Захотелось мне написать это. Сколько глав, частей - не знаю 4 страница
* * *
Уж не знаю, чем меня Димыч затарил, но действительно состояние стало какое-то не то что пофигистическое. Все понимал, все воспринимал, действовал адекватно. Но с ленцой и даже с улыбкой. Короче, до полного дауна не отупило, а агрессию всю убрало. Поэтому слушал его спокойно, только головой кивая, и вел себя соответственно. Спокойно ждал, пока к Олегу в палату запустили, без капли негатива поздоровался, присев рядом, поинтересовался о здоровье, помимо того, что врачи порассказали, и начал.
- Олег, ты прости меня, если что... Клинит меня, когда кто-то пытается приставать. Клинит так, что ты еще легко отделался. Правду говорю. И я не то что бы извиняюсь, что побил, как за то, что сразу не понял, чего именно ты хочешь в добавку к нашему контракту. Знал бы – никаких дел с тобой не имел. Ну, думаю, извинился достаточно, так что – пошел я. Надо все-таки поставщика искать... И да, в виде искупления своей несдержанности, я не буду расторгать контракт. Но он останется одноразовым.
- Стой! – прохрипел Олег. Ну да, как врачи сказали, легкое чуть не сдулось. Что это значит – не знаю, но видимо, не очень хорошо. – Я на тебя заяву писать не буду, шизик. Но только в том случае, если мы пересмотрим условия контракта. Плюс десять процентов с твоей продажи.
Я только хмыкнул, чувствуя, что агрессии ну ни на грамм. И развернулся.
- Олежек, а ты еще не понял, с кем связался, а?.. – я покачал головой, пытаясь состроить как можно более сердобольную мину. – Это ты здесь, в своем городке – король и царь. А по большому счету – никому не нужен. И стоит мне только пустить по своим знакомым информацию о тебе, то с тобой только такие же и будут работать. И нечего меня ментами своими пугать. Пуганый я. А если членами мериться собираешься, так учти сразу, мой хуй раза в четыре длиннее. И знакомых у меня, не чета тебе. Так что – заткнись и помолчи в тряпочку. Я тебе больше, чем ты мне нужен. Так что, полежи, подумай, а я завтра тебя навещу. И если не услышу от тебя «да», то буду думать, что зря съездил. Выздоравливай давай.
И вышел. И сам не понял, какого хуя я там плел. Вроде бы и все то, что Димыч говорил, вот только как-то в несвойственной себе манере. Словно и не я это был. И даже сейчас, покинув палату – не разразился матами, а едва ли не насвистывал чего-то там.
- Не, Димыч, я еще худший неадекват, когда под этим, - я кивнул на полупустую упаковку. – Вроде и нормальный, но что-то со мной не совсем то делается.
Димка только хохотнул, выруливая со двора больницы.
- Все ты такой. Нормальный просто. Итак? Что решил?
- Остаюсь до завтра.
|
|
|
* * *
Вечером, лежа в объятиях Димыча, впервые не помышлял о чем-то таком, интересном. Просто было лениво двигаться, или требовать что. Хотелось лежать и наслаждаться. И тем, как он поглаживает мое тело, и тем, как прикусывает кожу, потом зацеловывая место укусов, и тем, как почти нежно ласкает мой член.
Вот лениво и все! Поэтому и не возражал, когда он сверху сел, впустив меня в себя, двигаясь в каком-то замедленном ритме, лаская мой член своей задницей, и выдыхая в рот. Еще немного – и ему бы совсем пришлось мои руки своими придерживать, направляя и приглашая действовать.
Но разогрелся. Не сразу, конечно, а со временем. И перевернул его под себя, закинув ногу себе на плечо, продолжив те же медленные движения, только заканчивая их чуть жестче. А потом и еще жестче, пока Димыч не захрипел подо мной, изливаясь в руку. И только потом кончил сам, напоследок, поцеловав его в пересохшие губы.
... – Не, ты прав, - задумчиво уставившись в телевизор, Димыч все равно услышал, как я вышел из ванной. – Ну, его нахуй, такой секс. Вроде и удовлетворил и себя и меня, а такое ощущение, что не хватает чего-то.
- Прости, я еще и устал, наверное, от всей этой пиздопляски, - я рухнул на кровать, подбираясь ему под бок. – Думал, что, контракт заключу, погуляю маленько на воле, без фирмы своей, и назад отправимся, а такую хуйню заварил, что самому неприятно.
- Ты это брось, - Димыч прижал меня к себе. – Ничего ты такого не заварил. Ну, подрался, ну с кем не бывает. Вырулим. Если Олег этот слишком гонористым окажется – есть, кого на него натравить. За это даже не думай. И вообще, хотел расслабиться – расслабляйся. Вон, видишь, кино хорошее. Давай посмотрим.
И почти до полуночи, как устоявшаяся пара, лежали, смотрели какие-то фильмы, курили прямо в постели и ржали над шуточками. Так и не пытаясь вылезти из объятий друг друга.
|
|
|
|
|
|
Часть
Я. Димыча. Впустил. В свою. Жизнь.
Это была самая яркая мысль, на грани сна и яви, когда я уже ощущал, что не сплю, но еще не понимал как. И только потом пришло осознание, что лежу, уткнувшись ему в подмышку, закинув ногу на его левую, и поддевая под его правую. Да еще и на боку все это. Да еще и почти лежа на нем.
- Пиздец.
- Что? – сонно пробормотал Димыч, как-то совсем по-домашнему чмокнув меня куда-то между глазом и носом. – Доброе.
- Пошел... в пень, - едва удержался, чтобы привычно не послать его нахуй. – Распутывайся, давай! Бля, какого хуя в меня так ночью вжался?
Димыч только заржал. Да я и понимал почему. Сам же на него взобрался, сам же вплелся, стараясь как можно теснее прижаться. И оттого и был не в себе сейчас. Одно дело – ошизенно-охеренный любовник, а другое дело... Ну, то, что у нас с ним получается. И не то, что плохо получается. Наоборот, хорошо. Но... Паника. Это все что я ощущал.
- Сань? – Димыч попытался меня удержать, но я вырвал свою руку из его захвата и сбежал в ванную.
Смыть с себя этот бред! Забыть его! Не вспоминать! Димыч – лишь любовник, с которым хорошо здесь и сейчас! Тот, кого в любой момент могу нахуй послать и уйти! Не привязываться! Не испытывать эмоций!
- Сука!!! – я долбанул кулаком по кафелю, и взвыл от боли.
Димыч долго ждать себя не заставил. Сбил замок одним ударом, и влетел в ванную, увидев меня, баюкающего распухающую от удара руку.
- Вот ты шизанутый, а... – обмыв меня от пены, он буквально на руках вытащил меня из ванной, закутал в полотенце, и усадил на кресло, раздербанив минибар, влив в чашку несколько бутылочек алкоголя и, задрав мне голову – влил все это в рот. Я закашлялся, но рвоту сдержал. – Ну? Жалуйся.
- Димыч, я кажется, это... Влюбился...
Вот честно, разоржался бы он в ответ – легче бы стало. А так, только посмотрел серьезно, и поцеловал.
- Это плохо? – внимательный взгляд и вовсе из колеи выбивал.
- Да, - я даже кивнул. – Бля, Димыч, тебе меня, ебанутого на всю голову не хватает, так еще и влюбленного меня увидеть хочешь? Это же полный пиздец!
- Пока ты еще соображаешь, что это пиздец – это еще не влюбленность, - так же серьезно произнес он. – А вот когда соображать перестанешь – вот это и будет пиздец. Полный. Но к тому времени от этой новости я оклемаюсь, и смогу тебя держать в руках. А значит – что никаких непоправимых дел ты не наделаешь. Все? Решили твою проблему?
- Не знаю, - я сидел, подавленный собственными эмоциями, ощущая, что Димыч продолжает меня обнимать. И не хотелось материться, рваться куда-то, делать что-то... Так бы и сидел всю жизнь. Вот она хуйня моей влюбленности! Передоверить свою жизнь другому человеку! Смириться со всеми его извращениями, и просто дышать с ним в такт! Нахуй! Нахуй такое чувство! Я же столько лет избавлялся от подобного! – Димыч, - наконец, произнес я. - Съебись. Не сейчас и на час. Навсегда. Оденься, возьми мою машину – и съебись, чтобы я никогда тебя больше не видел. Чтобы даже забыл, что ты существуешь.
Димка только отошел. Заказал завтрак, пошел, побрился... То есть, сделал все, чтобы показать, что моих слов не услышал.
- Димыч... – уже совсем жалобно произнес я. – А не могли эти твои колеса, меня так в депру вогнать, а?
- Сань, ты заебал, а?.. Вот прости, но снова до матов доводишь. Личное это твое, личное. А колеса эти, чтобы ты знал – старушкам, от маразма приписывают! Слышал о плацебо? Вот из той же серии! Сахарин это, с одним интересным ферментом организма, который и так в нужном количестве вырабатывается! Все! Заткнись, и пытайся осмыслить все сам!
Ебать твою ж люсю!.. Я охуел. Не то что охуел, а просто в шок впал! Димыч поймал меня на ловушку для дураков! А я, блять, и повелся! И тут же заставил себя заткнуться. Как бы он вчера себя не повел – но сегодняшнее – мое же! Чистое! Тем более – как он сказал – от колес не зависит. А значит что? Действительно влюбился?.. Но блять, тогда что же делать? Что делать, я вас, спрашиваю?! Это ж блять, пиздец какой кайф, и какой геморрой! Растредищенскую его, во все дыры! Нахуй оно мне надо?! Одно дело – в уме себе говорить, как я люблю эту тварь хитромордую, и совсем другое дело – понять, что это не слова!
Бляяя... Ну за что мне это? Ну с какого хуя я снова влип?! И понимаю, что взрослый уже, ученный. И понимаю, что ошибок таких не совершу, а все равно, очко типает. Вроде бы – сам бог велел – забыть и любить, и просто отдаваться кайфу этого состояния.
Нахуй. Нахуй!!! Никаких влюбленностей!
- Димыч, - заловил я его, когда он в очередной раз вошел в спальню. – Дай мне по харе. Больно дай. Сильно.
- Вот, чудо лесное, - Димыч заржал, ухватив меня за затылок, прижав лбом к плечу, обняв второй рукой. – Ты что же думаешь, если я тебе, по твоему же приказу, в морду заеду, так попустит? Это же не только на эмоциях, а и на гормонах все завязано. Тебя теперь хоть как ломай и гни, пока в кайф – только еще сильнее влюбляться будешь. Так что – ты теперь сам, если что. Как влюбился, так и развлюбливайся.
- А тебе что, похуй?! – нашел я к чему прицепиться. Взбрыкнул, взглянул в глаза эти... Волчьи...
- Похуй, - кивнул Дима. И меня, словно холодной водой облили. Шок был – невъебенный. – Ты то все равно никуда не денешься, пока я тебе нужен. А мои чувства – давно подохли, и трын-травой поросли. Так что, похуй, Санька, как бы ни хотелось тебе видеть иначе. Люби, пока любится. Отвечать буду, как могу, а ответки – не требуй. Не смогу я тебе про любовь говорить, или еще что. Интересен – да, нужен – тем более. Но того, чистого и светлого, гормонального, пиздец какого невъебенного, если твоими словами – не почувствую.
- Ну, ты гандон... – только и выдохнул я.
- Зато, смотри какая польза, - Дима усмехнулся, взъерошив мне волосы. – Я ведь, так же и на твои маты не ведусь. Просто как вводные слова воспринимаю. А ощущал бы что – уже бы пару раз тебя вздрючил. Так что – подумай. Съезди к своему Шумилову, морду ему набей, если хочешь. А потом, когда остынешь – поговорим.
Я, молча, вздернул руку, нанося удар. Но Димыч – на то и Димыч, что ушел. Уклонился, поставив блок. А меня прорвало. Я бил, уходя в полную несознанку, пытаясь достать побольнее, пока не ощутил звенящий удар по затылку, отключивший сознание полностью. Очнулся только лежа на кровати, притянутый к спинкам тугими ремнями.
Руки, от запястий и до локтей – буквально представляли собой один большой синяк, как мне казалось. Голени – тоже. Я же и ногами его достать пытался. А теперь вот, как курчонок на гриле...
- Отпусти, сука!!! – взвыл я, получив кляпом в рот носок. Еще хорошо, что чистый. А потом, поверх – еще какую-то дрянь, перевязавшую мне рот.
А Димыч, весь такой охуенно спокойный, уже не просто волчьим, а совсем холодным, бездушным взглядом осматривал мое тело, неизвестно откуда достав нож.
«Финка что ли?..» – вяло подумал я, смотря на хищный изгиб лезвия. И наблюдая за тем, как легко срезается с меня одежда.
И вот теперь окончательно понял, что значит «влюбленность». Доверие. Что бы ни делал человек, в которого ты влюблен – ты ему доверяешь до последнего. В моем случае это означало – пока в тебя этот самый нож не воткнут, по самую рукоять. Поэтому и ответил ему спокойным взглядом. Типо «не верю, так че?»
«Ну и не верь...» - потеплел его взгляд, и снова охолонул. – «А я ведь, добьюсь...»
«Да мне похуй!» - я вообще перестал смотреть, что он там делает, ощутив прикосновение клинка к коже. Надавил, и провел, обжигая кожу разрезом. – «Ну-ну...» - я только мышцами дернул в месте прикосновения, ощущая, как некой, морозящей теплотой наливается порез. Острое лезвие. Словно бритвой полоснул. От такого, даже следов не останется, если правильно стянуть пластырем, и не тревожить раны.
Кровь струйкой потекла на бок, а Дима уже рисовал на мне второй порез, так же, слегка, едва надрезая кожу. В этот раз было немного больнее. То ли глубже прорезал, то ли не в том месте. Но все равно, только лезвие ушло из раны – и сразу ее заполнило некое тепло, напополам с холодом. Приятное, возбуждающее ощущение. Если бы порезы заживали чуть быстрее, и не требовали такого ухода, я бы каждый раз предавался такому удовольствию.
И нет, Димка был не первым, кто на мне пробовал сталь. Но первым, кто это делал аккуратно, нежно, и не возбуждаясь от вида крови до дикарского ошизения. Хотя да, в его глазах я видел то, что и ранее. Зрачки – пульсируют, то расширяясь, то сужаясь почти в точку, словно не знает, то ли завершить все, то ли просто побаловаться. Скулы – румянцем покрытые, губы – налитые... И член, пока еще брюками сдерживаемый – уже готов.
И третий разрез. И снова по груди. И снова медленно, не вынимая лезвия из раны, пока не закончит... А потом склонился, слизывая кровь из ранок, дыша учащенно, слегка наминая мне бока.
- Ну что, заинтересовался? – хриплым шепотом вопросил Димыч, откладывая нож.
Я моргнул. Мог бы и постонать, ради приличия, но что-то меня заело. Если рот заткнут, то значит – молчать надо.
- А ты знаешь, зачем я с собой целую сумку тащил неизвестно чего? – Димыч хищно улыбнулся. – Знал же, что в какой-то момент придется тебя успокаивать, вот и... Как думаешь, что тебе понравится?
Тут я уже не выдержал, выстонал что-то между «мне похуй, и делай что хочешь, только делай».
И закрыл глаза. Во-первых, после удара по затылку, голова кружилась, а во–вторых, хотелось дать Димычу свободу действий. И дал. Ощутил, как он вводит в меня нечто небольшое, и скользкое от смазки. А потом, это «небольшое» начинает толчками расширяться, заполняя меня, и даже переполняя.
И только выдохнул от ощущения непередаваемого кайфа.
- Мышцы ануса ты еще позавчера на мне наелозил, - пробормотал Димыч, нагнетая воздух, как я понял, в имитатор с помпой. – А вот изнутри – уже все поджило, если что и натер, так что – тебе понравится.
И он был прав. Я задергался, пытаясь елозить ногами, чтобы насадить свой зад на это великолепие еще больше, не сразу поняв, что имитатор во мне весь, полностью. И застонал, пытаясь дать понять, как же мне классно. Димыч еще пару раз качнул грушу, а потом... Включил вибратор. И меня пронзило до самого мозга, заставив выгнуться, заметаться, как рыба на воздухе, пытаясь каждой частицей своих нервных окончаний, сосредоточенных в прямой кишке, ощутить эту сладкую тянущую боль.
А тут еще Димыч и кожаное кольцо на гениталиях застегнул, перекрывая мне возможность кончить. А потом, как-то странно, для обычных ласк, много геля выдавил на головку.
И меня зашторило. Одно осознание, что он в мой член введет сейчас катетер, даже если совсем небольшой, заставило едва ли не биться в конвульсиях близкого оргазма. Только его плечо, легшее мне на бедра, избавило от повреждений, которые, бездумно мог бы нанести сам в себе. А потом и ощутил, как приласкав само отверстие уретры, холодный, толстенький катетер проникает внутрь, раздвигая стенки, принося кайф еще больший, чем если бы меня ебали в зад.
Остро, безумно чувствительно, и при этом – никакой боли. Чистый, непередаваемый кайф новой, не испытанной ранее ебли, от которой даже пальцы на ногах поджимаются. Застонав, я попытался дернуться навстречу, но Димыч только сильнее прижал меня своим телом к кровати, продолжая ебать катетером, заставляя подрагивать от двойственного кайфа.
Не выдержав, с гортанным воем, превращающимся в хрип, я забился, в почти завершенном оргазме, когда Димыч освободил меня от всего, под конец, избавив и от кляпа. Впившись в рот, и войдя в меня одним движением, заставляя в диком ритме жажды подмахивать ему, пытаясь уловить тот же кайф.
И уловил.
Не совсем тот, не совсем так, но именно то, чего хотел. И блять, излился себе на живот, понимая, что лежу, сложенный пополам, с ногами на его плечах.
- Ну что, попустило? – Димыч дышал хрипло и устало.
- Наверное да... – выдохнул я, ощущая, как член все еще продолжает пульсировать. – Невъебенно... Бля, Дим, это повторить надо!
- Повторим, - он буквально упал на меня, шумно дыша в плечо. – Но что ты от старика хочешь?
- Секса хочу, - расхохотался я, не выдержав, поцеловав его в висок. – Любого, какого ты захочешь. Но хочу.
- Вот, о чем я и говорил.
Гребаная влюбленность!!!
|
|
|
Часть
Этот месяц был особо хорош. Во-первых, Димыч, наконец, согласился чуток подсобить, и теперь проходил курс молодого бойца, появляясь у меня в конторе ежедневно. Во-вторых, Шумилов оказался не таким крутым, как себя показывал, и под конец – сдался, позволив заключить контракт на моих условиях, за что я ему прощал небольшую погрешность в отбраковке товара. И, в-третьих, я наконец-то перестал бояться открыться самому себе, приняв свои чувства к Димке.
- Добрый день, Дмитрий Юрьевич, - звоночком пропела Светка, словно предупреждая меня, что идет этот котярище.
А потом открылась дверь, и ввалился Димыч, неся в руках какую-то охуенную композицию из алых, словно восковых цветов. Я даже оторопел на миг, не понимая, чего он ко мне в таком виде ввалился, а когда корзинка шлепнулась мне на стол – наконец пришел в себя.
- И что это за херь такая? – я ткнул пальцем в один из цветков, и даже пощупал, удивляясь его прочной восковитости.
- Ну, ты даешь, Санек... – Димыч разлегся на диване, закинув ногу на ногу. – Ты хоть помнишь, какой сегодня день?
- Год, с момента нашей встречи?.. – попытался угадать я, заставив Димку усмехнуться.
- Вот же, придурок!.. День рождения у тебя! Вся фирма готовится к празднованию, мне все уши прожужжали, но то, что ты сам не помнишь своей даты – это уже чересчур. Так что – поздравляю тебя с тридцатипятилетием, и дарю этот букет. Как мне сказали, такое должно тебе понравиться.
- Да иди ты в жопу с этим букетом! – взорвался я. – В жизни мне никто цветы не дарил, а сейчас, как... Блять, как не знаю кому, ты мне!..
- В жопу я пойду, вечером, - расплылся в улыбке этот котяра. – А пока что – сделай доброе дело, прекращай возиться с бумагами, бери телефон, и звони людям, которые доставят тебе все, что нужно для праздника.
- Да ну нахуй! – я отмахнулся. – Хочешь повеселить моих сотрудников – сам им эту клоунаду и устраивай. Если очень хочется – я даже появлюсь там минут на пять, чтобы показать, что все вижу, и доволен аки слон.
- Совсем ты ничего в управлении не понимаешь, Санек, - Димыч вздохнул, и поднялся на ноги. – Ничего, у меня есть для тебя еще один подарок, - что-то пролистнув на экране телефона, он протянул мне свой гаджет. – Узнаешь?
На меня смотрел мужчина. Обычный, каких миллионы. Но что-то в нем было такое... Знакомое, что ли?
- Что за хмырь?
- Да это я тебя должен спрашивать, - Димыч слегка толкнул меня в плечо, склонившись над столом, понизив голос. – Короче, это один из твоих несостоявшихся, или неудовлетворенных любовников. Оказалось, что довольно-таки серьезный человечек, который нанял ребят последить за тобой. Ну, а когда ты начал ко мне бегать, да почти переселился – он продумал всю ситуацию, и подкатил ко мне.
Я дернулся, вскочить, но Димыч прижал меня к креслу.
- Эта сволочь... Убью!
- Короче, так, Санек. Заткнись и слушай. Деньги я у него взял, на авантюру, которую он мне предложил – согласился. Нет, фотки, как я и сказал, не с моей копии видухи снимали. Я же тогда телкам дал по диску. И как он их вычислил – не знаю. То, что я не собирался действовать по его правилам – это я с самого начала решил. А вот тебе ничего не надо было знать до самого окончания. Лешкиных мальчишек тоже подкупили, - Димыч помолчал. – Но пока все шло так, как мне надо – я не трогал их. И Лехе ничего не говорил. Теперь вот – твой шаг. Что ты сам-то хочешь с этим человечком сделать?
- Убить! Медленно и мучительно! – прорычал я, понимая, что все, что было, все, что я чувствовал, все рушится... Блять! Били же в самое больное место! И как утонченно, мать вашу! Как изысканно! Заставить меня открыться тому, кто с самого начала играл моими чувствами!
- Бля... – выдохнул Димыч. – Светлана!!! Бегом! Бутылку коньяка, дверь закрыть и никого не впускать до моего личного распоряжения! Бегом, Светочка, бегом я сказал!!!
Я видимо, отключился на какое-то время, полностью уйдя в свои переживания, потому что очнулся, когда мне больно сдавили подбородок, впихнув горлышко бутылки в рот, отбив губы, и заставили сделать несколько глотков. И только потом, закашлявшись, мотнул головой, пытаясь отмахаться от Димкиных рук.
Окончательно пришел в себя, лежа на диване, головой на коленях Димыча.
- Шел бы ты нахуй, - даже злиться на него сил не было. – Ты и так сделал все, что от тебя требовали.
И получил удар раскрытой ладони по лбу.
- Ты чем слушал, истерик?! Я тебе что сказал, а?! – Димыч больно впился пальцами мне в волосы, пару раз ударив головой о свое бедро, встряхивая мысли. – Не собирался я ничего делать. С самого начала не собирался. Но чтобы этот дядька нехороший успокоился, сделал вид, что готов на его авантюру, с приближением тебя, а потом таким откатом, чтобы ты сломался. Вот только с самого начала был на твоей стороне. Ну, понял? И сказал я тебе сейчас только потому, что все идет к завершению. А раньше молчал, потому что, зная тебя – был уверен, что психанешь и начнешь мешаться, пытаясь все сделать по-своему.
- Знаешь, Димон, я сам придурок еще тот, - я попытался встать, но Димыч прижал меня к своим коленям. – Ведь если бы просто держал тебя на расстоянии, если бы не втюрился, как малолетка сопливая, мне бы твое предательство похуй было бы... Сколько до тебя, сколько после тебя... Уже давно понял, что по жизни в одиночестве идти, а все ведусь, как последний лох, как дворняжка бездомная, на ласку...
- Били тебя мало, Санек, - Димыч прижал меня к себе. – Или неправильно. Так и не сумели выжечь то, что человека человеком делает. Потому и истеришь, потому и бьешься в собственной клетке, как птица вольная. Загнал сам себя, закрылся, а выдавить из себя свою душу так и не сумел. Вот и прорывается это все наружу. И открыться уже не можешь, потому что считаешь всех угребками полными. Довериться боишься, а все равно тянешься. Уж не знаю, кто тебя так, и когда, да и спрашивать не буду. Но бля, Санек, хоть раз-то ты можешь позволить себе поверить? Ну?
- А нахуя?.. Ты же только что сказал, что сам все делал, как тебе приказали.
- Евгеньич, ты слушать умеешь, а?.. Я тебе только что, полчаса втирал, что нихуя против тебя не замысливал. Что все делалось только для того, чтобы достать этого мудака, да пришпилить так, чтобы даже думать перестал о тебе! Кто ж тебя, человек ты мой родной, так изломал-то?
- Уйди, - даже материться не хотелось. Словно вынули все изнутри, оставив зияющую пустоту, которую больше и заполнить нечем. – Делай что хочешь, карай кого хочешь, а меня больше не трогай. Все. Хватит. Спасибо, что позволил немного рядом побыть, а дальше я сам уже. Как-нибудь. Не бойся. Выживу. И с ума не сойду.
В этот раз Дима меня не удерживал. Я прошел к столу, уткнувшись в бумаги, перелистывая их, понимая, что нихуя не соображаю. А потом уткнулся взглядом в алые, кроваво-красные цветы, которые на моем столе стояли, словно символ только что располосанного на ленточки сердца.
- Светлана! – голос был каким-то хриплым и безвольным. Поэтому я прокашлялся, и позвал еще раз. - Светлана! Заберите эти цветы. Куда угодно, только чтобы я их больше не видел, - Светочка молодец. Даже не начала охать насчет моего поведения. – И еще. Вот, - я выложил на стол две крупных купюры. – Сходи в магазин, и купи какого-нибудь крепкого пойла на свой вкус. Много.
- Простите, Александр Евгеньевич, но вы сегодня на обед не ходили. Может быть, что-нибудь заказать из ближайшего кафе?
- Нет, - я только головой покачал. – Разве что возьми парочку лимонов. И да, еще вот что. Скажи, чтобы наши там хуйней не маялись, а шли домой. В честь праздника меня любимого. И да! Сигарет еще купи, пачки две. Все, свободна!
«Ну, что Евгеньич, осталось только напиться и забыться?»
Я хмыкнул, наливая себе очередную стопку. Все документы были давным-давно убраны к чертям собачьим, колонки орали какую-то песню ЧИЖей. Все ушли. Оставалась только охрана, рыбьим глазом камеры наблюдающая за тем, как шеф методично напивается. Хотелось заклеить, сначала, чтобы ничто не нарушало моего уединения, но потом решил, что ну его нахуй. Пусть смотрят. Мало ли, упьюсь до чертей, так хоть спасать прибегут.
Но не упился. Словно не алкоголь, а воду глотал. Сидел, охуенно трезвый, и просто шизел с того, что мне Димыч днем понарассказывал. И понимал, что в общем-то я сорвался не за хуй собачий. Димка же объяснил все. Твою мать! Надо ехать к нему, чтобы извиниться.
Я поднялся из-за стола, и тут накатило. Единой волной, да по всему телу. Меня буквально швырнуло разрядом опьянения назад, в кресло, свернув на ковер бутылку с остатками алкоголя. И сидел, ощущая, как начинает шуметь в ушах, и взгляд постепенно застилает.
- Александр Евгеньевич! – в дверь постучали. – Разрешите?
Я махнул рукой в приглашающем жесте. Ох, не зря камеру поставил... Охрана же у меня вся с наушниками, передадут друг другу, что я вроде как согласен.
Охранник просочился сквозь дверь, остановившись у самого порога.
- Чего хотел? – попытался внятно произнести я.
- Домой бы вам... Если пожелаете. Могу отвезти.
- Такси... – я икнул. – Вызови. И, иди-ка сюда, - я оперся на руку охранника, повиснув на нем всем весом. – Шеф это... Ссать хочет. Проводи, а?..
- Нельзя вам сейчас в такси, Александр Евгеньевич, - пытался вразумить меня охранник. - Мало ли что.
Я ткнулся рукой в дверь туалета, отмахнувшись от слишком уж услужливого охранника.
- Такси! Мало ли куда я еще поеду! Все, давай, иди! Не мешай! - опершись на стенку кабинки, я попытался сфокусировать взгляд, чтобы отлить не мимо. И вроде как получилось. Если что – завтра техничке премию одноразовую выпишу. – Слышь? Как там тебя?
- Сеня! – пробубнел охранник из-за двери.
- Вот что, Сеня! – шуруй за стол к секретарше и напиши записку. Моим приказом выдать единоразовую премию!
- Кому?
- Вам, долбоебам! Что шефа не бросаете. И Зинке нашей, уборщице. Ей завтра мой кабинет в порядок приводить. Все, пошел!
Кое-как справившись с самым главным делом, я вышел, подставив голову под струю холодной воды. Мозги прочистило, хоть и не так, как хотелось. Но стоять прямо уже мог. Сербнув пару глотков воды, пригладил мокрые волосы и вышел.
Н-да, кабинет представлял из себя нечто неприятное. И, хотя охранник уже открыл окна, дух еще тот стоял. И стол. Мой любимый стол из полированного красного дерева, был залит потеками алкоголя.
- Сеня!
- Да шеф?
- Найди тряпку, и смочи ее водой! Стол протереть. А то вспухнет еще, не дай бог. И полироль, там, в тумбочке, достань.
Охранник заметался, пытаясь выполнить мою просьбу, а потом принес ворох мокрых и сухих полотенец, достав полироль. И я, как последний дурак, начал приводить свое рабочее место в надлежащий вид. И только когда на столе был полный порядок, удовлетворенно кивнул.
- Ковер – в химчистку с утра, - на светлом ворсе явно красовалось темно-коричневое пятно. – Все, пошел я. Такси вызвали?
- Как вы сказали.
- Все, покедова, отдыхай, - махнув рукой, я вышел, пропетляв по коридорам, выйдя на улицу. У двери уже ждало такси. – Привет, шеф, довези до дома, а? И, это, не обращай внимания, что пьяный. Бузить не буду, коврики тебе гадить – тоже.
- Адрес?
- Адрес?.. – я хмыкнул. – А давай-ка сперва в первый же открытый супермаркет, - я достал пару купюр. - И вот что, парень, сходи-ка сам. Если есть ром – это будет лучшее, что ты сможешь принести. Черный неси. И да, прикупи еще пару плиток чистого горького шоколада. А сдачу – себе оставь.
- Будет сделано, - парень лихо улыбнулся. Вот дурень! Как будто за бутылкой водки со стодолларовой купюрой послали!
Откинулся на спинку, приоткрыл дверцу и уже собирался закурить, как в мозг шибануло осознание того, что потом меня выносить можно будет. Смяв так и не подкуренную сигарету, остался ждать. И думать. Домой – самое оно, вроде как. Но ведь, Димка...
Я похлопал по карманам, в поисках телефона, и только беззвучно зарычал. Муздоебище пьяное! Забыл в кабинете.
- Вот, - таксист поставил мне пакет на колени. Но все равно был доволен, как мышь, обожравшаяся. Я даже вскрыл пакет, обозрев темный янтарь напитка, и две плитки шоколада, оповещающие, что содержат в себе 72% какао.
- А теперь – давай из города, по западному шоссе. А там – я уже тебе подскажу.
С каждым ударом пульса в кровь накачивало адреналин, да такими дозами, что еще недавнее опьянение оставило меня почти полностью, оставляя в желудке сосущую пустоту. И я понял, что меня просто колотит от предстоящей встречи. Надежда, безумная надежда того, что я правильно понял его слова, и дикий страх, что ошибся. Не выдержав, я даже закурил, утонув в дыму, глотая его, как глотают кислород, понимая, что или справлюсь с собой, или, как только появлюсь в доме у Димыча – набью ему рожу. Или попытаюсь.
Курс уже указывал походя, даже не слыша собственных слов...
И вот он – пик моего сумасшествия. Я – у дома Димыча.
Трясущимися руками достав пакет, отдав водителю его плату, я, шатаясь, пошел к воротам. Ну, же, Димыч, окажутся ли они открыты, или мне придется звонить, и как нищему упрашивать впустить меня?!
Калитка оказалась не заперта, и я дал отмашку водителю. А сам, словно хребет из меня вытащили, прошел к дому, присев на ступенях.
Вот я и здесь... Дома ли? Или чужой, ненужный, с кем сыграли в игру, выкинув без сожаления? И что я ему скажу?..
Закурив, вскрыл бутылку, отхлебнув глоток, ощущая, как по пищеводу в желудок стекает теплое пламя. И прислонился к стене.
Зря приехал. Если бы Димка хотел меня видеть, то уж наверное, не ушел бы. А сейчас, как не знаю кто, ючусь у его дверей... Словно побитый пес, которого прогнали, а дом оставить не может. Если, Димыч, ты хотел своей власти, то вот она, твоя власть надо мной. Когда родной теплый и уютный дом я предаю ради того, чтобы сидеть у тебя под дверью, ожидая, захочешь ли ты меня видеть...
Как открылась дверь – я не слышал. И не видел, как Димыч присел рядом, только вздрогнув, когда его плечо прижалось к моему. Только и сделал, что протянул бутылку, и вскрытую упаковку шоколада, от которой он, не вынимая у меня из рук, отгрыз кусок.
- Ну что, попустило?
- Не знаю, - я прижался чуть ближе, ощутив, как он обнял меня, и только потом отпустил себя, склонившись головой ему на плечо, выдохнув куда-то в шею. – Димыч... Вот скажи, что ты действительно не собирался...
- С самого первого дня, - обнял он меня, поцеловав куда-то в висок. – Да и если бы ко мне сразу же подошли бы с таким предложением – я только бы заинтересовался тобой. А не стал бы ломать. Не дело это, пытаться унизить и убрать того, кто тебе отказал. Совсем не дело.
Я вздохнул, отпив глоток, даже не зажевав. Димыч тоже глотнул, прижав меня еще крепче.
- Мою семью убили в девяностых, - внезапно произнес он. - Всю. Мать, бабку, деда... Жену и двух сыновей. Я так и не узнал, кто, хотя пытался. Но тогда я был сосунком. Простым парнем, вернувшимся после армии к своей любимой, и попытавшийся дать счастье обычного рабочего класса. Жили мы все в одной квартире. Бывшей коммуналке, выкупленной и обустроенной. Я тогда мотался, выискивая работу, а пришел домой... И увидел, как отец воет, прижимая мертвое тело моей матери. А вокруг кровь и трупы... - Димыч говорил спокойно, без надрыва. Так, как обычно рассказывают хроники. – Я тогда еще не понял, почему что и как. Осознание пришло позже. Когда отец повесился. И я остался один. Квартиру забрали, меня, как отслужившего – приняли в войска, отправив в горячие. А потом я переметнулся к американцам. Что мне в союзе делать было? Так что – у меня за спиной – двадцать лет войны. Почти. Вернулся оттуда с деньгами. Отстроил дом, жить вроде как начал... Да только вот, посмотрю на бабу, а мне все Наташка мерещится. А там, где мы были, знаешь ли, неуставные отношения как бы через тряпочку просматривались. Одно дело – насилие, а другое – по обоюдному. Вот так как бы, и... – Димыч сглотнул, а потом и отпил из бутылки. – Выжег я в себе все. Что мог, то выжег. Лучше ничего не ощущать, чем рыдать от боли, и просыпаться с кошмарами. И убивал. Детей, женщин... Понимая, что кто-то так же, как я, выжжет все, и пойдет... Путем, каким я пошел. Но мне все равно было. Одно понял. Не предам.
- Димыч...
- Слушай уже, чудо психованное, - Димыч хмыкнул. – Были у меня там друзья. Такие, что грудью друг друга закрывали. И понял, что никогда предательству между своими не быть, - он прижал меня так, что я крякнул. – А ты, придурок, решил, что я тебя за пару сотен баксов, заставлю землю лизать? Санек, вот уж не знаю что и как, но объясни мне, тупорылому, почему ты подумал так?
- Вечер откровений, да? – я слегка отстранился, закурив. – У меня все проще было. Влюбчивый я. Идиот. Папка когда мне компанию оставил, я же себя посчитал гандонышем умным, и начал действовать. А вот того не понял, что долбоеб долбоебом. И сошелся с одним. Почти все деньги на него спустил. Бля, ну вот не знаю, то ли в семье любви не хватало, то ли искал чего, но принял, впустил, потом – почти разорился... Долго поднимался на ноги, а тут – снова... Любовь-морковь. И снова – те же сети. Жизнь, оказывается, ничему не учит.
- Учит, но медленно, - выдохнул Димыч, тоже закурив.
- Короче, и второго послал. Только потребности у меня не совсем обычные. Чувствительность слабая. По бабам метался – хрена с два нормальную найдешь, а с мужиком – вроде, как и секса одного достаточно. Перебивался от встречи до встречи, пока не нашел его, идеального... – я хохотнул. – Только он меня ломать начал. А я еще и влюбился. Прощал ему все, что можно простить и что нельзя. Довел меня до такого, что я ему ноги лизал, лишь бы он со мной был. А потом... Попустило. Не хочу говорить, что и как, и почему, но очнулся однажды. Избитый, в соплях, в юшке, и понял, что все. Хватит. Хватит любить так, чтобы отдавать себя. И держался. До сей поры. А тут ты...
Димыч хмыкнул.
- Душа у тебя чистая, любящая. Ты как тот соловей, дзверенчишь, свою руладу выстраивая, и сам себя в ошейнике держишь. Тебе бы расслабиться, отдаться своим чувствам, забыть о том, что было, довериться... Да я уже говорил об этом. А ты – намордник себе одел, представился цербером, и гавкаешь на всех.
- Димыч... Я-то могу... – я прижался еще плотнее. – Но нужен ли?..
- Вот уж, глупое создание, - Димыч взъерошил мне волосы. – Ну что, пойдем домой? - я встал. И пошел. За ним. Словно заново воспринимая этот дом, видя его иначе. – Завтра, все завтра, - пробормотал он, втянув меня в поцелуй, взяв мое лицо в руки. – Санек, ну неужели ты думал, что я такой придурок, что поддамся на херню всякую, ради того, чтобы получить деньги, вместо того, чтобы оставить рядом с собой того, кому я нужен? Да я сам этому нехорошему дядьке дам тыщу долларов, только бы забыл тебя...
- Хочу его увидеть, и узнать, кто он, - я почти вырвался, но Димыч меня повлек в спальню.
- Завтра... И да, душ прими. Прохладный. А я буду ждать тебя в кровати, - подтолкнул он меня к ванной комнате. – И не думай, Санька. Не думай, потому что твой мозг работает со сбоями. Все, пошел!
Я вздрогнул от холодных струй, обрушившихся на мое тело, постепенно приходя в себя, и утопая в эйфории. Димыч... Безумный, странный, невъебенный Димыч, который хочет меня, требует моего присутствия и согласен со всеми моими заебами. Господи!.. Да я же такого искал всю свою жизнь! И нашел! За что мне такое счастье?..
Не сумев сдержать улыбку, я выскользнул из ванной, смотря в его по-котячьи хитрую морду.
- Дим...
- Евгеньич, заткнись! И сам все знаю, - Димка махнул на кровать. – Ложись. Спиной вверх.
- Это еще...
- Увидишь, - Димыч хохотнул.
И я устроился мордой в подушку, подставив ему свою спину. И даже не ожидал, что оседлав меня, Димыч примется за разминку моих телес, сначала разогрев, а потом и перекатывая каждую мышцу в пальцах, расслабляя. И я даже не думал, что буду таким напряженным. Но он, каждым движением разбивал мой страх, переминая его в пальцах, заставляя меня расслабленно растечься по простыням.
- Санько, хочу тебе одно сказать, - Димыч мягко ухватил зубами мое ухо, прикусив. – Если с кем мне и быть, так с тобой, дурачина. И не стану никому потакать, слышишь?.. Пусть я любить не способен, но ведь, понимать, кто есть кто – могу... Так зачем мне тебя, птицу свободную, менять на неизвестно кого? Я тебя выпущу... Открою твою клетку... Пусть хоть один из нас сумеет петь.
- Димыч, - я ощутил, как подушка внезапно стала влажной. – Может эпоса хватит, а?..
- Хватит, - он прикусил мне плечо, заставив охнуть от жгучей боли укуса, сладостью разлившейся по телу.
И не успел ничего сказать, как зубы его снова сомкнулись, прогнав заряд по телу, а потом снова, снова, и снова...
Вся спина горела от укусов, когда Димыч прошелся руками, заново разминая мышцы, впившись поцелуем в загривок, сумев даже прикусить. И, прошелся пальцами мне между ягодиц.
Я только прогнулся, давая ему больший доступ, застонав от ощущения холодного геля, смазывающего мой вход, насадившись. И как-то только потом осознав, что слишком широко он меня растягивает, видимо, запустив сразу же все четыре. И не больно, но сфинктер пульсирует, не готовый принять сразу же и так много. Но мне понравилось, и я еще глубже впустил, ощущая тянущую, сладкую боль, буквально налившую мой член кровью.
- Давай, насаживайся... – бормотал Димыч, расширяя меня, пока я не забился в сладкой судороге удовольствия, впуская его еще глубже, ощущая, как болезненно сводит бедра от желанного проникновения.
- Ты что... Рукой меня хочешь?.. – почти простонал я, содрогаясь в сладких конвульсиях, почти готовый взвыть от ощущений, если они станут хоть на гран ярче.
- Окстись, дитя божье, - хохотнул Димыч, почти вытянув из меня пальцы... и вогнав член.
Я взвыл от удовольствия, насаживаясь в выбранном собой ритме, ощущая его член и его пальцы в своем седалище, ощущая, что бедра онемели от обилия прилившей крови. Буквально сам себя затрахивая до беспамятства...
- Еще, еще, еще! – хрипел, ощущая, как он исследует меня изнутри, и не сдерживая стон тянущей боли неудовлетворенности. – Давай, Димыч... Сделай... Не могу более!
Взвыв, насадился, ощутив яркое довольство, и принялся двигаться назад, позволяя ему проникать в меня, понимая, что...
- Димыч... Пальцы нахуй! - прохрипел, ощутив как стало свободнее, и заорал, выгибаясь дугой от каждого движения внутрь, подмахивая ему, шалея от звезд, пляшущих перед глазами, особенно ярких, когда его хуй втыкался не прямо, а вниз, но такое крышеносное – хорошо временно. А вот если вглубь... И Димыч словно понял, начав таранить мои кишки, доводя до самого пика, и только потом, когда я уже метался под ним, сжал мой член, буквально выдоив его.
Забившись, заорав, я выгнулся так, как еще никогда, шлепая по его яйцам своими, понимая, что кайф невъебенный.
И упал, ощущая его тело, навалившееся сверху.
Мокрое, тяжело дышащее, любимое тело.
- Димыч... – я притянул его голову, поцеловав в губы. – Ты охуенен...
Дата добавления: 2015-12-18; просмотров: 20; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!