Наука поэзии» («К Пизонам») Горация
1. В начале трактата Гораций говорит о единстве художественной формы как об основе создания образа. Художественное же целое создается единством формы и содержания. Подтвердите этот закон словами из текста источника: какие аргументы и примеры приводит Гораций?
Если бы вдруг живописец связал с головой человечьей
Конский затылок и в пестрые вырядил перья отвсюду
Сборные члены; не то заключил бы уродливо-чёрной
Рыбой сверху прекрасное женское тело, - при этом
Виде могли ли бы вы, друзья! Удержать от смеху?
Верьте, Пизоны, такой картине очень подобна
Книга, в которой нескладны грезы, как сны больного,
Смешаны так, что нога с головой сочетаться не может
В произведенье одном.
2. Развивая свою мысль далее, Гораций говорит о воле автора и его ответственности перед аудиторией. Приведите соответствующие цитаты из текста трактата.
«Прежде чем станешь писать, научись же порядочно мыслить!» — восклицает поэт в «Послании к Пизонам». Мастерству и умению мыслить нужно учиться у греков. Талант должен сочетаться с непрерывной кропотливой работой. Язык должен соответствовать тому жанру, в котором поэт пишет. Следует тщательно отбирать слова, но следить за всем новым в современном языке и не чуждаться этого нового:
Как листы на ветвях изменяются вместе с годами,
Прежние все облетят, — и слова в языке точно так же —
Гибнут, состарясь, одни, расцветают и крепнут другие.
|
|
|
Смеясь над плохими поэтами, он требует от каждого желающего писать упорного профессионального труда. Искусство поэзии имеет, с точки зрения Горация, свои законы, требующие изучения. Особое внимание уделяется в послании теории драмы.
Живописцам равно и поэтам
Все дерзать искони давалось полное право.
Знаем! и эту свободу просить и давать мы согласны,
Но не с тем, чтобы дикое с кротким вязалось, не с тем, чтоб
Сочетались со птицами змеи, с тиграми - агнцы.
Вслед за важным и много сулящим нередко нередко
Тот пурпурный лоскут, другой ли для большого блеска
Приставляется, рощу ли то, алтарь ли Дианы
И по красивым полям протекающей речки извивы,
Или Рейн, или радугу нам описывать станут.
Но не у места здесь это.
Кто не сложную вещь разукрасить желает чудесным,
Тот напишет дельфина в лесу, кабана среди мори.
Страх ошибок ведет к недостаткам, коль нету
искусства.
Пишущие! Выбирайте предмет, соответственный вашим
Силам, и тщательно взвесьте, чего не подымут что смогут
Плечи поднять. У того, кто выбрал посильное дело,
Хватит всегда выражений и будет порядок и ясность.
Сила порядка в том и краса (или ошибаюсь),
Чтобы вот здесь и сказать, что здесь сказать было нужно.
|
|
|
Многое, разобрав, в настоящее время отложит,
Там предпочтет, здесь отвергнет творец обещанной песни.
Тонко и точно связуя слова, ты понравиться можешь,
Если сумеешь придать новизну известному слову
Ловким сопоставлением. Но если для новых понятий
Необходимость укажет найти небывалое слово:
Да позволено будет и то, что не слыхано было
У Цетег препоясанных, скромно ввести в обращенье.
К новым, недавно введенным словам, окажут доверье..
3. Гораций выступает поборником актуальности лексики как необходимой составляющей творчества. Какие доводы приводит автор трактата в пользу своего суждения?
Но если для новых понятий
Необходимость укажет найти небывалое слово:
Да позволено будет и то, что не слыхано было
У Цетег препоясанных, скромно ввести в обращенье.
К новым, недавно введенным словам, окажут доверье,
Если в них греческий строй слегка изменен. Почему же
Римлянин Плавту с Цецилием то позволял, в чем откажет
Варию или Вергилию? Чем заслужу я немилость
Вмале трудясь, коль язык Катона и Энния многим
Обогащал отцовскую речь, находя для предметов
Новые имена? Дозволено было и будет
Слово вводить, зачеканив его современной печатью.
|
|
|
Как меняются листья в лесу с отживающим годом,
Старые падают: так и слова отжившие гибнут,
А порожденные вновь зацветают, как юноши силой.
Смерти подвластны и мы, и все наше: Нептун ли проникнул
В землю, чтобы укрыть корабли от крыл Аквилона, -
Царственный труд; пришлось ли болоту, доступному веслам
И бесплодному, — вдруг питать города и пахаться;
Или река с вредоносным для нив направленьем сыскала
Лучший прежнего путь, — созданья смертных погибнут.
Где же тут в вечной чести одним речам красоваться?
Много отживших слов возрождаются снопа, а те, что
Ныне в почёте, погибнут, если захочет обычай,
Этот полнейший судья законов и правил речений.
4. Говоря о требуемых «размерах» и «стихах», которые, с одной стороны, использует Гомер, а с другой, элегия и прочие жанры, Гораций тем самым говорит и о жанровом содержании, и об идейно-эмоциональной направленности произведений. Как современная наука понимает типы художественного содержания и пафос? Дайте определения.
Содержание литературного произведения мы можем определить как его сущность, духовное существо, а форму — как способ существования этого содержания. Содержание, иными словами, — это «высказывание» писателя о мире, определенная эмоциональная и мыслительная реакция на те или иные явления действительности. Форма — та система средств и приемов, в которой эта реакция находит выражение, воплощение. Несколько упрощая, можно сказать, что содержание — это то, сказал писатель своим произведением, а форма — он это сделал. Содержание само по себе не может быть в строгом, эстетическом смысле прекрасным или безобразным — это свойства, возникающие исключительно на уровне формы.
|
|
|
Современная наука исходит из первичности содержания по отношению к форме. Применительно к художественному произведению это справедливо как для творческого процесса (писатель подыскивает соответствующую форму пусть еще для смутного, но уже существующего содержания, но ни в коем случае не наоборот — не создает сначала «готовую форму», а потом уже вливает в нее некоторое содержание), так и для произведения как такового (особенности содержания определяют и объясняют нам специфику формы, но не наоборот). Однако в известном смысле, а именно по отношению к воспринимающему сознанию, именно форма выступает первичной, а содержание вторичным. Поскольку чувственное восприятие всегда опережает эмоциональную реакцию и тем более рациональное осмысление предмета, более того — служит для них базой и основой, мы воспринимаем в произведении сначала его форму, а только потом и только через нее — соответствующее художественное содержание.
Из этого, между прочим, следует, что движение анализа произведения — от содержания к форме или наоборот — не имеет принципиального значения. Любой подход имеет свои оправдания: первый — в определяющем характере содержания по отношению к форме, второй — в закономерностях читательского восприятия. Хорошо сказал об этом А.С. Бушмин: «Вовсе не обязательно… начинать исследование с содержания, руководствуясь лишь той одной мыслью, что содержание определяет форму, и не имея к тому других, более конкретных оснований. А между тем именно такая последовательность рассмотрения художественного произведения превратилась в принудительную, избитую, всем надоевшую схему, получив широкое распространение и в школьном преподавании, и в учебных пособиях, и в научных литературоведческих работах. Догматическое перенесение правильного общего положения литературной теории на методику конкретного изучения произведений порождает унылый шаблон». Добавим к этому, что, разумеется, ничуть не лучше был бы и противоположный шаблон — всегда в обязательном порядке начинать анализ с формы. Здесь все зависит от конкретной ситуации и конкретных задач.
Из всего сказанного напрашивается ясный вывод о том, что в художественном произведении равно важны и форма, и содержание. Опыт развития литературы и литературоведения также доказывает это положение. Умаление значения содержания или вовсе его игнорирование ведет в литературоведении к формализму, к бессодержательным абстрактным построениям, приводит к забвению общественной природы искусства, а в художественной практике, ориентирующейся на подобного рода концепции, оборачивается эстетством и элитарностью.
Принято различать непосредственное и опосредованное художественное содержание. В изобразительных искусствах непосредственно выражается визуально воспринимаемая предметность и пространственность, опосредствованно - сфера идей, эмоционально-эстетических ценностей и оценок. Тогда как в искусстве слова мыслительно-эмоциональное содержание выражается более прямо, а картинно-изобразительное — опосредованно. В танце и в балете непосредственно воплощается изобразительно-пластическая и эмоционально-аффектированная содержательность, но опосредованно — философско-смысловой, нравственно-эстетический планы.
Тема, идея и оценка, будучи неразрывны, составляют содержание художественного произведения. Это содержание воплощено в материально-предметной, чувственно воспринимаемой форме, которая создается посредством материалов и приемов, особых в каждом искусстве. Художественная форма представляет собой конкретную, многогранную структуру произведения.
Совершенными художественными произведениями являются те, где достигнуто полное единство содержания и формы, замысла и воплощения, идейной направленности и мастерства. Это единство является основой красоты искусства (содержание является продуманным, а форма — логичной, завершенной).
Форма не только объективирует содержание, но и выступает как организующий принцип содержания. Получается, что она не может быть оторвана от содержания. Содержание не существует отдельно от формы, так как выражается и воспринимается только через форму. Реально содержание и форма неразделимы, но в искусствоведческом анализе обычно выделяются стороны, уровни, элементы произведения, которые тяготеют или к содержанию, или к форме. Так, например, тема, характеры, идея рассматриваются как содержательная сторона произведения, а жанр, стиль, композиция, ритм — как формальная, выступают как форма.
Между содержанием и формой оказывается сюжет. В художественных произведениях форма обладает динамикой и создает гармонические отношения с содержанием. Если этого нет, то произведение теряет художественность, образ воспринимается как недовоплощённый. Бывает и так — содержание есть, идет поиск, но форма не сложилась.
Форма обладает относительной свободой и может существовать отдельно от конкретного произведения. В связи с этим исторически возникают виды искусства, его жанры, стили, типы композиции. Эти готовые формы оживают в реальном творческом процессе, развиваются, меняются иногда до неузнаваемости. Так, жанр баллады, возникший в эпоху средневековья и означавший плясовую песню с обязательным рефреном, превращается позднее в лирико-эпическое стихотворение с обязательной сюжетной канвой. Но подобные повороты и изменения не отменяют главного закона искусства — закона гармонического соотношения содержания и формы внутри единого художественного целого: ФОРМА в искусстве всегда СОДЕРЖАТЕЛЬНА, а СОДЕРЖАНИЕ всегда ОФОРМЛЕНО.
Последним элементом, входящим в идейный мир произведения, является пафос, который можно определить как ведущий эмоциональный тон произведения, его эмоциональный настрой. Синонимом термина «пафос» является выражение «эмоционально-ценностная ориентация». Проанализировать пафос в художественном произведении — значит установить его типологическую разновидность, тип эмоционально-ценностной ориентации, отношения к миру и человеку в мире
Пафос представляет собой глубокое и несомненное приятие мира в целом и себя в нем, что и составляет сущность эпического мировидения. В то же время это не бездумное приятие безоблачно гармонического мира: бытие осознается в его изначальной и безусловной конфликтности (драматизм), но сама эта конфликтность воспринимается как необходимая и справедливая сторона мира, ибо конфликты возникают и разрешаются, они обеспечивают само существование и диалектическое развитие бытия. Эпико-драматический пафос есть максимальное доверие к объективному миру во всей его реальной многосторонности и противоречивости. Заметим, что этот тип пафоса редко представлен в литературе, еще реже он выступает в чистом виде. В качестве основанных в целом на эпико-драматическом пафосе произведений можно назвать «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, роман Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», пьесу Шекспира «Буря», стихотворение Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», роман-эпопею Толстого «Война и мир», поэму Твардовского «Василий Теркин».
Объективной основой пафоса служит борьба отдельных личностей или коллективов за осуществление и защиту идеалов, которые обязательно осознаются как возвышенные. При этом действия людей непременно связаны с личным риском, личной опасностью, сопряжены с реальной возможностью утраты человеком каких-то существенных ценностей — вплоть до самой жизни. Еще одно условие проявления героического в действительности — свободная воля и инициатива человека: вынужденные действия, как указывал еще Гегель, не могут быть героическими. Идейно-эмоциональное осознание писателем объективно героического приводит к возникновению пафоса героики. «Героический пафос в литературе «…» утверждает величие подвига отдельной личности или целого коллектива, ценность и необходимость его для развития нации, народа, человечества». Стремление переделать мир, устройство которого кажется несправедливым, или желание отстоять мир идеальный (а также близкий к идеалу и кажущийся таковым) — вот эмоциональная основа героики.
В литературе нетрудно найти произведения, целиком или в основном построенные на героическом пафосе, причем конкретные ситуации, равно как и возвышенные идеалы героики, могут быть весьма различны. С героикой мы встречаемся в «Песне о Роланде» и в «Слове о полку Игореве», в «Тарасе Бульбе» Гоголя и в «Оводе» Войнич, в романе Горького «Мать», в рассказах Шолохова и многих других произведениях.
С героикой как пафосом, основанном на возвышенном, соприкасаются другие виды пафоса, имеющие возвышенный характер, — прежде всего это трагизм и романтика. роднит с героикой стремление к возвышенному идеалу.
5. В строчках 114-119, 125-127 Гораций формулирует требования, предъявляемые к литературному характеру. По каким критериям поэт готов создавать и рассматривать характер?
Обращаясь к изображению характеров, Гораций советует поэту хорошо изучать жизнь:
Далее, я прикажу, чтоб ученый умел подражать,
Жизнь и нравы людей наблюдать для правдивости слога.
Идеал Горация — «драма, где мысли умны, а нравы очерчены метко».
Часто пьеса, лишенная изящества, но отличающаяся верным изображением нравов, больше понравится зрителю, чем та, которая блестит внешней отделкой, но не дает правдивых образов. При изображении характеров (как и фабулы) поэт должен следовать преданию или изображать сходное с жизнью.
Верное изображение жизни включает в себя последовательность в изображении характеров. Если на сцену выводится лицо, созданное творческим изображением поэта и никому до сих пор не известное, то каким оно вошло на сцену, таким же пусть и уходит. Это положение Горация нуждается в серьезном ограничении. Тот или иной персонаж может уйти со сцены не таким, каким он вошел на нее. События, происходящие с ним по ходу действия, могут изменить его характер или хотя бы некоторые его свойства. Это было уже знакомо античной драматургии. Демея в «Братьях» Теренция, хотя и несколько иронически, все же признает, что ему придется изменить свой характер. Практика античного театра шла в этом отношении дальше античной теории, все еще базировавшейся на учении Теофраста (греческого философа IV в. до н. э.) о стабильных и статичных характерах.
Если драматург желает, чтобы его пьесу внимательно смотрели с начала и до конца, то он должен изобразить характер каждого возраста сообразно с природой, — должен показать, «что дают и что отнимают летучие годы». Далее следует характеристика каждого возраста, причем ощущается некоторое влияние «Риторики» Аристотеля.
Слушай теперь, чего я и народ со мною желаем:
Если ты хочешь, чтоб зрители ждали спуска завесы.
И сидели, пока им певец: "Похлопайте" - скажет,
То ты каждого возраста нравы должен отметить
И подвижных и зрелых лет сохранять выраженья.
Много с собою удобств лета, прибывая, приносят,
Много уносят, начав убывать. Чтоб юноше роли
Старца порою не дать иль мальчику роли мужчины,
Будем держаться всегда сообразного с возрастом каждым.
6. Что думает Гораций о силе визуального ряда в искусстве?
Если желаешь, писатель! ты славного вызвать Ахилла, -
Безусталый и пылкий, неумолимый и резкий,
Пусть отвергая законы, он все присвояет оружью.
Пусть Медея жестока, строптива, Ино печальна,
Ио беспомощна, грустен Орест, Иксион вероломен.
Ежели ты небывалое ставишь на сцену, решаясь
Новое вывесть лицо, пускай до конца оно будет
Тем, чем явилось сначала, и верным себе остается.
Трудно по-своему выразить общее, с большим успехом
Можешь ты песнь "Илиады" разбить на акты,чем вывесть
То впервые, о чем никто не слыхал и не знает.
7. Какие нормы композиционной организации целого приветствует поэт?
Сколь безупречнее тот, что без всякой неловкости начал:
"Мужа мне, Муза, воспой, который, по взятии Троя
Многих народов видал города и нравы изведал".
Не из пламени дым, а из дыма свет он замыслил
Вызвать, чтобы затем выводить знаменитые дива:
Антифата и Сциллу и рядом с Циклопом Харибду.
Не начинает он петь возврат Диомеда со смерти
Мелеагра, иль с пары яиц - троянские битвы.
Вечно к развязке спеша, он слушателя увлекает
В середину событии, как бы уже знакомого с делом.
То же, в чем не надеется блеску добиться обходит;
И сочиняет так, мешая с правдой неправду,
Чтоб середина с началом, конец с серединой вязались
Слушай теперь, чего я и народ со мною желаем:
Если ты хочешь, чтоб зрители ждали спуска завесы.
8. Что Гораций говорит о значимости общей культуры реципиента (читателя, слушателя, зрителя) при восприятии художественного произведения? См. строчки 268-269.
Трогает душу слабее, что приемлется слухом,
Чем все то, что, видя глазами верными, зритель
Сам себе сообщает. Но что прекрасно за сценой,
Там и оставь; скрыть должен от глаз ты много такого,
Что очевидец событий расскажет с полною силой.
Пусть Медея не губит детей пред глазами народа
И преступный Атрей не варит человеческих членов.
Не превращается Прокна в птицу и Кадм в дракона.
Хоть покажи ты мне все, — отвернусь — и тебе не поверю.
Пусть сочиненье не меньше нити и не больше содержит
Действий, ежели хочешь, чтоб вновь его видеть желали,
Пусть не является бог, коль к тому не приводит развязка,
И лицо четвертое пусть в разговор не встревает;
В действии место актера с достоинством пусть заступает
Хор, - и чего-либо отнюдь не поет среди акта,
Что не ведет к предназначенной цели и чуждо по смыслу
Пусть благосклонно и дружески добрым даст он советы;
Гневных склоняет на мир и любит от бегущих.
Пусть восхваляет умеренный стол, правосудье благое,
Святость законов и общий покои при открытых воротах,
Пусть он тайну хранит и пусть богов умоляет,
Чтобы счастье пришло к беднякам, отвернувшись от гордых.
9. Вторая половина трактата посвящена проблемам требовательности художника к самому себе, истинных и ложных путей в достижении духовных высот, проблемам ученичества и мастерства, вопросам художественной критики и личности критика. Какие из уроков Горация вы усвоили для себя?
Гораций незаметно переходит от мысли к мысли, самые случайные на первый взгляд подробности становятся в его рассказе важнейшими связующими звеньями, он увлекает читателя в далекие отступления, но в самый неожиданный момент опять оказывается на главной линии своего повествования».
В конце «Послания» Гораций возвращается к ранее затронутому им вопросу: что предпочтительнее может обеспечить успех произведения — гений или выучка? Гораций так отвечает на это:
Что придает стихам красоту? талант иль наука?
Вечный вопрос! А по мне, ни старанье без божьего дара,
Ни дарованье без школы хорошей плодов не приносят:
Друг за друга держась, во всем и всегда они вместе.
Но в то же время занятие поэзией не допускает посредственности.
...Поэту посредственных строчек
Ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки!
Как на богатом пиру нескладный напев музыкантов,
Мак в сарацинском меду иль масло, жирное слишком,
Нам претят, ибо мы и без них пировали бы славно.
Точно так и стихи, услада душевная наша,
От совершенства на шаг отступив, безударными будут.
Талант должен много работать над собой, вверять только неподкупным и строгим критикам свои произведения, а иные из них вынашивать по нескольку лет.
Надо много трудиться и от многого воздерживаться, чтобы иметь успех. Невежда ничего не достигнет. Только кто соединяет приятное с полезным, способен удовлетворить противоречивые потребности публики. Все голоса за того, кто сумел соединить наслаждение с пользой. Поэт должен работать над своим усовершенствованием. Если попадаются незначительные изъяны в прекрасном целом, то это еще терпимо. Но если переписчик делает всегда одну и ту же ошибку, если музыкант допускает всегда одну и ту же фальшь, то это уже невозможно. Как в живописи одна картина нравится вблизи, а другая — вдали, одна — в тени, а другая — на свету, так и поэзия при всей строгости ее правил может быть сколько угодно разнообразной. Самое главное для поэта не быть посредственностью Есть область (например, юриспруденция), где посредственность более или менее терпима. "А поэту посредственных строчек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки". Это нестерпимо так же, как дурная музыка или слишком жирный елей за вкусным обедом.
Поэту нужно — знание. Не умеющий воевать или играть в мяч, не должен лезть в бой или в игру, которую не заменяет ни знатное происхождение, ни деньги. Ему необходимы талант — "ничего не пиши без воли Минервы: вот тебе главный совет"; внимание к критике и тщательность в работе.
Послание заканчивается великолепным изображением бесталанного, но влюбленного в себя поэта. И горе тому, кого он настигнет: своего невольного слушателя он зачитает до смерти!
«Послание к Пизонам» много читали в древности, и в средние века, и в новое время. Трактат римского поэта был также предметом самого внимательного изучения. Достаточно сказать, что «Послание к Пизонам» послужило образцом для «Поэтического искусства» Буало, теоретика французского классицизма XVII в.
Никола Буало-Депрео «Поэтическое искусство»
1) Положение М. М. Пришвина о творческом поведении писателя.
Талант – это природа.
Мастерство – человеческие способности преобразования или творчество.
Автор говорит, что нужно беречь детей наших от соблазна мастерить произведения искусства и как печет повар блины – сотнями на одной сковороде. Для каждого блина нужна новая сковородка. Каждое новое произведение искусства требует для себя новой формы.
Основная материя таланта - чувство современности.
Современность, по мнению Пришвина это что-то вроде суда или проверки каждого из нас на живого человека «живой он живет или мертвый показывается» Мертвые живут по часам, заменяя всю жизнь счетом (время деньги), а живые определяют свою жизнь каким либо поступком.
Секрет и сердце поэзии – чувство современности. Не люди проходят временем, а сами они делают это время.
Совершенству нет предела – такова психология писателя. Писатель стремиться упростить фразу, сжать слово, что бы они стали сухими. Но взрывались, как порох.
Великое произведение искусства содержит (кроме всего) исповедь художника в том, как он достигал правды своей картины, преодолел в себе давление жизненной.
Секрет всех художников, побеждающих время в том, что они не яви провидцами времени, а видят здесь, возле себя самого (Шекспира относит к таким художникам Пришвин).
Себя в себе нельзя увидеть, чтобы увидеть нужно смотреть на другого.
Поведение писателя – это его дорога к другу.
Мастерство же состоит в том, как бы найти ему такую форму, чтобы читатель видел в героях не самого писателя, а самого себя.
Имя писателя растет, когда вещи его растут и поднимают имя над собой.
Творческое поведение М.М. Пришвин понимает как поиск своего места в общем человеческом деле. Пришвин писал: «Мне всегда казалось, что каждый человек, если добьется такого своего места в жизни, приносит для всех что-то новое, небывалое… в этом и есть творчество».
А) О требованиях к ремеслу Н. Буало говорит:
Но знайте, лишь тому, кто призван быть поэтом,
Чей гений одарен
Покорствует Пегас и Внемлет Аполлон:
Ему дано взойти на непреступный склон.
Не станет ни когда потом стихоплет
Ни внемлет голосу тщеславия пустого
Проверьте ваш талант и трезво и сурово.
О приоритетах в работе художника и о соответствии рифмы и мысли.
Будь то в трагедии, в …. Иль в балладе,
Но рифма не должна со смыслом жить в разладе,
Меж ними ссоры нет и не идет борьба;
Он властелин её, она – его раба.
Коль вы научились искать ее упорно,
На голос разума она придет покорно,…
Но чуть ей волю дать – восстанет против дома,
И разуму ловить ее придется дома.
Так пусть же будет смысл всего дороже воли,
Пуск блеск и красоту лишь отдает.
Всего важнее смысл: но, чтоб к нему прийти,
Придется одолеть преграды на пути.
Намеченной тропы придерживаться строго:
Порой у разума всего одна дорога.
О чувстве меры автора:
Как счастлив тот поэт, чей стих живой и гибкий,
Умеет воплотить и слезы и улыбки.
О «низком» и «благородном»:
Бегите подлых слов и грубого уродства
Пусть низкий слог хранит и строй и благородство
Вначале всех привлек разнузданный бурлеск
У нас в новинку был его несносный треск.
Потом звался тот, кто был в остротах ловок
Заговорил Парнас на языке торговок.
Всех рифмовал как мог, не ведая препон.
За гения сходил ничтожнейший остряк
И бойтесь запятнать поэзию бурлеском.
О влиянии мыслительного процесса на акт творчества:
С изящной простотой ведите свой рассказ
И научитесь быть приятным без прикрас
Своим читателям понравиться старайтесь
О ритме помните, с размера не сбивайтесь
На полустишия делите так ваш стих,
Чтоб смысл цезурою подчеркивался в них.
Вы приложить должны особое старанье,
Чтоб между гласными не допустить зиянья.
Нам отвратителен согласных грубый спор.
Стихи, где мысли есть, но звуки
Ни слушать, ни читать у нас никто не станет.
Когда невнятен смысл, когда во тьме он тонет
От пустословия мы быстро устаем
И, книгу отложив, читать перестаем.
Иной в своих стихах так затемнит идею,
Что тусклой пеленой туман лежит над нею,
И разума лучам его не разорвать, -
Обдумать надо мысль и лишь потом писать!
Пока не ясно вам, что вы сказать хотите,
Простых и точных слов напрасно не ищите
Но если замысел у вас в уме готов,
Все нужные слова придут на первый зов.
Б) Суждение о сущности процесса творчества, об отторжении «Общих мест» в поисках неповторимого образа:
Законам языка покорствуйте, смиренны,
И твердо помните: для вас они священны
Гармония стиха меня не привлечет
Когда для уха чужд и странен оборот
Иноязычных слов бегите, как заразы,
И стройте ясные и правильные фразы
Пишите не спеша, наперекор приказам
Чрезмерной быстроты не одобрит разум,
И торопливый слог нам говорит о том,
Что стихотворец наш не наделен умом,
Спешите медленно и мужество утроя,
Отделывайте стих, не ведая покоя,
Шлифуйте, чистите, пока терпенье есть:
Добавьте две строки и вычеркните шесть.
О композиционных приемах организации художественного целого
Когда стихи кишат ошибками без счета,
В них блеск ума искать кому придет охота?
Поэт обдуманно все должен разместить,
Начало и конец в поток единый слить.
И подчинив слова своей бесспорной власти,
Искусно сочетать разрозненные части,
Не нужно обрывать событий плавный ход,
Пленяя нас на миг сверканием острот.
В) О праве называться критиком:
Судите строже всех свои произведения.
Пристала лишь глупцу себя свалить всегда.
Простите у друзей сурового суда.
Прямая критика, придирки и нападки
Откроют вам глаза на ваши недостатки
Заносчивая спесь поэту не к лицу,
И друга слушая, не внемлет льстецу
Он льстит, а за глаза чернит во мненье света
Ищите не похвал, а умного совета!
Тот настоящий друг среди толпы знакомых,
Кто правды не боясь, укажет вам на промах,
Вниманье обратит на слабые стихи, -
Короче говоря, заметит все грехи.
Так будет говорить поэзии ревнитель.
2) Анализ поэзии ряда жанров.
А) О жанровых особенностях идиллии:
Во всем подобная пленительной пастушке,
Резвящейся в полях и на лесной опушке
И украшающей волну своих кудрей
Убором из цветов, а не из янтарей
Чужда идиллия кичливости подменной.
Блистая прелестью изящной и смиренной,
Приятной красоты и скромности полна,
Напыщенных стихов не признает она,
Нам сердце веселит, ласкает наше ухо,
Высокопарностью не оскорбляя слуха,
Но видим часто мы, что рифмоплет иной
Бросает, осердясь, и флейту и гобой;
Среди Эклоги он трубу хватает в руки,
И оглашают луг воинственные звуки.
Другой пятнает честь Эклоги благородной,
Вводя в свои стихи язык простонародный:
Лишенный прелести, крикливо – грубый слог
Не к небесам летит, а ползает у ног.
Б) Об особенностях поэтики элегии (настроение и гамма оттенков).
В одеждах траурных, потупя взор уныло,
Элегия скорбя, над гробом слезы льет.
Не дерзок, но высок её стиха полет.
Она рисует нам влюбленных смех, и слезы,
И радость, и печаль, и ревности угрозы;
Но лишь поэт, что сам любви изведал власть,
Сумеет описать правдиво эту страсть.
Элегия сильна лишь чувством непритворным.
В) Аргументы в пользу рассмотрения оды как «высокого» жанра:
Стремиться ода ввысь, к далеким кручам горным,
И там, дерзания и мужества полна,
С богами говорит как равная она;
Прокладывает путь в Олимпии атлетам
И победителя дарит своим приветом,
Ахилла в Илион бестрепетно ведет,
Иль город на Эско с Людовиком берет;
Порой на берегу у речки говорливой
Кружится меж цветов пчелой трудолюбивой;
Рисует празднества, веселье и пиры,
Ириду милую и прелесть той игры,
Когда проказница бежит от поцелуя,
Чтоб сдаться под конец, притворно негодуя.
Пусть в оде пламенной причудлив мысли ход,
Но этот хаос в ней – искусства зрелый плод.
Г) О «законах» Сонета.
(Феб) законы строгие Сонета изобрел.
Вначале, молвил, он должно быть 2 катрена;
Соединяют их две рифмы неизменно,
Двумя терцетами кончается Сонет:
Мысль завершенную хранит любой терцет.
В сонете Аполлон завел порядок строгий:
Он указал размер и сосчитал все слоги,
Теперь гордится он работой не напрасной
Поэму в сотни строк затмит Сонет прекрасный,
Но тщетно трудятся поэты много лет:
Сонетов множество, а финикса все нет.
Сонет предполагал определенную последовательность развития мысли: тезис – антитезис - синтез – развязка. Из постоянных атрибутов сонета следует отметить музыкальность. Она достигается чередованием мужских и женских рифм. Родиной сонета считается Италия (Сицилия). Можно отметить следующие виды сонетов: любовный, сонет - поэтический манифест, сонет-посвящение, сонет-портрет, иронический.
Д) О поэтике эпиграммы, о соотношении с другими жанрами и о приеме, за счет которого данное соотношение возможно:
Стих Эпиграммы сжат, но правила легки:
В ней иногда всего острота в 2 строки.
Словесная игра – плод итальянской музы.
Приманка новая, нарядна, весела,
Скучающих повес совсем с ума свела.
Повсюду встреченный приветствием и лаской,
Уселся каламбур на высоте парнасской.
Сперва он покорил без боя Мадригал;
Потом к нему в силки гордец Сонет попал;
Ему открыла дверь Трагедия радушно.
И приняла его Элегия послушно;
Расцвечивал герой остротой монолог;
Любовник без нее пролить слезу не мог;
Печальный пастушок, гуляющий по лугу,
Не забывал острить, пеняя на подругу.
У слова был всегда двойной коварный лик.
Двусмысленности яд и в прозу к нам проник:
Оружьем грозным став судьи и богослова,
Разило вкривь и вкось двусмысленное слово.
Но разум, наконец, очнулся и прозрел:
Он из серьезных тем прогнать его велел,
Безвкусной пошлостью признав игру словами,
Ей место отведя в одной лишь Эпиграмме,
Однако, приказав, чтоб мысли глубина
Сквозь острословие и здесь была видна.
3) Исследование «высоких» жанров трагедии и эпопеи (эпоса) и «низкий» жанр комедии.
А) Об особенностях поэтики трагедии; о своеобразии ее жанрового содержания и жанровых форм:
Так, чтобы нас пленить, трагедия в слезах
Ореста мрачного рисует скорбь и страх,
В пучину горестей Эдипа повергает
И, развлекая нас, рыданья исторгает.
Пускай огнем страстей исполненные строки
Тревожат, радуют, рождают слез потоки!
Но если доблестный и благородный пыл
Приятным ужасом сердца не захватил
И не посеял в них живого состраданья,
Напрасен был ваш труд и тщетны все старанья!
Найдите путь к сердцам: секрет успеха в том,
Чтоб зрителя увлечь взволнованным стихом.
О требованиях к композиции сюжета (проявление трех единств).
Пусть вводит в действие легко без напряженья
Завязки плавное, искусное движенье.
Вы нас, не мешкая должны в сюжет ввести
Единство места в нем вам следует блюсти.
За Пиренеями рифмач, не зная лени,
Вгоняет тридцать лет в короткий день на сцене.
В начале юношей выходит к нам герой,
А под конец, глядишь, - он старец с бородой.
Но забывать нельзя, поэты, о рассудке:
В едином месте пусть на сцене протечет;
Лишь в этом случае оно нас увлечет.
Невероятное растрогать неспособно
Пусть правда выглядит всегда правдоподобно…
И мы волнуемся, печалимся, жалеем,
И грустно под конец расстаться нам с Энеем,
Без этих вымыслов поэзия мертва
Бессильно никнет стих, едва ползут слова,
Поэт становиться оратором холодным
Сухим историком, докучным и бесплодным.
Конечно, тот поэт, что христиан поет,
Не должен сохранять язычества налет,
Но требовать, чтоб мы, как вредную причуду,
Всю мифологию изгнали отовсюду.
Нет, это ханжество, пустой и вздорный бред,
Который нанесет поэзии лишь вред!
В) О критериях жанров эпического рода (требования к характеру, сюжету, объему произведения).
Пусть любит вымыслы и мифы …… лира,
Из бога истины мы не творим кумира
Чтоб вас венчали мы восторженной хвалой,
Нас должен волновать и трогать ваш герой.
От недостойных чувств пусть будет он свободен
И даже в слабостях могуч и благороден!
Великие дела он должен совершать...
Не любит низости взыскательной читатель.
Нельзя событиями перепутать сюжет.
(…) Порой излишество лишь обедняет тему.
Пусть будет слог у вас в повествованье сжат,
А в описаниях и пышен и богат:
Великолепия достигнуть в них старайтесь,
До пошлых мелочей нигде не опускайтесь.
Примите мой совет: поэту не к лицу
В чем-либо подражать бездарному глупцу…
Ваш труд не должен быть отрывист иль растянут.
Пусть начинается без хвастовства рассказ,
Пегаса оседлав, не оглушайте нас,
На лад торжественный заранее настроив…
На сколько же сильней тот римлянин прельщает,
Который ничего сперва не обещает
(…) Он гармоничен, прост, он не гремит, как гром,
И малое сулит, чтоб много дать потом.
Пусть гармоничное, изящное творенье
Богатством образов дарует наслаждение.
С величьем вы должны приятность сочетать:
Должно быть, потому так любим мы Гомера,
Что пояс красоты дала ему Венера.
В его творениях сокрыт бесценный клад:
Они для всех веков как бы родник услад.
Организация художественного конфликта и его интриги.
Не все события, да будет вам известно,
С подмостков зрителям показывать уместно:
Волнует зримое сильнее, чем рассказ.
Но то, что стерпит слух, порой не стерпит глаз,
Пусть напряжение доходит до предела
И разрешается потом легко и смело.
Довольны зрители, когда нежданный свет
Развязка быстрая бросает на сюжет,
Ошибки странные и тайны разъясняя
И непредвиденно события меняя.
О требованиях к литературному характеру:
Итак, пусть ваш герой горит любви огнем,
Но пусть не будет он жеманным пастушком!
Любовь, томимую сознанием вины,
Представить слабостью вы зрителю должны
Герой, в ком мелко все, лишь для романа годен.
Пусть будет он у вас отважен, благороден,
Но все же без слабостей он никому не мил.
Герою своему искусно сохраните
Черты характера среди любых событий
Его страну и век должны вы изучать:
Они на каждого кладут свою печать.
Несообразности с романом неразлучны,
И мы приемлем их – лишь были бы не скучны!
Пусть будет тщательно продуман ваш герой,
Пусть остается он всегда самим собой!
Чтобы понравиться ценителям надменным,
Поэт обязан быть и гордым и смиренным.
Высоких помыслов показывать полет,
Изображать любовь, надежду, скорби гнет,
Писать отточено, изящно, вдохновенно,
Порою глубоко, порою дерзновенно,
И шлифовать стихи, чтобы в умах свой след
Они оставили на много дней и лет.
Вот в чем Трагедии высокая идея.
Б) О поэтике эпоса:
Еще возвышенней, прекрасней Эпопея.
Она торжественно и медленно течет,
На мифе зиждется и вымыслом живет.
Чтоб нас очаровать, нет выдумке предела.
Все обретает в ней рассудок, душу, тело:
В Венера красота на век воплощена;
В Минерве – ясный ум и мыслей глубина.
Прекрасных вымыслов плетя искусно нить,
Эпический поэт их может оживить.
Об отношении комедии к «низкому» стилю:
Герои комедий весьма далеки от совершенства, это заурядные «личности», жадные, трусливые, берущие взятки, глупцы и самодуры. Так как характеры персонажей скупы и мелочны, то и комедию относят к «низкому» стилю, проведя параллель с героями.
Д) О проблеме разумности в искусстве и о разуме в частности:
Комический поэт, что разумом ведом,
Хранит изящный вкус и здравый смысл в смешном.
Он уважения и похвалы достоин.
Но плоский острослов, который непристоен
И шутки пошлые твердить не устает,
К зевакам на Пон-Неф пускай себе идет:
Он будет награжден достойно за старанья,
У слуг подвыпивших сорвав рукоплесканья.
4) Об итогах в системе размышлений о законах искусства и о нормах требований к литературным произведениям.
А) О миссии художника:
Коль в этом ваш талант, вам лучше булки печь;
Куда почтеннее подобная работа,
Чем бесполезный труд плохого стихоплета!
Тем, кто умеет печь, иль строить дом иль шить,
Не обязательно на первом месте быть,
И лишь в поэзии – мы к этому и клоним –
Посредственность всегда бездарности синоним.
Холодный рифмоплет – всегда дурной поэт.
(…) Шут болтовней своей хоть рассмешит подчас,
Холодный же рифмач замучит скукой нас.
Чужие мнения старайтесь собирать:
Ведь может даже фат совет разумный дать.
Но если невзначай к вам снидет вдохновенье,
Не торопитесь всем читать свое творенье.
Не нужно подражать нелепому глупцу,
Своих плохих стихов ретивому чтецу…
Я повторяю вновь: прислушивайтесь чутко
К достойным доводам и знанья и рассудка,
А суд невежества пускай вас не страшит.
Ваш критик должен быть разумным, благородным,
Глубоко сведущим, от зависти свободным:
Те промахи тогда он сможет уловить
Что даже от себя вы попытались скрыть.
Хотите ли, чтоб вас вполне одобрил свет?
Я преподать могу вам дружеский совет:
Учите мудрости в стихе живом и внятном,
Умея сочетать полезное с приятным.
Пустячных выдумок читатели бегут
И пищи для ума от развлеченья ждут.
Он, словно чародей, все в перлы превращают,
И вечно радует, и вечно восхищает.
Одушевление в его стихах живет,
И мы не сыщем в них назойливых длиннот.
Хотя в сюжете нет докучного порядка,
Он развивается естественно и гладко,
Течет, как чистая, спокойная река.
Все попадает в цель – и слово, и строка.
Поэму стройную, чей гармоничен ход,
Не прихоть легкая, не случай создает,
А прилежание и целой тучи опыт
То голос мастера, не подмастерья шепот.
Г) О жанровом содержании комедии; об авторах:
Менандр искусно мог нарисовать портрет,
Не дав ему при том особенных примет
Смеясь над фатовством и над его уродством,
Не оскорблялся фат живым с собою сходством;
Скупец, что послужил Менандру образцом,
До колик хохотал в театре над скупцом.
Коль вы прославиться в комедии хотите,
Себе в наставницы природу изберите
Поэт, что глубоко познал людей сердца
И в тайны их проник до самого конца,
Что понял чудака, и мота, и ленивца,
И фата глупого, и старого ревнивца,
Сумеет их для нас на сцене сотворить
Заставив действовать, лукавить, говорить.
Пусть эти образы воскреснут перед нами,
Пишет простотой и яркими тонами.
Природа, от своих бесчисленных щедрот,
Особые черты всем людям раздает,
Но подмечает их по взглядам, по движеньям
Лишь тот, кто наделен поэта острым зреньем.
Героя каждого обдумайте язык,
Чтобы отличен был от юноши старик.
Узнайте горожан, придворных изучите;
Меж них старательно характеры ищите.
Уныния и слез смешное вечный враг.
С ним тон трагический не совместим никак,
Но унизительно Комедии серьезной
Толпу увеселять остротою скабрезной.
В комедии нельзя разнузданно шутить,
Нельзя запутывать живой интриги нить,
Нельзя от замысла неловко отвлекаться
И мыслью в пустоте все время растекаться.
Порой пусть будет прост, порой - высок язык,
Пусть шутками стихи сверкают каждый миг,
Пусть будут связаны между собой все части,
И пусть сплетаются в клубок искусный страсти!
Природе вы должны быть верными во всем,
Не оскорбляя нас нелепым шутовством.
Б) О соотношении "приятного и полезного".
Пустячных выдумок читатели бегут.
и пищи для ума от развлеченья ждут.
Читатель всегда стремиться сделать свой читательский досуг не только приятным и простым, но информационным, познавательным.
О нравственной силе искусства.
Пускай ваш труд хранит печать души прекрасной,
Порочным помыслом и грязи непричастной:
Сурового суда заслуживает тот,
кто нравственность и честь постыдно предает,
Рисуя нам разврат заманчивым и лживым:
Кто пишет высоко и чисто о любви,
Не вызывает тот волнение в крови,
Преступных, пагубных желаний в нас не будит,
Так пусть всего милей вам доброжелатель будет!
Ведь даже если ум и ясен и глубок,
Испорченность других всегда видна меж строк.
О низменных чувствах, зависти и стремлению к богатству и наживе.
Бегите зависти, что сердце злобно гложет
Талантливый поэт завидовать не может
И эту страсть к себе не пустит на порог.
(...) Мы этой глупостью пятнать себя не будем
И к почестям стремясь, о чести не забудем.
Воспитанники Муз! Пусть вас к себе влечет
Не золотой телец, а слава и почет.
(...) Но как противен мне и ненавистен тот,
Кто к славе охладев, одной наживы ждет.
Камену он служить издателю заставил
И вдохновение корыстью обесславил.
О гражданских качествах писателя:
Но вот пришла пора, и слово зазвучало,
Законам положив прекрасное начало,
Затерянных в лесах людей соединив,
Построив города среди цветущих нив,
Искусно возведя мосты и укрепленья
И наказанием осилив преступленья.
И этим, говорит, обязан мир стихам!
Так голос мудрости звучал в словах поэтов,
И люди слушались ее благих советов,
Что сладкозвучием приковывали слух,
Потом лились в сердца и покоряли дух.
Но век иной настал, печальный и голодный,
И утерял Парнас свой облик благородный.
Свирепая корысть - пороков грязных мать -
На души и стихи поставила печать,
И речи лживые для выгоды слагала,
(...) Вы презирать должны столь низменную страсть…
Поэты, чтоб воспеть как подобает их,
С особым тщанием выковывайте стих!
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 154; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!