Познавательная деятельности личности 2 страница
Но, кажется, хватит. Теперь понятно, что означает сенсорная депривация. Стоит только еще раз напомнить: Лем ничего не придумал. В протоколах научных опытов есть и более впечатляющие картины психических изменений, причиной которых является недостаток чувственных сигналов.
Интересный материал об этом содержится в книге космонавта А. А. Леонова и психолога В. И. Лебедева «Психологические проблемы межпланетного полета», отдельные главы которой так и называются: «Сенсорный голод», «Психические состояния, возникающие в условиях сенсорной депривации».
Долой сенсорную депривацию? Но почему же тогда все чаще раздаются прямо противоположные требования? Дело в том, что в обычных, не экспериментальных условиях нас утомляет не столько недостаток внешних воздействий, сколько их изобилие. Поэтому так важно соблюдать самые простые правила психогигиены (умерьте мощь звучания своих музыкальных центров, магнитол, проигрывателей, телевизоров), которые на поверку оказываются правилами уважения к знакомым и незнакомым людям.
Компенсация в области ощущений и восприятий Поэты склонны к парадоксам. В стихотворении «Новые чувства» Б. Слуцкий пишет:
Постепенно ослаблены пять основных,
Пять известных, классических,
Пять знаменитых,
Надоевших, уставших,
привычных, избитых.
Что там зрение,
осязание, слух?
Даже если с ними и сяду я в лужу,
Будь я полностью слеп,
|
|
|
Окончательно глух —
Ощущаю и чувствую все же не хуже. На самом же деле люди переживают потерю любого из каналов связи с окружающей средой как величайшую трагедию. С потерей органа чувств не просто какая-то часть выпадает из спектра переживаний, но перестраивается вся личность, все ее восприятие окружающих людей и жизни в целом.
Невозможно без глубокого волнения читать признания оглохшего Бетховена. Вот отрывок из его «Гейлигенштадтского завещания»: «О люди, вы, которые меня ославили и сами считаете меня озлобленным, сумасшедшим или человеконенавистником, о, как вы несправедливы! Вы не знаете той скрытой причины, по которой я кажусь вам таким. По природе пылкий и деятельный, даже не чуждый светских развлечений, я еще юношей вынужден был отказаться от людского общества и вести одинокую жизнь. Если иной раз я и пытался преодолеть это, каким жестоким испытанием было для меня всякий раз новое подтверждение моего увечья. И мне невозможно было сказать людям: „Говорите со мной громче, кричите, потому что я глухой!..“ Простите же меня за то, что я вынужден сторониться всех, меж тем как мне хотелось бы быть среди вас. Мое несчастье для меня тем мучительнее, что я из-за него остаюсь непризнанным. Мне не дано находить вдохновение в обществе людей, в тонкой беседе, во взаимной откровенности. Один, совершенно один!.. Я должен жить, как отверженный. Едва только я попадаю в какое-нибудь общество, как меня охватывает чувство мучительного страха, я боюсь себя выдать, боюсь, что люди заметят мое несчастье».
|
|
|
Впрочем, даже столь трагическое явление, как потеря слуха, переживается людьми по-разному, в зависимости от общего рисунка личности. Может быть, М. Шагинян иронизирует, может быть, невольно преуменьшает значимость несчастья, которое с ней произошло, но она оценивает потерю слуха совсем иначе.
«Глухота моя, – читаем мы в удивительной книге “Человек и время”, – стала заметной, я уже стала вытягивать голову в сторону говоривших со мной. Тетки и особенно тетякрестная, считавшая себя ответственной за судьбу мою и Линину (сестры. – Я . К .), обратили на это внимание. – Может помешать замуж выйти – кому приятно жениться на глухой? А не выйдет замуж – как она сможет зарабатывать? Самой мне, честно говоря, глухота никогда не мешала, она даже утепляла, укутывала меня – и с годами все больше, все удобней...»
Психика, как мы уже говорили, целостная система. Это единство при потере отдельных органов чувств проявляется в явлениях компенсации: сохранившиеся органы ощущений частично как бы берут на себя функции утраченных . У слепых, например, обостряется слух, осязание, обоняние. А если потеряны и зрение, и слух, и, как следствие потери слуха, к тому же еще и речь? Трудно даже представить себе внутренний мир слепоглухонемого. Да и существует ли у такого человека внутренний мир?
|
|
|
В нашей стране жила замечательная женщина, жизненный подвиг которой равен подвигу Н. Островского. Это слепоглухонемая О. И. Скороходова. В детстве она заболела и полностью потеряла зрение, а потом слух. Девочке повезло. В десятилетнем возрасте она попала в школу-клинику, которую организовал ученый И. А. Соколянский. С помощью специальных методов, используя специальный алфавит и рельефно-точечный пальцевой шрифт (шрифт Брайля), самоотверженные педагоги вырвали Олю из черного безмолвия.
Она стала грамотным человеком, писала стихи, создала уникальную книгу «Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир», которая переведена на многие иностранные языки. На каждой странице этой книги находим мы интереснейшие данные о том, как сохранившиеся органы чувств в какой-то мере заменяют слух и зрение. Но главный урок книги все же не в установлении тех или иных отдельных психофизиологических закономерностей. Компенсация здесь прежде всего личностная . Именно об этом писал М. Горький в одном из писем О. И. Скороходовой: «... Вспоминаю вас как символ энергии, которая не может не проявить себя активно даже и тогда, когда она физически ограничена. На фоне грандиозных событий наших дней ваша личность для меня, литератора, – и тем самым немножко фантазера, – приобретает значение именно символа победоносной энергии человеческого разума, ценнейшей энергии, созданной природой-материей – как бы для самопознания».
|
|
|
Эмоциональный тон и взаимодействие ощущений Когда утверждают, что ум с сердцем не в ладу, забывают одно важное обстоятельство: само познание начинается с эмоции, с чувства, сердца. Недаром сохранилось на первый взгляд не очень точное название «органы чувств» (правильнее было бы назвать «органы ощущений») – сохранилось и не собирается уступать свое место. Уже, так сказать, с порога оценивает организм поступившую через органы чувств информацию по простой, но надежной системе «да—нет», двоичной системе «приятно-неприятно». Цвета и звуки, запахи и вкусы, прикосновение и температура еще до анализа, до рассуждения оказывают на человека непосредственное эмоциональное воздействие, и потом идет оценка, суд разума, потом выясняются исключения и противоречия: «приятно, но вредно», «красиво, но опасно», «привлекательно, но порочно» и т. д. Все ощущения приятны или неприятны, имеют эмоциональный тон , эмоциональный аккомпанемент. Нежный звук флейты воздействует совсем иначе, чем скрежет тормозов на пустынном шоссе. Особенно сильна эмоциональная власть запахов. Общепринятой классификации запахов не существует. В самом деле, цвета: красный, оранжевый, желтый и т. д. – до фиолетового; вкусовые ощущения: кислое, соленое, сладкое, горькое... А запахи? Чаще всего их называют по пахнущему предмету – цветочные, фруктовые и т. д. Теории воздействия запаха на организм тоже фактически нет. И описывать запах очень трудно, даже поэтам. Чтобы описать эмоциональное воздействие запахов, И. Сельвинскому в стихотворении «Шиповник» пришлось привести в действие могучий арсенал всех наших чувственных восприятий.
Запах... Вдыхаю невольно Это холодное пламя... Оно омывает память, Как музыкальные волны.
В этом, наверное, отразилась важная общая закономерность: в наших ощущениях и восприятиях все связано со всем. И вот мы говорим о теплых звуках и холодных тонах, о сладких трелях и... горьких воспоминаниях. Недаром в коре большого полушария мозга все рецепторные зоны плавно переходят друг в друга, и резких границ между ними нет. Прекрасную «вкусовую» палитру наших чувств описал В. Солоухин:
Какого вкуса чувства наши —
И скорбь, и лютая тоска?
И впрямь горька страданий чаша?
Любовь и впрямь, как мед, сладка?
Горчинка легкая в стакане
У грусти явственно слышна.
Живая соль на свежей ране,
Когда обида солона.
Среди страстей, среди боренья
Я различить тотчас берусь
И резко-кислый вкус презренья,
И кисловатый скуки вкус.
Под вечер сладкая услада,
И на просвет почти черно
Вино дождя и листопада,
Печали терпкое вино.
Но все оттенки – бред и бренность,
И ничего не слышит рот,
Когда стоградусная ревность
Стаканом спирта оплеснет.
Все так. И пусть. И горечь тоже.
Приемлю мед, приемлю соль.
От одного меня, о боже,
По милосердию уволь:
Когда ни вьюги и ни лета,
Когда ни ночи и ни дня,
Когда ни вкуса и ни цвета,
Когда ни льда и ни огня!
Адаптация
Легко заметить, что в последней строфе автор просит уберечь его от... сенсорной депривации. Кстати сказать, она может возникнуть по вине замечательного и полезнейшего свойства наших органов чувств и в совершенно обычных жизненных условиях без всякой сурдокамеры – в результате приспособления органа чувств к действующему раздражителю , иначе – адаптации . Чтобы основательно познакомиться с этим явлением, не нужны приборы и лаборатории.
Что происходит, когда из ярко освещенной комнаты человек выходит в темную прихожую?.. Совершенно верно. В первые мгновения он ничего не видит, а потом начинает различать окружающие предметы. Точно такое же явление, но с обратным знаком наблюдается и при переходе от сумеречного освещения к яркому свету – сначала свет слепит глаза, а потом наш глаз перестраивает свою деятельность, чувствительность понижается и человек нормально воспринимает окружающее. В первом случае – от света к сумеркам – говорят об адаптации к темноте, во втором – об адаптации к свету.
Мы не ощущаем привычной одежды – рецепторы кожи адаптировались. По этой же причине температура воды, которая поначалу казалась слишком горячей или слишком холодной, через несколько минут уже вообще почти перестает ощущаться. Адаптация повинна в том, что бабушка ищет очки, которые преспокойно сидят у нее на лбу... Из-за адаптации даже самые изысканные духи очень быстро перестают ощущаться. Но и неприятные запахи тоже.
Адаптация – это строго психофизиологическое явление. Подобные явления существуют и в других сферах психической жизни человека.
Грозна эмоциональная адаптация . То, что вчера волновало, будоражило, радовало, приводило в восторг, сегодня уже оставляет равнодушным, спокойным, безразличным. И чтобы вновь всколыхнуться, нужны новые и более сильные раздражители. Когда-то, предостерегая родителей, прогрессивный русский педагог П. Ф. Лесгафт говорил: «Сначала конфета, потом конфета с ромом, потом ром с конфетами, потом просто – ром...» Как часто молодые люди теряют интерес друг к другу из-за того, что в первый же период знакомства в ход были пущены, образно говоря, орудия главного калибра
8 Коломинский. Основы психологии и не осталось резервов... Совсем иначе описывается процесс постепенного сближения людей у классиков нашей поэзии, тонких знатоков диалектики душевной жизни. Помните, у Лермонтова:
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку —
Безумец! – лишний раз пожать! В последние годы заговорили и о социально-психологической адаптации . Человек в новом коллективе тоже должен как-то перестроиться, приспособиться, прижиться. Но глаз перестраивается автоматически, а здесь все сложнее. И главное различие вот в чем: когда орган чувств перестраивает свою работу под влиянием действующих раздражителей, он не меняет ничего в окружающей среде. От того, что человек вошел в темную комнату, там светлее не становится, вода в озере не нагрелась от нашего присутствия в ней, молекулы душистого вещества не исчезли из-за того, что ими уже «надышались». Изменилось только ощущение. Совсем иначе протекает социально-психологическая адаптация к новым людям. Здесь ты сам активно воздействуешь на других. От твоего поведения, слов, мимики, жестов зависит вся ситуация общения, ее «температура» и «освещенность». И часто мы сами – кузнецы собственных неудач в новых для нас группах и коллективах.
Виды восприятий Достаточно ли у человека природных приборов сбора информации – органов чувств – для познания всего многообразия окружающего мира? Почти 90 процентов всей информации доставляет нам «солнечный орган» – глаз. Поистине, как сказал Э. Межелайтис:
Глаза – широкие ворота,
Весь мир проходит через них.
Идет без спросу и отчета
Добро и зло мастей любых...
Все, что вне нас
и вокруг нас,
Вбирает, поглощает глаз.
Но все ли? В книге известного английского исследователя психологии зрительного восприятия Р. Грегори «Глаз и мозг» помещена очень впечатляющая схема: на вертикальную шкалу нанесены в соответствии с определенным масштабом обозначения электромагнитного спектра – от длинных радиоволн до гамма-лучей. Оказывается, мы в состоянии воспринять как свет и цвет лишь ничтожную, удручающе узкую полоску излучений. «Взгляните на этот рисунок, – восклицает Грегори, – ведь мы почти слепы! Пусть так, но откуда мы знаем о существовании всего спектра, о микробах и вирусах, загадочном микромире и обратной стороне Луны?»
Видит не глаз сам по себе – человек всматривается в мир через мощную линзу своего разума, который преодолевает физиологическое несовершенство нашей телесной организации. Недаром другую свою книгу Р. Грегори назвал «Разумный глаз». Именно разум дал нам крылья для покорения пространства и времени.
Итак, мы покоряем пространство и время. С первым все более или менее ясно. В том смысле, что есть вполне очевидные средства для его познания. В результате сложных взаимодействий зрительных и двигательных ощущений человек воспринимает величину и форму предметов, их взаимное расположение и удаленность. При этом, как показали специальные исследования, происходит как бы снятие мозговых моделей , слепков окружающего в результате специальной перцептивной деятельности .
Но как моделируется время, как оно непосредственно воспринимается и оценивается?
Исследования физиологических законов деятельности нашего организма показали, что сам организм подчинен законам ритма и времени. Говоря о восприятии времени, И. П. Павлов отмечал, что мы делаем это при помощи разных циклических явлений, захода и восхода солнца, движения стрелок по циферблату часов и т. д. Но ведь у нас в теле этих циклических явлений тоже немало. Головной мозг за день получает раздражение, утомляется, затем его работоспособность восстанавливается. Пищеварительный канал пери8 * одически то занят пищей, то освобождается от нее и т. д. И так как каждое состояние органа отражается на больших полушариях мозга, то основанием это и является, чтобы отличать один момент времени от другого.
На то, что «внутренние часы» тесно связаны с общим состоянием психики, указывают многочисленные факты «поломок». И «починкой» здесь чаще всего занимаются психиатры. Больные в депрессивном, подавленном состоянии переоценивают время. Оно тянется для них томительно и долго. А в состоянии повышенного возбуждения, в маниакальном состоянии у тех же больных восприятие времени резко меняется.
Психологическая относительность времени связана с деятельностью человека, богатством его восприятий, его мыслями и чувствами, со всей направленностью личности, ее историей. Кстати сказать, в условиях сенсорной депривации, когда поток впечатлений резко сокращается, а привычные временные ориентиры отключены, расстраиваются и «внутренние часы».
В книге «Один в глубинах земли» французский спелеолог М. Сифр, который провел почти шестьдесят три дня в пропасти Скарассон на глубине сто тридцать пять метров в темноте пещеры без часов и других указателей времени, рассказывает об интересных явлениях, связанных с расстройством биологических часов. Через тысячу часов (более сорока суток) ему казалось, что прошло лишь двадцать пять суток. А когда добровольное заточение окончилось и друзья пришли за Сифром, он заявил: «Если бы я знал, что конец так близок, то давно бы съел оставшиеся помидоры и фрукты».
Субъективное убыстрение течения времени отмечали и другие покорители пещер. Парадоксальность этого явления в том, что оно противоречит основному закону психологической относительности времени – временные отрезки , заполненные интересной , эмоционально насыщенной деятельностью , недооцениваются, а время, связанное со скукой или ожиданием, переоценивается. Этот закон, пожалуй, лучше всех сформулировал С. Маршак:
Мы знаем: время растяжимо.
Оно зависит от того,
Какого рода содержимым
Вы наполняете его.
Бывают у него застои,
А иногда оно течет
Ненагруженное, пустое,
Часов и дней напрасный счет.
Пусть равномерны промежутки,
Что разделяют наши сутки,
Но, положив их на весы,
Находим долгие минутки
И очень краткие часы. Мы – современники одной из величайших «психологических революций» в восприятии времени. Мы, кажется, физически ощущаем его стремительный бег, его неумолимую последовательность, невозвратимость и ни с чем не сравнимую личностную ценность. Если для некоторых высшая оценка времени – «время – деньги», то для других время – новые знания, новые впечатления, новые мысли, новые деяния. Из времени строим мы свою личность. Исчезает время – распадается связь времен – распадается личность. «Я» – это всегда синтез: «я» вчерашний, «я» сегодняшний, «я» завтрашний. Психологическую относительность времени можно рассмотреть не только как его различную личностную оценку в зависимости от «содержимого» наших чувств и нашей деятельности. Она проявляется и в двойной исторической экспозиции. Первая экспозиция – это различия в восприятии времени в разные исторические эпохи. Вторая – история восприятия времени в ходе развития каждого человека от рождения до кончины. Историк А. Я. Гуревич говорит, что человек не рождается с «чувством времени». Его временные и пространственные понятия всегда определены той культурой, к которой он принадлежит. Первобытный человек знал лишь недавнее прошлое и непосредственное будущее. Пространство и время для него выступали в качестве могущественных таинственных сил, которые могут быть добрыми и злыми. Долгие века прошли, прежде чем люди пришли к идее необратимости времени, – им казалось, что все всегда существует, а то, что сегодня отмирает, завтра возрождается в неиз менном виде: «Ничто не ново под луной». «Завтра, – говорили аме риканские индейцы, – это только другое имя для сегодня». Выразительный символ древнеиндийского, например, понимания времени – колесо. Колесо космического порядка извечно движется, это постоянно возобновляющийся круговорот рождения и смерти. Медленно текло время и для жителя средневековой Европы. Главным ориентиром суток был звон церковных колоколов.
Поскольку, по мнению А. Я. Гуревича, темп жизни и основных занятий людей зависел от природного ритма, то постоянной потребности знать точно, который час, не существовало. Не дорожили временем, и привычного деления дня на части было вполне достаточно, понятия о минуте как отрезке времени и интегральной части часа не было. Даже после изобретения и распространения в Европе механических часов они очень долго не имели минутной стрелки.
Для Средневековья наглядный образ времени – это канат, протянутый с востока на запад и изнашивающийся от еженедельного свертывания и развертывания. И только лирическое поэты уже тогда почувствовали и выразили психологическую относительность времени: в горе и в порывах страсти герои забывают о времени, оно меняет для них свое привычное течение. Сгорая от нетерпения поскорее соединиться со своей невестой, один из героев скандинавского эпоса «Старшая Эдда» восклицает:
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 207; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!