Я: Я думала, что пойду вместе с тобой…и уже поздно. Все уже закрыто. 1 страница
Он не отвечает, а я и не знаю что думать. Он на самом деле пошел на встречу? Или врет?
Я встаю, отряхивая снег с джинсов.
— Мы должны найти его.
Люк качает головой, протискиваясь между нами.
— Келли, я уверен что все хорошо…, и он сказал что скоро вернется, так что, думаю, мы просто должны дождаться его.
Я гляжу на Сета, задаваясь вопросом, что делать. Вздыхая, он обнимает меня и ведет вверх по лестнице.
— Я не сомневаюсь, что с ним все хорошо, — спокойно говорит он.
Я цепляюсь за него, надеясь, что он прав.
Кайден
Я помешан на идее рассказать правду и, наконец, решаюсь сделать это на обратной дороге домой. Чем больше я думал об этом, тем больше накручивал себя, до тех пор пока не почувствовал приближение взрыва. Всю жизнь я скрывал свои эмоции и тайны, и вдруг осознал, что должен выпустить их наружу. Сейчас же.
Даже при том, что уже поздний вечер, я понимаю – если лягу в кровать, закрою глаза и окунусь в сон, то, скорее всего, к утру мой разум передумает. Это та самая вещь, в которой я засел, и мне бы хотелось выбраться из него. Поэтому, как только Келли уходит в ванную, я выскальзываю из комнаты, пробормотав что-то о сумке в грузовике.
Знаю, что она расстроится из-за того что ушел ничего не сказав, но я должен был сделать это, иначе она бы посмотрела на меня печальными глазами, как у щенка, потому что хотела пойти со мной, как мы договаривались, и мне бы было сложно сказать «нет». Не смотря на то, что я сказал, что мы сделаем это вместе, по дороге домой я понял – мне нужно сделать это самому. Иначе я бы пошел на попятную, а я хочу выговориться. Обо всем.
|
|
|
Я выхожу из комнаты и иду в парк, расположенный ниже в нескольких кварталах, затем останавливаюсь, достаю телефон и визитку, которую дал мне Дуг. Давая ее мне он сказал, что я могу позвонить в любое время, и надеюсь он это и имел в виду.
Уже поздно и холоднее чем в морозильнике, воздух жалит кожу словно иглы. Начинаю звонить, хожу взад и вперед по тротуару, думая о том, что же все это значит. Столько сколько себя помню, я всегда делал то что хотел отец – в спорте, в правилах, в жизни. Всегда чувствовал обязанность вернуться в тот дом, несмотря ни на что. Не знаю почему и, возможно, никогда этого не пойму. Надеюсь это первый шаг к тому, чтобы обрезать связи с этим Богом проклятым домом, который не дает ничего, кроме страшных воспоминаний и бездушного монстра, что создал их.
Приятно думать об этом.
Я собираюсь сбросить вызов после пятого гудка, но тут кто-то отвечает на звонок, — Алло.
— Эмм… — не могу точно сказать он ли это. — Это Кайден… это Дуг?
— О, да, Кайден. — Слышится какая-то возня на заднем плане, а потом неизвестные голоса. Но затем наступает тишина. — У тебя все хорошо?
|
|
|
— Да, возможно, нет. — Я борюсь, но, кажется, будто чьи-то руки обвиваются вокруг моей шеи. Но я мысленно прогоняю их прочь, закрывая глаза и представляя Келли. — Знаю что уже поздно, но мне нужно рассказать, что произошло той ночью.
Наступает молчание.
— Офис закрыт, но я могу встретиться с тобой в круглосуточной закусочной Ларри, примерно через полчаса.
Я глубоко вдыхаю, и холодный воздух посылает облегчение в легкие.
— Хорошо.
Мы отключаемся, и меня радует мысль, что я встаю на тропу своего выздоровления.
Закусочная не слишком далеко, и я решаю пойти туда, хотя продрог до костей и пальцы начали синеть. Я добираюсь туда раньше, чем Дуг и заказываю чашку кофе. Уже достаточно поздно, и внутри никого, кроме нескольких дальнобойщиков со смазкой на джинсах и повара с официанткой. Я выбираю дальний столик от них, стойки и кухни. Не хочу чтобы кто-то еще услышал то, что я собираюсь рассказать – будет очень трудно произнести слова вслух.
Я начинаю щелкать браслетом, желая чтобы Келли была здесь и держала меня за руку, как мы планировали, но знаю, что лучше это сделать в одиночестве и уберечь ее от этого беспорядка. Официантка приносит мне кофе, когда раздается звон колокольчиков на входной двери. Ледяной ветер проскальзает через двери, когда Дуг заходит внутрь, но так и надо. Отчасти это делает происходящее реальным и заставляет меня ощутить все.
|
|
|
Я кладу руки на стол, и когда он возвышается надо мной, то ногти впиваются в кожу и плечи напрягаются. На нем куртка и джинсы, а еще шапка. Это немного не характерно для него, потому что я привык видеть его в костюмах, но с другой стороны сейчас одиннадцать вечера, ночь.
— Здравствуй, Кайден, — говорит уставшим голосом, садясь напротив меня и снимая шапку. От этого его тонкие волосы встают дыбом.
— Мне очень жаль, что разбудил вас, — отвечаю ему, делая глоток кофе, чувствуя, как кипяток достигает живота. — Я переживал, что если не позвоню… то отступлю или еще что-нибудь в этом роде.
—Я рад что ты разбудил меня, — произносит он и вынимает руки из рукавов куртки. — Такие вещи лучше не откладывать.
Интересно, что он скажет, когда я расскажу ему обо всем. Я ставлю чашку и складываю руки на столе, снова прижимая ногти к коже.
— Вы были правы, — тороплюсь признаться: говорю быстрее, прежде чем струшу. Мои ногти проникают глубже в кожу и разрывают ее. Кровь начинает проступать.
|
|
|
— В чем? — спрашивает он, но думаю, он сам знает. Его глаза смотря на кровь на руках, но он ничего не говорит.
Я расслабляю пальцы, после которых остаются кровавые полумесяцы.
— В том, что произошло в тот вечер.
Он скрещивает руки на столе.
— Не помню чтобы говорил что-то о той ночи.
— Да, но вы… вы думали что мой отец…— Боже, как же это чертовски трудно. Почему это так сложно? Мой отец – чертов мудак. Он бил меня все эти годы. Просто скажи это. — Он тот, кто причин мне боль той ночью. Ну, я имею в виду что тоже навредил себе, но и он… — Я звучу как ничтожество. Снова сжимаю пальцы, впиваясь в кожу. Каждая частичка моего тела хочет сбежать, остаться в одиночестве, найти что-нибудь острое и с кровью вытеснить боль. Но я постоянно напоминаю себе: Келли, Келли, Келли. — Он ударил меня. Вот откуда порез на боку. Он был зол из-за драки с Калебом и должен был забрать меня из полиции, и все об этом знали. Поэтому он отвез меня домой и начал бить, сильно. Но я ответил ему, чего не делал никогда прежде. И затем все вышло из-под контроля. Мы обронили несколько ножей, и следующее что я помню, как он ударил меня. Даже не уверен, сделал он это сознательно или случайно. — Слова выливаются из меня, словно кровь, с каждым вздохом мои легкие становятся шире и сильнее. Я чувствую себя свободным, впервые в жизни. Свободен от детства. От шрамов, От порезов, ушибов, бритвы и боли.
К тому моменту как я заканчиваю рассказ, то перестаю сжимать кулаки и вытягиваю пальцы. Жду что скажет Дуг, но вместо этого он останавливает официантку – женщина средних лет со светлыми волосами, заплетенными на затылке. Она одета в ярко-голубое платье и белый передничек. В ее руке ручка и блокнот для заказов.
— Чем я могу помочь двум симпатичным джентльменам? — Спрашивает она, держа блокнот и ручку.
— Мне немного блинов, тост с клубничным джемом и большой стакан молока, — отвечает Дуг и смотрит на меня с улыбкой. — Кайден, давай, заказывай все что хочешь. И удостоверься, что этого хватит на следующие несколько часов.
— Следующие несколько часов? — сомневаюсь я. — Это действительно необходимо?
Он кивает.
— Да, я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло.
— Все? — это непостижимая, недостижимая затея для меня. — Что вы хотите? Чтобы я вывалил мою чертову душу и сердце для вас?
Официантка хмурится из-за моей речи, а еще, очевидно, от того что разговор пошел в странном направлении. Интересно, кем она нас считает. И зачем мы здесь. Мне это вроде как тоже интересно.
— Все. Я хочу, чтобы ты начал с начала, — говорит он и кладет меню передо мной, придавив его пальцем.
Я заказываю большую стопку блинов, бекон и тосты, официантка улыбается, прежде чем уйти. Я ничего не говорю, возясь с солонкой и перечницей, чтобы снова не карябать кожу. Я продолжаю ждать что Дуг заговорит, но он просто сидит тихо, смотря на телевизор за моим плечом.
Тишина, в конечном счете, разрывает моя сознание, и я смотрю на трещины на столе.
— Как далеко вы хотите, чтобы я вернулся?
— К тому моменту, когда отец впервые ударил тебя, — отвечает он спокойно, отведя взгляд от телевизора на меня.
Мои легкие расширяются, когда я вдыхаю, готовя себя к разговору.
— Это было примерно пятнадцать лет назад. Вы точно хотите, чтобы я прошел от начала до конца?
На его лице утешительная улыбка. Такую я не видел ни у одного взрослого, которого знал.
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне все. Не стесняйся. Выпусти это все.
Я открываю рот, знаю, что когда выпушу это – все изменится. И я молю Бога, чтобы это были хорошие изменения.
Келли
Мы с Сетом готовимся ко сну, практически не разговаривая друг с другом, а Люк вышел покурить и наполнить ведерко для льда. Прошло около часа, с того момента как Кайден ушел, и я не могу перестать думать о нем, о том что он делает, на самом ли деле разговаривает с доктором, как и говорил, и если это правда, то все ли с ним хорошо.
Сет выходит из ванны, когда я забираюсь под покрывало. Нам нем зеленые или даже темно-синие пижамные штаны и белая футболка, а во рту зубная щетка.
Секунду он просто наблюдает за мной.
— Я позвонил Грейсону, — произносит он невнятно из-за того что рот полон зубной пасты.
Я вбиваю подушку, а затем перебираюсь на свою сторону.
— Вы все решили? — Под одеялом скрещиваю пальцы, надеясь, что так оно и есть.
Он кивает и возвращается в ванную, чтобы выплюнуть зубную пасту. Споласкивает зубную щетку, кладет ее на подставку, а затем укладывается на нашу постель. Он перекатывается на свою сторону, включает телевизор и выключает светильник.
— Сказал что люблю его, — говорит он невнятно, и у меня уходит меньше минуты, чтобы осознать его слова.
— Ты любишь его? Ты никогда не говорил мне об этом.
— Да. Очень.
Я распрямляю пальцы.
— И что же он ответил?
— «Я тоже тебя люблю», — отвечает он, и я чувствую радость в его голосе. Он счастлив – это делает и меня счастливой, даже в сложившихся обстоятельствах.
Я немного завидую ему, из-за того что он в состоянии сказать правду и раскрыться кому-то полностью.
— Сет…я очень рада за тебя.
Сет смеется.
— И я тоже за себя рад.
Позже Люк возвращается в номер и ложится в постель. Это вызывает у меня чувство неловкости – спать с ним в одной комнате, но все не так плохо, как мне показалось в грузовике на обратной дороге, когда они разговаривали о съеме одного номера и разделении платы на четверых.
Я еще ворочусь час или около того. Часы светятся в темноте, и снежинки начинают стучать по окну. Я слышу громкое дыхание Сета, я вообще всё слышу. Практически час ночи, и я решаю, что пора встретиться лицом к лицу с одним из моих страхов. Даже не знаю, что привело меня к такому решению. Может быть, это все храбрость Сета или может это то, что действительно мне нужно, чтобы избавиться от тяжести в груди. Я и так слишком многое в нем хранила и, возможно, пришло время облегчить его.
Я собираюсь рассказать Кайдену о своих чувствах. Потому что он имеет право знать, что кто-то любит его, даже если это не взаимно. Я беру мобильный и ноутбук с тумбочки и на цыпочках пересекаю комнату. Щелкаю свет, закрывая за собой дверь, и набираю его номер, открывая письмо на ноутбуке. Меня сразу перекидывает на голосовую почту, потому что я уже звонила ему несколько раз до этого. Я глубоко вдыхаю и начинаю читать вслух то, что чувствую, выпуская правду и раскрывая себя, хотя это и пугает меня.
Возможно, если мне повезет, то это поможет мне добраться до следующего шага в свое будущее.
Кайден
Мы с Дугом до сих пор сидим в закусочной, а солнце уже начинает подниматься из-за снежных гор. Официантка начинает задергивать шторы на окнах, когда солнечные лучи проникают в помещение. Она выключает неоновые вывески как внутри, так и снаружи, готовясь к утру.
Я сижу напротив Дуга, заканчивая длинную историю и готовясь покинуть комфортный столик. Я о многом не рассказал ему, особенно о самых темных временах, что заперты далеко в голове, о которых не позволяю себе думать. Дуг сказал что это хорошо и у меня есть время. Это сбивает с толку. Я по-настоящему никогда не думал о своем времени. Я делал вещи изо дня в день и жил жизнью, которой хотел отец. На середине разговора я рассказал ему, как отец душил меня пока я не начал плакать и не упал в обморок.
Он сделал это из-за того что я потерял пульт. После многочасовых поисков я, наконец, сдался. А я никогда не должен сдаваться. Я даже не боролся с ним. Он начал кричать, а я просто смотрел на него, казалось, что это злило его еще больше. Его лицо было ярко-красным, он ругался и затем набросился на меня. А я просто стоял там, когда он накинулся на меня и обернул руки вокруг моей шеи.
Помню, как смотрел на него и думал: «Пожалуйста, просто убей меня, чтобы это быстрее закончилось». И когда я очнулся от забвения, то почувствовал разочарование.
— Так что же дальше? — Спрашиваю я, пытаясь вытереть глаза рукавами как можно более незаметно, после того как Дуг оплачивает счет.
Он кладет бумажник обратно в куртку и отодвигает пустые тарелки в сторону.
— Все зависит только от тебя.
Я кладу вилку с ложкой в тарелку и смотрю на заживающие полумесяцы с засохшей кровью на руках. — Тот доктор в Ларами, ваш знакомый, он… он такой же понимающий как и вы? — Мне не нравится идея открыться кому-то еще.
— Он, может быть, даже лучше. — Дуг улыбается. — Но Кайден, ты можешь позвонить мне, когда захочешь. И обязательно приходи на встречу на следующей неделе.
Я киваю, двигаясь к краю стола.
— Хорошо.
Дуг бросает несколько слов.
— Кайден, я чувствую, что должен сказать тебе кое-что…о твоем отце.
Я вздрагиваю. За последние несколько часов я рассказал много страшных вещей об отце, и хотя желаю чтобы это было не так, но чувство вины и предательства лежат глубоко внутри. Может быть, в один прекрасный день они покинут меня.
— Что?
Ему требуется время для ответа.
— Думаю, тебе стоит задуматься о том, чтобы предъявить против него обвинения. То, что он сделал с тобой в ту ночь… ты много чего сможешь сделать ему.
Я качаю головой.
— Не могу…тем более меня самого могут прижать по обвинению.
— Ты не должен делать это сейчас, — уверяет он меня. — Есть долгий временной период для таких вещей… Возможно это то, о чем мы поговорим на следующей неделе. Если ты будешь в состоянии. Но в этом весь ключ. Я не хочу давить на тебя, пока ты не будешь готов.
Обвинения против отца? Я хочу. Идея избавиться от него очень привлекательна. Но каждое зернышко страха, что было внутри меня – пускает корни.
— Ладно, мы поговорим об этом на следующей неделе.
Он кивает, а потом встает из-за стола. Я следую за ним на улицу, застегивая куртку и накидывая капюшон на голову. Закидываю ремень сумки на плечо, пока он садится в машину и уезжает. Я стою под навесом закусочной, смотря на восход солнца и небо, переходящее к яркому розовато-оранжевому цвету. Это ослепительно, но я не могу оторваться. Я смотрю до тех пор, пока глаза не застилает пятнами, а затем засовываю руку в карман за телефоном, чтобы позвонить Люку, подумав, что поездка в машине будет лучше морозной прогулки. Я включаю телефон и ощущаю себя полной задницей. Келли звонила и писала много раз, спрашивая все ли со мной хорошо. Меня не было всю ночь и она, скорее всего, переживала.
Моя голосовая почта мигает и я захожу в нее, задерживая дыхание и боясь того, что она скажет, что все кончено, и, понимая, что не хочу этого. Ощущения усиливаются при звуке ее голоса.
Кайден…
Сет подумал, что было бы хорошей идей для меня написать о своих чувствах, и пожалуйста, пожалуйста, имей в виду что я написала это перед поездкой на пляж, хотя уверенна, что все еще чувствую тоже самое.
Она делает глубокий вздох, и, кажется, вот-вот заплачет.
Прежде чем я встретила тебя, со мной творилась такая путаница. Несмотря на то, что Сет вытащил меня из собственной раковины, я все еще чувствовала себя такой мерзкой и внутри и снаружи…такой разбитой…такой постыдной. Иногда боль была такой сильной, что я не могла с ней справиться и это одна из причин, почему я заставляла себя рвать. Одна из причин, почему обрезала волосы в шестом классе. Почему носила мешковатую одежду так долго. Почему хождение в толпе вызывал приступы паники. Почему ненавидела прикосновения. Это была основная причина того, что я делала. И так было все время… Иногда я просто хотела отдохнуть от всего этого, но каждый раз смотря вперед, надеясь увидеть просвет, казалось, что этого никогда не случится. Я правда думала, что так будет вечно, и временами это заставляло меня желать, чтобы вечность оказалось короткой.
Она делает еще один глубокий вздох, и ее голос надламывается.
Я правда думала об этом несколько раз, но это не заходило дальше размышлений. Я рада, что ничего не сделала, даже не смотря на все безобразие и тяжесть приступов паники – это стоило страданий, потому что я получила тебя… Ты спас меня от жизни в отвращении к себе и пыток. Ты спас меня от самой себя, от моего прошлого, от болезненного одинокого будущего на которое я настраивала себя. И я думала, что все будет хорошо. Но потом я нашла тебя на полу…в ту ночь…и поняла, насколько ты был сломлен и что тебе тоже нужно спасение. Не только от ран, но и от боли, знаю, что ты заперт в ловушке внутри себя.
Я поняла. На самом деле. И сделаю все, чтобы помочь тебе. Ты просто должен позволить это мне. И я хочу, чтобы ты разрешил помочь, потому что ты мне нужен. Я не могу… Не могу…
Она начинает плакать, и это заставляет мои глаза наполниться влагой. Люди заходят в кафе, а я стою под навесом и плачу, блядь, как малыш. Но это неважно. Слезы, боль, прошлое, ничто из этого. Это просто вещи, что сидят внутри меня, как шрамы на моем теле. Они, конечно, всегда будут там, напоминать, что я пережил, но это не значит, что мне придется сдерживать боль. Шрамы бледнеют и становятся отметинам на коже. Изначально их там не было, и хотя они изменяются – я не меняюсь.
Она тихонько плачет и шмыгает носом, прежде чем заговорить снова.
Я не могу сделать это без тебя. Я…я люблю тебя, Кайден. И я не ожидаю от тебя того же в ответ. Я ничего не жду. Просто хочу, чтобы ты знал, потому что имеешь право знать и заслуживаешь быть любимым.
Становится тихо. На мгновения я слышу ее дыхание, прежде чем она отключается. Ее слова эхом отзывается в моей голове. Словно она знает. Знает, что никто и никогда прежде не говорил мне этого, за исключением Дейзи, но это было не то же самое. Это была фальшь, и легко было ответить, потому что это были просто слова для нас обоих. Келли имеет значение. Я могу сказать это по выступившим слезам.
Не знаю, что мне делать. Сердце колотится в груди, пока смотрю вокруг на людей, садящихся в автомобили и завтракающих в кафе. Я знаю что хочу сделать. Хочу отключить его, заставить расслабиться, убежать от чувств, что наступают на пятки.
Я встаю, убирая телефон в задний карман, и выхожу на дорогу, в то время как ветер начинает подниматься. Снежинки падает на тротуар и дорогу, но я уворачиваюсь от них, двигаясь вперед, не зная, куда иду. И это нормально. Иногда самые лучшие вещи те, которые не планируешь, решения ‒ принятые в одно мгновение.
Глава 17.
#1 Преодолеть свой худший страх
Келли
— От него до сих пор никаких вестей? — спрашивает Сет, валяясь на кровати с пультом в руках и постоянно переключая каналы. Кайдена не было всю ночь, я ужасно беспокоюсь о нем. Пару раз отправляла ему смс, но он не ответил. Парни уверяют меня, что все в порядке, вот только Люк ушел рано утром, якобы за кофе, а мне кажется, он отправился на поиски Кайдена. По крайней мере, я на это надеюсь.
Положив расческу на стойку, отрицательно качаю головой.
— Нет, пока ничего.
Интересно, слышал ли он сообщение, оставленное мной в его голосовой почте, слышал ли, как я излила свое сердце и душу. Если да, то Кайден, скорее всего, расстроен, или зол, или даже напуган. Но мне нужно было высказаться. Больше никаких секретов. Я люблю его, и он должен об этом знать.
Я оставляю волосы распущенными и иду обратно в комнату. Добравшись до кровати, падаю на живот, потягиваюсь.
— Мне нужен кофеин, — говорю, зевая. — Я не выспалась.
Сет отбрасывает пульт в сторону.
— Может, причина в том, что ты полночи разговаривала с голосовой почтой.
Я приподнимаюсь на локтях.
— Ты слышал?
Он кивает.
— Я также слышал, как ты плакала. — Наклонившись, Сет откидывает волосы с моего лица. — Хочешь поговорить об этом?
Покачав головой, переворачиваюсь на бок.
— Не очень. Я, можно сказать, выговорилась на эту тему вчера.
Сет вскидывает бровь.
— Выговорилась автоответчику.
Я киваю.
— Кайден прослушает сообщение, а это самое главное.
— И что потом?
— Потом он услышит.
Он ждет пояснений.
— И…
Обвожу пальцем цветочный узор на выцветшей простыни.
— И ничего… Я призналась ему не потому, что жду чего-то в ответ. Просто хотела, чтобы Кайден знал о моих чувствах к нему… Он этого заслуживает.
Сет сжимает губы, размышляя.
— Ты сказала, что любишь его?
Я отрываю взгляд от постельного белья.
— Д…да.
— Келли, я… — В глазах Сета проскальзывает жалость. Ему кажется, что это плохо кончится.
Я сажусь, подобрав ноги под себя.
— Сет, обещаю, все будет нормально. Сам факт того, что я призналась Кайдену в любви, много для меня значит… Это значит, что я взрослею. Хотелось бы мне, чтобы он ответил взаимностью? Да. Но в любом случае я рада, что сказала.
Он улыбается одним уголком рта, затем проводит подушечкой пальца по кончику моего носа.
— Хорошо. — Сет тоже садится, свесив ноги с кровати. — Только, Келли, если он не ответит тем же, мне, как твоему лучшему другу и защитнику от злых парней, желающих тебя обидеть, придется надрать Кайдену задницу.
Я прыскаю со смеху и прикрываю рот ладонью.
— Ага, ладно.
Поднявшись, он упирает кулак одной руки в ладонь другой, щелкая костяшками.
— Я не шучу. Я сделаю ему больно, если он причинит боль тебе.
Смех срывается с губ, когда представляю эту картину – высокий, худющий Сет пытается побить Кайдена.
— Ну, спасибо, защитник. Я признательна, что ты готов сам получить по заднице.
Сморщив нос, Сет подхватывает подушку и кидает в меня. Я уклоняюсь, она пролетает у меня над головой, приземляясь в итоге на пол. Я начинаю над ним хохотать, держась за живот, и переворачиваюсь на спину.
— Черт, что тут смешного? — спрашивает он оскорбленным тоном, после чего закатывает рукава своей серой рубашки, играя мускулами. Я едва не умираю от смеха. — Что ж, я доволен, что смог тебя развеселить.
— Извини, — говорю, вытирая слезы. — Просто так забавно воображать подобную сцену.
Сет посылает мне суровый взгляд, который испаряется, потому что кто-то стучит в дверь.
— Ох, отлично, мой завтрак прибыл. — Взяв бумажник с прикроватной тумбочки, он идет открывать. — Если так забавно это воображать, значит перестань воображать. — Сет улыбается, хватая дверную ручку. — Ты ведь в курсе, что нам придется найти решение дилеммы, связанной с отсутствием машины… — Открыв дверь, он замолкает; его челюсть отвисает чуть ли не до колен.
По ту сторону стоит Кайден, в тонкой куртке; низ его джинсов и ботинки мокрые, и грязные из-за слякоти. Во влажных волосах еще остались снежинки, которые растаяв, стекают каплями по прядям. Губы посинели, глаза красные, как будто он плакал, руки спрятаны в рукава.
— Нет, никакого завтрака для меня, — произносит Сет. — Думаю, это твой заказ.
Он шутит, но веселого тут мало. Кайден вернулся после долгого отсутствия; я сказала, что люблю его, потом рыдала в трубку, рассказывая свою историю. Не знаю, что это значит; не знаю, достаточно ли я стабильна, чтобы выяснить. Хочется верить, что мне хватит сил, что я перестала быть той слабой девочкой. Что я могу выдержать все.
Кайден проводит рукой по голове, взъерошивая волосы, сбрасывая снежинки на пол.
— Привет.
— Привет, — отвечает Сет, оглядываясь через плечо на меня.
Взгляд Кайдена остается на мне, его изумрудные глаза сияют в солнечном свете, проникающим снаружи. Светит солнце и падает снег – такое иногда случается, если облачность неплотная, что позволяет лучам пробиваться сквозь тучи.
Кайден опускает руку, а я просто смотрю на него, лежа на кровати, позволяя холоду проникнуть в мое тело. Я не пойму, слышал ли он мое сообщение, но надеюсь, что слышал.
— Эмм… — Сет кашляет в кулак. — Думаю, мне стоит сходить на ресепшн, выяснить, почему они так долго возятся с моей едой. — Он проскальзывает мимо Кайдена, оставляя дверь открытой настежь.
Кайден не двигается, продолжает рассматривать меня с напряженным, озадаченным выражением на лице, словно боится переступить через порог. Обстановка нагнетается, кирпичик за кирпичиком, пока мы глядим друг на друга, опасаясь шевельнуться, вздохнуть, заговорить первым.
Я сажусь, бриз развивает мои волосы.
— Ты можешь войти. — Мои слова едва не уносит с ветром, они разбивают выстроившуюся вокруг нас стену в пыль.
Не разрывая зрительного контакта, он медленно входит в комнату, закрывая за собой дверь. Поток воздуха иссякает. Шторы задернуты, поэтому вокруг практически темно.
— Я получил твое сообщение, — говорит Кайден, шокируя меня своей прямотой.
— О… — Такое ощущение, что гортань сжимается. Я подгибаю колени, обнимаю подушку. — Кайден, где ты был всю ночь? Ты встречался со своим терапевтом?
Вздох срывается с его губ; он проводит рукой по волосам, переводя взгляд на стену у меня за спиной.
— Прости, но я не смог бы говорить с ним в твоем присутствии.
— Ты… ты рассказал ему про своего отца? — спрашиваю я. Он странно смотрит на меня, будто по-настоящему изучает. Не знаю, значит ли это, что он ему сказал, или нет. Я вообще понятия не имею, что все это значит. Встав с кровати, поднимаю голову, заглядывая ему в глаза. — Кайден, ты должен кому-нибудь рассказать… Я думала, мы… Я думала, мы заключили сделку.
Он слабо улыбается, затем переплетает свои пальцы с моими. Его руки такие же ледяные, как ветер на улице.
— Я рассказал. Просто не хотел, чтобы ты присутствовала там, пока я делился… отвратительными подробностями.
Мои плечи дергаются, когда я вновь представляю его лежащим на полу.
— Но ты все равно рассказал? Правда?
Кайден кивает, тяжело сглатывая ком, наверняка вставший в его горле.
— Я не соврал в том смс. Я встретился со своим терапевтом и обо всем ему рассказал.
— И? — Не уверена, какой вопрос сейчас уместен, существует ли такой вообще. Складывается ощущение, что я должна лишь дать ему возможность поделиться тем, чем он захочет.
Вздохнув, он прижимает руку к груди, растирает кожу над сердцем; беспокойные линии формируются у него на лбу.
— И мне, вроде как, полегчало.
Я внимательно всматриваюсь в черты лица Кайдена и замечаю, что его глаза кажутся чуть-чуть зеленее, плечи менее напряжены, словно тьма, которую он копил в себе, немного развеялась, просветлела.
— Что твой терапевт предложил делать дальше?
Кайден смотрит в никуда, кладя руку мне на щеку. Начинает наматывать прядь моих волос на палец, по-моему, даже не осознавая этого.
— Он посоветовал подумать по поводу выдвижения обвинений.
— Ты это сделаешь?
— Подумаю?
— Нет. Выдвинешь обвинения?
— Еще не решил, — бормочет Кайден. Он отпускает мои волосы, смотрит на меня с такой глубиной во взгляде. — Я хочу, но это тяжело. Мне нужно еще немного времени, — продолжает тихо, растерянно. — Мне бы действительно не помешала помощь… Очень хотелось бы, чтобы братья заняли мою сторону, тогда, по крайней мере, я не буду казаться очевидным лжецом.
— Может, они согласятся, — подбадриваю я. — Ты ведь сказал, что с ними он обращался так же? Возможно, они последуют твоему примеру и тоже захотят выступить против него.
Он качает головой, не прерывая нашего зрительного контакта.
— Нет. Тайлер – наркоман и алкоголик, мне сначала придется дождаться, пока он протрезвеет, а от Дилана ничего не было слышно уже целую вечность. То есть, он не общался ни с кем из семьи.
— Ты знаешь, где он живет? — спрашиваю, проводя пальцем по его покрасневшей коже под глазами. Он плакал. Я буквально чувствую высохшие слезы.
Кайден пожимает плечами, перемещает мою руку к своему рту и закрывает глаза, трепетно целуя ладонь.
— Я никогда не пробовал его найти. — Он наклоняет голову набок, вновь открыв глаза. — Хотя, может… стоит попытаться.
Я киваю, встаю на носочки и обвиваю руками его талию, не раздумывая.
— Ты должен. По крайней мере, мне кажется, что ты должен попробовать.
Он целует меня в макушку, вдыхает мой запах.
— Знаю. Ничего другого я от тебя и не ждал. — Кайден опять припадает губами к моим волосам, затем склоняет голову, целуя мой висок. Его деликатные поцелуи спускаются ниже по щеке, линии челюсти. Я вздрагиваю, поднимаю плечи, когда его дыхание невесомо касается моей шеи. Ее он тоже целует, пробуя кожу на вкус, легко прикусывая.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 24; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!