Ангелу Петропавловского собора
В рамках проекта «ФОТОПОЭЗИЯ»
Представляет серию работ
«О крепости Санкт-Питер-Бурх пою я песню…»
Стихотворения поэта Екатерины Пономарёвой
Куратор проекта – искусствовед Вера Андреевна Соловьёва
Летопись гласит: «16 мая 1703 года во время осмотра острова Ени-саари Пётр, вдруг остановившись, вырезал два пласта дерна, положил их крестообразно и сказал: «Здесь быть городу!» В это время в воздухе появился орёл и стал парить над царём». Этим днём датируется закладка Петром I крепости Санкт-Питер-Бурх. Место выбрано удачно – в устье Невы, неподалёку от Финского залива, на Заячьем острове. Аналогичное имя Санкт-Питер-Бурх получил и основанный город. Имя было выбрано царём в честь своего Святого — апостола Петра. Постройку на Заячьем острове называли «Крепость Санкт-Петербург», позже, когда вокруг вырос новый город, название Санкт-Петербург стало обозначать город, а крепость стала Петропавловской. Строилась она как образцовое фортификационное сооружение бастионной системы, и «сам Его Величество сочинил чертеж оной крепости».
Профессиональное руководство строительством осуществлял швейцарский архитектор и инженер Доменико Трезини, специально приглашенный Петром I. Хотя Петропавловская крепость и возводилась как оборонительное сооружение, изначально ее строительству придавался политический смысл: она должна была служить символом утверждения России на берегах Балтики и раскрывать ее новый статус великой морской державы. Главным сооружением крепости стала церковь во имя святых апостолов Петра и Павла – Петропавловский собор, один из немногих в Петербурге хорошо сохранившихся памятников архитектуры начала XVIII в. Шпиль колокольни увенчан фигурой ангела с крестом, парящего в вышине. Ангел над городом, по замыслу создателей, должен был оберегать новую российскую столицу от превратностей судьбы.
|
|
|
Как велик и как прекрасен мой город,
грандиозен он в своем совершенстве.
Бесконечно уникален и молод,
мудр и ярок в непреложном главенстве.
Я люблю прохладу тихих каналов
и Невы бурлящей белую пену,
даже влажную завесу туманов
и дождей, унылых, серую стену.
Старых парков затемненную негу
и дворцов чудесных облик волшебный...
Не подвластен временному ты бегу,
Петербург святой, во всем совершенный!
Над городом завесой темной смог
застыл. Впитался в серые дома.
Не видно улиц, площадей, дорог,
лишь смрадно-грязная, удушливая тьма.
В тумане все... Как будто полотном
укрыта красота и свежесть дней.
Рассвет… Но незаметно за окном,
что утром стало чуточку светлей.
|
|
|
Словно огненной лавой накроет
землю сонную луч золотой
и рассеется. В мраке потонет
буйство дня. Только тишь и покой
не встревожат ночное заклятие...
День, прощаясь, ударит в набат.
Напоследок в чернильное платье
поднебесья вплетая закат.
Нева. Две дороги
Дозволь почувствовать мне силу
твоей бездонной глубины.
Погладить ледяную гриву
морозом скованной волны.
Прошу, хрустальную надежду
мне посули. Не разобью...
Неве, замёрзшей, но мятежной,
судьбу вручаю я свою.
Морозный вечер
В карете позолоченной закат
по ясной глади неба разъезжает,
и облака нарядно украшает
в коралл, рубин и розовый агат.
Просвечивает огненной волной
сквозь мягкость туч, темнеющих вдали.
И отсылает блики-корабли
в путь между ночью синей и зарёй.
Развеется пылающей рекой,
в сапфире вечеряющих чудес.
И, насладившись красотой небес,
махнет, прощаясь, шалью золотой.
Покрылись дороги хрустальною крошкой,
На ветках бриллиантов прозрачный налет,
И кружевом нежным сияет окошко.
Чернеющей синью застыл небосвод,
Гирляндами звезд серебристых украшен.
По лунной дороге разлился янтарь.
Светает. Но грустно стоит, не погашен,
Зарей восходящей, озябший фонарь.
|
|
|
Ангелу Петропавловского собора
Ты с гордостью взираешь свысока
на Петербург, венец Петра творений.
На красоту, что долгие века
пленяет взор и мысль для вдохновений.
На город, так прославленный молвой
за царственный и незабвенный облик,
и за рассвета золотистый отблеск,
встающей над бушующей Невой.
Вот ясноликая луна
в зеркальной глади отразилась,
Нева хрустально засветилась,
и ночи белой пелена
окутала Петровский город.
Размылись строгие черты,
и в царстве сонной красоты
полночный сумерек расколот
сияньем утренней зари.
Мерцает пламенный рассвет
на тёмных окнах Эрмитажа,
и трелью дивного пассажа
птах ранний передаст привет
великолепию природы,
волнующей, земной красе.
И растворятся в бирюзе
птиц быстрокрылых хороводы.
Сквозь кружевную пену облаков
диск солнца уходящего мерцает.
В туманной дымке с ветерком играя,
то спрячется под кромкой берегов,
то обернётся в шёлковый простор,
прохладой нежной тихо наслаждаясь.
И сгинет в ночь, поспешно, не прощаясь,
возможность дав Луне нести дозор.
Я в ночь смотрю глазами синими,
Питаясь тьмы безликой силами,
Чернильной сущностью омытая,
Для света звезд всегда открыта я.
|
|
|
Ночным безбрежьем окрыленная,
На свет луны заговоренная,
Я растворюсь в полночной нежности,
Отдавшись темной безмятежности…
Луна, растворяясь в рассвете,
неясною дымкой застыла
и смотрит с небес сиротливо…
Весенний, проказливый ветер
играет Неве на свирели…
И в ртутно-блестящие волны
врывается, запахов полный
цветущей персидской сирени.
Невесомым покрывалом
ночь деревья закрывает,
ярко-огненным кораллом
солнце с неба исчезает.
Зажигаются алмазы
ночниками на просторе
и подсвечивают стразы
в чернокрылом тьмы узоре.
Свод небесный опустился,
тишина рассудок точит.
В поднебесье заискрился
месяц, как оракул ночи.
Дремота стучится в окна,
сны тихонько лезут в щели,
Солнца тусклые волокна
спят в полночной колыбели.
В неярких красках золотистого рассвета,
когда на смену ночи новый день встает,
а темень словно растворилась где-то,
приходит огненный, пылающий восход.
Он засверкает пламенной зарницей
по дремлющей поверхности Невы
и переливом нежным заискрится
на изумрудной зелени листвы.
Собор Исаакиевский наполнится лучами,
колонн гранитных распаляя медный блеск,
и купол царственный сияньем увенчает
красу нетленную лазоревых небес.
На миг остановиться, отдышаться,
от быстрой круговерти вечных дел.
Увидеть то, чем стоит восхищаться,
не вычисляя времени предел.
И разглядеть, цветную гамму мира,
в палитре ярких красок утонуть.
Под нежной лаской теплого зефира
в себя немного глубже заглянуть.
Открыться для гармонии и счастья
под бирюзово-синей тишиной...
И испытать Великое Причастие,
дарующее мудрость и покой.
Капризница природа своевольна:
то дарит ясный, полный солнца день,
когда глазам от ярких красок больно,
то мир прекрасный погружает в тень.
Смешает блики на палитре неба,
покроет теплым золотом дома...
И словно в честь божественного Феба
раскрасит город в нежные тона.
Вдруг изменился ветер настроения,
и хмурых туч наплыла чернота.
Но в вышине прорвется на мгновение
улыбки лучезарной красота.
ПИТЕР
Пусть грозы погода пророчит,
и чайка всё ниже парит,
а темные волны грохочут,
кипя, о холодный гранит.
Свинцовые, хмурые тучи,
спешат покорить небосклон,
и ветер затянет скрипуче
не грустную песню, а стон.
Легко на душе и привольно,
от брызг разъяренной Невы!
И сердцу тепло и спокойно
от счастья, что здесь рождены!
Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 18; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!