ХОРОШЕЕ МЕСТО, ЧТОБЫ ОСТАТЬСЯ 9 страница
– Боже мой, кто всё это выдумал? Местные жители или сам Каприкорн?
Элинор низко нагнулась над рулём. Дорога была полна колдобин, и, чтобы избежать аварии, ей приходилось ехать в темпе пешехода.
– И он сам, и местные жители. – Сажерук откинулся на сиденье, а Гвин скрёб зубами по его ногтям. – Каприкорн вознаграждает всякого, кто придумает какую-нибудь новую историю. Единственный, кто не играет в эту игру, – Баста. Он сам такой суеверный, что бежит наутёк при виде всякой чёрной кошки.
Баста… Мегги вспомнила это имя, но, прежде чем она смогла спросить о его обладателе, Сажерук заговорил снова. Очевидно, ему очень нравилось рассказывать.
– Ах да! Чуть не забыл! Конечно же, у всех, кто живёт в этой проклятой деревне, дурной глаз, даже у женщин.
– Дурной глаз? – удивилась Мегги.
– О да. Взглянет один раз – и ты смертельно болен. А через три дня мертвехонек.
– И кто же этому верит? – пробормотала Мегги.
– Только дураки этому верят. – Элинор снова нажала на тормоз.
Автомобиль скользил по щебёнке. Перед ними был мост, о котором предупреждал Сажерук. Серые камни тускло мерцали в свете фар, и провал впереди казался бездонным.
– Дальше, дальше! – поторапливал Сажерук. – Мост прочный, хоть с виду и не таков.
– Его как будто ещё древние римляне строили, – буркнула Элинор. – Причём для ослов, а не для автомобилей.
Но тем не менее она поехала дальше. Мегги зажмурилась и открыла глаза, лишь когда вновь услышала хруст щебня под колёсами.
|
|
|
– Каприкорн очень ценит этот мост, – тихо сказал Сажерук. – Достаточно одного вооружённого человека, чтобы по нему нельзя было проехать. Но, к счастью, часовой не каждую ночь здесь дежурит.
– Сажерук… – Мегги в нерешительности обернулась к нему, пока машина Элинор с трудом взбиралась на последний холм. – Что мы скажем, если нас спросят, как мы нашли деревню? Наверняка тебе не поздоровится, если Каприкорн узнает, что именно ты показал нам дорогу. Или нет?
– Ты права, – пробормотал Сажерук, не глядя на Мегги. – Но, в конце концов, мы везём ему книгу.
Он поймал Гвина, который вскарабкался на спинку заднего сиденья, схватил его так, чтобы зверёк не мог его цапнуть, и кусочком хлеба заманил в рюкзак. С тех пор как стало темно, куница забеспокоилась. Ей хотелось на охоту.
Они въехали на гребень холма. Мир вокруг них исчез, поглощённый ночью, однако невдалеке в темноте обозначились бледные прямоугольники домов, освещённые окна.
– Вот она, – сказал Сажерук. – Деревня Каприкорна. Или, если вам так больше нравится, деревня дьявола. – Он тихо засмеялся.
Элинор в раздражении обернулась к нему.
– Да перестаньте вы! – гаркнула она. – Кажется, эти сказки доставляют вам удовольствие. Кто знает, может быть, вы сами их выдумали, а этот Каприкорн – всего лишь чудаковатый коллекционер книг.
|
|
|
На это Сажерук ничего не ответил. Он только выглянул в окно, улыбаясь своею странной улыбкой, которую Мегги так хотелось стереть с его губ. И на этот раз она словно говорила: «Какие же вы дурочки!»
Элинор заглушила мотор, и сразу же вокруг установилась такая гробовая тишина, что Мегги едва осмеливалась дышать. Она смотрела вниз на дома. Ей всегда казалось, что освещённые окна в ночи манят к себе, но эти были ещё более устрашающими, чем окрестная тьма.
– А нормальные жители в этой деревне есть? – спросила Элинор. – Безобидные старушки, дети, мужчины, не имеющие отношения к Каприкорну?..
– Нет. Там живёт только Каприкорн со своими подручными, – едва слышно ответил Сажерук, – да ещё женщины, которые им готовят, стирают… или что там ещё им потребуется.
– Что там ещё потребуется… Нет, поразительно! – Элинор с отвращением фыркнула. – Этот Каприкорн мне всё более симпатичен. Ну хорошо, давайте закончим дело. Я хочу поскорее домой, к моим книгам, к приличному освещению и чашке кофе.
– В самом деле? Я-то думал, вы малость стосковались по приключениям.
|
|
|
«Если бы Гвин умел говорить, – подумала Мегги, – у него был бы такой же голос, как у Сажерука».
– Мне больше нравятся приключения при свете солнца, – грубо ответила Элинор. – Господи, как же я ненавижу эти потёмки! А если мы проторчим здесь до зари, то мои книги покроются плесенью, прежде чем Мортимер сможет о них позаботиться. Мегги, сходи и принеси пакет. Ты знаешь, где он.
Мегги кивнула и хотела открыть свою дверь, как вдруг её ослепил яркий свет. Кто-то, чьё лицо разглядеть было невозможно, стоял перед дверцей водителя и светил фонариком внутрь машины. Потом он грубо постучал в стекло.
Элинор от испуга вздрогнула так, что ударилась коленом о руль, но быстро вновь взяла себя в руки. Чертыхнувшись, она потёрла ушибленную ногу и открыла окно.
– Что это значит? – накинулась она на незнакомца. – Вы хотите испугать нас до смерти? Если шастать тут впотьмах, можно запросто угодить под колёса.
В ответ незнакомец просунул в открытое окно ружейный ствол.
– Здесь частное владение! – сказал он. (Кажется, Мегги узнала шершавый голос, который командовал в библиотеке Элинор в ту роковую ночь.) – И если разъезжать впотьмах по частному владению, можно запросто угодить под пулю!
|
|
|
– Сейчас я всё объясню! – Сажерук перегнулся через плечо Элинор.
– А-а, надо же! Сажерук! – Незнакомец убрал ружьё. – Что это ты заявился сюда среди ночи?
Элинор обернулась и бросила на Сажерука крайне недоверчивый взгляд.
– Вот уж не думала, что вы на короткой ноге с этими… якобы дьяволами! – заключила она.
Но Сажерук уже вылез из машины. Мегги тоже показалось странным, как доверительно он шушукался с незнакомцем. Она в точности помнила всё, что Сажерук рассказывал о молодцах Каприкорна. Как же он мог вот так разговаривать с одним из них? Из того, о чём они говорили, нельзя было разобрать ни слова. Как Мегги ни напрягала слух, она услышала, только, что Сажерук называл незнакомца Бастой.
– Это мне не нравится! – прошептала Элинор. – Посмотри-ка на них. Воркуют друг с другом так, словно наш дружок Пожиратель Спичек здесь у себя дома.
– Может быть, он знает, что с ним ничего не сделают, потому что мы привезли книгу? – тихо сказала Мегги, не спуская глаз с обоих мужчин.
С незнакомцем были две собаки-овчарки. Они обнюхивали Сажерука и, виляя хвостом, тыкались ему мордой в бок.
– Ты видишь? Даже проклятые собаки обращаются с ним как со старым знакомым. А что, если?..
Не успела она закончить, как Баста открыл дверцу водителя.
– А ну, вылезайте! – приказал он.
Элинор нехотя высунула ноги из машины. Мегги тоже вылезла и встала рядом с ней. Сердце у неё готово было выскочить из груди. Она никогда ещё не видела человека с ружьём. Только по телевизору, но не в реальности.
– Слушайте, мне не нравится ваш тон! – напустилась Элинор на Басту. – У нас позади утомительная дорога, и мы приехали в эту глухомань, чтобы кое-что передать вашему шефу, или боссу, или как там он у вас ещё зовётся. Так что ведите себя прилично.
– Откуда она вообще взялась? – спросил Баста и снова повернулся к Сажеруку, который стоял с такой безучастной миной, словно всё происходящее его не касалось.
– Она хозяйка того дома, ты же помнишь… – Сажерук говорил тихо, но Мегги всё поняла. – Я не хотел везти её сюда, но она заупрямилась.
– Могу себе представить! – Баста оглядел Элинор ещё раз, а затем посмотрел на Мегги. – А это, наверное, дочурка Волшебного Языка, да? Что-то она не слишком на него похожа.
– Где мой отец? – спросила Мегги. – Как он себя чувствует?
Это были первые слова, которые она смогла произнести. Её голос звучал хрипло, как будто она давно им не пользовалась.
– О, чувствует он себя замечательно, – ответил Баста, глядя на Сажерука. – Хотя сейчас его можно скорее назвать Свинцовым Языком: что-то он стал неразговорчив.
Мегги закусила губу.
– Мы хотим забрать его, – сказала она тоненьким голосом, хотя изо всех сил старалась говорить по-взрослому. – Мы привезли книгу, но Каприкорн получит её, только если отпустит моего отца.
Баста снова повернулся к Сажеруку.
– Всё же чем-то она мне своего папашу напоминает. Видишь, как она сжимает губы? И этот взгляд… Да, родство несомненно!
Он сказал это шутливым тоном, но от его свирепого взгляда Мегги было не до шуток. У него были резкие, заострённые черты лица и близко посаженные глаза, которые он всё время щурил, словно так лучше видел.
Баста был невелик ростом, с узкими, почти как у мальчика, плечами, и всё же у Мегги перехватило дыхание, когда он сделал шаг в её сторону. Она никогда ещё ни одного человека так не боялась, и вовсе не из-за ружья в его руках. Что-то в нём было злобное, хищное…
– Мегги, достань пакет из багажника. – Элинор встала между ними, когда Баста попытался схватить девочку. – Там ничего опасного нет, – сказала она сердито. – Только то, из-за чего мы сюда приехали. В ответ Баста оттащил с дороги собак. Те взвыли – так грубо он дёрнул их к себе.
– Мегги, слушай меня! – зашептала Элинор, когда они оставили машину и последовали за Бастой по крутой тропе вверх, к освещённым окнам. – Ты выпустишь книгу из рук только тогда, когда они покажут нам твоего отца, понятно?
Мегги кивнула и крепко прижала целлофановый пакет к груди. За дурочку её Элинор, что ли, держит? С другой стороны, что делать, если Баста попробует отнять книгу силой? Но она предпочла вообще об этом не думать…
Ночь стояла душная. Небо над чёрными холмами было усеяно звёздами. Тропа, по которой их вёл Баста, была каменистой и такой тёмной, что Мегги почти ничего не видела под ногами. Но всякий раз, когда она спотыкалась, рядом была рука, которая подхватывала её, – рука Элинор, идущей с ней бок о бок, или рука Сажерука, который, как тень, бесшумно следовал за ними. Гвин по-прежнему высовывался из его рюкзака, и собаки Басты, принюхиваясь, задирали морды кверху – резкий запах куницы ударял им в нос.
Постепенно освещённые окна становились ближе. Мегги разглядела дома из серого, грубо отёсанного камня, над крышами которых виднелся тёмный силуэт колокольни. Когда они проходили по переулкам, таким узким, что у Мегги спирало дыхание, многие дома казались необитаемыми. Некоторые стояли без крыши, от других остались лишь полуразрушенные стены. В деревне Каприкорна было темно, горело всего несколько фонарей на кирпичных арках над переулками. Наконец они вышли к небольшой площади. С одной стороны высилась колокольня, которую они уже видели издали, а неподалёку от неё, в тесном проулке, стоял большой трёхэтажный дом, не такой обветшалый, как прочие. Площадь была освещена ярче, чем остальная деревня, целых четыре фонаря отбрасывали на мостовую грозные тени.
Баста провёл их прямиком в большой дом. В трёх окнах верхнего этажа горел свет. Был ли Мо там? Мегги прислушалась к себе, будто в ней самой заключался ответ, но в биении своего сердца не смогла распознать ничего, кроме страха. Страха и тревоги.
ВЫПОЛНЕННОЕ ПОРУЧЕНИЕ
– Смысла нет его искать, – проворчал бобр.
– То есть как это? – запротестовала Сьюз. – Он не мог далеко уйти! Нам обязательно нужно найти его! Почему вы думаете, что нет смысла его искать?
– Потому что и так ясно, где он, – ответил бобр. – Вы что, не понимаете? Он ушёл к ней, к Белой Ведьме. Он предал нас!
К. С. Льюис. Король Нарнии
Мегги уже сто раз воображала себе лицо Каприкорна с тех пор, как Сажерук впервые рассказал ей о нём: во время поездки в дом Элинор, когда Мо ещё был рядом с ней, потом, когда она совсем одна лежала в огромной кровати, и, наконец, по дороге сюда. Сто, да что там – тысячу раз она пыталась представить его себе, воскрешая в памяти всех злодеев, какие встречались в любимых книгах и являлись ей в кошмарных снах: капитана Крюка, сухопарого и крючконосого, Долговязого Джона Сильвера, вечно с притворной улыбкой на устах, индейца Джо с ножом и с жирными чёрными волосами…
Но Каприкорн выглядел совсем иначе.
Мегги сбилась со счёта, глядя на двери, мимо которых они проходили, пока наконец Баста не остановился перед одной из них. Но она точно сосчитала мужчин, одетых в чёрное. Их было четверо, они топтались в коридорах со скучающими лицами. Рядом с каждым к стене, покрытой белой известью, было прислонено ружьё. В своих чёрных костюмах они напоминали грачей. Один Баста был в белой рубашке – белоснежной, как сказал бы Сажерук, а к воротнику его куртки, словно предупреждающий знак, был приколот красный цветок.
Таким же красным был и домашний халат Каприкорна. Когда вошли Баста и трое ночных визитёров, он сидел в кресле, а перед ним на коленях стояла женщина и подстригала ему ногти на ногах. Кресло казалось маловато для него – Каприкорн был высок и худощав, словно кожа слишком туго обтягивала его кости. Он был бледен, как чистый лист бумаги, и носил стриженные ёжиком волосы. Мегги не могла понять, светлые они или седые.
Когда Баста открыл дверь, Каприкорн поднял голову. Его глаза были такие же блёклые, как и лицо, бесцветные, как серебряные монеты. Женщина у его ног тоже мельком взглянула на вошедших и снова нагнулась, чтобы продолжить свою работу.
– Извините, но прибыли долгожданные гости, – доложил Баста. – Я думал, вы пожелаете сразу же поговорить с ними.
Каприкорн откинулся на спинку кресла и бросил короткий взгляд на Сажерука. Затем он уставил свои невыразительные глаза на Мегги. Девочка непроизвольно ещё крепче прижала к груди пакет с книгой. Тогда Каприкорн со значением перевёл взгляд на двери, словно знал, что скрывается за ними. Он подал знак женщине, суетившейся у его ног. Та неохотно выпрямилась и недружелюбно посмотрела на Мегги и Элинор. Она походила на старую сороку – седые волосы, стянутые в строгий пучок, острый нос, совершенно не подходящий к её маленькому, морщинистому лицу. Женщина поклонилась Каприкорну и вышла из комнаты.
Это было просторное помещение. Мебели немного – длинный стол, восемь кресел, шкаф и тяжёлый сервант. Здесь не горело ни одной лампы, только свечи, десятки свечей в тяжёлых серебряных канделябрах. Мегги показалось, что они распространяют по комнате не свет, а тени.
– Где она? – спросил Каприкорн.
Мегги невольно отступила на шаг, когда он поднялся с кресла.
– Только не говори мне, что на сей раз ты привёз мне одну девчонку.
Его голос был выразительнее, чем его лицо. Он был глух и суров, и Мегги возненавидела его с первого же звука.
– Она у неё с собой. В пакете! – ответил Сажерук, прежде чем Мегги успела раскрыть рот.
Пока он говорил, его глаза беспокойно блуждали от одной свечи к другой, как будто его ничто не занимало, кроме их танцующего пламени.
– Её отец в самом деле не знал, что взял не ту книгу. Вот эта его так называемая подруга, – Сажерук указал на Элинор, – подменила книгу без его ведома! Я думаю, она только буквами и питается. Её дом ломится от книг. Она, несомненно, предпочитает их общество обществу людей. – Слова лихорадочно срывались с его языка, точно он хотел от них отделаться. – Я с самого начала терпеть её не мог, но вы же знаете, каков наш друг Волшебный Язык.
Он всегда слишком хорошо думает о людях. Он доверился бы самому дьяволу, если бы тот ему мило улыбнулся.
Мегги обернулась к Элинор. Тётушка словно язык проглотила. Муки совести отражались на её лице.
Каприкорн только кивал, слушая разъяснения Сажерука. Он потуже затянул пояс халата, сложил руки за спиной и медленно подошёл к Мегги. Девочка постаралась не отпрянуть, твёрдо и бесстрашно глядя в бесцветные глаза, но страх сдавил ей горло. Какая же она трусиха! Она старалась вспомнить какого-нибудь отважного книжного героя, перевоплотиться в него, чтобы почувствовать себя сильнее, выше ростом, бесстрашнее… Почему, пока Каприкорн пристально смотрел на неё, ей вспоминались только те персонажи, которые жутко чего-то боялись? Ведь прежде ей без труда удавалось переноситься в чужие края, влезать в шкуру людей и зверей, существовавших только на бумаге, – так почему же сейчас не получалось? Потому что ей было страшно. «Потому что страх убивает, – как-то раз сказал ей Мо, – и разум, и сердце, и фантазию».
Мо… Где он сейчас? Мегги закусила нижнюю губу, чтобы она не очень дрожала, но была уверена, что Каприкорн видит страх в её глазах. Она пожелала, чтобы сердце у неё окаменело, а лицо улыбалось и не было похоже на лицо ребёнка, у которого похитили отца.
Сейчас Каприкорн стоял прямо перед ней и рассматривал её в упор. Ещё никто никогда не смотрел на неё так. Она почувствовала себя мухой, которая приклеилась к мухоловке и ждёт, пока её прихлопнут.
– Сколько ей лет? – Каприкорн обернулся к Сажеруку, как будто не верил, что Мегги сама знает ответ.
– Двенадцать! – громко сказала она. Говорить дрожащими губами было нелегко. – Мне двенадцать лет. А теперь я хочу узнать, где мой отец.
Каприкорн словно не расслышал её последние слова.
– Двенадцать? – повторил он глухим голосом, который тяжело давил Мегги на уши. – Ещё два-три года, и она похорошеет, тогда её можно использовать. Только кормить её надо получше.
Он сдавил ей руку своими длинными пальцами. Он носил золотые кольца, на каждой руке по три. Мегги попыталась вырваться, но Каприкорн крепко держал её, пристально разглядывая своими бесцветными глазами. Будто рыбу, которая трепыхается на суше…
– Отпустите девочку!
Впервые Мегги была рада, что голос Элинор мог звучать так грубо. И Каприкорн в самом деле отпустил её руку.
Элинор встала у неё за спиной и положила ей руки на плечи, словно защищая.
– Я не понимаю, что здесь происходит! – закричала она на Каприкорна. – Я не знаю, кто вы такой и что вы со своими вооружёнными подручными вытворяете в этой Богом забытой деревне, да меня это и не волнует. Я приехала сюда, чтобы девочке вернули отца. Мы отдадим вам книгу, которая так важна для вас. Хотя мне очень жаль с ней расставаться, но вы получите её назад, как только отец Мегги будет сидеть в моей машине. А если он по какой-либо причине захочет остаться здесь подольше, то мы хотели бы услышать это от него самого. Каприкорн молча повернулся к ней спиной.
– Зачем ты привёз эту тётку? – спросил он у Сажерука. – Я говорил тебе: привези девчонку и книгу. А что мне с этой делать?
Мегги посмотрела на Сажерука.
«Девчонку и книгу» – эти слова эхом отозвались в её голове. Снова и снова: «Привези девчонку и книгу». Мегги постаралась заглянуть в глаза Сажеруку, но тот уклонился от её взгляда, словно мог об него обжечься. Было больно чувствовать себя такой глупой. Такой ужасно, ужасно глупой.
Сажерук присел на край стола и ладонью загасил одну из свеч – очень осторожно и медленно, словно желал почувствовать боль, мгновенный укус пламени.
– Я уже объяснил Басте: эта разлюбезная Элинор не хотела отпускать девочку со мной одну, и книгу она выложила тоже без большой охоты.
– Ну! Разве я была не права? – Голос Элинор зазвучал так громко, что Мегги вздрогнула. – Нет, Мегги, ты послушай-ка этого двуличного Пожирателя Спичек! Мне надо было позвать полицию, когда он появился снова. Он вернулся только за книгой, только за ней!
«И за мной», – подумала Мегги. «Девчонку и книгу»…
Сажерук делал вид, будто с усердием выщипывает вылезшую нитку на рукаве пальто. Но его пальцы, обычно такие ловкие, дрожали.
– А вы!.. – Элинор ткнула Каприкорна указательным пальцем в грудь.
Баста выступил вперёд, но Каприкорн жестом остановил его.
– Я уже много повидала, что бывает с людьми, когда речь идёт о книгах. У меня самой их порой воровали, и сама я не могу сказать, что все книги, какие стоят на моих полках, попали туда законным путём. Вы знаете, кто-то сказал: «Все собиратели книг – стервятники и охотники». Но, похоже, вы из них самый сумасшедший. Странно, что я не слыхала о вас раньше. Где же ваше собрание? – Она с любопытством оглядела большую комнату. – Я не вижу ни одной книги!
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 276; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!