Когда хочешь сказать, – танцуй.
— Как получилось, что вы выбрали своей профессией танец?
— Папа был музыкант, мама спортсменка. Мы тоже занимались спортом, музыкой. И вдруг однажды, когда я увидел балет…
— В театре?
— В театре, да… мне почему-то показалось, что это для меня. Так и началось.
— А сколько вам тогда было?
— Мне было 8-9 лет. И начался путь с балетного училища, где познавались азы, формировалось мировоззрение. Потом стал артистом балета. Потом хореографом. Закончил две аспирантуры. Сейчас занимаюсь наукой о танце.
— Есть такая наука?!
— Да. У нас, кстати, в России, ее нет, а за рубежом есть история танца как философия танца. Наука о теории танца, как он создается, какие средства в нем есть. Мы говорим: тело танцора – это инструмент, материальная часть. Но есть и духовная часть. Главная идея – когда материальное и духовное сливаются в единое, получается гармония. Здесь еще присутствует элемент из другой науки – физики, биофизики…
— А физика тут при чем?
— Физика изучает свойства. Что такое звук? Это физическое свойство, вибрация. Что такое наши чувства? Это тоже физические свойства, вибрация.
Когда вы видите радостного человека, вы понимаете его состояние по внешним формам. Биофизика – это современная наука, которая расчленяет, сопоставляет живое в живом процессе.
Я общался с очень духовными людьми в разных странах, и все приходят к одному: тело нужно соединить с нашим внутренним, духовным. Когда происходит этот процесс, мы разговариваем с Богом. То есть для того, чтобы разговаривать с Богом, надо знать язык. А язык общения с Богом и есть танец, музыка, песня.
|
|
|
Среди людей, которые занимаются творчеством, некоторые как бы уходят в себя и что происходит? У них появляется виртуальный мир. И тогда появляются большие проблемы чисто биологические. Потому что человеку всегда нужно живое общение. Если его нет, – появляется неудовлетворенность, нежелание существовать…
Существует тип человека, назовем его художник. Мы его знаем издревле. Это шаман, это священник, это все работа метафизики в нашем сознании. Они являются мистиками. Шаман, священник и – художник и зритель. В философии материализма было оторвано понятие метафизики, которая объясняла мир своим языком. Но это частица нашей жизни, частица наших внутренних переживаний, то, что есть в нас. В мифологии основная идея была – мечта через воображение. То есть давалась идея и человек это проживал. Формировалось сознание. Таким образом человек через обряды-ритуалы учился выходить в свободное пространство.
Танец имеет биологическое происхождение, потому что жест и движение родились как желание сказать что-то, общаться с подобными себе. Дарвин пишет в своих исследованиях, что выражение радости человека заставляет двигаться быстрее, хлопать в ладоши, делать какие-то движения телом. На ранних стадиях это было бессознательным проявлением. Позже человек это закреплял и передавал из поколения в поколение. Естественно, все совершенствовалось и, в конце концов, человек находил конкретный жест, конкретное движение для того, чтобы общаться. Первые танцы были эмоционально наглядные натуральные танцы.
|
|
|
— Сначала человек научился разговаривать, потом танцевать или наоборот?
— Тому человеку не надо было разговаривать, он все воспринимал чувствами, как мы сейчас воспринимаем искусство. Чувствовал природу, чувствовал окружающую среду.
Есть такой лингвист, он и философ, биолог Дэн Барет, американец, исследователь. Он преподает в Кембриджском университете и занимается этой проблемой. Стал изучать в живой природе зверей. Стал с ними общаться, использовал различные электронные устройства. Он пишет, что мы не знаем животных. Мы говорим, что они примитивны, живут инстинктами, они не похожи на нас. Но он говорит: они так же, как и мы, общаются. У них есть свой язык, контактный язык. То есть они общаются не со всей стаей. У них коллективное сознание. Есть голова, есть душа в стае, которая работает на внутреннем состоянии. И человек способен это состояние воспринять. Мы знаем эксперименты, которые проводили во время войны немцы в тюрьмах. За толстой каменной стеной выпускали голодных крыс. А рядом, в камере, человек сходил с ума. Это говорит о вещах, которые мы не хотим признать.
|
|
|
Мы говорим о животности в человеке, о нашей биологической природе.
— Животное – это же не ругательное слово.
— Да, я просто говорю, чтобы было правильно понято.
Что происходит? Мы делаем то же самое с близкими людьми – мы прикасаемся, мы обнимаем, мы целуем. Контакт. И мы говорим – любовь, это те ниточки, которые нас связывают.
Это первый наш контакт. Следующий контакт – это движение человеческого тела. Что такое танец? Это движение человеческого тела с внутренним наполнением. Моя потребность сделать это идет из моего нутра, диктуя внешние формы. Этот язык не переводится, его надо понимать так, как он есть.
— Понять хочу: сначала люди чувствовали друг друга, они могли общаться на невербальном уровне. Чувствовали и понимали, что другой хочет ему сообщить. Потом появляется танец.
|
|
|
— Нет, танец, – это связь с другим человеком. Мы говорили о том, что в радости человек может танцевать, это идет изначально. И у животных мы наблюдаем – собачка увидела хозяина, она машет хвостом. Она делает какие-то необыкновенные движения.
Ученые изучают, например, птиц. Вот мы говорим, что человек – первый, кто стал создавать ритуал похорон, хоронить своего соплеменника. Посмотрите на мир животных, мы просто невнимательны. Я знаком с ученым, она занимается птицами, по всему миру ездит, сняла очень интересный фильм о поведении птиц. Она мне показала ритуал похорон. Умер цыпленок. Вся стая пришла, встала в круг и опустила головы. Потом они подняли головы и стали делать движение, подобное тому, когда мы молимся. И стали ходить по кругу. По одному начали подходить к цыпленку, вырывали свое перышко и клали рядом с ним. Вот пример. Значит, какая-то информация изначально в нас заложена.
— Это говорит только о том, что мы дети все той же природы.
— Да. У нас у всех одна мать.
Следующий эпизод – это наше поведение в ухаживании. Если мы всмотримся в современный танец, что мы находим там? 75 процентов – это танец ухаживания. На балу, в спектакле, в ритуале – все равно мы общаемся и мы проявляем ухаживание. Мы говорим, пользуемся жестами, какими-то сигналами. То есть в этом процессе проявляется набор коммуникативных средств.
В этих проявлениях – первом и втором – есть поэтическое начало, которое формирует мифологическое мышление и сознание. То есть мифологическое мышление – это способ перевести окружающий мир в образы метафор и символики. Когда мы видим вечером солнце, оно умирает, потом видим на реке плавающую утку, и нам кажется, что утка съела солнце. Она перенесла его через океан и утром выпустила. Мы формируем даже язык понятный. День начинается С-УТКИ, сутки, да?
Появляется сознание, появляется знание о человеке и появляется следующий момент – вот символ: взошло солнце. Оно открылось людям, мы взяли эту энергию, пропустили ее через себя и солнце ушло – простое движение я показал, метафора, это движение из духовной гимнастики. Движение рождается из знания тела. Каким образом мое материальное может взять в себя духовное? Эти знания очень древние. Если мы посмотрим древнюю технику различных восточных танцев, единоборств, то мы увидим, что люди знали себя. Вот то движение, которое я показал, – это знание окружающей среды и самого себя. Солнце зашло, я сконцентрировался, вот у меня тут меридианы энергетические, я направил энергию в меридианы и пошел на покой. Утром тот же процесс. Там много символики разной. Она идет, опять же, от знания человеческого тела. Например, такие движения, как подпитка энергией чакр и так далее.
У нас есть несколько форм движений. Генетическая – вот ребенок кормится грудью. Закончил, он мотает головой, показывает, что больше не хочет. Что, его учили это делать?! Тело женщины знает, как родить… А следующие движения мы в нашей практике создаем, они приобретенные. В этом процессе работает тело и ум.
Итак, движение есть биологическая функция, естественная потребность выразиться, естественная потребность передать сообщение. И следующая форма – наше сознание создает некую модель движения. Вот, например, театральная модель совершенно иная. В чем ее секрет? Для театральной модели важен образ. Образу мы передаем действенный ряд, но действенный ряд может быть наполнен интригой для того, чтобы завладеть вниманием зрителя. И есть пружина драматургическая, она ведет от конфликта действующих образов до кульминации, древние называли это катарсисом… И что происходит? Пружина! И - расслабление, в этот момент энергия выходит и она устремляется, как Ницше пишет, в неведомые для нас миры. То есть мы посредством этой модели общаемся с какими-то мирами. Но это происходит не сознательно.
Мы говорим, даже в простой театральной модели есть духовное начало. Тогда это работает просто на уровне здоровья. Потому что когда мы чувствуем любовь, у нас состав крови меняется, она вылечивает многие наши болезни. Древние люди это знали. У них было много праздников, они умели организовать общество на великие дела, они организовывали общество на войну – мы же видим в фильмах об аборигенах местных в Америке, индейцах, – на армию, которая стреляла из пушек, они шли без страха, потому что умели настроиться на защиту своей территории.
Танец тоже начинался как защита территории. Что это было? Люди просто ходили по своей территории, подпрыгивали, показывали, что они здесь живут, били палками, говорили: место занято. Из таких поведенческих проявлений начала формироваться танцевальная культура. Мы не говорим сейчас о конечном результате танца, скажем, в балетном спектакле, потому что танец в балетном спектакле – это средство для создания художественного образа. Это нечто другое.
— Балет давно появился?
— В 17 веке, когда организовалась первая академия танца при дворе, тогда Людовик 14 решил, что необходимо людей обучать светским манерам. Как ухаживать за девушкой, как снять шляпу… А на самом деле все эти придворные ритуалы – те же формы власти. Когда на балу появляется король – экстаз. А он выходил танцуя, всем кланялся… В этом процессе даже композиция была не демократичной, она выстраивалась линиями, между двумя линиями было шествие. Демократичный рисунок – круг, когда мы стоим лицом друг к другу и каждый вносит свое. Здесь другое. Здесь признание власти и подчинение. Это свершалось и свершается (в африканских странах до сих пор к королю или королеве люди идут, кланяются, если король притрагивается к кому-то – человек не умывается три дня: "Ко мне король прикоснулся!").
Такой ритуал нам дает силы. Для короля это подтверждение – меня приветствует, меня уважают. К чему это пришло на сегодняшний день?
Вот сейчас время какого-то хаоса. Что происходит? Старые формы для молодого поколения не работают. Мифология древняя не работает. Обряды, ритуал, который формировал представления о жизни, формировал путь человека, – не существует. Старшее поколение еще цепляется за старые формы бытия, молодому человеку это уже не интересно.
Историки науки о танце говорят о том, что все средства, которые мы разработали и которыми пользуемся, исчерпаны. Хаос наступает в нашей жизни тогда, когда нам это не интересно. И вопрос не в том, что нет денег на это, а в том, что это уже не интересно.
Почему нас не понимает юное поколение? Потому что, видимо, мы, с одной стороны, стояли лицом в прошлое и когда этот опыт передаем современной молодежи, вдруг оказывается…
— Не принимают…
— Не принимают. И что происходит – когда мы обращаемся к культуре древнего времени, когда вы видим зарождение нашего поведения, зарождение познания окружающей среды, умение общаться с этой средой. Когда первый художник – это шаман. Что он делал? Он посредством танца синхронизировал свое тело, создавал гармонию между космосом, природой и самим собой, он понимал, что он частица природы, он входил в нее. И он приносил людям что-то. Люди это присваивали и создавали культуру, а он уходил дальше и дальше…
Что мы сегодня создали? Мы создали виртуальный мир. И у нас нет контакта. Произошло самое страшное: компьютер, наушники заменили нам живой мир и мы утратили самое главное – чувства. Что такое искусство? Это – чувство, живое чувство, только когда общаемся, мы живые. Когда этого нет, что-то закрывается.
Я хореограф, мне хочется создать такое, чтобы было интересно.
— Самому?
— И зрителям.
Наша биологическая способность и наша талантливость создает нечто, не так, как это делают животные, на другом уровне.
Очень многие ученые говорят, что психика работает тем же инструментом, что и разговорный язык. То есть разговорный язык произошел от работы нашего большого пальца: наша работа развила возможности нашего мозга для того, чтобы мы могли творчески созидать. У нас есть зоны памяти, зоны, которые отвечают за будущее…
Почему европеец не может понять китайскую пластику, китайское движение? Мы не можем понять другое племя. Потому что каждое движение родилось в зоне какого-то племени, его потребностей. В древности был такой обычай, он и в Африке сейчас существует… Когда люди встречаются, они спрашивают, не откуда ты и как тебя зовут, а что ты танцуешь? У них есть некий код телодвижений, как пароль, определяющий духовное родство. Вот эти коды мы наблюдаем в народных танцевальных коллективах. Есть уральские танцы, и есть северные танцы, и есть южные танцы. Они не похожи. Это код, выражение корней народа.
— Классический балет понимают в любой стране, мне кажется, одинаково. Но если народный танец, это – выражение сути народа, то, скажем, русские танцы, по определению, не должны понимать африканцы.
— Искусство мы воспринимаем на уровне эмоций. Я говорю о том, что его происхождение связано с потребностью выразиться. Танец – это всегда о чем и ради чего. Если мы начинаем двигаться, должен быть повод, для чего я это делаю. И о чем моя беседа на эту тему? В космосе все организовано математически. Поэтому наш язык, наше предложение, соответствует музыкальной фразе, оно соответствует хореографической фразе, все это соподчинено. Но африканская, афро-кубинская фразеология, она ритмическая, не фразовая, как у нас. Что происходит? Наша психика создала некое мировоззренческое отражение действительности. Вот, например, в каждой культуре есть так называемый астенатный ритм, по нему мы можем сказать, из какого региона, из какой страны эта музыка.
Когда мы выполняем какие-то движения: привет, прощай, мы можем без слов это выразить. В народном танце это уже метафора.
Танец обслуживает общество, он является средством общения. Человек, самовыражаясь, получает некое духовное удовлетворение.
— А можно сказать, что танец – хранитель здоровья нации?
— Хромой не пойдет танцевать… Танец – это физическое движение. Когда человек начинает делать какие-то движения, у него мышцы наливаются, кровь разогревается, а потом вдруг ему захочется еще и думать, что-то творить. Как Пушкин говорил: Меня сегодня муза посетила… Это процесс творческого воображения. Как он приходит? Это не работа мозга, это какой-то процесс всего живого и меня как его частички…
Я могу сказать, что я долго учил английский, очень трудно дело шло… И вот мне нужно было идти на интервью в университет, я боялся, ведь это предмет, который я буду вести теоретически и практически, тут без хорошего знания языка не обойтись. И я подумал: мне надо сейчас расслабиться, настроиться… И когда я пришел, очень спокойно стал говорить по-английски. Когда появилась настоящая потребность, открылись какие-то центры, и оказалось, что я могу говорить по-английски. Меня на работу взяли.
Когда я приезжаю в Россию, я не думаю по-английски, а в Америке я думаю по-английски. Когда я приезжаю на Украину, на родину, я учился в украинской школе, – думаю только по-украински. И разговариваю по-украински. А в Америке я встретил украинца, захотел поговорить – заклинило и не смог говорить по-украински. Вот такие странные процессы с нами происходят.
— Так почему вы в Америке оказались?
— Это сложный вопрос. Я работал в Большом театре, с Григоровичем. Там был некий конфликт с артистами, которых отправляли на пенсию 120 рублей. Чья это проблема – государства или Григоровича? Воевать не хотелось, он нашел мне контракт и я уехал в Америку. И сколько лет я пытаюсь вернуться…
— Сколько?
— Лет десять, наверно. И у меня ничего не получается.
— А там где работаете?
— У меня на 3-4 года есть контракты. С одной труппой, другой, третьей…
— Вы ведь не сами танцуете. Придумываете, как другие будут танцевать.
— Совершенно верно. Профессия моя называется режиссер балета. Балетмейстер – это понятие абстрактное, он может восстанавливать спектакль, может сочинить что-то. Я занимаюсь совсем другой работой. Я полностью выстраиваю спектакль, сочиняю все партии, принимаю участие в репетициях, постоянно под моим контролем это происходит. Моя задача на сцене все собрать и показать зрителю.
У нас есть штатная единица балетмейстер, театр платит ему зарплату, поставил спектакль – не поставил. Там все считают деньги. Поэтому штатного балетмейстера не выгодно держать. Пригласили на 4 месяца, заплатили – до свидания. Труппа после этого распадается, набирают других артистов.
— А вы танцевать любите?
— Я этим занимаюсь.
— Просто для души…
— Дома я не танцую.
— Почему?!
— Хороший вопрос… С одной стороны, устаешь. А потом дома от тебя ждут все чего-то такого… А я-то знаю, что кроме эмоционального состояния и ритмических движений не смогу ничего сделать. Потому что когда ты придумываешь образ и в этом образе постепенно показываешь материал – кто он, твой герой, потом это переходит в другие состояния, когда средством танца являются и технические элементы, то есть ты выстраиваешь спектакль по возрастающей… А дома я должен станцевать цыганочку или просто в присядку, соригинальничать, создать радость обстановки, праздничность. Вот и все.
Я еще и не выпиваю… А когда компания уже подвыпившая, у нас разные вибрации. Может, из-за этого. Может, из-за того, что каждый день танцуешь, дома это не получается.
— Мы сейчас в России наших народных плясок практически не танцуем. Хороводы водят только дети вокруг елочки. Взрослые уже нет. Зато очень популярна всяческая латина. Как это можно оценить?
— Этот вопрос идет издалека. Это началось в того момента, когда на Руси в 11-12 веке начался переход от язычества к христианству. Тогда что произошло? Начали закрываться языческие храмы и священники, волхвы, получили статус скоморохов, они перешли в другое состояние. Но они были профессиональными музыкантами, они знали театр, его природу, потому что литургия – это и есть театральный вид деятельности. Она точно так же работает, как и спектакль. Там есть ведущий, священник, который ведет действо, и люди, которые пришли, на добровольных началах поддерживают этот ритуал…
Что произошло, когда вышли жрецы, волхвы на площади? Они стали демонстрировать больше развлечений, чтобы люди приходили, их смотрели. Когда укрепилась новая духовная власть на Руси, были собраны все инструменты, – и сейчас многие музыканты и философы говорят, это была страшная катастрофа для культуры, когда были уничтожены все балалайки, гусли, и так далее, только на Крайнем Севере кое-что сохранилось, туда не могла дойти эта инквизиция, грубо скажу. И русские танцы тогда же были запрещены.
При дворе появлялись иностранные гости, они видели европейский театр, им это не интересно было. Они хотели чего-то другого. Так стал появляться народный костюм как светский убор. И точно так же стали показываться и танцы, и русские песни. Но не в их истинном виде. Русская культура никогда не была такой мелодичной – калинка, калинка… У нас музыка и песня были выходцами их ритуальной среды, это были магические обряды, в которых создавались ритмы. В русской свадьбе был обряд расплетения косы. И музыка была такая…
Там никакой лирики не было, была музыка функциональная, которая поддержала само действо. Точно такое же было и движение.
И когда в 16-17 веке на Руси стали зарождаться какие-то формы театральной деятельности, французский танец был манерный, жеманный, в итальянским танце было много техники. А в русском танце была плавность, переходы плавные, то, что свойственно нашему балету сегодня, пришло от нашей культуры, от нашей эстетики, от нашего поведенческого начала.
И что произошло с нашей музыкой, когда вторглось христианство? Христианство создало свою музыку и появилась мелодия. Даже в афро-кубинском стиле ритм помогал медитировать. А у нас мы должны были представить образ Бога и поэтому мелодия есть адекватность образу Бога.
— …Так и будем танцевать латинские танцы?
— Сейчас что-то происходит. Новые вибрации каким-то образом молодых подчинили себе. И они уже наше прошлое не чувствуют. Я их музыку не понимаю, честно, она меня раздражает. Я не нахожу там мелодии, не ощущаю сознанием. Они каждый день слушают радио, они поют эти песни…
Немножко примитивно, что они танцуют латиноамериканские танцы. Это не латиноамериканские танцы, это танцы какой-то вибрации, нам непонятной. Почему? Потому что придите в любую школу, вы увидите одну технику, вторую, третью – нет единого стиля. Был организован большой конкурс "Ты можешь танцевать", пригласили всех желающих, объявили премию. Для какой цели? Хотели проследить, что у них есть на данный момент. Пригласили философов, антропологов, врачей, которые занимаются спортом, неврологов, которые занимаются работой мозга и реакцией тела…
На этом конкурсе специалисты сказали, что здесь происходит свобода творчества. Каждый творит, что хочет. Так получилось, что танцоры сумели своим танцем заразить зрительный зал. Все вскакивали со стульев, вместе с танцорами пытались что-то делать.
Мы говорим, что память – это некий специфический язык, в котором наши движения формируют какие-то знаки, которые понятны зрителю. Наши чувства выражают эмоции, дополняя эти формы. И происходит бессознательный процесс сексуального влечения. Я бываю на разных семинарах, на одном говорили о том, каким образом привлечь внимание современного человека, чтобы он приходил в театр, и решили, что нужно дополнительную новизну ввести за счет раздевания и т.д. Ну, сделали – и что?!
Нужны спектакли, которые трогают. Чем трогают? Сама режиссура, актер на сцене трогает живые чувства живого человека. И других приемов нет.
Театр – это создание не для актера только. Существует техника актерской игры – чтобы и зритель ее понимал. Я думаю, что мы – живые организмы, мы все чувствуем боль, все чувствуем любовь, понимаем процесс.
Мы пытались привлечь к своему миру других людей. Вот я учился в консерватории, был членом комсомольской организации, мы ходили в духовную семинарию, слушали лекции. Мне говорят: "Тебе задание – изменить глаза комсомольские, перестать кушать мясо". Если вы занимаетесь духовной культурой, скажем, поете в церкви, – как это возможно, если человек не прожил это, не прочувствовал?!
В целом существует как бы маленькая проблема – внешняя форма, наше тело создает движение, наше внутреннее состояние дает толчок внешним формам. Как просто, да? Если мы говорим о том, чтобы получить удовольствие, – это один момент, другой – создать театральную модель, которая бы захватила других людей…
Как родилась американская культура? Откуда возникли средства? Когда началась вторая мировая война, в Америке только начал зарождаться балет. Были артисты, которые приезжали из России, из Европы, стали появляться таланты американские, которые начали танцевать. Но у них не было школы, не было специалистов, а им очень хотелось. И они собрали простых людей и начали показывать балет. Это был кошмар. Это как со слонами танцевать. Но – постепенно все стало развиваться. Например, стали делать спектакли типа мюзикла. Все началось не с профессионализма, началось с зарабатывания денег, но это позже сформировалось в систему, появилась возможность создавать труппы.
Конечно, и сегодня Америка отстает от России в балете. Потому что там артисты балета – русские, китайские, французские и т.д. Но все хореографы местные. Трагедия в их мышлении, у них нет опыта. Поэтому что бы они ни ставили, у них не получается.
Мы говорим о том, что для того, чтобы что-то делать, надо иметь базу, основу.
…И чтобы чувства с разумом сходились в гармонию.
Алексей Бадрак после окончания школы-студии при Ансамбле народного танца УССР им. П.П.Вирского в 1969 году стал солистом ансамбля. В 1982 закончил балетмейстерский факультет Ленинградской консерватории (педагог Л.С.Лебедев). Постановки: "Песнь о земле русской" на музыку Г. В. Свиридова (Ленинградский Малый театр, 1980), "Хореографические новеллы на музыку ренессанса и барокко" (там же, 1981), "Свадебка" И.Ф.Стравинского (Театр им. Кирова, 1982).
В 1983-87 годах – главный балетмейстер Горьковского театра оперы и балета: постановки "Хореографические миниатюры" на музыку П.И.Чайковского, Г.В.Свиридова, С.В.Рахманинова (1983), "Дубровский" В.Г.Кикты (1984), "Письма с фронта" на музыку В.А.Гаврилина (1985), "Каменный цветок" (1985), "Метель" на музыку Г.В.Свиридова (1986). С 1987 стажёр-балетмейстер Большого театра. В 1990 создал труппу "Гришко-балет", переименованную в 1991 в Русский камерный балет "Душа России".
Основатель и директор "Международного Института Балетного Театра" в США, член Международного танцевального совета ЮНЕСКО.
В своих постановках основывается на классическом танце, сочетая его с элементами русского фольклора, свободной пластики, пантомимы.
Татьяна Черенкова
Нижний Новгород, апрель 2011
Дата добавления: 2015-12-21; просмотров: 11; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!