ОКР и риск последующих психических расстройств
Обсессивно-компульсивное расстройство и риск последующих психических расстройств: Исследование сообщества подростков и молодежи
История вопроса: Коморбидность обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР) с другими психическими расстройствами была продемонстрирована неоднократно. Однако лишь немногие продольные исследования оценивали временную связь предшествующего ОКР и последующих психических расстройств в возрастной период наибольшего риска первого появления психических расстройств. Мы изучили ассоциации между предшествующим ОКР и широким спектром последующих психических расстройств и смоделировали долю новых случаев психических расстройств, которые потенциально могут быть связаны с предшествующим ОКР, предполагая наличие причинно-следственной связи.
Методы: Данные о 3021 14-24-летних участниках обследования собирались проспективно в течение 10 лет. ОКР по DSM-IV и другие психические расстройства по DSM-IV оценивались с помощью Мюнхенско-композитного международного диагностического опросника. Мы использовали скорректированные, зависящие от времени модели пропорциональной опасности для оценки временной ассоциации предшествующего ОКР с последующими психическими расстройствами.
Результаты: Предшествующее ОКР было связано с повышенным риском развития биполярных расстройств (BIP; [отношение рисков, HR = 6,9, 95% доверительный интервал, CI, (2,8,17,3)], нервной булимии [HR = 6. 8 (1,3-36,6)], дистимии [HR = 4,4 (2,1-9,0)], генерализованное тревожное расстройство (ГТР; [HR = 3,4 (1,1-10,9)] и социофобии [HR = 2,9 (1,1-7,7)]). Из этих расстройств от 65 до 85% могли быть отнесены к ОКР в группе риска, в то время как от 1,5 до 7,7% могли быть отнесены к ОКР в общей выборке.
|
|
|
Выводы: Данное исследование предоставляет убедительные доказательства того, что предшествующее ОКР связано с повышенным риском последующего возникновения BIP, нервной булимии, дистимии, GAD и социальной фобии среди подростков и молодых взрослых. Будущие исследования должны оценить, может ли раннее лечение ОКР предотвратить возникновение этих последующих психических расстройств.
Ключевые слова
тревожные/тревожные расстройства, биполярное расстройство, коморбидность, депрессия, расстройства питания, эпидемиология, GAD/генерализованное тревожное расстройство, расстройства настроения, расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ
Введение
Второе и третье десятилетие жизни составляют основной период заболеваемости для первого проявления обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР; Fineberg et al., 2013; Grabe et al., 2001; Karno, Golding, Soren- son, & Burnam, 1988; Weissman et al., 1994) и других психических расстройств (Beesdo-Baum et al., 2015; Kessler et al., 2005, 2007; Kim-Cohen et al., 2003). У взрослых перекрестные ассоциации между ОКР и другими психическими расстройствами были обнаружены в нескольких популяционных исследованиях (Adam, Meinlschmidt, Gloster, & Lieb, 2012; Fineberg et al., 2013; Ruscio, Stein, Chiu, & Kessler, 2010; Weissman et al., 1994). В эпидемиологических исследованиях на более молодых выборках коморбидность между ОКР и другими психическими расстройствами наблюдалась в течение основного периода заболеваемости с первым началом психопатологии (Canals, Hernandez-Martinez, Cosi, & Voltas, 2012; Heyman et al., 2001; Valleni-Basile et al., 1994).
|
|
|
Лишь немногие исследования, проведенные на выборках сообществ и регистрах пациентов, расширили анализ коморбидности на основе поперечного анализа и сосредоточили внимание на продольных закономерностях коморбидности и на том, предсказывает ли предшествующее ОКР возникновение вторичных психических расстройств. Сначала мы дадим краткий обзор исследований, в которых изучались ассоциации между предшествующим ОКР и последующими психическими расстройствами у пациентов, взрослых членов общества и более молодых членов общества.
Исследования с использованием данных общенациональных регистров пациентов показали, что по сравнению с лицами без ОКР пациенты, у которых впервые было диагностировано ОКР, имели повышенный риск последующего диагностирования биполярного расстройства, шизофрении, шизоаффективного расстройства (Cederlöf et al., 2015) и нервной анорексии (Cederlöf et al., 2015). Аналогичным образом, у пациентов, обращавшихся в больницу по поводу предшествующего ОКР, был повышен риск развития впоследствии нервной анорексии (Meier et al., 2015), шизофрении, расстройства шизофренического спектра (Meier et al., 2014) и депрессии (Meier et al., 2015). Эти данные, основанные на наблюдениях за пациентами, позволяют предположить, что предшествующее ОКР может повышать риск последующего возникновения биполярного расстройства, шизофрении, нервной анорексии или депрессивного расстройства.
|
|
|
Мы выявили три общественных исследования, основанных на выборках взрослого населения (возраст ≥18 лет), в которых непосредственно рассматривался вопрос о том, повышает ли предшествующее ОКР риск вторичных других психических расстройств. Kessler и др. (2001), используя данные семи кросс-секционных обследований населения, использовали ретроспективную информацию о возрасте начала заболевания для изучения временной взаимосвязи между различными формами психических расстройств и расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ (ПАВ) у взрослых. Они показали, что предшествующее ОКР по DSM-III-R/DSM-IV было связано с последующим возникновением наркотической зависимости. Goodwin (2002) использовал проспективные данные исследования Epidemiologic Catchment Area Program и обнаружил, что ОКР по DSM-III повышает риск последующего развития большой депрессии среди взрослых в обществе. Наконец, Кесслер и др. (2011) оценили данные Всемирной организации здравоохранения по обследованию психического здоровья (WHO-WMH), используя кросс-секционный подход и ретроспективные оценки временной последовательности возникновения расстройств. ОКР предсказывало последующее возникновение всех других включенных тревожных расстройств (генерализованное тревожное расстройство [ГТР], расстройство тревоги разлуки, посттравматическое стрессовое расстройство, паническое расстройство, агорафобия, специфическая фобия, социальная фобия и аффективных расстройств (БМП, униполярная депрессия), но не СУД. Самые высокие коэффициенты шансов были обнаружены для последующего начала BIP, GAD, агорафобии и социальной фобии. Кроме того, Hofmeijer-Sevink et al. (2017) в исследовании на основе когорты Nether- lands Study of Anxiety and Depression показали, что обсессивно-компульсивная симптоматика предсказывает начало тревожного и/или депрессивного расстройства DSM-IV у здоровых людей.
|
|
|
Поскольку эпидемиологические исследования показали, что примерно 75% всех психических расстройств в течение жизни возникают к 20 годам (Kessler et al., 2007), анализ, изучающий ассоциации между предшествующим ОКР и последующей психопатологией именно у молодых людей, будет способствовать раннему выявлению и профилактике развития психопатологии. Мы обнаружили только два исследования на базе сообщества, в которых ОКР изучалось как фактор риска возникновения последующей психопатологии до взрослого возраста. Петерсон, Пайн, Коэн и Брук (2001), используя продольный дизайн и общественную выборку в возрасте 1-10 лет на начальном этапе и до 28 лет при последующем наблюдении, оценили, предсказывают ли предшествующие симптомы ОКР позднее появление симптомов депрессии
и других тревожных расстройств (включая специфическую фобию, социальную фобию и GAD). Многомерный анализ показал, что симптомы ОКР были связаны с симптомами депрессии, специфической фобии и GAD во время последующего наблюдения. Buckner, Silgado и Lewinsohn (2010) проспективно исследовали временные ассоциации между тревогой и расстройствами пищевого поведения у подростков в возрасте 14-18 лет на исходном уровне, используя данные проекта "Подростковая депрессия в Орегоне". Подростки с ОКР по DSM-III-R на исходном уровне имели более высокий риск последующего возникновения нервной анорексии, но не нервной булимии в возрасте 30 лет, чем подростки без ОКР. Эти два исследования предоставили первые популяционные доказательства того, что ОКР в раннем возрасте ассоциируется с повышенным риском последующего развития психических расстройств, таких как депрессия, нервная анорексия и некоторые тревожные расстройства.
Хотя эти исследования дали ценные знания о связи между предшествующим ОКР и последующим возникновением других психических расстройств, мы отмечаем следующие ограничения: эти исследования (a) использовали либо небольшой набор диагнозов, (b) использовали кросс-секционные данные с ретроспективно собранной информацией о возрасте начала заболевания, что чревато ошибкой припоминания, или (c) сравнивали данные направленных пациентов с данными общественных субъектов, что чревато ошибкой направления. Только два исследования на базе общины включали людей на этапе высокого риска развития психопатологии. Кроме того, в них не рассматривался потенциальный эффект профилактики ОКР на новые проявления других психических расстройств.
Наша цель - внести вклад в понимание продольной связи между предшествующим ОКР и последующим возникновением широкого спектра психических расстройств. Используя данные 10-летнего проспективного популяционного исследования Early Developmental Stages of Psychopathol- ogy (EDSP), мы задались вопросом, связано ли первичное ОКР с повышенным риском вторичных психических расстройств на основной стадии заболеваемости первыми психическими расстройствами, и если да, то какую долю новых случаев можно было бы предотвратить с помощью эффективной профилактики или раннего лечения ОКР, если предположить наличие причинно-следственной связи.
Методы
Дизайн и выборка
Данные были получены в ходе исследования EDSP, которое было основано на выборке сообщества, включавшей первоначально N = 3 021 подростков и молодых взрослых в возрасте 14–24 лет на исходном уровне в 1995 году. Исследование включало базовый уровень (T0) и три последующие волны (T1, T2, T3). Испытуемые были случайным образом отобраны из государственных реестров большого Мюнхена в Германии. В исследовании особое внимание уделялось ранним стадиям развития психопатологии: выборка 14–15 летних была в два раза больше, чем 16–21 летних, а 22-24 летних - в два раза меньше, чем 16-21-летних. Последующие анализы учитывают эту схему, используя весовые коэффициенты выборки.
Доля респондентов на этапе T0 составила 70,9%. В Т1 (1,2–2,1 года после Т0) была опрошена только младшая когорта (в возрасте 14-17 лет на момент Т0), и N = 1 228 (88,0% от 14-17-летних на момент Т0) могли быть опрошены повторно. На стадиях Т2 и Т3 вся выборка Т0 была опрошена повторно. На Т2 (2,8–4,1 года после Т0), 2 548 участников (84,3% от выборки Т0) были опрошены повторно и на Т3 (7,3-10,6 лет после Т0) были повторно опрошены 2 210 участников (73,2% от выборки Т0).
Мы не обнаружили выборочного отсева между Т0 и Т3 на основе возраста, пола, географического распределения или диагностического статуса ОКР (Beesdo- Baum et al., 2015). Подробное описание методов исследования EDSP, дизайна и характеристик выборки было представлено в других работах (Beesdo-Baum et al., 2015; Lieb, Isensee, von Sydow, & Wittchen, 2000; Wittchen, Perkonigg, Lachner, & Nelson, 1998). Исследование было одобрено Комитетом по этике медицинского факультета Технического университета Дрездена, Германия (№: EK-13811). Все участники дали информированное согласие.
Оценка
Диагностические оценки во всех волнах были основаны на компьютерной версии Мюнхенско-композитного международного диагностического опросника (DIA-X/M-CIDI; Wittchen & Pfister, 1997), который позволяет стандартизировать оценку симптомов, синдромов и диагнозов расстройств DSM-IV и собирает информацию о возрасте начала, продолжительности и тяжести. Обученные клинические интервьюеры проводили личные интервью продолжительностью 2–3 часа. На этапе T0 использовалась пожизненная версия DIA-X/M- CIDI. При каждой последующей оценке применялась интервальная версия DIA-X/M-CIDI, относящаяся к периоду между последней и текущей оценкой. Диагнозы по DIA-X/M-CIDI показали значительную надежность в отношении тест-ретест (Wittchen, Lachner, Wunderlich, & Pfister, 1998). Для большинства диагнозов было обнаружено хорошее или отличное согласие между клиницистами и диагнозами DIA-X/M-CIDI. По всем диагнозам были получены отличные оценки чувствительности и специфичности (Reed et al., 1998). Для ОКР 1-недельная надежность тест-ретест составила каппа = 0,81 (Wittchen et al., 1998); валидность - каппа = 0,91 (Reed et al., 1998). Правила иерархии DSM-IV не применялись в текущем анализе.
Модуль ОКР DIA-X/M-CIDI состоял из одной части для оценки обсессий и одной для оценки компульсий. Обе части начинаются с вопросов, направленных на выявление ряда потенциальных навязчивых мыслей, повторяющихся форм поведения или психических действий. Индивиды, подтвердившие любой из основных вопросов, оценивались с использованием остальных обязательных критериев ОКР по DSM-IV до первого появления, и оценивалось последнее появление. При последующих обследованиях в дополнение к основным вопросам были представлены два списка симптомов, содержащие 14 пунктов о потенциальных навязчивостях и 10 пунктов о ком-пульсиях для улучшения запоминания.
Анализ данных
Анализ проводился на основе общей выборки (N = 3 021). Мы использовали информацию, полученную как от выбывших, так и от лиц, которые были оценены в ходе последующих исследований; то есть для каждого человека мы использовали информацию, полученную до выбытия, независимо от того, когда это произошло. Данные были взвешены по возрасту, полу и географическому положению на момент T0, чтобы учесть различные вероятности выборки и обеспечить репрезентативность сообщества. Анализ проводился с использованием пакета программ Stata 13.1 (StataCorp, 2013). Статистическая значимость была установлена на уровне P < .05. Мы объединили данные T0 и последующего наблюдения и определили для всех 55 случаев ОКР в течение жизни (до T3) коморбидность и временную очередность ОКР и коморбидных расстройств используя ретроспективно оцененную информацию о возрасте начала заболевания. Анализ надежности вопросов о возрасте начала заболевания показал, что внутриклассовые коэффициенты составляют 0,45 для специфической фобии и 0,96 для GAD, а также 0,8 для обсессий и 0,6 для компульсий (Wittchen et al., 1998). Для анализа того, повышает ли наличие ОКР риск последующих психических расстройств, мы провели регрессию Кокса с ковариациями, зависящими от времени, с коэффициентами опасности (HR) в качестве меры эффекта (Therneau & Gramb- sch, 2000). Модели выживаемости были скорректированы с учетом возраста, пола и психических расстройств, имевших место до ОКР. Последнюю переменную мы рассчитывали согласно Höfler, Brückl, Lieb и Wittchen (2005). Среди лиц без ОКР контрольная переменная определялась как любое психическое расстройство, которое предшествовало среднему возрасту начала ОКР в соответствующей возрастной группе (14–15, 16-17, 18-19, 20-21 и 22-24 года в T0).
Чтобы смоделировать возможности профилактики, мы рассчитали приписываемую долю населения (PAF) и приписываемую долю (AF). PAF — это доля последующих расстройств в общей популяции, которые не возникли бы в отсутствие ОКР при предположении, что HR отражают причинный эффект ОКР. AF обозначает долю последующих расстройств в группе риска (индивиды с ОКР), которые не возникли бы при отсутствии ОКР, опять же в предположении, что HR отражают причинный эффект ОКР. Хотя мы не можем сделать вывод о причинно-следственной связи на основе обсервационного исследования, эти два показателя могут дать представление о потенциальном влиянии предварительной профилактики ОКР на новые случаи возникновения других психических расстройств. Для расчета AFs и PAFs мы включили значимые предикторы в модели выживания и использовали формулу, предложенную Porta (2014). PAF рассчитывался как Pd((HR - 1)/HR), где Pd - превалентность воздействия среди случаев с соответствующим психическим расстройством. AF рассчитывался как (HR - 1)/HR.
Результаты
Частота ОКР
В T0 0,7% (N = 20) от общей выборки соответствовали критериям ОКР по DSM-IV на протяжении всей жизни. В Т3 55 случаев соответствовали критериям ОКР по DSM-IV (кумулятивная частота встречаемости в течение жизни в Т3: 1,8%). Эти 55 случаев представляют собой случаи ОКР, доступные для анализа риска. Из них 52 (94,3%) имели как минимум одно коморбидное расстройство в течение жизни.
ОКР и риск последующих психических расстройств
Анализ пропорциональной опасности с поправкой на пол, возраст и любое другое расстройство, имевшее место до ОКР (см. рисунок 1), выявил самую сильную связь между предшествующим ОКР и последующим началом BIP (HR = 6,9; 95% доверительный интервал [ДИ]: 2,8–17,3). ОКР также было связано с возникновением впоследствии нервной булимии (HR = 6,8; 95% ДИ: 1,3, 36,6) и дистимии (HR = 4,4; 95% ДИ: 2,1, 9,0). Среди тревожных расстройств повышенный риск был обнаружен для GAD (HR = 3,4; 95% ДИ: 1,1–10,9) и социальной фобии (HR = 2,9; 95% ДИ: 1,1–7,7). Мы не наблюдали никакой связи между ОКР и последующим началом заболевания большой депрессии (HR = 0,7; 95% ДИ: 0,3–1,9) или СУД (HR = 1,4; 95% ДИ: 0,8-2,2).
Приписываемые доли
В Таблице 1 для психических расстройств со значимыми HR показателями показан процентный возраст этих расстройств, связанных с ОКР, как в группе ОКР (AF), так и в общей популяции (PAF), предполагая наличие причинно-следственной связи.
В соответствии с величиной HRs для связанных с ОКР расстройств, самые высокие AF для группы ОКР были обнаружены для BIP и нервной булимии (оба> 80%). Для всех других значимых исходных расстройств оценки AF были выше 65%. На популяционном уровне оценки PAF показывают, что 3% заболеваемости GAD, 4–5% BIP и дистимии и 8% нервной булимии были связаны с предшествующим ОКР.
Обсуждение
Наши результаты подтверждают мнение о том, что ОКР можно рассматривать как значительный фактор риска возникновения ряда других психических расстройств (Kraemer et al., 1997). Наши данные показывают, что ОКР ассоциируется с повышенным риском развития БМП (590%), нервной булимии (580%), дистимии (340%), GAD (240%) и социальной фобии (190%) среди подростков и молодых взрослых. Расширяя полученные ранее результаты, мы смоделировали долю психических расстройств, которые можно было бы потенциально предотвратить, если бы предшествующее ОКР предотвращалось или лечилось на ранних стадиях, предполагая наличие причинно-следственной связи. Самые высокие показатели AF в группе ОКР (65–85%) были оценены для BIP и нервной булимии, за которыми следуют дистимия, GAD и социальная фобия. Оценка PAF была значительно ниже. Тем не менее, наши результаты показывают, что на популяционном уровне до 8% заболеваемости нервной булимией связано с предшествующим ОКР.
Один из наших основных выводов заключается в том, что предшествующее ОКР было связано с наибольшим увеличением риска последующего начала БПБ, что подтверждает ассоциацию риска между предшествующим ОКР и БПБ, о которой сообщали Cederlöf et al. (2015). Аналогичным образом, одна из самых сильных ассоциаций возникла между ОКР и последующим ПИБ в анализе, основанном на данных перекрестного обследования ВОЗ-ВМЗ (Kessler et al., 2011). Кросс-секционные ассоциации между ОКР и БИП постоянно обнаруживались в крупномасштабных эпидемиологических выборках (Adam et al., 2012; Angst et al., 2004; de Graaf, Bijl, Spijker, Beekman, & Vollebergh, 2003; Ruscio et al., 2010).
Еще одним важным результатом стала связь между предшествующим ОКР и риском последующего возникновения нервной булимии. Два популяционных исследования сообщили о поперечных ассоциациях между ОКР и нервной булимией (Angst et al., 2004; Hudson, Hiripi, Pope, & Kessler, 2007), и только одно (Buckner et al., 2010) включало продольные ассоциации с нервной булимией как итоговым диагнозом. Поскольку среди больных ОКР в ходе наблюдения не наблюдалось случаев нервной булимии, в данном исследовании нельзя было оценить ассоциации. Наше исследование представляет собой первое количественное доказательство продольной ассоциации между ОКР и нервной булимией в крупномасштабном исследовании сообщества. Поэтому наши результаты следует рассматривать как предварительные и требующие повторения. Что касается нервной анорексии, то мы не смогли воспроизвести результаты предыдущих длительных исследований, показавших связь с предшествующим ОКР (Buckner et al., 2010; Cederlöf et al., 2015; Meier et al., 2015), хотя наша точечная оценка составила 2,3. Мы предполагаем, что не смогли доказать статистическую значимость из-за малого количества случаев.
Наши повышенные риски для последующего развития социальной фобии, GAD и дистимии соответствовали результатам Kessler et al. (2011), но они использовали объединенную группу "большая депрессия/дистимия" в качестве результата, поэтому наша ассоциация риска между ОКР и дистимией может быть лишь частично сопоставлена с этим исследованием и требует дальнейшего изучения. В отличие от результатов Meier, Petersen и др. (2015) и Goodwin (2002), в нашем анализе ОКР не было связано с повышенным риском развития большой депрессии. Однако эти результаты согласуются с результатами, полученными Fineberg et al. (2013), которые не обнаружили связи между ОКР и большой депрессией в течение жизни в швейцарской выборке, наблюдавшейся более 30 лет. Они выразили обеспокоенность по поводу возможной ошибочной классификации BIP как большой депрессии, что может привести к ложноположительным ассоциациям между ОКР и большой депрессией. Другим объяснением может быть более старший возраст выборки Гудвина (2002). При более старшем возрасте и, следовательно, возможно более хроническом ОКР, у людей мог быть повышен риск развития большой депрессии из-за деморализующего эффекта симптомов ОКР (Ravizza, Maina, & Bogetto, 1997). В нашем исследовании ОКР не было связано с повышенным риском развития ССД. Результаты, касающиеся этого вопроса, были противоречивыми (Kessler et al., 2001, 2011) и могут быть связаны с теорией Cuzen, Stein, Lochner и Fineberg (2014), которая утверждает, что риск возникновения СУД при ОКР возрастает с увеличением тяжести ОКР, но только до определенного порога, за которым принуждение может снизить риск возникновения расстройств связанных с употреблением психоактивных веществ. Таким образом, может оказаться, что тяжесть ОКР у участников варьировалась в разных выборках.
Несколько механизмов могут объяснить, как предшествующее ОКР может привести к развитию последующих психических расстройств: (a) Из-за деморализующего воздействия ОКР аффективные расстройства могут возникать как следствие обсессий и компульсий (Shear, Bjelland, Beesdo, Gloster, & Wittchen, 2007; Wittchen, Kessler, Pfister, & Lieb, 2000). Пациенты с ОКР, страдающие БПИ или униполярными расстройствами, сообщали о большей выраженности симптомов ОКР, чем пациенты с ОКР без биполярных/униполярных расстройств (Timpano, Rubenstein, & Murphy, 2012). (b) Симптомы тревоги, уже присутствующие при ОКР (Fontenelle et al., 2010), могут перейти в клинически значимое тревожное расстройство, такое как паническое расстройство или социальная фобия (Nestadt et al., 2001). (c) Структурные изменения мозга при ОКР (Pujol et al., 2004) могут сделать мозг более уязвимым для развития последующих других психических расстройств. (d) Социальный дискомфорт, связанный с навязчивыми идеями и компульсиями, может повышать риск развития социальной фобии у лиц с ОКР. В клинической выборке с детским ОКР пациенты сообщали о значительных нарушениях, связанных с социальными сеттингами (Valderhaug & Ivarsson, 2005).
Наши оценки AFs и PAFs дают предварительную оценку доли психических расстройств, которые можно было бы предотвратить, если бы ОКР было предотвращено, предполагая причинно-следственную связь. Наши PAF были довольно низкими, поскольку общая распространенность ОКР также низка среди населения (Beesdo-Baum et al., 2015). Среди лиц с ОКР, однако, 65–80% случаев последующей дистимии, BIP, социальной фобии или GAD были связаны с предшествующим ОКР. Этот большой АФ иллюстрирует значительное потенциальное влияние ОКР на последующую психопатологию среди больных ОКР. Однако, учитывая PAF, полученные для других факторов, например, для специфической фобии (Lieb et al., 2016), ОКР представляется менее вероятной мишенью для снижения заболеваемости специфическими расстройствами в рамках стратегий профилактики универа, но подходящей мишенью для стратегий селективной профилактики.
Настоящее исследование имеет несколько методологических преимуществ. Во-первых, мы изучали общественную выборку подростков и молодых взрослых в течение периода наблюдения, который включал периоды высокого риска как первого появления ОКР, так и первого появления других психических расстройств, и использовали проспективный дизайн. Таким образом, мы свели к минимуму ошибки отбора и припоминания, а также собрали данные, близкие к первому началу ОКР и других психических расстройств. Во-вторых, наш анализ был усилен всеобъемлющим набором итоговых диагнозов, что позволило нам оценить целый ряд психических расстройств.
Тем не менее, следует отметить несколько ограничений исследования. Полученные нами результаты следует интерпретировать только в контексте определений психических расстройств DSM-IV. Возраст начала ОКР и других психических расстройств оценивался на основе ретроспективных отчетов, что может вызвать погрешность припоминания. Эта погрешность была уменьшена благодаря продольному дизайну исследования, предусматривающему три последующие оценки в течение 5–10 лет, что сократило временные рамки для ретроспективных оценок. Оценки продольных ассоциаций были основаны на небольшом количестве случаев, что привело к большим ДИ в некоторых анализах. AFs и PAFs как предварительная количественная оценка влияния ОКР на риск развития последующих психических расстройств должны интерпретироваться с осторожностью, поскольку они предполагают причинно-следственную связь и отсутствие предвзятости. Расстройства, которые, как известно, ассоциируются с ОКР, в нашем исследовании не рассматривались (например, шизофрения, Cederlöf et al., 2015, и расстройства личности, Torres et al., 2006). Наконец, хотя мы скорректировали возможные сбивающие факторы, мы не можем исключить, что наблюдаемые ассоциации могли быть смещены из-за скрытых третьих переменных или могут объясняться неизмеренными общими перекрещивающимися причинными факторами.
Заключение
Наше исследование предоставляет новые ценные данные об ОКР и риске развития нервной булимии, BIP, дистимии, социальной фобии и GAD в возрастном периоде высокого риска начала психопатологии. Полученные нами данные подчеркивают необходимость раннего лечения и разработки ранней профилактики вторичных психических расстройств. Поскольку была продемонстрирована эффективность когнитивно-поведенческого лечения ОКР у детей (Öst, Riise, Wergeland, Hansen, & Kvale, 2016), подростки могут быть актуальной целью для ранней диагностики и лечения, которые могут снизить риск развития последующих психических расстройств. Наши АФ дают первую оценку впечатляющей доли вторичных психических расстройств, которые можно было бы предотвратить среди молодых людей с ОКР. Если будет доказано, что профилактика снижает риск последующих расстройств, то ОКР может быть концептуализировано как причинно-следственная связь. фактор риска психопатологии (Kraemer et al., 1997). Необходимы дальнейшие исследования для изучения механизмов, лежащих в основе ассоциаций ОКР с конкретными последующими психическими расстройствами.
Дата добавления: 2022-11-11; просмотров: 17; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!