Увещательное слово при наступлении святой четыредесятницы. 22 страница
4. Какая необычайная важность благодеяния, какое величие человеколюбия, какой неизреченный избыток снисхождения! «И сказал Господь в сердце Своем». И это выражение — сказал Господь в сердце Своем — употреблено человекообразно и приспособительно к нашей природе. «Не буду больше проклинать землю за человека». Бог проклял ее за первого человека, сказав: «Терния и волчцы произрастит она тебе» (Быт. 3:18), и потом также за Каина. И вот, так как Он, и теперь навел (на землю) такую всеобщую гибель, то, чтобы утешить праведника и ободрить его, — чтобы, т. е., он не подумал про себя: что за польза от данного (Богом) благословения и от слов: «Пусть плодятся и размножаются», если мы, и размножившись, должны будем опять погибнуть, ведь Он и Адаму сказал: «Пусть плодятся и размножаются», и однако ж, навел потоп, — чтобы, говорю, Ной не подумал так и от этой мысли не чувствовал в душе своей постоянного беспокойства, смотри, какое Господь являет человеколюбие! «Не буду, — говорит, — больше проклинать землю за человека». Смотри, как ясно показал (Бог), что Он наложил проклятие на землю за нечестие людей. Потом, чтобы мы не подумали, будто Он теперь дал такое обещание потому, что они сделались лучше, говорит: «Потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его». Необыкновенный вид человеколюбия! Так как «помышление сердца человеческого — зло от юности его», поэтому говорит, — «Не буду больше проклинать землю». Я, говорит, сделал Свое дело, и раз и два; но так как вижу, что зло растет, то обещаю более уже не проклинать землю. Затем, желая показать великость Своего человеколюбия, присовокупил: «И не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал: впредь во все дни земли». Смотри, как Бог всем этим подает праведнику величайшее утешение, а лучше сказать, не одному праведнику, но, по Своей благости, и всему имевшему произойти от него роду человеческому. Слова: «Не буду больше поражать всего живущего», — и: «как Я сделал», — и: «впредь во все дни земли», — означают то, что никогда уже не будет такого потопа и не постигнет вселенную такое всеобщее истребление. Вместе с тем (Бог) показывает и непрерывность Своего благодеяния; «во все, — говорит, — дни», — т. е. обещаю во веки не являть уже такого гнева и не производить такого расстройства в порядке времен года и в состоянии стихий? Потому и присовокупил: «Сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Быт. 8:22). Этот порядок, говорит, будет неизменен, земля никогда не перестанет давать свои произрастания роду человеческому и вознаграждать за труды земледелия; и времена года не будут перемешиваться, но холод и зной, лето и весна будут в свое время года. Так как во время потопа произошло нарушение всего этого порядка и праведник в ковчеге провел все это время, как бы одну (непрерывную) ночь, то (Бог) говорит: теперь уже ни день, ни ночь не оставят своего течения, но их служение будет неизменно до скончания века. Видишь утешение, достаточно сильное, чтобы ободрить душу праведника? Видишь, какую он получил награду за свою признательность? Послушай же и в последующих словах, какую неизреченную благость явил ему Бог. «И благословил, — сказано, — Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они; все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все; только плоти с душою ее, с кровью ее, не ешьте» (Быт. 9:1–4). Нельзя здесь не подивиться безмерной благости Господа. Смотри, в самом деле, праведник этот удостаивается того же самого благословения, какого (удостоился) Адам, и утраченное Адамом владычество возвращает себе своею добродетелью, или — лучше сказать — по неизреченному человеколюбию Господа. Как тому (Бог) сказал: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1:28), так говорит и теперь: «Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они; все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все; только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте». Смотри, здесь соблюдается, только в другом виде, тоже самое правило, как и в отношении к первому человеку. Как там, Бог, даровав (Адаму) власть над всем, и, дозволив наслаждаться райскими плодами, повелел только воздерживаться от одного дерева, так и здесь, преподав (Ною) благословение и сделав его страшным для зверей и подчинив ему всех пресмыкающихся и птиц, говорит: «Все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все». С этого–то времени начинается употребление в пищу мяса, не для того, чтобы через это возбудить людей к чревоугодию, но, так как они должны были животных приносить в жертву и через это воздавать благодарность Господу, то, чтобы они не вздумали воздерживаться от употребления их, как посвященных Богу, Он дает людям позволение употреблять животных в пищу, и через это освобождает их от всякого недоумения. «Как зелень травную, — говорит, — даю вам все». Потом, как Адаму, дозволив пользоваться всем, Бог повелел воздерживаться от одного дерева, так и здесь, дозволив свободно употреблять в пищу все, говорит: «Только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте». Что же означают эти слова? Что такое: «плоти с душею ее, с кровью ее»? — Это значит — удавленина — потому что кровь есть душа животного.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
5. Так, в виду того, что люди должны были со временем приносить животных в жертву Богу, Он как бы дает им такое наставление: кровь назначена Мне, а мясо вам. А это делает Он для того, чтобы с самого начала остановить в них наклонность к человекоубийству. А что это правда, и что Бог дает эту заповедь людям с намерением сделать их более кроткими, слушай следующие слова: «Я взыщу и вашу кровь, — говорит, — [в которой] жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его» (Быт. 9:5). Что же? Душа человека в крови? Нет, не это хочет сказать Бог, но выразился так по обычаю человеческому, как если бы один человек сказал другому: я держу в руках моих твою кровь, вместо: имею власть умертвить тебя. А что душа человеческая не заключается в крови, об этом послушай Христа, который говорит: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28). Смотри еще, какое (Бог) употребил особенное выражение. «Кто прольет, — говорит, — кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» (Быт. 9:6). Подумай, как этим изречением Он усилил страх. Если, говорит, ни одинаковость происхождения не останавливает тебя, ни единство природы не удерживает от злого предприятия, если ты, отвергнув братское сочувствие, весь предаешься этому гнусному замыслу, то подумай, что он (человек) создан, по образу Божию, удостоен от Бога столь высокого преимущества и получил власть над всею природою, и оставь злое намерение. Что же, скажешь, если кто совершит бесчисленные убийства, и прольет множество крови, — такой человек будет ли достойно наказан, когда будет пролита только кровь его одного? Не рассуждай так, любезный, но подумай о том, что этот человек, недолго спустя, получит нетленное тело, которое будет в состоянии терпеть непрестанное и вечное мучение. Заметь и то, с какою точностью Бог изрек заповедь. О человеке говорит: не проливай крови, а о бессловесных не сказал: не проливай, но: «Только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте». Там — не проливай; здесь — не вкушай. Видишь, как не тяжки законы Его? Как легки и удобоисполнимы заповеди Его? Как Он не требует от нашей природы ничего трудного и невыносимого? Иные, конечно, говорят, что кровь животных тяжела, земляниста и вредна для здоровья; но мы должны воздерживаться от нее не по этому умствованию, но ради заповеди Господней. Далее, чтобы мы верно узнали, для чего Бог изрек эту заповедь с такою точностью, для обуздания т. е. наклонности людей к убийству, Он говорит: «Вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней» (Быт. 9:7). Не без цели сказал: «Вы же», — но как бы так говоря: вы, немногие, малочисленные, наполните всю землю и обладайте ею, т. е. имейте над нею господство и власть, и пользуйтесь ею. Смотри на человеколюбие Божие, как Он наперед оказывает великие благодеяния, а потом уже дает и закон и заповедь. И как Адама Он наперед поселил в раю и даровал ему столько наслаждений, а потом уже повелел воздерживаться от древа, так и здесь. Сперва Бог обещал, что Он более не наведет такого всеобщего истребления, и не покажет такого гнева, но оставит все стихии неизменно совершающими до скончания века свое течение и сохраняющими свой порядок; сперва удостоил их (Ноя и сыновей его) благословения, даровал им прежнюю власть над всеми животными и разрешил употреблять их в пищу; потом уже говорит: «Только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте». Видишь, как Он наперед благодетельствует и являет неизреченные щедроты, а потом уже дает и заповеди? А у людей бывает не так. Люди наперед хотят, чтобы их приказания были исполнены, и чтобы принимающие и исполняющие их приказания показали при этом полное усердие, а потом уже думают и о вознаграждении тех, которые оказали совершенную покорность. Но общий всех Владыка поступает напротив: наперед благодетельствует и множеством благодеяний привлекает к себе нашу природу, а потом уже дает легкие и удобоисполнимые заповеди, чтобы мы, побуждаясь и легкостью заповедей, и полученными благодеяниями, ревностно старались об их исполнении. Итак, возлюбленные, не будем беспечны и нерадивы касательно исполнения заповедей, размышляя и о прежних благодеяниях (Божиих), и о легкости заповедей, и о великости наград, уготованных нам за их исполнение; будем бдительны и усердны в исполнении данных нам от Бога заповедей, в не оставим тех путей, которые Он указал нашей природе для спасения душ наших, но, воспользовавшись, как должно остальным временем нашей жизни, очистимся от грехов и постараемся заблаговременно приобрести себе великое дерзновение особенно же теперь, когда еще остается часть святой четыредесятницы.
6. В самом деле, и оставшегося числа дней будет для нас не мало, если только мы захотим, хотя несколько, быть усерднее. Говорю это не потому, будто для исправления нашего от грехов требуется только это недолгое время, но потому, что Господь наш человеколюбив и милостив, и что для Него не нужно много времени; только бы мы приступили к Нему с великим усердием и готовностью, отрешившись от всего житейского и предавшись горнему влечению. Так ниневитяне, обремененные таким множеством грехов, как только показали полное и искреннее раскаяние, то не больше, как в три дня, успели умилостивить Бога и отменить произнесенный против них приговор (Иона. 3:10). И что говорить о ниневитянах? Разбойнику на кресте не нужно было и одного дня. Что говорю — одного дня? Даже и краткого часа. Таково Божие к нам милосердие! Когда Он видит, что наша решимость (исправиться) тверда, и что мы приступаем с пламенным усердием, то не медлит и не отлагает, но скоро являет нам свою благость, и говорит: «Возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58:9).
Итак, решимся и мы в эти немногие дни показать сколько–нибудь ревности и по надлежащему воспользоваться пособием поста. Оставив беспечность, будем возносить усердные молитвы ко Господу, проливать горячие слезы, постоянно осуждать грехи свои, показывать Ему, как врачу, наши раны и открывать язвы души, испрашивать у Него врачевания и делать все прочее, что следует нам — сокрушение сердца, глубокое смирение, щедрую милостыню, а страсти, возмущающие наш ум, обуздывать и изгонять из души нашей, не предаваться корыстолюбию, не злопамятствовать на ближних и не питать враждебного расположения к собратьям. Бог ничего, ничего так не ненавидит и (ни от чего так) не отвращается, как от человека злопамятного и постоянно питающего в душе своей вражду к ближним. Так–то гибелен этот грех, что отвращает, от нас и Божие человеколюбие! А чтобы вы убедились в этом, хочу я напомнить вам о притче евангельской, как один (должник) получил от господина прощение десяти тысяч талантов, потому что припал к ногам господина, просил и умолял его. «Государь, — сказано, — умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему» (Мф. 18:27). Видишь ли милосердие господина? Тот, припадши, просил только дать ему отсрочку: «Потерпи, — говорил, — на мне, и все тебе заплачу» (ст. 26). Но добрый, снисходительный и человеколюбивый господин, сжалившись над рабом, дал ему не столько, сколько он просил, но сколько он и не ожидал. Господь, обыкновенно, любит, всегда превышать и предупреждать наши прошения. Так, когда тот умолял дать ему отсрочку и обещал выплатить весь долг, Господь, препобеждающий благостью согрешения наши, сжалившись, отпустил его и долг простил ему. Видишь, чего просил раб, и сколько даровал ему господин? Посмотри теперь на безумие этого раба. После такого снисхождения и неизреченного благодеяния, оказанного ему, надлежало бы и ему самому сделаться весьма сострадательным к собратьям, а он поступает совсем напротив. «Выйдя», говорится, этот самый (раб), которому прощено десять тысяч талантов… Слушайте, прошу вас, со вниманием: то, что случилось с этим рабом, может проникнуть до глубины души нашей и заставить нас исторгнуть этот тяжкий недуг из нашего сердца. Итак, «выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев» (ст. 28). Смотри, какое различие. Здесь товарищ, должный сотню динариев; там господин, требующий долга, состоявшего из десяти тысяч талантов. И, однако же (господин), когда увидел, что раб просит и умоляет, простил ему; а этот (раб), «схватив его (своего товарища), душил, говоря: отдай мне, что должен». Что же далее? «Товарищ его, — говорится, — пал к ногам его» (ст. 29). Замечай, как часто Евангелист повторяет слово: «Товарищ его», это не без цели, но для того, чтобы мы знали, что между ними не было никакого различия. И однако же (должник–товарищ) обращается к своему заимодавцу с такою же униженною просьбою, с какою и этот сам обращался к господину. «Потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот … пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга» (ст. 30). О, крайняя неблагодарность! Имея еще в свежей памяти оказанную самому ему милость, он и после того не захотел быть сострадательным, но сначала душил (товарища), а потом посадил его в тюрьму.
7. Смотри же, что далее. «Товарищи его, видев происшедшее, — говорит Писание, — очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее» (ст. 31). Не сам пострадавший (да и как он мог, будучи заключен в темницу?), но товарищи его, хотя лично не были оскорблены, однако же, так огорчились, как будто бы сами потерпели обиду, и, пришедши рассказали обо всем (господину). И смотри, как наконец разгневался господин. «Тогда государь его призывает его, — говорит Писание, — и говорит: злой раб!» (ст. 32). Поистине отсюда можно усмотреть, сколь пагубно злопамятство. Когда господин требовал (от раба уплаты) десяти тысяч талантов, то не называл его лукавым; теперь же, когда этот раб оказался жестоким к своему товарищу, господин говорит: «Злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня» (ст. 32). Смотри, как господин обличает раба в крайней злости. Разве ты, говорит, представил мне что–нибудь больше, кроме одних только слов? И, однако же, не принял ли я твою просьбу, и не простил ли тебе весь этот, огромный и неисчислимый, долг? «Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» (ст. 33). Какого же ты можешь заслуживать прощения, если я, господин твой, простил тебе такой большой долг из–за одних тех слов твоих (ст. 26), а ты не сжалился даже над своим товарищем и собратом, не преклонился на милость и не показал к нему сострадания, вспомнив об оказанном мною тебе снисхождении, но явился безжалостным и жестоким, и не захотел помиловать своего товарища? Так вот теперь ты узнаешь на самом деле, сколько зол причинил ты сам себе. «И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям» (ст. 34). Смотри, и теперь (господин) гневается на раба и предает его мучителям именно за его жестокость к товарищу: чего не сделал прежде, когда тот был должен такую сумму, то приказывает сделать теперь. «Отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга», пока, то есть, раб не возвратит те десять тысяч талантов, в которых он уже получил было прощение. Весьма велико и неизреченно человеколюбие Божие: когда Он потребовал своего долга и должник попросил (отсрочки), то простил ему; а когда увидел, что тот поступил жестоко и бесчеловечно с товарищем, тогда уже полагает предел и своему благоснисхождению, давая знать должнику самым делом, что он не столько повредил товарищу, сколько себе самому. Как тот (раб) бросил (товарища) в тюрьму, пока он не уплатит долга, так и господин предал его мучителям, пока он не отдаст всего долга. Это (Господь) сказал не просто о талантах и динариях, но разумел здесь грехи и тяжесть беззаконий (наших), дабы мы знали, что мы, и, будучи виновны пред Господом в бесчисленных прегрешениях, однако же, по неизреченному его человеколюбию получаем от Него прощение; если же сами будем жестоки и бесчеловечны к нашим ближним и братьям, имеющим одну с нами природу, и не простим согрешений их против нас, но станем питать к ним злобу и за эти маловажные согрешения (что значат сто динариев в сравнении с десятью тысячами талантов, тоже самое и прегрешения наших ближних против нас в сравнении с нашими грехами против Господа), то навлечем на себя гнев Господа, и, в чем прежде получили уже прощение, то опять должны будем заплатить с муками. В самом деле, дабы мы знали наверное, что эту притчу Господь предложил для нашей душевной пользы, послушай, что присовокупил Он: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мф. 18:35). И точно, много пользы (может быть для нас) от этой притчи, если только мы захотим быть внимательными. Имеем ли мы, в самом деле, возможность простить (ближним нашим) столько, сколько прощает нам Господь? Притом мы, если и захотим простить, прощаем подобным нам рабам, а сами получаем прощение от Господа. Смотри еще, какая точность в словах Господа. Сказал не просто: если не отпустите людям их прегрешения, но как? «Если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его». Замечай, как Он желает, чтобы самое сердце наше было мирно и спокойно, чтобы дух наш был безмятежен и свободен от всякой страсти, и — чтобы мы показывали совершенную расположенность к ближним. И в другом еще месте, послушай, что Он говорит: «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный» (Мф. 6:14). Не будем же думать, будто мы, прощая ближнего, ему оказываем благодеяние, или великую милость; нет, мы сами тогда получаем благодеяние, сами для себя извлекаем отсюда великую пользу. Равным образом, если мы не простим ближних, то через это им нисколько не сделаем вреда, а себе приготовим невыносимую геенскую муку. Поэтому, прошу, зная это, не будем никогда злопамятствовать и питать вражду к тем, кто сделал нам неприятность или другую какую–нибудь обиду, но, представляя себе, какое благодеяние и дерзновение пред Господом они доставляют нам, а больше всего то, что примирение с оскорбившими нас заглаждает наши грехи, поспешим и не замедлим (примириться с врагами), и, размышляя о происходящей от того пользе, покажем такое расположение к врагам, как если бы они были истинными нашими благодетелями. Если мы будем бдительны, то не столько пользы нам принесут люди, искренно к нам расположенные и всячески старающиеся угождать нам, сколько наша расположенность к врагам: она сделает нас достойными небесного благоволения и облегчит бремя грехов наших.
8. В самом деле, возлюбленный, посуди, каково величии этой добродетели в отношении тех наград, которые Бог всячески обещал совершающим ее. Он сказал: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас»; и, так как заповедуемое было важно и весьма возвышенно, то присовокупляет: «Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:44–45). Видишь, кому уподобляется, сколько это возможно для человека, тот, кто не только не мстит оскорбившим его, но и усердно молится за них? Итак, не лишим себя, по нерадению, столь великих даров и наград, превосходящих всякое слово, но всячески будем стараться об исполнении этого (повеления), и, употребив даже принуждение себе, приучим свою душу покориться заповеди Божией. Для того ведь я и сделал сегодня это увещание, предложил притчу и показал величие этой добродетели (прощения обид) и обилие происходящей от нее для нас пользы, чтобы, пока еще время, каждый из нас, у кого только есть враг, постарался ласковым своим обращением примирить его с собою. И никто не говори мне: я и раз и два просил его (врага), но он не согласился (помириться). Нет, если мы искренно хотим примириться, то не отступим (от врага), пока не победим его своими усиленными просьбами, пока не привлечем к себе и не заставим прекратить вражду против нас. Разве ему через это мы оказываем какую–либо милость? Нет, на нас самих переходят плоды доброго дела: мы этим привлекаем на себя благоволение Божие, приобретаем себе прощение грехов, получаем великое дерзновение пред Господом. Если мы сделаем так, то будем в состоянии с чистою совестью приступить к этой священной и страшной трапезе, и с дерзновением произнести те слова, содержащиеся в молитве (Господней). Посвященные (верные) знают, о чем я говорю. Поэтому предоставляю совести каждого знать, с каким дерзновением мы, исполнив эту заповедь, можем произносить эти слова в то страшное время (литургии). Если же пренебрежем эту заповедь, то какому подвергнемся осуждению, поступая вопреки словам своим, дерзая произносить слова молитвы безрассудно и легкомысленно, скопляя для себя более и более огня (геенского) и возбуждая против себя гнев Господа? Радуюсь и восхищаюсь, видя, что вы с удовольствием слушаете меня и своими рукоплесканиями показываете, что вы стараетесь расположить себя (к примирению с врагами) и привести в исполнение эту заповедь Господню. В этом–то и состоит врачевство душ наших, в этом — исцеление ран наших, в этом — самый лучший путь угождения Богу, в этом — самое верное отличие боголюбивой души, когда т. е. мы все исполняем ради закона Господня и не поддаемся неблагородным мыслям, но становимся выше страстей, представляя себе благодеяния, ежедневно оказываемые нам Богом. И в самом деле, сколько бы мы ни старались, мы не можем, однако же, изобразить и малейшей части ни тех благ, которые нам уже дарованы (от Бога), ни тех, которые ежедневно ниспосылаются, ни тех, которые еще уготованы нам (в будущей жизни), если мы захотим исполнить Его заповеди. Итак, каждый, выйдя отсюда, сделай это дело, поспешай к нему, как к величайшему сокровищу, и не медли нисколько. Хотя бы пришлось потрудиться, или поискать, или совершить длинный путь, или преодолеть какие–либо затруднения, устраним эти препятствия. Об одном только позаботимся, как бы нам исполнить заповедь Господню и получить награду за послушание. Знаю, что не легко и не приятно пойти к тому, кто враждует и злобствует против нас, стать и начать разговаривать с ним. Но, если ты размыслишь о высоком достоинстве этой заповеди, о великости награды и о том, что польза от этого доброго дела обращается не на него, а на тебя, то все покажется тебе легким и удобным. Итак, содержа это в своих мыслях, будем побеждать (худую) привычку и с благоговейным расположением исполнять заповеди Иисуса Христа, чтобы нам и от Него удостоиться наград, благодатью и человеколюбием благости Его, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
БЕСЕДА 28
«И сказал Бог Ною и сынам его с ним: вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас, и со всякою душею живою, которая с вами, с птицами и со скотами, и со всеми зверями земными» (Быт. 9:8–10).
Цель бесед Златоуста. — Завет Бога с Ноем и его знамение. — Снисхождение Божие к грешникам и благоволение к добродетельным. — Хам же был отец Ханаана. — Происхождение послепотопного человечества от трех сынов Ноя есть дело особенного божественного промышления, как и распространение христианства. — Увещание любить Бога и к Нему устремлять очи веры.
1. Предложив вчера о благословении, которого Ной удостоился от Господа за то, что он по выходе из ковчега создал жертвенник, принес благодарственные жертвы и тем выразил свою признательность к Богу, мы не могли простираться далее, объяснить все чтение и показать снисхождение и попечительность, которые человеколюбивый Бог явил об этом праведнике. Так как слово наше сделалось весьма продолжительным, то мы поспешили его окончить, чтобы множеством (предметов) не обременить вашей памяти и тем, что можно было бы еще сказать, не повредить тому, что уже было сказано. Мы ведь и заботимся не о том только, чтобы сказать много, но о том, чтобы сказать столько, сколько вы можете удержать в памяти и таким образом выйти отсюда с пользою для себя. В самом деле, если и мы станем говорить больше надлежащего, и вы не будете получать никакого плода от слов наших, то какая от этого польза? Итак, зная, что мы приняли на себя этот труд (проповедования) для вашей пользы и считаем достаточною для себя наградою, если увидим, что вы, тщательно удерживая слова наши (в памяти), преуспеваете (в познании), — и вы слагайте их в недрах души вашей, постоянно размышляя об них и оживляя их в памяти. Помня прежде сказанное, вы можете с большею удобностью принимать и то, что имеет быть сказано, и таким образом со временем сделаетесь учителями и для других. Вся наша забота, все старание о том, чтобы все вы сделались вполне совершенными и не было для вас неизвестным ничто из содержащегося в божественном Писании. Знание этого последнего, если только мы захотим быть внимательными и бдительными, весьма много поможет нам в улучшении нашей жизни и сделает более ревностными к подвигам добродетели. Когда мы увидим, что каждый из праведников, приобретших великое дерзновение пред Богом, удостоился наград за то, что всю жизнь провел в искушениях и скорбях и показал великое терпение и благодарность (к Богу), — то не постараемся ли и мы идти одинаковым с ними путем, чтобы получить и одинаковые с ними награды? Поэтому прошу вас каждый день делать какое–либо преспеяние (в добре) и увеличивать ваше духовное назидание, сделанное уже добро сохранять тщательно и с великою бдительностью, а чего еще недостает, то дополнять, дабы таким образом достигнуть вам до самой высоты добродетелей, в похвалу нам, на созидание церкви, во славу Христову. Вот и я, видя ваше неутомимое желание духовного наставления, не перестаю ежедневно, хотя и сознаю великую скудость свою, предлагать вам пиршество из божественного Писания, и, что подаст мне благодать Божия по своему человеколюбию и для вашей пользы, то передавать вашему слуху. Так покажем же и сегодня любви вашей преизбыток любви, какую Бог явил человеческому роду, и для того предложим сами слова, сказанные Богом Ною. «И сказал Бог Ною и сынам его с ним» (ст. 8). После того, как благословил Ноя и сыновей его и сказал: «пусть плодятся и размножаются», дал им власть над всеми животными и позволил употреблять их в пищу так же, как и «зелень травную», запретив только есть мясо в крови, Бог, продолжая Свою попечительность и о праведнике, и о потомках его, и всегда ущедряя благодеяниями нашу природу, присовокупляет еще большие благодеяния. «И сказал, — говорит, — Бог Ною и сынам его с ним: вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас, и со всякою душею живою, которая с вами, с птицами и со скотами, и со всеми зверями земными, которые у вас, со всеми вышедшими из ковчега, со всеми животными земными; поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли» (ст. 8–11). Так как праведник мог еще подвергаться беспокойству и возмущаться духом от опасения, как бы, если когда случится и небольшой дождь, опять не постиг вселенную такой же потоп, то, чтобы и он и все потомки его были спокойны касательно этого, благой Господь, зная, что и малейшая неприятность будет в состоянии возмутить его (опыт прошлых несчастий может сделать человека весьма робким), — так как этот праведник мог и от малого дождя придти в смятение и страх, то благой Бог, желая ободрить его, избавить от всякого страха и привести в совершенное спокойствие и благодушие, обещает ему более не наводить такого наказания.
2. Правда, Он уже обещал это еще прежде благословения, когда говорил, как вы, слышали: «Не буду больше проклинать землю» (Быт. 8:21); пусть, т. е., люди будут делать много зла, однако же, я не подвергну род человеческий такому наказанию. Но вот, являя свое неизреченное человеколюбие, Он опять обещает то же самое, чтобы праведник был спокоен и не рассуждал сам с собою так: Бог и прежде удостоил род наш благословения и дозволил ему размножиться, и, однако же, навел такое всеобщее истребление. Итак, чтобы исторгнуть всякое беспокойство из его ума и удостоверить, что этого более уже не будет, Бог говорит: как потоп Я навел по человеколюбию, чтобы пресечь зло и остановить дальнейшее его распространение, так и теперь по человеколюбию же Моему обещаю впредь не делать этого, дабы вы проводили настоящую жизнь без всякого опасения. Вот для чего Он и говорит: «Я поставляю завет Мой», т. е., заключаю договор. Как в делах человеческих, когда кто обещает что–нибудь, то заключает, договор и тем доставляет надлежащее удостоверение, так и благой Господь говорит: «Я поставляю завет Мой». Премудро сказал: «поставляю» [по гречески — восстановляю], т. е., вот Я возобновляю то, что было совершенно разрушено за грехи людей, и «поставляю (восстановляю) завет Мой с вами и с потомством вашим после вас». Заметь человеколюбие Господа: простираю, говорит, завет не до вас только, но объявляю, что он будет ненарушим и с вашими потомками. Потом, чтобы показать Свою щедрую благость, говорит: «И со всякою душою живою, которая с вами, с птицами и со скотами, и со всеми зверями земными, которые у вас, со всеми вышедшими из ковчега, со всеми животными земными; поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли». Видишь величие завета? Видишь несказанную важность обетования? Смотри, как Он простирает Свою благость и на бессловесных и на зверей, и — не без причины. Что прежде я часто говорил, тоже повторю и теперь. Так как эти животные сотворены для человека, то теперь и они участвуют в благодеянии, оказываемом человеку. Правда, завет кажется равно общим и для него и для бессловесных; но на самом деле не так. И это делается для утешения человека, чтобы он знал, какой он удостоен чести, когда благодеяние не останавливается на нем одном, но из–за него и все эти (животные) участвуют в благости Господа. И «не будет, — говорит, — более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли». Видишь, как Он и раз, и два, и многократно обещает не наводить более такого всеобщего истребления, чтобы изгнать смущение из мыслей праведника и сделать его спокойным касательно будущего? Далее, взирая не на собственную природу, но на нашу немощь, Бог не довольствуется одним словесным обещанием, но, являя Свое снисхождение к нам, дает и знак, который бы мог, продолжаясь во все веки, избавлять род человеческий от опасения подобного несчастия, так что, хотя бы пошел и сильный дождь, хотя бы случилась и необычайная буря, хотя бы приключилось весьма великое наводнение, мы и тогда могли бы не бояться, но быть спокойными, смотря на данный знак. «И сказал Бог: вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами» (Быт. 9:12). Смотри, какой чести удостоился праведник. Как человек разговаривает с человеком, так и Бог заключает завет с ним, и говорит: «Вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами и между всякою душею живою, которая с вами, в роды навсегда». Видишь, знамение, обещаемое всем живым существам, простирается на роды вечные? Бог дает знамение не только всем вообще живым существам, но и навсегда, на веки, до скончания мира. Какое же это знамение? «Я полагаю, — говорит, — радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением завета между Мною и между землею» (ст. 13). Так вот, после словесного обещания, даю (говорит Бог) и это знамение, т. е. радугу, которую некоторые производят от лучей солнечных, падающих на облака. Если, говорит, недостаточно слова Моего, то вот Я даю и знак того, что впредь уже не наведу такого наказания. Смотря на этот знак, будьте уже свободны от страха. «И будет, — говорит, — когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке; и Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти» (ст. 14–15). Что говоришь ты, блаженный пророк? — «Вспомню, — говорит, — завет Мой», т. е., мой договор, условие, обещание; и это не потому, чтобы Бог сам имел нужду в припоминании, но — чтобы мы, взирая на этот данный знак, не страшились никакой опасности, но тотчас, припомнив обетование Божие, были уверены, что не потерпим подобного несчастья.
Дата добавления: 2015-12-16; просмотров: 16; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!