Политическое состояние Византии. Предпосылки униатской политики Византии
В первой половине XI века последовал полный разрыв между Церквями Восточной и Западной. Мирные отношения уступили место неприязненным. Последние усугубились крестовыми походами, во время которых греческие святыни были преданы поруганию. Греки ненавидели латинян, как еретиков и своих притеснителей, а латиняне в свою очередь ненавидели греков, как «схизматиков» (как они их называли), как людей двоедушных и коварных. Враждебные чувства нередко доводили тех и других до кровавых столкновений. Но, несмотря на это, мы видим, что греки и латиняне весьма часто предпринимают попытки к единению Церквей. Были особенные причины, которые побуждали их искать церковного союза.
После разделения Церквей папы не теряли надежды подчинить своей власти Греко-Восточную Церковь. Поэтому они всеми силами стремились восстановить общение Церквей Восточной и Западной, понимая под восстановлением не союз Церквей, а подчинение Восточной Церкви Западной, т. е. папе. Греки по политическим расчетам со своей стороны так же желали соединения Церквей.
Политическое положение Византийской империи в описываемую эпоху было трудным. Одряхлевшая империя, при нападениях на нее турок и крестоносцев, была готова рухнуть, представляя собой колосс на глиняных ногах. Её ждал пример Великого Рима. Рассчитывая при содействии пап, которые в то время имели сильное влияние на ход политических дел во всей Европе, защитить империю от многочисленных врагов и предохранить её от падения, византийское правительство искало союза с Римом. Не случайно оно на всех переговорах с Римом на первый план ставило вопрос о соединении Церквей, что не могло не пленить папу. Таким образом, расчеты Рима подчинить Восточную Церковь, с одной стороны, а с другой – расчеты Византии укрепить политический статус страны явились причинами попыток к соединению Церквей. Но одна уже эта расчётливость говорила о непрочности предстоящего союза. При этих расчётах искренности в переговорах о соединении Церквей не было ни со стороны латинян, ни со стороны греков – и те и другие, под предлогом соединения Церквей, преследовали свои цели. Поэтому, когда одна из сторон достигала или не достигала своей цели, вопрос о соединении Церквей отодвигался на задний план. Непрочность попыток соединения Церквей обуславливалась тем обстоятельством, что они не имели характера всеобщности, по крайней мере на Востоке. Со стороны греков, главным образом, хлопотали о соединении Церквей императоры. Греческая иерархия в своём большинстве и народ были против соединения, так как видели в нём подчинение Восточной Церкви папе. Из многочисленного числа попыток к соединению Церквей, принципиально неудачных, следует выделить всего две, доведенные всевозможными хитростями и насилиями до конца и сопровождавшиеся печальными последствиями для Греко-Восточной Церкви. Это так называемые унии: Лионская (1274 г.) и Ферраро-Флорентийская (1438–1439 гг.).
|
|
|
|
|
|
Лионская уния
После взятия Константинополя в 1261 году Византийский император Михаил Палеолог укреплял дипломатические отношения с папой Урбаном IV, а затем с Климентом IV. К ним он посылал несколько посольств с богатыми подарками и предложениями относительно соединения Церквей. Однако переговоры с Римом не привели к положительным результатам главным образом потому, что папы не доверяли Палеологу. Только с 1271 года, когда на папский престол вступил Григорий X, особенно сильно желавший объединения Церквей под главенством Рима, в переговорах наметился существенный сдвиг. Григорий в ответ на предложение Палеолога прислал ему письмо, в котором поддержал его намерение подчиниться апостольскому престолу и приглашал на назначенный им в 1274 году Лионский Собор для окончательного решения вопроса об объединении Церквей. При этом папа в числе условий объединения выставлял признание главенства папы греками и принятие ими латинского чтения символа с прибавлением filioque.
|
|
|
Палеолог решился на соединение Церквей на предложенных условиях. Посольство страны привезло императору письмо об унии, которое внимательно изучалось. Греческое духовенство во главе с Патриархом Иосифом, прежде покорным императору, было против предложенной унии. Палеолог уговаривал Патриарха и епископов соединиться с Римской Церковью, считая, что условия, предложенные папой, исполнимы: поминать папу в богослужении не унизительно для Восточной Церкви, как и признавать его братом и первым лицом во Вселенской Церкви. Что же касается права апелляции к папе, то оно практически существовать не будет, т. к. в «сомнительных случаях едва ли кому захочется плыть для этого за море». О чтении символа с прибавлением filioque император промолчал. Вообще, он старался представить греческому духовенству дело унии, как дело, имеющее характер политический. Да так оно и было!
Патриарх и епископы, несмотря на эти убеждения, всё-таки не соглашались на унию. Патриарший хартофилакс, учёный Иоанн Векк, сказал императору, что латиняне, не названные ещё Церковью еретиками, на самом деле – тайные еретики. Такое противодействие раздражало императора, он заключил Векка в тюрьму. Впрочем, находя, что Векк, как образованный человек, может много помочь делу унии, Палеолог счёл нужным привлечь его на свою сторону, что ему удалось – Векк превратился в горячего приверженца унии. Между тем, нужно было отпускать папское посольство и давать ответ папе.
|
|
|
Палеолог, решившийся уже на унию, написал папе, что он пришлет на Лионский Собор уполномоченных от Восточной Церкви. Одно только затрудняло императора: противодействие главы Греческой Церкви Патриарха Иосифа, который успел разослать к восточным епископам окружное послание против соединения с латинянами. Хитрый Палеолог предложил Иосифу удалиться на время в монастырь на следующих условиях: если дело унии не состоится, он опять займет свою кафедру, если же состоится, – он совсем откажется от Патриаршества. Иосиф не мог не согласиться. Этого требовала политика.
Палеолог, заготовив с единомышленными ему епископами грамоту от греческого духовенства к папе, направил посольство на Лионский Собор. В числе послов были бывший Патриарх Герман и великий логофет Георгий Акрополит. Папа доброжелательно принял послов.
Четвертое заседание Собора было посвящено вопросу о соединении Церквей. Вопрос ставился так, что рассуждений о разногласиях между Церквами не допускалось. Прежде всего папа заявил Собору, что греки добровольно переходят в юрисдикцию Римской Церкви. Затем прочитаны были письма к папе Михаила Палеолога, его сына Андроника и грамота от греческого духовенства. Как в письмах, так и в грамоте выражалась полная покорность папе, только в своем письме император просил папу оставить грекам символ без чтения filioque. Великий логофет Георгий Акрополит дал от имени Михаила Палеолога присягу в том, что он обещает нерушимо сохранять исповедание Римской Церкви и признавать её первенство. Такую же присягу дали от лица греческого народа представители духовенства, бывшие в числе послов. В заключение всего пропели «Тебе Бога хвалим» и символ веры с прибавлением filioque.
Таким образом уния между Церквами Восточной и Западной формально состоялась. Греческие послы получили богатые подарки и возвратились в Константинополь. Вместе с ними прибыло посольство и от папы. Палеолог был весьма доволен исходом дела на Лионском Соборе, так как после утверждения унии папа распорядился, чтобы между ним и Карлом Анжуйским, войска которого угрожали Византии, заключен был мир. Оставалось только ввести унию в Греческой Церкви. Еще в ожидании послов с Лионского Собора Палеолог употреблял все средства, не исключая насилия, чтобы склонить греческое духовенство на унию. Когда послы привезли унию, он объявил разделение между Церквами несуществующим и потребовал, чтобы все признали это делом совершившимся. Патриарх Иосиф объявлен был низложенным, а на его месте возведен был приверженец унии Иоанн Векк. В богослужении приказано было поминать Григория Х как «верховного архиерея апостольской Церкви и Вселенского папу». Но уния была слишком непрочной. Только император и его партия приняли её. Греки, духовенство, монашество и миряне, не желавшие и не искавшие унии, не хотели иметь никакого общения с Римской Церковью. Стали раздаваться проклятия на униатов, с ними не хотели иметь никаких отношений, считали за осквернение прикосновение к ним и разговор с ними. Вследствие неудачных попыток Палеолога увеличить количество униатов мирными средствами в стране прокатилась волна репрессий: начались ссылки, заключения в тюрьмы, ослепления, отсечения рук, рвание ноздрей непокорным и т. п. Преследованиям подвергалось прежде всего духовенство. Император не щадил даже своих родственников. В то же время Векк старался привлечь народ к унии своими посланиями и сочинениями. Но ни карательные меры императора, ни сочинения Векка не приносили пользы – греки не принимали унии.
Между тем в Риме узнали, что в Греческой Церкви практически унии не существует. Папа Григорий и его сторонники не тревожили Палеолога. Но Николай III желал реального осуществления унии. Он направил в Константинополь легатов, которым поручил настоять на полном введении унии с принятием латинского символа веры и с подчинением папе. Положение Палеолога было критическое. Но гибкий политик вышел из затруднительного положения. Послов великолепно приняли, оказывая им почести, император уверял их в своей преданности папе и унии. Палеолог приказал составить от греческого духовенства грамоту (подписи епископов были подделаны), в которой излагалось учение Римской Церкви. Грамоту вручили легатам. Им показывали тюрьмы, в которых заключены были противники унии, и, наконец, двух противников унии отослали к папе на суд, но папа возвратил их без наказания. Так Палеолог успокоил Николая III, а последний заключил с ним тайный союз против Карла Анжуйского.
В 1281 году на папский престол вступил Мартин IV. Этот папа не дал обмануть себя Палеологу. Зная, что в Греческой Церкви унии практически нет, он с презрением отослал послов Палеолога, а самого его отлучил от Церкви. Палеолог, раздраженный таким поступком папы, запретил поминать его при богослужении, но унию все-таки сохранил. Карл Анжуйский, не связанный более запрещением папы, начал войну с Палеологом, в которой последний одержал верх. За поражение Карла папа ещё раз в 1282 году отлучил Палеолога. В том же году Палеолог умер. С его смертью окончилась и Лионская уния. Его сын и преемник Андроник II (1283–1328 гг.) был сторонником Православия.
В 1283 году в Константинополе состоялся Собор, на котором обсуждался главный вопрос – учение об исхождении Святого Духа и от Сына. На нем судили и униатов, и прежде всего Векка, который был низложен и сослан в Бруссу. Церкви, в которых совершалось униатское богослужение, были освящены вновь как оскверненные. Через несколько десятилетий никаких и следов от Лионской унии на Востоке не осталось.
Ферраро-Флорентийская уния
Подобный же исход имела и Ферраро-Флорентийская уния. К началу XV столетия Византийская империя была поджата с Востока завоеваниями османских турок. Византийское правительство, следуя прежней политике, искало помощи на Западе, и главным образом, у пап. С этой целью греческие императоры последних времен империи часто сами лично ездили на Запад, как например, Иоанн V Палеолог (1341–1391 гг.) и Мануил II Палеолог (1391–1425 гг.). Но Запад не торопился с помощью. Преемник Мануила Иоанн VIII Палеолог (1425–1448 гг.), предвидя скорое и неизбежнее падение империи под оружием турок, решился для её спасения испытать последнее средство: под предлогом объединения Церквей подчинить Греко-Восточную Церковь папе взамен получения помощи от западных государей. С этой целью он начал переговоры с папой Евгением IV. Папа согласился на предложение императора. Они договорились созвать с участием западных государей Вселенский Собор из представителей Греческой и Латинской Церквей и решить на нем вопрос соединения. Предполагалось убедить западных государей подать помощь Византийской империи. После долгих переговоров о месте Собора его назначили в Ферраре. Папа принял на свой бюджет проезд и содержание во время работы собора греческих епископов.
В конце 1437 года в Феррару отправились император Иоанн Палеолог, Константинопольский Патриарх Иосиф II, уполномоченный от Восточных Патриархов и несколько греческих епископов. Отправился на Собор даже русский митрополит Исидор, родом грек, согласившийся принять унию. На первых же порах по прибытии в Феррару греческие иерархи испытали жесткую политику папы. Он потребовал, чтобы Патриарх Иосиф при встрече с ним поцеловал по латинскому обычаю его туфлю, но он категорически отказался от этой «милости». Перед открытием Собора проходили частные совещания между греческими и латинскими отцами о вероисповедных разногласиях. На этих совещаниях со стороны греков была особенно заметна деятельность Марка, митрополита Эфесского, (он же представитель Иерусалимского Патриархата), и Виссариона, митрополита Никейского. Марк Эфесский не сделал никаких уступок Римской Церкви. Наконец, 8 октября 1438 года папа, по соглашению с императором, открыл Собор, хотя из западных государей никто не приехал. Главным спорным вопросом была та же «проблема века» – об исхождении Святого Духа и от Сына. Греческие отцы поставили этот вопрос на каноническую основу и доказывали, что Латинская Церковь поступила неправильно, когда внесла в Никейский Символ filioque вопреки запрещению Третьего Вселенского Собора делать какие-либо к нему прибавления. Латиняне утверждали, что Латинская Церковь в этом случае не исказила Символ, а только раскрыла его. В такого рода спорах прошло 15 заседаний. Греческие отцы, особенно Марк Эфесский, как и прежде, не отступали. Папа за эту строптивость уменьшил их содержание.
В связи с чумой в 1438 году Собор переехал во Флоренцию. Но перемена места не изменила проблему. Предмет спора о filioque латиняне перенесли с канонической основы на догматическую. Они доказывали, что учение об исхождении Святого Духа и от Сына правильно само по себе, и подтверждали это местами из Священного Писания и древних отеческих писаний, произвольно толкуя их. Греческие отцы считали, что из приводимых латинянами мест Священного Писания и отеческих творений нельзя делать вывод об исхождении Святого Духа и от Сына.
Иоанну Палеологу была крайне неприятна неуступчивость греческих отцов. Он стал убеждать их в необходимости соглашения с латинянами. Виссарион Никейский, доселе упорный противник латинян, склонялся к соглашению, признав, что латинское выражение «и от Сына» соответствует употребляемому греческими отцами выражению: «через Сына». Но Марк Ефесский был противник этого и назвал латинян еретиками, однако Палеолог всё-таки продолжал действовать в пользу объединения. Со своими приверженцами он составил следующее изложение учения о Святом Духе: греки, признавая, что Дух Святой исходит от Отца, не отвергают, что Он исходит и от Сына. Но Марк Ефесский и другие отвергли такую редакцию. Латиняне между тем требовали полного принятия их учения о Святом Духе. Императору ничего не оставалось делать, как убеждениями и угрозами заставить греческих отцов подчиниться этому требованию. Греческие отцы должны были согласиться на требование императора. Вместе с тем они согласились и на признание главенства папы. Относительно же обрядовых разностей больших споров не было, латиняне согласились одинаково допускать обряды как латинской, так и греческой Церкви. Когда, таким образом, дело соглашения было доведено до логического конца, составили акт соединения Церквей, в котором было изложено латинское учение о Святом Духе, о главенстве папы и о чистилище. Этот акт подписали греческие епископы, кроме Марка Эфесского и Патриарха Иосифа, так как последний не дожил до такого решения вопроса. Папа, не видя подписи Марка, откровенно сказал: «Мы ничего не сделали» . В торжественной обстановке акт был прочитан в соборной церкви на латинском и греческом языках, и в знак общения и единения греки и латиняне обнялись и поцеловались. Папа на радостях предоставил грекам корабли для возвращения домой.
В Константинополе Иоанн Палеолог имел случай убедиться, как непрочно соединение Церквей, созданное не на религиозной, а на политической основе. Те же греческие епископы, которые согласились на унию во Флоренции, в Константинополе демонстративно игнорировали ее, не скрывая факта принудительного соединения с латинянами. Греческое духовенство и народ униатов объявили еретиками. Вокруг Марка Ефесского сгруппировались все защитники Православия. Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский были также против унии. Они созвали в 1443 году в Иерусалиме Собор, на котором отлучили от Церкви всех приверженцев унии. Палеолог, возводивший последовательно на Патриарший престол одного униата за другим, среди которых был его духовник Григорий Мамма, не смог привить её народу. Да и сам император, не получив с Запада ожидаемой помощи, относился холодно к делу унии. После его смерти в 1448 год незадолго до падения Константинополя, восточные Патриархи еще раз произнесли осуждение унии на Соборе в Константинополе (1450 г.). Здесь же они низложили униата Григория Мамму и возвели на Патриарший престол приверженца Православия Афанасия. Когда в 1453 году Константинополь был взят турками, о Ферраро-Флорентийской унии думать не было времени.
Полный крах потерпела также попытка принятия унии на Руси. Подписавший ее во Флоренции митрополит Московский Исидор был в Москве низложен великим князем Василием II и заключен в темницу, оттуда бежал в Литву. После его низложения митрополитом стал русский иерарх Иона, и Русская Церковь окончательно превратилась в самостоятельную митрополию, независимую от Константинопольского Патриарха.
Дата добавления: 2022-01-22; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!