Использование историй в психотерапии 8 страница
Эриксон: Говоря “почти всегда”, ты хочешь сказать, что могла, но не всегда. В этом мало утешительного, если знала, что есть моменты, когда она ничего не может с собой поделать.
Все мы, подрастая, узнавали, что если надо освободить мочевой пузырь, то надо освободить его полностью. С этим знанием мы выросли. Мы принимаем его как должное и пользуемся им ежедневно.
Вот что я сказал девочке: “Смотри на пресс-папье на моем столе, не двигайся, не разговаривай. Просто держи глаза открытыми и смотри на пресс-папье”. Я напомнил ей о ее первых занятиях в школе, когда она училась запоминать буквы алфавита, как ей было трудно — все они разного вида и формы: печатные и рукописные, прописные и строчные. Но потом у нее в уме сформировалась зрительная память и осталась там навсегда, даже если она об этом и не подозревает.
Затем я продолжил: “Смотри не отрываясь на пресс-папье, не шевелись, не разговаривай, твое сердце бьется в измененном ритме, дыхание изменилось, кровяное давление изменилось, двигательный и мускульный тонусы изменились, твои рефлексы тоже изменились. Это не так уж важно, но я просто говорю это для твоего сведения. А теперь я задам тебе очень простой вопрос и хочу получить очень простой ответ. Допустим, ты сидишь в туалете и мочишься, и в это время кто-то заглядывает в дверь. Что с тобой будет?”
“Я замру”, — ответила девочка.
“Правильно. Ты замрешь и перестанешь мочиться. Как только незнакомая голова уберется из двери, ты можешь продолжить свое дело. Тебе нужно только попрактиковаться: начать мочиться и остановиться, начать и остановиться самой по себе. Иногда ты забудешь практиковаться, но это ничего. Твое тело тебя не подведет и всегда даст тебе не одну возможность попрактиковаться. Полагайся на свое тело.
|
|
|
Я думаю, через две недели ты впервые проснешься в сухой кровати. Все нормально. Не забывай тренироваться: начни и остановись, начни и остановись. Проснуться в сухой постели два утра поряд — это гораздо труднее, а три раза — еще труднее, а четыре — и совсем трудно. Зато потом будет легче: пятый, шестой и седьмой раз. Вот уже получилась целая сухая неделя. А за ней и вторая получится. Если уж три месяца подряд будет сухо, ты меня просто удивишь. Но я удивлюсь не менее, если через полгода у тебя в кроватке не будет всегда сухо.
Через шесть месяцев она могла с ночевкой гостить у своих друзей. Ей требовалось только узнать, что с помощью надлежащего стимулирования она может перестать мочиться в любое время.
Эта истина известна вам всем. Но мы все упустили это из виду. Мы растем, уверенные, что надо все делать до самого конца. Но это не так. И поэтому...
|
|
|
Анна: Что мы упустили?
Эриксон: Что нужно продолжать, пока не кончишь. Это неверно. При надлежащем раздражителе мы всегда в состоянии прерваться. Все мы знаем, что происходит, когда кто-то заглядывает в туалет, а вы в этот момент как раз мочитесь. Вы тут же перекрываете кран. (Эриксон смеется.) Поскольку девочка была совсем небольшая, одиннадцати лет, мне понадобилось целых полтора часа, чтобы все ей растолковать... Вот и все.
Что касается семейной терапии, то я подумал, что папаше с мамашей и так будет нелегко привыкнуть к дочкиной сухой постели. (Смех.) Да и сестре предстояли большие огорчения: привыкай теперь к тому, что у старшей сестры в постели сухо. А уж школьникам не повезет — дразнить будет некого, такой ценный объект исчезнет. В лечении нуждалась только одна девочка.
И вот через десять дней она принесла этого игрушечного осьминожка, чтобы подарить его тому, кто разделил ее радость по поводу первой сухой постели, и тем отметить это замечательное событие. (Эриксон смеется и показывает всем пурпурного осьминога из пушистых ниток, которого девочка сделала для него сама.) Кстати, первая сухая постель появилась через две недели.Я за нее больше не беспокоился, нужды для повторного сеанса не было.
|
|
|
Что вы там прячетесь? (Эриксон поворачивается и обращается к женщине, которая вошла в гостиную из кабинета позади Эриксона. Накануне ее на занятии не было. На сегодняшнее занятие она явно опоздала. Это высокая привлекательная блондинка. На ней джинсы и свободный блузон с топом внизу. Она сдала свой докторский минимум, но еще не защитила диссертацию по философии.)
Салли: Я боялась вас прерывать. Нет ли свободного местечка?
Эриксон: Я могу прерваться и продолжить в любом месте, так что входите и садитесь.
Салли: Там есть где сесть?
Эриксон (Обращается Розе в зеленом кресле): Подвинь-ка вон тот стул. А сюда можно поставить еще один. (Указывает рядом с собой по левую сторону.) Подайте ей стул. (Один из мужчин устанавливает складной стул слева от Эриксона. Салли садится рядом с Эриксоном и кладет ногу на ногу.)
Эриксон: Не стоит сидеть нога на ногу.
Салли (Смеется): Подозревала, что вы так отреагируете. О’кей. (Она выпрямляет ноги.)
Эриксон: Есть такая считалка: “Диллар, доллар, в десять школа”. Наши иностранные друзья могут ее не знать, но вы-то знаете, верно?
Салли:Нет.
Эриксон (Недоверчиво): Как, вы никогда не распевали “Диллар, доллар, в десять школа”?
|
|
|
Салли: Я и продолжения не знаю.
Эриксон: Честно говоря, я тоже не знаю. (Салли смеется.) Вам удобно?
Салли: Не совсем. Я пришла уже к середине занятий и мне... Я как-то...
Эриксон: Вы у меня раньше не бывали?
Салли: М-м-м... Да, я вас однажды видела прошлым летом. Я была с группой.
Эриксон: А в трансе были?
Салли: Предполагаю, что да. (Кивает.)
Эриксон: Вы не помните?
Салли: Предполагаю, да. (Кивает.)
Эриксон: Только предполагаете?
Салли: Угу.
Эриксон: Предположение не есть действительность.
Салли: Почти то же самое.
Эриксон (Скептически): Предположение — это действительность?
Салли: Иногда.
Эриксон: Иногда. Так ваше предположение, что вы были в трансе — действительность или предположение? (Салли смеется и слегка откашливается. Она, похоже, смущена и ей немного неловко.)
Салли: Разве это важно? (Студенты смеются.)
Эриксон: Это другой вопрос. А я спросил: ваше предположение — это предположение или действительность?
Салли: Скорее всего, и то и другое.
Эриксон: Но ведь предположение может быть как реальным, так и нереальным, стало быть, в вашем предположении соединены и реальное и нереальное?
Салли: Нет. У меня соединены предположение и реальность. (Упрямо тряхнув головой, она замирает.)
Эриксон: Вы хотите сказать, что ваше предположение может быть реально-стью, а может — нет? И в то же время оно реально? Так какое же оно? (Салли смеется.)
Салли: Теперь я уже не знаю.
Эриксон: Стоило ли так долго упираться, чтобы признаться в этом? (Салли смеется.)
Салли: Сама не понимаю.
Эриксон: Вам удобно?
Салли: О да, я вполне освоилась. (Говорит тихо.) Надеюсь, своим вторжением я не очень помешала присутствующим.
Эриксон: Может, вы стесняетесь?
Салли: М-м... Мне было бы уютнее сидеть где-нибудь подальше, но...
Эриксон: Чтобы вас не было видно?
Салли: Не было видно? Да, пожалуй.
Эриксон: Что это за желание?
Салли: Быть неприметной.
Эриксон: Так, значит, вы не любите, когда на вас обращают внимание?
Салли: Ой, совсем вы меня запутали. (Смеется, и видно, как она смущена. Она слегка откашливается, прикрывая рот левой рукой.) Это не так... не совсем... нет... хм... м-м-м...
Эриксон: Вам не нравится, то что я сейчас с вами делаю?
Салли: М-м-м... Нет. Скорее, у меня смешанное чувство. Я польщена вниманием и мне интересно то, что вы говорите.
Эриксон (Перебивая): А сами думаете: когда же, черт побери, он от меня отвяжется? (Общий смех.)
Салли: Хм, смешанное чувство. (Подтверждает свои слова кивком головы.) Если бы я не прервала занятия, а мы просто беседовали с вами — это одно дело, а...
Эриксон: Вам, значит, неловко перед остальными?
Салли: Да, пожалуй, я...
Эриксон: Хм-м-м.
Салли: ...У них занятия... а я пришла и отняла столько времени.
Эриксон (Уставившись перед собой в пол): Давайте твердо запомним, что психотерапевт должен создать для своего пациента такую обстановку, чтобы ему было спокойно и удобно. Я не пожалел усилий, чтобы Салли почувствовала себя не в своей тарелке и смутилась, оказавшись в центре внимания, а это (обращаясь к группе) вряд ли служит установлению добрых, способствующих излечению отношений, не так ли? (Эриксон смотрит на Салли, берет кисть ее правой руки и медленно поднимает.) Закрой глаза. (Она смотрит на него, улыбается, затем смотрит вниз на свою руку и закрывает глаза.) Так и сиди с закрытыми глазами. (Эриксон отводит пальцы от ее правой руки, и она повисает в воздухе.) Входи в глубокий транс. (Эриксон снова берет ее за запястье. Рука слегка опустилась. Эриксон медленно пригибает ее вниз. Он говорит неторопливым и размеренным голосом.) Тебе очень удобно и очень спокойно, и ты наслаждаешься чувством покоя... такого покоя... что забываешь обо всем, кроме этого чудесного состояния покоя.
Еще немного — и тебе покажется, что твой разум отделяется от тела и плывет в пространстве — возвращается в прошлое. (Пауза.) Это уже не 1979-й и даже не 78 год. Вот остается позади 1975 год (Эриксон близко наклоняется к Салли), и 1970-й улетает прочь, время откатывается вспять. Вот сейчас будет 1960-й, а вот и 1955-й... И, наконец, ты узнаешь 1953 год... И ты понимаешь, что ты маленькая девочка. Как хорошо быть маленькой. Возможно, ты думаешь о предстоящем дне рождения, или о том, как едешь в гости к бабушке... или идешь в школу... Может, как раз сейчас ты сидишь в классе и смотришь на учительницу, а может, играешь в школьном дворе, а может, у тебя каникулы. (Эриксон откидывается на спинку кресла.) Ты очень хорошо проводишь время. Порадуйся тому, что ты маленькая девочка, которой еще только предстоит стать взрослой. (Эриксон близко наклоняется к Салли.) Может, ты хочешь узнать, кем ты станешь, когда будешь взрослая. Вероятно, тебе захочется узнать, чем ты будешь заниматься, когда станешь девушкой. Мне интересно, захочется ли тебе учиться в высшей школе. Подумай и ты об этом.
Мой голос повсюду будет следовать за тобой и превратится в голоса твоих родителей, учителей, подруг, в голоса ветра и дождя.
Возможно, ты собираешь цветы в саду. А когда ты станешь совсем взрослой девушкой, много людей повстречается на твоем пути и ты с радостью будешь рассказывать им о той поре, когда ты была маленькой девочкой. И чем тебе удобнее и приятнее, тем сильнее будет у тебя ощущение того, что ты маленькая девочка, потому что ты и есть маленькая девочка.
(Оживленным голосом.) Не знаю, где ты живешь, но, кажется, ты любишь бегать босиком. Ты любишь сидеть на краю бассейна и болтать ногами в воде, жалея, что не умеешь плавать. (Салли слегка улыбается.) Хочешь свою любимую конфетку? (Салли улыбается и утвердительно кивает.) Вот, возьми, ты чувствуешь сейчас ее вкус во рту, и она тебе нравится. (Эриксон дотрагивается до руки Салли. Длинная пауза. Эриксон сидит, откинувшись на спинку кресла.) Придет время, ты вырастешь и будешь рассказывать своим новым знакомым, какая у тебя в детстве была самая любимая конфета. Тебе придется многому учиться и многое узнать. Вот прямо сейчас я покажу тебе одну вещь. Я возьму твою руку. (Эриксон поднимает ее левую руку.) Я ее подниму и положу тебе на плечо. (Эриксон медленно поднимает ее руку за запястье и кладет ей на правое предплечье.) Вот так. Я хочу, чтобы твою руку парализовало, теперь ты не можешь ею двигать. Пока я не скажу, что ты можешь ею двигать, твоя рука будет неподвижна. Даже когда ты станешь девушкой, даже когда станешь совсем взрослой. Ты не сможешь пошевелить левой рукой и предплечьем, пока я не разрешу тебе этого сделать.
Для начала я хочу, чтобы ты проснулась от шеи и выше, но твое тело будет все глубже погружаться в сон... Ты проснешься от шеи и выше. Это трудно, но ты сможешь. (Пауза.) Как приятно чувствовать, что твое тело крепко спит, твоя рука парализована. (Салли улыбается, ее веки трепещут.) Как хорошо проснуться от шеи и выше. Сколько же тебе лет? (Пауза. Салли улыбается.) Сколько тебе лет?.. Сколько тебе лет? (Эриксон близко склоняется к Салли.)
Салли(Тихо): Хм... Тридцать четыре.
Эриксон (Кивает): Очень хорошо. (Эриксон откидывается на спинку кресла.) Тебе Тридцать пять, а почему ты сидишь с закрытыми глазами?
Салли: Мне приятно.
Эриксон: Так, я думаю, глаза у тебя сейчас откроются. (Салли улыбается, но не открывает глаз.)
Эриксон: Они открылись, правда? (Салли слегка кашлянула, прочищая горло.) Глаза откроются и останутся открытыми. (Салли улыбается, облизывает губы, открывает глаза и моргает.) Я оказался прав. (Салли напряженно смотрит перед собой.) Где ты находишься?
Салли: Полагаю, что здесь.
Эриксон: Ты здесь?
Салли: Да.
Эриксон: А ты можешь что-нибудь вспомнить из своего детства? Что можно было бы рассказать другим. (Эриксон наклоняется к Салли.)
Салли: М-м-м, ну...
Эриксон: Громче.
Салли (Прочищает горло): Я... это... припоминаю... ну... дерево и двор, и это... как его...
Эриксон: А ты лазила на это дерево?
Салли (Говорит тихо): Нет, это низкие растения. Еще... переулок.
Эриксон: Где?
Салли: Переулок между домами. И все дети играли на задворках. Играли, как это...
Эриксон: Кто эти дети?
Салли: Их имена? Вы имеете в виду их имена?
Эриксон: Да.
Салли: О, так, хм... (Салли продолжает напряженно смотреть то направо, то на Эриксона. Эриксон близко наклоняется к ней. Рука у нее все так же лежит на плече, визуального контакта с присутствующими нет.) Пожалуй, я помню Марию, и Эйлин, и Дэвида, и Джузеппе.
Эриксон: Бекки?
Салли (Повторяя громче): Джузеппе.
Эриксон: А когда ты была совсем маленькая, кем ты мечтала стать, когда вырастешь?
Салли: Я думала, хм, астрономом или писателем. (На ее лице появляется гримаса.)
Эриксон: Как ты думаешь, из этого что-нибудь получится?
Салли: Думаю, что-то одно получится. (Пауза.) Я... у меня левая рука не двигается. Это просто удивительно. (Она смеется.)
Эриксон: Ты слегка удивлена насчет твоей левой руки?
Салли: Я припоминаю, как вы сказали, что она не будет двигаться и... хм...
Эриксон: Ты мне поверила?
Салли: Полагаю, да. (Улыбается.)
Эриксон: Всего лишь полагаешь. (Салли смеется.)
Салли: Я... это... мне кажется, что ею не пошевельнуть.
Эриксон: Значит, ты более чем полагаешь? (Салли смеется.)
Салли: Хм-м... да. (Тихо.) Я... это так удивительно, что можно пробудиться от шеи и выше, а от шеи и ниже — нет.
Эриксон: Что удивительно?
Салли: Что человек может... хм-м... что тело может спать от шеи и ниже, а я могу разговаривать и бодрствовать — а тела не чувствую, совсем онемело. (Смеется.)
Эриксон: Другими словами, ходить ты не можешь.
Салли: Нет, пожалуй, не сию минуту. (Отрицательно трясет головой.)
Эриксон: Не в этот самый момент.
Салли (Со вздохом): Хм-м-м, не в этот самый момент.
Эриксон: Каждый акушер в этой группе теперь знает, как получить анестезию... тела. (Эриксон выжидательно смотрит на Салли. Салли согласно кивает, а потом делает отрицательное движение головой. Она продолжает смотреть направо отсутствующим взглядом. Прочищает горло.) Как себя чувствует человек, которому тридцать пять и он не может ходить?
Салли (Поправляет Эриксона): Тридцать четыре.
Эриксон: Тридцать четыре. (Улыбается.)
Салли: Хм-м... Чувствует... м-м... сейчас это приятно.
Эриксон: Очень приятно.
Салли: Да.
Эриксон: Вот когда ты только вошла, тебе понравилось, как я подтрунивал над тобою?
Салли: Пожалуй, да.
Эриксон: Пожалуй, да?
Салли: Да.
Эриксон: А может, не понравилось?
Салли: Да, пожалуй, так. (Салли смеется.)
Эриксон: (Улыбается.) Вот момент истины.
Салли: Как? (Смеется.)
Эриксон: Вот момент истины.
Салли: Так, да, у меня смешанное чувство. (Смеется.)
Эриксон: Ты сказала “смешанное чувство”. Очень смешанное?
Салли: Как сказать? Мне это нравилось и не нравилось.
Эриксон: Очень-очень смешанное чувство?
Салли: Ох, вряд ли я смогу определить точный оттенок.
Эриксон: А не думаешь ли ты: черт меня дернул сюда прийти?
Салли: О, нет, я очень рада, что пришла. (Прикусила нижнюю губу.)
Эриксон: А придя сюда, разучилась ходить.
Салли (Смеется): Да, научилась не двигаться от шеи вниз. (Кивает.)
Эриксон: Вкусная была конфета?
Салли (Тихо): Ой, какая вкусная, только... м-м... мне хотелось бы... разных сортов.
Эриксон (Улыбается): Значит, отведала конфеток?
Салли: Угу. (Улыбается.)
Эриксон: А кто тебе их дал?
Салли: Вы дали.
Эриксон (Согласно кивает): Вот какой я щедрый.
Салли: Да, очень мило с вашей стороны. (Улыбается.)
Эриксон: Понравилась конфета?
Салли: О, да.
Эриксон: А вот все философы говорят: реальность в нашей голове. (Улыбается.) Что это за люди? (Салли смотрит вокруг. Эриксон близко склоняется над ней.)
Салли: Представления не имею.
Эриксон: Скажи мне честно, что ты о них думаешь?
Салли: Как сказать... Они выглядят... по-разному.
Эриксон: Они выглядят по-разному.
Салли: Да, они все разные. (Прочищает горло.) Все очень милые. Только отличаются... друг от друга.
Эриксон: Все люди не похожи друг на друга. (Салли смущенно смеется, прочищает горло и вздыхает.) Где сейчас Эйлин?
Салли: О, представления не имею. Хм-м...
Эриксон: А ты давно ее вспоминала в последний раз?
Салли: Сейчас подумаю, хм-м... довольно давно. Э-э... у нее была сестра, Мария. Она была младше Эйлин... м-м-м... скорее, моих лет. Знаете, я их вспоминаю, они из моего детства, но я думаю о них редко.
Эриксон: Откуда ты родом?
Салли: О, м-м-м, из Филадельфии.
Эриксон: И ты играла на задворках.
Салли: Ага.
Эриксон: Как же ты там оказалась?
Салли (Смеется): Может, мне только показалось... м-м-м... что я там была.
Эриксон: Обрати внимание. Вон тот качает ногой, а этот переставил ступни, и она села по-другому. (Указывает на присутствующих.) А почему ты сидишь так неподвижно?
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 221; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!