Становление великопостных паримий
Главнейшими жанровыми и содержательными составляющими Триоди постной, с помощью которых реализуется внешняя и внутренняя композиция пасхального поста, Четыредесятницы, а также подготовительных седмиц, являются паримии и песнопения. Правда, первые вносятся в рассматриваемую богослужебную книгу только с XII века, до этого же времени они обыкновенно помещаются в особых сводах, то есть паримийниках – сборниках паримий на круглый год.
Кроме переменных частей богослужения, в Триоди есть ещё третий элемент совершенного иного рода, связанный с сугубо дисциплинарно-функциональными задачами. Речь идет о статьях из церковного устава, которые вводятся в постоянное употребление с XI–XII столетий.
Сопоставительный анализ рукописных паримийников не может дать никакого ответа на вопрос о том, где и когда выработана система триодных паримий, так как даже самые древние из них обыкновенно содержат нынешний подбор рассматриваемых чтений.
Совершенно очевидно, что старейшими частями названной системы считаются паримии Страстной седмицы, и в частности – Великих пятка и субботы. Литургийные паримии последней, собственно, относятся к пасхальной службе, или, точнее, являются переходом от Пасхи крестной к воскресной. Они принадлежат древнему христианскому бдению, совершавшемуся в ночь с субботы на воскресенье в воспоминание Воскресения Христа. Рассматриваемые паримии чётко делятся на три группы: одни из них являются рядовыми, другие говорят о празднике Пасхи, третьи адресуют к совершавшемуся за пасхальным бдением крещению оглашенных. Сравним в этой связи слова протоиерея Александра Шмемана: «Песнопения Триоди были составлены большею частью уже после фактического исчезновения “оглашенных” (крещаемых во взрослом возрасте и требующих подготовки к крещению). Поэтому в них главным образом говорится и выделяется не крещение, а покаяние»[7].
|
|
|
Рядовыми чтениями являются, несомненно, первая (Быт. 1: 1–13) и отчасти вторая (Ис. 60: 1–16) паримии. В древности литургийные чтения обязательно брались из обоих Заветов – Ветхого и Нового. По обычаю, перешедшему в христианство из еврейства, первые полагались из закона и пророков. В современном богослужении рудиментом такого порядка являются все триодные паримии вечерен. Первая паримия Великой субботы из Бытия также причисляется к рядовым чтениям из закона. Вторая паримия из Ис. 60: 1–16 в некоторой степени сопряжена с крещением оглашенных.
Обращаясь к паримиям часов Великой пятницы, нужно прежде всего указать на их несомненное иерусалимское происхождение, как, впрочем, и всей службы. В Константинополе вместо нее полагалось обычное великопостное последование третьего и шестого часов с паримией из Зах. 11: 10–13. Думается, подбор паримий в названных часах уходит корнями в глубокую древность.
|
|
|
Это же утверждение будет верным и для выбора паримий первого часа Великого четвертка (Иер. 11: 18–12, 15) и утрени Великой субботы (Иер. 37: 1–14). Смысл указанных пророчеств чрезвычайно прозрачен: первое – о страданиях Христа и о злобе против Него иудеев, а второе – о Его воскресении.
Остальные паримии Страстной седмицы находятся в тесной связи с паримиями Четыредесятницы. С внешней стороны данное отношение проявляется в порядке находящихся при них прокимнов. Последние извлекаются из псалмов в той непрерывной последовательности, в какой они расположены в Псалтири: у паримии шестого часа понедельника первой седмицы стоит прокимен из первого псалма, а у последней паримии Великой среды – прокимен из 137-го псалма. Конечно, такая логика была принята после того, как уже определилась вся паримийная система Четыредесятницы и первой половины Страстной седмицы.
Причины, по которым для чтения постом были назначены именно книги Бытия, Исход, Притчи и Иова, не вызывают у литургистов серьёзных разногласий. Исход взят для Страстной седмицы ввиду того, что личность Моисея, событие исхода евреев из Египта и установление ветхозаветного праздника Пасхи являются прообразами Христа, совершенного Им спасения и новозаветной Пасхи.
|
|
|
Выбор книги Бытия можно обосновать многообразно. В первую очередь, это наиболее подходящая из законоположительных книг для непрерывного чтения в течение такого обширного богослужебного цикла, как Четыредесятница. Содержание Бытия сконцентрировано преимущественно вокруг исторических событий, имеющих общечеловеческую значимость, тогда как в других источниках явно преобладают законодательные элементы, которые предназначались исключительно для ветхозаветных евреев. Кроме того, сюжеты грехопадения, потопа и прочие являются наиболее соответствующими покаянному характеру Четыредесятницы. Одновременно личности патриархов, события их жизни дают массу назидательного материала в понятной, выпуклой, повествовательной форме. К тому же, субъектно-фабульная составляющая отсылает не только к прошедшему времени, но и содержит в себе прообразы новозаветных лиц и событий. Иными словами, историческая дидактичность смыкается с символической. Такой симбиоз становится ещё более весомым и показательным, если учесть, что назидание делается во дни, приготовительные к Пасхе – празднику в память главнейших событий человеческого спасения.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 271; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!