Особенности модернизационных процессов в странах Востока, находящихся в разных степенях колониальной зависимости.
Трудности модернизации государственного и общественного строя в колониальных странах заключались не только в сопротивлении косного традиционного строя, но и в стремлении колонизаторов так дозировать степень преобразований, чтобы не подорвать собственную власть.
Позиция колониальной администрации была в чем-то аналогична той, которую занимали консерваторы-традиционалисты в независимых странах. Но, конечно, у этих двух консервативных сил были разные задачи. Если в независимых странах реформы в области управления, строительства современной государственности стояли на первом месте, то для колонизаторов создание автономной от метрополии государственности не было основной задачей. Они гораздо больше внимания уделяли экономическим преобразованиям и вопросам образования.
При анализе колониальной политики следует учитывать, что в метрополиях велась довольно ожесточенная борьба по поводу ее целей и методов. Прежде всего, наряду со сторонниками увеличения колониальной эксплуатации всегда имелись их противники, сочувствовавшие колонизуемым народам («белые черномазые», как их называли в Англии). Затем, внутри буржуазных слоев существовал постоянный антагонизм сначала между торговцами-монополистами Ост-Индских компаний и другими предпринимателями, стремившимися эту монополию разрушить и самим подключиться к восточной торговле, а затем и между торговым капиталом в целом и промышленниками. Велись ожесточенные дебаты в парламентах по поводу того, какая экономическая политика в колониях, какая система управления, система образования, система судопроизводства наиболее выгодны, в какой мере можно уравнивать туземцев в правах с европейцами, на какие слои следует опираться и т.п. Наконец, колониальная политика пережила разные периоды. В Индии периоды правлений вице-королей – консерваторов перемежаются либеральными режимами. В Нидерландской Ост-Индия в конце XIX – начале XX в. был провозглашен «этический курс» колониальных властей. Во французском Индокитае одно время, правда короткое, проводилась политика «морального завоевания».
|
|
|
Интересно также отметить, что серьезные противоречия в подходе к колониальным проблемам наблюдались между властями в метрополии и в колониях. Власти метрополии, как правило, занимали наиболее либеральную позицию; чиновники колонии были более реакционны, причем чиновники на местах были настроены наиболее нетерпимо по отношению к туземцам. Дело доходило до прямого саботажа распоряжений правительств и парламентов метрополий. Наконец, европейцы, жившие в колониях (плантаторы, предприниматели, военные), презрительное отношение к местному населению не считали нужным скрывать.
|
|
|
Конечно, политика каждой из колониальных держав имела свои особенности. Все же попытаемся выделить некоторые общие черты реформ в колониях.
Для всех колонизаторов одним из важнейших вопросов был вопрос о собственности на землю.
Наиболее последовательными сторонниками частной собственности среди других колонизаторов проявили себя англичане в Индии и на Цейлоне. После первых неуклюжих попыток сохранить старую систему налогообложения, лишь заменив собой прежнюю власть падишаха и навабов, попыток, стоивших индийскому народу многомиллионных жертв, англичане ввели в разных частях своих владений три системы землевладения и налогообложения, исходя из менявшихся представлений о том, кто должен быть собственником, а следовательно налогоплательщиком, и как обеспечить подъем хозяйства и рост поступлений от налогов. В Восточной Индии собственниками были объявлены крупные землевладельцы, налог с которых был зафиксирован «навечно» и в результате падения цены серебра стал быстро уменьшаться. В Северной Индии собственниками стали более мелкие владельцы, объединенные в общины, налог с которых был зафиксирован на 30 лет. Однако впоследствии по политическим соображениям англичане не решились серьезно поднимать этот налог, и он тоже стал незначительным. В Южной Индии земля была дана райятам, которые считались крестьянами, но на самом деле значительное их число также являлись землевладельцами помещичьего типа. Для них был установлен наиболее высокий налог, но его потом пришлось снижать. Более подробно об этих системах землевладения и налогообложения рассказано в главах по Индии.
|
|
|
Англичане были догматически уверены в благотворности частной собственности для развития сельского хозяйства. Однако в результате их мероприятий земля оказалась в руках слоя, неспособного развивать производство, феодального по своей ментальное™. После синайского восстания аграрная политика англичан изменилась. Они стали принимать законы, защищавшие арендаторов от всевластия помещиков. Частная земельная собственность, практически теперь уже не ограниченная «сверху» (высоким налогом), стала ограничиваться «снизу» – путем фиксирования ренты с арендаторов. Однако колонизаторам так и не удалось создать в Индии слой сельских хозяев, заинтересованных в развитии производства. Англичане ставили перед собой три задачи: 1) создать условия для развития сельского хозяйства, что должно было обеспечить их необходимыми товарами и расширить налоговую базу; 2) сохранить высокий земельный налог, который должен был обеспечить их финансовые нужды; 3) создать себе в Индии социальную опору. Первые две задачи не были решены, а третья осуществилась. Класс помещиков стал верной опорой колониального режима. Однако затем из среды этих помещиков вышли первые индийские интеллигенты, оппозиционеры власти, лидеры будущего национально-освободительного движения.
|
|
|
На Цейлоне первые колонизаторы (португальцы и голландцы) пытались использовать ресурсы острова, оставляя в силе прежнюю систему отношений власти и подданных. Той же линии придерживались и англичане в первые десятилетия своего господства. Лишь в 1833 г. была отменена обязанность безвозмездного труда на правительство (раджакария), введена частная собственность на землю и разрешена свободная продажа казенных и всех прочих земель.
Голландцы на Яве в течение всего периода своего владычества были ориентированы на торговлю тропическими продуктами. Перед ними стоял вопрос, как обеспечить надежное поступление мускатного ореха, гвоздики, кофе, тростникового сахара, индиго и хлопка. Был период в их колониальной политике (1816-1830), когда они, подобно англичанам в Индии, уповали на введение частной собственности. Буржуазная догма гласит, что хозяин земли непременно хочет увеличить свой доход и потому станет выращивать на своем участке наиболее выгодные культуры. Однако яванские крестьяне, получив права на землю, не торопились выращивать нужные колонизаторам товарные культуры, а расширяли посевы риса. В 1830 г. голландцы вернулись от методов частного капитала к государственно-крепостнической эксплуатации. Была введена так называемая система культур (т.е. принудительных культур), по которой крестьяне были обязаны отводить определенную часть своей земли под нужные колонизаторам культуры – сахарный тростник, индиго, кофейное дерево, чайный куст, табак, перец, коричное дерево, хлопчатник, масличную пальму, хинное дерево. Кроме того, крестьяне приписывались к фабрикам по переработке урожая этих культур. Система оказалась «удачной»: доходы колонии возросли и стали существенной частью нидерландского государственного бюджета.
Лишь в 1870-е годы «система культур» была отменена и яванские крестьяне стали правомочными собственниками.
Система управления в колониях должна была сочетать безусловную неограниченную власть колонизаторов с определенным привлечением к управлению местного населения. Нельзя сказать, что колониализм оставил освободившимся затем странам навыки современных форм правления на верхних эшелонах власти. Самые демократические страны вроде Англии и Франции строили свою верховную власть в колониях на авторитарных принципах. Несмотря на элементы коллективного управления (советы высших должностных лиц при губернаторах и генерал-губернаторах) и определенную систему контроля над деятельностью колониальной администрации со стороны парламентов и правительств метрополий, власть губернаторов практически была единоличной.
Органы, соответствующие понятию «правительство», в большинстве колоний были созданы только в XX в. Местные жители в них не входили.
На более низких ступенях исполнительной власти колонизаторы не могли обходиться без помощи местных кадров. Англия, например, не могла бы удержать индийскую империю в своих руках собственными силами. В 1837г. в Индии была всего 41 тыс. англичан, из них 37 тыс. – военнослужащие. Гражданских чиновников было всего около тысячи. Еще около 3 тыс. – неслужащих англичан. Они могли рассчитывать на помощь 30 000 «евразийцев», т.е. потомков от смешанных браков англичан и индийских женщин. В 1861 г. в Индии находилось англичан: 84 083 военных, 22 556 гражданских лиц, 19 306 женщин. Понятно, что колониальный аппарат на уровне области (дистрикта) и района (тахсила, талука) состоял преимущественно из индийцев. Проблема заключалась в том, как заинтересовать индийцев служить англичанам, не допуская первых к высоким постам.
В Акте об управлении Индией 1793 г. говорилось, что лица, не находящиеся на службе в Ост-Индской компании, не должны занимать должности с жалованьем более 500 ф. ст. в год. В подобном законе 1833 г. это ограничение было снято, более того, утверждалось, что при назначении на посты не должно быть никакой дискриминации по расовому или религиозному принципу. Такое же обещание привлекать к управлению всех, невзирая на религию и расу, содержала Прокламация королевы Виктории 1858 г.
В 1853 г. было решено основать Индийскую гражданскую службу (Indian Civil Service), т.е. набирать на административные посты в Индии лишь тех, кто сдаст соответствующие экзамены. Подразумевалось, что экзамены может сдать любой, в том числе и индиец. Но экзамены надо было сдавать в Лондоне, на английском, конечно, языке и в возрасте до 23 лет. В 1876 г. предельный возраст для сдачи экзаменов был еще понижен до 19 лет. Экзамены начались только в 1858 г. Первым индийцем, сдавшим экзамен и зачисленным на службу в 1864г., стал Сатьендранатх Тагор, старший брат будущего знаменитого поэта Рабиндраната Тагора. Индийские образованные круги, которые к тому времени уже были довольно многочисленны, стали требовать увеличения предельного возраста до 23 лет и разрешения сдавать экзамены в Индии. Возраст был увеличен только в 1889 г., а экзамены в Индии стали приниматься только в 1922 г.
Первоначально индийцев в системе гражданской службы были считанные единицы. Но постепенно они составили заметный процент на всех этажах администрации. В 1867 г. из 648 человек, значившихся в номенклатуре, было 12 индийцев. В 1903 г. их стало 92 из 1370 человек. В провинциальных управлениях за эти же годы процент индийцев поднялся более значительно. Впрочем, следует подчеркнуть, что высшее чиновничество – как англичане, так и индийцы – оставалось наиболее консервативной силой в структуре власти.
Опорой режима была армия, состоявшая из английских частей (делившихся до 1858 г. на войска Компании и королевские) и полков, набранных из индийцев (сипаев). В отличие от независимых стран, в колониях не могло быть всеобщей воинской повинности, поэтому армия не могла стать фактором национального сплочения. Англичане набирали сипаев из каст и конфессий, считавшихся «воинственными». Служба в армии рассматривалась как привилегия. Дисциплина в европейских войсках была свирепой. Белые солдаты за нарушения дисциплины наказывались плетьми. Нередко приговаривали к 500-1000 ударов плетьми. Были случаи смертей от таких наказаний. 3/4 европейских солдат по крайней мере однажды подвергались телесным наказаниям. Случались и смертные приговоры трибуналов.
Иной была политика в отношении синайских войск. Был, правда, период в первой половине XIX в., когда колонизаторам показалось, что они подчинили Индию окончательно и бесповоротно и могут делать в ней что хотят. В частности, перестали обращать внимание на недовольство, зревшее в сипайских частях. Они жестоко поплатились за это в ходе синайского восстания. В дальнейшем они пестовали сипайскую армию весьма грамотно. Сипаи получали жалованье гораздо меньшее, чем солдаты-англичане, офицеры сипайских частей не могли дослужиться выше, чем до звания, соответствующего сержанту, а после восстания – капитану, и возглавить подразделение крупнее роты. Но физические наказания в синайских частях были запрещены.
Реформы Кольбрука-Камерона 1833 г. на Цейлоне стали первым шагом к формированию современной государственности (Названы в честь У. Кольбрука (1787-1870) и Ч. Камерона (1795-1880), руководителей британской правительственной комиссии, прибывшей в 1829 на Цейлон для проверки деятельности местной администрации. В 1832 комиссия опубликовала отчёт, в котором предложила провести ряд реформ, направленных на передачу торговых монополий от британской Ост-Индской компании колониальным властям, ликвидацию кастовой системы, изменение административно-территориального деления колонии. Традиционное разделение острова на три исторические области предлагалось упразднить и создать административно-территориальные единицы, не имеющие культурного или религиозного единства, что должно было способствовать повышению эффективности управления колонией. Проект реформ предполагал также привлечение местного населения к работе колониальных органов управления. Земельные владения закреплялись как частная собственность, разрешалась свободная продажа казённых и других земель. Всеобщая трудовая повинность (раджакарья) отменялась. Большинство предложений, подготовленных комиссией, получили одобрение британского парламента; включены в принятую в 1833 году Хартию справедливости, которая была реализована на практике в последующие годы. Кольбрука-Камерона реформы способствовали росту эксплуатации колонии и в то же время широкому вовлечению Цейлона в мировой рынок и развитию экономики острова.). В некоторых отношениях модернизация аппарата Цейлона обгоняла в это время подобный же процесс в Индии. Число английских чиновников было сокращено, в аппарат стали широко привлекать цейлонцев, в том числе из низших каст. При губернаторе был создан Исполнительный совет из шести чиновников и Законодательный совет с совещательными функциями из 15 членов. Он состоял из девяти высших должностных лиц-англичан (в том числе всех членов Исполнительного совета) и шести представителей от различных групп населения, назначаемых губернатором. Из них трое представляли английскую общину, и по одному – сингалов, тамилов и бюргеров (так называли потомков от смешанных браков голландцев и местных женщин). Цейлон был подразделен на пять провинций, последние – на дистрикты, система управления стала единообразной.
Законодательные органы в колониях появились не раньше, чем в странах, сохранявших независимость, и нередко отличались декоративностью и бессилием. Так, в Индии по закону 1861 г. при губернаторах и при генерал-губернаторе были учреждены «Индийские советы», но их функции были крайне ограниченны. Они не имели права обсуждать решения правительства, не контролировали финансы и даже не имели права интерпелляции, т.е. права формулировать запросы, ответы на которые могли бы обсуждаться. Половина членов советов должна была быть не чиновниками. «Несколько мест», говорилось в законе, должны предоставляться «высокопоставленным туземцам». Уже в 1862г. в Совет при вице-короле были назначены три индийца, не имевшие административных постов. В 1892 г. под влиянием петиций Индийского национального конгресса правительство Индии приняло новый закон об Индийских советах. Число нечиновных членов советов увеличилось. Все они назначались, но, если оказывались вакансии, их могли занимать представители муниципалитетов и дистриктных управлений (органы самоуправления, о которых речь пойдет ниже). Это было слабеньким зародышем принципа выборности членов советов, но все же зародышем, который стал расти. Права советов были расширены. Теперь они уже могли выражать свое мнение о бюджете, хотя и не голосовать по нему, и подавать запросы правительству. Это было совсем не то, чего требовал Конгресс. Он резко критически отнесся к данной реформе, однако его лидеры приняли участие в работе советов.
В 1909 г. реформы Морли-Минто ввели принцип выборности части членов советов, расширили их состав и функции. Затем в течение межвоенного периода были произведены реформы, расширявшие возможности контроля законодательных органов над исполнительной властью – но только на уровне провинций. Центральная власть осталась по существу авторитарной вплоть до ухода англичан из Индии в 1947 г. Об этом будет рассказано в следующем томе нашей серии.
Определенную роль в появлении зародышей современной государственности сыграли усилия англичан по развитию местного самоуправления. Еще в конце XVIII в. появились муниципалитеты в трех столичных городах – Калькутте, Бомбее и Мадрасе. В 1842 г. муниципалитеты были основаны и в других крупных городах. Они не были выборными. Выборность части депутатов была введена только в 1870–1880-х годах. Ряд муниципалитетов, особенно калькуттский, сыграли определенную роль в борьбе за права индийцев. Общественные советы в дистриктах и их подразделениях получили некоторый самостоятельный статус в 1921 г. Но реального самоуправления за пределами столичных городов при колонизаторах не возникло. Независимой Индии пришлось строить местное самоуправление заново.
На Цейлоне, как уже говорилось, Законодательный совет появился в 1833 г., но он оказался совершенно беспомощным перед властью губернатора. Тем не менее он все же представлял собой определенный противовес официальным властям. Так, в 1864 г. все шесть неофициальных его членов, в том числе англичане, проголосовали против увеличения расходов на содержание аппарата и армии, а затем вышли из состава Совета и создали нечто вроде партии – «Цейлонскую лигу».
Агитация за расширение прав Совета и за выборность всех его членов привела к тому, что Совету было предоставлено право контроля над бюджетом. Конституционная история колониального Цейлона весьма богата. Реформы 1910, 1912, 1920 и последующих годов постепенно расширяли состав Совета, его функции и количество избираемых членов.
Нидерландская Ост-Индия (Индонезия) дольше других колоний не имела даже бутафорских законодательных органов. Лишь в 1916г. нидерландский парламент принял закон о создании в Индонезии совещательного органа – фольксраад (Volksraad –Народный Совет).
Пожалуй, самую заметную роль для дальнейшего развития колониальных стран сыграло внедрение в них в период колониализма принципов европейского права и судопроизводства. В XVIII – начале XIX в. в британских владениях действовало английское право применительно к европейцам, а гражданские иски между индусами и мусульманами разрешались согласно местным традициям с использованием дхармашастр для индусов и шариата для мусульман. Первоначально не предполагалось распространить английское право на всех жителей Индии.
После вступления в силу Акта об управлении Индией 1833г. Т.Б.Маколей был назначен членом совета при генерал-губернаторе по юридическим вопросам и приступил к кодификации права. Индийцев стали шире привлекать к работе судов. Делопроизводство перевели с персидского (в то время официальный язык все еще формально существовавшей Могольской империи) на местные языки. Суд присяжных начали вводить еще с 1832 г. В 1836 г. Т.Б.Маколей добился принятия Акта, по которому европейцы стали наряду с туземцами подсудны местным судам, но только по гражданским искам. По уголовным делам их судил только Верховный суд в Калькутте. В 1849 г. парламент попытался принять несколько законов, направленных на уравнение прав в судах. Британская общественность добилась отклонения этих, как она их называла, «черных законов».
После синайского восстания необходимость кодификации всего права была осознана как еще более насущная. Были разработаны и приняты Гражданский процессуальный кодекс, Индийский уголовный кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс, Закон о наследовании, Закон о договорах, Закон о доказательствах, Закон о ценных бумагах, Закон о передаче собственности, Закон о доверительной собственности. В XX в. законотворческая деятельность продолжалась. Были разработаны также законы о наследовании и браке отдельно для индусов и мусульман.
В 1861 г. прошла судебная реформа, которая объединила суды двух типов в один. В каждом президентстве был учрежден единый Верховный суд. Но все же на практике судьи-индийцы могли судить лишь местных жителей, а европейцы, если совершали преступления, подлежали суду во главе с европейцем.
При лорде Дж.Рипоне, в 1880–1884 гг., был принят законопроект судьи Кортенея Перегрина Ильберта, который почти полностью уравнял права всех граждан в суде. Конечно, сохранялось привилегированное положение европейцев в судах, но общий принцип равенства сторон вне зависимости от расы более или менее поддерживался.
На Цейлоне судебная реформа было проведена в 1835 г. Деревенские суды (гансабхава) были упразднены и заменены судами европейского типа на всех уровнях.
Многие законы, вводившиеся колонизаторами, были недемократичны. Как сказали бы мы сейчас, нарушали права человека. И все же, сравнивая колониальные страны с доколониальными, можно констатировать, что автократические колониальные режимы в какой-то степени были правовыми.
Власти действовали в рамках законов, какими бы несовершенными они ни были и как бы на практике эти законы ни нарушались чужеземными правителями.
Значение принципов европейского судопроизводства заключалось не в том, что законы неукоснительно соблюдались, а в том, что они усваивались местной политической элитой и служили ей основанием для выдвижения требований равенства и демократизации всей структуры управления.
Введение системы образования европейского типа в колониях диктовалось необходимостью подготовки местных кадров для нужд управления и суда. В 1813г. в хартию о продлении деятельности Компании впервые было включено требование выделять 100 тыс. рупий в год на развитие образования – «для возрождения и развития литературы и поощрения индийских ученых, а также для распространения и развития научных знаний среди населения британских территорий в Индии». Противников такой политики было много, но курс впоследствии не менялся. К этому времени в Индии, по крайней мере в Калькутте, уже было несколько десятков людей, получивших среднее европейское образование, или самоучек, которые восприняли либеральную тенденцию в колониальной политике с энтузиазмом.
Официальной датой возникновения системы образования европейского образца в Индии считается 1835 год, когда лорд Бентинк издал специальную резолюцию, подготовленную Т. Б. Маколеем. Целью считалась подготовка европеизированных индийцев. Обучение местной истории или культуре в школах практически отсутствовало. В 1844 г. лорд Хардинг заявил, что знающие английский получат преимущество при поступлении на службу. Это усилило стремление молодых людей поступать именно в английские школы. В 1854г. были созданы департаменты народного образования в каждой провинции, вся система школ была унифицирована.
В 1857 г. открылись первые университеты– в Калькутте, Бомбее, Мадрасе. В соответствии с тогдашними взглядами подготовка управленческих кадров заключалась в овладении студентами прежде всего гуманитарными знаниями. Будущий чиновник должен был быть прежде всего «настоящим джентльменом». Ему преподавали европейскую литературу и историю, а также юриспруденцию. Подчеркнем, что так же готовили и кадры европейцев в Англии – соискателей должностей в Индии. Первоначально в университетах не было не только технических факультетов, но и, например, медицинских. Большую роль впоследствии сыграли индийские юристы – судьи и адвокаты. Основание университетов означало не только появление высшей школы, но и введение принципа университетской автономии. Университетская общественная жизнь стала первой школой демократии для многих индийских студентов. В 1887/88 г. в Индии было 4 млн. студентов разного уровня, большинство из которых учили английский.
На Цейлоне после реформ Кольбрука-Камерона в Коломбо, Галле, Джафне, Канди и Чилоу были открыты современные школы. В Коломбо в 1836 г. был открыт Королевский колледж – первое учебное заведение второй ступени. С 1882 г. выпускники Академии в Коломбо получили право поступать в Лондонский университет.
Продолжали сохраняться и школы традиционного типа – буддийские, индуистские, мусульманские. В 1880 г. буддийские частные начальные школы были официально признаны властями и первые четыре школы получили государственные субсидии. К 1910 г. субсидируемых буддийских школ стало уже 225. Субсидии выделялись после 1915 г. также пиривенам – средним и высшим буддийским учебным заведениям.
В 1907 г. было введено обязательное начальное образование. Голландцы на Яве, в отличие от других колонизаторов, не стремились к созданию европеизированного туземного слоя. Колониальная администрация препятствовала изучению индонезийцами голландского языка. Более того, индонезийцам запрещалось обращаться к европейцам на голландском языке. В то же время, чтобы поступить в школу, голландский язык надо было знать. Яванские феодалы, торговцы, служащие, желавшие дать своим детям европейское образование, обучали их дома, как бы подпольно.
Серьезным новшеством в колониях было появление прессы, в том числе на местных языках, и ограниченной свободы слова.
В Индии первая газета стала выходить в 1780г. в Бенгалии. Первое время существовали только англоязычные газеты. В них публиковалось много критических материалов по отношению к правительству, но критика велась с точки зрения английской общины, т.е. правительство критиковалось за все прогрессивное, что оно предпринимало. В 1799 г. правительство ввело цензуру: оттиск газеты должен был представляться в правительственное учреждение до печати. Наиболее серьезным наказанием за нарушения цензурных правил служила высылка редактора в Англию.
В 1818г. появилась первая газета на бенгальском языке. В том же году цензура было отменена. В 1823 г. ограничения свободы слова были введены вновь. Но наступили либеральные времена, и в 1835 г. исполняющий обязанности генерал-губернатора Ч.Меткаф издал закон о свободе печати. В 1839 г. в Калькутте издавалось 26 европейских газет (в том числе 6 ежедневных) и 9 индийских. В Бомбее– 10 европейских и 4 индийские. В Мадрасе– 9 европейских. По одной газете издавалось в Лудиане, Дели, Агре и Серампуре.
Гонения на прессу возобновились в 1878г. Они относились уже именно к индийским газетам. Это было связано с резкой критикой в печати агрессивной внешней политики лорда Литтона, в частности развязывания второй англо-афганской войны.
Вице-король лорд Рипон (1880-1884), придерживавшийся либеральных взглядов, отменил закон о прессе на туземных языках. Снова установилась относительная свобода печати. Сравнительно свободная пресса сыграла большую роль в распространении идей национального возрождения, а затем и национального освобождения.
Результатом всех этих преобразований явились социальные изменения, как желательные, так и нежелательные для колонизаторов. Появилась интеллигенция (из помещичьих кругов) – юристы, чиновники, бизнес-элита из прежде маргинальных слоев. Однако основы традиционной социальной иерархии не были поколеблены. Например, в Индии кастовая система сумела приспособиться к экономическим и прочим изменениям. Новые возможности социальной мобильности, вновь возникающие статусы и новое распределение материальных богатств воспринимаются кастовым сознанием как подтверждение традиционной матрицы: чем каста выше, тем она богаче и влиятельнее. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что новыми возможностями сумели лучше всего воспользоваться именно высшие касты.
Более того, кастовая система, значительно ослабленная в Могольский период, получает новый импульс к развитию. Переписи населения впервые дали людям представление о численности «своих». Новые средства транспорта и связи создали возможность образования кастовых ассоциаций и объединений.
Идеи равенства воспринимались как обоснование борьбы за изменение статуса касты в кастовой системе.
Тонкий слой отчасти европеизированной элиты, готовой возглавить процесс модернизации, все же численно превышал потребности в ней. Ее потенциал не использовался. Растущая безработица среди образованных людей усиливала чувство неудовлетворенности интеллектуалов своим гражданским и политическим положением. Это дало импульс к развертыванию национально-освободительного движения.
Модернизация государственного строя и социальных отношений в странах Востока началась в XIX в. Она проходила принудительно: в результате прямого воздействия колонизаторов в колониальных странах и при косвенном давлении того же колониализма – в странах, отчасти сохранивших свою независимость.
Она совершалась с большими трудностями, испытывала поражения и откаты, вызывала мощные волны традиционализма и реакции. Задачи модернизации восточных обществ не были решены фактически ни в одной из стран. Даже Япония, которой удались многие реформы, вынуждена была в XX в. пройти еще один тур модернизации государственного строя и социальных отношений, равнозначный революции. Всем странам Востока в XX в. выпали на долю большие испытания, связанные с нерешенностью проблем их вхождения на равных в современный мир.
Дата добавления: 2022-11-11; просмотров: 51; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!