Над домом магглорожденного обнаружена Темная Метка. 13 страница
— А ты ведешь себя глупо и незрело, — пробормотал он.
— Хорошо! Знаешь, почему? Потому что так и должна себя вести! — закричала Панси. — Шестнадцать, Драко. Это наш возраст. Мы все еще в школе, мы не сдали Т.Р.И.Т.О.Ны, и нам нет… Проклятье, мы даже не можем использовать магию вне Хогвартса!
Драко, нахмурившись, глядел на нее и все больше раздражался.
— Так почему бы… не жить спокойно и не наслаждаться жизнью какое-то время? Удовлетворять свои порывы с Поттером, делать снежных ангелов, наслаждаться молодостью, пока можешь?
— Я не могу, Панси, — Драко смотрел на нее сверху вниз. — Пока мой отец в тюрьме, я должен быть мужчиной в доме…
— О, ради Мерлина, — взволнованно произнесла Панси, закрывая лицо ладонями. — Тебя нет дома девять месяцев в году. Уверена, твоя мама прекрасно обходится без тебя, пока ты отсутствуешь.
— Она одна только четыре месяца, — заметил он.
Панси закатила глаза и пошла к нетронутому еще снегу, чтобы сделать еще одного ангела. Закрыв глаза, она позволила себе расслабиться, наслаждаясь внезапной тишиной и молчанием Драко. Спустя мгновение она услышала хруст — кто-то шел по сугробам. Она почувствовала присутствие Драко рядом с собой, прежде чем открыть глаза и увидеть, что он лежит неподалеку от нее. Он хмурился, но, скользнув взглядом по его лицу, Панси поняла, что он принял во внимание то, что она сказала.
— Это не трудно, да? — спросил она, нежно улыбаясь.
|
|
|
Драко взглянул на нее из-под ресниц, продолжая неумело двигать руками и ногами.
— Снег испортит мою шапку, — сухо ответил он. — Мех станет сырым и испортится.
— Она все равно ужасна, — девушка усмехнулась и повернулась, опершись локтем о снег и глядя на друга сверху.
— Это лучшее, что я получил от тебя на Рождество, — Драко засмеялся и прекратил движение, закинув руки за голову. — Думаю, я мог бы попробовать «быть ребенком», как ты выразилась, — медленно произнес он. — Многообещающие слова.
— Ты должен попробовать ту часть под названием «удовлетворение порывов с Поттером», — беспечно заметила Панси.
Драко нахмурился.
— Он — придурок. Мне он не нравится.
— Ммммм.
— Я все равно не люблю парней.
— Да ладно.
— Да, не люблю!
— Сколько раз ты спал с Гарри?
— Хм… я не…
Одна бровь Панси взлетела вверх.
— Хорошо. Это был только один… три раза…
Вторая бровь присоединилась к первой.
— Три раза? — удивленно повторила она.
Драко покраснел.
— Ну, первый раз было неприятно, знаешь ли… — застенчиво признал он.
Несколько секунд Панси продолжала смотреть на него, а затем неожиданно оказалась между бедрами юноши и прижалась губами к его рту.
Глаза Драко широко раскрылись, и он издал удивленно-возражающий звук. Его руки метнулись к ее плечами, и первой его мыслью было оттолкнуть ее.
|
|
|
А второй — зачем?
Казалось, он и Панси были друзьями уже целую вечность. Она пошла с ним на Рождественский Бал, хотя, по ее признанию, она была слегка увлечена им. И Драко это знал. Но ничего не вышло, и Драко подумал, что Панси охладела к нему. Так как с тех пор она впервые поцеловала его. Панси не была непривлекательной девушкой. Возможно, она и не была самой красивой на их курсе, но она была достаточно симпатичной. Почему Драко не может попробовать что-то начать с ней? Или, по крайней мере, ограничиться одним разом?
Думая об этом, Драко переместил руки с ее плеч на шею и притянул ее к себе. Его рот открылся навстречу ей, и их языки встретились, изучая друг друга и посылая небольшую дрожь по спине юноши. Правда, это не было…
Неправильно.
Драко снова задрожал, и где-то на периферии его сознания появилась мысль, что это не от снега и не оттого, что Панси прижималась к нему. Проигнорировав это, Драко попробовал углубить поцелуй, переплетая языки и притягивая тело Панси еще ближе к своему собственному.
Неправильно, неправильно, неправильно.
Это совершенно не напоминало поцелуй с Гарри. Черт, это даже не было похоже на поцелуй с Симусом. Груди Панси, такие мягкие, прижимались к его груди там, где Гарри касался своим плоским телом. Быстро отклонившись, он нежно отодвинул от себя Панси и поставил ее так, чтобы она стояла на своих коленях, а не на его.
|
|
|
Драко опустил руки вниз, отчаянно пытаясь потеряться в поцелуе. Его руки легли на мягкую выпуклость бедер девушки…
Неправильно.
… и попробовал натянуть ее кожу так, чтобы не чувствовать это. Но ощутил почти шок, когда вместо нечто выпирающего и возбужденного, прижимающегося к его паху, там снова была эта мягкость …
НЕПРАВИЛЬНО.
… он попробовал привыкнуть к этому. Он попробовал представить, как проникает в ее влажную теплоту и… и… и это ни к чему не привело. Драко запаниковал, поэтому он вспомнил тот вечер, когда Панси была особенно очаровательна, и попытался представить, как он мнет эти… посасывает ее…старался вообразить, как он ладонями накрывает ее грудь….
НЕПРАВИЛЬНО, НЕПРАВИЛЬНО, НЕПРАВИЛЬНО.
… и от этой мысли в его животе все перевернулось, и прежде чем он понял, что делает, он отпихнул Панси от себя с глухим звуком и стал глубоко успокаивающе дышать.
— О Боже, — застонал он, закрывая лицо руками. — Черт… ЧЕРТ, Господи, да катись оно все!
|
|
|
— Драко? — заинтересованно позвала Панси, трогая его за плечо. — Драко, все хорошо?
Блондин поднял руку и выпрямил ее, как будто хотел снова оттолкнуть девушку.
— Не надо. Просто… не надо, Панси, — несчастно прошептал он, его глаза были широко раскрыты, и в них царил испуг.
По крайней мере, так казалось Панси, пока она смотрела на него.
— Драко, сладкий мой, что же неправильно? Послушай, я сожалею, я только подумала, что я… ну… ну, мне не понравилось, впрочем, как я и думала. Ну, как если бы я целовала брата или кого-то вроде того, — Панси нервно захихикала. Она не думала, что Драко так отреагирует. — Ты также себя чувствовал? Как будто целуешь сестру?
Драко покачал головой, все еще дыша глубоко и быстро.
— Ты имеешь в виду… неудобно и никакой страсти?
— Да! Именно так, — Панси засмеялась, а Драко застонал.
— Нет, это в миллион раз хуже, — пробормотал он. — Я даже… Я не… Ничего не было. Я даже не думал, что это ты была, я только… я пробовал, клянусь, я пробовал, — лепетал он. — я продолжал думать о… о сексе и представлял тебя голой, и только чувствовал … я… черт, это было похоже на… это… это было как… — Драко сделал паузу, сдерживая рвущиеся рыдания, и продолжил. — Ты такая девчонка, а я это ненавидел!
Панси моргнула, когда Драко подтянул колени к груди и спрятал в них лицо.
— ПРОКЛЯТЬЕ! Чертчертчертчертчерт!
Панси вздохнула, подвинулась к другу и обняла его. Ее груди прижались к его спине, и он сразу же подумал, что, проклятье, он даже не любил, когда его обнимали девчонки. Вот если бы это был Гарри, то не было бы… барьера между ними, потому что гладкая плоская грудь Гарри будет полностью прижата к Драко, и он спрятался бы в успокаивающей теплоте другого тела, которое было бы так близко к его собственному.
…
Дерьмо.
Он — чертов гей.
— О Боже! — снова воскликнул Драко, закрывая глаза.
— Драко, все хорошо, — попробовала заверить его Панси, но блондин не собирался ее слушать.
— Нет, правда, нет, Панси, — пробормотал он в колени.
— Дорогой, ничего нет неправильного в том, чтобы быть геем.
Драко перестал дрожать и длинно выдохнул.
— Но… но… Я не могу… не могу быть геем. Я — единственный наследник Малфоев, я должен произвести другого наследника, что продолжить имя Малфоев, — в отчаянии говорил блондин. — Я не могу… взять и забыть свою семью для того, чтобы иметь жаркий роман с худшим врагом своего отца!
Панси вздохнула.
— Драко, думаю, твой отец обиделся бы, узнав, что ты думаешь, что шестнадцатилетний подросток — его худший враг, — сухо заметила она. — И ты не о том говоришь, это выглядит, как предложение руки и сердца. Это же просто небольшая забава на остаток года или около того.
— Почему мы говорим о Поттере? — раздраженно спросил Драко. — Не в нем дело. Проблема в том, что если я гей, то я не женюсь и не буду способен иметь детей, и буду позором всей семьи, а когда отец выйдет из Азкабана, он отречется от меня и…
— Драко, — прервала его Панси, — не отрицай. Это не болезнь. Ты можешь иметь детей. Возможно, ты сможешь создать… брак по договоренности или что-нибудь вроде того. Это не конец мира.
— Ну, это, наверное, выход, — пробормотал Драко, садясь по-турецки.
Он начал расправлять мантию, и Панси, вздохнув, наконец, отпустила его.
— Все в порядке? — поинтересовалась она.
— Нет, — ответил парень. Он с подозрением взглянул на девушку. — Ты специально поцеловала меня? — спросил он, сузив глаза.
Панси ухмыльнулась.
— Кто знает, — невинно протянула она.
Драко нахмурился.
— Ненавижу тебя.
— Знаю, дорогой, я тоже тебя люблю.
Глава 11.
Спустя примерно неделю, после того как Драко сделал для себя шокирующее открытие, Гарри тоже случайно прозрел.
Рождество с Уизли прошло замечательно. Большинство семейства было в отпуске, за исключением Перси, о котором никто не упоминал, и Билла, который не смог отлучиться с работы, но обещал встретить со всеми Новый Год. С близнецами все также было смешно, и Гарри очень сожалел, что они уже закончили Хогвартс.
Дни проходили быстрее, чем хотелось бы Гарри, но он был рад снова увидеть Гермиону, когда она появилась в Норе в канун Нового Года.
Также он был рад увидеть и Билла, появившегося вместе с Флер почти сразу же после Гермионы.
Прозрение Гарри произошло во время обеда, хотя он не должен был удивляться этому. Ему всегда нравился Билл, с тех пор, как они впервые встретились перед четвертым курсом. Присутствие его и миссис Уизли в качестве группы поддержки во время третьего задания Тремудрого Турнира очень помогло ему. И серьезно, думал Гарри, пока пил из своего стакана, не было ли первым словом, когда он увидел этого парня, слово "классный". Его взгляд так и падал на Билла в течение обеда, и, наконец, во время десерта Гарри уставился на него так же, как и Гермиона. В глазах у которой было то же выражение, что и у Рона, пристально и тоскливо глядевшего на Флер.
Гарри закашлялся, когда тыквенный сок попал не в то горло, и его обоим лучшим друзьям пришлось хлопать его по спине до тех пор, пока он снова не задышал полной грудью.
— Гарри, что там случилось? — спросила Гермиона, когда они втроем сидели в комнате Рона. — Ты выглядишь так, словно увидел привидение.
— Гарри видит призраков, а мы ничего не делаем? — в замешательстве спросил Рон.
Гермиона раздраженно закатила глаза.
— Это магловское выражение, — сказала она, отмахиваясь от вопроса и сосредотачиваясь на Гарри. — Гарри, что не так?
Несколько секунд потребовалось для юноши, сидевшего рядом с ними с шоком на лице, но тот все же испуганно произнес:
— Я — гей.
Гермиона и Рон подождали продолжения, но когда объяснение не последовало, они переглянулись.
— Хм, Гарри, — медленно произнес рыжий. — Мы знаем. Ты нам это уже говорил.
— Нет, — Гарри немного покачал головой, — нет, я не имел в виду, что я на самом деле гей. Только… Как ты там говорил? Малфой-сексуал?
Гермиона фыркнула, а Рон усмехнулся.
— Да, так. Подожди… Ты хочешь сказать?.. — он затих, уставившись на Гарри, который медленно кивнул.
— Мне… нравятся парни… вообще, — тихо объявил он. — Или, по крайней мере, я так думаю.
— И как ты к этому пришел? — заинтересовалась Гермиона.
Гарри застенчиво почесал затылок.
— Хорошо, — начал говорить он, глядя только на нее, так как не мог смотреть на Рона. — Я… уставился… на Билла… и…
Гермиона немедленно усмехнулась.
— Он великолепен, да? — сентиментально произнесла она.
Гарри закусил губу, слегка покраснев. Рон застонал.
— Ауууууу, Гарри! — воскликнул он, морща нос. — Ты же не считаешь моих братьев привлекательными!
— Он — более чем привлекательный, — Гермиона широко улыбнулась.
Рон послал ей рассерженный взгляд.
— Это так, Рон, — нерешительно добавил Гарри. — Думаю, я всегда так думал о нем… Только… его волосы! Это… это…
— Хочется запустить в них свои руки? — хитро предложила Гермиона.
Гарри засмеялся.
— Да! — воскликнул он. — И мне нравится его серьга! Это класс!
— Ты видел его мышцы? — нетерпеливо поинтересовалась девушка. — Боже, они тверды как скала.
— Мммм, у него, наверное, восхитительный брюшной пресс, — размышлял Гарри.
— А какие у него красивые глаза…
— Знаю! Кажется, что когда он смотрит на тебя, он никого другого не видит в комнате…
— О БОЖЕ, ЗАМОЛЧИТЕ! — внезапно завопил Рон. — Нет, нет и нет, я отказываюсь слушать вас обоих, бредящих взглядами моего брата!
Гарри и Гермиона в замешательстве переглянулись, прежде чем разразиться смехом.
— Мерлин, такое ощущение, как будто я слушаю парочку чертовых девчонок, — продолжал бормотать рыжий, это только сделало их смех еще заразительнее.
— О, п-прости, Р-Рон, — сумел сквозь смех сказать Гарри. — Просто… он…
— Мне все равно, какой он, — громко произнес Рон, заставив друзей снова захохотать.
Он вздохнул, скрестил руки на груди и стал ждать, пока они успокоятся. Когда это, наконец, произошло, он раздраженно спросил:
— Теперь вы закончили?
Оба кивнули.
— Хорошо. Гарри, есть кое-что, чего я не понимаю. Ты сказал, что, видимо, всегда думал, что Билл… привлекателен?
— Думаю, да, — Гарри кивнул.
— Хорошо. Ты встретил его перед четвертым курсом, — заметил Рон. — Но в том году ты был без памяти влюблен в Чоу.
— Эта любовь к Чоу, — Гермиона решила внести свою лепту в разговор, — была скорее… ребяческой. Не смотри так! — быстро добавила она, когда Гарри захотел возразить. — Подумай об этом. Первый раз, когда ты ее встретил, это было во время квиддитча? И кто может выглядеть симпатичным и женственным в квиддитчной форме?
— Я думал, что у нее было симпатичное лицо! — оскорбился Гарри.
Гермиона закатила глаза.
— Она была только одним из парней, но с женскими качествами! Разве вы не переодеваетесь в одной комнате с девчонками из команды? — спросила она.
— Мы… мы переодеваемся в разных комнатах…
— Я не об этом. Послушай, я только говорю, что пока вы находитесь в раздевалке или во время игры, девочки из вашей команды — такие же ваши товарищи по команде!
— Конечно! — произнес Рон, слегка хмурясь. — Мы не можем на поле думать о них, как о девчонках, они бы нас убили за это! Мы должны считать их равными себе.
— Точно! — воскликнула Гермиона. — Вот и Чоу была только игроком, когда ты ее увидел. Очень сомневаюсь, что ты ее заметил из-за ее девичьей фигуры.
Гарри нахмурился, обдумывая это.
— Но… хорошо, это было на третьем курсе. Но я же пробовал на четвертом пригласить ее на Рождественский бал!
— Да, — медленно сказала Гермиона. — Но она пошла с…
— Седриком, — тихо произнес Гарри. — Почему он пригласил ее? Он выглядел достаточно хорошо, чтобы пригласить любую девочку, но… О Боже… — его глаза распахнулись в шоке, заставив Гермиону усмехнуться.
— Рон, ты думаешь, Седрик хорошо выглядел? — хитро поинтересовалась она.
— А, — Рон сморщил нос. — Откуда бы мне это знать?
Гермиона, приподняв брови, смотрела на Гарри.
— Дерьмо, — потрясенно пробормотал он. — Ты думаешь, я ревновал к нему?
Гермиона пожала плечами.
— Возможно, — сказала она. — Но в прошлом году ты все-таки с ней встречался… и все было не очень хорошо, да?
Гарри скривил губы.
— Она всегда только и говорила, что о Седрике… Проклятье!
— И когда вы поцеловались… — медленно произнес Рон, наконец, сумев влезть в разговор.
— Ты это смог описать лишь как влажный, — торжествующе закончила Гермиона.
— Она плакала! — негодующе воскликнул Гарри.
— Дружище, поцелуй… поцелуй… — сказал Рон, посмеиваясь. — Ты хоть немного должен был наслаждаться им.
— Вы… вы пытаетесь сказать мне, что я всегда был геем? — недоверчиво спросил Гарри.
— Ты действительно оскорбил Парвати на Рождественском балу, — заметил Рон. — Она одна из самых красивых девочек на курсе, а ты бросил ее…
— И это говорит человек, который не смотрел на ее близняшку Падму, — парировал Гарри.
Рыжий покраснел и бросил быстрый взгляд на Гермиону, выглядевшую очень удивленной.
— Но теперь все мы знаем, что было причиной такого поведения, — добавил Гарри, ухмыляясь.
Румянец Рона усилился.
— Гарри, дорогой, большинство людей не становятся геями в одно мгновенье, — мягко произнесла она, потянувшись, чтобы потрепать юношу по колену. — Вероятно, тебя всегда больше привлекали мальчики, чем девочки, но у тебя никогда не было шанса понять это.
Гарри нахмурился.
— Ничего себе, — спокойно сказал Рон, наблюдая, как его лучший друг из сидячего положения перемещается в лежачее, закрывает лицо руками и громко стонет.
— Все хорошо? — нежно спросила Гермиона.
Гарри кивнул, все еще пряча лицо в ладонях.
— Только это… слишком, чтобы принять, — приглушенно ответил он. — Думаю, придется признать, что я люблю Драко…
— О, так теперь он Драко? — пробормотал Рон.
— … и до конца понять, что меня никогда не привлечет ни одна девочка.
Гермиона снова ласково потрепала его по колену, и они втроем несколько минут просидели в установившейся тишине.
— Что ты послал Драко на Рождество? — в конце концов, спросила девушка, все еще опираясь рукой о его колено.
Рон, приподняв бровь, уставился на нее, но Гарри, казалось, ничего не заметил.
— Ничего, — снова приглушенно ответил он. Затем убрал руки и с любопытством посмотрел на подругу. — Почему бы я должен был это сделать?
— Потому, — сердито сказала Гермиона, — что это отличная мысль. Уверена, Драко бы это оценил.
— Думаешь? — сомневаясь, спросил Гарри.
— О, только не говорите, что вы серьезно! — застонал Рон.
— Это немного поздно для Рождества, да? Конечно, я не буду! — уверил его брюнет.
— Ты бы мог послать ему новогоднюю открытку, — предложила девушка.
Гарри и Рон беспомощно уставились на нее.
— Люди шлют новогодние открытки? — моргая, поинтересовался Гарри.
Рыжий пожал плечами.
— Ну, послушайте! Это будет весело! — воскликнула Гермиона, спрыгивая с кровати и начиная рыться в школьных принадлежностях Рона.
Тот посмотрел на Гарри, заставив его закатить глаза.
— Где твой пергамент, Рон… ах! Нашла! — торжествуя, появилась она со свитком пергамента и пером. — Теперь надо подумать, что написать.
— Гермиона, он — не девочка, — Гарри наблюдал, как она раскладывает вокруг себя письменные принадлежности. — Я, правда, не думаю, что он оценит… любовное письмо так, как, скажем, Лаванда или Парвати.
Гермиона бросила на него резкий взгляд, и он поспешил добавить:
— Или ты!
— Это не любовное письмо, — оживленно произнесла Гермиона, держа перо рядом со своим подбородком. — Напишешь что-нибудь простое. Знаешь, что-то вроде Счастливого Нового Года, Драко! Не могу дождаться, когда закончатся каникулы, и я снова увижу тебя!
Гарри и Рон сгримасничали.
— Уверен, что я никогда не хотел бы получить подобное письмо, — пробормотал Рон.
Гермиона сердито вздохнула.
— Хорошо, и что же, по-твоему, он должен написать? — раздраженно поинтересовалась она.
— Да ничего, — предложил Рон, — так как Гарри, во-первых, не будет ему писать!
— Гарри? — спросила девушка, игнорируя Рона.
Гарри в течение нескольких минут задумчиво смотрел на нее, затем, наконец, глубоко выдохнул и сел.
— Давай пергамент, — устало произнес он, и Гермиона с усмешкой протянула ему требуемое.
Гарри какое-то время думал, затем долго смотрел на пергамент, прежде чем написать всего два предложения, и протянул его обратно. Гермиона закатила глаза.
— Это все? — спросила она.
Гарри кивнул. Ее губы изогнулись, когда она прочитала то, что он сочинил:
— Я имел в виду именно то, что сказал на станции. Надеюсь, у тебя отличные каникулы. Г. Вот это? Ты даже не смог побеспокоиться о том, чтобы написать свое имя целиком? И что ты сказал ему на станции?
— Абсолютно уверен, что он догадается, кто такой «Г.», — сухо ответил Гарри. — А что я сказал ему, это не ваше дело.
Рон и Гермиона моргнули, уставившись на него.
— Правда, это неважно.
Они все еще молчали. Гарри начал волноваться.
— Это не… это ничего не зна… — он затих, сжавшись под взглядами друзей, а затем продолжил. — Я только… сказал ему, что буду… скучать без него, — застенчиво закончил он.
Гермиона взволнованно взвизгнула, сжимая руки вместе, а Рон съежился.
— И он, надеюсь, ударил тебя кулаком? — спросил он.
— Я ммм… не дал ему шанса ответить, — сказал Гарри, краснея.
Рон закатил глаза, а Гермиона снова завизжала.
— Ты слишком сентиментальный, Гарри, — усмехнулась она, скатывая письмо. — Но, думаю, это будет более чем достаточно для Драко. Рон, дай мне ленту.
Рыжий нахмурился, но все-таки выполнил ее просьбу. Порывшись в своих ящиках, он вытащил потрепанную красную ленточку и вручил ее другу.
— Хм, — Гарри поглядел на Гермиону, а затем перевел взгляд на кусок материи, лежащей в его руке. — Не думаю… не думаю, что красная лента — хорошая идея.
— Какая жалость, — с сарказмом произнес Рон, скрещивая руки на груди. — Позвольте мне достать все мои запасы, и вы сможете выбрать любую!
— Что ты предпочел бы? — поинтересовалась Гермиона.
— У вас, случайно, нет… зеленого цвета? — с надеждой спросил Гарри.
Рон в который раз застонал и упал лицом вниз на кровать. Гермиона захихикала, убирая челку со лба.
— Я пойду, спрошу у Джинни, — предложила она и вышла из комнаты.
Рон развернулся и несколько секунд разглядывал друга.
— Гарри. Ты ведь в курсе, что я действительно не возражаю, да? — спросил он.
Гарри моргнул.
— Знаю, — ответил он.
— Нет, я хочу сказать, что я действительно не возражаю. Ты — мой лучший друг, и ничто это не изменит. Даже если у тебя будет что-то с Хорьком или, не дай Господи, с одним из моих братьев, — Рон сел, слабо улыбаясь. — Мы всегда были друзьями…
— Ты был мне другом больше, чем я тебе, — прервал его Гарри, находясь в небольшом затруднении. Он улыбнулся. — Я втянул тебя в такое количество неприятностей…
— Да, но у нас были кое-какие неудачи на пути, — усмехаясь, парировал Рон. — То, что мы до сих пор лучшие друзья, о чем-то говорит, да?
Гарри кивнул, свешивая ноги с кровати и подсовывая руки под бедра. Рон обнял его за плечо.
— И это ничто никогда не изменит, да?
Гарри снова кивнул, широко улыбаясь. Он и не думал, что так волновался по этому поводу до того момента, когда наступило облегчение, охватившее его после слов Рона.
— Спасибо, Рон, — тихо сказал он.
Рыжий на мгновение сжал его руку.
— Только… не посвящай меня в детали своей сексуальной жизни, хорошо? — засмеялся Рон.
Гарри захихикал.
— Хорошо, — согласился он.
Гермиона появилась в дверном проеме с зеленой ленточкой в руках.
— Вот, держи! — воскликнула она.
И Гарри с Роном усмехнулись ей.
* * *
Драко, дорогой, ты ведь знаешь, я всегда буду любить тебя, да?
— Драко.
Делай то, что ты должен сделать. Твой отец сделал свой выбор, и не то, чтобы я была согласна с ним или нет… я только… я не хочу, чтобы ты закончил…
Как он?
Я не хочу, чтобы ты о чем-либо сожалел.
— … Драко?
Ты — мой сын. Мой единственный и драгоценный ребенок. Пожалуйста… пожалуйста, не оставляй меня… не оставляй меня, как это сделал твой отец!
Он не оставлял Вас, он пострадал за свою веру…
И посмотри, куда его это привело! Темный Лорд — это не то, с кем он хотел быть. Я люблю тебя, и я не хочу видеть, что с тобой что-то случится.
Вы ждете, что я выберу путь труса?
— Драаакооо…
… Я буду любить тебя независимо от того, что…
— ДРАКО!
— Что? — Драко резко развернулся на месте, чтобы взглянуть на Панси.
Девушка держала руки, как будто защищаясь.
— Стой! Прости! Просто… ты был слишком далеко отсюда. И ты играл с тем пергаментом, который скоро уже развалится, — обеспокоено произнесла девушка. — Все хорошо? Ты необычайно тих.
Драко нахмурился и, отвернувшись, принялся рассматривать пейзаж за окном.
— Я беспокоюсь за свою мать, — признался он, запихивая пергамент в один из карманов мантии.
— Мы отъехали от станции всего двадцать минут назад, и ты уже беспокоишься за нее? — спросила она.
Драко пожал плечами.
— Просто… предчувствие.
Дверь открылась, и в их купе вошел Блейз, а следом за ним Кребб и Гойл с руками, полными конфет с тележки.
— Вы не могли подождать, пока она дойдет до нас? — спросил блондин, когда Забини сел рядом с ним.
Тот усмехнулся и, взяв у Гойла тыквенное печенье, надкусил его.
— Неа, я хочу есть, — ответил он. — Тео идет с напитками.
Как только он это произнес, дверь снова открылась, и появились Теодор и Миллисент. Драко вернулся к разглядыванию пейзажа за окном.
— Угадайте, с кем мы столкнулись? — заговорил Нотт, пока устраивался на сидении.
Блейз взглянул на него.
— С кем?
— А как вы думаете? — ухмыльнулась Миллисент. — Кого бы вообще стоило упоминать?
Глаза Панси засветились.
— Вы видели Поттера? — взволнованно спросила она.
Рука Драко неосознанно устремилась к карману. Миллисент кивнула.
— Он шел один, сказал, что Уизли и Грейнджер уже выполняют обязанности префектов, — произнесла она. — Такова уж их участь…
— Ты говорил с ним? — поинтересовался Драко, отводя взгляд от окна и концентрируя его на Теодоре.
Он пожал плечами:
— Он спросил меня, было ли мне плохо в то воскресенье.
— Еще он сказал, что им с Тео надо как-нибудь встретиться, так как он теперь знает всю жизнь Тео, а Тео о нем ничего не знает, — добавила Миллисент, ухмыляясь. — Ты становишься болтливым, когда выпьешь, да, Тео? — саркастически проворковала она.
Нотт нахмурился, скрещивая руки на груди, а Блейз засмеялся.
— Я не мог заставить тебя замолчать! — воскликнул он. — Ты так раздражал!
— Лучше быть болтуном, чем собственником, — усмехнулась Панси.
Сидевший рядом с ней Драко нахмурился, его щеки слегка порозовели.
— Или болтуном и собственником, — поправил ее Блейз, и все в купе засмеялись.
Драко еще больше нахмурился.
— Это не вина Драко, что он становится ревнивым, когда выпьет, — громко сказал Кребб.
Все замолчали и повернулись, чтобы взглянуть на него. Ну, он или Гойл не были, конечно, глупы, чтобы не вносить свою лепту в разговор, просто они обычно этого не делали.
— Я имею в виду, что когда выпьет Грег, он начинает драться со всеми подряд. Вот и все.
— Спасибо, Кребб, за такое важное уточнение, — саркастически заметил Драко после пары секунд тишины.
Кребб кивнул, и Драко полез в карман, чтобы вытащить пергамент, на который он смотрел до этого. Он получил его всего несколько дней назад, но он уже был так затаскан и испещрен полосками, как будто он сворачивал его много-много раз.
— Драко, что это? — наконец, спросила Панси, пытаясь вырвать пергамент из его рук.
Драко держал его вне пределов ее досягаемости.
— Это, конечно, не твое дело, — ответил он, — но это письмо.
— Письмо? — повторил Блейз. — От кого?
— Я уже сказал, — блондин нахмурился, — это не ваше дело.
— Это от Гарриии? — пропела Панси.
Драко ухмыльнулся.
— Ооооо, Драко! Поттер посылает тебе любовные письма? — усмехнулась Миллисент.
— Нет! — быстро ответил Драко. — Конечно, нет! Он, что, что-то говорил об этом?
— О письме, которое он не посылал тебе? — ухмыльнулся Тео. — Нет, но он спросил, как ты.
— Что он сделал? — переспросил Драко, не поверив услышанному, и покраснел. — То есть… И какого черта этот кретин спрашивал обо мне? Думаю, он немного… немного одержим.
— И это говорит парень, который, вероятно, читал письмо около двухсот раз, — пробормотал Блейз.
Драко ударил его кулаком в плечо, и Забини засмеялся.
— Чертов Поттер, — Драко запихнул пергамент обратно в карман и скрестил руки на груди.
— Это все, на что ты способен, да? — спросила Миллисент, приподняв бровь.
Драко негодующе заскрипел зубами, и Панси, захихикав, поспешила прийти ему на помощь.
— Послушай, сладкий мой, — сказала она, хватая его за руку и таща к двери. — Нам надо встретиться с другими префектами.
Встреча, как всегда, была довольно скучной. Даже после её окончания Панси продолжала болтать, и Драко не сразу сообразил, что в помещении остались только он, Панси и гриффиндорцы. Он нахмурился.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 23; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!