Лишь презирай свой ум, да знанья светлый луч 5 страница

[95]

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 

АБСТРАКТНОЕ ПРАВО

§ 34

В себе и для себя свободная воля так, как она есть в своем абстрактном понятии, есть в определенности непо­средственности. Согласно последней, она есть своя негатив­ная по отношению к реальности, лишь абстрактно со­относящаяся с собой действительность — в себе единичная воля субъекта. В соответствии с моментом особенности воли она обладает более пространным содержанием опре­деленных целей и в качестве исключающей единичности имеет вместе с тем это содержание как внешний, непо­средственно преднайденный мир.

Прибавление. Если мы говорим, что в себе и для себя свободная воля так, как она есть в своем абстрактном понятии, есть в определенности непосредственности, то под этим надо понимать следующее. Завершенной идеей во­ли было бы состояние, в котором понятие полностью реа­лизовало бы себя и в котором его наличное бытие было бы не чем иным, как развитием его самого. Но вначале поня­тие абстрактно, а это означает, что все определения, правда, содержатся в нем, но только содержатся; они суть только в себе и еще не развиты в самих себе в тотальность. Если я говорю, что я свободен, то это я — еще лишенное противоположности в-себе-бытие, напротив, в моральном уже есть противоположность, ибо там я пред­стаю как единичная воля, а добро есть всеобщее, хотя оно находится во мне самом. Следовательно, здесь воля уже имеет в самой себе различия между единичностью и всеобщностью и, стало быть, определена. Однако вначале этого различия ее нет, ибо в первом абстрактном един­стве еще нет поступательного движения и опосредования:

воля, таким образом, пребывает в форме непосредствен­ности, бытия. Существенное понимание, которого здесь на­до достигнуть, состоит в том, что эта первая неопределен­ность сама есть определенность. Ибо неопределенность заключается в том, что между волей и ее содержанием еще нет различия, но сама неопределенность, будучи противо­положна определенному, обретает определение быть чем-

[96]

то определенным: определенность составляет здесь абст­рактное тождество. Благодаря этому воля становится еди­ничной волей — лицом.

§ 35

Всеобщность этой для себя свободной воли есть фор­мальное, самосознательное, в остальном лишенное содер­жания простое соотношение с собой в своей единичности, тем самым субъект есть лицо (Person). В личности заклю­чено, что я в качестве этого представляю собой полностью определенное во всех аспектах (во внутреннем произволе, влечении, вожделении, равно как и по непосредственному внешнему наличному бытию) и конечное, однако совер­шенно чистое соотношение с собой и тем самым знаю себя в конечности бесконечным, всеобщим и свободным.

Примечание. Личность начинается только здесь, пос­кольку субъект имеет самосознание не только вообще о себе как конкретном, каким-либо образом определенном, но самосознание о себе как о совершенно абстрактномЯ, вкотором всякая конкретная ограниченность и значимость отрицаются и признаются незначимыми. В личности есть поэтому знание себя как предмета, возведенного мышле­нием в простую бесконечность и благодаря этому пребы­вающего в чистом тождестве с собой. Индивиды и народы еще не обладают личностью, пока они еще не достигли это­го чистого мышления и знания о себе. В себе и для себя сущий дух отличается от являющегося духа тем, что в том же определении, в котором последний есть лишь самосознание, сознание о себе, но лишь со стороны природ­ной воли и ее еще внешних противоположностей, дух имеет предметом и целью себя как абстрактное и свободное Я и, таким образом, есть лицо.

Прибавление. Для себя сущая, или абстрактная, воля есть лицо. Высшее в человеке есть то, что он — лицо, и тем не менее уже в самой этой голой абстракции лицо есть нечто презрительное. Лицо существенно отлично от субъек­та, ибо субъект — лишь возможность личности, поскольку каждое живое существо есть субъект. Следовательно, лицо есть субъект, для которого эта субъективность есть, ибо в качестве лица я всецело для себя: оно есть единичность свободы в чистом для-себя-бытии. В качестве этого лица я знаю себя свободным в себе самом и могу абстрагировать­ся от всего, ибо ничто не стоит передо мной как чистой личностью, и все-таки я как этот есть нечто совершенно определенное: мне столько-то лет, я такого-то роста,

[97]

нахожусь в этом пространстве и обладаю многими други­ми возможными частными чертами. Следовательно, ли­цо — одновременно высокое и совсем низменное; в нем да­но это единство бесконечного и совершенно конечного, определенной границы и совершенно безграничного. Толь­ко величие лица может выдержать это противоречие, которого ничто природное не имеет в себе и не могло бы вынести.

§ 36

1) Личность содержит вообще правоспособность и сос­тавляет понятие и саму абстрактную основу абстрактного и потому формального права. Отсюда веление права гласит: будь лицом и уважай других в качестве лиц.

§ 37

2) Особенность воли есть, правда, момент всего созна­ния воли (§ 34), но в абстрактной личности как таковой она еще не содержится. Поэтому она хотя и дана, но еще отличается от личности, от определения свободы, дана как вожделение, потребность, влечения, случайное желание и т. д. В формальном праве дело заключается поэтому не в особенном интересе, в моей пользе или моем благе, а также не в особенном основании определения моей воли, не в усмотрении и намерении.

Прибавление. Поскольку в лице особенность еще не существует как свобода, то все, что связано с особенностью, есть здесь нечто безразличное. Если у кого-либо нет никакого другого интереса, кроме его формального права, то оно может быть просто упрямством, как это часто бывает у душевно ограниченных и бедных сердцем людей, ибо грубый человек упорно отстаивает свое право, тогда как человек благородного образа мыслей принимает во внимание и другие стороны дела. Абстрактное право есть, следовательно, только голая возможность и поэтому нечто формальное по сравнению со всем объемом отношения. Поэтому правовое определение есть полномочие, но совсем не абсолютно необходимо, чтобы я добивался осуществле­ния моего права, так как оно лишь одна сторона всего отношения в целом. Возможность есть бытие, значение которого состоит в том, что оно также и не есть бытие.

§ 38

По отношению к конкретному поступку, а также мо­ральным и нравственным отношениям абстрактное право

[98]

есть по сравнению с их дальнейшим содержанием лишь возможность, и определение права поэтому лишь дозволе­ние или полномочие. На том же основании, а именно вслед­ствие его абстрактности, необходимость этого права огра­ничивается негативным — не нарушать прав личности и всего вытекающего из этих прав. Поэтому существуют лишь правовые запреты, и в основании позитивной формы правовых предписаний, рассматриваемых со стороны их последнего содержания, лежит запрет.

§ 39

3) Принимающая решения и непосредственная еди­ничность лица соотносится с преднайденный природой, которой, таким образом, водящая личность противостоит как нечто субъективное, но для этой личности как в себе бесконечной и всеобщей ограничение быть только субъек­тивной противоречиво и ничтожно. Она — деятельность, снимающая ограничение и придающая себе реальность, или, что то же самое, полагающая наличное бытие при­роды как свое.

§ 40

Право есть прежде всего непосредственное наличное бытие, которое дает себе свободу непосредственным обра­зом:

a) владение, которое есть собственность; свобода здесь — свобода абстрактной воли вообще, или именно поэтому некоего единичного, соотносящегося лишь с со­бой лица.

b) Лицо, отличая себя от себя, относится к другому лицу, и оба обладают друг для друга наличным бытием только как собственники.Их в себе сущее тождество получает существование посредством перехода собствен­ности одного в собственность другого при наличии общей воли и сохранения их права — в договоре.

c) Воля как (а) в своем соотношении с собой, раз­личенная не от другого лица (Ь), а в себе самой, есть как особенная воля, отличная от себя и противоположная себе как в себе и для себя сущей,— направо (Unrecht) и преступление.

Примечание. Деление права на лично-вещное право и право на иски, как и многие другие подобные деления, имеет своей целью прежде всего привести во внешний порядок массу предлежащего неорганического материала. В этом делении путаница заключается главным образом

[99]

в том, что беспорядочно смешиваются права, имеющие своей предпосылкой такие субстанциальные отношения, как семья и государство, и права, относящиеся только к абстрактной личности. Этой же путаницей страдает кантовское и вообще излюбленное деление на вещные, личные и вещно-личные права. Нас завело бы слишком далеко подробное рассмотрение нелепости и бессмыслен­ности лежащего в основе римского права деления на лич­ное и вещное право (право на иски касается судопроиз­водства и сюда не относится). Достаточно ясно, что толь­ко личность имеет право на вещи, и поэтому личное пра­во есть по существу вещное право, если понимать вещь в ее общем смысле как внешнее по отношению к свободе, то внешнее, к которому относятся также мое тело, моя жизнь. Это вещное право есть право личности как тако­вой. Что же касается так называемого личного права в римском праве, то человек может быть лицом, лишь обла­дая известным статусом (Heineccii Elem. Jur. Civ., § LXXV); тем самым в римском праве даже сама лич­ность, противопоставленная рабству, есть лишь сословие, состояние. В содержание римского так называемого лич­ного права помимо права на владение рабами, к которым принадлежат и дети, входят и состояние бесправия (capitis diminutio), и семейные отношения. У Канта, наконец, семейные отношения — носящие вещный характер лич­ные права. Римское личное22 право есть поэтому во вся­ком случае не право лица как такового, а лишь право особенного лица; ниже будет показано, что семейные от­ношения имеют своей субстанциальной основой скорее отказ от личности. Рассмотрение права лица, определен­ного как особенное, до рассмотрения общих прав лич­ности не может не представляться превратным. У Канта личные права — это права, возникающие из договора, по которому я обязуюсь что-либо предоставить, выполнить — jus ad rem римского права, возникающего из obligatio. Правда, выполнить что-либо по договору обязано только лицо, так же как только лицо приобретает право на вы­полнение такого обязательства, но называть на этом осно­вании подобное право личным нельзя; всякий вид права принадлежит лишь лицу, и объективно право, основан­ное на договоре, есть право не на лицо, а лишь на нечто ему внешнее или право на нечто отчуждаемое от него — всегда право на вещь.

[100]

 

 

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ

 

СОБСТВЕННОСТЬ

§ 41

Лицо должно дать себе внешнюю сферу своей свобо­ды, чтобы быть как идея. Поскольку лицо есть в себе и для себя сущая бесконечная воля в этом первом, еще совершенно абстрактном определении, то это отличное от него, которое может составить сферу его свободы, также определено как непосредственно отличное и отделимое от него.

Прибавление. Разумность собственности заключается не в удовлетворении потребностей, а в том, что снимается голая субъективность личности. Лишь в собственности лицо выступает как разум. Даже если первая реальность моей свободы находится во внешней вещи, тем самым есть дурная реальность, но ведь абстрактная личность именно в ее непосредственности не может иметь иное наличное бытие, чем наличное бытие в определении не­посредственности.

§ 42

Непосредственно отличное от свободного духа есть для него и в себе внешнее вообще — вещь, несвободное, без­личное и бесправное.

Примечание. Слово вещь (Sache), как и слово «объек­тивное», может иметь противоположное значение; в од­ном случае, когда говорят: в этом суть дела (das ist die Sache), все дело в вещи, не в лице — оно имеет субстан­циальное значение; в другом, когда вещь противопостав­ляют лицу (т.е. не особенному субъекту), вещь есть нечто противоположное субстанциальному, лишь внешнее по своему определению. То, что представляет собой нечто внешнее для свободного духа, который необходимо отли­чать от просто сознания, есть в себе и для себя внешнее, поэтому определение понятия природы гласит: она есть внешнее себе самой.

Прибавление. Так как вещь лишена субъективности, она внешнее не только субъекту, но и себе самой. Прост­ранство и время суть таким образом внешние. Я в ка­честве чувственного — сам внешний, пространственный и временной. Имея чувственные созерцания, я имею их от того, что внешне себе самому. Животное может созер­цать, но душа животного имеет своим предметом не душу, не самого себя, а нечто внешнее.

[101]

§ 43

Лицо как непосредственное понятие и тем самым су­щественно единичное обладает природным существова­нием частично в себе самом, частично как такое, к чему оно относится как к внешнему миру. Здесь, где лицо само еще относится в стадии своей первой непосредственности, речь пойдет только о вещах, как они непосредственно суть, а не об определениях, которыми они способны стать через опосредование воли.

Примечание. Духовные способности, науки, искусст­ва, собственно религиозное (проповеди, обедни, молитвы, благословения освященными предметами), изобретения и т. д. становятся предметами договора, приравниваются к признанным вещам по способу покупки, продажи и т. д. Можно задать вопрос: находится ли художник, уче­ный и т. п. в юридическом владении своим искусством, своей наукой, своей способностью читать проповедь, обед­ню, т. е. представляют ли подобные предметы вещи? За­труднительно назвать подобное умение, знание, способ­ности и т. д. вещами, так как, с одной стороны, о такого рода владении ведутся переговоры и заключаются дого­воры как о вещах, с другой — это владение есть нечто внутреннее, духовное, рассудок может оказаться в сомне­нии по поводу их юридической квалификации, ибо он исходит из противоположности: либо вещь, либо не вещь (так же как либо бесконечно, либо конечно). Знания, науки, таланты и т. д., правда, свойственны свободному духу и представляют собой его внутренние качества, а не нечто внешнее; однако он может также посредством овнешнения придать им внешнее существование и отчуж­дать их (см. ниже), вследствие чего они подводятся под определение вещей. Следовательно, они не с самого на­чала нечто непосредственное, а становятся таковыми лишь через опосредствование духа, низводящего свою внутрен­нюю сущность до непосредственности и внешнего. Соглас­но неправовому и безнравственному определению рим­ского права, дети были для отца вещами, и тем самым он находился в юридическом владении своими детьми, хотя вместе с тем был связан и нравственным отношением любви к ним (которое, впрочем, несомненно должно было быть очень ослаблено этим неправовым определением). Здесь, таким образом, имело место соединение, но совер­шенно неправовое, соединение обоих определений — вещи и не-вещи. В абстрактном праве, которое имеет своим предметом только лицо как таковое, тем самым особенное,

[102]

что принадлежит к наличному бытию и сфере его свобо­ды лишь постольку, поскольку оно есть нечто отделимое и непосредственно отличное от лица независимо от того, составляет ли это его существенное определение, или он может обрести его лишь посредством субъективной во­ли,— в этом абстрактном праве умения, науки и т. п. принимаются во внимание лишь в зависимости от юри­дического владения ими; владение телом и духом, кото­рое достигается образованием, занятиями, привычками и т. д. и представляет собой внутреннюю собственность духа, здесь рассматриваться не будет. О переходе же та­кой духовной собственности во-вне, где она подпадает под определение юридически-правовой собственности, речь пойдет лишь при рассмотрении отчуждения.

§ 44

Лицо имеет право помещать свою волю в каждую вещь, которая благодаря этому становится моей, получает мою волю как свою субстанциальную цель, поскольку она в себе самой ее не имеет, как свое определение и душу; это абсолютное право человека на присвоение всех ве­щей.

Примечание. Так называемая философия, которая приписывает непосредственным единичным вещам, без­личному, реальность в смысле самостоятельности и истин­ного в себе и для себя бытия, так же как и та философия, которая утверждает, что дух не может познать истину и не может знать, что есть вещь в себе, непосредственно опровергается отношением свободной воли к этим вещам. Если для сознания, созерцания и представления так на­зываемые внешние вещи имеют видимость самостоятель­ности, то свободная воля есть, напротив, идеализм, исти­на такой действительности.

Прибавление. Все вещи могут стать собственностью человека, поскольку он есть свободная воля и в качестве такового есть в себе и для себя, противостоящее же ему этим свойством не обладает. Следовательно, каждый имеет право сделать свою волю вещью или вещь своей волей, другими словами, снять вещь и переделать ее в свою, ибо вещь как внешнее не имеет самоцели, не есть беско­нечное соотношение с самой собой, а есть нечто внешнее самой себе. Подобное же внешнее представляет собой и живое существо (животное) и тем самым само есть вещь. Только воля бесконечна, абсолютна по отношению ко всему остальному, тогда как другое со своей стороны лишь

[103]

относительно. Присвоить, следовательно, означает в сущ­ности лишь манифестировать господство моей воли над вещью и показать, что вещь не есть в себе и для себя, не есть самоцель. Это манифестирование совершается посредством того, что я привношу в вещь другую цель, иную, чем та, которую она непосредственно имела; я даю живому существу в качестве моей собственно­сти иную душу, не ту, которую оно имело; я даю ему мою душу. Свободная воля есть, следовательно, идеализм, не рассматривающий вещи такими, каковы они в себе и для себя, тогда как реализм объявляет их абсолютны­ми, невзирая на то что они находятся только в форме ко­нечности. Уже животное не разделяет этой реалистиче­ской философии, ибо оно пожирает вещи и доказывает этим, что они не абсолютно самостоятельны.

§ 45

То, что я обладаю чем-то в моей внешней власти, со­ставляет владение, равно как и особенный аспект — то, что я, побуждаемый естественной потребностью, влече­нием и произволом, делаю нечто моим,— есть особенный интерес владения. А тот аспект, что я в качестве свобод­ной воли для себя предметен во владении и тем самым только представляю собой действительную волю, состав­ляет во владении истинное и правовое определение соб­ственности.

Примечание. Обладание собственностью является сред­ством по отношению к потребности, когда ее делают пер­вым; истинное же положение состоит в том,' что с точки зрения свободы собственность как ее первое наличное бытие есть существенная цель для себя.

§ 46

Поскольку в собственности моя воля как личная воля, тем самым как воля единичного, становится для меня объективной, то собственность получает характер частной собственности, а общая собственность, которая по своей природе может быть в единичном владении, получает определение расторжимой в себе общности, оставлять в которой мою долю само по себе дело произвола.

Примечание. Пользование стихийными (eleinentari-sche) предметами не может по своей природе сделаться частным, стать предметом частного владения. В римских аграрных законах отражена борьба между общей и част-

[104]

ной собственностью на землю; частная собственность как более разумный момент должна была одержать верх, хотя и за счет другого права. Семейно-заповедная соб­ственность содержит момент, которому противостоит пра­во личности, а следовательно, и частной собственности. Но может оказаться необходимым подчинить определе­ния, касающиеся частной собственности, более высоким сферам права — общественному союзу, государству, как, например, в тех случаях, когда речь идет об особенности частной собственности так называемого морального лица, о собственности мертвой руки. Однако такие исключения не могут быть случайными, основанными на частном произволе, частной выгоде, их основанием может быть только разумный государственный организм. В идее пла­тоновского государства содержится в качестве общего принципа неправо по отношению к лицу, лишение его частной собственности23. Представление о благочестивом или дружеском и даже насильственном братстве людей, в котором существует общность имущества и устранен принцип частной собственности, может легко показаться приемлемым умонастроению, которому чуждо понимание природы свободы духа и права и постижение их в их определенных моментах. Что же касается моральной или религиозной стороны, то Эпикур отсоветовал своим друзьям, намеревавшимся создать подобный союз на ос­нове общности имущества, именно по той причине, что это доказывает отсутствие взаимного доверия, а те, кто не доверяет друг другу, не могут быть друзьями (Diog. Laert. I. X. п. VI24).

Прибавление. В собственности моя воля лична, но ли­цо есть некое это; следовательно, собственность становит­ся личным этой воли. Так как я даю моей воле наличное бытие через собственность, то собственность также должна быть определена как эта, моя. В этом состоит важное учение о необходимости частной собственности. Если го­сударство и может делать исключения, то только оно и может их делать. Однако часто, особенно в наше время, оно восстанавливало частную собственность. Так, напри­мер, многие государства с полным основанием устранили монастыри, так как общественный союз в конце концов не имеет такого права на собственность, как отдельное лицо.

[105]

§ 47

В качестве лица я сам непосредственно единичный; в дальнейшем своем определении это означает прежде всего: я живу в этом органическом теле, которое есть по своему содержанию мое всеобщее нераздельное внешнее наличное бытие, реальная возможность всякого далее оп­ределенного наличного бытия. Но в качестве лица я имею вместе с тем мою жизнь и мое тело, как и другие вещи, лишь постольку, поскольку на это есть моя воля.

Примечание. Обстоятельство, что я живу и имею орга­ническое тело в том аспекте, в котором я существую не как для себя сущий, а как непосредственное понятие, основано на понятии жизни и понятии духа как души — на моментах, заимствованных из натурфилософии.

Я обладаю этими членами, этой жизнью, только по­скольку я хочу; животное не может само себя изувечить или лишить себя жизни, а человек может.

Прибавление. Животные, правда, владеют собой: их душа владеет их телом, но у них нет права на свою жизнь, потому что они ее не водят.

§ 48

Тело, поскольку оно есть непосредственное наличное бытие, не соответствует духу; для того чтобы быть его послушным органом и одушевленным средством, оно долж­но сначала быть взято духом во владение (§ 57). Но для других я существенно свободен в своем теле, каким я его непосредственно имею.

Примечание. Лишь потому, что я живу в теле как нечто свободное, нельзя злоупотреблять этим живым на­личным бытием, используя его как вьючное животное. Поскольку я живу, моя душа (понятие и — более высо­ко — свободное) и тело не отделены друг от друга, тело есть наличное бытие свободы, и я ощущаю в нем. Поэто­му только лишенный идеи софистический рассудок мо­жет проводить такое различение, будто вещь в себе, душа, не затрагивается или не задевается, когда истязают тело, и существование лица зависит от власти другого. Я могу уйти из своего существования в себя и сделать его внеш­ним, могу удалить из себя особенное ощущение и быть свободным в оковах. Но это — моя воля, для другого я существую в моем теле; для другого я свободен лишь как свободный в наличном бытии, это — тождественное пред­ложение. Насилие, совершенное другими над моим телом, есть насилие, совершенное надо мной.

[106]

То обстоятельство, что прикосновение к моему телу и насилие над ним я непосредственно ощущаю как нечто касающееся меня как действительного и наличного, со­ставляет разницу между личным оскорблением и ущер­бом, нанесенным моей внешней собственности, в которой моя воля не присутствует в такой непосредственной на­личности и действительности.

§ 49

По отношению к внешним вещам разумное состоит в том, чтобы я владел собственностью; а сторона особен­ного охватывает субъективные цели, потребности, произ­вол, таланты, внешние обстоятельства и т.д. (§ 45); от этого зависит владение просто как таковое, но в сфере абстрактной личности этот особенный аспект еще не по­ложен тождественным со свободой. Чем я владею и как велико мое владение, есть, следовательно, правовая слу­чайность.

Примечание. В личности разные лица равны между со­бой, если говорить о разных лицах там, где еще нет та­ких различий. Но это бессодержательное, пустое, тавтологичное предложение, ибо лицо в качестве абстрактного и есть еще не обособленное и не положенное в определен­ном различии. Равенство есть абстрактное рассудочное тождество, которое прежде всего имеет в виду рефлек­тирующее мышление, а тем самым и духовная посред­ственность вообще, когда оно встречается с отношением единства к различию. Здесь равенство было бы лишь ра­венством абстрактных лиц как таковых, вне которых именно поэтому остается все, что относится к владению, этой почве неравенства. Часто выставлявшееся требова­ние равенства в распределении земли или даже всего остального имущества есть тем более пустая и поверх­ностная рассудочность, что в эту особенность входят не только случайности внешней природы, но и весь объем духовной природы в ее бесконечных особенностях и раз­личиях, а также в ее развившемся в организм разуме. Не следует говорить о несправедливости природы в не­равном распределении владений и состояний, ибо природа несвободна и поэтому не может быть ни справедливой, ни несправедливой. Что все люди должны обладать сред­ствами, которые позволяли бы им удовлетворять свои потребности,— отчасти моральное требование, которое, будучи высказано в такой неопределенной форме, есть, правда, благое пожелание, но, подобно всем благим поже-

[107]

ланиям, не объективно сущее желание; отчасти же сред­ства к существованию — нечто совсем другое, чем владе­ние, и относятся к другой сфере, сфере гражданского общества.

Прибавление. К тому же равенство, которое хотели бы ввести в распределение имуществ, все равно было бы че­рез короткое время нарушено, так как состояние зависит от трудолюбия. То, что осуществлено быть не может, не следует и пытаться осуществить. Ибо люди действитель­но равны, но лишь как лица, т. е. в отношении источника их владения. Из этого вытекает, что каждый человек дол­жен был бы обладать собственностью. Поэтому если мы хотим говорить о равенстве, то рассматривать следует именно это равенство. Определение же особенности, воп­рос, как велико то, чем я владею, выходит за пределы этого равенства. Здесь утверждение, будто справедливость требует, чтобы собственность каждого была равна соб­ственности другого, ложно, ибо справедливость требует лишь того, чтобы каждый человек имел собственность.

-Скорее особенность есть то, в чем находит себе место неравенство, и равенство было бы здесь неправом. Со­вершенно верно, что люди часто хотят завладеть иму­ществом других, но это-то и противоречит праву, ибо право есть то, что остается безразличным к особенности.

§ 50

Что вещь принадлежит тому, кто случайно первым до времени вступил во владение ею, есть, поскольку вто­рой не может вступить во владение тем, что уже есть собственность другого, непосредственно понятное, излиш­нее определение.

Прибавление. Предшествовавшие определения каса­лись преимущественно положения, согласно которому личность должна иметь наличное бытие в собственности. Что первый завладевший имуществом есть и собственник, вытекает из сказанного выше. Первый есть собственник по праву не потому, что он первый, а потому, что он -свободная воля, ибо первым он становится лишь потому, что после него приходит другой.

§ 51

Для собственности как наличного бытия личности не­достаточно моего внутреннего представления и моей во­ли, что нечто должно быть моим, для этого требуется вступить во владение им. Наличное бытие, которое такое

[108]

ведение тем самым получает, включает в себя и призна­ние других. Что вещь, во владение которой я могу всту­пить, должна быть бесхозной (как в § 50),— само собой разумеющееся отрицательное определение или, скорее, связано с предвосхищаемым отношением к другим.

Прибавление. В том, что лицо помещает свою волю в вещь, состоит понятие собственности, все остальное — "лишь его реализация. Внутренний акт моей воли, который говорит, что нечто есть мое, должен быть признан и другими. Если я делаю вещь моей, я сообщаю ей этот предикат, который должен проявляться в ней во внешней форме, а не оставаться только в моей внутренней воле. Среди детей часто случается, что они, протестуя против владения вещью другими, заявляют, что хотели этого раньше, но для взрослых этого воления недостаточно, ибо форма субъективности должна быть удалена и долж­на достигнуть объективности.

---

Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 13; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!