Глава 6. Через темное стекло

 

Первый вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Я чувствую, будто бы я знаю ответы. Почему я все еще позволяю вопросам становиться проблемами?

Савита, ответов нет, есть лишь ответ. И этот ответ не от ума, он не может быть от ума. Ум это множественность. У ума есть многие ответы, но не ответ.

Этот ответ — состояние не-ума. Он не вербален. Вы можете знать его, но вы не можете низвести его до знания. Вы можете знать его, но вы не можете сказать его. Он известен глубочайшему тайнику вашего существа. Это свет, который просто освещает то, что у вас внутри.

Это не ответ на какой-либо конкретный вопрос. Это конец всего спрашивания; он вообще не относится ни к каким вопросам. Он просто растворяет все вопросы, оставляя вас в состоянии без каких-либо вопросов... именно это ответ. Пока вы этого не знаете, вы не знаете ничего.

Поэтому вы можете чувствовать, что вы знаете ответы, но вопросы продолжают всплывать, вопросы продолжают мучить вас. Вопросы по-прежнему неизбежно возникают, потому что корень еще не отрублен. Будут прорастать новые листья, будут возникать новые побеги.

Корень отрублен лишь тогда, когда вы отсоединяете себя от ума, когда вы становитесь настолько осознающим, настолько наблюдательным, что можете увидеть, что ум отделен от вас. Когда все отождествление с умом отброшено, когда вы наблюдатель на холмах, а ум оставлен далеко во тьме долин, когда вы — на залитых солнцем вершинах, лишь свидетельствуете, видите, наблюдаете, но не отождествляетесь ни с чем, — с хорошим или плохим, с грешным или святым, с тем или иным, — в этом свидетельствовании растворяются все вопросы. Тогда ум плавится, испаряется. Вы остаетесь чистым бытием, лишь чистым существованием — дыханием, пульсацией сердца, полностью в мгновении, без прошлого, без будущего, а потому и без настоящего.

Пока не возникнет это состояние, множество раз вы будете чувствовать, что вы знаете ответы, но эти ответы лишь будут порождать новые вопросы. Каждый вопрос будет давать начало новой цепочке вопросов в вас. Вы можете читать, вы можете изучать, вы можете думать, но при этом вы будете все глубже увязать в болоте ума, все больше запутываться, попадаться в ловушку. Выскользните из ума!

Поэтому, я не даю вам ответов, я лишь пытаюсь указать на ответ. Вы не можете использовать для него множественное число, потому что он один. Это состояние молчания, мира, не-мысли. Будда называет это правильным вспоминанием — саммасати. И он говорит, что истина сама приходит к тем, кто правильно вспоминает, кто бдителен, осознан. Вам не нужно никуда идти, приходит она. Вам не нужно даже искать и исследовать, потому что — как вы можете искать и исследовать? Что бы вы ни сделали в своем невежестве, это принесет лишь невежество. Куда бы вы ни пошли в своем невежестве, вы лишь собьетесь с дороги. Как вы можете найти ясность в своем замешательстве? В своем замешательстве вы будете приходить во все большее и большее замешательство — в поисках ясности.

Поэтому Будда говорит: Мастер наблюдает, мастер чист. Аис дхаммо санантано — это закон, высший, вечный, неисчерпаемый закон.

Быть в молчании значит иметь ответ. Быть в молчании значит быть без вопросов... и если корень отрублен, больше не появится никаких листьев.

Савита, вы говорите: «Я чувствую, будто бы знаю ответы».

Это лишь иллюзия. Ум очень искусен в том, чтобы создавать иллюзии. Ум очень обманчив: он может обмануть и в знании. Он может обмануть вас в чем угодно! Он может даже заставить вас поверить, что вы просветлены, что вы уже будда. Остерегайтесь! Единственный враг это ум; нет других врагов.

Старые писания говорят об уме. У них есть для него особенное название — они называют его Дьяволом. Дьявол это не кто-то вне вас; именно ваш собственный ум продолжает искушать вас, продолжает обманывать вас, продолжает дурачить вас, продолжает создавать в вас новые иллюзии. Остерегайтесь, наблюдайте ум! И в наблюдении вопросы исчезают — ответов не появляется, позвольте мне повторить это снова.

Будда не знает ни каких ответов — дело не в том, что он пришел к ответам на все вопросы, нет, вовсе нет. Наоборот, у него больше нет вопросов. И из-за того, что у него больше нет вопросов, все его существо стало ответом.

Савита, это мгновение возможно.

В этом заключается вся моя работа здесь. Я здесь не для того, чтобы дать вам больше информации; ее вы можете получить где угодно. Существуют тысячи университетов, тысячи библиотек. Вы можете получить информацию где угодно, вы можете стать знающей где угодно. Все мое усилие здесь заключается в том, чтобы заставить вас снова разучиться всему, чему бы вы ни научились до сих пор, сделать вас невинной, чтобы вы могли начать действовать из состояния не-знания. Чтобы у вас не было никаких ответов, чтобы вы действовали

спонтанно, не исходя из прошлого или из заключений, к которым вы уже пришли. Чтобы у вас не было для всего готового рецепта... чтобы вы стали подобны маленькому ребенку, зеркально отражающему реальность.

И когда вы молчаливы, когда никакое знание не шумит внутри вас, ваше восприятие ясно — на зеркале нет пыли... вы отражаете то, что есть. И какое бы действие не возникло из этого отражения, оно добродетельно.

 

Второй вопрос:

Возлюбленный Мастер, Вы хотите, чтобы мы были индивидуальностями, но во время работы в ашраме мы должны быть очень дисциплинированными. Дисциплина и индивидуализм — разве они не диаметрально противоположны?

Сударшан, я хотел бы, чтобы вы были индивидуальностями, но не индивидуалистами. Разница между ними огромна. Индивидуалист, который верит в индивидуализм, это лишь эгоист. Быть эгоистом не значит быть индивидуальностью. Как раз наоборот: у индивидуальности нет это, у эго нет индивидуальности.

Эго это такое обыкновенное явление — оно есть у каждого! В этом нет ничего особенного, в этом нет ничего уникального. Это есть у каждого. Оно так обычно! Необычно отсутствие эго.

Только лишенное эго сознание достигает индивидуальности. Под индивидуальностью я просто подразумеваю буквальное значение этого слова: индивидуальность (англ.: individual) значит «неделимый» (англ. divide:  разделять; indivisible: неделимый), индивидуальность значит целостность, индивидуальность — это человек, который не многие, не толпа, который не мультипсихичен; человек, достигший единства, человек, ставший кристаллизованным бытием. Гурджиев называл индивидуальность «кристаллизацией». Основное, что необходимо для кристаллизации — это отбросить эго, потому что эго есть ложная сущность. Оно не позволит вам быть настоящим, оно не позволит вам быть подлинно настоящим. Оно не позволит вам расти. Оно лживо, оно — обман, иллюзия. Вы не отдельны от существования, но эго продолжает изображать отделенность.

И другое слово, которое вы упомянули в вопросе, также должно быть понято: дисциплина. Дисциплина не означает нечто, навязанное вам. В этой коммуне ничто не навязывается. Если вы вступаете в коммуну, это ваш собственный выбор. Двери открыты — вы можете покинуть ее в любой момент. Фактически, в нее трудно войти, и мы приложили все возможные усилия, чтобы помочь вам уйти. Никто не мешает вам уйти, хотя приложены все возможные усилия, чтобы помешать вам войти. Войти труднее.

Если вы выбираете стать частью этой коммуны, это ваше решение — ваша готовность посвятить себя, быть участвующим.

Из этого решения возникает дисциплина. Вы можете решить покинуть коммуну, но, когда вы в коммуне, это означает, что вы принимаете ответственность. И только через ответственность человек растет. Тотально исполняя свою ответственность, человек делает возможным свой рост.

Есть немногие люди, лишь немногие, которые продолжают пытаться обмануть коммуну. Они просто дурачат сами себя; никто другой не одурачен! Они не хотят работать, они избегают этого всеми возможными способами. Они находят разные предлоги, они даже болеют лишь для того, чтобы избежать работы. Но это так глупо! Вы вступили в коммуну, чтобы работать над собой. Вы вступили в эту коммуну, чтобы приложить концентрированное усилие к тому, чтобы стать целостной индивидуальностью. Вы вступили в эту коммуну для своего духовного роста, для просветления. И если вы избегаете... и, кажется, такова реальность последнего вопроса.

Вы говорите, Сударшан: «Индивидуализм и дисциплина — разве они не противоположны друг другу?»

Нет! Индивидуальность это всегда дисциплинированное явление. Человек, который не дисциплинирован, не индивидуальность; он лишь хаос, лишь многие фрагменты. Все эти фрагменты действуют по отдельности, и даже вопреки друг другу. Именно таково обычное состояние людей: одна часть ума идет на юг, другая — на север, одна часть ума говорит одно, другая — противоположное. Вы знаете это! Я просто констатирую факт — вы можете наблюдать это. Одна часть говорит: «Сделай это». Другая часть тотчас же говорит: «Нет!» Что-то говорит «да», а что-то немедленно разрушает его, говоря «нет».

Это ваш случай! Вы — индивидуальность, в такой ситуации, когда вы не можете тотально сказать ни нет, ни да? Ваше «да» всегда половинчато, как и ваше «нет» — и вы считаете себя индивидуальностью?

Индивидуальность означает: человек, который действует как тотальность, как органическое целое. Как вы собираетесь стать органическим целым? Это возможно только посредством сознательной дисциплины.

Именно это снова и снова говорит Будда: настойчивость, усилие, сознание, преднамеренное усилие расти — тотальное усилие, не чуть теплое. Вы должны кипеть при ста градусах. Да, иногда это болезненно, но все зависит от вас, от того, как вы это истолковываете. Если вы действительно хотите расти, это не болезненно — это поразительно приятно. Каждый шаг к более глубокой дисциплине приносит большую и большую радость, потому что он дает вам большую и большую душу, бытие.

Дисциплина (англ.: discipline) означает готовность учиться; отсюда слово ученик (англ.: disciple), они происходят от одного и того же корня. Кто такой ученик? — тот, кто склоняется, сдается, тот, кто действительно готов учиться. А что такое дисциплина? — уязвимость, открытость, готовность учиться.

Вступая в эту коммуну, вы вступаете в поле будды. Это значит отдать себя, это значит доверять! Я здесь для того, чтобы сделать вас индивидуальностями, но вам предстоит пройти через многие, многие средства. Множество раз вам предстоит пройти через огонь, через многие испытания. Лишь тогда, постепенно, вы будете сплавлены в одно единство. А вы оставались множественностью так долго, столькие жизни, что, пока вы не приложите сосредоточенного усилия, пока вы не будете атакованы со всех сторон, пока ваш сон не будет разрушен всеми возможными способами, пока вы не будете потрясены и шокированы, индивидуальность не родится.

Работа, которая происходит в этой коммуне, не является тем, чем она кажется на поверхности. Это нечто другое — это средство! Нам приходится использовать средства.

Кто-то приходит ко мне и говорит, что хочет стать частью коммуны, и я говорю ему: «Идите к Дикше». Дикша это мое средство! Я предоставил ей полную власть — я предоставил ей полную власть, потому что она такая любящая, такая мягкая, такая заботливая. Она ранит людей, но и исцеляет их. Одной рукой она бьет, другой — утешает. Она является средством.

И когда я говорю вам: «Идите и работайте с Дикшей», и она кричит на вас и всеми возможными способами провоцирует вас, это дисциплина — наблюдать, не действовать теми старыми способами, которыми вы всегда действовали. И она ведет себя так по-матерински, что очень легко реагировать на нее так же, как вы реагировали на своих родителей. Она очень просто может создать в вас реакцию, которую вызывала у вас мать. Матери невыносимые создания — а Дикша совершенная мать!

Я знаю, Сударшан, это трудно — но рост труден. Будут созданы многие другие средства. Вы будете посланы во многие измерения. Ни один уголок вашего существа не должен оставаться неразвитым, иначе вы останетесь однобоким.

И первый принцип дисциплины — самоотдача. На поверхности это кажется противоречивым, потому что именно это вам говорили: что если вы отдаете себя, вы больше не индивидуальность. А я говорю вам: если вы не можете отдать себя, вы не индивидуальность. Только индивидуальность может отдавать себя. Самоотдача это такое великое явление; только человек большой воли способен на это. Это высшая возможность в воле. Отбросить свою волю — вот высшее проявление воли. Отложить себя в сторону, совершенно отложить себя в сторону и сказать чему-то тотальное да — несмотря на сопротивление вашего ума, сопротивление старых привычек...

И иногда вы действительно правы — именно в этом заключается вся красота. Вы правы, и все же вам придется отдать себя чему-то, что логически не кажется правильным.

Дикша — сумасшедшая! Возможно, вы более интеллектуальны, более рациональны — но вам придется сдаться Дикше. Ее безумие это ее качество — именно поэтому я выбрал ее. У меня много рациональных людей: я мог бы выбрать ученого, который убедил бы вас в том, что он прав. Но когда вы убеждены и следуете, это не самоотдача. Когда вы совершенно не убеждены, когда вы видите очевидную глупость определенной вещи, и все же сдаетесь ей, это великий шаг, великий шаг прочь от вашего прошлого.

Это коммуна является лабораторией, эта коммуна — алхимический процесс. Вы пришли сюда как толпа, и я должен сплавить вас в единство. Многое будет разрушено, и вы выйдете из этого процесса чистыми индивидуальностями.

Дисциплина это способ создания индивидуальностей. Но помните: быть индивидуальностью не значит быть индивидуалистом. Индивидуализм это путешествие эго. А люди, которые верят в индивидуализм, не индивидуальности, помните — запомните хорошо. Глубоко внутри они знают, что они не индивидуальности, поэтому они создают прикрытие из философии, логики, аргументации — потому что глубоко внутри они не чувствуют себя индивидуальностями. На поверхности они притворяются индивидуальностями — они верят в индивидуализм. Верить в индивидуализм не значит становиться индивидуальностью. Верования всегда ложны.

Если вы действительно индивидуальность, вам не нужно верить в индивидуализм. Если это истина вашего существа, верования не нужно. Верование нужно лишь для прикрытия: вы ничего не знаете о Боге, и вы верите в Бога. Верующий является атеистом. Он может быть христианином, индуистом, мусульманином, буддистом — это не имеет значения; верующий является атеистом.

Он ничего не знает о Боге, и все же он верит. Это означает, что он пытается обмануть даже Бога! Он лицемер, он попугай. Как попугай, он продолжает повторять то, что говорят писания, что говорят другие. А попугаи прекрасно могут повторять, не понимая того, о чем они говорят, не зная того, о чем они говорят, механически.

Негр пришел в зоомагазин в Гарлеме, желая купить хорошего говорящего попугая. Владелец магазина сказал, что у они располагают широким ассортиментом попугаев, и поинтересовался, какого попугая хочет посетитель.

Негр попросил попугая за пятьдесят долларов.

— Полли хочет печенья? Полли хочет печенья? — обратился он к принесенному попугаю. Попугай ничего не сказал.

— Я хочу попугая, который хорошо говорит, — сказал негр. — Покажи мне хорошего.

И владелец принес попугая за двести долларов:

— Полли хочет печенья? Полли хочет печенья? — Нет ответа. — У тебя есть что-нибудь получше? — спросил негр.

Владелец кивнул и провел его за стойку, где в роскошной клетке гордо сидел совершенно необыкновенный попугай за тысячу долларов, с великолепными перьями и сверкающими глазами.

— Полли хочет печенья? Полли хочет печенья? — произнес негр. но попугай даже не поднял глаз.

— Парень, это действительно твой лучший попугай? — спросил негр. — Потому что я хочу, чтобы он хорошо говорил, а этот, кажется, глухой.

Владелец отвел его вглубь магазина, где в сияющей клетке в размер небольшой комнаты находилась гордость коллекции — попугай за пять тысяч долларов. Попугай, одетый в шелковый смокинг, восседал на алмазной жердочке, курил сигару и читал «Финаншиэл Тайме».

— Полли хочет печенья? Полли хочет печенья? — закричал негр.

Попугай выдохнул колечко дыма и посмотрел на него через золотую оправу очков с аристократическим негодованием.

— Полли хочет печенья? Полли хочет печенья? — снова закричал негр.

— Полли хочет печенья? — сказал попугай с безупречным оксфордским акцентом. — Черномазый хочет арбуз?

Верующий это попугай. Верующий ничего не знает. Верующий это замаскированный атеист. Он пытается обмануть самого себя, мир и даже Бога.

Человек, который верит в индивидуализм, не индивидуальность. Человеку, который действительно индивидуальность, не нужно верить — он это знает, какой смысл верить? Верование всегда необходимо в невежестве, а индивидуализм это верование. Это опыт — быть индивидуальностью! Индивидуализм очень дешев, но, чтобы быть индивидуальностью, необходима тяжелая дисциплина. Это требует огромной настойчивости, работы, наблюдения. Это приходит лишь через годы усилий в осознанности, медитации.

И что бы ни происходило в этой коммуне, Сударшан, это не что иное, как разные способы к тому, чтобы привести вас к медитации. На кухне, в столярном цеху, в мыльной мастерской, в бутике — что бы ни происходило, на поверхности это выглядит как самые обыкновенные вещи, происходящие повсюду вокруг. Это не так. Если вы пойдете и посмотрите, как работают плотники, конечно, они продолжают работать так же, как и любые другие плотники повсюду — но с другим качеством. Это качество нельзя увидеть. Вам придется стать участником, и лишь тогда вы постепенно увидите это. Это качество — любовь, доверие.

Мои саньясины здесь, потому что они любят меня, и нет другой причины. Они здесь просто для того, чтобы быть здесь со мной. Ради того, чтобы быть здесь со мной они готовы на все. Но, что бы они ни делали, это внешняя часть. Вы увидите тело работы, но вы не сможете увидеть дух этой работы. Для этого вам придется стать участником.

И, Сударшан, кажется, вы пока только зритель. Возможно, вы работаете в коммуне, но вы еще не стали участником — в противном случае, этот вопрос был бы невозможен.

 

Третий вопрос:

Возлюбленный Мастер, Почему я чувствую, что упускаю что-то? Что я должен быть чем-то другим? Пожалуйста, помогите мне выпустить себя из этого мусора.

Дхиана Йоги, если это мусор, если вы действительно понимаете, что это мусор, тогда нет вопроса о том, чтобы помочь вам отбросить его. Знать, что это мусор, значит отбросить его!

Но, кажется, вы слышали, как я сказал, что это мусор. Для вас это стало верованием; это не ваше собственное знание, это не ваш собственный опыт. Вы по-прежнему цепляетесь за него.

Глубоко внутри вы думаете, что это драгоценность, а не мусор. Глубоко внутри вы думаете, что это бриллианты, а не галька. Где-то глубоко внутри вы все еще думаете, что это сокровище, которое нужно беречь и охранять.

Не начинайте верить мне, потому что это ничего не изменит. Вы верили в Мухаммеда, или в Христа, или в Будду, и затем вы пришли и начали верить в меня. Это не революция, это не обращение. Вы просто изменили объект верования, но верование осталось — тот же самый верующий ум. Вы верите в Иисуса, но Иисус говорил на языке, которому сейчас две тысячи лет. В этом вы можете понять немногое; контекст, в котором это было уместно, утрачен. Я говорю на языке двадцатого столетия. Вы можете кое-что понять, и поэтому вы перестаете верить в Иисуса и начинаете верить в меня. Это очень просто и очень дешево.

Я не говорю вам верить в меня. Я говорю вам отбросить все верования и начать видеть, потому что верование останется слепотой — начните видеть! Действительно ли то, что вы носите — мусор? Понимаете ли вы, что это мусор? Тогда вы не будете спрашивать, как отбросить его. Никто не спрашивает, как выбрасывать мусор. Эта проблема возникает лишь потому, что глубоко внутри вы знаете, что это золото. Кто-то говорит, что это мусор, и он говорит так убежденно, что вы не можете возразить, он подавляет вас. И этот человек обладает такой подлинностью, такой цельностью, что его присутствие просто ошеломляет вас, и вас переполняет его существо. Вы просто начинаете говорить: «Да, это мусор». Но глубоко внутри вы по-прежнему знаете, что это не мусор, что это золото! Поэтому возникает проблема: как отбросить его?

Если бы вы сами понимали, что это мусор, вы никогда не спросили бы, как его отбросить. Видеть, что это мусор, значит отбросить его, знать, что это мусор, значит отбросить его! Мусор не цепляется за вас — вы цепляетесь за него. Мусору нет до вас дела, мусор не интересуется вами. Если вы отбросите его, он не будет поднимать вокруг этого большого шума — «Почему ты отбрасываешь меня?» Он не скажет вам ни единого слова, он не создаст для вас никаких проблем. Он не обратится в суд. Вам не нужно с ним разводиться! Если вы бросите его, на самом деле, мусор будет счастливее, чем сейчас. Он покончит с вами, он освободится от вас. Должно быть, он устал от вас. Именно вы цепляетесь за него. Почему вы цепляетесь за него? Почему человек за что-то цепляется? — потому что глубоко внутри он считает, что это драгоценность.

Дхиана Йоги, вы говорите: «Почему я чувствую, что что-то упускаю?»

Потому что вы с самого детства говорили себе, про себя, что вы ничтожество. Что у вас нет никакой ценности. Ценности нужно достичь, достоинство нужно доказать. С самого детства вас учили этому миллионы раз. Родители, учителя, священники, политики — все они состоят в тайном заговоре, чтобы разрушить ребенка. А лучший способ разрушить ребенка это разрушить его веру в себя.

Чтобы разрушить веру ребенка в себя, вы должны доказать ребенку, что достоинство это не прирожденное явление, что его нужно достичь в жизни, что вы можете упустить его. Если вы не работаете, если вы не честолюбивы, если вы не боретесь с другими... Это борьба не на жизнь, а на смерть, и вам придется перегрызть друг другу глотки, чтобы достичь этого. Вы были обусловлены быть насильственными, честолюбивыми, полными желаний: получить больше денег, получить больше власти, получить больше престижа. Эта проблема возникла потому, что вам говорили, что вы не имеете никакой внутренней ценности.

А я говорю вам, что вы имеете внутреннее достоинство, что вы рождены буддами. Вы не осознаете, вы совершенно позабыли реальность своего внутреннего существа, но вы есть скрытые боги. То, что я говорю, настолько отличается от того, что вам говорили раньше, что возникает проблема. Я говорю, что вы будды — прямо сейчас вы будды! — но вот все обучение, воспитание и обусловленность: Как вы можете быть буддой прямо сейчас? Возможно, завтра, несомненно, однажды, в какой-нибудь будущей жизни это случится... но прямо сейчас? Это кажется невозможным.

Вы слишком верили в своих родителей, в своих учителей, в своих политиков, в своих священников, и вы накапливали все, что бы они вам ни говорили. Это действительно мусор, но вы носили этот мусор так долго, что внезапно отбросить его кажется невозможным — вы так долго оставались привязанным к нему, вы так долго думали, что он прекрасен, драгоценен, питателен. Теперь я говорю: Все это чепуха! Отбросьте ее, и будьте буддой с этого самого мгновения! Вопрос не в достижении, вопрос лишь в том, чтобы начать осознавать. Вопрос лишь в том, чтобы стать сознательным, бдительным, пробужденным, вопрос не в достижении.

Поэтому, послушайте меня: одна часть вас говорит:

«Да, Мастер прав!» Одна часть просто кивает в знак согласия, потому что сказанное это простая истина жизни. Но все ваше воспитание против этого. Когда вы близки ко мне, вы начинаете чувствовать, что эти правда.

Когда вы уходите от меня, ум снова набрасывается на рас—в удвоенной силой. И несомненно, он очень силен. Ум очень силен, и именно поэтому он разрушает ваш разум.

Разум не имеет ничего общего с умом; разум имеет нечто общее с сердцем. Это качество сердца. Интеллект является качеством головы. Интеллектуал это не обязательно разумный человек, а разумный человек — не обязательно интеллектуал.

Ваш интеллект полон мусора — а я стараюсь разбудить ваш разум. Все общество пыталось помешать вам осознавать свой разум. Общество против вашего разума. Оно хочет, чтобы вы были посредственностью, потому что лишь посредственные люди могут быть хорошими рабами. Оно хочет, чтобы вы были неразумны и глупы, потому что только глупыми людьми легко управлять.

Глупые люди послушны, глупые люди никогда не бунтуют, глупые люди просто ведут растительное существование. Они не прилагают никаких усилий, что прожить свою жизнь оптимально. Они не пытаются зажечь факел своей жизни одновременно с обеих сторон. В них нет интенсивности. Глупость послушна, а послушание создает глупость.

Однажды местный щеголь приехал в городок средь бела дня совершенно голый. Шериф окликнул его и сказал:

— Джэйк, почему ты ездишь по городу в чем мать родила?

— Видите ли, шериф, — сказал Джэйк, — это долгая история. Когда я ехал в город, чтобы закупить кое-какой провизии для своего отца, я увидел дамочку на обочине дороге, и она попросила меня ей помочь. Папа всегда говорил мне, что нужно помогать таким изящным дамочкам, поэтому я слез с лошади и помог ей отнести ее корзинку к реке. Потом я помог ей расстелить одеяло, и все остальное, о чем она просила. Тогда она сказала: «Как насчет того, чтобы снять сапоги, ковбой?» Я так и сделал, шериф, и она сказала: «Как насчет того, чтобы снять одежду, ковбой?» И я сказал: «Конечно, мадам». А она сидела на подстилке, голая как день, в который она родилась. Тогда она легла и сказала: «Поезжай в город, ковбой!» (амер. сл. «Go to town!»: «Давай, получше и побыстрее!») ...и вот я здесь, шериф.

Послушание это разновидность глупости — а общество хочет, чтобы вы были глупым. Глупые люди — хорошие люди. Они всегда удовлетворены существующим положением вещей, они никогда не против него. Даже если они видя что-то гнилое, они просто закрывают глаза; они всегда готовы принять любое глупое объяснение.

Например, эта страна веками была бедной, голодающей, страдающей. Но из-за того, что люди религиозны, послушны, глупы, им давались всевозможные объяснения, и они принимали их. Некоторые верят в то, что Бог создал их бедными, потому что бедность это большая добродетель. Они поклоняются бедности; в Индии люди поклоняются бедности. Если вы отказываетесь от своих богатств и становитесь обнаженным факиром, миллионы людей подумают, что вы великий мудрец. Вы можете быть просто глупым, но лишь потому, что вы отреклись от богатств, вы будете мудрецом. Я видел множество глупых мудрецов.

Эти понятия противоречат друг другу — как может мудрец быть глупым? Мудрец должен быть мудрым! Но в этом мире очень трудно быть и мудрым, и почитаемым. Мудрые люди должны быть убиты, распяты, отравлены. Глупым людям поклоняются. Глупые люди просто следуют тому, что говорит им общество. Чего бы общество ни хотело от них, они делают это. Поэтому некоторые люди поклонялись бедности.

Ганди обычно называл бедных людей даридра нараяна — «бедные и божественные». Бедность божественна! Бедные люди являются богами! Если это правда, то кто не захочет быть бедным? Если бедные люди являются богами, то кто не захочет быть бедным?

Есть и другие объяснения: вы бедны, потому что в прошлой жизни вы совершали грехи. Эти объяснения были изобретены для тех людей, которые не верят в Бога. Джайны, буддисты не верят в Бога, поэтому вы не можете дать им первое объяснение. Необходимо другое объяснение: теория кармы. Но цель та же! Если вы совершали грехи в прошлой жизни, лучше покончить с этой кармой. Пройдите через бедность, пройдите через бедность без какого-либо сопротивления Если вы будете сопротивляться, вы снова создадите плохую карму и будете страдать в следующей жизни. В конце концов, хватит значит хватит! Покончите со всем этим — в это мгновение страдайте удовлетворенно. Поэтому люди превратились в коров и быков; они удовлетворены своим страданием, в них нет ни сопротивления, ни бунта.

Общество хочет, чтобы вы были глупым, а не разумным. Разумность опасна. Разумность означает, что вы сами начнете думать, что вы сами начнете оглядываться вокруг. Вы не будете верить в писания; вы будете верить только в свой собственный опыт.

Дхиана Йоги, пожалуйста, не верьте в то, что я говорю.

Эскпериментируйте, медитируйте, переживайте — пока это не станет вашим собственным опытом, ничто не поможет.

Вы спрашиваете меня: «Почему я чувствую, что что-то упускаю?»

...Потому что вам всегда говорили, что вы должны что-то найти. Теперь вы не находите, и в вас возникает чувство того, что вы упускаете. А я говорю вам: прежде всего, вы ничего не теряли! Пожалуйста, прекратите попытки найти это, прекратите искать и исследовать! Это у вас уже есть! Все, что вам нужно, у вас уже есть. Просто посмотрите вовнутрь, и вы найдете бесконечные сокровища, неисчерпаемые сокровища радости, любви, экстаза.

Если вы смотрите внутрь, ничего не упускается, но если вы продолжаете искать снаружи, вы почувствуете все большее и большее разочарование. И по мере того, как вы становитесь старше, конечно, вы будете чувствовать, что жизнь выскальзывает у вас из рук, а вы еще не нашли этого. И вся ирония в том, что, в первую очередь, вы никогда этого не теряли, это всегда было внутри вас... и есть в это мгновение.

Но не верьте мне. Я здесь не для того, чтобы создавать верующих, я здесь для того, чтобы помочь вам получить опыт. В то мгновение, когда это становится вашим опытом, это освобождает. Истина освобождает, говорит Иисус — не верование, но истина.

Но моя истина не может быть вашей истиной; моя истина может быть вашим верованием. Только ваша истина может быть истинной для вас. Истина, несомненно, освобождает, но позвольте мне добавить, что эта истина должна быть вашей истиной. Никакая чужая истина не может освободить вас. Истина кого-то другого может стать лишь тюремным заключением.

Дхиана Йоги, вы ничего не упускаете. Никто не упускает. Это невозможно по природе вещей. Мы — часть Бога, а Бог — часть нас. Нет способа, нет возможного способа упустить это. Как вы можете убежать от самого себя? Куда? Куда бы вы ни пошли, вы останетесь самим собой. Даже в аду вы останетесь самим собой, потому что вы не можете убежать от самого себя, вы не можете убежать от божественности.

Она ждет, терпеливо ждет, пока вы заглянете вовнутрь.

Вы говорите: «...что я должен быть кем-то другим?»

Вам говорили это снова и снова: «Будь кем-то! Посмотри на Гаутаму Будду, на Кришну, на Христа. Будь Буддой, будь Кришной, будь Христом!» Тогда, несомненно, вы умрете в страдании, в мучении, в разочаровании — в полном разочаровании, плача и крича — потому что вы не можете быть Буддой. Вы не предназначены для того, чтобы быть Буддой! Вы не можете быть Христом, вы не можете быть Кришной. Вы можете быть лишь самим собой.

Великий хассидский мастер, Зосия, умирал. Собрались люди — ученики, сочувствующие. И один человек, старик, спросил:

— Зосия, когда ты встретишься с Богом, — а ты скоро встретишься с Богом лицом к лицу, потому что ты умираешь, — сможешь ли ты сказать ему, что ты следовал Моисею абсолютно, истинно?

Зосия открыл глаза и произнес свои последние слова:

— Перестань говорить вздор! Бог не будет спрашивать меня: «Зосия, почему ты не был Моисеем?» Он спросит меня: «Зосия, почему ты не был Зосией?»

Вы должны быть только самим собой, и никем другим. Фактически, именно это означает состояние Будды: быть собой. Именно это означает сознание Христа: просто быть собой. Будда не имитировал кого-то другого. Не думаете ли вы, что не было других великих людей, которые предшествовали ему? Должно быть, ему говорили: «Будь Кришной! Будь Паршванатхом! Будь Адинатхой!» Должно быть, он слышал прекрасные истории, легенды. Должно быть, он читал Пураны, древние истории о великих людях, о Раме, о Кришне, о Парасураме. Должно быть, он слышал все это, должно быть, он получил их в наследство. Но он никогда не пытался кем-то быть. Он хотел быть собой, он хотел узнать, кто он. Он не становился подражателем; именно поэтому однажды он стал пробужденным.

Иисус никогда не пытался быть Авраамом, Моисеем, Изекиилем. Иисус просто пытался быть собой. Это было его преступлением, именно поэтому он был распят. Те же самые люди, которые распяли Иисуса, могли бы поклоняться ему, если бы он был просто подражателем, копией Моисея. Если он был просто грампластинкой, повторяющей Десять Заповедей, иудеи поклонялись бы ему. Но им пришлось распять этого человека — он просто был собой.

Гнилое общество, толпа, плебейский ум не могут выносить индивидуальностей. Они не могут потерпеть Сократа. Знаете ли вы, в чем обвиняли Сократа? В точности в том же, что и меня! Преступление Сократа заключалось в том, что он растлевал умы молодежи. Именно это говорят мои враги: что я растлеваю умы людей, в особенности молодых людей.

Сократ растлевал умы молодежи? Он пытался разбудить их разумность, но общество испугалось. Если так много людей станет подлинными, истинными, тогда объединенные интересы окажутся в опасности. Тогда нельзя будет манипулировать людьми, как овцами. Именно этим наслаждаются и священники, и политики.

Между политиком и священником существует заговор, направленный на то, чтобы эксплуатировать людей, управлять людьми, угнетать людей. И вот основное правило: никогда не позволяйте им быть разумными. Дайте им заменители. Что может заменить разумность? — интеллектуальность. Дайте им образование; пошлите их в школу, колледж, университет, чтобы они стали интеллектуалами.

Приходилось ли вам слышать, чтобы университеты создавали разумность? Они создают интеллектуалов, они создают эрудитов, они создают людей, которые знают писания, — они могут повторять писания слово в слово, — но они не могут создать разумных людей. Они служат обществу; система образования была изобретена этим гнилым обществом, чтобы служить своим целям. Они существуют не для того, чтобы помочь вам, а для того, чтобы удерживать вас в рабстве.

Дхиана Йоги, я не могу помочь вам отбросить этот мусор, я могу лишь помочь вам быть более сознательным. И если вы сознательны, мусор оставит вас сам по себе. Однажды вы обнаружите, что он исчезает... внезапное исчезновение. Когда углубляется сознание, весь мусор исчезает — в точности как когда вы включаете свет, и исчезает тьма.

Будда говорит: Станьте более сознательны, и свет начнет литься в вас... аис дхаммо санантано.

 

Четвертый вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Я часто читаю «Гимн Любви» в Новом Завете. Мне кажется, это в точности ваше послание. Также важно, что в нем никогда не упоминается слово «Бог». В этой очаровательной поэме я не могу найти ничего, что противоречило бы вашему основному посланию. С другой стороны, это, кажется, в точности то же, что и вы говорите в своих беседах. Прав ли я? У вас такой прекрасный голос, и было бы действительно хорошо услышать, как вы читаете ее, полностью или частично, в особенности потому, что я чувствую, что вы скоро прекратите публичные беседы. Вот копия гимна.

Премартха, послание всех будд всегда одно и то же, потому что истина одна. Могут различаться выражения, языки, но то, на что они указывают, всегда одно и то же.

Миллионы пальцев могут указывать на одну и ту же луну. Пальцы неизбежно будут различными — мой палец отличается от пальцев Иисуса, Будды, Моисея или Авраама — но луна та же самая. Этот гимн — прекрасный палец, указывающий на луну. Это сама сущность послания всех будд всех времен — прошлого, настоящего и будущего.

Хотя я говорю на языках

Людей и ангелов, но у меня нет любви,

И я стал звенящей медью литавр.

И хотя я владею даром пророчества,

И понимаю все тайны, и все знание,

И хотя у меня есть такая вера,

Что я могу сдвигать горы, но у меня нет любви,

Я — ничто.

И хотя я раздаю все, что у меня есть, бедным,

И хотя я предаю сожжению свое тело,

Но у меня нет любви, и это не сулит мне ничего.

Любовь долго страдает, но остается добра;

любовь не завидует;

Любовь не хвастается собой и не кичится,

не ведет себя неподобающе,

не ищет сама себя,

не вызывается легко;

не думает злого;

не радуется в беззаконии, но радуется в истине;

несет в себе все; верит всему;

надеется на все; терпит все;

Любовь никогда не терпит неудачи:

но если есть пророчества, они не сбудутся;

если есть языки, они умрут;

если есть знание, оно исчезнет.

Ибо мы знаем частично, и предсказываем частично.

Но когда приходит то, что совершенно,

Частичное должно уйти.

Когда я был ребенком, я говорил, как ребенок;

Я понимал, как ребенок, я думал, как ребенок;

Но когда я стал мужчиной, я отложил все ребячество в сторону.

Ибо теперь мы видим через темное стекло;

но тогда — лицом к лицу. Теперь я знаю в частях,

но тогда я буду так, как если бы даже я был познан.

И теперь пребудь в вере, надежде, любви,

Но из этих трех величайшая — любовь.

Это основные качества религиозного неловка. Это мое послание — это послание!

Этот язык стар, и потому, что он стар, он обладает собственной красотой, потому что чем старее язык, тем больше в нем поэзии. По мере того, как мы становимся все более и более научными, и наши языки становятся более и более научными.

Этому гимну две тысячи лет, и в нем есть нечто от дикарской невинности, от детского качества восхищения, удивления перед таинственным. Но, Премартха, вы совершенно правы: в ней нет ничего, что противоречило «бы мне, или чему я хотел бы противоречить. Должно быть, кто бы ни сказал это, он был пробужденным.

Но не продолжайте просто повторять его. Его прекрасно повторять, его прекрасно петь, но этого не достаточно. Практикуйте его, позвольте ему стать самим ароматом вашей жизни. Пусть он растворится в вашей крови, в вашей плоти, проникнет до мозга костей. Пусть он окружает вас, как невидимая аура. Не продолжайте просто повторять его. Он прекрасен — и в этом опасность. Вы можете быть так очарованы, так загипнотизированы его красотой, что будете повторять его всю жизнь. И чем больше вы повторяете, тем более прекрасным он будет казаться... потому что в этих древних посланиях заключены поразительные силы и многие слои значения.

Но не вдавайтесь в лингвистический или философский анализ. Это молитва! — а молитва это не то, что нужно говорить, но то, что можно прочувствовать.

Молитва это не то, что нужно прочесть, но то, что нужно прожить. Проживите его!

Это правда: И теперь пребудь в вере, надежде, любви, но из этих трех величайшая — любовь.

Вы можете думать о любви, вы можете иметь прекрасные фантазии о любви, вам могут сниться прекрасные сны о любви, но это не поможет. Что поможет вам? — вы должны стать любовью. Любовь должна стать вашим основным ядром. Все остальное должно быть принесено в жертву любви, все остальное должно быть частью вашей жизни любящего.

Тогда лишь эта молитва будет истинной для вас. И тогда она не будет христианской, она не будет принадлежать к Новому Завету. Она будет чем-то, принадлежащим вашему сердцу; вы будете дышать ею. И кто бы ни приблизился к вам, он получит небольшой ее проблеск. Немного света прольется на путь каждого... если вы живете ею.

Вы можете понять писания, лишь если вы практикуете их. Люди поступают наоборот: они читают писания и пытаются понять их. Нетрудно интеллектуально понять эти писания; они очень просты. Люти становятся очень профессиональными, очень эффективными в повторении писаний — и они останавливаются на этом. Они остаются попугаями.

Продав свою ферму, шестидесятипятилетний скотовод приехал посмотреть Нью-Йорк и остановился в гостинице в городе.

Поднявшись наверх, он вошел в свою комнату и растянулся на кровати. Некоторое время он отдыхал, и вдруг увидел, что дверь медленно открылась, и на пороге показалась очаровательная блондинка, облаченная лишь в прозрачный пеньюар.

— Ой, — она извинилась, увидев старика. — Должно быть, я вошла не в ту комнату.

— Нет, — поправил он ее. — Вы вошли в ту комнату, но на сорок лет опоздали!

Толкование всегда будет исходить от вас. Вы можете читать Иисуса, вы можете читать Будду, но кто будет истолковывать их? Истолковывать будете вы. А каково ваше понимание? Какой свет у вас есть? Эти прекрасные высказывания останутся лишь прекрасными высказываниями, прекрасным ничто. Да, это хорошая поэзия, но поэзия не может освободить вас, пока она не станет вашим собственным опытом, пока вы не станете свидетелем писаний.

— Твои постоянные измены доказывают, что ты абсолютное ничтожество, — кричит разъяренная жена, только что в седьмой раз поймав своего мужа с поличным с другой женщиной.

— Как раз наоборот! — следует спокойный ответ. — Это просто доказывает, что я слишком хорош для того, чтобы быть верным.

Ваши толкования будут всегда отражать вас. Когда вы смотрите в зеркало, вы смотрите на свое лицо, вы смотрите на себя. Вы не можете видеть зеркало, вы можете видеть только свое лицо, отраженное в нем. Вы сможете увидеть зеркало лишь тогда, когда вы утратите свое лицо, когда вы утратите голову, когда вас больше нет. Когда вы станете ничем, никем, посмотрите в зеркало, и вы увидите зеркало и его зеркальность, но вы не будете отражаться в нем. Вы не будете в нем присутствовать. Прежде, чем вы стали отсутствием, подходить к зеркалу бесполезно.

И именно это продолжают делать люди: читая Библию, читая Коран, «Дхаммападу», они читают самих себя.

Обеспокоенная мать читает дочери-подростку нотацию о сексуальной морали.

— Конечно я понимаю, что подвергаешься искушению, когда уходишь на праздник. Если так, дорогая, пожалуйста, задай себе этот важнейший вопрос: стоит ли час удовольствия целой жизни унижения?

— Черт возьми, мама! — говорит дочь.

— Как тебе удается растянуть это на час?

Помните, вы не можете понять Иисуса, Моисея, Заратустру. Вам слишком мешает ваше лицо.

Пациент-новобрачный жаловался врачу на свои супружеские отношения. Ему показалось, что в первый раз, когда он занимался любовью со своей супругой, это было чудесно, но во второй — он весь покрылся потом и испариной.

Врач решил посоветоваться с его женой.

— Разве это не странно, — сказал он, — что это было чудесно в первый раз, а во второй раз он весь покрылся потом и испариной?

— Почему это должно быть странно? — фыркнула она. — В первый раз это было в январе, а во второй — в июле!

Вы не можете непосредственно двигаться в высказывания будд. Сначала вы должны пойти внутрь себя. Основной должна быть встреча с вашим собственным истоком, и тогда все будды станут ясны для вас. И тогда произойдет еще одна вещь: тогда Иисус, Будда, Моисей и Мухаммед не говорят о разном — они говорят одно и то же.

Пока человек сам не становится свидетелем высшей истины, он будет продолжать думать, что Будда говорит одно, а Иисус — противоположное; что буддизм против индуизма, а индуизм против джайнизма, а джайнизм против ислама. Пока вы не свидетельствовали истину, вы будете продолжать верить в эти триста религий, и вам придется постоянно участвовать в ссоре, конфликте, противостоянии между этими религиями. В тот день, когда вы увидите истину вашего существа, все эти триста религий просто исчезнут, испарятся.

Однажды — в точности как Премартха — христианский миссионер посетил мастера дзен. Он хотел обратить мастера дзен, и поэтому принес с собой Нагорную Проповедь. Он начал читать Нагорную Проповедь; но не прочитал он и нескольких предложений, как мастер сказал:

— Довольно! Кто бы ни сказал это, это был будда.

Миссионер был удивлен. Он сказал:

— Но это слова Иисуса!

— Имя этого будды не имеет значения, но кто бы ни сказал это — был буддой. Он достиг.

И я говорю это вам, потому что и я знаю. Как только вы испытали вкус, вы знаете. В какой бы форме истина не пришла к вам, вы немедленно узнаете ее. Но сначала станьте свидетелем.

 

Последний вопрос:

Возлюбленный Мастер, Лишь один шаг?

Дигамбара, да, — фактически, даже ни одного... никуда. Вы уже в божественном! Я говорю "лишь один шаг" только для того, чтобы утешить вас, потому что без каких-либо шагов вы будете слишком сбиты с толку. Я свожу это к минимуму, лишь один шаг, чтобы осталось что-то, что вы могли бы сделать, потому что вы понимаете только язык действия. Вы делающий! Если я скажу: «Ничего не нужно делать, ни нужно ни единого шага», вы будете в растерянности и не сможете понять, где здесь голова, а где хвост.

Истина заключается в том, что не нужно даже одного-единственного шага. Сидя в молчании, ничего не делая, приходит весна, и трава растет сама по себе. Но это может быть слишком. Ваш делающий ум может просто проигнорировать это, или решить, что это чепуха. Как вы можете достичь Бога, не делая ничего? Да, короткий путь ум может понять; именно поэтому я говорю «один шаг». Это кратчайший путь — его нельзя сократить сильнее.

Один шаг! Он лишь в том, чтобы заставить вас понять, что действие несущественно. Для того, чтобы достичь существа, действие абсолютно несущественно. Когда вы согласились и убедились, что нужен только один шаг, тогда я шепну вам в ухо: «Не нужно даже одного — вы уже там!»

Рабия, великий суфийский мистик, проходила мимо... Она ходила по этой улице каждый день к рынку, потому что каждый день она должна была выходить на рынок и выкрикивать истину, которой она достигла. И изо дня в день она видела мистика, хорошо известного мистика, Хасана, который сидел перед дверью мечети и молился:

— Господи, открой дверь! Пожалуйста, открой дверь! Позволь мне войти!

Рабия сегодня больше не могла этого терпеть. Хасан плакал, слезы катились по его лицу, и он снова и снова кричал:

— Открой дверь! Позволь мне войти! Почему ты не слушаешь меня? Почему ты не слышишь моих молитв?

Каждый день она смеялась, она смеялась, слыша Хасана, но сегодня это было уже слишком. Слезы... а Хасан действительно плакал, кричал, рыдал от всего сердца. Она подошла, встряхнула Хасана и сказала:

— Прекрати эту чепуху! Дверь открыта — на самом деле, ты уже внутри!

Хасан посмотрел на Рабию, и это мгновение стало мгновением откровения. Посмотрев ей в глаза, он поклонился, коснулся ее ног и сказал:

— Ты пришла вовремя; иначе я звал бы всю свою жизнь! Я делал это годами — где ты была раньше? И, я знаю, ты проходишь по этой улице каждый день. Должно быть, ты слышала, как я плачу, молюсь.

— Да, но истина может быть сказана лишь в определенный момент, в определенном пространстве, в определенном контексте, — сказала Рабия. — Я ждала правильного, нужного момента. Сегодня он наступил: поэтому я подошла к тебе. Если бы я сказала тебе это вчера, ты почувствовал бы раздражение; возможно, ты бы даже разозлился. Ты мог бы даже отреагировать противоположным образом; ты мог бы даже сказать мне, что я прервала твою молитву — а прерывать молитву неправильно.

Даже королю не позволено потревожить молитву нищего. В мусульманских странах даже если преступник, убийца молится, полиция должна дождаться, пока он окончит свою молитву, и лишь тогда задержать его. Молитва не должна быть потревожена.

Рабия сказала:

— Я хотела сказать тебе: «Хасан, не будь дураком, дверь открыта — на самом деле, ты уже внутри!» Но мне пришлось ждать подходящего момента.

Дигамбара, я говорю «лишь один шаг» — и даже это кажется вам невероятным, отсюда ваш вопрос.

Вы спрашиваете меня: «Возлюбленный Мастер, лишь один шаг?»

Не нужно даже одного шага, Дигамбара. Но подходящий момент еще не пришел, по крайней мере, для вас. Когда он придет, я прошепчу вам в ухо: «Вы уже внутри. Не нужно ни одного шага» — потому что мы не идем наружу. Шаги нужны для того, чтобы идти наружу, шаги не нужны для того, чтобы идти вовнутрь.

Это подобно человеку, которому снится сон, что он ушел куда-то далеко. Долгим ли будет его путешествие обратно домой? Он уже дома, он уже спит у себя дома... но в своем сне он может быть в Тимбукту. Все, что нужно, это встряхнуть его.

Как Рабия встряхнула Хасана, так и я однажды встряхну вас! Все, что вам нужно, это чтобы на вас вылили немного холодной воды — действительно холодной, холодной как лед, чтобы в потрясении вы открыли глаза. Вы думаете, вы спросите меня: «Как мне попасть домой, потому что я в Тимбукту?» Нет, вы не будете спрашивать, если вы увидите, что вы уже дома, что вы заснули и видели сон о Тимбукту. Вы никогда не были там.

Вы не выходили из божественного! Вы не могли бы, это невозможно, потому что существует лишь божественное. Как мы можем уйти, куда мы можем уйти? Нет такого места, в котором нет божественного. Мы всегда в нем, оно всегда в нас. Но для этого нужно пробуждение.

Ни одного шага — значит подвести вас ближе к истине. Постепенно вас нужно убедить. Тысяча шагов уменьшается до одного, и затем я отберу у вас и этот один шаг. Но для этого требуется подходящий момент. Высшие истины могут быть сказаны лишь в нужный момент, в подходящей ситуации.

И этот момент придет.

Просто будьте готовы принять его, приветствовать его...

На сегодня достаточно.

 

Глава 7. Наблюдая…

 

Дурак небрежен.

Но мастер охраняет свое наблюдение.

Это его самое драгоценное сокровище.

Он никогда не отдается желанию.

Он медитирует.

И в силе своей решительности

Он открывает истинное счастье.

Он преодолевает желание —

И с высоты башни мудрости

Он бесстрастно смотрит вниз

На отчаявшуюся толпу.

С вершины горы

Он смотрит на тех,

Кто живет близко к земле.

Внимательный среди невнимательных,

Пробужденный, когда другие спят,

Быстрый, как скаковая лошадь,

Он пересекает поле.

Наблюдая,

Индра стал королем богов.

Как удивительно наблюдать,

Как глупо спать!

Бхиккху, который охраняет свой ум

И боится капризности своих мыслей,

Сжигает дотла каждую из цепей

В пламени своей бдительности.

Бхиккху, который охраняет свой ум

И боится своего собственного

замешательства,

Не может пасть.

Он нашел путь к миру.

Жизнь трехмерна, и человек волен выбирать. И эта свобода, которой располагает человек, это одновременно благословение и проклятье. Он может выбрать подняться, он может выбрать упасть. Он может выбрать путь тьмы, а может выбрать путь света.

Ни у каких других существ нет такой свободы выбора. Их жизнь предопределена заранее. И, так как их жизнь предопределена, они не могут заблудиться — в этом их красота. Но из-за того, что их жизнь предопределена, они механичны — в этом их уродство.

Человек это еще не существо в истинном смысле. Он только становится, он в пути. Он ищет, исследует, идет на ощупь; он еще не кристаллизован. Именно поэтому он не знает, кто он есть — потому что он еще не есть; как он может знать, кто он? Прежде знания должно произойти бытие. А бытие возможно, лишь если вы выбираете правильно, сознательно, осознанно.

Жан-Поль Сартр прав, когда он говорит, что человек это проект, что человек создает себя своими собственными усилиями, что человек рождается как возможность, вероятность, но не как нечто настоящее. Он должен стать настоящим — и есть все возможности для того, что он не попадет в цель. Миллионы людей промахиваются; очень редко бывает так, что человек находит свое существо. Когда человек находит свое существо, он — будда.

Но основное требование таково: выбирайте свою жизнь с осознанностью. В любом случае вам придется выбирать — будете ли вы выбирать осознанно или нет, не имеет значения, выбор должен быть сделан. Вы не свободны в том смысле, что, если вы не хотите выбирать, вам будет это позволено. Вы не свободны не выбирать — даже если вы выберете не выбирать, это все равно будет выбором.

Миллионы промахнувшихся промахнулись потому, что они не выбирали. Они просто ждали; они продолжали надеяться, что что-то случится. Ничто никогда не случается таким образом. Вы должны создать контекст, определенное пространство, чтобы что-то ценное случилось с вами, чтобы что-то значительное случилось с вами.

В мире существует две философских школы. Одна из них считает, что человек рождается как сущность: эссенциальная школа. Она говорит, что человек рождается уже готовым. Это идея всех фаталистов. К другой школе относятся те, кто называет себя экзистенциалистами. Они считают, что человек рождается не как сущность, но лишь как существование.

Но в чем разница? Сущность предопределена; вы приносите ее вместе с жизнью, вы приносите ее как программу. Вы должны только претворить ее; вы уже сделаны. У вас нет возможности делать себя, творить себя. Это очень нетворческая точка зрения; она низводит человека до машины.

Другая школа считает, что человек рождается как существование. Существо должно быть создано; его еще нет. Вы должны создавать себя, вы должны находить способы и средства к тому, чтобы стать, чтобы быть. Вы должны стать утробой для своего собственного существа, вы должны дать себе рождение. Физическое рождение не является истинным рождением; вы должны быть рождены вновь.

Иисус говорит Никодиму: «Пока ты не родишься вновь, ты не войдешь в Царство моего Бога». Что он имеет в виду? Должен ли Никодим сначала умереть физически? Нет. Иисус имеет в виду нечто совершенно другое: он должен умереть как эго, он должен умереть как личность. Он должен умереть как прошлое. Он должен умереть как ум. Лишь когда вы умираете как ум, рождаетесь вы как существо.

На востоке мы назвали будд дваждырожденными: двидж. Остальные люди рождены однажды; будда рожден дважды. Первый дар жизни получен от родителей; второй дар вы должны принести себе сами.

Вы можете выбирать между этими тремя измерениями. Если вы выбираете одно измерение, вы достигнете определенной цельности, но из-за того, что она одномерна, она не будет тотальной, она не будет целой. Первое измерение — наука, объективный мир, измерение объектов, вещей, другого. Второе измерение принадлежит эстетике: мир музыки, поэзии, живописи, скульптуры, мир воображения. И третье измерение — измерение религии, субъективного, внутреннего.

Наука и религия полярно противоположны друг другу: наука устремлена наружу, религия устремлена вовнутрь. И между этими двумя мирами лежит мир эстетики. Это мост; это и оба первых мира, и ни один из них. Мир эстетики, мир художника в определенном смысле объективен — только в определенном смысле. Он пишет, и тогда полотно рождается как объект. Но он также и субъективен, потому что, прежде чем писать, он должен создать картину у себя внутри, в своей субъективности. Прежде чем спеть свою песню, поэт поет ее в сокровенном тайнике своего существа. Сначала она звучит там, и лишь затем движется во внешний мир.

Эстетический мир научен в том смысле, что искусство создает объекты, и религиозен в том смысле, что любое произведение искусства сначала должно родиться во внутреннем существе человека. Это мост между наукой и религией. Религия — абсолютно внутренняя. Это движение в ваш глубочайший центр, это субъективность.

Таковы три измерения.

Если вы становитесь ученым и утрачиваете контакт с эстетикой и религией, вы будете одномерным человеком. Вы будете только одной третьей; вы не будете целым. Вы можете достичь определенной цельности, которую вы видите в таких людях, как Альберт Эйнштейн — определенная индивидуальность, красота, истина, но лишь частичная.

Вы можете выбрать быть художником: вы можете быть Пикассо, Ван Гогом, Бетховеном, Рабиндранатом, но и тогда... вы будете немного лучше, потому что эстетика это промежуточный, сумеречный мир. В вас будет нечто от религии. В каждом поэте есть нечто от религии — осознает ли он это или нет, но не бывает поэтов без некоторого аромата религии. Это невозможно. Даже самый атеистический художник должен обладать некоторого рода религиозностью. Без нее он не будет гением. Без нее он останется только техничным ремесленником, но не художником.

Даже такой человек, как Жан-Поль Сартр — убежденный атеист, который никогда не признал бы, что он религиозен — даже он в некоторой мере религиозен. Он создал великие романы, и герои этих романов обладают большой внутренней глубиной. Эта глубина была прожита этим человеком, иначе он не смог бы написать об этом. Эта глубина является его опытом.

Человек, который движется в эстетику, должен заключать в себе и некоторые научные качества. Он будет более логичным, чем религиозный человек, более ориентированным на объекты — конечно, он будет менее ориентированным на объекты, чем ученый, менее логичным, чем ученый, но более логичным, чем религиозный человек. Он будет в более уравновешенном состоянии.

Двигаться в мир искусства лучше, потому что в каком-то смысле он имеет в себе нечто от всех трех измерений — но лишь нечто, он все еще не полон.

Религиозный человек точно так же одномерен, как и ученый. Одномерен Альберт Эйнштейн, одномерен и Гаутама Будда. И из-за того, что Восток стал одномерно религиозным, он очень пострадал. Сейчас очень страдает Запад, и причиной является одномерность. Запад — банкрот в отношении внутреннего мира, Восток — банкрот в отношении внешнего мира.

Восток не случайно беден и голодает. Он выбрал существовать таким образом. Он отверг науку; он даже отверг мир объективной реальности. Он говорит, что мир иллюзорен. Если мир иллюзорен, как вы можете создать науку? Тогда первое же требование не удовлетворено. Вы не можете создать науку из майи, иллюзии. Как вы можете создать науку из чего-то, чего нет, чего даже не существует? Если вы отвергаете мир, вместе с ним вы отвергаете и мир науки.

В этом причина того, что Восток беден и голодает. И пока гений востока не откроет это, мы можем продолжать импортировать науку с Запада, но она не укоренится в наших существах. Если наш подход останется таким же, каким был пять тысяч лет, наука будет лишь чем-то инородным. Именно такой она является сейчас.

В Индии вы можете найти ученого, всемирно известного в своей области, но в то же время живущего очень ненаучной жизнью. Он может консультироваться у астролога или хироманта. Он может совершать омовения в Ганге, чтобы смыть грехи своих прошлых жизней. Он может верить в тысячу и одну вещь, в то, что является просто суеверием — и в то же время он ученый! Наука остается где-то на периферии; его душа все еще укоренена в древнем прошлом Востока, которое ненаучно.

Восток очень пострадал из-за своей одномерности. И сейчас Запад страдает по той же самой причине: из-за одномерности. Запад выбрал быть научным ценой утраты религиозности. Он отвергает Бога, он отвергает душу. Человек был низведен сначала до животного, теперь — до машины. Человек теряет всю славу, все великолепие. Человек теряет всю надежду, все будущее. В то мгновение, когда человек лишается измерения внутреннего, он теряет глубину, он становится поверхностным. Западный человек богат, насколько это касается вещей, но очень беден, насколько это касается души — внутренне беден, внешне богат.

Именно такова ситуация в данный момент.

И между ними двумя существуют немногие художники, которые имеют нечто от обоих измерений. Но даже художник не удовлетворен, потому что он имеет что-то от обоих измерений, но он не научный и не религиозный человек — лишь получивший некоторые проблески обоих миров. Он остается в неком преддверии; он никогда не успокаивается, он остается подвешенным. Он движется как маятник между этими двумя мирами. Он не вносит многого: поскольку он не ученый, он не может внести вклад в науку, поскольку он не религиозен, он не может внести вклад в религию. Его искусство остается, самое большее, декоративным; самое большее, он может сделать жизнь немного более красивой, немного более комфортной, удобной. Но это немного.

Я предлагаю четвертый путь. Истинный человек будет всеми тремя одновременно: он будет ученым, он будет художником, он будет религиозным. И четвертого человека я называю духовным. Вот в чем я отличаюсь от Альберта Эйнштейна, Гаутамы Будды и Пикассо — от них всех. Вы должны помнить мои отличия.

Будда одномерен — и поразительно красив! В отношении своего внутреннего мира он величайший мастер, непревзойденный мастер внутреннего, но он остается одномерным. Он достиг безмерного покоя, молчания, блаженства, но он не внес объективного вклада в мир.

Альберт Эйнштейн внес в мир очень объективный вклад, но он не может внести ничего от внутреннего — поэтому его вклад остается проклятьем. Он всю жизнь страдал из-за того, что именно он предложил создать атомную бомбу. Он написал письмо президенту Америки:

«Сейчас нужный момент — если мы не сделаем атомной бомбы, разрушительная война будет продолжаться многие годы. Лишь сделайте атомную бомбу, и одна ее угроза прекратит войну».

Но как только власть — любого рода власть — попадает в руки политиков, вы не можете контролировать их, вы не можете помешать им ей воспользоваться. Политик это глупейший из всех людей — обезьяноподобный, одержимый властью.

Как только атомная бомба оказалось в руках американских политиков, ее нужно было куда-нибудь сбросить. Происшедшее в Хиросиме и Нагасаки было неизбежно. И когда это случилось, это стало раной, глубокой раной для Альберта Эйнштейна. Он раскаивался всю жизнь.

В его последние несколько месяцев кто-то спросил его: «Если бы Бог дал вам возможность снова родиться в этом мире, хотели бы вы снова стать ученым?»

Он сказал: «Нет, конечно нет, несомненно нет! Я скорее стал бы водопроводчиком, чем физиком, ученым. С меня довольно! Я не был благословением для этого мира, я был проклятьем».

Несомненно, он обогатил внешний мир, но, без внутреннего роста, внешний рост делает человека однобоким. Вы владеете многими вещами, но вы не владеете собой. У вас есть все для счастья, но вы не счастливы, потому что счастье нельзя извлечь из вашей собственности. Счастье — это внутренний родник; это пробуждение ваших собственных энергий. Это пробуждение вашей души. Будда внес колоссальный вклад в субъективное измерение. Он непревзойденный мастер. Что бы он ни говорил, это абсолютно истинно, но одномерно — никогда не забывайте об этом.

Мои усилия здесь направлены на то, чтобы создать четвертый путь: человека, который соединяет в себе все эти три измерения, который становится триединством, тримурти, к которому обращены все три лица Бога. Его ум настолько логичен, насколько это необходимо для науки, он настолько поэтичен, насколько требует эстетика, и он также настолько медитативен и наблюдателен, насколько предлагают будды.

В четвертом человеке заключается надежда этого мира. Для человека четвертый путь это единственная надежда на выживание. Если человек по-прежнему будет существовать на этой Земле, мы должны найти великий синтез этих трех измерений. И если эти измерения встречаются, сливаются, сплавляются в одно, несомненно, это — четвертый синтез.

Я говорю о Будде, Махавире, Иисусе, Патанджали, Лао-цзы и многих других. Но всегда помните, что все эти люди одномерны. Я хочу обогатить вашу жизнь с помощью их учений, но я не останавливаюсь на них. Я бы хотел, чтобы вы проникли немного глубже и в другие измерения.

Поэтому, эта новая коммуна будет местом встречи Востока и Запада, субъективного и объективного. В новой коммуне у нас будут ученые, художники, поэты, живописцы, певцы, музыканты, медитирующие, йоги, мистики — все возможные люди, изливающие свои энергии в одну великую реку. И я бы хотел, чтобы мир был именно таким.

Будда должен быть включен в него, поэтому я говорю о нем. И, конечно, третье измерение, одно из самых важных, самых важных. Без него все остальное бездушно.

 

Сегодняшние сутры:

Дурак небрежен.

Но мастер охраняет свое наблюдение.

Это его самое драгоценное сокровище.

Будда называет человека дураком, не потому что он невежествен, не потому что он мало знает. Согласно Будде, человек дурак, если он бессознателен, если он ведет себя бессознательно, если он живет во сне, если он сомнамбула. Если он постоянно ведет себя невнимательно, он — дурак. Это слово имеет особенное значение, помните: несознательность, неосознанность, невнимательность — именно так Будда определяет дурака.

Он движется в жизни как плавучее бревно, отдавшееся на милость ветров. Он не знает, кто он, он не знает, откуда он пришел, он не знает, куда он идет. Он случаен; он живет лишь благодаря случайности. Он не находится в сознательном, намеренном поиске существа, истины, реальности. Он следует толпе; он остается частью психологии толпы. Он не индивидуальность. У него нет его собственного подлинного разума; он просто следует другим. Родители что-то сказали ему, учителя, священники, политики, и он продолжает следовать всевозможным советам. Он понятия не имеет о том, зачем он здесь, для чего, и что он делает, и почему. Он никогда не поднимает таких вопросов.

Эти вопросы очень неудобны для него. Они создают в нем тревогу; он избегает этих вопросов. Он просто верит ответам, которые переданы ему; он никогда не сомневается в этих ответах. Дело не в том, что он достиг доверия — нет, у него еще нет и доверия — но он просто подавляет свои сомнения, потому что сомнения создают дискомфорт.

Он остается индуистом, мусульманином, христианином. Он никогда не задает вопросов и никогда ничем ради них не рискует. Он никогда не идет в исследования. Он не искатель приключений, его жизнь не приключение. Он застывший, стоячий, застойный. Вы не можете отделить его от его толпы; он подобен овце. Будда называет его дураком.

Дурак может быть очень знающим — фактически, так и бывает почти всегда. Он может быть школяром, пандитом, великим профессором — именно так он прячет свою глупость. Собирая знания на периферии, он скрывает невежество, которое сохраняется в центре.

Существует два типа людей: одни, очень знающие люди — они знающие, но они не знают ничего. Они обладают своего рода невежественным знанием. И есть другая категория: люди не знающие — но они знают. Они обладают своего рода знающим невежеством.

Когда Будда употребляет слово «дурак», он не говорит о второй категории — потому что сам Будда не очень знающий, как и Иисус, как и Мухаммед. Они — очень невинные люди, простые люди, но их простота такова, их невинность такова, их детское качество таково, что они были способны проникнуть в сокровенную сердцевину своих существ. Они были способны узнать свою истину, они были способны достигнуть самого ядра своего существования. Они знают, но они не знающие.

Их знание не исходит из писаний. Их знание случилось благодаря наблюдению. Помните источник: настоящее знание приходит из медитации, осознанности, сознательности, внимательности, наблюдения, свидетельствования. А ненастоящее знание приходит из писаний. Вы можете приобрести ненастоящее знание очень легко, и вы можете хвастаться им, но вы останетесь дураком — ученым дураком, но по-прежнему дураком.

Если вы действительно хотите знать, вам придется отбросить все свое знание, вам придется разучиться ему. Вы должны снова стать невежественным, подобным маленькому ребенку с его удивленными глазами, с его бдительностью. Вы должны быть способны познать не только свое собственное существо, но и существо, которое существует в мире... Существо, живущее в деревьях, птицах и животных, в скалах и звездах. Если вы способны познать себя, вы сможете познать все, что есть.

Бог — это другое имя того, что есть.

Дурак небрежен. Под «небрежностью» Будда подразумевает, что он ведет себя бессознательно. Он не знает, что он делает. Он просто продолжает делать что-то, потому что он не может оставаться незанятым; он хочет постоянно быть занятым. Он не может оставаться один; он хочет постоянной компании. Он не может оставаться незанятым ни на одно мгновение, потому что, когда он остается один, незанятый, неотвлеченный, он сталкивается лицом к лицу с самим собой — а он боится этого.

Он не хочет двигаться в бездну своего собственного существа. Все, что он знает, здесь бессмысленно. Все что он знает, он не может принести сюда. Все его знание, вся его эффективность, все его писания, все его теории совершенно бессмысленны во внутреннем мире. Он цепляется за внешнее, потому что там он кто-то. Во внутреннем мире он никто.

Просто понаблюдайте за людьми! На самом деле, это лучшее из развлечений: стоять на обочине дороги и просто наблюдать за людьми. Что они делают? Почему они это делают? И затем наблюдать себя — что вы делаете? И почему?

Мужчина познакомился с молодой женщиной в холле гостиницы и поднялся с ней в ее комнату. Они оба разделись, и тогда она сказала:

— Сначала догони меня! Я хочу воспламениться, возбудиться!

Он гонялся за ней два часа, но, так и не сумев ее поймать, удалился в расстроенных чувствах.

На следующий вечер он увидел, что другая жертва знакомится с ней в том же холле, и он проскользнул в пожарный ход черной лестницы, чтобы насладиться замешательством этого паразита. Наблюдая мелькание босых ног из-под полуспущенной оконной занавеси, он вслух сказал сам себе:

— Ага, браток, получи-ка!

— Это еще что! — услышал он голос другого мужчины у себя над ухом. — Вот на того сукина сына, который бегал вчера, действительно стоило посмотреть!

Просто понаблюдайте за людьми — что они делают? Гоняются за тенями, гоняются за вещами, которые им не нужны, прилагают огромные усилия, чтобы чего-то достичь, а достигнув, не знают, что с этим делать. Именно так люди гоняются за деньгами, за политической властью. Как только вы получаете ее, вы больше не знаете, что с ней делать.

Одна женщина сказала другой:

— Ты не беспокоишься о своем муже? Он постоянно гоняется за женщинами, любыми женщинами — и ты знаешь это!

Вторая женщина рассмеялась. Она ответила:

— Мне неочем беспокоиться: он гоняется за женщинами точно так же, как собаки гоняются за машинами.

Первая женщина сказала:

— Я не понимаю. Что ты имеешь в виду?

— Да, как и собаки гоняются за машинами, — когда они ловят машину, они не знают, что с ней делать, — так же ведет себя мой муж. Он преследует женщину, он получает ее, и тогда он не знает, что с ней делать. Я его знаю! Именно поэтому я не беспокоюсь.

Такова ситуация. Кто-то хочет быть очень знаменитым, и он тратит всю свою жизнь на то, чтобы стать знаменитым, и потом он не знает, что с этим делать. На самом деле, когда вы становитесь знаменитым, вам снова хочется стать никому не известным, потому что это такая тяжесть. Вы не можете расслабиться. Вы не можете никуда пойти без того, чтобы вокруг вас собралась толпа. У вас больше нет ничего личного, у вас не может быть никакой личной жизни. Каждый смотрит на вас, наблюдает, расследует вашу жизнь. Вы не можете смеяться, вы не можете спокойно разговаривать... все осложняется.

Лишь несколько дней назад Джимми Картер сказал, что если Кеннеди выступит против него в президентских выборах, он «надерет ему задницу». Теперь весь мир осуждает его за то, что он употребил это слово. Вы не можете употребить даже это невинное слово. Сейчас, должно быть, он очень раскаивается в том, что сделал. Он совершил преступление.

Когда вы знамениты, у вас не может быть никакой личной жизни — когда вы президент страны, когда вы лауреат Нобелевской Премии, вы становитесь достоянием публики. Вы всегда на виду, вы всегда как на витрине; вы должны всегда оставаться одетым. Вы не можете сделать в простоте ни одного жеста.

Люди получают деньги... и потом они не знают, что с ними делать.

Случайный человек — дурак. Мудрый человек движется намеренно, предпринимает каждый шаг сознательно. Его жизнь это постоянный поиск истины. Он не сбивается с пути. Он остается начеку в каждом из своих действий — не из-за других. Он остается начеку, потому что, лишь будучи бдительным, он может стать цельным, он может стать кристаллизованным.

Дурак небрежен. Мудрый человек заботится — он заботится о себе, он заботится о своей жизни, он заботится о других. Он заботится обо всем, потому что он ценит свою жизнь. Он знает, что она драгоценна, он знает, что это данная Богом возможность роста, что она не должна быть спущена на ветер в состоянии опьянения.

Раскаявшаяся проститутка присоединилась к Армии Спасения и выкрикивала, стоя на углу улицы:

— Я пребывала в объятиях мужчин, — кричала она. — Белых мужчин, черных мужчин, китайцев. Но теперь я пребываю в объятиях Иисуса.

— Правильно, сестра, — закричал пьяный в заднем ряду. — Поимей--их всех!

Просто наблюдайте за людьми и наблюдайте за собой, и вы будете удивлены, как мы бессознательны, как мы пьяны. Как небрежны! Мы не слушаем того, что нам говорят, мы не видим того, что мы видим. Наши глаза затуманены, наши умы смущены, в наших существах нет ясности. Мы не восприимчивы, мы не чувствительны.

Мы продолжаем произносить вещи, которых мы не имеем в виду, и потом мы страдаем из-за этого. Мы продолжаем говорить вещи, которых мы никогда не хотели говорить. Мы продолжаем что-то делать — даже когда мы это делаем, мы знаем, что не хотим этого делать, но все равно продолжаем делать это. Некая бессознательная сила продолжает управлять нами. Иногда мы даже решаем, что не будем делать определенную вещь, не будем говорить определенную вещь — и все же мы делаем это, даже вопреки своим решениям. У нас нет никаких решений, у нас нет никакой решительности, у нас нет никакой воли.

Она знала, что настали ее последние несколько часов на этой земле, и она позвала своего мужа и замирающим голосом произнесла свою последнюю просьбу:

— Я знаю, — сказала она, — что вы с моей матерью никогда не ладили. Но не мог бы ты сделать мне последнее одолжение — я хочу, чтобы вы ехали на кладбище в одной машине.

— Ладно, — ответил несчастный муж, — хотя это и испортит мне весь этот день!

Это в самом деле не шутка — это случается каждый день. Вы говорите вещи, о которых вы знаете, что их говорить неправильно. Но вы знаете лишь задним числом, когда вред уже причинен. Это несознательные высказывания.

Этот человек мог плакать и говорить своей жене:

«Без тебя моя жизнь невозможна. Я всегда останусь пустым без тебя, часть моей души умрет с тобой...», и так далее в этом роде. Но сейчас, в это мгновение он забыл обо всем.

Дурак небрежен. Но мастер охраняет свое наблюдение. Это его самое драгоценное сокровище. Дурак остается рабом — рабом инстинктов, рабом бессознательных желаний, рабом капризов, рабом общества, в котором он родился, рабом моды — рабом чего бы то ни было, что окружает его. Он просто подбирает это. Если сосед покупает новую машину, ему тоже нужно купить новую машину. Она ему не нужна. Если сосед купил дом на холмах, ему тоже придется купить себе дом. Возможно, ему будет трудно и тяжело добыть денег. Возможно, он одолжит их, и потратит годы на то, чтобы их отдать, но он вынужден купить этот дом. Его эго задето. Люди живут подражанием, они очень небрежны.

Среди эскимосов есть традиция, очень красивая традиция — каждый год, в первый день в году, каждая семья смотрит, что необходимо, а что ненужно в доме; они сортируют вещи. И лишь то, что абсолютно необходимо, сохраняется; все ненужное раздают людям в подарок.

И вы будете удивлены, узнав о том, что дом эскимоса — самый чистый дом в мире, в нем царит чистота; нет никакого мусора, ничто не скапливается.

Он просторный, маленький, но просторный — лишь то, что необходимо, абсолютно необходимо...

Просто подумайте о тех вещах, которые вы продолжаете накапливать: действительно ли они необходимы? Действительно ли они вам нужны? Или просто из-за того, что люди скапливают вещи, и вы тоже делаете это?

Наблюдающий человек становится хозяином своей жизни. Он живет ее согласно своему свету, а не подражая жизням других. Он живет в соответствии со своими потребностями. И помните, потребностей у вас немного. Если вы мудры, наблюдательны, вы будете жить очень, очень удовлетворенной жизнью, с самым скромным количеством вещей.

Но если вы подражаете, ваша жизнь осложняется, без необходимости усложняется. Я не даю вам конкретных инструкций о том, что вы должны иметь, а что — не должны. Я просто говорю: продолжайте наблюдать... что бы ни было необходимо вам, имейте это; что бы ни было вам ненужно, забудьте об этом. . Таков путь саньясина.

Я не отвергаю вещи, но я определенно за то, чтобы отказаться от ненужного мусора. И дело не только в том, что собираете ненужные вещи — вы желаете ненужных вещей, и вы никогда не медитируете на то, действительно ли они вам нужны. Помогут ли они вам каким-то образом? Сделают ли они вас более счастливым, более блаженным?

Прежде чем начать чего-нибудь хотеть, обдумайте это трижды... и вы будете удивлены. Из ста ваших желаний девяносто девять абсолютно бесполезны. Они просто позволяют вам оставаться занятым; это их единственная функция. Они удерживают вас вдали от самого себя; в этом их единственное применение. Они не оставляют вам времени, пространства, чтобы быть с самим собой. Они опасны. Именно из-за этих ненужных вещей вы растратите впустую свою жизнь и умрете банкротом.

...мастер охраняет свое наблюдение.

Я слышал:

Мужа и жену доводило до безумия постоянное присутствие брата жены, который приехал в гости на выходные, но не уезжал уже шесть месяцев. Они решили, что жена приготовит цыпленка, и муж притворится, что находит его подгоревшим, и тогда они предложат дело на рассмотрение брата: если он скажет, что цыпленок хорош, его вышвырнет муж, если цыпленок ему не понравится, его вышвырнет жена. Это должно сработать!

Сцена разыгрывается как задумано, со множеством криков и споров, в то время как злополучный брат молча поглощает пищу. Внезапно муж и жена прекращают кричать и оборачиваются к нему:

— Гарри, — говорит муж, — а что ты думаешь?

— Я? — отвечает Гарри. — Я думаю, я останусь еще на три месяца.

Должно быть, это был очень наблюдательный человек. Должно быть, он был очень осторожен, бдителен. Он не попался в ловушку. Ловушка была, несомненно, очень тонкой. Если бы он не был бдителен, он обязательно попался бы в нее. Он не высказывает никакого мнения. Он просто констатирует факт: «Я собираюсь остаться еще на три месяца».

Живите наблюдательно, и вы не попадетесь в ловушку. Живите бессознательно, и вы будете попадаться на каждом шагу; ваша жизнь будет становиться все более и более похожей на тюремное заключение. И никто за это не ответственен, кроме вас.

Но мастер охраняет свое наблюдение. Это его самое драгоценное сокровище. Что бы он ни делал, он делает это с тотальной осознанностью. Что бы ни делали вы, вы делаете это почти механически. Вам придется деавтоматизировать себя. Именно в этом заключается вся медитация: процесс деавтоматизации.

Вы стали автоматическим. Вы продолжаете вести машину, курить сигарету, разговаривать с другом, а внутри думать еще о тысяче и одной вещи. Большинство несчастных случаев происходит именно из-за этого. Каждый год в машинах, поездах, самолетах умирает больше людей, чем в войнах. Адольф Гитлер не мог убить столько людей, сколько погибает в мире каждый год из-за механического поведения человека.

Что вы можете сделать? Это весь ваш образ жизни, именно так вы живете. Вы едите — вы просто продолжаете набивать себя пищей, вы не обращаете внимания на то, что вы едите. Вы занимаетесь любовью со свей женой или со своим мужем — вы даже не видите лица женщины или мужчины. Вы стали очень нечувствительны; вы просто продолжаете двигаться с пустыми жестами, лишенными всякого значения. Они не могут иметь никакого значения, пока вы не бдительны.

Именно свет осознанности делает вещи драгоценными, необыкновенными. Мелочи это больше не мелочи. Когда человек с бдительностью, чувствительностью, любовью касается обыкновенной гальки, галька становится бриллиантом. А если вы коснетесь бриллианта в бессознательном состоянии, это лишь обыкновенная галька — и даже меньше. Глубина и смысл вашей жизни пропорциональны вашей осознанности.

Сейчас люди по всему миру спрашивают: «В чем смысл жизни?» Конечно, смысл утерян, потому что вы потеряли способ нахождения смысла — а этот способ есть осознанность. Это его самое драгоценное сокровище.

Он никогда не отдается желанию.

Что Будда подразумевает под «желанием»? Желание означает весь ваш ум. Желание означает движение куда-то в будущее, которого еще нет. Желание означает тысячу и один способ бегства от настоящего. Желание равнозначно уму. В терминологии Будды желание означает ум.

Желание также является и временем. Когда я говорю, что желание является временем, я не подразумеваю время часов; я подразумеваю психологическое время. Как вы создаете будущее у себя в уме? — желанием. Вы хотите сделать что-то завтра: вы создали завтра; в противном случае, завтра еще нигде нет, оно еще не пришло. Но вы хотите что-то сделать завтра, и тем, что вы хотите что-то сделать завтра, вы создали психологическое завтра.

Люди создают себе будущее на годы вперед, на жизни вперед. Они думают даже о том, что делать после жизни, после смерти. Они даже готовятся к этому! И эти люди считаются религиозными; они совершенно не религиозны. Желание уводит вас прочь от здесь-и-сейчас, а здесь-и-сейчас — единственная реальность.

Поэтому Будда говорит: он никогда не отдается желанию. Он никогда не движется в будущее, он живет в настоящем. Жить в будущем значит жить фальшивой жизнью, ложной жизнью.

Модная актриса отказывает молодому человеку, который добивается ее благосклонности, но том основании, что он еврей, и смеется над тем, что он предлагает ей сто тысяч франков. Она говорит ему, что чтобы показать, как мало она заботится о деньгах, он может заниматься любовью с ней столько времени, за которое сгорят его сто тысяч франков.

Он приходит на следующий день с деньгами, кладет их таким образом, чтобы они слегка соприкасались краями, поджигает крайнюю купюру и ложится с ней в постель. Как только догорает последняя бумажка, она отталкивает его от себя.

— Ну, наконец-то я получил тебя, — говорит он победно.

— Да, — улыбается она, — но твои сто тысяч франков сгорели дотла.

— Что мне за дело до них? — говорит он, закуривая сигарету. — Все равно они были поддельные.

Человек, живущий в будущем, живет поддельной жизнью. В действительности он не живет, он лишь притворяется живущим. Он надеется жить, он хочет жить, но он никогда не живет. А завтра никогда не приходит, всегда — сегодня. И что бы ни произошло, это всегда здесь-и-сейчас, а он не знает, как жить здесь-и-сейчас; он знает лишь, как бежать от здесь-и-сейчас. Способ бегства называется «желанием», танхой — именно этим словом Будда обозначал бегство от настоящего, бегство от реального к нереальному.

Человек, который желает — эскапист.

Очень странно, что медитирующие считаются эскапистами. Это полная бессмыслица. Лишь медитирующий не является эскапистом — в отличие от любого другого человека. Медитация означает выход из желаний, выход из мыслей, выход из ума. Медитация означает расслабление в настоящем, в данном мгновении. Медитация это единственная вещь в мире, которая не является бегством, хотя ее и считают бегством. Люди, осуждающие медитацию, всегда осуждают ее под тем предлогом, что это бегство, бегство от жизни. Они просто говорят чепуху; они не понимают, что говорят.

Медитация это не бегство от жизни: это бегство в жизнь. Ум бежит от жизни, желание бежит от жизни.

Он никогда не отдается желанию... Он медитирует.

Он снова и снова привносит себя в настоящее. Снова и снова начинает функционировать ум, и он возвращает его снова в настоящее. Постепенно это начинает происходить: открывается окно, и в первый раз вы видите небо таким, какое оно есть. И в первый раз вы чувствуете ветер, дождь и солнце в их непосредственности, потому что вы стали медитативным. Вы начинаете соприкасаться с жизнью. Жизнь это больше не слово, но осязаемая реальность; тогда любовь это больше не слово, но переполняющая вас энергия. Благословение это больше не желание, надежда — вы чувствуете его, вы обладаете им, вы являетесь им.

Он медитирует... Будда не за молитву, он за медитацию, потому что молитва это снова определенного рода желание. Когда вы молитесь, вы желаете. Молитва всегда о будущем; молитва означает, что вы чего-то просите. Возможно, вы не просите денег, возможно, вы просите самого Бога, но это одно и то же. Прося, вы отодвигаетесь дальше. Медитация это состояние непросьбы, не-спрашивания, не-мышления. Молитва это все еще часть мышления — прекрасного мышления, но все же мышления; прекрасной тюрьмы, но все же тюрьмы.

Ум, который молится, жаден, ум, который молится, не претерпевает преображения. Он остается тем же прежним умом. И молитва рождается в том же самом уме; она не может иметь совершенно другого качества. Как вы можете молиться о чем-то, что совершенно отлично от вас? — молитва будет вашей. Она будет отражать ваш ум, она будет исходить из вашего ума, она будет прорастать из вашего ума. Как она может вывести вас за пределы ума? Молитва не может вывести вас за пределы ума. Лишь медитация может вывести вас за пределы ума.

Медитация есть состояние не-ума. Молитва есть состояние религиозного ума, но ум по-прежнему здесь. И когда он облачается в прекрасное одеяние религиозности, он становится еще более опасным.

Маленький мальчик на пикнике отстал от своей семьи, и внезапно понял, что он заблудился, и надвигается ночь. Испугавшись и в то же время продолжая бесцельно блуждать некоторое время, зовя родителей и не получая никакого ответа, он опустился на колени и начал молиться:

— Дорогой Господь! — сказал он. — Пожалуйста, помоги мне найти папу и маму, и я больше не буду бить свою маленькую сестру, честное слово!

Пока он стоял на коленях и молился, над ним пролетела птичка и наполнила дерьмом его простертые руки. Маленький мальчик изучил его и снова поднял глаза к небесам.

— Пожалуйста, Господи, — взмолился он, — не посылай мне этого дерьма. Я действительно заблудился!

Ваша молитва это ваша молитва; это часть вас, это ваше проявление. Она не может вам помочь превзойти себя. Медитация это единственный способ превзойти себя, выйти за пределы себя.

Что такое медитация? Она не означает размышление над чем-либо; английское слово вводит вас в заблуждение. В английском языке нет слова, точно соответствующего переводу слова Будды саммасати. Оно переводилось как медитация, как правильное вспоминание, как осознанность, сознательность, бдительность, наблюдательность, свидетельствование — но на самом деле, нет ни одного слова, которое обладало бы качеством саммасати.

Саммасати означает: есть сознание, но без какого-либо содержания. Нет ни мысли, ни желания, ничто не шевелится в вас. Вы не размышляете о Боге и о великих вещах... о природе и ее красоте, о Библии, Коране, Ведах и их безмерно важных утверждениях. Вы не размышляете! Так же вы и не концентрируетесь на каком-либо частном объекте. Вы не читаете мантру, потому что все это принадлежности ума, содержание ума. Вы не делаете ничего! Ум совершенно пустой, и вы — здесь, в этой пустоте. Своего рода присутствие, чистое присутствие, и некуда идти — вы предельно расслаблены в самом себе, вы в покое, вы дома. В этом смысл медитации Будды.

Никому никогда не удавалось так прекрасно выразить медитацию, как это сделал Будда. Многие люди достигли, но никто не был так выразителен, никто не был способен так передать послание, как Будда. Он никогда не отдается желанию. Он медитирует.

И в силе своей решительности Он открывает истинное счастье.

Блаженство есть истинное счастье. То, что вы называете счастьем, есть лишь страдание и заблуждение. То, что вы называете счастьем, это не более, чем развлечение, удовольствие. Оно мгновенно — оно не может быть истинным. Истина должна обладать одним качеством, и это качество вечности. Если нечто истинно, оно вечно; если нечто неистинно, оно мгновенно.

Истинное счастье найдено, лишь когда ум совершенно прекращает функционировать. Оно не приходит извне. Оно начинает струиться внутри вашего существа, оно начинает переполнять вас. Вы становитесь сияющим. Вы становитесь фонтаном блаженства.

Он преодолевает желание —

И с высоты башни мудрости

Он бесстрастно смотрит вниз

На отчаявшуюся толпу.

С вершины горы

Он смотрит на тех,

Кто живет близко к земле.

Когда кто-то становится буддой, — желание преодолено, ум преодолен, время преодолено, эго трансцендировано, — он более не часть этой земли. Он все еще живет на земле, но его душа взлетает так высоко, что с залитых солнцем вершин он может видеть отчаявшиеся толпы в темных долинах жизни, спотыкающиеся, пьяные, борющиеся, честолюбивые, жадные, злые, насильственные... чистая растрата великих возможностей. В его существе возникает великое сострадание. Вся его страсть проходит через бесстрастие и становится состраданием.

Страсть означает использование другого как средства — и это основа безнравственности. Использовать кого-то как средство — это самое безнравственное действие в мире, потому что каждый человек сам по себе это цель. Использовать его значит эксплуатировать его. А именно это мы называем любовью: муж использует свою жену, жена использует своего мужа; дети используют своих родителей, а затем родители используют детей — вот что мы называем любовью!

Это не любовь. Это стратегия ума; это яд, покрытый сахарной глазурью. Эта любовь действительно отвратительна. Именно поэтому вы видите, что мир испытывает такое отвращение. Эта любовь тошнотворна. Она вызывает отвращение у всей души человечества, потому что это совсем не любовь. Это страсть, похоть, использование другого как средства.

Когда вы начинаете медитировать, вы движетесь ко второй стадии, бесстрастию — любовь исчезает. Вы приходите в нейтральную фазу; в точности как вы переключаете передачи в автомобиле, и каждый раз, когда вы меняете передачу, сначала должна быть пройдена нейтральная, так и страсть проходит нейтральную фазу — она становится бесстрастием. Любовь исчезает. На время этого интервала человек, который движется к природе будды, становится совершенно холодным, бесстрастным.

И тогда достигается третья фаза. Когда он достиг природы будды, он нашел блаженство и неисчерпаемые фонтаны блаженства — аис дхаммо санантано — когда он нашел принцип вечности, когда он нашел неисчерпаемую сокровищницу жизни, он начинает переполняться. Любовь возвращается — фактически, любовь приходит впервые. Это сострадание. Теперь он изливает свое сострадание на всех и вся; кто бы ни приблизился к нему, он делится своим блаженством, он делится своим путем, он делится своим прозрением.

Внимательный среди невнимательных, Пробужденный, когда другие спят, Быстрый, как скаковая лошадь, Он пересекает поле.

Когда вы утвердились в медитации и сострадании, вы больше не жертва сна и сновидений. Вы остаетесь пробужденным — даже когда спите. И тогда ваша жизнь становится прямой, как полет стрелы, движущейся к цели с огромной скоростью, со скоростью света. Вы становитесь — в первый раз — существом.

Быстрый, как скаковая лошадь, он пересекает поле. Внимательный среди невнимательных, пробужденный среди спящих. В этом разница между Буддой и другими людьми. Другим лишь снятся сны, они в действительности не живут; они надеются жить однажды, готовятся к жизни, но не живут. И этот день никогда не приходит — прежде этого дня приходит смерть.

Будда пробужден. Даже когда он спит, он не видит снов. Когда исчезают желания, исчезают и сны. Сны являются желаниями, переведенными на язык сна. Будда спит с абсолютной бдительностью. Внутри него продолжает пылать огонь. Телу нужен отдых, поэтому тело спит, но ему не нужен отдых — эта энергия неисчерпаема. Там, в центре его существа, продолжает гореть небольшой огонь. Вся периферия погружена в глубокий сон, но этот огонь бдителен, пробужден.

Мы спим, даже когда проснулись; он пробужден, даже когда он спит.

Наблюдая,

Индра стал королем богов. Как удивительно наблюдать, Как глупо спать!

Бхиккху, который охраняет свой ум И боится капризности своих мыслей, Сжигает дотла каждую из цепей В пламени своей бдительности.

Словом «бхиккху» Будда называл саньясина. Словом «саньясин» я называю бхиккху. Я не выбрал слово Будды — по определенной причине. Бхиккху буквально означает «нищий».

Будда отрекся от своего королевства и стал нищим. Конечно, даже будучи нищим, он ходит, как император; несомненно, он гораздо более изящен, чем кто-либо до него; он гораздо более богат, чем кто-либо до него. Но из-за того, что он отрекся от королевства, люди стали называть его бхиккху, нищим. И постепенно это слово было перенято и его последователями.

Я не хочу, чтобы вы были нищими, я хочу, чтобы вы были мастерами. Поэтому я выбрал слово «саньясин». Саньясин — значит тот, кто знает, как правильно жить.

Это не отречение; наоборот, это наслаждение, празднование.

Бхиккху, который охраняет свой ум и боится капризности своих мыслей, сжигает дотла каждую из цепей в пламени своей бдительности.

Да, медитация это пламя — она сжигает ваши мысли, ваши желания, ваши воспоминания; она сжигает прошлое и будущее. Она сжигает ваш ум и ваше эго. Она забирает у вас все то, о чем вы думаете как о себе. Это смерть и возрождение, распятие и воскресение. Вы рождаетесь заново. Вы совершенно теряете свою прежнюю личность, вы достигаете нового видения жизни.

Именно это видение жизни подразумевается под богом, дхаммой, дао, логосом. Вы можете выбрать для него имя, потому что у него самого по себе нет имени. Фактически, оно вообще невыразимо; на него можно лишь указать, намекнуть.

Бхиккху, который охраняет свой ум И боится собственного замешательства, Не может пасть. Он нашел путь к миру.

Ум есть замешательство. Мысли за мыслями — тысячи крикливых мыслей, сталкивающихся, борющихся друг с другом, борющихся за ваше внимание. Тысячи и тысячи мыслей тянут вас в разные стороны. Лишь чудом вам удается удерживать себя в целости. Кое-как вам удается сохранять эту целостность — но лишь кое-как, это только фасад. Глубоко под ним скрывается крикливая толпа, продолжается гражданская война, постоянная гражданская война. Мысли борются друг с другом, мысли хотят, чтобы вы осуществили их. И именно это великое замешательство вы называете своим умом.

Но если вы осознаете, что ум является замешательством, и не отождествляетесь с умом, вы никогда не падете. Вы станете защищенным от падения (шутка, основанная на игре слов; англ. foolproof: досл. «дуракоустойчивый», англ. fallproof: доел. «падоустойчивый»)! Ум станет бессильным. И, поскольку вы будете постоянно наблюдать, ваши энергии будут постепенно устраняться из ума; он больше не будет получать питания.

И, когда ум умирает, вы рождаетесь заново как не-ум. Это рождение является просветлением. Это рождение в первый раз приводит вас в страну мира, в лотосовый рай. Оно приводит вас в мир блаженства, благословения. В противном случае вы остаетесь в аду. Прямо сейчас вы — в аду. Но если вы решитесь, если вы сделаете шаг, если вы выберете сознание, прямо сейчас вы можете совершить прыжок, скачок из ада в небеса.

Это зависит от вас: вы можете выбрать ад, вы можете выбрать небеса. Ад дешев. Небеса требуют великого усилия, настойчивости, решительности. Ад означает, что вы можете оставаться бессознательным, вы можете оставаться таким, какой вы есть сейчас. Небеса означают, что вам придется подняться над собой, вам придется выйти за пределы. Вам придется двигаться из долин к вершинам.

И эти вершины ваши, но вы должны заплатить за них. Чтобы взобраться к этим вершинам, потребуется тяжелейшее усилие. Будьте наблюдательны, будьте медитативны, и однажды вы обнаружите себя на залитой солнцем вершине. Это освобождение, мокша. Это нирвана — прекращение эго и рождение Бога.

Вы предназначены быть богами. Если это не так, за это ответственны вы и никто другой. Прислушайтесь к Будде. Не только слушайте Будду — действуйте, посвятите себя жизни сознания, станьте вовлеченным.

Но позвольте мне снова напомнить: это лишь одно измерение жизни, безмерно богатое, но все же одно измерение. Вам придется сделать нечто большее. Я даю вам более тяжелую задачу, чем дал бы Будда. Будда дал вам лишь одно измерение; я хочу, чтобы вы обладали всеми тремя измерениями и их синтезом.

Земля нуждается в новом человеке. Старый человек сгнил, с ним покончено, у него нет будущего, он не может выжить. Он подошел к самой границе своих возможностей. Он на смертном одре. Если не родится новый человек, — встреча Запада и Востока, все три измерения вместе, — человечество обречено.

Эксперимент, который я провожу здесь, нужен лишь для того, чтобы создать первый образец нового человека. Вы участвуете в великом эксперименте огромной важности. Знайте, что вы блаженны. Знайте, что вам повезло. Вы можете не осознавать того, в чем вы участвуете, но вы можете создать историю! Все зависит от того, насколько вы посвящены, насколько вы вовлечены в меня и мой эксперимент.

Это величайший возможный синтез из всех, когда-либо испробованных...

На сегодня достаточно.

 

Глава 8. Начало новой фазы.

 

Первый вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Меня никогда не волновала классическая музыка, а художественные галереи всегда нагоняли на меня смертельную скуку. Возможно ли перейти с первого уровня, из головы, к третьему уровню, центру, каким-то образом минуя весь этот эстетический мусор?

Ниргун, да, это правда: под именем эстетики существует множество мусора. Но, когда я использую слово «эстетика», я не подразумеваю тот мусор, который собран в музеях и художественных галереях.

Когда я говорю «эстетика», я подразумеваю некое качество в вас. Оно не имеет никакого отношения к объектам, — картинам, музыке, поэзии, — оно относится к качеству вашего бытия, к чувствительности, к любви к красоте, к чувствительности к текстуре и вкусу вещей, к вечному танцу, который продолжается вокруг, к его осознанию, к молчанию, необходимому, чтобы услышать далекий зов кукушки...

Это не мусор: это сама сердцевина существования.

Но я могу понять, что вы, должно быть, чувствуете скуку от так называемой классической музыки и картин, собранных в художественных галереях. И, должно быть, вы немного озадачены, почему люди продолжают так много говорить обо всей этой чепухе.

Эстетика это просто художественный подход к жизни, поэтическое видение. Вы видите цвета так тотально, что каждое дерево становится картиной, каждое облако несет присутствие божественного, что все цвета более красочны, что вы не продолжаете пренебрегать сиянием всего вокруг, что вы остаетесь бдительным, осознающим, любящим, что вы остаетесь восприимчивым, приветствующим, открытым. Именно это я подразумеваю под эстетическим подходом, эстетическим отношением.

Музыка должна быть в вашем сердце, само ваше существо должно стать музыкальным, оно должно стать гармонией. Человек может существовать как хаос или как космос. Музыка — это путь от хаоса к космосу. Человек может существовать либо как беспорядок, диссонанс, просто шум, рынок, либо как храм, священное молчание, где священная музыка звучит сама по себе, несотворенная музыка звучит сама по себе.

Люди дзен называют этот звук хлопком одной ладонью. В Индии мистики веками говорили о анахат над — невызванном звуке. Он присутствует в самом вашем существе; чтобы услышать его, вам не нужно никуда идти. Это древнейшая музыка и в то же время самая современная. Она одновременно самая старая и самая новая. И это музыка вашего собственного существа, ритм вашего собственного существования. И если вы не можете услышать ее, вы глухи.

И нет способа, Ниргун, миновать ее. Вы можете обойти стороной музеи, вы можете обойти стороной галереи — фактически, вы должны их обходить стороной. Вам не стоит беспокоиться об искусстве и критике искусства — забудьте об этом. Но вы должны стать художником самой жизни.

Будда — поэт, хотя он не сочинил ни одного стихотворения. И все же я настаиваю, что он один из величайших поэтов, которые когда-либо жили. Он не был Шекспиром, Милтоном, Калидасой, Рабиндранатом — нет, совсем нет. Но все же я говорю: Шекспир, Милтон, Калидаса, Рабиндранат — ничто по сравнению с его поэзией. Его жизнь была поэзией — то, как он шел, как он смотрел на вещи...

Прошлым вечером я нашел прекрасное высказывание Святой Терезы из Авилы. Она говорит: Все, что вам нужно, это взглянуть. Способность смотреть... и вы найдете Бога. Способность слышать... и вы найдете его музыку. Способность прикасаться... и каждая поверхность станет его поверхностью. Прикасаясь к скале, вы находите Бога.

Дело не в объектах искусства: дело во внутреннем подходе, в видении — в художественном видении. И, Ниргун, в вас есть это качество! Фактически, именно благодаря этому качеству у вас вызывают скуку галереи и классическая музыка — потому что бессознательно, наощупь, вы чувствуете в себе нечто гораздо высшее. Но вы еще не вполне осознаете это.

Держитесь подальше от художественных галерей, и вы ничего не потеряете. Но вы не можете оставить в стороне эстетический уровень своего бытия: вы должны пройти через него. В противном случае, вы навсегда останетесь обедненным; чего-то будет недоставать, чего-то безмерно ценного. Ваше просветление никогда не будет тотальным. Часть вашего существа останется непросветленной; какой-то уголок вашей души останется во тьме — и этот уголок будет для вас тяжестью. Человек должен стать тотально просветленным. Ничто не должно быть обойдено, никакие углы не должны быть срезаны. Человек должен двигаться очень естественно через все уровни, потому что все эти уровни есть возможности к росту.

Помните это: когда я произношу слова «музыка», «поэзия», «живопись» или «скульптура», я придаю им свой собственный смысл.

Когда Хелен Келлер, слепая, приехала в Индию, она посетила Джавахарлала Неру. Она была слепой и глухой. Она прикоснулась к лицу Неру; она почувствовала его лицо обеими реками и была безмерно рада. Она выразила свою сильную радость. Она сказала: «Я почувствовала в лице Неру то же качество, которое ощущала, прикасаясь к прекрасным римским статуям — то же спокойствие, та же пропорциональность, та же форма».

Эта женщина обладала сердцем скульптора — будучи слепой и глухой, она все же обладала гением великого художника. Поскольку она была слепой и глухой, она должна была найти другие способы чувствовать жизнь. И иногда проклятья оказываются благословениями. Она прикасалась к воде, и она чувствовала ее прохладу, ее течение, ее жизнь, ее вибрацию. Вы никогда не почувствуете этого, потому что вы видите воду, вы говорите: «Что здесь особенного?» Благодаря тому, что она не могла видеть, она могла чувствовать качество поверхности скалы... вы можете видеть ее, и вы упустите — вы не можете почувствовать ее качество.

Иногда очень важно закрыть глаза и просто прикоснуться к камню, почувствовать, будто бы вы слепы и вынуждены использовать руки вместо глаз. И вы будете удивлены — вас ждет сюрприз. Впервые вы увидите, что у качества поверхности есть свое собственное измерение.

Из-за того, что у нее не было ни глаз, ни ушей, ее обоняние достигло оптимума. Она могла ощущать аромат вещей, людей. Она могла отличить одно дерево от другого только по его запаху. Она даже могла определять по запаху людей.

Она так же эстетична, как любой Пикассо, Дали, Ван Гог — и даже более.

Ниргун, эстетический мусор, безусловно, существует, поскольку, что бы ни создал человек в своей бессознательности, это обязательно будет мусором. Картины Пикассо представляют ум Пикассо. Этот человек кажется патологическим где-то глубоко внутри. Фактически, его картины это способ остаться в здравом уме; его картины катарсичны. То, что вы делаете в динамической медитации, он делает в своих картинах: выбрасывает напряжения, кошмарные сны и все уродство ума. Оно должно быть выброшено из системы, и при помощи картин это сделать очень легко.

Карл Густав Юнг обычно предлагал своим пациентам рисовать. И многие патологичные люди рисовали действительно прекрасные картины. Но, несомненно, эти картины патологичны!. Как может патологичный человек создать здоровую картину? Возможно, в ней есть какая-то собственная красота, — красота безумия, — возможно, в ней есть какая-то пропорция, определенное сочетание цветов, в ней может содержаться даже определенное видение, но в ней все же таится нечто от безумия. И Юнг постепенно начал осознавать, что живопись может оказать патологическим людям огромную помощь — живопись может стать терапией. И, несомненно, он прав. Если вы можете изобразить свои кошмарные сны, вы освободитесь от них. Это выражение! Выражение всегда приносит свободу. Подавление приносит рабство, выражение приносит свободу. И живопись — один из прекрасных способов выражения.

Если вы боитесь смерти, если вас преследует идея смерти, если вам снятся кошмары о смерти и вы можете написать о смерти множество картин, вы избавитесь от этих мыслей. Вы принесли их из бессознательного в сознательное. А вы становитесь свободны от всего, что бы вы ни принесли из бессознательного в сознательное.

Но человечество делало в точности противоположное. Веками мы пытались выбрасывать вещи из сознательного в бессознательное — это и есть подавление. Да, в некотором смысле, кажется, вы освободились от них, но в действительности — нет. Фактически, они ушли глубже в вас, они проникли глубже в вас. Они будут беспокоить вас даже больше. Теперь они будут контролировать вас из бессознательного, и вы даже не будете этого осознавать.

Весь подход психоанализа против подавления: принесите все, что было подавлено в бессознательном, в сознательное. Это может быть сделано множеством способов. Психоанализ это самый длинный маршрут; он может занять три года, шесть лет, даже десять. И даже тогда анализ не завершен. В мире нет ни одного человека, чей психоанализ был бы завершенным и законченным.

Он не может быть завершен, потому что это медленный процесс. Дважды или трижды в неделю вы посещаете своего психоаналитика; в течение часа, лежа на кушетке психоаналитика, вы выбрасываете весь свой мусор. Он терпеливо слушает — по меньшей мере, он притворяется, что терпеливо слушает. И, поскольку он слушает, вы продолжаете вытаскивать мусор наружу. Он поощряет вас копать глубже и глубже, и вы вытаскиваете вещи из бессознательного в сознательное. Его присутствие, его мастерство, его авторитет, его имя придают вам смелости. Вы не боитесь извлекать на свет вещи, которые испугали бы вас, если бы вы были в одиночестве — потому что вы увидели бы себя на грани безумия. Но его авторитет и его присутствие... возможно, это так лишь в вашем воображении, на самом деле, он может быть- еще более безумным, чем вы. Но вы должны проста, поверить в то, что он знает; что он способен вам помочь;) что он рядом, и поэтому вам не нужно бояться; вы можете продолжать глубоко погружаться в свое бессознательное. Чем большее вы приносите в сознательное, тем более свободным вы становитесь — это снимает с вас большое бремя. Но однажды, дважды или трижды в неделю вы снимаете с себя бремя, и целую неделю вы продолжаете его собирать снова. Действие трех часов теряет силу; вы остались прежним. Это становится порочным кругом. В обществе, в семье вы снова накапливаете подавления; и вы снова идете к психоаналитику и выражаете эти подавления. Несколько освобожденный от бремени, вы возвращаетесь в общество — в то же самое общество, к тем же самым людям. Вы слушаете того же священника, читаете ту же газету, включаетесь в те же самые политические гонки. Вы остаетесь коммунистом или католиком. Та же жена, тот же муж, те же дети, тот же круг общения... Снова происходит подавление.

Это очень кратковременное облегчение.

Было найдено множество других способов. Живопись это один из способов — гораздо более осмысленный, потому что бессознательное знает язык образов и не знает языка слов. Бессознательное выражает себя в картинах. Именно поэтому в ваших снах бессознательное выражает себя более адекватно. Поэтому психоаналитик стремится все больше и больше узнавать о ваших снах. Сны образны, это примитивный язык, не изощренный, более невинный. И в точности то же происходит, когда вы рисуете.

Живопись это вынесение на свет ваших снов — она может оказать огромную помощь. У меня такое чувство, что если бы Пикассо не позволяли писать картины, он сошел бы с ума. Именно его картины спасли его — хотя он и не осознавал, что его спасли именно картины. Но в его картинах есть качество безумия.

Если вы смотрите на картины Пикассо и медитируете на них, вы почувствуете смущение, вы почувствуете тяжесть, вы почувствуете напряжение, вы не будете чувствовать себя расслабленно. И если вы живете в комнате, где на всех стенах висят картины Пикассо, есть большая опасность того, что вам будут сниться кошмары или вы сойдете с ума. Эти картины провоцируют вашу патологичность.

Поэтому, Ниргун, вы можете держаться подальше от этих галерей, вы можете обойти стороной Пикассо, но вы не можете оставить в стороне эстетический уровень вашего существа. Вы не можете оставить в стороне эстетическое измерение; в противном случае вы останетесь обедненным, однобоким, в вас будет чего-то не хватать. А я не хотел бы, чтобы в моих саньясинах чего-то не хватало. Они должны стать настолько научными, насколько это возможно. Я не подразумеваю, — снова помните, — что вы должны стать физиком, химиком, биологом или физиологом. Я не подразумеваю этого! Когда я говорю, что вы должны быть ученым, это значит, что вы должны быть научным — это метафора. Всегда помните: я всегда говорю в образах, метафорах и притчах.

Вы должны быть научным. Единственный правильный подход к миру, к объективному миру, это наука. Если в Библии сказано, что Земля не круглая, а плоская, не верьте этому — будьте научны. Земля круглая, а не плоская. Библия не имеет никакого права судить об объективном. Библия это религиозная книга; у нее есть свое собственное измерение. Не путайте эти измерения.

Из-за этой путаницы возник большой конфликт между наукой и религией. В этом совершенно нет необходимости. У науки есть собственное царство, своя территория. Сначала священники начали вмешиваться в науку; теперь та же самая история повторяется в обратном порядке. Теперь ученые пытаются вмешаться в мир религии.

Не спрашивайте ученого, существует ли Бог — это не его дело. Что он знает о Боге? Это не его измерение. Что бы он ни сказал о Боге, это будет глупостью; что бы он ни сказал, это будет ошибочным.

Это все равно что спрашивать врача о поэзии — возможно, это великий врач, великий терапевт, но спрашивать его о поэзии, потому что он великий врач, глупо. Или посоветуйтесь с великим поэтом о своей болезни, потому что он великий поэт... вы видите, как это глупо. Вы не пойдете к великому поэту за диагнозом, лишь потому, что он великий поэт. Вы пойдете к врачу — возможно, он совершенно не поэт.

Папа Римский позвал Галилео и заставил его — в пожилом возрасте — принести извинения, потому что он сказал, что не Солнце движется вокруг Земли, а Земля движется вокруг Солнца. Это противоречит Библии. Священники были очень раздосадованы: «Как можно опровергать Библию? Кто ты такой?» В пожилом возрасте — ему было семьдесят лет, он был болен, прикован к постели — его заставили явиться в суд, его заставили преклонить колени перед Папой и принести извинения.

Должно быть, он был человеком юмора, должно быть, он обладал великим чувством юмора. Он сказал: «Да, сэр, я приношу извинения. Я заявляю, что Библия права, что не Земля вращается вокруг Солнца, а Солнце вращается вокруг Земли. Вы удовлетворены, сэр?»

Они были очень довольны. Они сказали: «Мы удовлетворены».

И тогда Галилео рассмеялся. Он сказал: «Но, что бы я ни говорил, это не имеет значения — Земля вращается вокруг Солнца. Что значат мои утверждения? Что они меняют? Что я могу сделать? То, что я говорю, не поможет — Земля не послушается меня. Я приношу извинения, я не прав, а Библия права. Но хорошо запомните: Земля вращается вокруг Солнца — независимо от моего желания. Я бы хотел, чтобы она вращалась в соответствии с Библией и с вами, но здесь я бессилен, совершенно бессилен».

В Библии содержится множество ненаучных утверждений, в Ведах содержится множество ненаучных утверждений. Все писания содержат ненаучные утверждения по определенной причине: потому что в те времена не было науки как отдельного явления. Религиозные писания были единственными доступными писаниями. Поэтому в них собирали все; все доступное на тот момент знание собирали в писания. И знание было так мало, что могло содержаться в одном-единственном писании.

Но сейчас, когда прошли столетия, человек вырос, пришел к совершеннолетию. Сейчас наука имеет свой собственный мир. Мы должны выбросить все, что касается науки, из религиозных писаний — они не имеют к ней никакого отношения. И наука не имеет никакого отношения к религиозным писаниям и религиозному измерению. Но именно таким образом продолжают ссориться глупые умы.

Я хотел бы, чтобы вы были научны — во всем, что касается мира, будьте научны. Во всем, что касается вашей внутренней реальности, будьте религиозны. И существует еще один мир между ними двумя, промежуточный мир, сумеречный мир, в котором встречаются субъективное и объективное. Это мир эстетики. В нем — будьте художником, будьте поэтом, будьте музыкантом.

Реализовав все эти три измерения, вы станете духовным; обогатив все эти измерения, вы станете четвертым человеком, духовным человеком. Мои саньясины должны быть четвертым человеком — целостным, цельным. Ничто не должно быть оставлено в стороне, Ниргун. Все это вы должны жить, любить, переживать. Все это вы должны впитать, чтобы стать настолько богатым, насколько это лишь возможно.

 

Второй вопрос:

Возлюбленный Мастер, Пожалуйста, скажите еще что-нибудь о расслаблении. Я осознаю напряжение глубоко у себя в центре, и подозреваю, что я, вероятно, никогда тотально не расслабляюсь.

Когда Вы сказали позавчера, что расслабление является одним из самых сложных явлений, в проблеске я увидел богатый гобелен, в котором волокна расслабления и позволения глубоко переплетаются с доверием, и в него входи любовь, приятие, движение с потоком, единение и экстаз...

Анураг, тотальное расслабление есть высшее. Именно в это мгновение человек становится Буддой. Это мгновение реализации, просветления, сознания Христа. Вы не можете быть тотально расслаблены прямо сейчас. В глубочайшем ядре будет продолжаться напряжение.

Но начните расслабляться. Начните с периферии — оттуда, где мы сейчас, а мы можем начинать лишь оттуда, где мы сейчас. Расслабьте периферию своего существа — расслабьте свое тело, расслабьте свое поведение, расслабьте свои действия. Ходите расслабленно, ешьте расслабленно, говорите, слушайте расслабленно. Замедлите каждый процесс. Не торопитесь и не спешите. Двигайтесь так, будто бы вся вечность доступна вам — фактически, она действительно доступна.' Мы здесь с самого начала, и мы будем здесь до самого конца, если только есть начало и конец. Фактически, начала и конца нет. Мы всегда были здесь и будем здесь всегда. Формы постоянно меняются, но не вещество; одежды постоянно меняются, но не душа.

Напряжение означает спешку, страх, сомнение. Напряжение означает постоянное усилие защититься, сохраниться, быть в безопасности. Напряжение означает приготовление к завтрашнему дню, к следующей жизни — вы боитесь, что завтра вы не сможете иметь дело с реальностью, вы должны подготовиться. Напряжение означает прошлое, которое вы не прожили полностью, а лишь кое-как миновали; оно висит на вас, оно преследует вас как похмелье.

Помните одну основную вещь о жизни: любое переживание, которое не было прожито, будет висеть на вас, будет настаивать: «Закончи меня! Проживи меня! Заверши меня!» Каждому опыту свойственно это качество, тенденция стремиться к завершенности, законченности. Законченный, он испаряется; незаконченный, он продолжается, он мучает вас, он преследует вас, он надоедает вам, он привлекает ваше внимание. Он говорит: «Что ты собираешься делать со мной? Я все еще не закончен — соверши меня!»

Все ваше прошлое висит на вас, и ничто не закончено — потому что ничто не было по-настоящему прожито, все было кое-как обойдено, прожито частично, с середины на половину, спустя рукава. В нем не было ни интенсивности, ни страсти. Вы двигались, как сомнамбула, как лунатик. Поэтому это прошлое висит, и будущее вызывает страх. И между прошлым и будущем раздавлено ваше настоящее, единственная реальность.

Вам придется начать расслабляться с периферии. Первый шаг — расслабьте свое тело. Помните о том, чтобы как можно чаще смотреть на свое тело: носите ли вы какие-нибудь постоянные напряжения — в шее, в голове, в ногах. Постоянно расслабляйте их. Просто пойдите в эту часть тела, убедите ее, скажите ей с любовью: «Расслабься!»

И вы будете удивлены: если вы приближаетесь к любой части своего тела, она слушается вас, она следует — это ваше тело. Попросите его расслабиться, скажите ему: «Тебе нечего бояться. Не бойся. Я здесь, чтобы позаботиться о тебе — расслабься». Постепенно вы научитесь этому искусству. Тело станет расслабленным.

Тогда предпримите следующий шаг, немного глубже; попросите ум расслабиться. И если слушается тело, слушается и ум, но вы не можете начать с ума — вы должны начать с самого начала. Вы не можете начинать с середины. Многие люди начинают с ума и проигрывают; они проигрывают, потому что они начинают с ошибочного места. Все нужно делать в правильном порядке.

Если вы становитесь способны по своей воле расслаблять тело, тогда вы будете способны помочь добровольно расслабиться и уму. Ум это более сложное явление. Как только вы приобрели уверенность, что тело слушается вас, вы приобретете новое доверие к себе. Теперь вы знаете, что это возможно. Если это возможно с телом, возможно с умом, тогда это возможно и с сердцем. И лишь тогда, когда вы сделали эти три шага, вы можете сделать четвертый. Теперь вы можете проникнуть в глубочайшее ядро своего существа, которое за пределами тела, ума и сердца: в сам центр вашего существования. И тогда вы сможете расслабить и его.

И это расслабление, несомненно, принесет величайшую радость из всех возможных, высший экстаз, приятие. Вы будете полны блаженства и наслаждения. Ваша жизнь приобретет качество танца.

Все существование танцует, исключая человека. Все существование находится в очень расслабленном движении; конечно, движение есть, но оно очень расслабленно. Деревья растут, птицы щебечут и реки текут, движутся звезды: все движется расслабленным образом. Нет спешки, нет торопливости, нет беспокойства и нет напрасной траты времени. Все, кроме человека. Человек пал жертвой собственного ума.

Человек может возвыситься над богами и пасть ниже животных. Человек есть лестница от нижайшего к высочайшему.

Анураг, начните с тела, и тогда, постепенно, идите глубже. И не начинайте с чего-то другого, пока вы не разобрались с первичным. Если ваше тело напряжено, не начинайте с ума. Ждите. Работайте над телом. И простые мелочи очень вам помогут.

Вы ходите в определенном темпе; это стало привычным, автоматическим. Теперь попробуйте ходить медленно. Будда обычно говорил своим ученикам: «Ходите очень медленно, делайте каждый шаг очень сознательно». Если вы делаете каждый шаг очень сознательно, вы неизбежно будете идти медленно. Если вы бежите, торопитесь, вы забудете об этом. Поэтому Будда ходит очень медленно.

Просто попробуйте ходить медленно, и вы будете удивлены — новое качество осознанности начинает происходить в вашем теле. Ешьте медленно, и вы будете удивлены — это великое расслабление. Делайте все медленно... просто для того, чтобы изменить старый образец, чтобы оставить свои прежние привычки.

Сначала тело должно стать совершенно расслабленным, как у маленького ребенка, и только тогда приступайте к уму. Двигайтесь научно: сначала простое, потом более сложное, потом еще более сложное. И лишь тогда вы можете расслабиться в глубочайшем ядре.

Вы спрашиваете меня, Анураг: «Пожалуйста, скажите еще что-нибудь о расслаблении. Я осознаю напряжение глубоко у себя в центре, и подозреваю, что я, вероятно, никогда не тотально не расслабляюсь».

Такова же ситуация каждого человеческого существа. Хорошо, что вы осознаете — миллионы людей не осознают этого. Вы блаженны, потому что вы осознаете, и, поскольку вы осознаете, что-то можно сделать. Если вы не осознаете, ничего нельзя сделать. Осознанность это начало трансформации.

Вы говорите: «Когда Вы сказали позавчера, что расслабление является одним из самых сложных явлений, в проблеске я увидел богатый гобелен, в котором волокна расслабления и позволения глубоко переплетаются с доверием, и в него входят любовь, приятие, движение с потоком, единение и экстаз...»

Да, Анураг, расслабление это одно из самых сложных явлений — очень богатое, многомерное. Все это его составляющие части: позволение, доверие, самоотдача, любовь, приятие, движение с потоком, единение с существованием, отсутствие эго, экстаз. Все это его части, и все это начинает происходить, если вы учитесь путям расслабления.

Ваши так называемые религии сделали вас очень напряженным, потому что они создали в вас чувство вины. Мое усилие здесь в том, чтобы помочь вам избавиться от этого чувства вины и страха. Я бы хотел сказать вам: нет небес и нет ада. Поэтому не бойтесь ада и не испытывайте жадности к небесам. Все, что существует, это данное мгновение. Вы можете сделать это мгновение раем или адом, — это, несомненно, возможно, — но небес и ада нет больше нигде. Ад — когда вы напряжены, небеса — когда вы расслабленны. Тотальное расслабление есть рай.

 

Третий вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Каждый раз, когда Вы говорили о каком-либо мастере, я чувствовал, что вы влюблены в этого мастера и протекаете сквозь его сутры. В этой серии бесед, однако, я чувствую, что вы стоите поодаль от Будды и в действительности не любите его работу.

Изменилось ли что-нибудь, или это мое воображение?

Нишант, это не ваше воображение. Со мной вы должны быть всегда в движении — вещи постоянно меняются. По мере того, как вы растете, я буду рас- сказывать вам вещи, которых не мог рассказать раньше. Дело не в том, что моя любовь к Будде уменьшилась — моя любовь не может увеличиться или уменьшиться; моя любовь это просто любовь, это качество, в ней нет количественного измерения. Она никогда не может увеличиться или уменьшиться — она просто есть.

Я люблю Будду, я люблю Иисуса, я люблю Заратустру, я люблю Лао-цзы, я люблю Патанджали — потому что я люблю... потому что я люблю вас, потому что я люблю деревья, потому что я люблю птиц. Моя любовь не меньше.

Но вы совершенно правы в том, что я стою поодаль — и это расстояние будет все больше увеличиваться в будущем. Я готовлюсь к новой фазе. Работа должна совершить квантовый скачок, и требуются большие приготовления. Сейчас работа должна приобрести совершенно другое качество. Теперь у меня есть люди великого доверия и любви, люди, которые посвятили и отдали себя.

Вначале я обращался к массам. Это совершенно другого рода работа: я искал учеников. Обращаясь к массам, я использовал их язык; говорить с массами это все равно что говорить с первоклассниками. Вы не можете идти очень глубоко: вам нужно говорить о поверхностном. Вы должны учитывать то, с кем вы говорите.

Затем постепенно некоторые люди стали превращаться из студентов в учеников. Тогда мой подход изменился. Стало возможным общение на более высоком уровне. Затем ученики стали превращаться в саньясинов — они совершились, они стали вовлечены в меня, в мою судьбу. Моя жизнь стала их жизнью, мое существо стало их существом. Теперь общение совершило скачок: оно стало причащением.

Теперь у меня есть достаточно саньясинов... работа должна двигаться глубже.

Раньше я говорил о Будде, и я говорил так, как будто я просто позволяю ему течь через меня. Сейчас так больше не будет. Эта серия — начало новой фазы.

Нишант, ваше предположение правильно. И сейчас я проясню, в каких пунктах я отличаюсь от Будды, от Иисуса, от Кришны. Я должен сделать очень ясным, в чем я отличаюсь от них.

Со времен Будды прошло двадцать пять столетий. С тех пор произошло многое — много воды утекло в Ганге. Изменилось все! Если бы Будда вошел в этот мир, он не смог бы узнать в нем прежнего мира, который он покинул.

Я принадлежу к этому столетию. В эти двадцать пять столетий появилось многое. Например, Будда ничего не знал о науке — он не мог знать. Я не говорю, что он должен был о ней знать — он не мог! Это было невозможно. Альберт. Эйнштейн тогда еще не случился. Будда не осознавал многих вещей, которые осознаем мы, осознаю я. Я должен объединить все эти вещи. Зигмунд Фрейд, Карл Маркс, Альберт Эйнштейн и многое, многое другое должно быть объединено. Религия должна становиться богаче с каждым днем.

Я должен прояснить, в чем я отличаюсь. Я должен прояснить, что еще я стараюсь прибавить к религиозному наследию. Я больше не буду просто воспринимающим средством. Эта фаза завершена. Она была нужна до сих пор, потому что хотел... я хотел приблизиться к людям, которые любят Будду; я хотел приблизиться к людям, которые любят Махавиру; я хотел приблизиться к людям, которые любят Иисуса.

Человечество разделено: некоторые люди с Иисусом, некоторые — с Буддой, некоторые — с Кришной... и так далее, и тому подобное. Здесь нет свободных человеческих существ. Я должен был собирать и выбирать из разных сект, из разных сообществ, из разных религий. Единственным путем привлечь к себе буддистов было говорить так, как говорил Будда; иначе это было бы невозможно для них, они бы не поняли меня. Сейчас, когда они вовлечены в меня, это совершенно другое дело. Теперь, когда в них возникла любовь ко мне, я могу сказать, в чем я отличаюсь от Будды, и они способны понять. Я не создам для них беспокойства, это не вызовет у них замешательства.

Но помните, моя любовь не становится меньше оттого, что я стою поодаль: моя любовь остается прежней. Моя любовь не изменится; это не нечто, способное измениться. Но это случится снова и снова: я буду отличаться и отделяться.

Теперь у меня есть мои собственные люди. И я должен сделать очень ясным, в чем я отличаюсь, в чем я стараюсь дать нечто новое, нечто большее; чем я стараюсь обогатить это наследие, каков мой вклад в него. И иногда мне придется и критиковать — но моя любовь так велика, что я могу критиковать.

Иногда я буду критиковать Будду, Махавиру, Иисуса. Дело не в том, что я не люблю их — я люблю их, иначе зачем бы я говорил о них? Даже если я критикую их, это значит, что моя любовь так велика, что я даже делаю себе труд их критиковать.

Будда дал человечеству многое, но человечество это продолжающийся процесс. И все, что происходит с человечеством, приносит ему преимущества, но также и недостатки.

В этом мире ничто не может оставаться абсолютно чистым. Когда идет дождь, вода чиста. В то мгновение, когда она касается земли... фактически, даже раньше: в то мгновение, когда она попадает в атмосферу, загрязненный воздух отравляет ее. Земля окружена толстым слоем воздуха; когда вода попадает в этот слой воздуха, она начинает загрязняться. И когда она падает на землю, она становится грязной. Все еще это вода, но уже не чистая.

Именно это происходит с каждой истиной. Когда Будда что-то произнес, это было абсолютно чисто. В то мгновение, когда его услышали люди, это перестало быть чистым. Когда его слова были записаны — и помните, они были записаны через многие годы, через триста лет.., можете ли вы себе представить, чтобы люди через триста лет могли записать в точности те слова, что сказал Будда? Это невозможно! Люди есть люди; они автоматически разрушат, исказят их; они придадут им свои цвета. В тот день, когда Будда умер, его последователи разделились на тридцать шесть школ — немедленно! Тридцать шесть толкований. Они не могли прийти к согласию относительно того, что он сказал, и даже если бы они согласились о словах, они не были согласны друг с другом относительно того, какой смысл придавался этим словам.

Это напомнило мне:

В последний год своей жизни Зигмунд Фрейд созвал всех своих учеников — самых важных, самых близких. Он чувствовал, что смерть подходит близко, должно быть, он слышал первые шаги смерти, и хотел устроить последнее собрание.

Они сидели за столом, около тридцати человек со всего мира, — все старшие ученики, — и они начали спорить о том, что сказал Фрейд за несколько дней до этого. Фрейд был там! Он был пригласившим их хозяином, но они совершенно забыли о нем. Они так увлеклись спором: кто-то один говорил одно, другой говорил другое, а третий противоречил первым двум. И они спорили о том, что, в действительности, имел в виду Фрейд... Фрейд наблюдал, слушал, и затем закричал: «Прекратите эту ерунду! Вы думаете, что я уже умер? Я здесь, я присутствую — почему вы не спросите меня о том, какой был смысл? И, если вы можете так поступать со мной пока я жив, что же вы будете делать, когда умру? Вы не побеспокоились спросить меня, вы потратили целый час, споря друг с другом, борясь, раздражаясь, негодуя, крича друг на друга... в присутствии мастера!»

А Фрейд не был просветленным человеком. Если это может произойти с непросветленным человеком, что же о сказать о Будде, который говорит с высочайших вершин существования? В то мгновение, когда он произносит что-то, это больше не то же самое, что было в его сердце. Услышанное, это больше не то же самое, что было произнесено. Истолкованное, это уже нечто совершенно другое.

Много раз я буду критиковать. Много раз я буду говорить вам о возникших преимуществах и недостатках. Будда это чистейшее религиозное измерение, чистейшее из возможных, но как я могу умолчать о том, что он одномерный человек? Если я не скажу этого, это не будет правдой. Если я не скажу этого, моя любовь к истине не будет тотальной. Я должен сказать, что он одномерен — чистейшему в своем измерении, ему недостает других измерений.

Он не ценил красоту, отнюдь нет. Он не ценил музыку, отнюдь нет. Он не ценил любовь, отнюдь нет. Ему недостает эстетического измерения, он оставил его в стороне. И у него нет научного подхода — его и не могло быть, наука тогда еще не развилась в достаточной степени. Он одномерно чист, но — одномерен.

И из-за того, что он одномерен, осталась одномерной вся эта страна. Будда одномерен, Махавира одномерен, Патанджали одномерен. Все великие мастера этой страны были религиозными людьми. Они достигли чистейшего религиозного опыта, и они старались обратить всю страну в свое видение. Но недостаток этого в том, что вся страна стала бедной. Без науки никакая страна не может стать богатой. Страна стала внешне уродливой, голодной, больной. Без науки и технологии никакая страна не может быть внешне красивой, богатой, процветающей.

И об этом я не могу умолчать — это не было бы правдой, это было бы и неправильно. Это значило бы обмануть вас! Это было бы преступлением против человечества. Настало время, когда у кого-то должно найтись достаточно мужества, чтобы сказать об этом! Никто во всем мире этого не делает, тогда как настало время для того, чтобы кто-то закричал о том, что Будда, Махавира, Патанджали, Лао-цзы безмерно прекрасные люди, и они дали так много, — без них человечество не было бы тем, что оно есть, — они сама наша душа, это правда, но их недостаток в том, что они одномерны. Остальные измерения остались парализованными, покалеченными. И сейчас пришло время: должны состояться и другие измерения.

Я хотел бы, чтобы эта страна была богатой, научной, технологичной, здоровой, сытой — и не только эта страна, но и все человечество. И я не вижу в этом ничего, что противоречило бы религии. Наоборот: чем богаче страна, тем более религиозной она может стать — потому что богатство дает вам возможности, богатство дает вам способности, богатство дает вам время, пространство и энергию, чтобы двигаться вовнутрь. Если вы не движетесь, это ваша собственная вина. Нет ничего плохого в том, чтобы быть богатым. Если богатый человек не религиозен, он просто посредственность, глупец; это не свидетельствует против богатства, это просто указывает на то, что он глуп.

Если богатый человек не религиозен, я называю его глупым; а если бедный человек религиозен, я называю его интеллигентным, действительно интеллигентным. Редкая интеллигентность нужна для того, чтобы бедный человек стал религиозным. Когда Кабир стал религиозным, он продемонстрировал больше интеллигентности, чем даже сам Будда — потому что невозможно, почти невозможно стать религиозным, когда ты беден. Если вы не знаете, что такое богатство, как вы можете выйти за его пределы? Человек может что-то превзойти, лишь если это является его опытом; лишь через опыт человек превосходит и трансцендирует. Если кто-то трансцендирует что-то без опыта, это значит, что он настолько разумен, что учится из опыта других; ему не нужно через все проходить самому.

Должно быть, Кабир смотрел на богатых людей и видел бесполезность богатства. Поэтому он отбросил эту амбицию, это желание. Будда был сыном короля; он жил богато, и через этот опыт он пришел к пониманию того, что все это богатство тщетно и бесполезно. Он пришел к этому через свой собственный опыт; Кабир пришел к этому, наблюдая опыт других. Несомненно, Кабиру требовалось больше разумности.

Бедные люди могут становиться религиозными, но бедные общества не могут становиться религиозными. Богатые люди могут избежать религии, но богатые общества не могут избежать религии.

Нужно добавить это новое измерение. Религия не должна поклоняться бедности. Не нужно религии утешать бедных людей ложью, успокаивая их, давая им вымышленные теории прошлых и будущих жизней, судьбы и так далее в этом роде. Сейчас вся Земля может быть процветающей. Наука овладела такими силами — но они должны быть использованы правильно!

Поэтому я не сторонник подхода Запада. Западу недостает души, самой души — он это лишь тело. И опасность в том, что глупые политики Востока начнут подражать Западу.

Каждая страна хочет создавать атомную энергию — даже Индия. Такие бедные страны, как Индия и Пакистан, хотят создавать атомные бомбы. Зачем? Люди бедны и голодают.

Лишь несколько дней назад Индия запустила в небо спутник, Бхаскар, чтобы изучить... Промышленность не получает электричества; пять дней в неделю промышленные предприятия закрыты. У вас нет электричества, но вы запускаете спутник, чтобы изучать возможности неба — соревнование, дурацкое соревнование.

Сейчас вокруг Земли вращается пятьсот искусственных спутников. Один из них, Америкэн Скайлэб, скоро упадет, потому что он вышел из-под контроля. Он может представлять большую опасность. На его пути Пуна; он упадет где-то между Бомбеем, Пуной и Каннадрй. И он упадет не один раз в одном месте — по меньшей мере, распавшись на пятьсот частей, и каждая из них как бомба. Он может упасть на атомный генератор и уничтожить всю Землю.

И все эти пятьсот спутников рано или поздно выйдут из-под контроля. Если может выйти из-под контроля американский спутник, что же сказать об индийском? Два года назад Индия запустила свой первый спутник. И теперь он действует почти как индиец, — этот спутник назывался Ариябхатта, — теперь он постоянно дает ложную информацию. Он такой надоедливый! Вы не сможете поверить. Вначале ему верили, но потом было обнаружено, что он дет абсолютно неверную информацию. Как это похоже на индийский ум! Как это показательно! Теперь они хотят от него избавиться, они хотят, чтобы он заткнулся, но • он не хочет... он продолжает посылать информацию. Вы не можете его заткнуть.

Бедные страны подражают Западу — и все это так глупо. Бедным странам, конечно, необходимо больше научного понимания, но им не нужны изощренные научные инструменты — это не их забота.

И сейчас наука высвободила достаточно энергии, чтобы превратить всю Землю в рай.

Будда внес безмерный вклад, но его побочный эффект вызвал бедность Индии. Я не могу пренебречь этим фактом. Я должен констатировать его. Я не высказывал его до сих пор, но сейчас у меня есть мои собственные люди, которые поймут.

Махавира внес огромный вклад в духовное обогащение Индии, но побочным эффектом его учений было тысячелетнее рабство; из-за его учения о ненасилии Индия стала одной из самых трусливых в мире стран.

Кришна совершенно прав, предоставляя все Богу > — в религиозном измерении именно так и должно быть: доверяй Богу. Но не в научном измерении — в нем работает в точности противоположный механизм: сомневайся, не доверяй. Доверие это основа религиозного мира; сомнение это основа мира науки.

Кришна совершенно прав, когда он говорит Арджуне: «Доверься Богу! Сдайся Богу. Доверься тому, что все, что бы он ни делал, правильно». Каков был побочный эффект? Побочным эффектом было: «Если ты беден, доверься Богу; если ты болен, доверься Богу. Все, что бы он ни делал, правильно». Это побочный эффект. В религиозном измерении это совершенно правильно, но когда вы привносите это в научное измерение, это становится абсолютно ошибочным.

Теперь я должен это сказать. И я знаю, что очень пострадаю за эти слова, потому что люди в Индии не привыкли слышать критику Кришны, Махавиры и Будды — нет, совсем нет.

Сначала я хотел бы прояснить, в чем я отличаюсь. И вскоре я начну критиковать и побочные эффекты.

Нишант, подождите еще немного, потому что я должен сказать вам всю истину — всю истину, такой, как она есть, и что бы из этого ни следовало. Я буду ценить то, что этого достойно, и осуждать то, что достойно осуждения.

Бедность, рабство, долгие, долгие страдания Индии нельзя просто терпеть, игнорировать. И Кришна, Махавира и Будда не могут быть прощены — они ответственны. Если они должны восхваляться за тот вклад, который они внесли в духовность, они должны и подвергаться критике, потому что они были коренной причиной, вызвавшей падение Индии.

И сейчас пришло время, когда нужно расставить все по местам. Дело не только в Индии: это касается всего мира. В точности как и индийские дураки имитируют Запад, есть и западные дураки, которые могут имитировать Индию и продолжать совершать того же рода ошибки, которые Индия совершила в прошлом.

Мы должны расставить все по местам с абсолютной ясностью. Мы должны быть очень беспристрастны. Именно поэтому, Нишант, вы почувствовали некоторую разницу — она есть. Это не ваше воображение. Моя работа переходит в другую фазу, я перехожу в другую фазу. Прежде, чем случилась новая коммуна, я готовлюсь к ней...

 

Последний вопрос:

Возлюбленный Мастер, Почему я устал от секса?

Сандхан, секс утомителен — и именно поэтому я говорю вам: Не избегайте его. Пока вы не узнаете его глупость, вы не будете в состоянии избавиться от него. Пока вы не узнаете, что это чистая трата времени, вы не будете способны трансцендировать его.

Хорошо, что вы начали чувствовать усталость — это естественно. Секс просто означает, что энергия тратится на движение вниз. Энергия должна двигаться вверх, и тогда она становится питанием. Тогда она открывает в вас неисчерпаемые сокровища — аис дхаммо санантано. Но если вы продолжаете и продолжаете двигаться в секс как маньяк, скоро вы обнаружите, что вы истощены, изнурены.

Пара молодоженов приехала на Ниагарский водопад, чтобы провести медовый месяц. Не успели они приехать, как сразу же поселились в гостинице, и о них не слышали в течение трех дней. В конце концов, управляющий начал немного волноваться, и он решил пойти и проверить, что там происходит.

Он постучал в дверь, услышал внутри какое-то движение внутри, и затем бледный мужчина в одних шортах открыл ему дверь.

— Мы беспокоимся, — сказал управляющий.

— Ну, мы же только что поженились, — ответил мужчина.

— Я понимаю, — сказал управляющий. — Но ведь у вас есть одно из величайших чудес света...

На это из глубины комнаты раздался едва слышный ответ:

— Если я еще раз увижу эту штуку, я выпрыгну в окно.

До вас не дошло!.. Непрерывно, три дня — женщина обязательно выпрыгнет в окно.

Человек продолжает глупо жить только в одном определенном пространстве — за пределами его он должен осознать, что он с собой делает. Сандхан, пришло время. В жизни есть гораздо более важные вещи, чем секс. Секс это не все. Он важен, но это не все. Если вы будете оставаться в его ловушке, вы упустите всю славу жизни.

И я не против секса, помните. Именно поэтому мое учение становится немного противоречивым. Я парадоксален. Я не могу ничего с этим сделать, потому что сама истина парадоксальна. Я не против секса, потому что те, кто против секса, навсегда останутся сексуальными. Я за секс, потому что, если вы движетесь в него глубоко, вы вскоре выйдете из него. И тот день, когда человек тотально выходит из секса, это день великого благословения.

Хорошо, что вы чувствуете усталость. Не ходите к врачу за лекарством — это не поможет, самое большее, это отодвинет вашу усталость на потом. Если вы чувствуете усталость, это просто показывает, что вы подошли к той точке, в которой вы можете выпрыгнуть из секса.

Какой смысл оставаться в нем, если вы чувствуете усталость? Выйдите из него! Я не говорю вам подавлять его. Если вы чувствуете для него множество энергии и пытаетесь из него выйти, это будет подавлением. Но когда вы изнурены и устали, когда вы видите его тщетность, вы можете выйти из него без всякого подавления. А выйти из секса без подавления значит быть свободным от него.

Свобода от секса это великий опыт. Свобода от секса делает ваши энергии свободными для медитации, для самадхи.

На сегодня достаточно.

 

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 177; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!