Свет «конкретного» на реальных примерах.
Абстрактно осветив участок бескрайних просторов, мы сосредоточимся на работе с частностями. Для этого понадобится «конкретное», его свет. Обнаружится следующее - и отсюда последует вопрос: почему среди выхваченных нашим светом предметов вещевой области находятся созданные потребительские стоимости, принимающие различные блага при различных обстоятельствах - порой отрицательное значения, - хотя изначальное их производство предполагало в потенции абсолютное благо? Сразу напрашивается радикальный вопрос: зачем производить то, что в ценности своей имеет отрицательное значение?
Так абстрактное, теоретически условное определение «материальное производство», обязательно включающее в себя понятие «благо», настолько изначально в определении своем расширяет экспансивно свои границы, что неизбежность заблуждения конкретного в нем становится неизбежным. Раз оказавшись в этих бескрайних просторах абстрактного, конкретное навсегда обрекает себя на вечное скитание, поиски его тем более становятся затруднительными, коль сразу же находятся «экономисты», «философы» и прочая когорта титулованных бонз, спешащих нам разъяснить, что «конкретное» вовсе не терялось никуда, оно всегда было там, на с воем месте и наполняло, таким образом, абстрактное органическим содержанием.
Теперь рассмотрим на примере.
С одной стороны, мы находим то, что может быть отнесено к благим изобретениям, имеющим ценность общепризнанную. Например, мы видим микроволновую печь, она замечательна, экономит время. Холодильный ящик, он позволяет хранить запасы продуктов, охраняя их от скорой порчи. Кондиционер в буквальном смысле спасает людям жизнь, поддерживая их тело в нормальном температурном режиме, защищает от пиков аномального зноя, сделавшихся острой повсеместной климатической мировой проблемой. Безусловно, это благо. Большая часть бытовых приборов, их использование, вызывает достопочтенное уважения к людям внесших когда-то свой вклад, больший или меньший, в их создание.
|
|
|
Но вот наш свет портативного устройства выхватывает предметы, которые имеют явную, заметную визуально свою двойственную природу. Находясь в статическом состоянии, они как бы нейтральны, они не плохи и не хороши. Но потребления этих предметов, этот процесс динамичного воздействия на них заставляет предметы поведать о себя, - и вскоре становится известно, к какому знаку они устремляются в руках человека, конкретного потребителя.
Могут нам возразить, что, мол, если использовать «произведенные блага» по назначению, то созидательная их сила развеет все сомнения о якобы таящихся в них опасностях. Напротив, если приложить к ним ничем несдерживаемый дикий произвол, то результат будет очевиден, благо уступит место разрушению. На первый взгляд все очень просто. И можно было бы, согласится с этим. Скорее всего, многие так и сделают. С их стороны это будет опрометчиво.
|
|
|
Сам по себе револьвер нейтрален, и все же его производство, его надежное в веках бытие в общественном пространстве, как бы предполагает благо производное от его функционала. Определенно, он должен на себе нести это благо, т.е. потребительскую стоимость, иначе, зачем он имеется в за кармах общественных предметов. Но абстракция «производственная» потенция блага моментально ставится под вопрос, как только револьвер попадает в руки человека и последний начинает его пользовать.
Здесь нужно заметить в двух словах следующий теоретический факт. Овеществленная потребительская стоимость, созданная общественным трудом, лишь тогда действительно может иметь ценность, воплощать в себе благо, когда она войдет в фазу потребления ее конечным обладателем.
Иногда случается и такое, что вещь, сохранившая еще за собой определенный набор полезного функционала, преждевременно отправляется на свалку, т. е. имеющая в себе еще абстрактное благо полезности, но по решению руководствующего своим вкусом, интересами владельца, потерявшее конкретное благо в субъективном пространстве деятельных желаний конкретного человека.
|
|
|
Т.е. определенный человек как общественный элемент, вступая в решающий спор с промышленными производителями и кустарями «теории стоимости», своими допустимыми исключениями в своем жизненном поведении – которые выступают весомым фактом, который сознательно ошибочно не учтен строителями идеологии, - руководствуясь отнюдь не капризом момента, а в соответствии здравым принципам отправления бытия личности, наглядно одерживает победу. Точно так же, как пушкинский мудрец, который на категоричное заявление другого, что «движения нет», ответил ему ходьбой перед его глазами: «Сильнее бы не мог он возразить; Хвалили все ответ замысловатый.
То есть, сама наглядная практика, эмпирические данные восстают против подгорелой стряпни идеологических вывертов, построенных на значительно пустых абстракциях, требующих вчера и тем более сегодня реального содержание.
Так услужливый вчерашний день, подчиненный красному диктатору, не заинтересован был в тех выводах, которые марксизм непрестанно обрушивал на головы этих незадачливых «ученых», безропотных слуг тоталитарного режима, для которых заигрывание с теорией «отмирание государства» могло реально умертвить их самих, предварительно перед этим показать им в застенках тюрьмы «преимущества советской демократии над западной, буржуазной».
|
|
|
Сегодня же - да что и вчера, и позавчера - главная причина в отказе развития и обогащения тех общих положений, что когда-то позволили европейской социал-демократии заблаговременно еще в конце 19 века увидеть предстоящую всемирную бойню, Первую Мировую войну, ее империалистский характер, - главной остается причина политическая, но об этом мы скажем в своем месте...
Вернемся к нашему револьверу, точнее общественному.
Так сухая полоса отрицательного знака оружия имеет значительный отрезок, ведущий через войны, преступления, ограбления, подавления мирных гражданских выступлений властью со сторону ее репрессивного аппарата, вооруженных с ног до зубов, в том числе и огнестрельным оружием, насилия, массовые расстрелы гражданского населения, реки, моря крови, вызванные этими преступлениями со стороны государств, - и все это в руках с оружием. Особенно последнее в перечисление отмечено большим густым темно красным пятном на исторической карте ХХ века.
Никто не станет спорить, если он, конечно, не законченный фанатик крови, чей фанатизм необратимо выключил ему навсегда способность сводить концы с концами в мыслительном процессе, что все перечисленное нами выше кровью пишет на всем оружии мира – уж поверьте, ее хватит – «Leave us alone!»
Вывод здесь очевиден: о потребительском благе здесь не только не уместно говорить, но будет явным преступлением против человечества – восхвалять в таком контексте вообще что-либо в этом предмете. Он компрометирует саму сталь, потраченную на его производства, вообще сам человеческий труд, инженерные решения, усовершенствующие системы «запирания», подачи», «скорострельности», «скрытности» и т.д.; науку, государства, общественно экономические формации, наконец, все человечество, белые, желтые, красные, черные расы…
Приведем более описательный пример трагедии, подтверждающий вытеснение абстрактного блага конкретным разрушением:
Револьвер, направленный в сторону ничего не помышляющей мирной толпы, а произведенный из него выстрел, отправивший в свободный полет кусок метала с высочайшей, запредельной скоростью, случайно выбрав голень случайно оказавшегося в толпе зеваки, является, безусловно, отрицательным актом применения предмета. Применивший его человек - есть преступник, который должен понести соответствующее наказание. Все это ясно более чем, тем более что мы обстоятельно, с чувством осознания, осмотрительно представили те масштабы жертв попавших, будь то под репрессивный каток тоталитарных государств, не важно, как они себя именовали, или же от рук психопатов, отъявленных рецидивистов, неисправимых попирателей человеческих ценностей. Правда, в первом случае преступления совершаются «законно», так сказать, с санкции государства, тогда как во втором – государственная «Фемида» как бы отделяется от порочного государства и отказывается, вопреки его наглядным примерам беззакония, ратифицировать не системный акт преступления.
Понятно, перечисленные бесчинства, достигшее таких масштабов насилие, просто настоятельно требует скорейшего уничтожения оружия, немедленное его изжитие в обществе… Это трезвый вывод, который, опираясь на фактическую базу, поспешит вынести такой вердикт.
Более чем очевидно: «произведенное благо» изрешечено градом пуль собственным детищем вдоль и поперек. Решето, оставшееся от заявленного производителем о якобы имеющейся в его разрушительной продукции блага; решето, оставшееся от теоретического схематизма «действующих» с экранов смартфонов и ноутбуков «революционных ортодоксов экономического учения» наглядно демонстрирует ходульность этих заявлений и идеологических схем, не имеющих ничего общего с позитивной наукой.
Еще раз. Только в процессе конкретного потребления человеком предмет обозначит себя. И благо как бы вкладываемое в него на конвейере в цеху производителями моментально ставится под вопрос, как только он покидает место своего рождения, фабрику, завод. Здесь нужно заметить, что стоимость материального предмета труда не только включает в себя количество необходимого труда затраченного на его непосредственное производство, но и часть труда затраченного на производство его метафизического ареала. Это очень хорошо видно по созданию «истории» того или иного бренда, т.е. той широкой компания рекламы.
В общественной среде он начнет свою деятельную жизнь, и если общество здорово, если политическая, экономическая, социальная обстановка благоприятная, то и деятельность в этой среде «Нагана» не уронит темных пятен на климат всего общества конкретной страны.
И все же, рассмотренные ниже примеры помогут нам лучше понять двойственную природу произведенных человеком вещей.
Снова вернемся к многострадальному револьверу, так как того требует поставленный нами вопрос: содержит ли он в себе потребительскую стоимость оправдывающую его общественное производство?
Так револьвер, по воле случая «сработавший» по бешеной собаке, угрожавшей маленькому ребенку смертью, бесспорно, подтверждает своим убойным действием свое право на существование, - это благо. Стрелок будет вознагражден: его дитя не закроет преждевременно свои невинные глазки, под нависшей шкурой мохнатой разъяренной зверюги, потерявшей облик собаки с того момента, как она перестала быть «другом человека».
Преступник, завладевший оружием и угрожающий реальной жизни людям, захватив с помощью него их в заложники, использует это самое оружие как орудие преступления, оно становится его пособником в преступлении. Наоборот, солдат, вооруженный винтовкой, использующий ее в целях устранения агрессивной живой опасности, угрожающей жизням людей, придает оружию совсем противоположный смысл – в его руках оно становится его напарником, и их совместные действия сохранят многие жизни, находящиеся под прицелом оружия преступника. В первом случае потребительская стоимость отсутствует, т.е. общественная польза продукта труда – оружия - ставится в конкретном случае под вопрос.
Можно, конечно, воспользоваться тем вывертом, которыми пользуются государственные статисты, пропагандисты, информационная агентура СМИ, телевиденья, и технично ввести в оборот термин «отрицательного блага», т.е. благо с минусовым реверсивным значением, но это словесный трюк не изменит сущностное положение вещей, хоть и восприятие его, возможно, многими, вместо того, чтобы вызвать резь в ушах, окажет на них нужный эффект – оставить их в стороне от гражданских дел, в не участии в историческом процессе.
Во втором, она имеет ее, если можно так сказать, с избытком. Действительно, спасение жизни предполагает наличие блага как такового, больше: жизнь и есть истинное благо. Тем более оно находится в общественном продукте, которое потребляется в процессе спасения наивысшего блага, жизни, и, следовательно, с помощью его оно не утрачивает безвозвратно себя, - тем боле в этом общественном продукте оно содержит в себе потребительскую стоимость, благое начало, сохраняющее жизни, этому благу благ, условия для отправления себя в мирских делах. В таком случае он, револьвер, вообще бесценен, его стоимость значительно выше того необходимого общественного времени, которое было затраченного на его производство.
Тот же утюг может легко превратится в руках тронувшегося рассудком убийцы в орудия убийства. В свете недавних событий можно было видеть, как этот полезный бытовой предмет становился орудием пыток заключенных в российский тюрьмах. Разглаживая днем пододеяльник утюг, закрепляя за собой право приносящей пользы человеку, вечером он отправлялся на средневековые, темные делишки разжигать нечеловеческие страсти больных на голову выродившихся существ, этих непростительных природе ошибок рода человеческого духовных уродцев, фанатично подчинивших себя утюжной философии деформированного учреждения.
Вот так легко предметы, призванные облегчит быт человека, экономить его время, делая его мобильным, могу угрожать напрямую его безопасности. Конечно, не сами по себе, сами они, как мы увидели выше, нейтральны, - труд, овеществленный в них, еще не может определить степень полезности их, т.е. их опосредованную потребительскую стоимость - ни какой другой: не посредственной, чистой, независимой - нет и быть не может. Если, конечно, это не кондовая идеология квадратного, коробчато скомпонованного общественного сознания, покорно перемещающегося по идеологическому конвейеру, «сверху» регулируемого бюрократической администрацией. В руках конкретного человека конкретная вещь говорит свое слово, и только от него зависит, каким будет это слово: «на здоровье!» или «я составлю тебе проблем!»
Paul KrИв Февраль 2022 г.
Дата добавления: 2022-07-02; просмотров: 23; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!