Чарли Кузнечный выходит из себя.

Но жизнь тем и прекрасна, что совершенно непредсказуема, и любое восторженное отношение к чему-либо может смениться жестоким разочарованием. Правда, в данном случае, всё было не так уж страшно. Просто майсов решили НЕМНОГО ПОМЯТЬ. И не за что-нибудь, а именно за пение.

В вагон, в котором они сидели, зашла компания людей похожих на охотников или рыбаков, во всяком случае, были они все в камуфляже, хотя в тот год и не было никакой войны. Увидев трубу в руках Чухлинки и оценив в целом внешний вид путешественников, охотники, или, может быть, рыбаки решили, что пред ними ни кто иной как музыканты, и конечно, скомандовали им сыграть что-нибудь на свой вкус, очевидно, имея тайное намерение покуражиться над ними. Майсы же, по наивности, не видя подвоха решили спеть Пиков и Клаксонов:

    Лежит окурок в клумбе и ему наплевать

На то, что надписи кругом – траву нельзя мять.

О-о-о-о – удобно лежать, о-о-о-о – траву нельзя мять.

Зачем ты бежать-стоял? О-о-о – пидым-пидом

Зачем ты бежать-стоял – о-о-о – пидым-пидом

На этом их выступление было прервано. То ли охотник, то ли рыбак выбил из рук Чухлинки трубу, а другой его сообщник – натянул шляпу Чарли ему на глаза, вероятно желая мять ему бока за плохое пение “в тёмную”. И стали бы майсовские бока гораздо мягче прежнего, если бы не футбольные болельщики, не то Спартака, не то Торпедо, ехавшие тем же маршрутом на матч в Смоленск и всегда готовые вступить в любую драку независимо от повода. Правда драки, к их сожалению, не получилось вовсе. Когда они подскочили и, со свойственной им дерзостью, выпалили: “Кто тут не любит дурацкие песни?” – рыбаки (все же скорее всего это были рыбаки, а никакие не охотники) тут же присели и вжались в свои скамейки, боясь проронить хоть звук.

Когда всё улеглось, Чарли сказал:

- Вот я раньше замечал, что на иного человека посмотришь – и сразу начинает чесаться нос.

- И что же, зачесался у тебя нос, когда вошли эти БРАКОНЬЕРЫ?

- Еще как!

- А что же тогда мы сразу не пересели от них подальше?

- Но я же не знал, что, когда при виде человека чешется нос это значит, что он попытается создать тебе неприятности.

- Ну вот, теперь будем знать! Хороший у тебя нос, чувствительный! А знаешь, когда едешь куда-нибудь на машине или в поезде или даже в лифте то стоит только закрыть глаза и представить, что едешь в обратную сторону как сразу начинает казаться, что ты и вправду едешь назад, и от этого ощущения уже не отделаться! Вот попробуй – закрой глаза!

- Ого, здорово! Получается, что если мы заскучаем по дому – можно будет просто закрыть глаза - и представить, что едем домой.

- Можно вообще – всю дорогу ехать домой! Вот вообрази себе – едешь десять тысяч километров и всё - дорога к дому. Только вот тогда ничего не увидишь за окном.

- Ну можно так делать ночью.. – сказал Кузнечный. - А знаешь, что я еще подумал.. Я подумал, что если в храмах на Пасху каждый может забраться на колокольню и бить в колокола - то наверное в поездах и в электричках на день железнодорожника можно зайти в кабину машиниста и погудеть!

- А сегодня день железнодорожника?

- Я не знаю. Но может и машинист не знает. Вдруг он счастливый и не следит за временем. Главное его поздравить и НАПОМНИТЬ про этот обычай.

- О-о, давай, только нарвем ему цветов на ближайшей станции. Хорошо, что электрички делают остановки. Вдруг где-нибудь захочется выйти и остаться на какое-то время, или просто почувствовать, что ты здесь, а не где-нибудь еще. Или набрать цветов..

Так и было сделано. Чарли на всякий случай придерживал ногой дверь, чтобы та не закрылась – а Чухлинка спрыгнула с платформы и быстро набрала букет луговых цветов. Правда запрыгивать обратно в вагон пришлось уже на бегу.

- Здравствуйте, - сказали майсы постучавшись в кабину локомотива и протянув цветы открывшему дверь железнодорожнику. – С днем железнодорожника. Вы же ПОМНИТЕ про такую традицию, что на день железнодорожника каждый может погудеть в гудок?

- Если честно, я такого не припомню, - сказал машинист, - и вообще, сегодня не день железнодорожника, но гудеть нам пока никто не запрещал. Это даже нужно делать, но нам надоедает. Так что если хотите – можете гудеть хоть до самой Венеры!

- Венеры?

- Ну, мы так называем Вязьму.. одним словом, вот вам шнурок – развлекайтесь!

-Ура! – закричали майсы. И стали отчаянно дергать за веревку. Им казалось, что звуки издаваемые этим гудком такие громкие и стремительные, что потрясают все основы вселенной! Пронзают её насквозь, как энергия тысяч черных дыр, которая засасывает все существующее в себя и уносит в невозможные дали. Даже машинисты присоединились к ликованию и, увлёкшись, проехали следующий перрон, так что к нему пришлось возвращаться.

- Так не пойдет, - сказали они, так мы с вами и конечную проедем. Поэтому наверное так – погудели и довольно!

И Майсы, поблагодарив машинистов, вернулись в вагон. Поезд же скоро благополучно прибыл на конечную станцию – Вязьма. Городок этот был похож на большую лесную поляну, где подобно пням, на почтительном расстоянии друг от друга стояли заросшие травой приземистые желтоватые, немного потерявшие свою форму двухэтажные дома с уютными арками. Краска на всех этих домах была, конечно, облуплена, а вместо дорог “поляну” пересекали протоптанные людьми тропинки. Рядом с одним из таких домов-пней майсы и решили подождать следующей электрички. Всё располагало к тому, чтобы мирно, в мягких лучах солнца поесть арахис. Правда оказалось, что Чухлинка забыла в поезде взятую из дома бутылку с водой, отчего Чарли в первый раз за время их знакомства пришел в ярость.

- Ну вот, теперь придётся ПОКУПАТЬ воду! 30 рублей коту под хвост, и это при том, что у нас даже нет кота! А какой вред для экологии!

- Ты злишься, Чарли? – не поверила своим ушам Чухлинка.

- ДА, Я ЗЛЮСЬ!

- А чего это ты решил разозлиться? – спросила она совершенно спокойно.

- Ничего я не решал! Я просто ЗЛЮСЬ и всё, не по дурацкому расписанию или что-то в этом роде!

- Разве это проблема, 30 рублей? Вот дадим в Смоленске концерт – и у нас в кармане будет гораздо больше.. – рассудила девочка.

Тут Чарли взял себя в руки, но не потому, что Чухлинка обнадежила его, а потому, что он решил разобраться в себе. А разобравшись – понял, что он действительно никогда не паниковал и не в падал в уныние или истерики из-за больших бед, но вот, случилась ничтожная неприятность - и он вышел из себя. А случилось это потому, что так странно устроен человек - когда случается что-то действительно плохое – он переходит как бы в другой режим. Режим беды и страдания. А мелкие неприятности лишь портят общее состояние счастья отравляя его мелкими уколами тревоги. Вот почему он так отреагировал, и, поняв себя – успокоился. К тому же, он решил, что это прекрасный повод сблизиться с народом – и, чтобы не вредить окружающей среде и не покупать лишнюю пластиковую бутылку – постучался в окно первого этажа одного из домов и попросил налить им воды в банку, пообещав её тут же после опорожнения вернуть. Человек с оголенным торсом показавшийся из окна с видимым удовольствием откликнулся на просьбу, и через минуту передал майсам сосуд с мутноватой, ржавого цвета жидкостью. Можете не возвращать! – сказал человек.

Чарли поблагодарил доброхота, а когда ребята сели на скамейку и приступили к трапезе – попробовав воду сморщился, и сказал – попытался бы Христос такую воду превратить в вино!

- Зато мы узнали как живут люди в глубинке, верно? Что воду они пьют горькую-горькую, но глаза у них добрые-добрые . – рассудила Чухлинка также испробовав неприятную на вкус субстанцию.

- Верно, - кивнул Чарли и, выпив залпом то, что оставалось в банке, пошел отдавать её хозяевам, так как майсам такая тяжелая ноша в пути была без надобности.

 

4. Рок-кафе “Судороги”

На перроне, в ожидании своего часа, стояла зеленая электричка. Незадолго до отправления Чарли и Чухлинка проникли в неё и сели у окна. Машинист, как это заведено, объявил на каких станциях предстоят остановки, а на каких нет. На этот раз посчастливилось всем тем, кто живет рядом с маленькими полустанками посреди дремучего леса, которые обычно даже не имеют названий и именуются по тому расстоянию, на котором они находятся от ближайшего областного центра, например: платформа 168 километр, платформа 105-й километр. Выйти в таких местах можно, как и в городе Новое Море, только из первых двух вагонов и сесть только в них.

День клонился к вечеру и солнце висевшее невысоко над верхушками деревьев наполняло вагоны мягким золотым светом. Состав мирно скользил сквозь дремучие леса смоленщины. На небольших полустанках в вагон, в котором сидели майсы, заходили почтенного вида пожилые женщины и тихо беседовали друг с другом на красивом русском языке, который редко можно услышать в Москве. Через пару остановок они выходили на такой же дремучей, глухой платформе со всех сторон окруженной лесом. Куда они шли – для майсов было загадкой – то ли в избушку посреди лесной чащи, то ли в отдалённую деревню, то ли в домик путейщика.

Чарли сказал, что раньше он думал, что умные и интересные люди живут только в Москве и Петербурге, но сейчас ему кажется, что это может быть вовсе не так и обитатели далёких, потерянных в глуши лесов посёлков и деревень может быть даже глубже и духовнее столичных жителей. Так он рассуждал, глядя на людей сидящих в вагоне.

Вот появились контролеры, но майсам уже не хотелось притворяться сидениями и, тем более, бегать от проверяющих. Им стало совестно. Они подумали, что было бы гораздо лучше, если бы их решили подвезти по доброй воле. Ведь тогда они будут знать, что там, где они очутились люди очень отзывчивые и им будет гораздо радостнее продолжать путь. И они сказали контролёрам:

- Здравствуйте! Мы едем БЕЗ билета! Может быть мы могли бы сделать что-то для вас, чтобы вы разрешили нам проехать до конечной? Ревизоры предложили вымыть пару вагонов и майсы с радостью откликнулись на это разумное предложение.

Был уже поздний вечер, за окном стремительно темнело. Чарли очень любил ночные электрички. В них обычно мало людей и поэтому ему представлялось, что вагоны едут как бы сами по себе, по своим делам - пятно света и тепла скользит сквозь густую тьму. Так и сейчас – пассажиров в поезде почти не было и ребята легко и радостно выполнили поручение и, получив согласие проверяющих ехать дальше, сами решили поприставать с разговорами к тем немногим, кто ехал в ночной Смоленск.

Один из этих людей сказал: “Посмотрите на деревья. Деревья – совсем как человеческие мысли. Они так же имеют широкое основание и разветвляются на мысли поменьше и мыслишки – веточки”. А другой сказал, что человек, как всякое дерево, которое гнётся под весом снега и даже прижимается к земле - однажды разогнется. Третий пожаловался на то, что влюблён в женщину, а она влюблена в конструкции. Она инженер. Четвёртый сказал, что книги – это наши сообщники. “Вот не останется русских людей совсем – но останутся русские книги. Вот с ними и будем вести беседы”. Пятый рассказал, что однажды ударил человека по лицу и разбил ему очки, и что чудесным образом после этого он стал прекрасно видеть. Но сидевший рядом персонаж в пиджаке и в галстуке вмешался в разговор и сказал, что чудес не бывает, потому что чудеса экономически невыгодны.

 Мужчина в синих штанах и шляпе поведал,  что есть такая страна, в которой язык устроен так, что как бы вы ни пытались – у вас всё равно не получится сказать что-нибудь несмешное. Так и выходит, что в этой стране всякая фраза обращается в шутку и все, конечно, смеются. И никому не надоедает всё время хохотать.

Был и еще один пассажир сидевший в углу вагона вдалеке ото всех. Глаза у него были безумные, страшные, добрые. Глаза оленя. Он сказал, что умереть можно в любой момент даже когда ты совершенно здоров. Смерть может наступить, если вдруг перестать помнить о том, что ты есть. Наверное все те, кто думают больше о других чем о себе так и умирают незаметно.. 

Поздно ночью электричка подъехала к зданию из красного кирпича, на котором большими, светящимися в темноте буквами было написано – Смоленск. Майсам совсем не хотелось спать. Причиной тому было наверное то, что это было их первое большое совместное путешествие. А еще ребят взволновали разговоры со встретившимися им людьми, поэтому они решили побродить по ночному городу. Рядом с вокзалом они увидели невзрачное здание. Над его дверью висела нарисованная красками вывеска – “Рок-кафе Судороги”.

- Ого! Кажется мы, наконец, нашли место, где танцуют пляску Святого Витта! – обрадовался Кузнечный.

- Пляску кого?

- Святого Витта! В средневековье была такая болезнь, когда человек начинал дёргаться во все стороны, всеми частями своего тела, даже пальцами ног, ушами и волосами..

- Даже волосами? – удивилась Чухлинка.

- Конечно! Это же БОЛЕЗНЬ! Но некоторые насмотрелись на больных и придумали такой танец.

- Это Святой Витт придумал?

- Не знаю, может и так, а может он был первым, кто этой болезнью заболел, а может самой знаменитой её жертвой..

Чухлинке стало ужасно любопытно посмотреть на такие танцы, а Чарли подумал, что хорошо было бы дать здесь концерт, чтобы раздобыть немного монет..

Войдя внутрь они оказались в тёмном сыром помещении, где под ритмичную музыку дико отплясывала самая разношерстная публика. Но, в основном, это были неопрятно одетые, худые небритые мужчины с нечесаными сальными волосами.

- Маргиналы. – оценил обстановку Чарли. – Здесь мы дадим свой лучший концерт. Лучшей публики просто не придумаешь!

Чухлинка ничего не поняла, но обрадовалась тому, что нужно будет выступать.

- Кажется у нас в репертуаре есть кое-что, что ИМ понравится. – сказал Кузнечный и дал необходимые инструкции Чухлинке.

Майсы ворвались на сцену и прокричали в микрофон: “Стоп музыка! Это заведение окончательно и бесповоротно оккупировано Майсами! Сейчас вам придётся потрясти своими костями во славу пригородов всех городов где играют ритмы и блюзы! Бабах!”

И в зал ворвались оглушительные звуки безумной трубы, которая играла так быстро, что всем присутствующим пришлось танцевать в три раза быстрее чем до того и дёргаться у них стали не только руки и ноги, а, как и положено в плясках такого рода – еще и волосы, уши и носы. Когда же прелюдия закончилась Чарли заорал в микрофон:

Я сижу на кухне и читаю Роллинг Стоун

Венечка на кухне починяет патефон

Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон

Её давно пора будить, но это будет моветон.

Я боюсь жить, наверное я трус,

Денег нет, зато есть

Пригородный блю-у-у-у-ууууууузззз!

Когда песня закончилась, все танцевавшие попадали на пол без сил. Но Чарли и после этого не оставил их в покое.. Он сказал в микрофон: “Если у вас есть лишние монеты – отдайте их нам”. И даже нищие, которые приходили в это кафе только потанцевать и никогда ничего не покупали, отрывали верхнюю часть своего тела от пола, чтобы положить монету в древесную шляпу, а после свалится уже без сознания.

На последок майсы решили спеть колыбельую лежащим на танцполе. Это была песня The Seekers – well, well, well. Когда она была исполнена один из бродяг прохрипел:

-Кто автор?

- Иисус Христос, - бодро отрапортавал Чарли, после чего майсы, гремя монетами, удалились.

Не найдя достойного ночлега майсы большую часть ночи бродили по безлюдным холмистым улицам города, застроенного желтыми сталинскими домами. Лишь изредка ночь рассекали фары машин взбиравшихся по горбатым дорогам на холм или спускавшихся с холма. Майсы заходили во дворы заброшенных зданий окна которых смотрели на них глубиной своих необитаемых глазниц и будто говорили что-то, и было так тихо, что казалось можно это что-то услышать.

Под утро, когда ребята совсем устали кочевать, в одном из дворов они наткнулись на вывеску полуподвального помещения, которая гласила: “Киноклуб – Фильмы с плохим концом”, а ниже было подписано: “Круглосуточно. Вход бесплатный”. Когда они зашли – как раз начинался фильм. Но действительно ли у него был плохой конец майсы так и не узнали, потому что в самом его начале заснули на сидениях сном гусениц – подобрав под себя ноги и уткнувшись носами в свои рюкзаки.

Чарли тогда приснилось, что к нему в Москве на 7-й этаж поднимается папа его лучшего друга детства – Саши Беликова, жившего на первом этаже и говорит, что Саша умер.

- Отчего? – спросил Чарли.

- От остроты зрения. - ответил сашин отец.

 

За границей, которой нет

Юные путешественники опасались – не схватят ли их на границе за их проделки, но к их огромному удивлению, никакой границы между Россией и Беларусью не оказалось. Пассажиров только высадили из электрички, которая шла от Смоленска до края российских владений, они потоптались немного на платформе, ёжась о утреннего свежего воздуха, а потом сели в другой поезд, местом назначения которого был белорусский город Орша. Так майсы впервые оказались за границей, которой нет.

Что сразу бросилось им в глаза в другой стране. В Беларуси большинство людей ходили не в черном, как в России, а в белых рубашках. А в привокзальных ларьках почему-то вместо пива и сигарет продавали овощи и фрукты. Майсы купили себе по паре морковок и тут же их сгрызли.

С еще одной особенностью Беларуси майсы столкнулись уже в следующей электричке – Орша – Минск. Оказалось ,что здесь очень много всяческой СТРОГОСТИ. И сколько они ни просили кондукторов – полных суровых женщин с бездонными как океан голубыми глазами позволить им доехать до конечной станции – ничего из этого не вышло и юных путешественников выгнали из поезда уже на второй остановке от начала пути. Это был небольшой полустанок со всех сторон окруженный Белорусскими Полями. Тут ребят немного разморил сон и они решили, перед тем как идти искать дорогу по которой двигаться предстояло автостопом, немного вздремнуть в поле.

Но не тут то было, только они прикорнули как появились крестьяне в соломенных шляпах и белых рубашках, растолкали их древками своих инструментов и стали кричать: “Нечего здесь валяться! Это наш хлеб! Нечего топтать наш хлеб! Вон отсюда!”.

Майсы, и правда, совсем не подумали о том, что губят посевы и, потому, искренне извинившись, поспешили выйти на просёлочную дорогу. Над землей висело затянутое облаками июньское небо, но облака были не очень плотные и, потому, благодаря свету пробивавшемуся через них, золотые пшеничные колосья ярко светились. Дул свежий ветер с запада. Он нёс в себе всё то, что собрал в тех краях, откуда пришёл. Были в этом ветре и шум океанов и сырость домов и пыль чердаков и шепот древесных крон. Всё это входило в грудь Чарли и Чухлинки смесью тревоги и предчувствия приключений. Ветер уже сейчас вдувал в них всё то новое, что они увидят. Ребята чувствовали это и немного боялись, но это был легкий страх, который скорее влечет, чем вынуждает повернуть назад.

Дорога, которой шли майсы рассекала бескрайние пашни и ребята толком не знали куда идут. В какой-то момент их нагнал белобрысый человек, который, очевидно, тоже по какой-то причине задержался возле станции. Чёлка его развевалась на ветру, а одет он был вопреки здешней моде не в белое, а как принято в России – в чёрное.

- А вы, значит, путешественники? – такими были его первые слова.

- Выходит, что так.

- Куда едете?

- В Минск, а потом, может, в Киев или еще куда!

- Я тоже скоро поеду в Киев.. А вы как поедете?

- Мы автостопом.

- Оо, я бы хоть сейчас с вами поехал..

- Боюсь, что трех человек вряд ли подберут, - поспешил отделаться от нежелательного попутчика Чарли.

- Ну, пожалуй да, - согласился незнакомец. – Знаете где дорога? Она вооон там, - показал он. – Нужно на развилке повернуть налево.

Майсы шли до развилки болтая о том о сём со светловолосым компаньоном, а когда пути их разошлись он крикнул, пытаясь заглушить порыв ветра:

- Ждите меня на Крещатике! Я тоже там скоро буду! Обязательно дождитесь!

- Хорошо, - крикнули в ответ майсы не подозревавшие о размерах и многолюдности этой улицы.

Вскоре Чарли и Чухлинка оказались на широком шоссе по которому, тем не менее, ехало совсем немного машин.

- Я считаю, что мы не должны стоять на обочине протянув руку и ждать пока нас кто-то решит подвезти.

- Почему? – не поняла мысль своего спутника Чухлинка.

- Потому, что тогда пейзаж совсем не будет меняться! Мы будем стоять на месте и ничего не увидим, а ведь мы находимся в путешествии, ведь так? Кроме того, известно, что высшие силы помогают только тем, кто что-то делает.

- Да, так говорят, - хмыкнула девочка.

- Стало быть, мы должны всё время двигаться.. так или иначе, сами идти к цели. И еще Чарли решил подкрепить свою теорию таким железным аргументом:

- Видишь кусты, которые растут вдоль дороги? Это автостопщики, которые стояли на обочине в ожидании момента, когда их подберут. Они одеревенели!

Чухлинка еще раз хмыкнула, но так как была принципиально не против идеи всё время идти – не стала спорить с неправдоподобными выкладками своего спутника. Кроме того, она предложила ему такую идею:

-         А давай я буду идти вдоль дороги на руках! Я умею! Тебе только придётся понести мой рюкзак.

-         О-о-о, так нам точно не придётся долго гулять на свежем воздухе.. – с радостью согласился Чарли.

Действительно, сложно было проехать мимо этой странной парочки шагающей по обочине. Один в древесной шляпе и с трубой двигался задом наперед лицом к потоку машин, готовясь им сигналить, а другой персонаж шел на руках по кромке шоссе.

Первым, кто подвез майсов, правда на короткое расстояние, был бывший священник на старой газели. Обменявшись с попутчиками несколькими ничегонезначащими фразами он быстро перешел к привычному для себя делу, то есть к разговорам о религии и о философии. Он сказал, что люди сотворены из звездой пыли. А еще, что звери – то же самое что и дети, и что “ведь нам не приходит в голову есть младенцев потому, что они не умеют говорить?” А последние его слова были такими: “Вот философы написали сотни томов, пытаясь доказать, что мир существует, но так ничего толком и не добились. А ведь всё просто. Существует всё то, что имеет начало и конец. А в Библии о том, что мир сотворен и что вскоре последует его кончина сказано ясно..” Вторая машина промчавшаяся мимо них была кабриолетом. Она доехала до горизонта и там остановилась, а потом, не разворачиваясь, задом поехала обратно до тех пор, пока не поравнялась с майсами. Водитель жестом показал ребятам прыгать в автомобиль.

- Вы долго размышляли – подбирать нас или не подбирать? - спросила Чухлинка.

- Да, - коротко ответил водитель. В это время машина мчалась уже со скоростью свыше ста километров в час. Кузнечному, который сидел на переднем сидении под защитой лобового стекла, было ещё не так невыносимо, а вот Чухлинке пришлось несладко из-за мощных косых потоков Свежего Белорусского Воздуха со страшной силой бившего ей в лицо. Водитель явно получал удовольствие от поездки на автомобиле с откидным верхом и по всему было видно, что он не очень расположен общаться. Просто он захотел сделать доброе дело и всё. Поэтому майсы, задав еще парочку дежурных вопросов, больше не стали приставать к нему со своей болтовней. 

А вот со следующей семейной парой на жигулях, которая ехала до самой столицы, майсам удалось плодотворно пообщаться. От немолодых супругов они узнали, что беларусы живут в основном в Минске. Что они склонны всё преувеличивать – размеры городов, расстояния и полезность овощей, численность стражей порядка в своем государстве. А еще, что дорожные знаки, специально обращены в Беларуси к водителю обратной стороной, чтобы автомобилисты почаще брали попутчиков, ведь увидеть, что нарисовано на указателе можно только если обернуться назад. Поэтому здесь, если человек едет по незнакомой дороге – он обязательно берет себе пассажиров, чтобы те смотрели в заднее стекло и сообщали ему обо всех путевых метках.

Весело болтая с доброхотами о том о сём, майсы и не заметили, как въехали в Минск. При приближении к нему не было никаких признаков того что скоро начнется большой город. В окрестностях Москвы и Петербурга о близости к мегаполису свидетельствуют многочисленные магазины, заправки и шиномонтажные мастерские пространство которых растянуто на десятки километров. Здесь же резко закончился лес и вдруг начались дома. Ребятам сразу бросилось в глаза то, что в Минске не было никаких ярких реклам, стеклянных торговых центров, ларьков и рынков. Поэтому Чарли и Чухлинке пришло на ум сравнение с чистотой хрусталя. Они назвали Минск Хрустальным городом.    

 

В Хрустальном городе.

Как вы уже знаете, Чарли Кузнечный умел гулять “куда глаза глядят". Поэтому на вопрос: “Где вас высадить?” он ответил: “Где угодно”. Майсов не нужно высаживать рядом с достопримечательностями, они сами найдут то, что им нужно. Вот они уже бродят среди новостроек Минска, похожих на скалы, вот видят первые надписи – “Склад отсутствующих предметов” и вроде бы обычную надпись “Морг”, но рядом с моргом, на деревянном каркасе висят колокола и дети звонят в них невпопад, как в церкви на Светлое Воскресение. Немного удивляют майсов названия улиц – Свежей ряженки, Холодного Кефира, Молодой Картошки, Пахучего Укропа, Топлёного Молока. Впрочем, можно ли удивить этим жителей города Новое Море? К тому же всем известно, что Беларусь живет сельским хозяйством. 

- Ой, смотри, что это? – на одной из улиц крикнула Чухлинка.

- Где?

- Вон там! – показала она пальцем на балкон 9-ти этажного дома.

Там, сильно выступая вперед, из досок, прутьев и прочего хлама и тряпья было сложено огромное гнездо! Из него шел пар и доносилось шкворчание, похожее не то, что издает сковородка, когда на ней что-то жарят. Это была одна из минских достопримечательностей – человек, живущий в гнезде посреди города.

- Ого, гнездо! – удивился Чарли.

- Э-эй, огромная птица, вылезай! – крикнула Чухлинка.

К удивлению обоих майсов из гнезда показалась лысоватая голова человека.

- Привет! – крикнула голова улыбаясь бровями. - Как настроение?

- Отличное! – крикнули майсы. – А что это вы там жарите?

- Овсянку с брусникой!

- Оо, а мы и не знали, что овсянку можно жарить.. Так вы человек, или птица?

- Птица! Птица мысли! Это именно я доказал, что люди должны жить не в квартирах, а в гнёздах! Я летал на научную конференцию людей-птиц в Брюссель и получил там за свою теорию первую премию!

- А какая вы птица?

- Ворона! Вороны живут триста лет! Столько и люди будут жить, если будут жить в гнездах! Здесь больше солнца и свежего воздуха, к тому же не слышен соседский телевизор!

- А если ваш сосед тоже переселится в гнездо на балконе вместе с телевизором?

- Если уж он настолько поумнеет, то уж точно откажется от телевизора! Разве что будет слушать радио. Радио “Только для Птиц”..

- О, в Беларуси тоже вещает радио “Только для Птиц”?

- Конечно, а вы откуда?

-Из России!

- Очень здорово, что вы приехали! Счастливо!

- Счастливо, крикнули майсы! Приятного аппетита!

- Спасибо! – ответил птице-человек.

Вот юные странники уже в центре города. Здесь большие арки желтых домов вели в заросшие деревьями безлюдные дворы. Здесь на стенах зданий играло летнее солнце пробивающееся сквозь листву, а в каждом подвале жило по два десятка котов. Это сейчас Минск совершенно лишен всякой бродяжей живности, а тогда, тем летом, Минск был наверное самым котовым городом мира. Правда большинство кошек почему-то были пугливыми и не давались в руки людям.

 Вот майсы снова выходят в улицу и гуляют вдоль трамвайных путей поднимающихся и поворачивающих на холмистых тенистых, благодаря старым липам, улицах. Так идя по путям ребята набрели на улицу Октябрьская застроенную старыми кирпичными заводами, давно заброшенными. Ныне она является популярным в городе местом, где расположены самые посещаемые питейные заведения, а тогда она была завалена прошлогодней осенней листвой, а на остановке был написано, что трамвай здесь проходит только один раз в час, а остальное время ходит по соседней улице.  

“Все самое интересное скрыто за заборами” и “Если за целый день ты ни разу не перелез через забор, то это день ты прожил зря” – считал Чарли. Вот и сейчас за красной, кирпичной как и сами заводы стеной майсы увидели брошенный без дела старый башенный кран. О том пытаться или не пытаться вскарабкаться на него речи даже не шло. Чарли сел на корточки, а Чухлинка, встав ногами на его спину – забралась на кирпичную стену, а потом подала Кузнечному руку, после чего оба спрыгнули во внутренний двор. К сожалению, когда ребята забрались на металлический каркас – им так и не удалось вдоволь налюбоваться пейзажем, так как прибежавшие тут же охранники стали кричать и грозить милицией. Ничего не поделаешь, попадать в руки служителей порядка в другой стране не входило в планы путешественников и им пришлось повиноваться. Правда, оказалось, что на всей территории завода растут грушевые деревья, и не смотря на то, что на календаре было только начало лета, они уже ломились от спелых плодов. “Наверное еще прошлогодние. Тем они слаще” – подумала Чухлинка и, пока майсов конвоировали к проходной завода, она, предоставив Чарли удовольствие общаться с охранниками, набила полные капюшоны себе и товарищу спелыми сочными плодами этих фруктовых деревьев.    

Но с самым красочным проявлением строгости майсы столкнулись, когда наткнулись на здание главного ЗАГС-а. Перед ним на стенде было написано: Брак – это союз мужчины и женщины! НЕЛЬЗЯ поженить ногу на ботинке, кашель на сиропе от кашля, алюминий на чугуне, телевизор на розетке, пса на коте, верблюда на своем горбе, сон на будильнике, деревья на весне! Только мужчину на женщине!

- Вот строгость! Здесь во всём порядок! – дивились майсы.

Видели они и грузовик доверху наполненный буквами. И взял Чарли они одну букву из него и разглядел хорошенько. И гаркнул на него кто-то, то ли сторож, то ли охранник - мол, положь букву на место. Ему таковое их положение не казалось ни странным, ни абсурдным. Дали ему, человеку этому, может охраннику, а может сторожу, наказ, чтоб прохожие глаз не пялили - значит так положено. А кем и зачем положено не его ума дело. Так майсы и не узнали, что это за буквы такие и зачем они там все в кучу свалены.

В минском парке Культуры и Отдыха продавалось дешевое мороженное и были старые дешевые скрипучие аттракционы. Таких дешевых аттракционов майсы никогда не видели и поэтому решили на них покататься. Они опробовали пару очень страшных каруселей, на которых Чарли от страха чуть не умер, а Чухлинка, напротив, ничего не боясь весело улыбалась.

- Как ты можешь так спокойно переносить этот смертельный ужас? – спросил Чарли.

Чухлинка объяснила: “Я боюсь только в тех ситуациях, когда всё зависит от меня. А когда от меня ничего не зависит – я совершенно спокойна.”

- А у меня всё совершенно наоборот! – сказал Чарли. – Я очень боялся, что эти старые железяки сломаются и мы улетим и врежемся в какое-нибудь дерево..  

А на колесо обозрения майсов, узнав, что они из России пустили вообще бесплатно.

День клонился к вечеру. Избегая шумного центрального проспекта ребята, скользя сквозь проходные дворы в “единственно верном” направлении выбранном Чарли, очутились в окружении высоких сталинских домов, служивших надежной защитой от звуков главной магистрали города. Здесь было слышны только чириканье птиц и детский смех. А посреди двора стояло старое деревянное здание с деревянными же колоннами. На входе висела ржавая табличка: “Детский театр дождя”. Майсы открыли скрипучую дверь на которой еще оставались следы облупившейся краски небесно-голубого цвета. В фойе стояло пианино без крышки. Половина клавиш у него отсутствовали, ровно как и половина паркетных дощечек на полу. По бокам находились полукруглые деревянные лестницы ведущие в зал, где проходили концерты, а на стенах висели старые афиши. На одной из них можно было прочитать: “В эту пятницу, 14 июля 1995-го года в 16.00 ожидается дождь. Приходите к нам в театр, дождь сыграет вам удивительную музыку на своём органе!”

- Ого! Это как ветер и ветки в цистерне на Каннонерском острове.. Только, наверное, лучше, ведь тут орган и целый театр! – обрадовалась Чухлинка.

Взойдя по ступенькам майсы оказались в небольшом, насчитывающем всего 20 рядов, зале. Ряды спускались вниз очень круто, так что в бытность посетители театра не утыкались взглядом в затылки впередисидящих. Большинство кресел, конечно, отсутствовали, а те, что остались – были изрезаны ножом и разрисованы ручкой и фломастерами. Но самым интересным, было то, что в центре амфитеатра висела тарзанка, подвешенная к широкой металлической балке поддерживающей потолок.

Чарли первым, чтобы проверить надёжность конструкции, поднялся с тарзанкой на верхний ярус и с диким криком полетел через весь зал до самой сцены за которой стоял орган, а затем вернулся назад. Чухлинка же без всяких криков спокойно совершила несколько прыжков.

Что же представлял из себя орган? Над ним в потолке было сделано большое прямоугольное отверстие, через которое в него попадал дождь. Сам же иструмент являл собой чрезвычайно сложное сплетение различных по толщине труб, металлических пластинок, клапанов и еще множества таких вещей, для которых майсы не могли подобрать подходящих слов. Некоторые части, по-видимому, по задумке должны были вращаться и издавать художественный треск. Некоторые, под весом капель, должны были приводить в движение молоточки, которые били по струнам. Но, большинство элементов конструкции, конечно же, были созданы для того, чтобы гудеть, ведь все порядочные органы большую часть времени именно гудят. Все эти звуки, наверное, сплеталось когда-то в многоголосые симфонии, которые никогда не повторялись, ведь в мире еще никогда не проливались два одинаковых дождя.

Почему же такое место оказалось заброшенным? Когда майсы вышли наружу, чтобы купить Свежего Белорусского Кефира, и вернуться обратно, ведь именно здесь они решили переночевать, они встретили во дворе местного жителя, который всё им объяснил. Орган был построен одним человеком, но его устройство было настолько сложным, что создатель его так и не смог найти достойного ученика, который мог бы овладеть искусством настройки этого инструмента. А настраивать его нужно было перед каждым выступлением, ведь дожди бывают самые разные - проливные, моросящие, косые, грибные.. И вот, когда умер основатель театра, инструмент стал издавать звуки имеющие мало общего с искусством.. Но, однажды, по мнению старожила, может пролиться такой дождь, который заставит заржавевшие трубы вновь переливаться небесными мелодиями. “Кстати, сегодня ночью, по прогнозу как раз обещали осадки..” – сказал он прощаясь.     

Выпив кефира и подкрепившись арахисом майсы украли пару дворовых котов для тепла, чтобы спать с ними в обнимку, а затем присмотрели себе место в театре – прямо за кулисами, за органом, где когда-то переодевались танцоры, импровизировавшие под звучавшую музыку. Пол за кулисами состоял из широких лакированных досок, здесь было сухо и чисто, так что майсы пожелали друг другу спокойной ночи, завернулись вместе с котами в спальные мешки и… долго не могли заснуть. С одной стороны их волновало предвкушение ночного концерта, а с другой – они уже твердо решили, что завтра им предстоит отправиться в путь именно автостопом..и поэтому переживали – кто встретится им на пути? Не будут ли они скучны и неинтересны этому человеку..

На следующий день они не помнили, когда заснули, и снилась ли им прекрасная музыка, или она звучала на самом деле.. Но Чарли, вспомнил и еще один сон, который приснился ему уже под утро. В этом сновидении один человек назначил ему встречу, на которой должен был его убить. Он сказал: “Приходи в храм, там я убью тебя”. Обычно на такие встречи не приходят, во всяком случае, когда соотношение сил не в пользу приглашенного, но так как местом убийства была выбрана церковь – Чарли решил прийти. И вот он бродит по залитому солнцем помещению, необыкновенно счастливому, смотрит на иконы и думает без страха, что вот сейчас его убьют. Но тут к нему подошел ТОТ человек, обнял и сказал, что любит его.

Выйдя из театра, майсы увидели мокрый асфальт. А утренние дети уже прыгали по свежим лужам.

- Значит, и музыка всё-таки была! – воскликнула Чухлинка. – Она была даже лучше чем дождь!

Так майсы решили записать это выражение в свой словарь. Когда что-то прекрасно, говорить “даже лучше чем дождь!”.

 

Под тонкой кожей.

Первый вопрос, с котором сталкивается путешествующий автостопом – это как найти выезд из города в интересующую его сторону. К Востоку от Вислы и к Югу от Аризонской пустыни эта проблема решается просто. Если вам нужно на Юг – просто идите на Юг. Если на Восток – идите на восток и вы рано или поздно выйдете на нужную вам дорогу. Однако, всегда лучше сначала спросить обо всём у людей, тогда вам не придётся наворачивать лишние километры. Можно, конечно, и посмотреть на карту, но карты майсы с собой не возили. В этот раз ребятам несказанно повезло и им не пришлось долго искать знающего человека. Они подошли к одной девушке на улице, которая показалась им наиболее симпатичной и, как выяснилось, она сама какое-то время назад путешествовала автостопом и потому во всех необходимых подробностях рассказала ребятам, как добраться до того места, где заканчивается город и начинается дорога до Киева.

Майсам нужно было проехать сначала на метро. Было раннее утро и в покачивающихся вагонах сонные минчане ехали на работу. Чарли был знаком со многими людьми, которые презрительно относились к тем, кто “плывет по течению”. Служит в конторе, ездит в отпуск на курорты по путёвке. Но, хотя он тоже страдал высокомерием, но лишь до некоторой степени. Не перегибать палку Чарли помогала его сообразительность. Так, наблюдая сомнамбулически движущихся на службу горожан он говорил Чухлинке:

-         Что бы мы делали, если бы не эти люди? Кто бы нас тогда подвозил, если бы все люди решили путешествовать только автостпом? Все люди нужны друг другу, и нет сильного и слабого. Сильному нужен слабый, чтобы казаться сильным на его фоне, Артисту нужен зритель, который будет на него смотреть, а автостопщику нужен человек, который будет его подвозить.

-         Что-то тебя пробрало на философию.. – со скучающим видом сказала Чухлинка.

-         Ну так ты же сама говорила, что в Беларуси есть о чём подумать. Вот я и думаю..

-         Думай про себя! - решила повредничать девочка утомленная пафосом мыслей Кузнечного.

-         Про себя думать вредно. Так можно разучиться говорить..

-         О.. это было бы совсем неплохо .. – зевнула Чухля и уткнувшись головой в рюкзак задремала.

Вот майсы снова идут по обочине дороги. Чухлинка шагает на руках, а Чарли, хоть и не умеет, но пытается играть на трубе. И, разумеется, уже третья машина останавливается рядом с ними. Вот веселая компания водителя и двух странников мчится через жизнерадостные колосящиеся поля за которыми вдалеке виднеются аккуратные приветливые поселки колхозников.

- Мы с друзьями в детстве тоже однажды отправились в путешествие, - рассказывал водитель. – Однажды мы придумали такую игру. Называлась она “Встречаемся на экваторе”. Играть решили на апельсины. Правда, один из нас был уверен, что экватор – это такой город. Но все остальные учились хорошо.. В общем, суть игры состояла в том, что все, кто как хочет и на чём хочет, добираемся до нулевой параллели, там встречаемся, а тот, кто оказывается последним – покупает всем апельсины.

- Ну и как, получилось добраться до экватора?

 - Нет, - улыбнулся водитель. Я лично сел в вагон товарного поезда и доехал так до границы с Румынией. Там меня и сцапали..

- О, а вы не боялись, например, что в Африке заразитесь каким-нибудь вирусом? 

 - Ну, тогда я был маленький и вообще ничего не боялся, а вообще, моя жена медик, и уже сейчас она мне рассказала, что вирусы, в сущности, неплохие ребята, они совершенно не хотят убивать человека, ведь если умирает человек – вирус умирает вместе с ним, а он ведь не самоубийца! На самом деле он пытается войти с человеком в симбиоз, жить взаимовыгодно.. Чтобы всем было хорошо, и людям и вирусу.. Так что видите, даже такие простейшие существа пытаются жить со всеми в мире, а люди друг с другом воюют.. А в сущности, какая разница от чего умирать, от вируса или еще от чего..

- Да, а мне вот не всё равно от чего умирать, - сказал Чарли. - Я бы хотел, умереть так: чтобы на меня напал джазовый оркестр и избил до смерти духовыми инструментами!

- И мне тоже, - подхватила Чухлинка. – Я бы хотела, если уж непременно нужно умирать, чтобы на меня набросилась целая толпа художников и избила до смерти своими картинами..

- Так искусство проникает сразу в кровь минуя сознание. – пояснил Чарли позицию майсов открывшему рот от удивления водителю. 

Потом речь зашла о числах, и Чухлинка внезапно осознала, что ей впервые в жизни совершенно всё равно, какое сегодня число.

- Мы совершенно расплылись во времени..

- Говорят, что за временем нужно следить, чтобы не сойти с ума, - заметил водитель

- А я слышал, что сумасшедшие – это просто люди с тонкой кожей. Они видят и слышат больше нас с вами, просто те, кто не умеют всю эту информацию переварить попадают в сумасшедший дом, а тех, кто сумел её осмыслить и выдать что-то своё - потом называют гениями.. – вставил свое слово Кузнечный.

Так, за разговором майсы не заметили, как въехали в Гомель. В воздухе здесь витал запах железнодорожной копоти, дома были слегка почерневшими, а люди бродившие по улицам – немного потерянными. Тоже самое можно было сказать и о домах. Складывалось ощущение, что стоят они сами по себе, всеми забытые под многочисленными мостами через железнодорожные пути. Добросердечный водитель, решил для удобства майсов подбросить их до выезда из города. Проезжая по центральной улице автомобиль неожиданно дернулся вправо, а водитель, погрозив кулаком в окно, несколько раз выругался.

- Это памятник вредному пешеходу, - чуть успокоившись объяснил он. - Стоит посреди дороги с высунутым языком! Нашим властям, видимо, нечем заняться.. Поставили, вроде как для повышения бдительности, но ведь он же чугунный! А человек – мягкий. Если в человека врежешься – то тебе ничего, а если в памятник? Ну счастливо ребята, интересно было с вами пообщаться. Вам прямо..

Когда майсы прощались с попутчиком, он сунул им в руки кусок сала, и не дожидаясь, пока те начнут из вежливости отказываться, захлопнул за ними дверь машины.

 

Неправильные автостопщики.

Майсы никуда не торопились и потому решили немного прогуляться не подавая никаких сигналов проезжающим автомобилям. Пройдя пол километра после выезда из города они увидели уютную опушку соснового леса выходящую к дороге, а чуть в глубине заметили дымок от костра. Ребятам стало очень любопытно, кто это решил устроить пикник рядом с обочиной. Углубившись немного в лес они увидели двух парней сидящих у кострища от которого поднималась тонкая струйка дыма, а рядом брошенные походные рюкзаки. У ребят этих были торчащие, как у буратин носы, только не острые, а сглаженные, маленькие глаза а сверху на них спадали длинные челки. Одеты они были в короткие шорты с лямками, а на ногах у них были черные ботиночки и белые носки, словом, похожи они были скорее на персонажей мультфильма, чем на живых людей. . Они сидели и ворчали друг на друга. Заметив приближение людей, они, видимо демонстрируя свое презрение к ним, начали пререкаться особенно злобно.

- Ну что потухлО? – самодовольно говорил один юноша.

- Нет, не потухлО! - ехидно передразнивая товарища отвечал другой. 

- Как это не потухлО, если я вижу, что потухлО!

Чепатухла и Четопухла – тут же дал имена этим личностям Чарли.

- О-о-о-о – скоро я поеду в Сингапур и вдоволь позлюсь! – начинал заводиться второй парень.

- Куда же ты без меня уедешь?

- Вот и уеду!

- Кто же будет готовить тебе еду на костре?

- Хм-м. – задумался второй и опустил глаза. Было видно, что он загрустил, поняв правоту своего спутника.

- Комната для грусти вон там, за деревом, - расхохотался первый, - а здесь будь добр веселиться!

- Какие они смешные! – сказала на ушко Кузнечному девочка. – А давай с ними познакомимся?

- Давай! – кивнул он без особого энтузиазма.

- О, да у вас прямо чад огня, ребята! - дружелюбно обратился к Чепатухле и Четапухле Чарли.

Сидевшие у костра не проявили к подошедшим никакого интереса и продолжали смотреть на потухшие угольки.

- Привет, ребята! – акцентировано сказала Чухлинка. – Мы майсы!

- Ничего не слышали ни про каких майсов. - не оборачиваясь к собеседникам проворчали ребята.

- А можно мы посидим с вами у костра? У нас и угощение есть! – сказала девочка и достала из рюкзака своего товарища морковку. Чепатухла и Четопухла недоверчиво посмотрели на морковь, но сделали небрежный жест, означавший разрешение присесть на бревнышки и стали по очереди, передавая друг другу, жевать предложенное кушанье.

- Овощ. – презрительно сказал Четопухла через какое-то время. – Кому нужны ваши овощи! Людям нужны фрукты!

- Ха-ха-ха-ха, - не удержался Кузнечный и захохотал во всё горло.

- Смейся ПОЛЯК, коли дурак! – осадил Кузнечного Чепатухла.

- А мы не поляки!

- А кто же вы? На беларусов вы не очень-то смахиваете..

- Мы из России, мы русские Майсы.

- Какая нам разница, кто вы и откуда? – резко бросили майсам Чепатухла и Четопухла.

- Хм.. да, - замялась Чухлинка, и чтобы сменить тему спросила, - а чем вы тут занимаетесь?

- Мы едем автостопом, но здешние водители нас не подвозят! И это при том, что мы объездили пол мира и везде нас принимали как братьев! Вот посмотрите наши паспорта, смотрите, сколько у нас пограничных штемпелей. А вот вам бы стоило сидеть дома. Нечего шляться по миру. Лучше бы занялись каким-нибудь делом!

- Пойдем отсюда. – шепнул Чарли на ухо Чухлинке. – Это неправильные автостопщики! Они мне сразу не понравились..

Чухлинка нехотя согласилась и попрощалась с Чепатухлой и Четопухлой.

- А мне кажется, они очень славные и смешные.. Надо было с ними еще посидеть.. – сказала она, когда майсы уже топали вдоль дороги.

- Противные и высокомерные, - буркнул Чарли. – и наверняка их никто не подбирает потому, что они стоят на месте..

После пары минут голосования майсы оказались на борту огромного как космический корабль грузовика, водитель которого обещал довести их до самого Киева.

- Так вы школьники? – спросил шофер.

- Да, я закончил 10-й, а моя спутница 9-й класс – признался Чарли.

- Что-то вы не похожи на школьников..

- Это почему? – насторожились ребята.

- У школьников всегда несчастный вид, даже летом..

- А-а-а, это не про нас, у нас же есть мечта!

- Это конечно правильно! Я знаете, что думаю.. Что человек без мечты, это то же, что велосипед без звоночка. Вроде как едет, но без задора.. Постойте, а как же экзамены? 9-й класс ведь выпускной?

 - Зачем тратить на экзамены лето, если можно сдать их осенью, - убежденно ответила Чухлинка. – Тем более, если ты отличник – то никаких проблем вообще не предвидится..

- Разумно. Вот, ребята, скоро граница. У вас надеюсь нет ничего запрещенного? А то я знаю вас, отличников. У меня брат был отличником, так у него однажды в школе отобрали нож!

- Хм, кажется нет.. – неуверенно сказали майсы, но тут вспомнили, что первый сегодняшний водитель на прощанье подарил им шмат сала. – А в Украину можно со своим салом?

- Ха-ха-ха, засмеялся водитель. Конечно нет. В Тулу со своим самоваром, в Беларусь со своей картошкой и в Украину со своим салом никак нельзя..

Тут у Чарли созрел план. Он сказал так: “Чтобы провезти что-то контрабандой, нужно хорошенько об этом забыть, чтобы на допросе вести себя уверенно”. Чухлинка одобрила план и оба они постарались напрочь запамятовать, что в рюкзаках у них есть что-то запрещенное. 

На границе им потребовалось вылезти из грузовика и заполнить анкету, в которой среди прочего спрашивали о том, где они собираются в Украине остановиться.

- Чухля, ты знаешь какие-нибудь улицы в Киеве?

- Так ведь тот человек, которого мы встретили назначил нам встречу на Крещатике..

- Ах да, - вспомнил Чарли, и написал в анкете “Улица Крещатик дом 1”, а когда майсы подали пограничникам бумагу – те сняли перед ними фуражки и пожелали счастливого пути.

- А что это за улица – Крещатик? - спросил Чарли у водителя, когда весь экипаж снова был в пути.

- Так это самая главная улица в Киеве, как ваша Тверская или Невский проспект..

- Хм, а кто живет в доме номер один на Крещатике?

- Я точно не знаю, - замялся водитель, - но, наверное самый главный человек в Украине и живет..

- Ха-ха-ха, ну и лопухи эти пограничники, -засмеялись майсы поняв по какой причине им была оказана такая честь. 

 

9. Бонни и Клайд

 

Никому не доверяй

Наших самых страшных тайн,

Никому не говори, как мы умрем.

В этой книге между строк

Спрятан настоящий бог,

Он смеется, он любуется тобой.

 

Ты красива, словно взмах

Волшебной палочки в руках

Незнакомки из забытого мной сна.

Мы лежим на облаках,

А внизу бежит река,

Нам вернули наши пули все сполна.

                            Сплин. “Бонни и Клайд”

До Киева грузовик добрался только поздно ночью, высадив майсов в одном из промышленных районов, куда так любят приезжать грузовики. Ребята успели вскочить в последний поезд метро ехавший в сторону центра. Чарли больше всего понравилось название станции “Золотые Ворота”, поэтому именно там они и решили выбраться на поверхность.

На улицах было безлюдно, свет редких фонарей в этой части города не был таким ярким, чтобы потеснить густую южную тьму, тишина нарушалась лишь проезжавшими иногда дорогими автомобилями, которые хотя и не имели походки, тем не менее всем своим видом умели показать то высокое положение в мире, которое занимает их обладатель. Словом, появление их было черезчур заметным и шумным.

Старые дома здесь чередовались с безжизненными металлическими каркасами строящихся зданий. Все двери развалюшек были заперты, поэтому Чарли пытался проникать и в незаконченные постройки. К сожалению, в этом смысле Киев оказался неприветливым к майсам и ничего подходящего для ночлега им долго не подворачивалось. Так поиски места, где можно бросить свои кости привели ребят в самый центр, где к Майдану Незалежности спускаются пять узких изогнутых улиц. На улице Никольская, там, где возле одного из зданий из земли торчат загадочные архитектурные элементы, которые, как предположил Чарли, нужны для того, чтобы привязывать к ним лошадь, майсы зашли во двор приземистого двухэтажного желтого дома с аркой.. К их огромному разочарованию все двери оказались запертыми. Однако в дальнем конце двора майсы увидели нагромождение кирпичных гаражей, расположенных в несколько ярусов, по которым, как по ступенькам, только очень большим, можно было вскарабкаться на самую высокую постройку с покатой крышей.

Ребятам ничего не оставалось, как переночевать здесь, хотя место это не было слишком уж удобным. Крыша которую они облюбовали была наклонной, но зато высокой, так что ниоткуда кроме как из окон окружающих домов спящих путешественников невозможно было заметить. А еще с одной стороны козырёк её упирался в стену дома, благодаря чему во сне они не могли упасть с гаража.

Сон их не был таким уж сладким, ведь всю ночь они соскальзывали вниз и упирались в кирпичную кладку стоящей рядом постройки. Им приходилось просыпаться и карабкаться не вылезая из спального мешка наверх, подобно гусенице, но только лишь для того чтобы поспав еще минут 40 минут – вновь съехать вниз.

- Когда майсы проснулись, над их головам было синее-синее небо прекрасного солнечного дня.  

- Это даже лучше чем дождь! Даже лучше чем спать в лесу, ведь там небо скрыто от тебя ветвями деревьев, а тут открываешь глаза и видишь такое! – ликовала Чухлинка.

- Чухля! – сказал Чарли не отрывая глаз от неба. - Мне под утро снилась эта песня группы Сплин, не помню, как она назывется.. Там, помнишь, такие слова “мы лежим на облаках, а внизу бежит река” и “в этой книге между строк спрятан настоящий бог”

- А-а, да, “он смеется, он любуется тобой”. – подхватила девочка. – я тоже не помню, как она называется, но песня классная..

- Ты представляешь, откуда она взялась? Я её слышал лет 10 назад последний раз.. А тут всё совпало, у нас сейчас всё как в песне..

- Что именно?

- Ну вот, мы лежим на облаках.. На самом деле на неудобном гараже, но он для нас как облако, потому, что над нами небо..

- А река?

- Река, это наше путешествие.. Или может быть город Киев..А потом смотри – “В этой книге между строк спрятан настоящий Бог”. Это он незаметно присутствует в нашем путешествии и помогает нам искать ночлеги и направляет к нам добрых людей.. И радуется, когда мы радуемся..

Чухлинка уже ничего не говорила, а только смотрела на Чарли из-под своих густых округлых рыжих бровей. Смотрела по-доброму и серьезно.

 

Вещи свои майсы решили оставить “на облаках”, чтобы они не отягощали их во время прогулки. Они запихнули их в щель, между домом и гаражом и ловко, по-мальчишески, спрыгнули вниз, в город, который их ждал. 

 

10. Сложные натуры.

Когда майсы вышли из прохладного двора, которого еще не коснулись лучи рассветного солнца, в ярком свете улицы они увидели, что к этой странной конструкции о назначении которой они гадали вчера, ночью кто-то привязал белую пятнистую лошадь. Она стояла и смотрела на ребят удивлёнными глазами, хотя что удивительного в том, что с утра пораньше двое симпатичных ребят вышли погулять по городу. Поэтому Чарли и Чукхлинка сошлись на том, что она так удивлена оттого, что это они нисколько не удивлены встрече с лошадью посреди большого города в 21-м веке. А вот что действительно поразило ребят, так это то, что когда они, сделав несколько шагов вниз по улице и оказавшись в самом центре Украины, на площади независимости, увидели что киевские полицейские будучи одеты в такую же тёмно-синюю форму как и их московские и петербургские собратья, обуты были в белые кроссовки на толстой подошве.

- А почему вы одеты в белые кроссовки? - без стеснения, напрямую спросил Чарли полицейского.

- Это чтобы удобнее было бегать за нарушителями..

- Да. Но почему именно в БЕЛЫЕ?

- Ну, ВО-ПЕРВЫХ, это сейчас МОДНО, - манерно сказал полицейский, - а во-вторых, на них лучше видна грязь!

-А зачем вам нужно, чтобы на них была видна грязь?

- Это чтобы начальник видел, что мы много бегали за преступниками по оврагам, подвалам и заброшенным домам, где они больше всего любят прятаться!

- А-а-а, вот как.. Спасибо! – сказал удовлетворенный объяснением Чарли.

Немного оглядевшись, позади себя майсы увидели вывеску “Международная бутербродная”, и так как были они страшно голодны то решили не из одного только любопытства туда заглянуть.

Внутри, действительно, всё оправдывало название. За столиками сидели очень солидные люди в костюмах и с золотыми часами без стрелок. Очевидно, это были послы иностранных государств, президенты и даже ЦАРИ. А то, что на их часах не было стрелок было очень даже понятно Чарли, ведь когда дело заходит о ВАЖНЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДЕЛАХ, обсуждения бывают такими долгими, что проще забыть о времени, чем постоянно думать о нём. Ходить же вовсе без часов среди этой публики считается несолидным. Ясно было и то, что засиделись эти господа здесь еще со вчерашнего дня. Пили они томатный сок, а ели принесенные с собой и завернутые в тряпочки бутерброды, ведь известно, что богатыми люди становятся ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО благодаря экономии. Американский посол ел сэндвич с арахисовой пастой, английская королева – с джемом, французский лидер – ел тартинку с сыром, немецкий – бутерброд с сосиской, а российский посол, в силу особой скромности - просто хлеб – с чёрной икрой. Все они обсуждали какие-то важные политические проблемы, сути которых майсы, по причине своего возраста, не понимали. Они решили не мешать политикам своей болтовней, ведь вдруг те обдумывают, как принести своим народам мир и благополучие.. и если каждый будет приставать к ним с вопросами – ничего дельного они не придумают. Ребята только позаимствовали у британской правительницы корону, чтобы покривляться в ней перед зеркалом и вернули её на место, так что августейшая особа этого даже не заметила.

- А хорошо, что в мире еще остались монархи, ведь в случае чего всё еще можно отправиться “прямиком к Королю!” – заметил Чарли. 

Бутерброды в этом заведении и вправду оказались очень дорогими, так что, посочувствовав парламентерам, вынужденным запасаться таким количеством еды, майсы покинули закусочную в поисках чего-то более подходящего.

Так Чарли и Чухлинка бродили пол дня по городу. Они то поднимались вверх по холмистым улицам, то спускались вниз, то заходили в тенистые парки, то любовались лепниной старинных домов, то слушали уличных музыкантов на Крещатике. Но мысль о том, что “хорошо бы перекусить” всё же посещала их не смотря на то, что они, как говорил Чарли – насыщались красотой. Он давно заметил, что когда оказываешься в прекрасном месте, особенно в новом городе, чувство прекрасного вполне может, хотя бы отчасти, заменить пищу.

Но вот майсы набрели на улицу под названием Андреевский спуск, круто и извилисто уходявшюю вниз, к Днепру. В одном из домов было призывно широко открыто окно, правда, слишком высоко, чтобы в него заглянуть. Голоса доносившиеся из квартиры и сливавшиеся со звоном бокалов явно принадлежали художникам, потому как разговор шел об искусстве.

- Я ТОЖЕ хочу поговорить об искусстве, - с видом капризной девчонки сказала Чухлинка.

Чарли предложил ей залезть ему на спину, а затем, держась за подоконник, встать ногами на плечи, что в итоге и было проделано не без напряжения сил. Таким образом, в окне у художников появилась нагло улыбающаяся рыжая физиономия с вызывающе закруглёнными бровями.

- Так-так. - сказала она. – Значит вот так вот – сидим и кушаем!

 - М-даа.. – сказали опешившие и приятно удивлённые такому видению ваятели..

- Значит, “простые удовольствия – последнее прибежище сложных натур?”

- Именно! – расхохотались деятели искусства.

- Значит так, - деловито сказала девочка. – Я и мой друг Чарли – ТОЖЕ очень сложные натуры, и тоже в каком-то смысле художники..

- Так, продолжайте..

- И вот представьте себе, за весь день мы так и не нашли в этом городе ни одного места, где мы могли бы перекусить в ДОСТОЙНОМ обществе..

- Ну так залезайте оба к нам! – воспрянули духом в предвкушении интересного общения творческие личности и дружно засуетились. Они вытянули за капюшон Чухлинку, а потом подали руку Чарли и тоже затащили его в окно.

Перед майсами поставили тарелки полные пирожных и бутербродов с рыбой. Чарли же, считая, что он имеет понятие о том, как нужно вести себя в высшем обществе и не желая показаться невоспитанным сказал: “Положите сразу еще, чтобы потом не пришлось вас беспокоить..”.

Художники дружно расхохотались во всё горло и в благодарность за то, что Чарли их так насмешил набили ему под завязку будербродами и пирожными шляпу.., а после, несколько часов расспрашивали майсов про приключения, которые случились с ними в дороге.

Ребята ушли из богемной квартиры уже под вечер и побродив еще немного по городу – вернулись к себе “на облака”. 

Этой ночью Чарли Кузнечному приснился радостный сон. Дело в том, что кеды его давно уже износились и подошва от них отваливалась и волочилась по земле. Но юноша не хотел покупать им на замену абы какую обувь. Он хотел купить непременно красивые (так, чтобы в “его стиле”), прочные, удобные, долговечные, легкие, своего размера (а нога у него была огромная) и, самое главное, ДЕШЕВЫЕ, кеды. И вот ему приснился сон, что именно такую обувку он и находит в магазине и с чувством безграничного ликования и любви к миру, который так заботится о нем - приобретает их. 

Чарли проснулся с радостным чувством, но не мог понять, чем он вызвано, потому что вспомнить что ему снилось он этим утром не смог. Но уже через 15 минут после того как майсы вышли из “своего” двора, на одной из улиц они набрели на магазин с одеждой. Это-то и воскресило в памяти Чарли ночное сновидение и он решил проверить – нет ли в нём тех самых кед. И действительно, на одном из прилавков красовались те самые - дешевые, с виду прочные и долговечные, легкие, тряпичные кеды “в стиле Чарли”. размер которых как раз ему подходил.

Обновка после небольшого совещания, ведь бюджет был общий, была куплена, но Кузнечный сразу не захотел расставаться “со старыми друзьями”, так как они, как он объяснял, много повидали, то есть хранят в себе массу ценной информации, а особенно много приятных моментов из жизни содержат именно дырки в обуви, так он считал. Поэтому, Чарли не собирался выбрасывать “свое прошлое” в мусорку, а связал кеды шнурками и повесил их на шею, ища подходящее место, куда можно было бы их закинуть так, чтобы в случае чего, через много лет они остались невредимыми и, можно было бы вернуться “за воспоминаниями”. Но, забегая вперед, скажу вам, что к вечеру кеды “из сна” Кузнечного – рассыпались! Порвались до такого состояния, что их совершенно невозможно было носить.

- Ну и дела! Вот подшутило же со мной мое воображение! Вот и верь после такого снам! И сколько не ходили майсы в поисках того “плохого” магазина, разыскать его им так и не удалось. Благо, старые кеды висели у Кузнечного на шее, и он в конечном счете, забыв про потери в деньгах, был рад вернуться к родным и любимым сотоварищам.

 

 11. Гримаса судьбы.

 В этот день майсы опять много гуляли “куда глаза глядят”, заходили во дворы старых домов. Но не всегда жители этих дворов были рады непрошенным гостями и часто спрашивали: “Что вы здесь ищете?” . Майсы придумали в таких случаях отвечать: “Мы ищем цыганского барона. Он здесь живет?”. Некоторые, услышав о цыганском бароне еще больше злились, так как принимали ребят за настоящих цыган и прогоняли их. А некоторые, напротив, улыбались, понимая, что если бы майсы были бандитами – они не стали бы шутить, ведь у действительно плохих парней либо совсем нет чувства юмора, либо есть, но очень специфическое и непонятное окружающим.

Перекусить майсам удалось опять на Андреевском спуске, но не в том окне, куда они залезали вчера - сегодня оно было закрыто, а чуть ниже по улице. В одном из домов двери были распахнуты настежь. Внутри происходила выставка. Чарли и Чухлинка бегло оглядели картины и прошли в дальнее помещение, где народу было больше, чем в первых двух комнатах. Причиной такого столпотворения был сам художник, принимавший поздравления возле стола заваленного разнообразными угощениями. Поздравлявшие подходили к художнику, выражали свое одобрение представленным на выставке материалам, хватали какой-нибудь фрукт, бутерброд, наливали себе бокал вина и отходили в дальний угол комнаты.

- Тебе понравились картины, Чухля? – поинтересовался Кузнечный.

- О-о-очень, - заверила его девочка.

- И мне тоже понравились. Значит мы не соврем, как ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ и получим угощения по праву..

- Картины просто отпад! - сказал Чарли, подойдя к столу. Нам они ОЧЕНЬ понравились. Можно мы возьмем по больше еды?

- О, спасибо, конечно! Берите сколько влезет! – расплылся от удовольствия художник.

Чарли сделал все в точности, как ему сказали и набросал в свою шляпу фруктов и бутербродов по самый край, а затем поспешил удалиться.

- Всегда, в каждом городе нужно ходить на выставки, - восторженно восклицал он. – Как я раньше мог жить без искусства, без живописи! Живопись – это лучшее из искусств, а художники – самые очаровательные, самые отзывчивые люди!

Потом майсы решили, что им пора искупаться в реке, чтобы смыть с себя всю пыль и грязь дорог. Поэтому они поехали на другой берег – туда, где к Днепру выходит парк аттракционов. Ребята поплескались немного в теплой мутноватой воде, а когда оделись кто-то крикнул Чухлинке – “Эй, пацан!”. Она не стала ничего отвечать, но когда подошла к Чарли – спросила:

-         Я что, так похожа на мальчика?

-         Нет, просто у тебя мальчишеская манера одеваться, вот и всё, - успокоил её юноша.

 

День был жаркий, владельцы аттракционов, пытаясь привлечь публику, включали громкую современную музыку, которая, как казалось обоим ребятам, скорее отталкивала чем привлекала.

- Это плохие аттракционы. Они громкие, некрасивые и дорогие, - сказал Кузнечный. – Если бы я построил парк аттракционов – все карусели были бы старые, скрипучие и издавали бы звуки, как из музыкальных шкатулок.

Но, видимо потому, что это была середина жаркого буднего дня музыка зря разрезала пространство во всех направлениях. В парке практически никто не гулял, а те кто всё-таки каким-то образом оказались на его территории не собирались тратить деньги на карусели и горки. Повсюду росли высохшие желтые колючие кусты. На пляже тоже никого не было.

Всё это вместе – жара, эпизод с обидным сравнением с мальчиком, неприятная музыка аттракционов, мутная вода Днепра, высохшая растительность – породили в сознании Чухлинки чувство, что что-то нехорошее УЖЕ НАЧАЛО ПРОИСХОДИТЬ. Будто злой клоун уже улыбнулся им и теперь череда счастливых моментов должна смениться “тёмной” полосой. 

Майсы покинули парк с этим странным чувством и вернулись в город. К вечеру они оказались в одном дворе, посреди которого возвышался небольшой холм. Здесь майсы и решили присесть, чтобы доесть бутерброды добытые на выставке.

- Оставляй корки, Чарли. Завтра я пойду кормить уток.

- Знаешь что! – с дружелюбным возмущением сказал Чарли.

- Что?

- Скоро нам самим нечего будет есть, и знаешь, если выстроится очередь из желающих нас покормить – утки будут стоять в ней последними!

 - Ну ты и жадина! Мы же всегда можем дать концерт, а утки? У них нет музыкальных инструментов! Вот!

Тут к майсам подошли ребята, сидевшие поодаль и разговорились с ними. И в ходе беседы выяснилось, что один из них уже сегодня ночью едет на машине вместе со своей мамой в Крым, и более того, узнав, что майсы тоже планируют туда попасть – с радостью предложил им прокатиться вместе с ними.

- Вот это удача! Вот это я понимаю – автостоп! – воскликнул счастливый Кузнечный. Чухлинка тоже была обрадована тем, что уже меньше чем через сутки они достигнут своей цели.

Молодой человек с мамой выезжали из города в 3 часа ночи, поэтому ложиться спать не имело смысла. Чарли и Чухлинка поболтали еще со своим новым другом, а потом отправились за своими вещами, чтобы к 3-м часам быть на месте в полной готовности.

Мама сразу показалась ребятам очень милой женщиной. Она предложила им сесть в машину и сказала, что скоро все отправятся в путь. Когда же автомобиль тронулся, майсы обрадованные тому, что дорога выдастся веселая и лёгкая принялись наперебой рассказывать, что они уже видели, и что с ними успело приключиться. Но, через какое-то время женщина перестала отвечать на их реплики, а когда экипаж оказался в пригородах Киева она, обращаясь к своему сыну брезгливо спросила: “Миша, зачем мы их взяли? От них доносится стойкий запах нестиранных носок!”

Да, вот это момент майсы совсем упустили из виду.. Они стали извиняться и поспешили попросить высадить их в ближайшей удобной точке. Надо отдать женщине должное - она предложила ребятам довести их до удобного места, где они смогут поймать другой транспорт, но что-то в них надломилось и они, кажется, вовсе не планировали тотчас же начать голосовать. От предложения они отказались и попросили высадить их тут же. Когда машина остановилась они еще раз извинились за доставленные неудобства. Миша, помогая вытащить из багажника майсовские рюкзаки тоже извинился за то, что так получилось и, наверное, тоже испытывая неловкие чувства быстро запрыгнул в автомобиль, который вскоре исчез из вида.

 

Первая кровь.

Унылые, опустошенные, не спавшие майсы медленно побрели в сторону центра города. Ни о каком автостопе им не хотелось и думать. Никаких автобусов в это время суток по городу не ходило, поэтому ребята брели пешком и даже не помнили потом, как они дошли до Центрального Вокзала. 

Вокзал показался ребятам поистине огромным, потому, что на весь Киев он один одинешенек, в то время как, например, в Москве их целых девять! Настроение у Чарли и Чухлинки было не самое приподнятое и в таком состоянии им не хотелось навязывать свое общество ни в чём не повинным водителям. Возвращаться “к прошлому” – передвижению “на собаках” они тоже не планировали. Поэтому решено было попробовать еще один способ путешествий о котором майсы слышали раньше - путешествия на товарных поездах. Они разузнали на какой станции рядом с Киевом формируются товарные составы и стали ждать электрички которая привезет их в то самое заветное место, откуда во все концы Украины расходятся нагруженные доверху товарняки.

Они забились в один из углов, так чтобы никому не мешаться и присели на рюкзаки. В какой-то момент, когда Чухлинка задремала, Чарли, которому сон не шел в руку, а сидеть на одном месте наскучило, решил прогуляться по зданию. Он думал о том, чтобы всё бросить, позвонить родителям, попросить их перевести деньги, купить билет и с комфортом доехать до Москвы. Но эти мысли были отвергнуты, когда ему на глаза стали попадаться нищие. Здесь их было очень много, все они имели жалкий, отталкивающий вид. Наверное, когда-то, при столкновении с первыми же пустяковыми трудностями они тоже сдались и выбранный ими легкий путь привел их к такому состоянию. Чарли понял, что если сейчас они сдадутся, пойдут по пути наименьшего сопротивления – их может ждать та же судьба. Он вспомнил и свой сон, который приснился ему, после того, как на одном из вокзалов Москвы он нашел старинный крестик. Очевидно, что крестик этот принадлежал одному из нищих, которые также в изобилии водятся и на российских железнодорожных узлах. Во сне же он приходит в храм, чтобы освятить это распятие, а потом носить его, но что в храме этом, в одном из помещений находится туалет, и прямо на полу, среди нечистот лежат нищие, калеки, больные и уродливые. Он в ужасе покидает этот придел, но видит, что и в основном помещении нищих уже много и они теснят обычных прихожан. Выбежав на улицу он увидел нескончаемый поток калек с гноящимися ранами и провалившимися носами марширующих в сторону храма..

“Все это очень близко. Стоит только один раз оступиться, пойти по простому пути.. и это станет и твоей жизнью”. Так он думал.

А еще, выяснилось что – его спутница ужасно боялась оставаться одна в незнакомом городе. Погруженный в размышления, Чарли услышал её душераздирающий крик. Чухлинка, срывая голос, выкрикивала его имя на весь вокзал.. Он поспешил к ней, и увидел свою компаньоншу уже совсем заплаканной, в окружении людей, которые пытались успокоить её и выяснить, чем они могут ей помочь.

Увидев Кузнечного Чухлинка бросилась к нему и стала обнимать ..

- Никогда, никогда не оставляй меня одну, слышишь? Никогда, хорошо? – умоляла она.

- Хорошо, - твердо ответил юноша и стал гладить свою спутницу по раскрасневшейся и распухшей от слез голове. 

Вот и подошла нужная электричка, вот майсы уже на нужной станции где в несколько рядов стоят товарные составы. Кузнечный где-то читал, что лучше всего попроситься в кабину машинистов, но, хотя носки уже и были выстираны, ребята не решились на такой шаг, так как лица железнодорожников, сидевших в кабинах локомотивов, не казались им приветливыми. Это были раскрасневшиеся от жары и очень серьезные силуэты. Поэтому майсы, не зная, какой именно состав отправится в путь первым, а самое главное, куда, залезли в открытый вагон первого попавшегося поезда. Просидев в нём около часа и видя, как отъезжают другие составы – они пересели в другой поезд, который, как казалось из-за суетящихся вокруг него людей вот-вот должен тронуться. Но не тут-то было. Как раз в этот момент двинулся локомотив с прицепленными к нему вагонами, в которых майсы сидели до того.. Но успеть запрыгнуть в него они уже не могли – их отделяли от медленно набиравшего скорость состава две линии желенодорожных путей со стоявшими на них поездами.

Вскоре майсам надоело сидеть и в этом товарняке. К тому же они увидели как к перрону подъезжает электричка в сторону центра города, а так как расписание майсы изучили еще на центральной станции, то они знали, что следующая возможность вернуться представится им только к вечеру. Поэтому, уже потерявшие надежду уехать к морю таким способом ребята поспешили к подошедшей “собаке”. Вот они вскакивают на платформу, забегают в последний вагон поезда, который вот-вот тронется, но, в спешке, нога Чарли проваливается в узкое пространство между перроном и электричкой.. Кузнечный в ужасе от того, что может остаться без ноги, в уме за доли мгновений перелистывает все образы калек отпечатавшихся в его памяти. Он думает – “Легкий путь. Это за то, что мы пытались пойти по легкому пути..” и судорожно, забыв о боли пытается выдернуть ногу из ловушки, но нога не поддается. Второй, третий раз… и, наконец, четвертая попытка… оказалась успешной..

Но то, что открылось перед глазами майсов заставило их обоих забыть о пережитом страхе и боли. На полу тамбура и на ноге Чарли вместо алых пятен были сгустки похожие на те, что можно увидеть на палитре художника, в том месте где он смешивает краски.

- Чарли! - не в состоянии взять себя в руки, с дрожью в голосе произнесла девочка, - у тебя.. разноцветная кровь.. у тебя разноцветная кровь!

- Выходит что да, - пытаясь скрыть свое волнение ответил Кузнечный. – Я и сам не знал..

- У тебя разноцветная кровь! – продолжала лепетать Чухлинка, а затем прикоснулась к ней пальцем, потом поднесла палец к языку, лизнула его и сказала, - А на вкус она как лимонный пирог.

- Знаешь, может она и разноцветная, и очень вкусная, но боль-то я всё равно чувствую, - с некоторым упреком сказал юноша. Тут-то девочка и поняла, что пора бы пожалеть своего товарища.

- Ой-ой-ой, я так перепугалась, что ты останешься без ноги, милый Чарли, - обнимая пострадавшего нежно сказала она. Она оторвала от своего платья, на котором было написано “Сделано в Джунглях” полоску материи и заботливо перевязала рану на ноге своего спутника предварительно промыв ее водой из бутылки, предназначавшейся для утоления жажды в дороге.

- А знаешь, мне кажется нам нужно поменять девиз, - сказал Кузнечный, когда майсы уже сидели в вагоне и смотрели на мелькавшие в окне Киевские новостройки.

- А у нас разве был девиз? – удивилась Чухлинка.

- Как же, ты же его сама придумала. “Если чего-то не получается, из этого всегда можно сделать шляпу”    

- А-а, поняла.. Ты что же, можешь придумать что-то получше?

- Не знаю, лучше или не лучше, но шляпы нам сейчас точно не нужны..

- Тут ты прав.. Так что за идея?

- Звучать девиз будет так. “Отправляемся в кругосветное путешествие. А если ничего не выйдет – отправляемся в кругосветное путешествие”.

- Ура! – вскрикнула от удовольствия девочка.

 

                           13. Теория доброты.

Очень долго продирались майсы через раскалённый полуденный Киев к дороге ведущей на юг. Были на их пути и душные вагоны метро и раскалённые переполненные маршрутки. Им казалось, что темная полоса всё еще продолжается, но вот на выходе вестибюля конечной станции метрополитена они увидели, как в окружении шумного города, среди металлической арматуры павильона - этого нагромождения стальных балок призванного украсить вход в подземку, свили себе гнездо неведомые майсам, показавшиеся им неземными птицы. Они пели так, будто жилище их было запрятано не среди железных перекрытий, а находилось в ветвях деревьев райского сада.

Далее была маршрутка до выезда из города и вот, наконец майсы снова видят перед собой белую ленту дороги среди густого лиственного леса..

- Ну рассказывайте, чего вам не сидится дома? Что это вас потянуло в дальние края? – спросил майсов первый подобравший их водитель.

 - Мы едем за сокровищами!

- Ого! И где же они лежат? Может я тоже с вами до этого места прокачусь?

- Нет, - рассмеялся Чарли. - Они будут лежать здесь, - указал он на свою голову. – Сокровища - это воспоминания.

- Да.. Это вы ловко придумали ребята.. Воспоминания – это же такая штука.. Они не бывают плохими. Память так устроена – не важно что в неё не положить – она всё превращает во что-то хорошее. Даже узники концлагерей ностальгируют по местам своего заключения, слыхали?

- Точно! - подтвердила Чухлинка, и чем больше всего с нами случится – не важно, плохого или хорошего, главное – яркого и запоминающегося, тем больше у нас будет воспоминаний, а значит счастья в голове!

- Да, ребята, это вы ловко придумали.. – повторил водитель. В его кабине до того незаметное звучало радио. Но, когда наступила пауза в разговоре, стал слышен голос ведущего. Он сообщал:  

- Ученые доказали, что сегодня – ХОРОШИЙ ДЕНЬ. Ни вчера и не завтра, а именно СЕГОДНЯ. Это СТРОГО научные данные!  - заверял диктор. 

Под городом Умань водитель продолжил свой путь на юг, а майсам, у которых не было карты, он посоветовал направиться на юго-восток. Здесь Чарли впервые во время автостопных поездок всерьез испугался. Ребята увидели перед собой бескрайнюю выжженную степь, ощутили на себе жар палящего полуденного южного солнца, а самое главное, в течении 15 минут мимо них не проехала ни одна машина.. Майсы еще не знали про главный закон автостопа, который звучит так: “Чем меньше на дороге машин, тем больше вероятность того, что первый же проехавший автомобиль тебя подберет”, поэтому ситуация эта слегка пощекотала их нервы.. Объяснение же закона в том, что водитель, видя что едет по безлюдной дороге, не захочет бросать на произвол судьбы стоящего на обочине путника. Если же к этому добавляется еще и жара или холод – то он наверняка его подберет. В плотном же потоке машин и в хорошую погоду чувство ответственности у людей размывается. Они думают – “другие помогут..” , “авось сами дойдут”.

Поэтому первый же транспорт, а был это маленький белый симпатичный грузовичок, не проехал мимо страдающих от жары странников. Водитель не просто пригласил их сесть в машину, а сразу пошел к кузову, открыл его и извлёк оттуда пару плетеных копчёных сыров для ребят.

- Не тяжело вам так кататься по миру? – спросил доброхот.

- Нет, не тяжело, - не потерялась Чухлинка. - Мы же путешествуем с помощью человеческой доброты..

- А что такое доброта, вы знаете?

- Хм.. Всё хорошее? – неуверенно ответила Чухлинка.

- Ну, ведь как говорят, что немцу хорошо, то русскому смерть! Как с этим быть?

- Не знаем. – ответили майсы.

- А вот я вам скажу. Доброта – это то, как ДОЛЖНО быть. Как задумано. Когда люди живут так, как задумано Богом – это и называется – живут в добре..

-А-а-а – сделали вид, что всё понимают майсы.

- Теперь вот, - продолжал шофер. Есть такая русская поговорка: “Не делай добра, не получишь зла”. Очень правильная, между прочим! Она о чём говорит, что человек не должен делать добро в расчете на взаимность. Тогда это будет уже не добро, а просто обмен! А делать его надо только из убеждения, что именно так правильно, а не иначе! А жизнь нас только учит здоровому отношению к доброте. Не ждать ответа. Вот я недавно подвозил человека, так тот украл у меня из машины полторы тысячи гривен! Это знак свыше! Не думай о воздаянии! Не ради этого ты творишь благие дела, а потому что так надо, так мир устроен, держится он только на взаимопомощи .. 

Высадил этот доброхот ребят в городе Первомайск с его приземистыми домами заросшими сухой травой и колонками с водой на пыльных знойных улицах. С их помощью ребята умылись, промочили одежду и утолили жажду. Город этот, по признанию последнего попутчика был очень опасный, но никакой опасности майсы не чувствовали. Хотя искушенный путешественник и не найдет в этом поселении ничего, что можно назвать красивым, майсов здесь вновь посетила эта страсть – непреодолимое желание остаться в этом месте навечно, чтобы получше узнать его и его обитателей. И лишь жара, страшная жара, а самое главное, боязнь вспотеть так, что их опять выгонят из машины, заставила ребят голосовать даже не выйдя за пределы поселения. Ждать долго им не пришлось и скоро они сидели в грузовике который держал путь до самого Севастополя! За рулем сидел очень приветливый и простой парень, в кабине которого всю дорогу играл Розенбаум. Беседа текла легко и непринужденно до самого форпоста российского флота на черном море. В дороге все вместе заночевали на обочине. В грузовике этом было два спальных места одно над другим и майсы вдвоем поместились на верхней полке. Проспали они, правда, всего 2-3 часа, потому что, как признался водитель, он любил ездить по ночам. Экипаж сделал недолгую остановку в Симферополе, где Чарли удалось побыть немного полезным. Водитель предложил вместе разгрузить грузовик. Чарли всегда любил физический труд на свежем воздухе, но в какой-то момент от тяжелой работы на жаре в голове Кузнечного все помутилось. Он стоял в кузове и подавал коробки стоящему внизу водителю, рядом с которым стояла Чухлинка и в шутку командовала. И вдруг вместо неё он увидел совсем другого человека. Это была его первая школьная, совершено безответная любовь. Но вскоре видение исчезло и перед ним опять стояла улыбавшаяся своими круглыми рыжими бровями и толстыми негритянскими губами Чухлинка с огромной родинкой на щеке!

- Эй, Кузнечный, может тебя там подменить? Что-то ты неважно выглядишь! – крикнула она с шуточной издевкой.

- Нет уж, сам справлюсь, - улыбнулся он ей необыкновенно тепло и продолжил кидать тяжелые коробки. 

 

Футбол – тоже искусство.

Севастополь был совсем не похож на те южные города, в которых майсы уже успели побывать. Здесь не было жары, дул прохладный солёный ветер с моря, дома на центральных улицах были белые, как снег, то и дело кричали чайки, а вдалеке, на вершине холма, возвышалось колесо обозрения. Майсы почувствовали себя победителями. Они одолели этот путь! И им захотелось рассказать об этом кому-нибудь. И как раз на их счастье, на главной улице им встретилась старая выцветшая надпись “Телефон - Телеграф”. 

- Соедините меня, пожалуйста с Москвой, – попросил Чарли женщину телефонистку с высокой прической.

- Номер?

- 4134774. Мама, папа, мы в Севастополе! Мы доехали! Как дела! Как пингвин! Всё в порядке? Ну ладно, мама, дорого говорить, пока!

Чухлинка же, зная что её родители никогда за неё не волнуются, решила не звонить им вовсе, а услышать ей захотелось свою подругу – Аню Сову Чиппалино Ким. А еще она подумала, что путешествие – путешествием, но оно плохо тем, что нельзя всё время таскать с собой кота. А постоянно иметь рядом с собой кота ей ужасно хотелось. И вот что она сказала Ане. Когда на проводе оказался город Новое Море.

- Привет, Сова! Я позвонила тебе с лишь с одной целью – сказать, что мне ОЧЕНЬ, Очень нужен кот.. Просто тоска без него!

И так уж вышло, что Аня Сова в этот день только тем и занималась, что рисовала котов!

- Тебе какого, зеленого или фиолетового? – cпросила она. – Я как раз ВЕСЬ день рисую котов. Могу выслать тебе срочным отправлением!

- Ой, как здорово! Нет, высылать не надо. Ты знаешь, мы сегодня здесь, а завтра там. Я скоро приеду и сама выберу!

- Ну ладно, буду ждать! Пока!

- Пока!

Миновав пару зданий майсы увидели афишу : “Сегодня на центральном стадионе состоится последний футбольный матч перед тем, как он будет снесен и на его месте к Чемпионату Европы по футболу будет построена новая арена. В 16.00 по тому времени, которое показывают ваши часы – сыграют севастопольские Перелетные Птицы и харьковский Металлист”.

- Ну и дела! Зачем сносить старый стадион, когда можно построить новый рядом. Будет два стадиона! – негодовал Кузнечный.

 - А тебе не всё равно, сколько их будет? Это же просто место где играют в ВАШ бессмысленный футбол.

- Все девчонки так говорят, просто потому, что ровно ничего не смыслят в искусстве..

- Ой, так уж это и искусство.. -презрительно фыркнула Чухлинка.

- Очень даже искусство! - встал в позу оратора Чарли и начал объяснять. – Футбол, это искусство с СОПРОТИВЛЕНИЕМ. Вот к примеру ты хочешь сыграть Баха, или Моцарта. На пианино, или, например, на клавесине. А кто-то тебе мешает и на одну твою ноту – играет одну свою, которая всё портит. А тебе, во что бы то ни стало хочется, чтобы композиция всё равно была красивая. И чтобы её оживить, ты на эту ноту, которой кто-то твою красоту разрушил должен ответить такой клавишей, чтобы все равно вышла клёвая композиция. Поняла?         

- И часто у футболистов получаются “клёвые композиции”? – передразнила Чухлинка своего товарища.

- Один или два раза за игру получаются..

- А остальное время что нужно делать?

- Кричать и прыгать вместе с толпой. Это же так здорово, чувствовать себя с кем-то единым целым. Ты хоть раз ходила на футбол?

- Неееет, - брезгливо сказала девочка.

- Ну вот ты сначала сходи, а потом ругай. Тебе понравится, обещаю!

 -Ну ладно, - согласилась Чухлинка. – Только кричать я ничего не собираюсь! Я буду есть мороженное!

- Хорошо! Только мороженое и крики плохо сочетаются! Можно сорвать голос!

- Я же не собираюсь ничего кричать!

- А вдруг захочется?

- Вряд ли, - с презрительной ухмылкой сказала Чухля.

- Ну ладно, 18.00! Нам нужно узнать время! – спохватился Чарли и спросил у первого встречного: “Который час?”. Тот полез в карман штанов, вытащил оттуда мобильный телефон и сказал.. Нет, Чарли не дал ему сказать.

- Нам нужно время не из телефона, а из ЧАСОВ!

 - А какая разница? – удивился прохожий.

- А такая, что на афише написано, что матч начнется в 16.00 по тому, времени, которое показывают ваши ЧАСЫ!

- Так ведь даже если бы у меня были бы часы – они бы вам ничем не помогли, ведь, как вы говорите, там написано “ВАШИ часы..” - рассудил прохожий.

-Ах да, спасибо, вы как всегда правы мистер! Спасибо, что объяснили! – поблагодарил случайного встречного Чарли.

- Значит получается, - объяснял он Чухлинке, - что если речь идёт о НАШИХ часах, а у нас НЕТ часов, то мы можем их просто нарисовать и тогда, раз они наши, мы можем установить на них любое время и матч начнётся тогда, когда нам захочется. А мне хочется сейчас! – сказал Чарли и спросил у другого первого встречного дорогу до старого стадиона.

- Круто влево и за горизонт! – объяснил он.

- Спасибо! А какой троллейбус идёт за горизонт?

- Восьмой, конечно! – ответил незнакомец.

- Еще раз спасибо, - ответил Кузнечный и, повернув с Чухлинкой в первый же левый поворот, увидел отходивший от остановки восьмой троллейбус. – Это не беда, - кричал он на бегу, увлекая за собой свою спутницу. – В старые времена на футбол все ездили на крышах троллейбусов! Он уцепился за лесенку, ведущую на крышу, а потом притянул Чухлю, чтобы та тоже схватилась за металлическую перекладину, после чего они вместе вскарабкались наверх.

- Откуда ты знаешь, что раньше так ездили, - спросила Чухлинка отдышавшись.

- Прочитал в “краткой истории троллейбусов”..

- Врешь, ты эту книгу впервые увидел в башне у Рабадзы..

- Ну, или это была Полная и Исчерпывающая история троллейбусов, - еще раз соврал Чарли.

- А что, есть и такая?

- Ну ведь что-то же должны изучать на факультете троллейбусоведения будущие троллейбусоведы? – сказал Кузнечный тоном не терпящим возражений

Перед стадионом, в магазине “Толстый жираф ” майсы купили мороженное для Чухлинки, после чего пришла пора священнодействия.. Время ритуала овладевания временем. Чарли нарисовал СВОИ часы на асфальте мелком, который попросил у ребенка. На часах этих было без пяти четыре. Тут же откуда ни возьмись появились толпы гудящих болельщиков, со всех сторон обступающих турникеты. Так как матч на старой арене был последним, для того, чтобы все желающие имели возможность попрощаться с ней – вход был объявлен бесплатным, но бесплатный билет нужно было получить в кассе предъявив паспорт. Майсы встали в небольшую очередь, и когда подошел их черед – протянули документ.

- Паспорта будете в ЗАГС-е показывать, - грубо бросил кассир, видимо уставший от своей бесcмысленной обязанности, и выдал майсам два билета не глядя на содержимое их корочек.

Просочившись на трибуну Чарли принялся весело кричать, приветствуя вышедшие на поле команды. Остальные болельщики затянули неизвестные майсам кричалки, но Чарли быстро сориентировавшись – присоединился к общему хору. И даже сочинил одну свою, которую сразу подхватила вся трибуна: “Кто за птичек не болеет, у того хурма не зреет”. 

Матч обещал быть интересным, по одной причине, о которой ребята даже не знали, так как пришли на стадион к самому началу игры. А перед этим целый час в центре поля стоял судья и без передышки свистел в свисток. Это местная, севастопольская традиция. Так было придумано для того, чтобы арбитр, насвистевшись до головной боли, поменьше пользовался своим правом останавливать игру.

- По-моему футбол не идёт ни в какое сравнение с театром, - сказала Чухлинка, когда футболисты забегали по полю.

- С театром? – возмутился Чарли. – Театр – это когда ты сидишь в тёмном душном помещении, а где-то далеко, в дальнем углу зала кто-то монотонно читает текст?

 - Много ты понимаешь, - обиженно заворчала девочка.

- В театре ты сама не участвуешь в представлении, а просто сидишь и стараешься не заснуть, а здесь ты находишься на солнышке и на свежем воздухе и ты часть всего происходящего, ты можешь кричать и петь и таким образом влиять на игру! Если бы ты попробовала – ты бы поняла.

- Вот еще, буду я заниматься такой ерундой..

Чарли плюнул на попытки переубедить свою спутницу и принялся опять, вместе с остальными болельщиками, петь и гудеть. Но тут молча жующую мороженное девочку заметил главный запевала, стоявший на возвышении по центру трибуны и через громофон обратился к ней: “Девушка. Раз уж вы пришли на фанатскую трибуну – будьте добры петь вместе со всеми!”. Над трибуной повисла тишина – все хотели услышать что девочка ответит.

- Ни за что! - дерзко крикнула она. Вы болельщики – вы и надрывайте глотки. А мне моя еще для чего-нибудь пригодится! Я может быть вообще, болею за симферопольскую Таврию! – расхрабрилась она.

Тут уже все стоявшие на трибуне повернулись к ней и стали скандировать: “Пой, пой, пой!”

 - Фигушки! Не буду я петь.. – была она непреклонна. Тогда уже Чарли обнял Чухлинку и тихо сказал на ушко: “ Пожалуйста, только ради меня, не потому что ты ИХ боишься. Ради меня. Ведь если ты не будешь петь – нам обоим придётся уйти, а мне так хочется посмотреть матч..”

- Ну ладно, - сказала она. А потом крикнула и показала пальцем на Чарли, - Буду петь только ради этого парня, а вас я Не –Бо –Юсь, понятно?

- Ураааа!!!! Закричала вся трибуна.

Чухлинка, как и пообещала своему напарнику, стала подпевать. Сначала нехотя, но с каждой минутой все громче, потом она положила руки на плечи рядом стоящих и стала прыгать вместе со всеми и уже вскрикивать при каждом опасном моменте, и в конечном счете влилась в нестройный хор фанатов Перелетных птиц.

- Хорошо? – прокричал ей Кузнечный.

- Да, хорошо! – честно ответила она, и лицо её в этот момент было просветлевшим.

 Перелетные птицы победили со счетом 4:0. Когда прозвучал финальный свисток, все болельщики, перепрыгнув через заграждение, высыпали на поле и стали разбирать стадион по кусочкам, “на память” о днях, которые были сочтены. Майсы не захотели оставаться в стороне от этой весёлой беготни и тоже, перемахнув через забор, выбежали на газон. Кто-то вырывал кусочки травы, кто-то отламывал осколки от сидений на скамейке запасных. Чарли и Чухлинке тоже достался сувенир. Кто-то из фанатов, проникшийся симпатией к ним, отрезал своим ножом кусок окрашенной в бело-голубые цвета клуба сетки ворот.

Ночевать в городе, в паре десятков километров от места, которое рекомендовал им киевлянин Миша, как самое чистое и прекрасное, ребята не захотели. Они совершили небольшие покупки, ведь в такое время там, куда они приедут, работающих магазинов может не оказаться. Авоську с продуктами они благополучно забыли на автобусной остановке, а когда, уже проехав пару остановок, обнаружили потерю, конечно сильно расстроились, ведь больше автобусов в нужную им сторону не в этот день не предвиделось. Это был как раз тот случай, когда досадные мелочи портят общее светлое радостное настроение.  

 

В гостях у Лигдамиса.

Когда майсы вышли из автобуса на одинокой, старой автобусной остановке, краска на которой облупилась, а крыша, большею частью провалившаяся поросла мхом, уже давно смеркалось и, о ужас!, начинал накрапывать дождик. На табличке павилиона ожидания можно было разобрать едва различимую надпись “Киммерион”.

 - Хм, ты что сказал водителю про то, где нас нужно высадить?

- То и сказал, что сказал нам Миша!

- Миша сказал, что это место называется Киммерион?

- Нет.

- Ну тогда выходит, что нас высадили где-то не там..

- Выходит что так, - не подал виду Чарли, что насторожился.

Майсам ничего не оставалось, как спускаться вниз, в сторону моря, надеясь там найти какой-то навес, под которым можно будет укрыться от дождя, потому что обвалившаяся крыша остановки никак не могла их защитить, ведь дувший с моря небольшой ветерок сносил дождевые капли даже на тот клочок асфальта, который находился под остатками козырька.

Шли они по извилистой каменистой дороге и не встречали никаких признаков человеческого жилья. Всё более странным и нездешним казалось им это место, а дождь всё усиливался, теперь сопровождаясь еще и мощными порывами ветра.

- Там находится.. там находится город.. – бормотал Кузнечный.

- Чего ты там бормочешь, - недовольно буркнула уже изрядно вымокшая Чухлинка.

- Вспоминаю, что это за Киммерион такой.

- Ага, ну вспоминай.

Спустя какое-то время Чарли процитировал: “Там находится город народа мужей киммерийских, вечно покрытый туманом и тучами: яркое солнце там никогда не блеснет ни лучами своими, ни светом..”

-         Приехали.. – произнесла девочка обречённо. – Значит ни лучика света? Ни лучика?

-         Хм, - оставалось только хмыкать Кузнечному. – Я просто вспомнил, что писал Геродот.. – пытался он оправдаться.

-         Ну и куда ТЫ меня привёз, Кузнечный?

-         Вообще-то, мы ехали вместе..

-         Ах, ну да, - взяла себя в руки Чухлинка и обняла своего “провожатого”. – Так все-таки КУДА МЫ ПРИЕХАЛИ? – спросила она Чарли серьезно, глядя на него своими большими добрыми глазами.

-         Не знаю.. – растерянно ответил он.

-         Зря мы не стали брать с собой палатку..

-         Ты знаешь.. Я говорил тебе, что мне кажется, что в случае дождя в современном мире всегда можно найти навес..

-         Ага, в СОВРЕМЕННОМ МИРЕ, но ты же видишь, что мы иногда проваливаемся в прошлое, как это было в Куркиёках..

-         Ага.. – понуро ответил Чарли, всё-таки чувствуя свою вину за то, что происходит.

Дождь становился всё сильнее и сильнее, а они всё шли и шли, пока не достигли берега моря, не сулившего им никакой радости. Никакого навеса или укрытия они там не обнаружили. Бросив свои вещи под дерево, куда, как казалось, проливается меньше воды с неба, майсы принялись судорожно пытаться разжечь костёр с помощью маленьких веточек, шишек, иголочек, но всё было тщетно, ничего не горело в этом сыром прибрежном лесу. Через несколько часов мучительных попыток согреться в движении, Чарли и Чухлинка обессилевшие и смирившиеся с печальной участью промокнуть, замёрзнуть и подхватить воспаление легких, достали из рюкзаков свои спальные мешки, расстелили коврики и легли спать. Скоро и мешки пропитались дождевой влагой и ребята оставшуюся часть ночи были обречены провести лёжа в большой луже. Сквозь тяжелый сон не принесший облегчения Чарли услышал, как Чухлинка зарыдала..

- Куда мы приехали, куда мы приехали, - бормотала она, не ожидая услышать ответа.

 

После одного из тех немногих мгновений, когда майсам удавалось забыться и придаться сновидениям, они проснулись оттого, что море от обилия дождя разлилось и они оказались полностью под водой, но, как ни странно, могли дышать как в одном из снов Чухлинки. Водоросли, в окружении которых они проснулись, были высокими как деревья, или прошло так много времени, что деревья успели уже превратиться в водоросли, а рыбы в них сидели как птицы на ветвях. Они плутали среди этих подводных исполинов, пока не наткнулись на тропинку, и решив, что она куда-нибудь да выведет, стали держаться её.

Ребята вряд ли смогли бы ответить на вопрос – сколько они шли и много ли прошли, но если бы и сказали – наверняка преувеличили бы, ведь так странно и необычно было всё то, что предстало перед их взором. Вот к ним подплыл огромный осьминог, шевеля своими щупальцами. Он посмотрел на них изучающее, как будто был соглядатаем подводного властелина, и удалился, видимо, чтобы сообщить своему хозяину о появлении непрошенных гостей.

-         Карл Маркс Римский Корсаков – такое бы ему подошло имя, - почему-то пришло на ум Чарли.

-         Да, тем, у кого так много щупалец – нужно давать длинные имена..

-         А ты знаешь, что у Осьминогов 44 сердца?

-         О, это кажется, самый невероятный факт, из тех, что я от тебя слышала.. наверное в любви он страшен.. – рассмеялась девочка.

Тут разговор прервался, потому что впереди майсы увидели очертания похожие на замок, хотя в тёмной воде и сложно было разглядеть то, что находится далеко.

- Нет-нет, это и правда замок! – закричал Чарли, когда они приблизились к загадочному строению. Как и полагалось, крепость была окружена рвом, но через этот ров был перекинут мост. Впрочем, в нём не было никакой нужды так как канаву эту можно было переплыть. Но сам факт, что ров был кем-то выкопан, дало Кузнечному основание считать, что замок этот был построен еще на суше, потому что под водой никакого смысла в таких препятствиях нет.

- Уж не нашли ли мы тот самый загадочный Киммерион, который все ищут и не могут найти.. – задумался Чарли.

Ребята увидели на воротах кольцо и не долго думая – постучали в массивные деревянные двери обитые проржавелым железом. Шагов за ними они услышать не могли, потому что под водой человек ступает мягко и неслышно. Поэтому ворота отворились внезапно. Из тёмного помещения на них смотрел человек в пурпурном одеянии, по которому Чарли сразу сделал вывод, что перед ними королевская особа, ведь в древности только короли могли позволить себе пурпур. Под мантией названного цвета у этого человека был камзол, а шея была окольцована в белый спиралевидный воротник.

- Добро пожаловать, дорогие путники! – сказал человек.

- Здравствуйте, - слегка смущенно ответили майсы.    

- Прошу, не стесняйтесь, проходите. Это мой замок – Киммерион. Потеряный и забытый.

- А как вас зовут? - перестав стесняться королевскую особу спросила девочка.

- Я – король Лигдамис.

- Очень приятно! А мы майсы. - сказала Чухлинка и выставила ладонь для рукопожатия.

- Не слышал о таком народе, - ответил Лигдамис проигнорировав приветственный жест девочки, но, очевидно, не из высокомерия, а только лишь по причине того, что с таким обычаем он не был знаком.

- Это совсем новое племя, оно совсем недавно образовалось, - не растерялся Чарли.

- А-а! Должно быть, это какое-то варварское племя..

- Конечно! Рассмеялся Кузнечный и достал из кармана свою накладную бороду и, приставив её к лицу, стал смешно покачивать головой, будто дикарь танцующий у костра. Король Лигдамис, видимо, тоже не лишенный чувства юмора, рассмеялся.

 - Прошу в мою трапезную – пригласил он ребят, - здорово, что вы умеете шутить! Тут никто не умеет это делать! – указал Лигдамис на сидящих в ряд у дальней стены морских чудищ.

В трапезной был большой камин, в котором, однако, не было огня. Посреди помещения стоял огромный каменный стол вокруг которого были расставлены резные стулья украшенные изображениями таких же морских чудищ, которые сидели поодаль.

- Ой, смотри, и Карл Маркс Римский Корсаков здесь! - обрадовалась Чухлинка, разглядев сидящих в конце комнаты. Когда все уселись, Лигдамис сделал знак рукой и в трапезной появились слуги – крабы с подносами, в которых лежали диковинные рыбы приправленные разноцветными морскими водорослями.

- Прошу, - благожелательно дал понять Лигдамис, что можно приступать к трапезе. Вилки во времена киммерийские еще не были изобретены, поэтому рядом с тарелками ребята обнаружили только ножи. Первым отважился отрезать и положить кусок рыбы в рот Чарли, Чухлинка же, немного помявшись, тоже вскоре последовала примеру товарища. 

Хотя рыба была сырая и гадкая, майсы приложили все усилия для того, чтобы изобразить на лице исключительное удовлетворение от поданных яств, как и полагается по негласным правилам придворного этикета.

- Очень вкусно, - улыбаясь во все брови, говорили майсы боясь обидеть и без того несчастного подводного короля.

- Довольно, - повелительным тоном сказал Лигдамис. – Мне очень приятно, что вы не подали вида, что угощения были… отвратительны.. . Так уж наказали меня боги – я был обречён на вечную жизнь на дне морском, где множество отменнейшей рыбы, но её нельзя как следует приготовить.. Но, видимо, сжалившись над несчастнейшим из правителей, они послали мне в утешение двух людей из надводного мира.. Расскажите мне, что появилось на земле нового? Это так невыносимо.. жить и не знать, что происходит вокруг.

- Ну-у, например, люди научились летать.. сказал Чарли со скучающим видом, потому что ему в данном случае приходилось говорить о вещах банальных, а не демонстрировать бездны своей эрудиции..

- М-да, но и в моё время некоторые еще не разучились это делать.. – как бы припоминая заметил Лигдамис.

- Хм.. две с половиной тысячи лет назад были самолёты? - усомнился Чарли.

- Я не уверен, что понимаю, о чём ты.. Ты видимо говоришь о каких-то приспособлениях для полётов?

- Именно.

- Ага. Нет, в моё время некоторые еще умели летать просто так, размахивая руками, но, говорят, в далёкой древности летать умели все люди.

- Да.. может поэтому иногда во сне мы вдруг вспоминаем, что так давно не летали, но что умеем это делать.. и начинаем махать руками и поднимаемся в воздух.. и думаем, какие мы были дураки, что так долго пренебрегали этим своим навыком.. – вмешалась в разговор Чухлинка.

- Да, мне тоже раньше снились такие сны. Сейчас же мне снится только то, как я выхожу на сушу.. Но просыпаясь – всякий раз понимаю, что на сушу я не выйду никогда.. Ну да ладно, главное, что вы теперь здесь! Расскажите мне, чему еще научились люди за две с половиной тысячи лет? – было загрустил, но вновь воспрянул духом Лигдамис.

- Ну.. – опять принял скучающий вид Кузнечный, - люди.. ну люди научились передавать друг другу свои ГЛУПЫЕ мысли на расстоянии..

- Хм, как это?

- Ну.. Есть такие штучки… телефоны. Ты берешь телефон, набираешь номер и разговариваешь с нужным тебе человеком, будь он хоть в Австралии или еще где..

 - Но это, наверное, не бесплатно, - проницательно заметил король.

- Ну как.. ПОЧТИ бесплатно, - ответил Чарли с легкой усмешкой, которая, конечно, не ускользнула от внимательного взора подводного властителя.

- У нас всё было проще, мы могли приходить друг к другу во снах и общаться сколько угодно, - объяснил морской владыка.

- ДА?

- Да, постой, а ты знаешь номер телефона своего ЦАРЯ?

- Хм, нет, не знаю.. – задумался Кузнечный, - только почтовый адрес..

- Вот-вот. Я так и подумал. Наверняка телефоны изобрели по указке ваших царей, чтобы вы разучились являться им во снах. Я вот никак в своё время не мог отделаться от назойливых подданных. Они мне всё снились и снились. Просили – разберись, да разберись. И приходилось разбираться!

- Ого! Ну и ну! Вот это система! - воскликнули майсы.

- Ну ладно, а что-нибудь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО новенького появилось за две с половиной тысячи лет?

Чарли задумался и, наконец, ему пришла в голову идея.

- Консервы!

- Это что такое? – удивился Лигдамис.

- Консервы! – Чарли схватил Чухлинку за руку и на бегу крикнул королю. – Подождите нас здесь, мы скоро вернемся!

- А куда я могу деться! – с доброй усмешкой сказал правитель.

Чарли увлекая за собой Чухлинку говорил ей:

-         Нужно притащить ему в Киммерион банку консервов! Вот как он сможет отведать приготовленной рыбы!

-         ДА! – поняла замысел Чарли девочка. Вот они выбежали на берег, вот ищут глазами свои рюкзаки и нигде не находят.. и вот тяжелое осознание того, что всё это был сон, посещает их. Что никакого Лигдамиса нет, а они лежат в луже, в насквозь промокших спальных мешках, а дождь всё идет и идёт..

-         Чухля, мне сейчас такое снилось.. Мне снилось, что море вышло из берегов и мы оказались под водой, но могли дышать..

-         А дальше?

-         Потом мы оказались в подводном дворце киммерийского царя..

-         Да.. Мне снилось то же самое.. Послушай, милый Чарли. Может быть то, что нам приснилось – это как раз то самое умение общаться с людьми во сне? Ведь Лигдамис, тебе об этом рассказывал? Так ведь звали этого царя в твоем сне? Может он приснился нам потому, что правда рассчитывает получить от нас банку рыбных консервов?

-         Точно, Чухля! – радостно воскликнул Чарли, полез в свой промокший гитарный чехол и извлёк оттуда банку рижских шпрот.

-         Откуда у тебя эта банка? – удивилась Чухлинка.

-         Ну, ты знаешь, оказывается она лежала на самом дне с самого начала поездки, а до этого лежала там еще года полтора.. Я её только вчера вечером обнаружил..

-         Ну ты и раздрымза! – покачала головой девочка. – Давай кинем её со всей силы в море, может Лигдамис услышит, как она плюхается в воду и подберет её?

-         Давай, - согласился с этой идеей Чарли и с разбега закинул банку насколько мог далеко в бушующее море.

 

Нарост.

Наступило утро нового дня, а дождь всё не заканчивался. Майсы сидели на бетонном пирсе, который выдавался далеко в море, мокли и размышляли. Посовещавшись они решили подниматься наверх и пытаться уехать обратно в Севастополь. Пока ребята шли до автомобильной дороги тучи стали постепенно рассеиваться, выглянуло солнце, но рисковать проводить еще одну ночь на берегу без палатки они не захотели, слишком уж тяжело далась им последняя стоянка. На автобусной остановке, на которой уже не было написано “Киммерион” их подобрал желтый фургон. Он просто остановился рядом и водитель пригласил всех ожидающих общественного транспорта садиться к нему в машину. Водитель, кажется, совсем не собирался общаться с попутчиками, которых облагодетельствовал, а среди них были не только Чарли и Чухлинка, а просто слушал всю дорогу религиозные гимны, видимо, таким образом надеясь переманить страждующих на сторону добра. Когда же в Севастополе ребята вышли из машины, они увидели перед собой плакат на котором было написано:

Только сегодня вы можете улететь в Москву рейсом авиакомпании 2/3 ботинка дешевле чем на поезде. В нашем комфортабельном самолете появились места для БЕДНЫХ! Спешите купить билеты в кассах аэровокзала!

- Надо же, хоть где-то называют вещи своими именами! Да и какое смешное название - Две трети ботинка! – возрадовался Чарли.

- Да, но ведь у нас нет денег на билет на поезд.. – констатировала Чухлинка безрадостный факт.

- Боюсь что нет. Да и достойный концерт мы можем не успеть организовать..

- А жаль, - вздохнула девочка, - надо признать я немного устала ото всего и хотела бы уже поскорее оказаться дома..

- Но у нас есть промокшие билеты на футбол! И если их еще и немного помять – для правдоподобности – то они точно сойдут за авиационные, ведь всё поддельное всегда как новенькое, а всё настоящее – всегда немного помято. А на моём билете от дождя даже совсем стерлись буквы.. так что никто не заметит подмены.. Вот! – показал он Чухлинке пропуск на матч. – К тому же, здесь у них все такие лентяи, что возможно, они даже не посмотрят на наши проездные документы. Ты-то надеюсь свой билет не потеряла, Чухля?

- Ой, мой билет?

-Да.

- А надо было его сохранить?

- Конечно! На память о МАТЧЕ!

- Нет, Чарли, прости, но я его тут же выбросила, как только мы зашли на трибуны.. Но постой. Кажется у меня есть идея, как нам пройти по одному билету.

- В САМОЛЕТ ВДВОЕМ ПО ОДНОМУ БИЛЕТУ НА ФУТБОЛ?? Ну, подруга, мне кажется это уже наглость.. впрочем, рассказывай. – сказал Чарли заинтересовавшись предложением, не смотря на его очевидную безумность. 

- Давай я запрыгну к тебе на шею, и ты скажешь, что я твой НАРОСТ!

- НАРОСТ?

- Да, нарост у тебя на теле..

- А если попросят справку?

- Давай сходим в поликлинику и возьмём её! Врачи у нас все старые и плохо видят. Они ничего не поймут..

 - Ну, в поликлинику, пожалуй мы успеем сходить.. – оценил идею Кузнечный.

Врач в поликлинике им действительно попался такой, какой был нужен. Это была старушка в круглых очках с забранными в пучок волосами.

- Да, действительно, молодой человек.. у вас нарост.. –констатировала врач. - Только в своей практике я впервые сталкиваюсь с таким.. СИМПАТИЧНЫМ наростом. Оо, надо же, он даже улыбается!

- Наверное, вы ему понравились!

- Ой, как приятно!

Чухлинка, которая сидела у Чарли на спине, задрыгала ногами в знак согласия.

- Ладно, вот вам справка, о том, что у вас есть нарост. Счастливо!

- Спасибо, - поблагодарил юноша врача и поспешил уйти, пока никто ничего не заподозрил. В аэропорту, однако, поначалу никто и слышать ничего не хотел о том, что Чарли и сидевшая у него на спине и обхватившая его шею руками девочка – это один человек. Тогда Чарли достал справку и сказал: “Вот, пожалуйста! Это документ, между прочим!”. Служащие аэропорта уткнули свои носы в больничный листок, периодически переводя взгляд с текста на майсов и обратно. Дочитав до конца, они принялись от души хохотать похлопывая себя по животам.

- А-ха-ха-ха! Нарост! Там написано – Нарост! И еще указано, что он очень коммуникабельный и жизнерадостный и при эмоциональных потрясениях дрыгает ногами! Ха-ха-ха-ха.

Майсы смутились, поняв, что их всё еще не воспринимают всерьез и, возможно, даже подозревают во вранье, но вскоре успокоились, когда работники воздушной гавани стали одобрительно похлопывать их по плечам приговаривая: “Молодцы! Ловко придумали!”

- Ладно, у нас как раз один человек отказался лететь, и за то, что вы нас так повеселили – мы выхлопотаем для вас местечко..

- Ура! – крикнула Чухлинка, а Чарли сказал: “Вот мой билет”, и протянул мятый клочок бумаги с размытыми буквами контролёру.

- Билеты будете показывать в Консерватории! – ответил проверяющий.

Так, даже не проверив подлинность проездного документа, майсов пустили на взлётную полосу. На ней уже дожидался пассажиров самолёт авиакомпании 2/3 ботинка. Самолёт как самолёт, только в качестве эмблемы на нём был изображен порванный ботинок, а точнее ботинок с оторвавшимся носом, и торчащими из уцелевшей части растопыренными пальцами ног. Когда же ребята поднялись на борт, им сообщили, что лететь отказался не пассажир, а один из пилотов, сославшись на важные дела. А, по протоколу, в кабине должно быть непременно два пилота, но никто из персонала не хочет брать на себя такую ответственность, вот они и решили взять на борт таких чудиков, которые наверняка не боятся ничего и будут только рады посидеть в кабине, а, возможно, даже порулить.

- ДА! - Закричала Чухлинка. Я хочу рулить! – и её сразу же, пока она не передумала, проводили в кабину.

- Ничего страшного в этом нет, - давал ей инструктаж первый пилот. – Не надо пугаться! Так уж и быть, раз вам никогда не доводилось управлять самолётом, я совершу взлёт и посадку – а уж вы будете управлять воздушным судном, когда мы наберём высоту.

- Хм, - смутилась девочка. – Вы уверены что у меня получится?

- О, конечно! В этом нет ничего сложного, нужно просто держаться заданного курса и не врезаться в другие самолёты, воздушные шары, аэростаты, дирижабли, слишком высокие пики гор, а также стараться уворачиваться от предметов, которые падают сверху..

- Сверху? А что может лететь сверху?

- Ну.. сверху могут падать метеориты и другие космические тела, космические станции, просто предметы, выброшенные в форточку самолётов летящих выше нас.. В общем, все как в компьютерной игре. ВЫ ВЕДЬ ИГРАЛИ В КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИГРЫ?

- Э-э, да.. – побоялась признаться Чухлинка в обратном. По правде говоря, у неё вообще не было компьютера.

- Ну и хорошо. Значит вы поняли, всё как в игре..

- А- а.. понятно. – пытаясь сохранить самообладание сказала девочка. – Ну вы тогда взлетайте ЧТО ЛИ..

- Как скажете, - с улыбкой отрапортовал пилот.

Когда самолёт взлетел, капитан показал Чухлинке как рулить и как держаться выбранного направления и, объяснив что у них такой порядок, что первый пилот, совершив взлёт, должен отдыхать, завёл механический будильник и лёг спать. “Но если произойдет что-то НЕПРЕДВИДЕННОЕ, вы меня будите” – таковы были последние слова пилота, перед тем как он захрапел. “Парадоксальных вам снов” – пожелала на прощанье капитану слегка обескураженная, но не потерявшая присутствия духа девочка.

К счастью, всё обошлось. Препятствий на пути встретилось не так много, а самое главное - не случилось ничего неожиданного. Рядом с самолетом пролетели всего лишь: одна космическая станция, ботинок брошенный с вышелетящего лайнера, а брюхо небесного корабля едва не пощекотали две горных вершины. В нужный момент будильник сработал, пилот проснулся и приступил к снижению.

- Вот видите. Всё оказалось совсем не страшно, вы справились! – похвалил он Чухлинку. Теперь вы можете быть свободны и воссоединиться со своим товарищем!

- Надеюсь, ты не забывал про свой нарост, когда прохлаждался в салоне? – первым делом спросила она Чарли.

- Нет, конечно. Я только о нём и думал, - польстил он Чухлинке. – Знаешь, ты столько уже невероятных вещей делала! – сказал он уже искренне. Тебе осталось только вырыть пару черных дыр – для завершенности образа. И побить в колокола.

- Лучше мне кажется, одновременно, бить в колокола и рыть чёрные дыры!

- Да, бей в колокола и рой черные дыры! – как политический лозунг отточено произнес Кузнечный.

 - Чарли, знаешь что? Ты, кажется совсем того..

По дороге от аэропорта до дома майсы решили скоротать время за обсуждением, как еще называют тех, кто “того”.

- Чокнутый, - вспомнил Чарли.

- Тю-тю, - поковырялась в памяти девочка.

- Не все дома, - парировал Кузнечный.

- Крыша поехала.

- Шарики за ролики.

- Крейзи, - не отставала девочка.

- Не Алё, - было последним вариантом юноши.

- Хм.. – задумалась девочка, - кажется больше ничего не могу вспомнить.

- Ура! Я победил – ликовал Чарли.

- Ну, не удивительно! Сумасшедшим виднее, как они называются.. – отпустила едкое замечание Чухля.

- Ха-ха-ха, - покатился со смеха на пол вагона метро Чарли Кузнечный.

 

Чарли признаёт поражение.

На двери квартиры кузнечного красовалась записка:

“Милый Чарли! Если ты помнишь – мы с твоим отцом работаем в институте океаногорафии. Так вот, этот самый институт отправил нас в Австралию – затаскивать обратно в океан тех китов, которые выбросились на берег (такая уж у них есть дурацкая привычка). Ключи в инструментальной сумке велосипеда.

                                             Твоя мама.”

-         Хм, она не подумала, что грабители тоже могут прочитать эту записку? – с некоторым неудовольствием сказал Чарли.

-         Кузнечный, посуди сам! Кому в наше время нужно ваше барахло? Горы пластинок, картины, венские стулья, собрания сочинений Ленина и Махатмы Ганди, альбомы с марками и Пингвин. Всё, кроме пингвина можно найти на любой помойке, а Пингвина, как раз уже увезли..

-         Ну ладно, ты права, - перестал хмуриться Чарли и улыбнулся.

Переодевшись и добравшись наконец до кухни они решили впервые за долгое время приготовить домашнюю еду, и выбор пал на жареную картошку. Когда этот заморский овощ уже был нарезан ломтиками и призывно шкворчал на сковородке, в квартире раздался телефонный звонок.

 - Кузнечный у телефона, - решил выпендриться Чарли, - но в ответ услышал лязгающий металлический голос, который произнес:

- Министерство здравоохранения Российской Федерации доводит до вашего сведения, что употребление жареной картошки сверх меры может нанести ущерб вашему здоровью..

- Ого, какие ЗАБОТЛИВЫЕ люди работают у нас в минздраве, - сказал Кузнечный положив трубку. – И надо же, откуда они узнали, что мы тут готовим..

К сожалению, было найдено объяснение, к несчастью все прояснилось. Хотя майсы и обожали всё непонятное и таинственное, но природная сметливость порой всё же мешала им жить в мире загадок и разрушала мистический ореол многих вещей. 

- Наверное современные телефоны умеют анализировать запахи и передавать информацию об этом на расстоянии.. – предположил юноша.

- Похоже на то..

- Говорил я маме, не выбрасывать наш старый телефон с барабаном. Он такие штуки выкидывать точно не умел..

- А давай проверим, - предложила Чухлинка, - так ли это работает. Приготовим еще что-нибудь вредное.. Например кофе! Он точно вреден, я слышала это по телевиденью!

 - Аа, ну раз так, значит это чистая правда..

Майсы достали из шкафа банку растворимого кофе, положили в каждую чашку по 5 ложек, чтобы запах был более стойким, и стали ждать звонка.

- Трень. – раздался электронный сигнал новенького радиотелефона. Трубку на этот раз взяла девочка.

- Алоо-о, - сказала Чухлинка кокетливым голосом, - спасибо, мы вам очень признательны, за то, что вы сообщили нам такую ЦЕННУЮ ИНФРМАЦИЮ. До Свидания! – с деланной вежливостью ответила она автомату.

- Что сказали?

- Что кофе вреден! В любых количествах. Особенно для детей.

- Ну, тут то я согласен, но что до остального, знаешь, в чрезмерных количествах вредно вообще всё и если они нам будут звонить по любому поводу , то мы точно сойдем с ума или умрем от голода из-за того, что будем бояться еды.. Так что давай отключим эту звонилку?

- Прекрасная идея! Я вообще не люблю все эти “Бзынь-бзынь” в то время как ты ешь, читаешь, или, например, просто о чём-то думаешь. Знаешь, Я думаю, что если есть какое-то действительно важное дело, то можно потрудиться и прийти пешком и всё сказать лично. А эти телефоны приучили нас беспокоить друг друга по всяким пустякам..

- Ага, например, когда тебе просто ни с того ни с сего вдруг захотелось Кота, - разоблачил демагогию своей спутницы Чарли.

- Ха-ха-ха, - рассмеялась уличённая в позёрстве Чухлинка, - да, например! 

Были этим вечером и другие поводы для смеха, но ничего забавного не было в том, что хотя у Кузнечного и разноцветная кровь, но это не спасло его от того, что рана, которую он получил в Киеве начала гноиться. Он заметил это еще в Севастополе, но не хотел озадачивать свою спутницу. Она же увидела щиколотку своего товарища только сейчас, когда он снял полосатые майсовские носки.

- Кузнечный, у тебя же рана гноится, тебе надо срочно к врачу! – забеспокоилась она. Чарли не стал спорить и поэтому ребята решили с утра, первым делом, сходить в поликлинику.

Этой ночью Кузнечному приснилось, что он с Чухлинкой выходит из автобуса возле какого-то завода в Москве, выстроенного из красного кирпича. И заходят они в заводской магазин в небольшой пристройке и видят продукцию этой фабрики. Производит она кривые, неправильной формы спортивные снаряды: теннисные ракетки, клюшки, мячи .. Он недоумевает: “Зачем, зачем они нужны?”, а Чухля спокойно и деловито объясняет ему, как ими пользоваться, как будто всю жизнь играла в теннис погнутыми ракетками и гоняла во дворе квадратный футбольный мяч..

Доктор в поликлинике им попался очень жизнерадостный. Он всё время говорил, что всё будет хорошо и весело смеялся. Когда же он посмотрел на ногу, то сказал, что нет вообще НИКАКОГО повода для беспокойства и что ступню можно просто ампутировать.

- Не волнуйтесь, - повторил врач , - всё будет хорошо! Новый ампутационный пункт открыли как раз в здании вашей родной школы. Там всё оборудование самое новое!

- Хм.. спасибо.. Ну вы дайте направление, - сказал Чарли не желая портить прекрасное настроение столичному эскулапу, но, конечно, вовсе не собираясь отрезать себе пол ноги.

- Направление? Разумеется.. Вот! - сказал медик растянув рот в невообразимо широкой улыбке и подал больному серый листок с непонятными каракулями.

- Слушай, - сказал Кузнечный выходя из кабинета, - какое удивительно совпадение. В школе ампутируют душу человека и вместо неё запихивают внутрь всякий хлам, а теперь стали ампутировать еще и конечности!

- Ну, знаешь ли.. Не так уж и плоха школа.. Там, конечно, заставляют учить множество бесполезных вещей, но зато там можно общаться и веселиться. Если бы не школа – некоторые дети вообще не выходили бы из дома..

- Ну да, пожалуй ты права, - вынужден был в очередной раз спасовать Чарли из-за своей излишней категоричности. - Кстати, ты знаешь, что врачам специально тренируют плохой почерк? У меня есть знакомая, которая поступила в медицинский институт. Так их там заставляют переписывать по 50 страниц в день совершенно бессмысленных текстов..

- Интересно, а почему у врачей обязательно должна быть корявая манера письма?

- О-о, наверное, чтобы больные не прочитали в своей карте насколько плохи их дела на самом деле и не умерли тут же от испуга!

- Ха-ха, наверняка так оно и есть, - посмеялась девочка.

На выходе из лечебницы их провожал плакат заголовок которого, гласил: “Травма неизбежна”. И ниже было дано пояснение, общий смысл которого состоял в том, что когда она случится, нужно незамедлительно обращаться в травмпункт. 

- Оптимистично! – резюмировали майсы.

Придя домой Чарли еще раз промыл рану водой, а затем спиртом и хорошенько забинтовал.

- Наверное, этот врач просто шутил, - сказал он после окончания процедуры. Дай-ка я посмотрю направление. Действительно, направление не на ампутицию, а в перевязочный пункт. Ха-ха. Представляю лица хирургов, если бы я пришел к ним и подал эту записку..

- Ну и шуточки у вас, у москвичей! – рассмеялась Чухлинка. – А я так испугалась..

- Ха-ха! Я ему на самом деле подыграл, чтобы тебя напугать, - рассмеялся юноша. – Когда он мне говорил про то, что ногу придётся отрезать - он мне подмигивал..

- И ты всё понимал? И только сейчас говоришь мне об этом! Негодяй! - и девочка бросилась на Чарли с кулаками. Драка была шуточной, но Чухля, зная что сил в её руках не много, била что есть мочи и Кузнечный был вынужден притвориться, что признаёт поражение. Когда же Чухлинка убаюканная этим дипломатическим ходом перестала колотить своего спутника и встала в позу силача, демонстрирующего размер своих мускулов, Чарли сбил её с ног, положил на лопатки и придавил коленом.

- Так не честно, - вопила девочка уже ни капельки не смеясь.

- Честно-честно. Это просто хитрость.

- Это не хитрость, а обманство! Слезь с меня!

Чарли подчинился, убрал колено с груди Чухли, после чего та встала, сдвинула брови и ещё раз ударила Кузнечного со всей силы в грудь. На этом потешный бой завершился и между майсами вновь воцарился мир.

Выше всех деревьев.

Со всей суматохой вокруг ноги Чарли майсы совсем забыли проведать дерево, подаренное им Аней Герасимовой и посаженное ими перед поездкой в Киммерион во дворе дома Кузнечного, о чём я, ввиду множества более интересных событий, в своё время умолчал. Поэтому отправившись на прогулку по Москве ребята первым делом решили проведать – всё ли в порядке с их деревом. Но к великому сожалению, и даже к горьким слезам Чухлинки, дерево оказалось подрубленным под корень то ли хулиганами, то ли работниками из комитета по благоустройству..

- Я же говорил, что его не нужно было сажать прямо напротив скамейки. Слишком это приметное место. Надо было посадить где-нибудь в канаве. У нас не приветствуют всякую незарегистрированную живность.. – без упрёка, но с сожалением сказал Чарли.

- Ну может оно еще вырастет, - всхлипывала Чухлинка, - ведь у него еще целы корни..

- Я надеюсь, - сказал Кузнечный, и опорожнил принесенную канистру с водой. – Может еще и вырастет, - добавил он с некоторой долей обреченности.

Пока ребята заносили канистру домой они обсуждали свои дальнейшие планы.

- Ты уверен, что с твоей ногой ты хочешь еще куда-то ехать?

- А ты не хочешь?

- Ну, я подумала, что мы уже напутешествовались ..

- Постой, постой. Ты, кажется хочешь потерять лето? – насторожился Чарли.

- Ну, не потерять..

- Знаешь, мне кажется, что если человек готов потерять одно лето в своей жизни – значит ему вообще наплевать на свою жизнь. Понимаешь? Лето только начинается! Главные приключения ещё впереди!

- Н-да, наверное, ты прав, лето только начинается.. И куда ты хочешь поехать?

- Поедем к берегу океана, Атлантического океана?

- О-о-о, давай. Это как по нашей майсовской географии называется то место, куда мы поедем?

- В страну чаек пролетающих над липой.

- Чаек, пролетающих над липой, - будто боясь забыть название повторила Чухлинка.

- Да, до самого берега Океана, до места где земля кончается..

- Звучит отлично. Каков план?

- Ну, план такой. Нам нужны сандалии, чтобы не случилось такой же истории как в Киеве.. Нам нужна палатка, чтобы не случилось такой же истории как в Киммерионе.

- Тут ты прав, но.. палатка – это серьезная покупка. Ты когда-нибудь совершал СЕРЬЁЗНЫЕ ПОКУПКИ, Чарли?

- Хм. Нет.. но наверное придётся. Надеюсь для этого не придётся стать СЕРЬЕЗНЕЕ в целом..

- Я надеюсь.. что люди не от ЭТОГО взрослеют..

- Знаешь, Чухля. Мне кажется, что дети взрослеют ПО ГЛУПОСТИ. Из-за того, что они либо не потрудились, либо им просто не хватило ума в себе разобраться .. Но, в любом случае, если бы они осознавали себя, они бы никогда не захотели стать взрослыми..

- О, ну хорошо, ты меня успокоил. Значит от покупки палатки мы с тобой не повзрослеем.. А что нам ещё понадобится?

- Я думаю, что надо составить список, - сказал Чарли и завел для этого отдельную тетрадь, видимо не желая разбавлять блокнот со своими УДИВИТЕЛЬНЫМИ мыслями такими приземленными материями, как перечень необходимого в дороге. В числе прочего записаны были такие наименования как: карта, фонарик, дождевики, адрес подруги Чухлинки переехавшей из города Новое Море в Берлин, а самое главное, плотный полиэтиленовый пакет, в который они смогут поместить рюкзак с теми вещами, которые не должны промокнуть, если им, по приезде к берегу океана, захочется совершить кругосветное путешествие вплавь. Перепись необходимого Чарли закончил словами “И ЭТА ТЕТРАДЬ!!!”, что означало, что список этот - тоже полезная вещь в пути. Однако, забегая вперед, скажу, что всё перечисленное либо не было найдено, либо было благополучно забыто вместе с тетрадью в Москве, так что в новое путешествие майсы отправятся не обременив себя грузом столь нужных в дальней дороге мелочей.

Не забыли они только самое главное - две пары сандалий, ведь как рассудил Чарли, они удобны вдвойне – ноги в них не потеют, а самое главное, если пройдет дождь, то они, в отличие от кед – моментально высыхают и, поэтому, не нужно брать с собой вторую пару обуви на тот случай, если промокнет первая. Маек, платьев и носков они взяли с собой всего только по две пары, потому что еще в Минске научились стирать их в рукомойниках различных забегаловок и сушить на себе.

Когда всё было продумано и подготовлено к завтрашнему отъезду, ребята отправились бродить по городу. 

Ходили они по покрытым выжженой солнцем золотистой травой Крылатским холмам. С самого высокого из них в одну сторону открывался вид на Крылатское, и Чарли казалось, что смотря с высоты на свой родной район, он сморит на всю свою прошлую жизнь. Он видел все тропинки, которые, как ему казалось ОН протоптал, и те тропинки, заслугу в протаптывании которых он всё же приписывал другим, но которыми тоже пользовался в своем детстве.

 Видел все гаражи, за которыми собирался с друзьями и где обсуждались тайные мальчишеские дела. Видел семнадцатиэтажные дома-скалы, на крышах которых он проводил так много времени. А повернувшись в другую сторону можно было увидеть всю Москву, строящиеся небоскребы Сити, и бесконечную даль горизонта. Эта бесконечная даль манила майсов и обещала им невероятные приключения..

Дальнейший их путь пролегал по излучине Москвы реки, которую она описывает в районе Суворовского парка, который спускается к воде оврагами и крутыми склонами. Взглянув же на другой берег, здесь можно увидеть начинающиеся поля деревни Терехово, одной из двух деревень оставшихся на территории Москвы. А ведь за каких-то 20 лет до этого в Москве их было шестьдесят. В те годы эта излучина даже не называлась Набережной, а была просто берегом, потому что выложена она была старыми, изъеденными дождями и половодьями бетонными плитами, и потому, мало кого привлекала как место для прогулок.

Совсем рядом расположен гребной канал, где байдарочники и каноисты неслышно и синхронно опускали свои весла в водную гладь и скользили по ней как водомерки. На берегу канала стоит огромное здание трибуны с козырьком от дождя. Чарли знал потайной ход на её крышу, откуда открывался отличный вид на канал и на Москву-реку. Здесь Чухлинка тоже проявила своё бесстрашие, которого у неё не наблюдалось при проникновении на концерт Роллинг Стоунс, но которое предстало во всей красе перед Чарли в Минске, в парке аттракционов. Девочка прогуливалась по самому краю козырька и спокойно смотрела вниз. Она не боялась того, что краешек крыши, которая не ремонтировалась вот уже 30 лет может обвалиться. Не боялась она и внезапного порыва ветра, ведь всё это " зависит не от неё ". Чарли же не мог похвастаться такой храбростью, и возможно даже считал такое поведение своей спутницы скорее проявлением безрассудства, чем смелости. Так или иначе, прогуливался он вдалеке от края, изо всех сил стараясь делать вид, что ему не страшно за Чухлинку, хотя на самом деле сердце его сжималось при малейшем движении воздуха.

А потом они, не на метро, а пересаживаясь с одного наземного транспорта на другой, отправились в центр города. Так захотелось Чарли. На площади Рогожской заставы, там где к ней примыкает улица Школьная со слепленными друг с другом домами 17-го века на одной скамейке майсы обнаружили чёрную поярковую шляпу.

- О-о. Я знаю, чья это шляпа, - сказал Кузнечный, схватил её и стал деловито и внимательно и внимательно осматривать всё вокруг в поисках хозяина головного убора.

- Чья же, - с ноткой скептицизма в голосе спросила Чухлинка.

- Это шляпа Волшебника.

- Почём знаешь, что именно волшебника?

- А потому, что обычные люди такие не носят, если только не хотят ВЫГЛЯДЕТЬ как волшебники. Но в этом районе такие не ходят. Тут ходят только настоящие чародеи.

- Откуда знаешь?

- В этом районе, когда на противоположной стороне площади стояли деревянные сырые рабочие бараки, в этих самых бараках жили мои бабушка с дедушкой. Поэтому я ВСЁ знаю про эти места.. – самоуверенно заявил Чарли. Но разговор майсов прервался криками, которые доносились из продуктового магазина. Юноша схватил свою спутницу за руку и помчался к супермаркету. Причина суматохи была в том, что работники магазина обнаружили в высшей степени странную метаморфозу. На полках, где обычно стояли бутылки с алкоголем теперь лежали книги!

- Точно волшебник, - прошептала ошарашенная девочка.

- А что я тебе говорил! А ты мне не верила! Превратил алкогольный отдел в книжный! Вот так чародей! Да ещё и с юмором!

Кузнеченый стал оживлённо бегать глазами в поисках мага ,и наконец выловил взглядом тощую фигуру в чёрной джинсовой рубашке, местами протёртых джинсах и частично поседевшими чёрными волосами до плеч. Человек этот переходил бульвар Энтузиастов в месте, где нет пешеходного перехода в плотном потоке машин. Машины перед ним не останавливались, но и волшебник не мешал им ехать, всё происходило естесственно, будто было кем-то срежессировано. Майсы ни о чём не думая бросились за ним, но не тут то было! У самой кромки бордюрного камня их схватил за шкирку патрульно-постовой полицейский и сказал:

- Куда?

- Туда! – в один голос ответили майсы и показали пальцем на другую сторону дороги.

- Хотите подохнуть как дельфины? – спросил постовой

- Нет, - покачали майсы головой.

- Тогда бегите через подземный переход!

- Ага, - кивнули ребята, и побежали в переход по пути думая: “Почему как дельфины?”, “С каких пор полицейские объясняются при помощи поэтических образов?” К счастью, когда они расталкивая всех на своём пути и перед всеми извиняясь добежали до выхода из туннеля они успели увидеть, как силуэт колдуна повернул в Гжельский переулок. Догнать его было делом техники и вскоре майсы уже общались с этим таинственным персонажем.

- Стойте, мы знаем кто вы. Вы Чародей! – сказали ребята с видом обвинителей, которые поймали за руку воришку.

- Ну, допустим, иногда балуюсь волшебством. А вам-то что от меня надо? – возмутился незнакомец.

- Это ВЫ превратили бутылки с алкоголем в книги!

- Ну, допустим!

- Давайте без “ну”. “Ну” – говорят лошадям, - с видом полицейского сказал Чарли. – Значит вы волшебник, - продолжал он, - и это ваша шляпа.

- Ах да, шляпа. Спасибо вам огромное! – расслабился человек и перестал бояться строгого вида майсов.

Майсам тоже надоело шутить и они сказали:

-         Так уж и быть, сегодня не будем вас арестовывать.

-         Мы сегодня добрые, - добавила Чухлинка и отдала головной убор собеседнику.

Когда было достигнуто взаимопонимание и маг окончательно понял, что тон “полицейских” был шутливым, он рассказал им, что забыл шляпу на скамейке, потому что зачитался составом кефира и замечтался о его пользе.

- Видите ли, в наше время даже имея сверхспособности приходится вести здоровый образ жизни.

- Это почему?

- Видите ли, колдовать не всегда получается, и может перестать получаться совсем. Для этого нужна душевная чистота, понимаете о чём я? Ну вот и приходится рассчитывать только на себя, ведь пенсии, наверняка, скоро отменят. А вот шляпа это сама по себе волшебная, да еще и с характером! – рассказал чародей. Однажды она отказалась ехать в Москву и наша сборная по футболу проиграла из-за этого в полуфинале Чемпионата Европы..

- Да ну, расскажите!

- Помните прошлый чемпионат, и игру с голландцами? Вот тогда я был у себя в деревне, и когда сел смотреть матч – натянул шляпу на телевизор, чтобы она нашим помогала. И как вы помните наши тогда победили..

- А потом?

- А потом мне нужно было ехать в Москву, а шляпа со мной вместе ехать отказалась..

- Как такое могло произойти.

- Да вот так. Стоим мы по разную сторону калитки с моей тётушкой, которая никуда уезжать не собиралась. Я говорю: “Счастливо оставаться!”. А она: “Оставь шляпу! На селе шляпа нужнее. Я в ней буду в огороде работать”. А я ей: “Это волшебная шляпа, она мне нужна”. А она: “Да будет тебе, волшебник нашелся. Давай, заканчивай маяться дурью. Как ты в городе будешь в ней ходить. Тебя же там засмеют!”. Я конечно понимаю, что она глупости говорит, но тут налетел порыв ветра, сорвал с меня шляпу, она перелетела через забор и прямо в ноги к тётушке. Она ее быстро подобрала, пошла в дом и на гвоздь повесила. Вот так я и поехал в москву без неё, и в следующем матче, как вы помните, мы проиграли Испанцам 3:0..

Оказалось, что человек этот занимается не только волшебством, но еще и делает кукол, правда больше для себя. Он пригласил их в свою мастерскую, вход в которую помещался в арке одного из домов в Гжельском переулке. Он подарил майсам глаз одной из неполучившихся кукол, глаз осла.

А еще он рассказал про то как однажды умирал и видел своими глазами мир мёртвых.

- Там всё то же самое, - сказал он, - и люди живут в таких же городах, домах и квартирах как и мы, и тоже учатся в школе и ходят на работу.

- А в чем же разница, - нетерпеливо оборвали рассказчика ребята.

- Отличие в том, что там нет Солнца!

- Как это нет солнца?

- А вот так.. Свет там есть.. но свет как бы сумеречный.. Как на черно-белой фотографии. И исходит он не из какого-то конкретного места, а отовсюду.. А еще люди там не думают что каждый из них сам по себе, но все знают, что все мы один организм..

Майсы перестали задавать вопросы, потому что перестали понимать, что говорит этот странный человек. Он же, видимо решив воспользоваться паузой – всем своим видом, резкостью своих движений стал показывать что у него еще множество неотложных дел и постарался выпроводить ребят из своей мастерской как можно скорее.

Когда майсы вернулись домой, оказалось, что родители Чарли уже вернулись из Австралии.

- Хотите посмотреть на свое дерево? – с порога сказала ребятам мама.

- Да мы знаем, - опустив голову ответили они, - видели уже..

- Нет, ничего вы не видели! Папа пересадил ваше дерево!

- Куда?

- Cлава! – крикнула Мама, - выйди, покажи им, куда ты пересадил саженец!

Папа вышел из квартиры и проводил Чарли и Чухлинку на крышу их дома, правда через соседний подъезд, потому что, как оказалось, в нём живет его знакомый, у которого есть ключи от чердака. Их дерево теперь росло в горшке на крыше их собственного дома..

- Так ведь оно может так не вырасти.. – сказал Чарли. – Земли не хватит для развития корней..

- Может не вырастет, а может вырастет. Когда оно немного окрепнет – можно будет снова пересадить его во двор, а то сейчас его затопчут. Но это не самое главное.

- А что главное? – не поняли майсы.

- То, что как бы там в итоге всё ни сложилось ваше дерево уже сейчас выше всех деревьев! - Так сказал папа.

- Выше всех?

- Конечно. Самое высокое дерево из тех, что растут на равнинах. Только в горах есть выше..

Этой ночью Чарли приснилось, что в произошел всемирный потоп, и что океан пришел в Москву, и затопил её всю. Только Крылатское, находящееся на возвышении – осталось незатопленным. Верхушки холмов теперь возвышались над водой став островами. И вот они с Чухлинкой идут к берегу океана, к которому собирались ехать. Теперь он здесь, рядом. Нужно только выйти из дома, перейти через дорогу, пройти один квартал – и ты на берегу.. И вот они спускаются к воде и видят парящих над её поверхностю дельфинов. Чарли немного опасается этих крупных млекопитающих и потому не торопится с купанием. А Чухлинка ничего не боится, заходит в воду и плавает вместе с ними.

Без остановок.

Как вы, наверное уже догадались, визу и другие серьезные документы майсы решили не делать. Больно уж это предприятие хлопотное и дорогостоящее, а стало быть, границу с Европой проще пересечь нелегально. Второй же пункт плана был такой: держаться подальше от джунглей. Конечно, ребята знали о том, что в Европе нет джунглей, но вдруг книга по Тайной Географии права, вернее права во всем. И что, если уважительно относиться к пространству можно не только увидеть чудо, но и истинные очертания континентов, и вдруг как раз на самом деле в Европе есть джунгли? Нет, там очень опасно и майсы попытаются держаться от них подальше. Проснулись они рано, позавтракали печеньями, яблоками и шоколадом и отправились в путь. У мамы Чарли была машина, поэтому, она вызвалась помочь юным путешественникам и добросила их до шоссе ведущего в Петербург. О грандиозности своих планов майсы конечно же ей не сообщили, ведь даже от одного известия о том, что они собираются перейти через границу без документов её бы хватил удар.

Добрались до города Новое Море Майсы одной машиной, точнее грузовиком, который ехал прямо в Финляндию. И если раньше они хотели остаться в каждом городе, то, так как в этот раз выходить из машины им почти не приходилось, Чарли и Чухля вздыхали при пересечении каждой реки, которые в этот погожий денёк искрились в лучах солнца.

Высадили майсов на трассе, которую от города Новое море отделяло много километров лесных дорог. Так, затерянными тропинками они вышли к краю города, со стороны железнодорожного вокзала. От него до дома Чухлинки всего-ничего, но как раз в этот момент подошла электричка, а сошедших с неё поджидал деревянный трамвай и майсы, пользуясь случаем, решили помучить Петра Абажурова вопросами.

- Здрасте! – сказали они перегнувшись через перегородку, отделявшую кабину водителя от салона.

- О-о, привет, что-то давненько вас не было видно! Где бродили, где пропадали?

- А вот дома сидели, придумывали для вас мучительные вопросы!

- Что, всё время? Ну давайте, спрашивайте, раз вы так долго придумывали!

- Вот было бы неплохо узнать, как поступать, когда устаревает кровать? – начала Чухлинка.

- Хм, надо её посекундно в аренду сдавать! – не растерялся Абажуров.

- Как вообще перевезти контрабас из Подмосковья в Техас? Как чувствует себя королева после несостоявшегося посева? На какие вопросы никогда не отвечают утконосы? И откуда произошли пассажиры и почему они такие самодовольные? – выпалил разом Чарли.

- Кажется, ребята, вы завели меня в тупик, но на последний вопрос у меня, пожалуй, есть ответ. Пассажиры такие самодовольные, потому что у них у всех есть Билет!

- Ужасно, - сказали майсы. Разве такой пустяк как билет это повод для самолюбования!

- Вот и мне так кажется, сказал Абажуров. – Ведь иной раз купят билет и всё, думают, что они хозяева жизни. Лучше бы ездили без билета, но вели себя скромнее!

- Абажуров, - как бы “кстати” сказала Чухлингка, - знаете, у нас как раз совсем не осталось монет, поэтому нам не с чего сдувать пыль, поэтому можно мы, РАЗ УЖ ОБ ЭТОМ ЗАШЕЛ РАЗГОВОР, проедем в этот раз без билета?

- Можно, - ответил он с некоторым, возможно притворным, неудовольствием. – Тем более, платить нужно только за целую остановку, а вы, насколько я знаю, живете немного не доезжая до следующей..

- Ээ, да.. Ну и что? – не поняли майсы.

- А вот что! – сказал он уже с улыбкой и притормозил как раз возле арки дома Чухлинки. – Вам выходить, а остановка дальше!

- А-а-а, спасибо, спасибо, Абажуров, Вы самый лучший! – прыгая от счастья залепетали ребята.

Вот и родные стены дома Чухлинки, в которые так радостно возвращаться после большого путешествия полного опасностей. Может затем и пускаются люди в самостоятельные путешествия, чтобы познать радость возвращения в родной дом. Но что это. Чухля замечает в своей комнате необычный порядок.

- Мама, это ты убралась? – спрашивает она.

- Нет.

- Папа УБРАЛСЯ? – округлила она глаза от удивления..

- Нет, ты что! Он в стакане с зубными щетками не смог бы убраться, а ты говоришь о комнате..

- Тогда КТО?

- Я не знаю, я в твою комнату вообще за всё время вашего отсутствия не заходила!

- Хм, странно.. задумалась Чухлинка. Размышления её прервал Чарли.

- Чего тут не понятного.. Пока нас не было в твоей комнате прибрался ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Он же очень умный. Вот он и рассудил, что ждать пока ты сама наведешь минимальный порядок не приходится, а жить в полнейшем хаосе – это ну совершенно неразумно..

- Ой, - только и сказала девочка в ответ и отправилась на кухню.

 

Налог на хорошее настроение.

Вот Чухлинка с невероятной теплотой рассматривает вечерние солнечные блики на старых обоях в кухне за ужином со своими родителями, без умолку повествуя об увиденном в пути. Для неё, в отличие от Чарли, путешествие закончилось только теперь, но и для Чарли дом Чухлинки стал уже родным и потому он, находясь в её квартире, уже не чувствовал себя “где-то там”, а ощущал себя дома.

Вот девочка спрашивает, что в городе произошло новенького, кто что УЧУДИЛ, и узнаёт, что мэр города Рабадза, для того, чтобы пополнить городскую казну, ввел налог НА ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ. Тут из Чарли как из дырявого мешка посыпались новейшие, на ходу придуманные ругательства:

- КОЛБАСНЫЙ ВЕНТЕЛЬ! КОЛБАСНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ! КОЛБАСНЫЕ ШПРОТЫ! ШПРОТНЫЙ КРЕМ! Какой еще налог на хорошее настроение! Этот ваш Рабадза что вообще о себе возомнил!

Чухлинка тоже негодовала:

- Как это так? Совсем нельзя смеяться, улыбаться?

- Нет, ну дома мы конечно улыбаемся и шутим, но на улице приходится принимать мрачный вид, деваться некуда! – объяснили родители.

- Надо бы высказать Рабадзе всё, что я о нём думаю! Недаром я внучка той женщины, которая когда-то укусила важного чиновника за палец!

- Ты, главное, без грубостей, дочь, хорошо?

- Хорошо, мама! – сказала Чухлинка и нахмурила брови. – Всё, я пошла копить злобу! Теперь чтобы позлиться и в Сингапур ехать не надо!

Наутро, позавтракав орехами и выпив цветочного чаю майсы первым делом направились к Рабадзе в Башню, чтобы сказать ему всё то, что они о нём думают. Несколько раз пнув дверь ногой, они стали ждать его появления. Наконец, дверь чуть приоткрылась и из щели показалась сначала Чёрная торчащая пушистая борода Рабадзы, а потом и его лицо в круглых очках.

- Многоуважаемый Рабадза, - сказала девочка не дожилаясь его приветствия, - знаете ЧТО?

- Что? – удивился он тому вызывающему тону, в котором была произнесена предыдущая фраза и приподнял округлые пушистые брови.

- НИЧЕГО!

- И ради этого вы меня разбудили?

- Да! – крякнула Чухлинка.

- До свидания! – раздраженно буркнул Рабадза.

- До свидания! – сказала Чухлинка и помахала мэру рукой. Ей хотелось издевательски улыбнуться, но она контролировала себя помня о налоге на хорошее настроение.

- Так-так .. - задумалась она, - надо придумать что-нибудь обидное.. Придумала!

На этот раз, чтобы создать впечатление, что пришли другие люди девочка дважды мягко позвонила в звонок.  

- А, это опять вы.. – опустил глаза от расстройства градоначальник, когда вновь увидел рожи тех же нарушителей его спокойствия что видел минуту назад, - ну что вам опять от меня нужно?

- “Ну”, говорят лошадям, МИЛЕЙШИЙ, - повторила Чухля то, что недавно узнала от Кузнечного, - а вот ваш НОС – не вызывает у меня никаких ГРЁЗ! – задыхаясь от праведного гнева выпалила она.

- Да что это с вами? – точно ужаленный пчелой крикнул вышедший из себя городской голова.

- Да вот что-то НАСТРОЕНИЕ плохое..

- Ну так работайте над этим, послушайте музыку, почитайте газету.. узнаете как у наших соседей всё плохо - оно у вас и поднимется!

- Не выйдет, МНОГОУВАЖАЕМЫЙ! Тут то вы со своим налогом и подскочите!

- Ну.. ребята! Кто же вам сказал, что нужно непременно быть мрачным и злым? Нужно быть ВЕСЕЛЫМ! И просто немного за это ПЛАТИТЬ старому больному человеку..

- Не выйдет, ЛЮБЕЗНЕЙШИЙ – решительно сказала девочка. – До свидания!

- До свидания! - кивнул рассерженный Рабадза и захлопнул дверь. И тут же в неё вновь постучалась Чухлинка.

- Ну что, что еще? – закричал взбешенный городничий .

- Ничего. - на этот раз совершенно спокойно сказала Чухля, развернулась и ушла. Чарли же сам не ожидавший от своей спутницы такой прыти, переглянулся с Рабадзой и повёл плечами.

- Знаешь, как таких называют в Турции? – обратился бургамистр к Кузнечному, чувствуя, что нашел в его лице до некоторой степени сообщника.

- Как?

- Шайтан-Баян! Женщина-Дьявол!

Чарли с трудом удержался от улыбки, помахал рукой мэру и побежал догонять Чухлинку. 

Потом майсы решили сходить в гости к Ане Сове. Ей-то они изложили свою проблему или “порблемму”, как они говорили. Проблема эта носила денежный характер.

- Разве это ПОРБЛЕММА? У вас же есть группа! Я вам подыграю, устроим концерт! – не усмотрев в ситуации никаких трудностей сказала Сова.

 - Да, но в Европе всё ДОРОГО! Нам нужно немного больше монет, чем обычно. К тому же, нам нужна палатка, - приуныл от своих собственных рассуждений Чарли. 

- А мы с вами организуем НАСТОЯЩИЙ КОНЦЕРТ! С Афишами и Билетами! – кипела энергией сова.

- Ого! – в один голос сказали майсы. – Но не поднимется ли от этого у кого-нибудь настроение?

- А мы не пустим на концерт ни Рабадзу, ни полицейских. – сказала Аня. – А чтобы они наверняка не пришли – устроим концерт на крыше почты. А выходить туда люди будут через окно вашей квартиры. А к себе домой вы можете не пускать кого угодно!

- Звучит убедительно, - приняли план майсы.

Аня Сова ко всему прочему была еще и художницей, поэтому за красками и ватманами идти в магазин не пришлось. Все вместе нарисовали афиши, на которых было написано:

       Cегодня! В 19.00. На крыше почты (Вход через квартиру 2)        

        Состоится концерт группы “Отмена концертов”.

        Выступят музыканты ночного света! (на этом пункте настоял Чарли).

        Приходите все!

        Искусство в музыке, а не в колбасе!

        Спляшем под ритмы и блюзы,

        И дерзкие старушенции и юные подхалюзы!

 

А до назначенного часа группа решила порепетировать. Чухлинка играла на трубе, Аня Сова Ким – на гитаре, а Чарли играл на бубне и изображал танцы африканских дикарей.

На концерт в 19.00 пожаловало большинство культурных люди города Новое Море. Даже Рабадза почтил мероприятие своим присутствием. Он услышал звуки бубна и трубы и ему тоже захотелось веселиться, потому что духовые инструменты он очень любил. Он долго скулил под дверью квартиры, и, когда клятвенно пообещал отменить несправедливый налог – ему всё же открыли дверь.

Все были ужасно рады, когда градоначальник объявил, что налог отменяется и стали по-очереди с ним танцевать, а дети хватали его за бороду. Он, пользуясь случаем, начинал быстро кружиться и карапузы, подлетев, начинали кружиться вместе с ним подобно лопастям пропеллера. Когда же все попадали от усталости Чарли, по традиции, обошел всех лежащих со шляпой, и каждый что-нибудь да положил туда. Только Рабадза ничего не пожертвовал, потому что посчитал, что майсы и так легко отделались, вынудив его отменить налог на хорошее настроение.

А на следующий день майсы, захватив с собой Аню Ким, которая понимала понемножку во всём на свете, отправились в Петербург за палаткой. С её помощью они выбрали себе подходящий переносной дом. Это был не самый лёгкий, но тёплый разборный шатёр оливкового цвета, как непременно захотелось Чухлинке.

На одной из афиш города ребята увидели плакат, о том, что именно сегодня состоится бесплатный товарищеский хоккейный матч, между местной и минской командами. Чухлинка поначалу наотрез отказалась опять идти на “этот дурацкий спорт”, но так как Ким, конечно исключительно из любопытства и еще потому, что на подобных мероприятиях она до этого никогда не бывала, проявила к событию интерес. Чухля вынуждена была из вежливости уступить желанию сразу двух своих друзей, но при этом приняла ужасно страдающий вид,. Попав на трибуну она пару раз мельком, будто между делом, взглянув на каток стала с демонстративно скучающим видом рыться в рюкзаке Совы, разумеется, без спроса, и вскоре нашла там книжицу в мягком переплёте, на которой было написано имя автора – Зигмунд Фрейд.

- Это что за биллетристика? – вяло полюбопытствовала она.

- А, это какой-то немецкий профессор.. Он пишет, что всё, что плохого или хорошего делают мальчишки, ну, например, вредничают или дерутся, или, наоборот, открывают новые континенты – это всё от впечатлений пережитых ими в детстве. И что будто бы, если разобраться в своих воспоминаниях – можно наладить свою теперешнюю жизнь.

- Хм, и что ты об этом думаешь?

- По-моему – ерунда какая-то! Я эту книжку нашла, и всё время забываю донести её до пункта сбора макулатуры.. – призналась девушка.

- Занятно, - сказала Чухля. Она оставила книгу у себя в руках, и, будто ожидая какого-то случая, стала присматриваться к происходящему на льду.

-Случай быстро подвернулся. За драку с игроком из противоборствующей команды на целых 10 минут был удален петербургских хоккеист Максим Сушинский. Он сел на скамейку и как загнанный бык нервно наблюдал за игрой, каждым своим движением показывая, что готов в любой момент вернуться на площадку, в самое пекло борьбы. А Чухлинка уже спускалась смешной походкой по ступенькам к загону для штрафников. Она перегнулась через стеклянное ограждение и постучала не ожидающего никакого подвоха хоккеиста книжкой по шлему. Обернувшись он увидел не лицо тренера или массажиста, которые, наверное, ожидал увидеть, а смешное лицо девочки с веснушками, закруглёнными рыжими бровями и носом картошкой. Лицо это протянуло ему книгу и, с некоторой долей добродушной издёвки, произнесло: “Дарю!”.

Может быть, если бы в эти десять минут, которые выделил хоккеисту судья для того, чтобы тот подумал над своим поведением, он полистал бы книжку – тогда, возможно он перестал бы драться на льду. Но Максим Сушинский уже через секунду был мысленно опять в игре, будто бы совершенно забыв о произошедшем. Зато, увиденное заставило расхохотаться от души всю трибуну.

Так как эта шалость сошла Чухлинке с рук – она, что называется, вошла в раж, и почему-то, после матча ей захотелось обнимать хоккеистов. Возможно таким образом она хотела высмеять спортивный фанатизм, когда взрослые дяди испытывают романтическую привязанность к своим кумирам из любимых команд. Подкараулив в подтрибунном помещении спортсменов выходящих с катка она бросилась к первому попавшемуся игроку и заключила его в свои объятия. Но, видимо, спортсмены – жутко серьезные люди, и потому хоккеист этот оторвал Чухлинку от себя а затем одним движением сильной мужской руки буквально впечатал её в бетонную стену.

- Всё! Больше никогда не пойдем ни на какой спорт! – тоном не терпящим возражений заявила девочка. – Я сыта по горло всеми этими… спортсменами.. – добавила она сдвинув брови и приняв хмурое выражение лица. В этой ситуации любые пререкания грозили бы уже Чарли серьезными травмами и поэтому он тактично промолчал.

Приехав домой, майсы расставили палатку на крыше всё той же почты, чтобы потренироваться её собирать. Круглая как эскимосское иглу и оливковая как крокодил стадающий желудочными заболеваниями, она стояла в закатных лучах солнца в городе Новое Море и ждала тех приключений, которые выпадут на её долю.

Этой ночью Чухлинке приснилось, что она вернулась к своим любимым улицам в Петербурге, в районе порта. Есть там такая улица – Мясная, совсем страшная, на которой и тогда и по сей день стоят расселенные заброшенные дома и встретить на которой можно только лишь бездомных и калек. Чухля бывала здесь и в жизни и всегда это место вызывало у неё мистический страх. И вот снится ей, что зашла она в один самый пугающий двор на этой улице, в котором на вас смотрят только пустые глазницы забитых металлическими листами окон... Но всё иначе в этот раз. Дома стоят также забитые и мёртвые, но посреди двора из-под асфальта забил ключ и образовалось настоящее озеро, и всё наполнено тихим теплым вечерним светом. А вокруг образовавшегося водоёма теперь ходят уже не бездомные с гноящимися ранами в обмотках, а жизнерадостные и загорелые дети, и поют песни. И она присоединяются к ним , и поёт вместе с ними.

А Чарли этой ночью опять приснился океан. Только вот на этот раз море не само пришло к нему, а сам Кузнечный оказался в этом сне в Исландии. И он подумал, что каждый уважающий себя исландец обязан в качестве утренней прогулки объехать вокруг своей страны на коньках. А была как раз зима и океан был замерзший. И вот он встаёт на беговые коньки и бежит вокруг острова викингов. Он обогнул всю южную Исландию, видя изрезанный живописными фьёрдами скалистый берег, а когда добрался до северной части страны, то оказалось, что не смотря на зиму – там лето, и светит неземное северное солнце и искрятся волны незамерзшего океана.. И вот не снимая коньки он взлетает над водой, и продолжает свой путь уже по воздуху. И сквозь прозрачный северный воздух видит залитые светом зеленые луга над утесами выходящими к берегу стоящие на самом краю деревянные домики. Но вовсе не исландские, а русские бревенчатые избы, родные русские деревни. А когда полет уже подходил к концу Чарли увидел своего папу, и он сказал ему, что купит здесь, в Исландии дачу. А Чарли ему на это ответил: “Отлично!”

 

Часть третья. В страну Чаек пролетающих над Липой.

---

Дата добавления: 2021-11-30; просмотров: 24; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!