Интересно, а после этого удара он сможет подняться?



- Босс, - голос Берта был искажен динамиком, - мальчишка вырубился.

- Сразу? Или еще немного поистерил? - без особого интереса спросил Ригар, откидываясь на спинку сиденья. В машине было тепло. Немного пахло бензином и кожей, но эти запахи с детства нравились парню.

- Да почти сразу. Правда, орал так, что у ребят чуть перепонки не полопались. - Усмехнулся мужчина. - Куда его теперь?

- Отнесите в комнату. Запихните в горячую ванную и бросьте. Пусть отогревается. Жду вас к одиннадцати. А пока можете быть свободны. И да, Берт, не вздумайте его и пальцем тронуть.

- Понял, босс. Все будет по высшему разряду.

Ригар улыбнулся и отключил связь.

Вот и на кой хер все это надо? Сдался ему этот угребыш.

И все же… было весело.

3

***

Чтобы достичь успеха, недостаточно прикладывать максимум усилий.

Так говорил отец.

Он неустанно повторял своим сыновьям, что любое достижение строится на крови. На своей собственной крови, которую придется проливать, переступая через себя, ломая стереотипы, порожденные в голове, кроша преграды неуверенности и страха. И Кано всегда следовал этим заповедям. Всегда шел лишь по самостоятельно выбранному пути, который основывался на уроках отца. Вот только теперь ходить было нечем. А зародившаяся в груди искорка надежды, стремительно гасла, возвращая его во мрак отчаяния.

Почти две недели Кано усердно работал над собой. Он был невероятно упрям и напорист, и не оставлял попыток, во что бы то ни стало, подняться на эти чертовы ходилки. Но, несмотря на это, мужчина каждый раз терпел позорное поражение, распластываясь на полу, так и не совершив ни единого шага. Вера в себя таяла как снег на весеннем солнце, и надежда становилась все призрачнее и прозрачней, пока от нее не осталась только еле заметная тень.

Дни наполнились разочарованием и безнадегой, смешанной с нескончаемыми скандалами и перепалками. Они ругались с Сайтоном каждый день, и чем дальше, темзабористей становились словесные баталии. Мальчишка не верил Кано. Отказывался даже думать о том, что для самого мужчины было яснее ясного: ходить он уже никогда не будет. Но сопливыймаксималист считал, что это лишь отговорки и оправдания для лени. Сайтон не понимал, не потому что не хотел, а потому что никогда не сталкивался с чем-то подобным. Чужая боль остается непонятной, пока сам не прочувствуешь ее на собственной шкуре. А до тех пор любая неудача, любое поражение кажется всего лишь ленью, нежеланием что-то менять, или просто жалостью к самому себе.

Нет, Кано себя не жалел. Напротив даже, он никогда еще так не выкладывался. Никогда еще не жаждал чего-то настолько сильно, но осознаниетщетности этих действий лишало его сил.

Ноги не двигались. И ни массажи, которые ему делал Сайтон, ни упражнения, ни молитвы не помогали. Нервные окончания не подавали признаков жизни. Чтобы убедиться Кано даже кипяток проливал на ноги, но ничего, кроме почти незаметного покалывания, не почувствовал. Хотя и эти ощущения, как, в конечном итоге, понял мужчина, оказались всего лишь иллюзией, порожденной отчаянным желанием почувствовать хоть что-то.

Очередная попытка подняться и сделать хотя бы подобие шага вновь увенчалась полнейшим крахом. И это стало последней каплей в терпении Кано. Отчаяние, так глубоко засевшее в сердце, взорвалось как пороховая бочка, сметая на своем пути все, что только можно было уничтожить.

За окном завывал ветер. Повисшую в домике тишину нарушал треск поленьев в печи дашумзакипающей в чайнике воды. А на полу, среди осколков какой-то посуды и рухнувших надежд, валялся разбитый к чертям костыль. Жизнь больше не будет прежней. Тот, кто хотел от него избавиться, не прогадал. И пусть все случилось немного не по плану, фигуру Кано смели с этой шахматной доски без права на возвращение.

- Полегчало? - спросил Сайтон, без тени сочувствия наблюдая за тем, как по ноге старика течет темная струйка крови.

Мужчина вперил в него бешеный взгляд и судорожно сжал кулаки.

- Дури в тебе еще предостаточно. - Продолжил юрист, игнорируя разгром и присаживаясь за стол у окна. - Ее бы в нужное русло.

- Если не заткнешься, в русло отправишься ты. - Откидывая в сторону второй костыль, и руками закидывая ногу на кровать, глухо проговорил Кано. - Быть может, по весне рыбаки и выловят.

- Для этого тебе еще нужно встать и дойти до меня. - Философски заметил Сайтон. - Так что зря ты сломал костыль.

- Хватит! - Кано в сердцах саданул кулаком по стене. - Хватит. Если ты приехал, чтобы посмотреть на мое унижение, твоя мечта сбылась. Я стал куском протухшего мяса. Пока еще каким-то чудом живого, но уже бесполезного. Мое тело - жалкий набор костей в кожаном мешке. Я ничего не могу сделать самостоятельно. Гажу под себя. Этого должно быть достаточно. Так что возвращайся к своему брату и расскажи, что обидчик наказан. Но только не корчи из себя всезнающего и всепонимающего умника. Бесишь.

- Это ты меня бесишь. Чертов лентяй. - Сайтон с обидой посмотрел на старика, который не хотел даже попытаться справиться со своей слабостью. И начал готовится ко сну.

- Думаешь, я здесь, чтобы отомстить? - спросил он, ногой отбрасывая в угол осколки посуды и обломки костыля.

- А зачем еще? - безразлично спросил Кано. На самом деле он совершенно так не думал, но злость на самого себя, да и на Сайтона в том числе, заставила его произнести именно эти слова. - Никто в здравом уме не станет тащиться черт знает куда лишь потому, что один старый маразматик впихнул ему занимательный ребус.

- Думай, что хочешь. - Зло отозвался Сайтон, расстилая на полу свой спальник. - Но я, по-прежнему, настаиваю, чтобы ты обратился в клинику. Доктора поставят тебя на ноги в два счета. Ты рано сдался.

- Много ты понимаешь. - Негромко пробурчал Кано и, отвернувшись от парня, прикрыл глаза.

Врачи. Глупо надеяться на них. Нет, конечно, при его деньгах и связях у него будут лучшие профессора, вот только толку от них... Все ниже пояса глухо и немо. И с этим не справятся никакие гении медицины. А обнадеживать себя, лишь делать хуже. Теперь все, на что он может рассчитывать, это комфортная коляска, да сиделка-зануда. Вот и все лечение.

"Уж поболее твоего, старый идиот", - подумал Сэт и, задув все свечи, лег поближе к печи, чтобы не замерзнуть.

Но, несмотря на приятный жар, исходящий от прогретого камня и протяжное завывание ветра за окном, он никак не мог заставить себя задремать. Впрочем, как и старик, который вертелся с боку на бок, тихо вздыхая в попытках забыться сном.

Так и лежали до самого рассвета. Сэт почти без движения, погруженный в собственные, не самые радужные, мысли. И Кано, который никак не мог найти удобную позу на своей узкой кровати.

На улице уже посерело, когда дыхание японца, наконец, стало ровным. Мужчина затих, провалившись в глубокий сон. А Сайтон, наоборот, сел, отбрасывая край спальника и глядя на неподвижный силуэт своего бывшего работодателя.

Изматывающая ночь не была такой уж бесплодной, как могло бы показаться стороннему наблюдателю. Сайтон много всего передумал за бесконечные часы невольного бодрствования, и пришел к выводу, что старик ни за что на свете не согласится на лечение, если его не подстегнуть.

Он сломался, как сломался бы любой другой сильный человек, привыкший все делать самостоятельно. А когда не смог побороть в себе эту слабость, и вовсе сдался, утратив веру в собственные силы.

Что ж, Сайтон знал один способ, который поможет воскресить этого старого лентяя. Главное, чтобы организм японца сработал так, как нужно. И чтобы возраст не стал помехой в этом щекотливом деле.


Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 254; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!