даже то, что курс евро в первые месяцы после рождения этой валюты временно понизился по отношению к доллару, пошло на пользу странам еврозоны, так как это стимулировало экспорт их товаров и услуг. В дальнейшем, считает директор Института международной торговли (США) Ф. Бергсон, ожидается крутой поворот в деноминации международных ценных бумаг от доллара к евро. Общая стоимость таких ликвидных активов в евро может, по его оценкам, составить от 500 до 1000 млрд. долл., что повлечет за собой рост обменного курса евро по отношению к доллару процентов на 401. В целом же, как полагают многие аналитики, появление единой валюты упрочивает финансовую стабильность в еврозоне и делает ее более привлекательной для иностранных инвесторов, что обещает повышение здесь темпов экономического роста и занятости.
В условиях глобализации рынков появление и упрочение евро будет способствовать уже идущему формированию трех торгово-экономических суперблоков: европейского, американского и восточноазиатского. В Европе такой блок складывается вокруг интеграционного ядра ЕС, разросшегося до 15 стран. В ближайшие 8–10 лет в Евросоюз, по всей видимости, войдут еще 10 стран Центральной и Восточной Европы, а также Кипр, Мальта и Турция. Кроме того, южнее формируется пояс мягкой интеграции с участием стран Южного и Восточного Средиземноморья, которые создают двусторонние зоны свободной торговли с ЕС. Не исключено, что такой пояс может в будущем пополниться другими африканскими и ближневосточными странами.
В противовес этому в Западном полушарии после создания в 1995 г. НАФТА началась активная подготовка к учреждению в 2000 г. панамериканской зоны свободной торговли в составе 34 государств этого полушария. В свою очередь в Юго-Восточной Азии все отчетливее вырисовываются контуры третьего торгово-экономического блока, концентрирующегося вокруг Японии.
Дело идет к тому, что в каждом из этих суперблоков будет доминировать одна резервная валюта и валюта международных расчетов и платежей – евро, доллар и иена. До сих пор 60% мировой торговли осуществлялось в долларах, 30% – в немецких марках, фунтах стерлингов и других европейских валютах и 5% – в иенах. С появлением еврозоны внутрирегиональная торговля 11 стран-участниц статистически исключается из общего объема их внешней торговли. Поэтому удельный вес евро в обслуживании международного оборота товаров и услуг снижается примерно до 20%. Но в дальнейшем он, по всей вероятности, будет повышаться, оказывая все более благоприятное воздействие на формирование европейского торгово-экономического суперблока и ослабляя позиции доллара.
Глобализация экономики охватывает все аспекты производства и обмена. Она расширяет до планетарных масштабов не только финансовые рынки, не только рынки многих товаров и услуг, но и рынки факторов производства – капитала и труда. Мировая экономика постепенно трансформируется в своего рода систему сообщающихся сосудов, в которой международный переток производительных капиталов и трудовых услуг определяется разностью уровней доходов (прибыли на капитал и величины оплаты труда) в различных частях этой системы. И капитал и труд перетекают из регионов с низким уровнем доходов в регионы с высоким их уровнем.
Правда, капитал более мобилен, чем труд. Поэтому в прошлом внутри этой системы активным началом выступали покупатели трудовых услуг, то есть владельцы инвестиционных ресурсов, вывозившие их из стран дорогих трудовых услуг в страны, где такие услуги стоят дешевле. Но по мере развития международной транспортной инфраструктуры, упрощения и удешевления пассажирских перевозок все большую мобильность обретает и труд. Теперь уже сами работники наемного труда активно перемещаются из страны в страну в поисках работы и/или более высокого заработка.
Все это было бы приемлемо и экономически, и с точки зрения западных гуманистических ценностей, если бы не накладывалось на весьма опасные демографические процессы, как в развивающихся странах, так и в развитых. В большинстве бедных стран с середины ХХ в. наблюдается демографический взрыв, обусловленный повышенной рождаемостью при понижающейся (благодаря развитию там здравоохранения, гуманитарной помощи извне и некоторому повышению уровня жизни) смертности. Хотя пик этого взрыва уже пройден, темпы ежегодного прироста населения во многих развивающихся регионах еще долго будут оставаться высокими. По подсчетам экспертов ООН, численность населения развивающихся стран с 4545 млн. в 1990 г. возрастет до 8210 млн. в 2050 г. В результате уже к 2010 г. на рынок труда там выйдут дополнительно 700 млн. человек. Это больше общей численности рабочей силы во всех развитых странах в 1990 г. А к 2025 г. предложение трудовых услуг увеличится там еще на 700 млн. и достигнет 3,1 млрд. человек. Это угрожает резким переполнением местных рынков труда, выталкиванием миллионов людей на внешние рынки и возрастанием наплыва мигрантов в развитые страны, в первую очередь европейские.
Ситуация усугубляется тем, что в Европе и других развитых странах мира темпы прироста населения минимальны, а главное – здесь происходит быстрое старение населения, то есть увеличение доли жителей старше 64 лет и, соответственно, снижение доли не только работоспособного населения, но и населения в репродуктивном возрасте. По экспертным оценкам, численность молодежи (лиц в возрасте от 15 до 24 лет) в развитых странах снизится со 176 млн. человек в 1975 г. до 135 млн. в 2020 г. Это означает, что предложение на рынках труда развитых стран будет сокращаться, что с одной стороны, хорошо, так как позволит уменьшить безработицу, но, с другой – плохо, так как увеличится доля национального дохода, направляемая на выплату пенсий и других пособий людям старше 64 лет и моложе 15 лет в ущерб инвестициям в экономическое развитие. Западная Европа по этой причине может к 2005 г. не досчитаться 0,43% своего совокупного ВВП по сравнению с тем, какой она могла бы получить, если бы доля трудоспособного населения сохранялась на уровне 1995 г. К 2010 г. эти потери составят 0,59%, к 2015 г. – 1,71%, а к 2020 г. – 3,42%.
Но гораздо хуже то, что разнонаправленность демографических тенденций в развивающихся и развитых странах усиливает притягательность последних для десятков миллионов мигрантов из перенаселенных регионов мировой периферии. В европейских странах уже давно проживает большое число турок, алжирцев, других выходцев из бывших французских, британских, бельгийских колоний. Правда, они соглашаются выполнять те работы, которые европейцы считают для себя не престижными. Однако такие иммигранты перетаскивают в Европу своих родственников, обзаводятся семьями, производят на свет новые поколения смуглых или чернокожих граждан Европы, исповедующих чуждые европейцам верования, придерживающихся собственных культурных традиций и т. п. Все это порождает межэтническую напряженность. “В отличие от Соединенных Штатов, занимающих почти целый континент, европейские государства не рассматривают себя в качестве “плавильного котла”, – замечает П. Кеннеди. – Поэтому тот аргумент, что Европе иммигранты нужны, чтобы предотвратить в будущем нехватку рабочей силы (из-за “поседения” ее коренного населения) не пользуется популярностью”.
Отсюда – распространение в Европе ксенофобии, рост популярности ультранационалистических партий и движений и увеличение их представительства в парламентах. Об этом убедительно свидетельствуют политическое восхождение партии Ле Пена во Франции и скандальное вхождение в феврале 2000 г. в состав австрийского правительства партии Йорга Хайдера, вызвавшее политический кризис в ЕС. Все это подвергает серьезному испытанию на прочность европейские демократические ценности и институты – одно из фундаментальных условий социально-экономического прогресса.
| Вопрос 1 - готово Вопрос 2 - готово Вопрос 3 - тема 1 вопрос 3 Вопрос 4 - тема 1 вопрос 4 Вопрос 5 - готово Вопрос 6 - страница 14 учебника Вопрос 7 - тема 2 вопрос 2 Вопрос8 - страница 27 учебника Вопрос 9 - тема 2 вопрос 4 Вопрос 10 - готово Вопрос 11 - страница 50 учебника Вопрос 12 - страница 69 учебника Вопрос 13 - тема 3 вопрос 1 Вопрос 14 - готово Вопрос 15 - тема 3 вопрос 2 Вопрос 16 - готово Вопрос 17 - страница 85 учебника Вопрос 18 - готово Вопрос 19 - тема 4 вопрос 1 Вопрос 20 - тема 4 вопрос 2 Вопрос 21 - тема 4 вопрос 3 Вопрос 22 - страница 154 учебника Вопрос 23 - тема 5 вопрос 1 Вопрос 24 - тема 5 вопрос 2 Вопрос 25 - готово Вопрос 26 - готово Вопрос 27 - тема 5 вопрос 4 Вопрос 28 - готово Вопрос 29 - готово Вопрос 30 - тема 5 вопрос 6 Вопрос 31 - готово, страница 237 Вопрос 32 -? Вопрос 33 - готово | Вопрос 34 - готово, страница 292 Вопрос 35 - тема 6 вопрос 1 Вопрос 36 - готово Вопрос 37 - тема 6 вопрос 3 Вопрос 38 - тема 6 вопрос 4 Вопрос 39 - тема 6 вопрос 5 Вопрос 40 - готово Вопрос 41 - готово Вопрос 42 - готово Вопрос 43 - готово Вопрос 44 - тема 7 вопрос 2 Вопрос 45 - готово Вопрос 46 - ? Вопрос 47 - страница 382 учебника Вопрос 48 - готово Вопрос 49 - готово Вопрос 50 - готово Вопрос 51 - страница 400 учебника Вопрос 52 - готово Вопрос 53- готово Вопрос 54 - страница 417 учебника Вопрос 55 - ? Вопрос 56 - страница 427 учебника Вопрос 57 - готово Вопрос 58 - готово Вопрос 59 - готово Вопрос 60 - готово Вопрос 61 - страница 468 учебника Вопрос 62 - страница 472 учебника Вопрос 63 - готово Вопрос 64 - готово Вопрос 65 - готово Вопрос 66 - готово |
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 296; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!