Таня Бругера. Шепот Татлина №6. 2009

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 5Следующая ⇒

— Да, особенно когда документация встроена в само произведение. Еще одна работа, где этот вопрос решен грамотно и с умом, — это акция Тани Бругеры под названием «Шепот Татлина №6» на прошлогодней биеннале в Гаване. В центре просторного двора колониальной архитектуры она разместила большой коричневый занавес, подиум и много микрофонов. Кубинцы приглашались к микрофону, чтобы в течение минуты поупражняться в свободе слова. Что символично, присутствовало и еще кое-что: каждый спикер обнаруживал по бокам от себя двух человек в армейской форме, которые силой выпроваживали его со сцены, если тот не укладывался в отведенную минуту. Пока человек говорил, они сажали ему на плечо живого белого голубя, отсылая к известному моменту в речи Фиделя Кастро 1959 года, когда ему на плечо сел голубь. Таким образом, Бругера четко артикулирует две вещи: она запускает механизм исторической памяти, но также предоставляет функциональную арену, даруя людям свободу слова в той стране, где ее не существует. Если же возвращаться к контексту

нашей беседы, то важно еще и то, как она подошла к документированию акции. Вместо того чтобы организовать фотосъемку, она выдала публике 200 одноразовых фотоаппаратов. С художественной точки зрения это был гениальный ход: каждый раз, когда кто-то поднимался на подиум, вверх вздымалось 200 желтых коробочек, которые сверкали вспышками, таким образом создавая ощущение пресс-конференции и медиасобытия. Это значит, что существует 200 х 36 фотографий этого события, разошедшихся по всей Гаване. Кроме того, некоторые зрители сняли перформанс на камеру и выложили видео на YouTube, где оно получило гигантское количество просмотров. Мне очень нравится, когда принцип документации вмонтирован в работу, когда он совпадает с духом самого произведения.

— Насколько важен этот аспект сегодня? Являются ли коллективность и совместная работа желанными инструментами? Ведь можно посмотреть на это так: желание некоей коллективной эмоции стоит за многочисленными субкультурами внутри Facebook, и это желание используется для продвижения определенных моделей культурного потребления. Вам демонстрируют привлекательный образ успешной совместной деятельности, и вы покупаетесь на ту модель или технологию, что в данном конкретном случае продается. Но этот образ лжет в большинстве случаев. Насколько важно для искусства участия опираться на подлинные коллективные моменты, на подлинную совместную работу?

Читать!

Года с OPENSPACE.RU: Best of the Best

Юровский об опере «Мастер и Маргарита»

Заветные желания наших авторов и коллег

Сергей Жадан. Ворошиловград

Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

— В моей книге одно из критических соображений, касающихся восприятия «искусства участия» сегодня, как раз таково: многие люди до сих пор оперируют шестидесятнической ситуационистской парадигмой, когда фальшивое самосознание противопоставляется аутентичному участию. Как будто посредничество сигнализирует о смерти аутентичности. Для меня как раз наиболее интересны те проекты, которые исследуют пары «опосредованное — спонтанное», «ложное — истинное» и делают что-то интересное с этими парадоксами, чтобы продемонстрировать, что за участием стоит не только желание коллективного переживания. Сегодня участие не является радикальной альтернативой приватизированному индивидуализму, как было когда-то. Сегодня участие также означает реалити-шоу. А еще Flickr и YouTube. Оно также означает консультантов по менеджменту предприятий, которые устраивают коллективные события, чтобы сотрудники чувствовали себя более лояльными и преданными компании. Для неолиберальных правительств участие означает участие в обществе потребления.

Поэтому вопрос надуманности и аутентичности намного сложнее, чем просто нападки практикующего «искусство участия» художника, чьи видео или фотографии также циркулируют на рынке, а перформанс может быть продан или куплен. Даже те художники, которые придают особое значение непосредственности и отказываются от документации, например Тино Сегал, в итоге предлагают нам переживание исключительного уровня условности.

Мне очень нравятся некоторые видеоинсталляции Фила Коллинза, потому что он как раз рефлексирует на тему конструирования идентичности через медиацию. Его работы являются размышлениями о том, как «аутентичная» субъективность может превратиться в сконструированную и сильно опосредованную ситуацию. Он часто использует конвенции реалити-шоу, чтобы задокументировать этот процесс, и результат оказывается крайне забавным, колким и лирическим.

Артур Жмижевски. Они. 2007

Другой художник — Артур Жмиевски, который также записывает на видео до предела сконструированные ситуации. Но Жмиевски — поклонник нарративного жанра и немилосердный редактор. Возьмите, к примеру, его работу «Они» (2007), показанную на «Документе-12». Я была на ее первом показе в Варшаве, где присутствовали многие из участников. После показа состоялось обсуждение, и большинство из них были в ярости оттого, что документация неправдива. Жмиевскому как художнику интересно представлять комплексный нарратив, ему скорее важна правда, заключенная в истории целиком, а не процесс правдивой, то есть аккуратной, документации. В его работе люди выступают в качестве рассказчиков, говорящих о моделях коллективной идентификации и роли образов в формировании и сохранении этих идентификаций.

— То есть участие не равно совместной работе? И искусство участия все еще дает особые права фигуре современного художника, который, будучи в тени, тем не менее остается единственным, кто дергает за веревочки?

— Ну, это в равной степени может быть и коллектив авторов, дирижирующих работой. Многие балуются утопической риторикой, рассуждая о равной степени вовлеченности художника и зрителя в создание произведения искусства. И тем не менее произведение — как мы его понимаем сегодня — всегда исходит из независимого и суверенного пространства художника, который его инициирует и создает. Это утверждение верно даже для коллективов, в большинстве своем ведомых одним-двумя мыслителями. Это также верно и для группы Community Arts, которую я до последнего времени полагала самой деиерархизированной формой коллективной практики, лишенной автора, — не в последнюю очередь потому, что она функционирует за пределами арт-мира и рынка. Однако после некоторых исследований ее деятельности я осознала, что даже она зависит от харизматичности и лидерских качеств ее главного зачинщика.

— На арт-ярмарке Frieze я видел работу Катарины Шеды: она сделала проект с участием жителей маленькой деревни недалеко от Брно, которые рисовали вместе. Но эти рисунки были впоследствии проданы на Frieze. Вот что меня тут интересует: кому в итоге достаются деньги? Уж точно не жителям деревни. Такого рода участие зачастую лишь завуалированная форма неоплачиваемого или бедно оплачиваемого труда.

Дата добавления: 2021-12-10; просмотров: 20; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!