Колокольный звон как творчество

УДК 789.5

Елисеева Елена Анатольевна

звонарь,

финансовый менеджер «НОВОЛАБ»,

г. Новосибирск, РФ

E-mail: elis-elena@mail.ru

КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН КАК ТВОРЧЕСТВО

В статье мы попытались понять колокольной звон как творческое явление. Основой нашего исследования мы выбрали книгу А.И. Цветаевой и Н.К. Сараджева «Мастер волшебного звона» [1]. Эта книга о звонаре Константине Константинович Сараджеве. Он обладал уникальным слухом, был удивительно увлеченным звонарем и необычно понимал музыку колокола. Нам кажется интересным хоть немного понять и приблизиться к этому удивительному миру, в котором жил Сараджев.

Константин Сараджев в автобиографии пишет: «Еще в 2-3 года я стал чувствовать безотчетное влечение к музыке. Рояль, скрипка, виолончель, духовые инструменты – все это останавливало на себе мое внимание. Но более всего на меня влияли колокола: при первых звуках я чувствовал особое возбуждение, как ни от какого другого инструмента, я упивался его звуками, испытывал величайшее музыкально-творческое наслаждение – и целый день ходил очарованный» [1, С. 23]. А далее Сараджев всю жизнь так и посвятил своему единственному любимому делу – колоколам.

Наиболее полное изложение музыкального мировоззрения Сараджева содержится в его «Докладе о колоколах» и рукописи «Музыка-колокол». Остановимся подробнее на основных понятиях его концепции.

«Музыка-колокол». Сараджев выделяет два направления в музыки. Первое обычная музыка – это «наша музыка, к которой многие из нас очень привыкли». Другая колокольная музыка – «нечто совершенно иное, совершенно неведомого нам направления» [1, С. 35]. Обычная музыка может воспроизводиться на нотах, она на них основана. Колокольная музыка не имеет ничего общего с правилами обычной музыки, в теории такой музыки нет нот. Колокольная музыка основана на колокольных атмосферах, на «индивидуальностях». Колокол имеет на своем музыкальном фоне индивидуальную картину – сплетение звуковых атмосфер.

«Кружево». Сараджев видел колокол как сплетение звуковых нитей. «Это звуковой нерв, в котором заключено начало звука. Я вижу, что он бесподобно чист и светел, ясен, прозрачен и неимоверно тонок; при этом он беспрерывно, с неуловимой скоростью дрожит – вибрирует» [1, С. 38]. Каждый колокол имеет свое, индивидуальное звучание, «индивидуальность». Различия в звучании колоколов, даже имеющих один и тот же основной тон по темперации, происходит потому, что колокол имеет индивидуальное, определенное сотрясение воздуха. Сараджев видел его как многорядное сплетение нитей и называл его «кружевом». Такое кружево имеет объемный вид. «Одно сплетение – ниже, другое – выше, но между ними есть одна общая нить, образующая из них единое целое, независимо от звуковой разницы, от объема звуковых волн» [1, С. 41].

«Индивидуальности». Особое внимание следует уделять звуковым сочетаниям в колокольной музыке. Музыка колоколов основана на созвучиях различного тембра и звуковых сплетений. Сила удара в колокол также играет огромную роль. Если ударять не в один, а в два или несколько колоколов, то появится дополнительное звучание, которого не будет, если ударять отдельно в каждый колокол. Добавочное звучание изменится и при изменении силы звучания любого из совместных колоколов. Сараджев приводит пример. «Всякая совместность колоколов во время удара издает определенное созвучие их «индивидуальностей», каждая из которых образует свое особое дополнительное созвучие. И все эти «индивидуальности» со своими «иными» созвучиями, соединяясь в одно целое, создает свою звуковую атмосферу «такой-то» «индивидуальности». Если же колокола данной совместимости, кроме одного, дадут удары равной силы, а этот один даст удар не тот, то есть изменит силу удара, то совокупность звуков и имеющихся при них их «иных» созвучий, то есть совокупность так называемых «добавочных индивидуальностей» создает уже другую атмосферу. Малейшее изменение силы удара уже дает новый облик атмосфере совокупности колокольных звуков» [1, С. 72].

«Звуковое дерево». Все звуковые сочетания колоколов Сараджев изображал в виде дерева. «Это изображение дерева со всеми его суками и ветвями, которые в свою очередь подразделяются. Этот чертеж одновременно является и нотами. Такого тончайшего различения в звуках нот нет ни на одном музыкальном инструменте – только на колоколах. <...> Поэтому «звуковое дерево» каждого колокола рисуется в виде коря, ствола и кроны» [1, С. 75].

Это образ необычайного, динамичного, мощного дерева, несомненно, величественен. «Передо мной, окружая меня, стояла колоссальная масса тонов, поражая меня своей величественностью, и масса эта была центр звукового огненного ядра, выпускающего из себя все стороны лучи звуков. Все это, иными словами, было как бы корень, имеющий над собой нечто вроде одноствольного дерева с пышной, широкой кроной, которая рождала из себя вновь и вновь массу звучаний в разрастающемуся порядке. И сила этих звучаний в их сложнейших сочетаниях не сравнима ни в какой мере ни с одним из инструментов – только колокол в своей звуковой атмосфере может выразить хотя бы часть величественности и мощи, которая будет доступна человеческому слуху в Будущем. Будет! Я в этом совершенно уверен...» [1, С.75].

Таким образом, музыка колоколов для Сараджева представляет собой целостную динамическую саморазвивающуюся систему, свойства которой зависят от свойств элементов системы, но и сами свойства элементов зависят от свойств системы в целом. Удивительным является то, что колокол, сохраняя индивидуальность своего звучания, обретает «иную», «добавочную индивидуальность», соединяясь с другими «индивидуальностями».

Удивительно красивый, творческий процесс...

Список используемой литературы:

1. Цветаева А.И., Сараджев Н.К. Мастер волшебного звона. – М.: «Музыка», 1988.

Дата добавления: 2015-12-18; просмотров: 19; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

Мы поможем в написании ваших работ!