ПРАКТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ КАК ГУМАНИТАРНАЯ НАУКА 10 страница
В психологии есть понятие "дефицит любви". Наблюдения и исследования показывают, к каким тяжким последствиям в душевном развитии ребенка приводит этот дефицит.
Вот рассказы детей из детского дома, где воспитываются ребятишки, родители которых лишены родительских прав.
У Люды в пяти рассказах выражена только одна тема: "Оставили". Люди или плачут, или не плачут. У Риты к этому добавляется постоянное чувство обиды. У многих детей сильно выражены чувство тревоги, боязнь темноты, волка, Бабы Яги, страх смерти. У некоторых не по возрасту обострена чувствительность к взаимоотношениям мужчины и женщины, к их конфликтам: "Тут тетя плачет, потому что папа ушел к себе... Потому что он разозлился... Это мама". "Тут папа и мама. Мама ходит, а дядя стоит. Ругаются... Потому что они злые. Злые!" Вспомним, что подобные же настроения мы видели в рассказах детсадовских детей из трудных семей.
Дети воспринимают мир отношений в узком диапазоне минорных настроений: грусти, обиды, враждебности и страха. Они искаженно воспринимают и реальные отношения между людьми, хотя нередко проявляют большую тонкость чувств и наблюдательность. У детей из детского сада, растущих в хороших семьях, такого искажения восприятия не видно. Можно сделать предположение, что оно является следствием душевных травм, пережитых ребенком.
Болезненный опыт семейных отношений отягощает внутренний мир ребенка, создает постоянное внутреннее напряжение. Восприятие их фокусируется на травмирующих переживаниях (когда у нас что-то болит, мы думаем об этом, а при сильной боли все воспринимается сквозь эту призму). Так восприятие мира становится суженным, односторонним и искаженным.
|
|
|
Мир представляется ребенку сообразно его опыту общения в людьми, близкими ему. Чем труднее и болезненнее этот опыт, тем сильнее печать душевных травм на его впечатлениях. Мир воспринимается тогда как опасный, угрожающий, враждебный.
...На картинке из детской книжки изображен паровоз, за которым бежит мальчик, стараясь догнать его. Несколько детей из детского дома сказали, что паровоз хочет задавить мальчика. В детском саду таких ответов не было.
...На другой картинке солнышко во весь рот смеется над мальчиком, грозящим ему; у ног мальчика осколки. Надя из детского дома сказала: "Солнышко не смеется, оно злится". А другая девочка придумала рассказ о разбитом солнце.
Душевные травмы закрывают от ребенка свет и красоту мира. Даже радостные события преломляются сквозь призму тяжкого опыта прошлого и не доходят до сердца его.
Научное объяснение этому дал академик А. Ухтомский в уже упоминавшемся ранее понятии "доминанты". Доминанта - это господствующий в нервной системе или психике очаг возбуждения, который втягивает в свое русло все внешние воздействия. Он писал: "В порядке самонаблюдения мы можем заметить каждый на себе, что, когда эта господствующая направленность есть, обостряется чисто звериная чувствительность и наблюдательность в одну сторону и как бы невосприимчивость к другим сторонам той же среды. В этом смысле доминанта не только физиологическая предпосылка поведения, но физиологическая предпосылка наблюдения". И далее: "Вместе с тем она - вылавливание из окружающего мира по преимуществу только того, что ее подтверждает... А это уже само по себе и переделка действительности". Если в душе ребенка преобладают тяжкие впечатления, его доминанта "переделывает действительность", болезненно искажая ее. Это, по мысли Ухтомского, является предпосылкой эгоцентризма, "доминанты на себе".
|
|
|
Если ребенку недостает любви, его душа, подобно растению в темноте, чахнет и увядает. Возникают так называемые "психические отклонения", трудности характера и дефекты личности, вплоть до душевных заболеваний.
Детский эгоцентризм не является врожденным, как полагают многие психологи. Мы видим, что он присущ детям, лишенным любви родителей и пережившим душевные травмы. Это - не норма, изначально присущая человеку, а болезнь, изъян душевного развития.
|
|
|
Эгоцентризм следует отличать от эгоизма. Обычно эгоизм связывают с избалованностью детей. Но дело не только в этом. "Балуя" своих детей, родители, в сущности, недостаточно их любят. Приятно доставить ребенку удовольствие, выполнив его желание или каприз, неприятно наказывать его, проявлять к нему строгость и требовательность. Выходит, что "баловство" детей выражает стремление взрослых к приятным эмоциям и уход от трудностей. Но любовь - это не приятная эмоция. Она предполагает заботу, ответственность, разумность в отношениях с ребенком. Она неотделима от строгости, требовательности и настойчивости в его воспитании. "Балуя" детей, родители, в сущности, не пекутся о душевном и духовном развитии ребенка. Он привыкает к безотказному удовлетворению желаний, и впоследствии для него становится нормой жизни их неограниченное сиюминутное удовлетворение; ребенок не считается со средствами и путями достижения своих желаний, с окружающими его людьми, их нуждами и желаниями. Эгоизм - это укоренившаяся привычка жить прежде всего для себя. Он связан с избалованностью и проявляется в отсутствии любви к людям.
|
|
|
Эгоцентризм, как мы уже говорили, другого происхождения, и психологические характеристики его иные. Он выражается в искаженном и суженном восприятии мира, человеческих отношений и переживаний. Эгоцентричные дети воспринимают мир в узком диапазоне своих отрицательных, болезненных переживаний. Степени эгоцентризма возрастают от простой невосприимчивости к тому, что выходит за рамки болезненных переживаний ребенка, до искажения восприятий по типу Двойника - проекции на другого своих собственных состояний. Это не избалованные дети напротив, они зачастую лишены элементарной заботы и внимания. Причина их душевного состояния в доминировании отрицательных переживаний, связанных с отношением к ним взрослых.
Мир в семье и внутренний мир ребенка связаны неразрывно. Но верно ли считать, что душевное и духовное развитие ребенка полностью зависит от условий его воспитания, что оно "детерминировано", как говорят многие психологи и педагоги, условиями окружающей его среды? От ответа на этот вопрос зависит и решение следующего: можно ли сформировать личность человека по заданному образцу, "запрограммировать" развитие личности?
Вспомним Веру, которая выросла в очень трудной семье, но любовь и сострадание к матери пробудили в ее душе силы, способные противостоять "окружающей среде" с ее грубостью и жестокостью. Здесь важно обратить внимание на то, что в душе ребенка скрыты неведомые силы, и они могут быть разбужены. Душа ребенка не просто экран, отражающий внешние воздействия. Становление личности начинается с этого противостояния среде и преодоления трудностей.
Разумен ли эгоизм?
"Пусть моя Катька растет эгоисткой, лишь бы она была счастливым человеком", - услышала я однажды от одной милой женщины. Она искренне хотела счастья своему ребенку - именно своему. Эгоистичный человек едва ли способен увеличить счастье других, в том числе и близких. Так что в пожелании молодой мамы было и нечто самоотверженное. При этом она не сомневалась, что эгоизм и счастье - совместимы; более того, для счастья просто необходимо жить для себя, уметь отстаивать в жизни свои интересы наперекор другим. Для доказательства своей точки зрения она ссылается на теорию "разумного эгоизма" Н. Чернышевского, которую "проходила" в школе. Правда, в памяти у нее осталось очень мало, да и то, что осталось, трансформировалось на свой манер: эгоизм - разумен, а "жертва - сапоги всмятку".
Немало еще людей добиваются успеха за счет других и притом стремятся обосновать разумность своей жизненной линии. Кое-кто сошлется и на авторитетные мнения: одни на теорию "разумного эгоизма" Чернышевского, другие на относительность добра и зла в разнообразных интерпретациях - от Мефистофеля до Великого Инквизитора и Воланда. Всем хочется подвести базу под свое эгоистическое поведение, чтобы считать его справедливым и разумным, даже упомянутым литературным персонажам.
Как заметил поэт:
Зло без добра не сделает ни шага
хотя бы потому,
что вечно выдавать себя за благо
приходится ему.
В. Берестов
И история философии знает немало разного рода апологий эгоизма.
И в психологии есть вариации на эту тему. Так, Ганс Селье в своей книге "Стресс без дистресса" развивает теорию альтруистического эгоизма. Любовь к себе оказывается первичной, а альтруизм - производным.
На первый взгляд, такая точка зрения кажется убедительной. Но если любовь к себе первична по отношению к любви, направленной на другого, как понять способность человека к самопожертвованию, вплоть до принесения в жертву своей жизни? А ведь именно в таких проявлениях выражается суть человеческой любви и преданности.
С психологической точки зрения изначальная любовь к себе просто немыслима. Точно так же, как ребенок не может заговорить, если не услышит речь других людей, он не научится любить - ни себя, ни других, если сам не будет любим. Точно так же, как нельзя вытащить себя за чуб из болота, нельзя полюбить себя без любви к другому человеку. Любовь рождается и рождает людей в их отношении друг к другу не только в физическом смысле, но и в духовном.
Что же касается эгоизма как себялюбия, то само сочетание этих слов является недоразумением. Вся беда эгоиста в том, что он не любит себя, что он сам себе враг.
В связи в этим некоторые психологи утверждают: чтобы полюбить других, надо прежде полюбить себя. Так что же - борьбу с эгоизмом надо начинать с культивирования любви к себе? Но такое смещение акцента на себя хотя и импонирует индивидуалистически настроенному читателю, однако способно завести его в еще большую занятость собой и своим "Я". К тому же оно может оказаться совершенно бесполезным для людей, у которых не было настоящего опыта любви к другим людям: они не смогут полюбить себя, как бы ни старались следовать советам психологов. Единственно возможный выход - в любви к другому: потребность в такой любви живет в каждом человеке.
Из собственного опыта мы знаем, что настоящая любовь сродни творческой самоотдаче: она так же вдохновенна и самозабвенна. Когда мы делаем что-то для других по чувству обязанности или долга - это одно, а когда мы делаем что-то для любимого человека - это совсем другое: мы испытываем радость гораздо большую, чем если бы это делали для самих себя. По этому чувству радости служения можно узнать, с любовью ли мы относимся к человеку. Значит, можно легко и радостно, забыв о себе, поставить другого на первое место; это естественно для любящего и переживается как счастье - "со-частие" другому. Выходит, что счастье и состоит в самозабвении, забвении своего "Я" ради любимого. Но в этом отказе от того "Я", о котором мы обычно печемся, тревожимся, оберегаем его статус и привычную роль, - в отказе от маленького эгоистического "Я" рождается духовное "Я".
Это рождение полюбивший человек переживает в открытии мира вокруг себя, в прозрении: вдруг он увидел сияние солнца и радугу в капле росы, услышал тишину леса, открыл скрытую глубину человека. Как будто спадает панцирь отчуждения, и вновь рожденный в любви человек начинает жизнь, сопричастную (от слова "часть", как и слово "счастье") миру и людям. Это и есть нормальная человеческая жизнь, открытая каждому.
Итак, "пусть моя Катька растет эгоисткой, - решила мама, - зато она будет счастливым человеком..." Эти рассуждения за нее можно мысленно продолжить. "Пусть жалуются воспитательницы детского сада, что она отбирает у детей игрушки и не делится своими, пусть плачут малыши во дворе, что она не считается с правилами игры. Значит, у нее есть характер, она не пропадет, она пробьется куда надо. За счастье в жизни надо бороться..." Мама думает еще и о том, что сама всю жизнь борется, пробивается изо всех сил. Пусть хотя бы дочка будет счастливым человеком, если у нее самой не все так сложилось в жизни, как хотелось бы. А что же все-таки не так? Об этом ей некогда думать, но чувствует, что на душе нет радости и покоя, чего-то не хватает, что-то гложет.
А вот другая семья. У Севы мама - врач, а папа - научный сотрудник. Они воспитывают ребенка постоянно: ни одной оплошности сына не пропускают, чтобы не прочитать ему мораль о долге и порядочности. Сева уже привык и терпит. Он выучился, как надо себя вести дома и в школе, чтобы избегать нотаций и неприятностей. Сейчас он кончает школу. Его мечта - стать владельцем магазина, найти такую работу, чтобы "было больше денег и связей".
Нет ничего странного в желании ребенка стать продавцом или даже хозяином магазина. Маленькие дети любят играть в магазин. Но когда мечтой выпускника школы становится обогащение - это заставляет задуматься. У Кати было бы понятно: этот идеал воспитан матерью. Для родителей Севы такой выбор сына был попранием всех идеалов и воспитательных устремлений. Все их старания привели прямо к противоположному результату. Как понять это?
Казалось бы, примеры противоположные. Но не сходятся ли эти крайности? Катю сознательно воспитывают в духе эгоизма; у Севы эти качества сформировались от противного, в противовес навязчивости родительских проповедей о долге, чести и бескорыстии, не подкрепленных реальным опытом его собственного поведения. Необходимость приспосабливаться к требованиям взрослых сформировала у мальчика способность хитрить, лавировать, подделываться под ожидаемые образцы поведения, чуждые его непосредственным желаниям. То, что эти желания постоянно подавлялись родителями, привело к их непомерному возрастанию и развитию потребительских идеалов под прикрытием благопристойного поведения.
Эгоизм сродни расчетливости и рассудочности. В отличие от разума, рассудок ограничен областью практического приспособления, он утилитарен. Разум - творческое начало в человеке, включающее в себя и рассудок, но не сводящееся к нему.
Как видим, обе крайности - и поощрение потребительских наклонностей, и подавление непосредственных потребностей - ведут к разрастанию утилитарно-рассудочной установки и формированию эгоизма.
Избалованный ребенок может оказаться более доступным перевоспитанию, чем ребенок, научившийся хитрить и приспосабливаться. Родители Севы сформировали у ребенка негативизм и неприятие тех идеалов, которые ему внушали. Перекорм всегда вреден, как бы хороша ни была пища; это относится и к словесным формам воспитания. Их навязчивость приводит к девальвации слова и нравственной глухоте.
Глухота к высоким материям привязывает человека к одним лишь материальным ценностям, и в погоне за ними человек забывает о своем призвании и достоинстве. Это своего рода болезнь, суть которой - в извращении человеческих потребностей. Материальные ценности как средства к жизни превращаются в самоцель, подменяя собой подлинный смысл жизни. Рассудочный практицизм вытесняет и подавляет духовное, творческое начало в человеке. Жизнь без смысла подтачивает человека изнутри, разрушает его, рождает постоянное чувство неудовлетворенности. Эта внутренняя неудовлетворенность до поры до времени может заглушаться погоней за успехами, удовольствиями, развлечениями... Но все это не заполняет внутреннюю пустоту, а лишь углубляет ее.
К.Г. Юнг говорил, что большая часть его пациентов - это люди, утратившие смысл жизни. Психологическое объяснение массовости этого рода патологии он видел в рационализме западной культуры, ее потребительском характере.
Изучение общественного мнения во Франции показало, что 89 процентов опрошенных считают: человек нуждается в "чем-то таком", ради чего он живет. Психиатр и психолог Виктор Франкл, приводя эти данные, говорит о том, что "борьба за смысл жизни является основной движущей силой для человека". К этому убеждению его привел личный опыт: в 1942 г. он был арестован немцами и брошен в концлагерь; будучи тяжело больным, он работал над своей книгой по психотерапии: именно это, по его словам, помогло ему выжить. "В концентрационном лагере... мы были свидетелями того, что некоторые из наших товарищей вели себя как свиньи, в то время как другие были святыми. Человек имеет в себе обе эти возможности, и то, какая из них будет актуализирована, зависит от его решения, а не от условий... Потому что высшая сущность - наше отношение к страданию, отношение, в котором мы берем на себя страдание". Достойно переносить страдания возможно лишь во имя смысла.
Исследования показывают, что среди больных людей, у которых душевное расстройство вызвано тяжелой жизненной травмой (разрушение семьи, смерть близкого человека), выздоравливают те, у кого побеждает воля к осуществлению смысла жизни, формируются новые внеличные цели. Если же этого не происходит, личность распадается, человек остается душевнобольным. Значит, смысл - это есть то, что собирает воедино душевные силы человека. Смысл - это цель, образующая цельную личность.
А иметь много денег и связей - это разве не смысл? - скажет кто-то. Это - извращенный смысл. Жить ради смысла, ради цели - свойственно природе человека; но жить ради того, что является лишь средством жизни, - противоестественно. Вспомним: Скупой Рыцарь Пушкина сочетает в себе, с одной стороны, крайнее выражение бескорыстия и самоотречения в служении своему богатству, с другой - накопительство. Но его служение бессмысленно - никому не служит, и накопительство бесцельно - не служит потреблению. Такова логика превращения накопительства в смысл жизни: ее итог - бессмысленность жизни, абсурд, одиночество.
Одиночество... Сколько людей страдают от него, жалуются на одиночество. Одиноким можно быть и в семье... Живут люди бок о бок, а чувствуют - они далеки друг от друга. Значит, одиночество - это прежде всего внутреннее состояние человека. Вот и мама Кати - работает продавцом в магазине, целый день толпы людей, дома - муж, дочка, приходят часто гости, а поговорить по душам не с кем: замуж она вышла по расчету, живут, притерпелись. Друзья приходят все с какой-нибудь целью (но и в "долгу не остаются"), а близкого человека нет. Одной остаться - тоска: без суматохи, суеты, развлечений она не может - нужно чем-то заглушить эту тоску, которая караулит ее из самой глубины души.
Жизненные блага не заменяют тепла, внимания, любви. И даже тысячекратно уверяя себя, что ничего этого ему не надо, а достаточно, "чтобы ему завидовали, чтобы его боялись", человек все же не может без этого жить - ему все чего-то будет не хватать. В глубине души он будет чувствовать какую-то пустоту, потерянность, неудовлетворенность. Первый признак этого внутреннего неблагополучия - нежелание оставаться наедине с собой, боязнь уединения.
Ведь одиночество и уединение - это не одно и то же. От одиночества нужно бежать. А уединение необходимо для размышления, для творчества, для внутреннего равновесия. Человеку нужно прийти в себя, собраться, разобраться в себе после суеты, интенсивного общения, напряженной работы. Уединение - обязательная пауза в жизненном ритме человека (какова длина этой паузы - это зависит от характера, индивидуальности человека, его образа жизни).
Тот, кто нашел себя, свое жизненное призвание, не боится быть наедине с собой, и в уединении он переживает свое единство с миром и людьми. Вспомним Ф. Тютчева: "Все во мне и я во всем". Такой человек, когда он один, - "у-единен" со всеми. В каком бы нынешнем положении он ни находился - он не одинок.
А тот, для кого цель жизни - "пожить для себя", оказывается у разбитого корыта: себя-то он-потерял, и с другими у него нет единства. Потому он так боится уединения, чувствуя свою внутреннюю пустоту и потерянность.
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 191; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!