Жан-Кристоф Гранже Пассажир 25 страница
Это был адрес контрольного пункта компании «Камарас», осуществлявшей слежение с помощью радиомаяков за передвижением автомобилей в ряде областей Франции, таких как Аквитания, Юг-Пиренеи, Лангедок-Русильон и Прованс-Альпы-Лазурный берег.
Анаис позвонила дежурному в 14.30. Сотрудник фирмы, ответивший ей, не скрывал удивления. Обычно к ним обращаются через страховую компанию… Она не дала ему договорить:
– Я сейчас подъеду.
И вот она стояла перед гиком, одетым в растянутый свитер и мешковатые джинсы. Должно быть, студент, подрабатывающий по выходным. А что, работенка непыльная – сиди себе читай учебники, а денежки капают. Впрочем, Анаис поняла, что наука интересует парня в последнюю очередь. Расширенные зрачки, опухший нос, расшатанные зубы. Парнишка сидел на коксе.
Он отступил, пропуская ее внутрь. Перед ней открылось просторное и практически пустое помещение. Приглядевшись внимательнее, она заметила, что стена справа была вся уставлена мониторами. Нечто подобное она видела в Ницце, в отделе наблюдения за обстановкой в городе.
Парень достал из кармана аптечный пузырек, запрокинул голову и закапал поочередно оба глаза.
– Я по телефону не совсем понял…
Анаис опустилась в кресло на колесиках и развернулась к парню:
– Сядь.
– А в чем дело-то? – Он послушно присел.
Она ногой развернула его в сторону мониторов и прошептала ему на ухо:
– Двенадцатого февраля в жандармский участок в Брюже поступило заявление об угоне внедорожника марки «ауди», модель Q7 Sline TDI, номерной знак 360 643 АР 33. Ты об этом что-нибудь слышал?
|
|
|
– Не, ничего. Я же только по выходным работаю. Вообще-то я учусь…
– Это был формальный вопрос. Я хочу, чтобы ты настроился на радиомаяк, которым оборудована эта машина.
– Это не радиомаяк. Это GPS-навигатор.
– Не важно. Давай, за дело!
Парень заерзал на месте:
– Так не делается! Жандармерия должна прислать в наше управление копию протокола о том, что заявление об угоне принято, а также копию страхового полиса на машину и…
Она крутанула кресло, в котором он сидел:
– А еще я могу позвонить коллегам в Тулузу и потребовать, чтобы у тебя взяли слюну на анализ. У нас есть методики, позволяющие распознать многие виды наркотиков. Как тебе такая идея?
– У вас… у вас есть номерной знак? – залепетал он.
Анаис достала из кармана листок, на котором записала номер машины, и шлепнула его перед парнем. От ее движения загорелся один из спящих экранов компьютера. Появилась картинка – тесно переплетенные между собой обнаженные тела. Открылись и другие окна. Лицо женщины во время акта фелляции. Крупным планом – анус. В углах экрана замелькали рекламные баннеры самого красноречивого содержания…
|
|
|
– Уроки учишь? – усмехнулась Анаис.
Парень залился краской и неловким жестом выключил компьютер. Прочистил горло и забарабанил по клавишам другого. На мониторах возникли спутниковые карты Франции. Парень щелчком мышки увеличил масштаб одной из них. Анаис не успела даже сообразить, какая именно часть страны мелькнула на экране.
– Это что, так быстро делается? – удивилась она.
– А то! – похвалился он. – Любого угонщика можно сцапать!
– Где они? Я имею в виду: где сейчас эта машина?
– На шоссе D2202. В долине Вара.
Анаис наклонилась к экрану:
– А точнее?
Он покрутил колесико мышки, и картинка стала еще крупнее.
– Вот! Неподалеку от Ниццы.
– Машина в движении?
– Ага. Подъезжает к мосту Дюранди.
Она задумалась. Возможно, они идут по следу Януша. Но как им удалось вычислить, где он скрывается? Каким образом они сумели сделать то, что оказалось не под силу десяткам профессиональных сыщиков? Или они просто возвращаются на некую базу?..
Она порылась в кармане и выложила на стол свой айфон. Взяла лист бумаги и нацарапала на нем несколько цифр:
– Набери этот номер и перешли мне программу, с помощью которой я смогу в реальном времени следить за машиной.
|
|
|
– Нельзя! Я не имею права! На программе стоит защита!
– Ты что, еще не понял, что мы с тобой оба – и ты, и я – действуем не по правилам? Короче, давай шевелись. Набирай номер и отправляй мне через Интернет программу. Усек?
Он замолотил по клавиатуре. Стук клавиш напоминал ритмы макабрического танца.
Айфон задребезжал. Анаис проверила – на почту пришел мейл. В прикрепленном файле была программа слежения.
Она протянула парню свой мобильник – техника никогда не была ее коньком:
– Установи программу и выведи на экран.
Через несколько секунд она уже рассматривала карту пригородных районов Ниццы. По дороге перемещалась, мигая, точка – это был внедорожник. Анаис каким-то шестым чувством поняла, что ей надо спешить.
– Я вам еще закачал программу GPS, – добавил парень. – Если вы их потеряете, подключите ее. Она вам подскажет, куда ехать.
Она кивком поблагодарила его. Он опять схватил свой пузырек и привычным жестом закапал глаза.
– Что надо сказать?
– Я вас никогда не видел, – улыбнулся гик. – И никогда ничего не слышал ни про какой внедорожник.
– Хороший мальчик, – одобрила она и подмигнула ему.
Уже на полпути к выходу Анаис еще раз обернулась и жестом изобразила, будто теребит воображаемый пенис:
|
|
|
– Смотри мозоль не натри!
Парень залился краской, но ничего не ответил.
* * *
Бегом устремляясь к машине, Анаис прикинула свои силы. Придется еще раз пересечь Францию с запада на юг. Это она сможет. От Ниццы ее отделяло примерно шестьсот километров. Она проделает их часов за пять. Но потом надо будет свернуть с шоссе и пуститься по местным дорогам. А вдруг она заплутает? Даже несмотря на GPS-навигатор?
Она направилась к выезду на главную дорогу. Настоящая ее проблема сейчас заключалась в другом. Этой ночью она спала всего пару часов, прошлой – вообще не сомкнула глаз, а позапрошлой – не больше трех часов. Она еле держалась на ногах, и то лишь благодаря нервному возбуждению.
Она набрала номер Закрауи. Самого опасного и самого обворожительного из своих подчиненных. Тот ответил после второго звонка.
– Зак? Это Анаис.
– Как дела, красотка? – Единственный из всех он позволял себе с ней фамильярничать. – Все еще отдыхаешь? Слыхал про твои приключения в Ницце!
– Я хочу, чтобы ты мне помог. Мне нужны колеса.
– Колеса? Какие еще колеса?
Анаис не ответила. Она уже поняла, что он ей не откажет.
– Уточни, пожалуйста, что ты имеешь в виду, – бархатным голосом попросил он.
– Спид.[27]
Закрауи прежде работал в местном наркоотделе. Он наперечет знал все каналы доставки дури во всей Аквитании и ее окрестностях. Держал на примете всех дилеров. Как никто разбирался, кому верить можно, а кому нельзя. По одной очень простой причине: когда-то он сам баловался наркотой. Сейчас он утверждал, что завязал с этим делом. Все делали вид, что так оно и есть.
Коллега объяснил ей, где именно раздобыть лучшие в данном районе амфетамины. Она остановилась возле обочины и торопливо записала: «Гран-Мирай, квартал Ренри, жилой комплекс Турнель». Эти названия навевали ей какие-то смутные воспоминания. Что-то связанное с городскими драками и сожженными машинами…
– Могу сделать пару звонков, – предложил Зак.
– Спасибо. Как мне найти этих ребят?
– Их не надо искать. Турнель – это такое длиннющее здание в форме буквы «Y». Ты просто должна очень медленно ехать мимо. Если тебе удастся прикинуться обычной чувой, пташки сами к тебе слетятся.
Она бросила блокнот на пассажирское сиденье, включила скорость, прижала мобильник к уху и газанула.
– Что в конторе слышно?
– Ну, награду за твою голову еще не объявили, но, думаю, со дня на день объявят.
Она нажала отбой, мысленно представив себе Зака. Его маленькую шляпу и тунисскую улыбку. У него тоже хватало неприятностей – и не только из-за наркотиков. Отдел внутренних расследований давно приглядывался к нему, потому что его подозревали в многоженстве. Если вспомнить Джафара, бегавшего от судебных исполнителей за неуплату алиментов бывшей жене, и Ле-Коза, существовавшего за счет уже немолодой баронессы, приходилось признать, что вся ее группа состоит из тех еще донжуанов. «И это единственные мужчины в моей жизни», грустно сказала себе она.
Часом позже – лил дождь, и она несколько раз сбивалась с дороги – она уже торговалась с низеньким, от горшка два вершка, арабом в блескучем зеленом плаще, лица которого, скрытого капюшоном, так и не увидела.
– Бабки вперед.
Анаис по дороге останавливалась возле банкомата. И протянула бумажку в сто евро. Деньги мгновенно исчезли под зеленым плащом, а в ладони араба как по волшебству появилось десять таблеток.
– Смотри, осторожней там. Убойная штука. Одну за раз – не больше.
Анаис убрала восемь таблеток в карман, а две оставила в руке.
– У тебя запить ничего не найдется?
Карлик протянул ей банку диетической колы.
– Без коки, с гарантией, – пошутил он.
Анаис проглотила две таблетки сразу. Собралась вернуть банку, но парень уже растворился в вечерней тьме.
– Подарок от фирмы, – послышался его голос. – Пока.
Анаис тронулась с места. С неба лило. Она уже чувствовала – или ей казалось, что чувствует, – как дофамин проникает в мозг. Анаис переключила скорость и снова выехала на шоссе А61. На первой же автозаправке залила полный бак. Расплачиваясь, покосилась на витрину с сэндвичами и печеньем и поняла, что совершенно не хочет есть. Наркотик обладал и побочным действием, снижая аппетит. Тем лучше. Значит, нервы будут на пределе. Никакой расслабухи.
Она рванула машину с места и посмотрела на экран айфона. Гады, которых она преследовала, покинули шоссе D2202 и теперь двигались к какой-то захолустной дыре под названием Каррос. Что они там забыли? Или нашли Януша?
Она переключилась на пятую скорость и только тут заметила, что выжимает больше 200 километров в час. Умница моя, с нежностью подумала о своей маленькой машине. «Смарт» пока была ее лучшим другом.
Ночь только начиналась.
* * *
– Сколько здесь? – поинтересовался Нарцисс, взвешивая на ладони крафтовый конверт.
– Сорок пять тысяч евро.
Нарцисс недоверчиво покосился на Корто.
– Я же тебе говорил. В Париже ты произвел фурор. Большинство твоих картин было продано по четыре тысячи евро за каждую. Написал ты их примерно три десятка. Около половины выручки забрала себе галерея. Пятнадцать процентов забрали мы, в общую кассу. Остальное – твое. Ты модный художник! Только пожелай, и можешь снова стать Нарциссом. И очень прилично зарабатывать.
Нарцисс приоткрыл конверт. Деньги внутри переливались матовым блеском, словно были из атласа.
– Я больше не смогу писать, как Нарцисс.
– Ты в этом уверен?
Он не ответил. На самом деле где-то в глубине души у него сохранялось убеждение, что все его умения и навыки, его, если угодно, талант художника, – все это никуда от него не делось, в точности так же, как его компетенция профессионального психиатра. Вопрос заключался не в том, способен ли он продолжить карьеру Нарцисса с той самой точки, где она остановилась. Просто перед ним сейчас стояли совсем другие задачи. Ему надо разыскать свои картины. Рассмотреть, вернее, внимательно изучить их. Он не сомневался, что подсознательно зашифровал в них некую истину. Нечто имеющее отношение к его подлинной личности.
– Как вы думаете, – спросил он, засовывая конверт с деньгами в карман, – как много у меня времени? Я имею в виду, до того, как со мной случится очередной приступ амнезии?
Они шли по парку. На улице уже стемнело. Дул сильный ветер, от которого гнулись и качались деревья. Пусть Януш на целые сутки запустил свое расследование, зато теперь он чувствовал себя сытым и отдохнувшим. К тому же он стал богат. Есть с чем продолжить дело.
– Это невозможно предсказать заранее, – ответил психиатр. – Никакой закономерности не существует. Не забывай только, что каждый случай амнезии есть проявление психотического бегства. Своего рода ответ на психическую травму. Причиной очередного приступа может стать то, с чем ты сталкиваешься в повседневной жизни.
С этим Нарцисс не спорил. Самая ужасная из гипотез заключалась в следующем. Он – убийца, и после каждого убийства меняет кожу. Он потряс головой, не желая принимать это предположение.
Они спускались террасами. В темно-синем небе высыпали первые звезды. Здесь, на высоте, опьяняюще пахло смолистой хвоей. Психиатр повернул направо и повел его в кактусовый сад. Нарцисс никогда раньше не видел такого количества кактусов одновременно. Кактусы были повсюду – росли в почве, в горшках, в теплицах. Некоторые походили на морских ежей, завернутых в гигроскопическую вату. Другие тянулись на два метра ввысь или раскидывали вширь лапы, напоминая канделябры.
– Чувствуешь?
– Что?
– Пахнет как! – Корто вдохнул поглубже. – Все наше тело отзывается на эти запахи. Примерно то же ощущаешь, когда смотришь на море… Мы ведь по большей части состоим из воды. Ты любил приходить сюда по вечерам…
Нарцисс не понимал, к чему клонит психиатр.
– Полагаю, ты читал сочинения Юнга?
– Читал. – Нарцисс ответил без малейших колебаний.
– С точки зрения Юнга, наше сознание, вернее сказать, подсознание, пронизано архетипами – довольно примитивными и схематичными идеями, появившимися на заре человеческой истории: мифами, легендами, первобытными страхами. При столкновении с каким-либо фактом, картиной или деталью, способной служить нам напоминанием об этих архетипах, мы испытываем глубокое волнение, которое выходит за рамки наших личных переживаний и является общим для всего человечества.
Корто говорил размеренным, почти гипнотизирующим голосом.
– И что из этого следует?
– Я думаю, что примерно то же самое происходит с нашим телом. Существуют, как бы это выразиться, физиологические архетипы. Море. Лес. Камень. Небо. Все эти царства, которые окружают нас не только снаружи, но и присутствуют у нас в душе. И при контакте с ними наше тело пробуждается. Вспоминает, что когда-то оно было морем, лесом, камнем, звездой… Наши клетки начинают вздрагивать, трепетать, беспокоиться…
Корто грубо схватил его за плечо.
– Найди свои картины, – прошептал он. – Поезжай в Париж. Я знаю, что ты туда собрался. Тебе надо увидеть свои работы. И тогда твое тело станет тебе поводырем. Живопись и столичная жизнь – части твоего прошлого. Значит, в какой-то мере и ты – их часть.
Нарцисс понял, что имеет в виду Корто. Он закрыл глаза и попытался прямо сейчас, не сходя с места, произвести над собой эксперимент. Он впустил в себя влажные испарения парка, похожий на шум прибоя шелест древесных крон и явившийся из незапамятных времен холодный горный воздух. По его телу пробегали волны. Он стал мокрым от дождя песком, по которому ступают босые ступни. Стрекотом насекомых, палимых жарким солнцем в краю вечного полудня. Скрипом снега и скользкой белизной лыжни. Он дышал. Смеялся. Обнимал весь мир. Все его тело превратилось в лаковый отблеск золотистого луча, падающего в летний вечер на женскую фигуру в гостиной буржуазного дома…
Он открыл веки. Корто исчез.
Он прислушался – с нижней террасы доносился звук шагов, вполне реальных. Присмотревшись, он увидел, что кактусы двигаются. Сердце на миг перестало биться у него в груди.
Это были не кактусы. Это были могильщики в строгих черных костюмах.
Они шли вперед, нимало не заботясь о соблюдении тишины. Давили ногами низкие растения, раздвигали руками высокие. Несмотря на полумрак, Нарцисс разглядел у них в руках пистолеты с глушителями. И тут же его обожгла мысль: свой «глок» он оставил в комнате.
Мужчины ступили на плиточную дорожку. Задрали головы к находящимся выше зданиям. Нарцисс успел укрыться в зарослях кустарника. Все происходящее несло на себе отпечаток дежавю. В Марселе он точно так же стоял на лестнице, по которой поднимались гангстеры из уличной банды.
Мужчины в черном начали подъем. Прячась в кустах, Нарцисс преодолел несколько метров, отделявших его от мастерских. К счастью, штаны и куртка на нем были темного цвета. Он крался, сливаясь с деревьями и темнотой.
Он пробрался по балкону, опоясывавшему здание. Кажется, у себя в мастерской он оставил окно открытым. Так и есть. Он проскользнул внутрь. Коснувшись ногами бетонного пола, обрел уверенность в себе. Бесшумно притворил оконную раму и наконец отдышался.
Коридор. Если он ничего не путает, слева располагается внешняя лестница, по которой можно подняться к жилым комнатам. Народу в этот час здесь не было – все ушли в другое здание на ужин. Очутившись у себя, он сунул руку под матрас и вытащил пистолет. Папка с материалами по делу Икара лежала там же, как и нож, и блокнот Нарцисса. Все его имущество. Весь его багаж. Он запихнул оружие под ремень, убрал нож в карман штанов, а бумаги – в карман уличной куртки, которую накинул поверх домашней. Брюки от костюма скатал и взял под мышку, рассчитывая надеть их позже.
Выглянув в коридор, он посмотрел по сторонам – никого. Сердце с силой гнало кровь по жилам. Спускаться по лестнице слишком опасно. В конце коридора располагалось окно. Он открыл его и вылез наружу, спрыгнув на балкон. До земли отсюда было метра три. Ничего страшного – главное, постараться упасть на кустарники. Он закрыл глаза и нырнул вниз. Ему показалось, что он падал целую вечность. Приземлившись, он долго – еще одну вечность – лежал, слушая, как постепенно стихает треск поломанных сучьев. Высвободив руки из-под веток, он ощупал лицо и тело. Крови нет. Кости целы. Нигде ничего не болит. Вроде обошлось. Извиваясь, он стал выбираться из кустов, ногами нащупывая твердую землю. Затем снял куртку и повязал ее вокруг талии.
Теперь – бежать. И он помчался вперед, по-прежнему сжимая под мышкой брюки. Ветки хлестали его по лицу, из-под ног разлетались мелкие камешки. Он огибал древесные стволы, не снижая скорости, и вскоре выскочил на тропинку, круто уходящую вниз. Попытался затормозить, но ноги сами понесли его дальше. Оглушенный, очумевший, избитый, он продолжал бег. Его вела надежда. Рано или поздно тропинка выведет к асфальтовой дороге. Там он пойдет пешком. Устроит себе передышку. Найдет деревушку. Он обязательно что-нибудь придумает. Они его не достанут. В мозгу, заглушая страх, стучал вопрос: как они его разыскали? Что еще им о нем известно?
* * *
Около девяти вечера показания GPS-навигатора перестали меняться. Объект слежения остановился где-то в горах, чуть выше деревни Каррос, и стоял там до двух часов ночи. Анаис подъезжала к Ницце, когда прибор показал, что внедорожник снова пришел в движение. Убийцы продолжили свой путь. Анаис поборола искушение немедленно пуститься за ними вдогонку – ей необходимо было узнать, где именно они провели часть ночи. В худшем из возможных случаев они могли поймать Януша. Подвергнуть его пыткам. Искалечить. Убить.
Она добралась до места около трех часов. Здесь располагалось специализированное заведение под названием «Вилла Корто». По грунтовой дороге пришлось тащиться с черепашьей скоростью. Вскоре в свете фар мелькнуло нечто такое, что заставило ее вздрогнуть. Будь она наркоманкой, решила бы, что у нее bad trip.[28] На обочине сидел человек в костюме клоуна с выбеленным лицом и громко рыдал. Неподалеку, над купой приморских сосен, в двух метрах над землей парил в воздухе человек. На крыльце первого из двух зданий сидел великан, весь целиком, от макушки до кончиков ног, вымазанный черной краской.
Она выскочила из машины и поняла, что вовсе не галлюцинирует. Все так и было.
К ней, утирая глаза, подошел клоун. Слезы проложили дорожки на его густо напудренном лице, подчеркивая его карикатурный вид. Сюда же подтянулся и мужчина, шагавший по воздуху. Загадка быстро разъяснилась: он передвигался на ходулях. При этом он что-то доверительно рассказывал сосновым кронам, словно, постигнув тайны птичьего языка, решил окончательно порвать с миром людей.
Анаис направилась к главному зданию, в котором светились окна. И едва не упала, налетев на сидящую на земле старую женщину с сильно накрашенным лицом. Женщина развела небольшой костерок, на котором стояла кастрюля с варившимися макаронами. Помешивая в кастрюле деревянной ложкой и время от времени пробуя макароны на вкус, женщина беспрестанно стонала.
Анаис приветственно кивнула ей и попыталась завязать разговор. Но на все свои вопросы получала один и тот же ответ:
– Главная трудность – это таможня. Не желают пропускать мои работы…
Анаис не стала настаивать и прошла в столовую. Здесь тоже царил карнавал. На столе с криками прыгал Пьеро с подведенными черным глазами. Рядом с ним стоял мужчина в шляпе фокусника, украшенной елочным дождем, и грыз обмотанный свитером кулак, обильно пуская слюни. Еще один, в соломенной шляпе, сидел по-турецки на столе и играл на флейте медленную печальную мелодию, похожую на японскую песенку. Анаис заметила, что он напрудил под себя лужу.
Что здесь происходит?
Где персонал?
Она поднялась на второй этаж. Прошла коридором с голыми бетонными стенами, мимо деревянных дверей. Атмосфера здесь напоминала похоронное бюро. Тот же холод, та же пустота. Это впечатление быстро переросло в предчувствие, а следом за тем – в уверенность. Интуиция ее не обманула. Во второй комнате справа обнаружились три трупа. Два из них – крупных, крепкого сложения мужчин с множественными пулевыми ранениями в груди, причиненными крупнокалиберным оружием. Но гораздо ужасней был третий – голый и привязанный к столу.
Анаис натянула перчатки из латекса и прикрыла за собой дверь. Обитатели психушки притопали за ней. Она попыталась восстановить недавние события. Убийцы приехали сюда около 21.00. В упор застрелили двух санитаров – по характеру ранений Анаис определила, что стреляли из пистолета сорок четвертого или сорок пятого калибра. Затем занялись третьим – должно быть, директором заведения. Точный его возраст она определить не решилась бы, но ему явно было за шестьдесят. Обезображенное лицо. Выколотые глаза. Вместо носа – зияющая рана. Щеки изрезаны. Зубы выбиты. Голова убитого была склонена набок, указывая на то, что ему перерезали сухожилия в области шеи.
Что он им рассказал под пыткой? Потому что любой человек, принимая такие муки, должен был заговорить. Вряд ли пожилой и довольно тщедушный психиатр стал бы разыгрывать из себя героя. Однако… Чтобы выколотить из кого-то сведения, обычно достаточно его просто припугнуть, в крайнем случае слегка пощекотать ножом. Об этом говорит история всех войн. А тут такие страшные увечья. Мало того, в комнате царил настоящий разгром – все перевернуто вверх дном, разбито, выпотрошено. И это могло означать, что мерзавцам так и не удалось развязать старому доктору язык.
Анаис поражалась собственным спокойствию и хладнокровию. Свидетельства звериной жестокости жгли ей взгляд, но не сердце. Она смотрела на них как на старых знакомых. Сколько раз, лежа без сна, она рисовала в воображении картины пыток, которым ее отец подвергал политзаключенных в Чили. И вот теперь они явились перед ней во всей своей страшной реальности.
Анаис оглядела сброшенные на пол книги, обломки предметов. Производить обыск не имело никакого смысла. Поработавшие здесь молодчики ничего ей не оставили. Компьютер на письменном столе был разбит. Жесткий диск извлечен. Информация украдена.
Она сформулировала выводы. В прошлой жизни Януш был пациентом этого заведения, то есть психушки. Возможно, он приехал сюда после бегства из Ниццы в поисках убежища. Во всяком случае, убийцы явились сюда потому, что знали об этом факте его биографии. Или кто-то им стукнул. Санитар? Другой пациент? Но они опоздали – Януш, если он здесь и был, успел убраться. Они допросили директора. Не торопясь. Анаис помнила, что они провели в лечебнице целых четыре часа. Четыре часа, на протяжении которых они пытали старика…
Она достала айфон и подключилась к программе слежения. Подонки как раз проезжали Лион, направляясь в Париж. Неужели им удалось что-то выяснить насчет того, куда собрался Януш? Она убрала пистолет в кобуру и, прежде чем броситься за ними вдогонку, решила быстро обойти заведение.
Во втором доме не нашлось ничего интересного. Похоже, здесь практиковали лечение искусством. Целый этаж был отведен под мастерские, заполненные произведениями самого разного рода. По пятам за ней по-прежнему тащились психи. Наверное, надеялись, что она о них позаботится, скажет им, что делать, поможет. Бедняги, как они заблуждались. Она нуждалась в помощи ничуть не меньше, чем они.
Проходя через столовую, она обратила внимание на висящие на стене групповые фотографии. На той, что была помечена прошлым годом, был запечатлен Януш. В блузе художника. Она впервые видела его искренне улыбающимся. И он показался ей особенно красивым…
В этот миг в лицо Януша уперся грязный палец. Анаис вздрогнула: рядом стоял Пьеро с обведенными черной краской глазами.
– Нарцисс! – прошептал он, постукивая пальцем по снимку. – Нарцисс! Нарцисс!!! Он ушел!
– Когда?
Пьеро задумался. Судя по вытаращенным глазам, делавшим его похожим на солиста группы «Care» Роберта Смита, этот процесс явно причинял ему мучение.
– Вчера, – наконец выдавил он.
Анаис содрала со стены фотографию и сунула себе в карман. Она не хотела, чтобы между учиненной здесь бойней и человеком, которого она пыталась защитить, прослеживалась хоть какая-то связь. Одновременно ей припомнилась одна деталь. По словам Кронье, Януш сообщил сотрудникам марсельской ночлежки, что его зовут Нарцисс. Что это? Новое имя? Или, напротив, предыдущее, то, что он носил, будучи пациентом «Виллы Корто»?
Она быстрым шагом направилась к своей машине, не обращая внимания на шлепавшую сзади толпу сумасшедших. Трогаясь с места, она едва не сбила одного из них. Мозг упорно сверлила простая мысль. Ужас происшедшего с очевидностью свидетельствовал, что Януш жив. Она обругала себя за то, что радуется этому, и машинально перекрестилась, думая о директоре и двух санитарах.
Она бросила взгляд в зеркало заднего обзора – несколько пациентов бежали за ее машиной, поднимая на тропинке пыль. Бросить здесь этих несчастных без всякой помощи? Нет, невозможно.
Откинув крышку мобильника, она нашла сохраненный в памяти телефона номер:
– Кронье?
* * *
Полотна напоминали музыкальные партитуры. Нотный стан, значки диезов и бемолей, стрелки… Никаких прямых линий, сплошные изгибы, овалы и полукружья…
Нарцисс наклонился, чтобы лучше рассмотреть лица и фигуры. Мужчина в маске. Дельфины. Корабельные винты. Выдержанные в золотисто-охряных тонах картины в целом производили такое впечатление, что у их автора имелось собственное представление об истории и строении мироздания. На фоне белых стен они сияли, словно огромные иконы.
– Эй вы! Руками не трогать! Это же Вёльфли!
Нарцисс обернулся. К нему приближался мужчина в переливчатом сером костюме, цветом гармонировавшем с шевелюрой. Лет шестидесяти, узенькие очочки, подтянутая фигура. Нарцисс улыбнулся ему самой широкой из своих улыбок. В это утро он был готов улыбаться любому. Им владело чувство изумления оттого, что он сумел достичь Парижа и стоял сейчас в галерее Вийон-Пернати, в доме 18 по улице Турен, в двух шагах от квартала Марэ.
Накануне, выбравшись из леса, он прошел опушкой, пока она не привела его на шоссе. Почти сразу он увидел грузовик. Нарцисс голоснул, и водитель остановился. Как выяснилось, он вез какие-то изделия из эпоксидной смолы в Обервилье, что под Парижем. И согласился взять Нарцисса в попутчики, оговорив одно условие: время от времени вести машину будет пассажир. Это было настоящее везение. Они катили всю ночь, сменяя друг друга за рулем, поддерживая бессвязный разговор и по очереди подремывая.
В шесть утра Нарцисс стоял возле станции парижского метро «Порт-де-ла-Шапель». Нельзя сказать, что к нему вернулись конкретные воспоминания, но было несомненно, что он не утратил способности ориентироваться в столичной подземке. Он знал расположение линий и названия станций. Знал, где надо выйти, чтобы попасть в определенный район. Купив билет, он сел в поезд двенадцатой линии, двигавшийся в сторону «Мэрии Исси». Пока за окном вагона мелькали остановки, он размышлял о том, что в очередной раз сумел избежать верной смерти. Но надолго ли? И как убийцы напали на его след? Наверняка они захотят обыскать «Виллу Корто». Будут расспрашивать директора… Но ему не узнать, чем закончатся эти расспросы.
Он вышел на станции «Мадлен» и пешком двинулся по улице Руайаль. Карман оттягивал конверт, битком набитый купюрами, что внушало ему куда больше уверенности в себе, нежели засунутый за ремень «глок». На площади Согласия он свернул направо и направился к одному из самых шикарных в Париже отелей – «Крийону». Выбор его не был случаен. Во-первых, в таком дорогущем заведении у него не станут сразу спрашивать документы. Когда с постояльцев дерут такие деньжищи, администрация склонна к уступчивости. Во-вторых, беглого бомжа в последнюю очередь будут искать в «Крийоне».
Нарцисс убедил портье, что потерял бумажник с документами, и заплатил за номер почти тысячу евро наличными. Заявление в полицию, добавил он, отнесет завтра. Никто не обратил ни малейшего внимания на его порванную куртку. Из какого-то озорства он назвался Матиасом Фрером. Он больше ничего не боялся. Едва попав в метро, он сразу понял, что никто его здесь не ищет. То, что в Бордо или в Марселе казалось катастрофой государственного масштаба, в парижской сутолоке вообще никого не интересовало.
Дата добавления: 2015-12-21; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!