Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 20 страница. О мире между самодержавием и народом не может быть и речи

208__________________________ В. И. ЛЕНИН

О мире между самодержавием и народом не может быть и речи. О революции говорят не одни какие-нибудь отчаянные люди, не одни «нигилисты», какими все еще считает Европа русских революционеров, а все и всякий, сколько-нибудь способный интересо­ваться мировой политикой.

Русское рабочее движение за несколько дней поднялось на высшую ступень. На на­ших глазах оно вырастает в общенародное восстание. Понятно, что нам здесь, в Жене­ве, из нашего проклятого далека, становится неизмеримо труднее поспевать за собы­тиями. Но, пока мы осуждены еще томиться в этом проклятом далеке, мы должны ста­раться поспевать за ними, подводить итоги, делать выводы, почерпать из опыта сего­дняшней истории уроки, которые пригодятся завтра, в другом месте, где сегодня еще «безмолвствует народ» и где в ближайшем будущем в той или иной форме вспыхнет революционный пожар. Мы должны делать постоянное дело публицистов — писать историю современности и стараться писать ее так, чтобы наше бытописание приносило посильную помощь непосредственным участникам движения и героям-пролетариям там, на месте действий, — писать так, чтобы способствовать расширению движения, сознательному выбору средств, приемов и методов борьбы, способных при наимень­шей затрате сил дать наибольшие и наиболее прочные результаты.

В истории революций всплывают наружу десятилетиями и веками зреющие проти­воречия. Жизнь становится необыкновенно богата. На политическую сцену активным борцом выступает масса, всегда стоящая в тени и часто поэтому игнорируемая или да­же презираемая поверхностными наблюдателями. Эта масса учится на практике, у всех перед глазами делая пробные шаги, ощупывая путь, намечая задачи, проверяя себя и теории всех своих идеологов. Эта масса делает героические усилия подняться на высо­ту навязанных ей историей гигантских мировых задач, и, как бы велики ни были от­дельные поражения, как бы ни ошеломляли нас потоки крови и тысячи жертв, — ничто и никогда

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДНИ____________________________ 209

не сравнится, по своему значению, с этим непосредственным воспитанием масс и клас­сов в ходе самой революционной борьбы. Историю этой борьбы приходится измерять днями. И недаром некоторые заграничные газеты завели уже «дневник русской рево­люции». Заведем такой дневник и мы.

210__________________________ В. И. ЛЕНИН

ПОП ГАПОН

Что поп Гапон — провокатор, за это предположение говорит как будто бы тот факт, что он участник и коновод зубатовского общества. Далее, заграничные газеты, подобно нашим корреспондентам, отмечают тот факт, что полиция умышленно давала пошире и посвободнее разрастись стачечному движению, что правительство вообще (и великий князь Владимир в особенности) хотело вызвать кровавую расправу при наиболее вы­годных для него условиях. Английские корреспонденты указывают даже, что энергич­ное участие именно зубатовцев в движении должно было быть особенно выгодным для правительства при таком положении дел. Интеллигенция революционная и сознатель­ные пролетарии, которые всего скорее бы, вероятно, запаслись оружием, не могли не чуждаться зубатовского движения, не могли не сторониться от него. Правительство имело таким образом особенно свободные руки и играло беспроигрышную игру: пой-дут-де на демонстрацию наиболее мирные, наименее организованные, наиболее серые рабочие; с ними сладить ничего не стоит нашему войску, а урок пролетариату будет дан хороший; повод для расстрела на улице всех и каждого будет великолепный; побе­да реакционной (или великокняжеской) партии при дворе над либералами будет пол­ная; репрессия последует самая свирепая.

И английские и консервативные немецкие газеты прямо приписывают правительству (или Владимиру) такой план действия. Очень вероятно, что это правда. События крова­вого дня 9 января замечательно подтвер-

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДНИ____________________________ 2Ц

ждают это. Но существование такого плана нисколько не исключает и того, что поп Га­пон мог быть бессознательно орудием такого плана. Наличность либерального, рефор­маторского движения среди некоторой части молодого русского духовенства не подле­жит сомнению: это движение нашло себе выразителей и на собраниях религиозно-философского общества и в церковной литературе. Это движение получило даже свое название: «новоправославное» движение. Нельзя поэтому безусловно исключить мысль, что поп Гапон мог быть искренним христианским социалистом, что именно кровавое воскресенье толкнуло его на вполне революционный путь. Мы склоняемся к этому предположению, тем более, что письма Гапона, написанные им после бойни 9 января о том, что «у нас нет царя», призыв его к борьбе за свободу и т. д., — все это факты, говорящие в пользу его честности и искренности, ибо в задачи провокатора ни­как уже не могла входить такая могучая агитация за продолжение восстания.

Как бы там ни было, тактика социал-демократов по отношению к новому вожаку намечалась сама собой: необходимо осторожное, выжидательное, недоверчивое отно­шение к зубатовцу. Необходимо во всяком случае энергичное участие в поднятом (хотя бы и зубатовцем поднятом) стачечном движении, энергичная проповедь социал-демократических воззрений и лозунгов. Такой тактики держались, как видно из выше­приведенных писем, и наши товарищи из Петербургского комитета РСДРП⁸⁴. Как бы ни были «хитры» планы реакционной придворной клики, действительность классовой борьбы и политического протеста пролетариев, как авангарда всего народа, оказалась во много раз хитрее. Что полицейские и военные планы повернулись против прави­тельства, что из зубатовщины, как мелкого повода, выросло широкое, крупное, всерос­сийское революционное движение, — это факт. Революционная энергия и революци­онный инстинкт рабочего класса прорвались с неудержимой силой вопреки всяким по­лицейским уловкам и ухищрениям.

212__________________________ В. И. ЛЕНИН

ПЛАН ПЕТЕРБУРГСКОГО СРАЖЕНИЯ

Странно, на первый взгляд, говорить о сражении, когда рабочие безоружные мирно шли подавать петицию. Это была бойня. Но правительство рассчитывало именно на сражение и действовало, несомненно, по вполне обдуманному плану. Оно с военной точки зрения обсуждало защиту Петербурга и Зимнего дворца. Оно приняло все воен­ные меры. Оно убрало все гражданские власти и отдало полуторамиллионную столицу в полное распоряжение жаждущим народной крови генералам с великим князем Вла­димиром во главе.

Правительство нарочно довело до восстания пролетариат, вызвав баррикады избие­нием безоружных, чтобы подавить это восстание в море крови. Пролетариат будет учиться этим военным урокам правительства. И пролетариат научится искусству граж­данской войны, раз он начал уже революцию. Революция есть война. Это — единст­венная законная, правомерная, справедливая, действительно великая война из всех войн, какие знает история. Эта война ведется не в корыстных интересах кучки правите­лей и эксплуататоров, как все и всякие войны, а в интересах массы народа против тира­нов, в интересах миллионов и десятков миллионов эксплуатируемых и трудящихся против произвола и насилия.

Все сторонние наблюдатели в один голос признают теперь, что в России эта война объявлена и начата. Пролетариат поднимется снова еще большими массами.

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДНИ____________________________ 213

Остатки детской веры в царя вымрут теперь так же скоро, как скоро перешли петер­бургские рабочие от петиции к баррикадам. Рабочие будут повсюду вооружаться. Нуж­ды нет, что полиция удесятерит строгости по надзору за складами и магазинами ору­жия. Никакие строгости, никакие запреты не остановят городские массы, сознавшие, что без оружия они всегда, по любому поводу, могут быть доведены правительством до расстрела. Каждый поодиночке будет напрягать все усилия, чтобы раздобыть себе ру­жье или хоть револьвер, чтобы прятать оружие от полиции и быть готовым дать отпор кровожадным слугам царизма. Всякое начало трудно — говорит пословица. Рабочим было очень трудно перейти к вооруженной борьбе. Правительство теперь заставило их перейти к ней. Первый, самый трудный шаг сделан.

Характерный разговор рабочих на одной из улиц Москвы передает английский кор­респондент. Группа рабочих открыто обсуждала уроки дня. «Топоры? — говорит один. — Нет, топорами ничего не сделаешь против сабли. Топором его не достанешь, а но­жом еще и того меньше. Нет, нужны револьверы, по меньшей мере револьверы, а еще лучше ружья». Такие и подобные разговоры ведутся теперь по всей России. И эти раз­говоры после «Владимирова дня» в Петербурге не останутся одними разговорами.

Военный план дяди царя, Владимира, распоряжавшегося бойней, сводился к тому, чтобы не пустить пригороды, рабочие пригороды, в центр города. Солдат постарались всеми силами уверить, что рабочие хотят разрушить Зимний дворец (при помощи икон, крестов и петиций!) и убить царя. Стратегическая задача сводилась к охране мостов и главных улиц, ведущих к Дворцовой площади. И главными местами «военных дейст­вий» были площади у мостов (Троицкого, Сампсониевского, Николаевского, Дворцово­го), улицы, ведущие от рабочих кварталов к центру (у Нарвской заставы, на Шлиссель­бургском тракте, на Невском), и, наконец, Дворцовая площадь, куда все же таки, не­смотря на все скопища войска, несмотря на весь

214__________________________ В. И. ЛЕНИН

отпор, проникли тысячи и тысячи рабочих. Задача военных действий, разумеется, страшно облегчалась тем, что все прекрасно знали, куда идут рабочие, знали, что суще­ствует лишь один сборный пункт и одна цель. Храбрые генералы действовали «с успе­хом» против неприятеля, который шел с голыми руками, заранее поведав всем и каж­дому, куда и зачем он идет... Это было самое подлое, хладнокровное убийство безза­щитных и мирных народных масс. Теперь массы долго будут обдумывать и переживать в воспоминаниях и рассказах все происшедшее. Единственным и неизбежным выводом этих размышлений, этого претворения «Владимирова урока» в сознании массы будет тот вывод, что на войне надо действовать по-военному. Рабочие массы, а за ними и массы деревенской бедноты, сознают себя воюющей стороной, и тогда... тогда сле­дующие сражения в нашей гражданской войне будут проходить уже по «планам» не одних только великих князей и царей. Призыв «К оружию!», раздавшийся в одной тол­пе рабочих на Невском 9-го января, не может теперь пройти бесследно.

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДНИ____________________________ 215

ДОПОЛНЕНИЕ К СТАТЬЕ «ПЛАН ПЕТЕРБУРГСКОГО СРАЖЕНИЯ»

План петербургского сражения был описан нами в № 4 «Вперед». В английских га­зетах мы находим теперь некоторые небезынтересные подробности относительно этого плана. Великий князь Владимир назначил командующим действующей армией генера­ла князя Васильчикова. Вся столица была поделена на участки между офицерами. Царь играл в войну совершенно серьезно, как будто бы он находился перед нашествием воо­руженного неприятеля. Во время военных операций главный штаб сидел за зеленым столом на Васильевском Острове и получал донесения от каждого начальника участка через каждые полчаса.

К сведению петербургских рабочих!

Написано позднее 18 (31) января 1905 г.

Впервые напечатано в 1926 г.                                                         Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике V

216__________________________ В. И. ЛЕНИН

«ЦАРЬ-БАТЮШКА» И БАРРИКАДЫ

Бросая общий взгляд на события кровавого воскресенья, всего более поражаешься этим сочетанием наивной патриархальной веры в царя и ожесточенной уличной борьбы с оружием в руках против царской власти. Первый день русской революции с порази­тельной силой поставил лицом к лицу старую и новую Россию, показал агонию искон­ной крестьянской веры в царя-батюшку и рождение революционного народа в лице го­родского пролетариата. Недаром европейские буржуазные газеты говорят, что Россия 10-го января уже не то, чем была Россия 8-го января. Недаром названная нами выше

Of

немецкая социал-демократическая газета вспоминает, как 70 лет тому назад начина­лось рабочее движение в Англии, как в 1834 г. английские рабочие уличными демонст­рациями протестовали против запрещения рабочих союзов, как в 1838 году около Ман­честера вырабатывали они на громадных собраниях «народную хартию» и пастор Сти­вене провозглашал, что «всякий свободный человек, который дышит вольным божьим воздухом и ходит по вольной божьей земле, имеет право на свой собственный очаг». И этот же самый пастор приглашал собравшихся рабочих взяться за оружие.

У нас в России во главе движения тоже оказался священник, который за один день перешел от призыва — идти с мирным ходатайством к самому царю — к призыву на­чинать революцию. «Товарищи, русские рабо-

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДНИ____________________________ 217

чие!», — писал свящ. Георгий Гапон после кровавого дня в письме, прочтенном на соб­рании либералов. — «У нас нет больше царя. Река крови протекла сегодня между ним и русским народом. Пора русским рабочим без него начать вести борьбу за народную свободу. Благословляю вас на сегодня. Завтра я буду среди вас. Сегодня я занят сильно работой на наше дело».

Это не священник Георгий Гапон говорит. Это говорят те тысячи и десятки тысяч, те миллионы и десятки миллионов русских рабочих и крестьян, которые до сих пор могли наивно и слепо верить в царя-батюшку, искать облегчения своего невыносимо тяжело­го положения у «самого» царя-батюшки, обвинять во всех безобразиях, насилиях, про­изволе и грабеже только обманывающих царя чиновников. Долгие поколения забитой, одичалой, заброшенной в медвежьих углах мужицкой жизни укрепляли эту веру. Каж­дый месяц жизни новой, городской, промышленной, грамотной России подкапывал и разрушал эту веру. Последнее десятилетие рабочего движения выдвинуло тысячи пере­довых пролетариев социал-демократов, которые вполне сознательно порвали с этой ве­рой. Оно воспитало десятки тысяч рабочих, у которых классовый инстинкт, окрепший в стачечной борьбе и в политической агитации, подорвал все основы такой веры. Но за этими тысячами и десятками тысяч стояли сотни тысяч и миллионы трудящихся и экс­плуатируемых, унижаемых и оскорбляемых, пролетариев и полупролетариев, у кото­рых еще могла оставаться такая вера. Они не могли идти на восстание, они способны были только просить и умолять. Их чувства и настроение, их уровень знания и полити­ческого опыта выразил свящ. Георгий Гапон, и в этом состоит историческое значение той роли, которую сыграл в начале русской революции человек, вчера еще никому не­ведомый, сегодня ставший героем дня Петербурга, а за Петербургом всей европейской печати.

Понятно теперь, почему петербургские социал-демократы, письма которых мы при­вели выше, относились вначале и не могли не относиться с недоверием к Гапону.

218__________________________ В. И. ЛЕНИН

Человек, носивший рясу, веривший в бога и действовавший под высоким покровитель­ством Зубатова и охранного отделения, не мог не внушать подозрений. Искренне или неискренне рвал он на себе рясу и проклинал свою принадлежность к подлому сосло­вию, сословию попов, грабящих и развращающих народ, этого не мог с уверенностью сказать никто, кроме разве людей, близко знавших Гапона лично, т. е. кроме ничтожной горстки людей. Это могли решить только развертывающиеся исторические события, только факты, факты и факты. И факты решили этот вопрос в пользу Гапона.

Сможет ли социал-демократия овладеть этим стихийным движением? — с тревогой спрашивали себя наши петербургские товарищи, видя неудержимо быстрый рост все­общей стачки, захватывающей необычайно широкие слои пролетариата, видя неотра­зимость влияния Гапона на такие «серые» массы, которые могли бы увлечься и прово­катором. И социал-демократы не только не поддерживали наивных иллюзий насчет возможности мирного ходатайства, они спорили с Гапоном, они прямо и решительно отстаивали все свои взгляды и всю свою тактику. И история, которую творили рабочие массы без социал-демократии, подтвердила правильность этих взглядов и этой тактики. Логика классового положения пролетариата оказалась сильнее ошибок, наивностей и иллюзий Гапона. Великий князь Владимир, действующий от имени царя и со всей вла­стью царя, взялся своим подвигом палача показать рабочим массам то, и именно то, что социал-демократы всегда показывали и будут показывать им печатным и устным сло­вом.

Массы рабочих и крестьян, сохранившие еще остаток веры в царя, не могли идти на восстание, — сказали мы. После девятого января мы вправе сказать: теперь они могут идти и пойдут на восстание. «Царь-батюшка» своей кровавой расправой с безоружны­ми рабочими сам толкнул их на баррикады и дал им первые уроки борьбы на баррика­дах. Уроки «батюшки-царя» не пропадут даром.

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДНИ____________________________ 219

Социал-демократии остается позаботиться о возможно более широком распростра­нении вестей о петербургских кровавых днях, о большей сплоченности и организован­ности своих сил, о более энергичной пропаганде давно уже выдвинутого ею лозунга: всенародного вооруженного восстания .

Правда, наши глубокомысленные (по-мартыновски глубокомысленные) новоискровцы постарались запутать, ослабить и оттащить назад этот лозунг (ср. № 62 «Искры», передовая: «Так ли мы готовим­ся?»). Но новоискровская мартыновщина встречает решительный отпор в нашей партии, особенно со времени знаменитого плана «соглашений» с земцами о непроизведении панического страха⁸⁶.

220__________________________ В. И. ЛЕНИН

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Искрой, которая зажгла пожар, было одно из самых обычных столкновений труда с капиталом, — стачка на одном заводе. Интересно, однако, что эта стачка 12 000 пути-ловских рабочих, вспыхнувшая в понедельник, 3 января, была больше всего стачкой во имя пролетарской солидарности. Поводом послужило увольнение четырех рабочих. «Когда требование о возвращении их не было удовлетворено, — пишет нам один това­рищ из Петербурга от 7 января, — завод стал сразу, очень дружно. Стачка носит вполне выдержанный характер; рабочие отрядили несколько человек охранять машины и про­чее имущество от какой-нибудь возможной порчи со стороны менее сознательных. За­тем ими была отряжена депутация на другие заводы с сообщением своих требований и предложением примкнуть». Тысячи и десятки тысяч рабочих стали примыкать к дви­жению. Легальное, зубатовское, рабочее общество, основанное при содействии прави­тельства в целях развращения пролетариата систематической монархической пропаган­дой, оказало не малую услугу организации движения на его низших стадиях и росту вширь. Случилось то, на что давно уже указывали социал-демократы, говорившие зу-батовцам, что революционный инстинкт рабочего класса и дух его солидарности возь­мет верх над всякими мелкими полицейскими уловками. Самые отсталые рабочие втя­нутся в движение зубатовцами, а там уже дальше само царское правительство поза-

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДНИ____________________________ 221

ботится толкнуть рабочих дальше, сама капиталистическая эксплуатация подвинет их от мирной и насквозь лицемерной зубатовщины к революционной социал-демократии. Практика пролетарской жизни и пролетарской борьбы пересилит все «теории» и все потуги господ зубатовцев .

Так оно и вышло. Один товарищ, рабочий, член Петербургского комитета Россий­ской социал-демократической рабочей партии, следующим образом излагает свои впе­чатления в письме к нам от 5-го января:

«Пишу под свежим впечатлением происшедшего только что собрания за Невской за­ставой рабочих Семянниковского завода. Но прежде всего пару слов о настроении, ко­торое господствует у петербургских рабочих. Как известно, в последнее время здесь на­чали возникать или, лучше, возрождаться «зубатовские» организации под руково­дством попа Гапона. Организации за очень короткое время очень размножились и уси­лились. Теперь уже существует 11 отделов так называемого «Собрания русских фаб­ричных рабочих». Как и надо было ожидать, результаты этих собраний должны были быть таковыми, какими они были и на юге.

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 291; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!