Получение взятки (ст. 290 УК РФ)

Объекти предмет преступления совпадают с таковыми рассмотренного выше состава получения взятки (ст. 290 УК РФ).

С объективной сторонырассматриваемое преступление выражается в действии — передаче должностному лицу лично или через посредника предмета взятки: 1) за совершение в пользу взяткодателя или представляемых им лиц действий (бездействия), которые входят в служебные полномочия должностного лица; 2) совершение в пользу взяткодателя или представляемых им лиц действий (бездействия), которые не входят в служебные полномочия должностного лица, но оно в силу своего должностного положения может способствовать их совершению другим должностным лицом; 3) общее покровительство по службе; 4) общее попустительство по службе. Указанные варианты поведения должностного лица были описаны при рассмотрении состава получения взятки (ст. 290 УК РФ).

Если взятка передается должностному лицу не самим взяткодателем, а посредником, то последний несет ответственность как пособник в даче взятки (ч. 5 ст. 33 и ст. 291 УК РФ). Необходимым условием при этом является осведомленность посредника о передачи им именно взятки. В п. 12 постановления Пленума ВС РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 также отмечается, что если должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, предлагает подчиненному ему по службе работнику в интересах своей организации дать взятку должностному липу, то такое лицо несет ответственность по ст. 291 УК РФ как исполнитель преступления, а работник, выполнивший его поручение, — как соучастник дачи взятки (пособник).

Состав дачи взятки является формальным. Преступление окончено с момента принятия должностным лицом хотя бы части передаваемых ценностей. В случае, когда должностное лицо отказалось принять взятку, в действиях взяткодателя присутствует состав покушения на дачу взятки.

В случаях, когда должностное лицо не может осуществить необходимые действия в силу отсутствия соответствующих полномочий или когда предмет взятки передается лицу, выдающему себя за должностное лицо или якобы для передачи должностному лицу, владелец ценностей в таких случаях несет ответственность за покушение на дачу взятки, если передача ценностей преследовала цель совершения желаемого для него действия (бездействия) указанными лицами.

Не может быть квалифицировано как покушение на дачу взятки одно лишь высказанное лицом намерение дать взятку, если никаких конкретных действий для реализации этого намерения не предпринималось.

Субъективная сторонапреступления характеризуется виной в виде прямого умысла. Лицо осознает, что передает должностному лицу взятку за совершение им определенных действий (бездействия), за способствование их совершению другими лицами либо за общее покровительство или попустительство по службе, и желает этого.

Субъектпреступления общий — вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Часть 2 ст. 290 УК РФ содержит квалифицированный состав преступления — дача взятки должностному лицу за совершение им заведомо незаконных действий (бездействия).

В примечании к ст. 291 УК РФ содержится условие об освобождении от уголовной ответственности лица, давшего взятку в связи с ее вымогательством должностным лицом, а также добровольно сообщившего о даче взятки органу, имеющему право возбудить уголовное дело. Добровольным признается сообщение, сделанное заявителем по собственной воле и не обусловленное тем, что о даче взятки стало известно органам власти. Мотивы, которыми он при этом руководствовался, значения не имеют.

Вопрос № 3.  Уголовная ответственность за неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа и служба в органах внутренних дел как обстоятельство, отягчающее наказание.

           Ознакомление с текстом статьи «НЕИСПОЛНЕНИЕ СОТРУДНИКОМ ОРГАНА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ПРИКАЗА ИЛИ РАСПОРЯЖЕНИЯ» (Максим БАВСУН, начальник кафедры Омской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент; Виктор БОРКОВ, доцент той же академии, кандидат юридических наук, доцент). Журнал Уголовное право, 2010:

Уголовный кодекс Российской Федерации 22 июля 2010 г. был дополнен ст. 286.1 которая предусматривает ответственность за «умышленное неисполнение приказа начальника, отданного в установленном порядке и не противоречащего закону, причинившее существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства». Данное преступление посягает на служебные отношения подчиненности, а запрет на его совершение призван обеспечить высокий уровень исполнительской дисциплины среди сотрудников органов внутренних дел.

Не вступая в дискуссию относительно социальной обусловленности нового запрета и обоснованности избирательного характера предупреждения, сосредоточенного только на сотрудниках органов внутренних дел, считаем необходимым сделать акцент на возможных проблемах применения ст. 286¹ УК РФ. Прежде всего, обращает на себя внимание объективная сторона предусмотренного ею преступления, выражающегося в бездействии сотрудника органа внутренних дел, которое может проявляться в неисполнении как устных, так и письменных приказов МВД России. Например, участковый уполномоченный может активно уговаривать потерпевшего от преступления отказаться от регистрации заявления, очевидно юридически бездействуя. При этом он не исполняет приказ министра внутренних дел от 1 декабря 2005 г. № 985 «Об утверждении инструкции о порядке приема, регистрации и разрешения в органах внутренних дел Российской Федерации заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях»2. Признаки посягательства, предусмотренного ст. 286.1 УК РФ, присутствуют и в поведении сотрудника патрульно-постовой службы полиции, который уклоняется от пресечения преступления вопреки полученному приказу охранять общественный порядок.

Между тем в соответствии со сложившейся практикой неисполнение сотрудником органов внутренних дел приказа начальника, отданного в установленном порядке и непротиворечащего закону, причинившее существенный вред интересам личности, общества и государства, традиционно квалифицировалось как злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ). В теории уголовного права и судебной практике устоявшимся является положение, в соответствии с которым злоупотребление может выражаться не только в действиях, но и в невыполнении должностным лицом лежащей на нем обязанности. Злоупотребляя путем бездействия, виновный скорее не использует свои должностные полномочия, нежели использует их, как указано в диспозиции ч. 1 ст. 285 УК РФ. Именно это и должно послужить критерием разграничения данных составов преступления между собой.

В отличие от других составов, в том или ином виде предусматривающих служебное бездействие, в ст. 286.1 УК РФ законодатель указал на особую обстановку посягательства «наличие приказа начальника, отданного в установленном порядке и непротиворечащего закону. Содержание признаков, характеризующих данную обстановку, раскрывается в Законе «О милиции», который дополнен ст. 34.1 «Обязанность исполнения приказа начальника». Приказ в органах внутренних дел определяется как служебное требование начальника, обращенное к подчиненным сотрудникам органов внутренних дел, об обязательном выполнении определенных действий, о соблюдении правил или об установлении порядка, положения. В ст. 34.1 Закона «О милиции» регламентируется отдание приказов и ряд моментов связанных с их содержанием, о чем речь также идет в части 3 ст.27 Закона «О полиции». Так, незаконные приказы нейтрально охарактеризованы как «необязательные». Законодателю следовало быть более категоричным и указать на недопустимость их исполнения. В данной статье разъясняется, что, «отдавая приказ, начальник не должен допускать злоупотребление должностными полномочиями или их превышение». Правильно запрещается «отдавать приказ, не имеющий отношения к исполнению подчиненными служебных обязанностей... » Из нормы следует, что приказ должен обладать таким свойством, как исполнимость. Отдавая приказ, начальник «обязан всесторонне оценить обстановку и принять меры к обеспечению его исполнения».

Неисполнение приказа, отданного с нарушением содержательных или процедурных требований, которые к нему предъявляет ст. 34.1 Закона «О милиции» или ч.3 ст.27 Закона «О полиции», не может квалифицироваться по ст. 286.1 УК России.

Объективная сторона неисполнения приказа или распоряжения характеризуется наличием последствий, оценка которых видится неоднозначной. Законодатель однообразно описал последствия, характеризующие злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и неисполнение приказа (ст. 286.1 УК РФ). Между тем ч. 1 ст. 285 УК РФ предусматривает наказание до четырех лет лишения свободы, а ч. 1 ст. 286.1 УК РФ — до двух лет лишения свободы. Означает ли это, что «нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства» при неисполнении приказа, для признания такового преступлением, может быть на порядок менее значительным, чем при должностном злоупотреблении?

В случае положительного ответа на поставленный вопрос необходимо признать, что наделение одинаково сформулированных признаков составов преступлений различными смыслами не вполне удачно.

Полагаем, что проблема определения существенности негативных последствий от неисполнения сотрудником органа внутренних дел приказа будет одной из основных при применении новой нормы. В п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» в сравнении с ранее действующими разъяснениями высшей судебной инстанции уровень существенности нарушения интересов граждан и общества и без того понижен. Существенным сейчас признается не только нарушение «конституционных прав и свобод» граждан, но и «нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права». Если в постановлении 1990 г. к существенным последствиям относилось сокрытие «крупных хищений и других тяжких преступлений», то в ныне действующем таковыми являются нарушение «права на судебную защиту и доступ к правосудию, в том числе права на эффективное средство правовой защиты в государственном органе и компенсацию ущерба, причиненного преступлением». Получается, что с учетом разницы санкций, предусмотренных в ч. 1 ст. 285 и ч. 1 ст. 286.1 УК РФ, для признания неисполнения приказа преступлением достаточно последствий примерно вдвое менее значительных, чем указанные в постановлении 2009 г.

Между тем попустительство совершению преступления и неисполнение приказа или распоряжения представляют собой различные по своей сути явления. Если первое выступает в качестве недопустимой реакции должностного лица на совершаемое или совершенное общественно опасное деяние, то второе, согласно логике законодателя, является преступлением само по себе, независимо от обстановки. Бездействуя в первом случае, виновный не предпринимает каких-либо действий по его фиксации, предупреждению, раскрытию и т. д. деяния, предусмотренного в УК РФ. Отказ должностного лица от исполнения лежащей на нем обязанности по защите интересов личности, общества и государства позволяет характеризовать его поведение как общественно опасное, что действительно требует самостоятельной уголовно-правовой регламентации.

В случае с вновь появившимся запретом ситуация выглядит несколько иным образом. Известно, что в органах внутренних дел отдаются приказы, далеко не всегда связанные с необходимостью своевременного реагирования на совершенное преступление. Это могут быть (в том числе и в зависимости от направления работы подразделения) приказы, обусловленные, например, поддержанием внутреннего распорядка отдела внутренних дел, соблюдением графика отпусков, служебных командировок и т. д., где отсутствует непосредственная связь с защитой прав и законных интересов граждан. обеспечением безопасности общества. Невыполнение подобного рода распоряжений вряд ли можно признать общественно опасным. В этой связи полагаем, что появившаяся в УК РФ норма направлена на защиту общества от бездействия сотрудников органов внутренних дел в ситуациях, когда на нем лежит обязанность по пресечению, раскрытию преступлений, физическому задержанию лиц их совершивших. Такая деятельность регламентируется соответствующими приказами МВД России. Кроме того, сотрудник может получить от руководителя приказ, непосредственно связанный с противодействием криминалитету в конкретной ситуации. Полагаем, что неисполнительность в подобных случаях действительно является общественно опасной.

В исследуемом аспекте интересным будет обращение к ст. 332 УК РФ, предусматривающей ответственность за неисполнение подчиненным приказа начальника, отданного в установленном законом порядке, причинившее существенный вред интересам службы. Данная норма расположена в главе о преступлениях против военной службы, поэтому ее субъектом является военнослужащий. Заметим, что ст. 239 УК РСФСР 1960 г. (в ред. от 30 июля 1996 г.), которая ранее предусматривала ответственность за неисполнение военнослужащим приказа начальника, имела формальный состав. Отдельные специалисты и сейчас считают необходимым исключить из ст. 332 УК РФ указание на «причинение существенного вреда» и вновь преобразовать основной состав данного преступления из материального в формальный. В качестве основных аргументов выступают необходимость укрепления единоначалия и проблемы, которые возникают в судебной практике при определении «существенности» последствий.

Интересные примеры приводит А.Ю. Девятко. В одном случае суд за неисполнение военнослужащим приказа о наведении порядка в обеденном зале выносит обвинительный приговор. В другом случае оправдывается подсудимый, который отказался от выполнения хозяйственных работ. Вынося оправдательный приговор, суд указал, что «... данный случай с Т. явился негативным примером для других военнослужащих... В то же время он не мог подорвать принцип единоначалия до такой степени, чтобы отнести его к существенному вреду интересам службы».

Вынося обвинительный приговор в отношении ефрейтора, который отказался заступить в наряд по столовой, существенность вреда интересам службы суд обосновал тем, что в этот наряд был назначен другой военнослужащий. Таким образом имеет место позиция, в соответствии с которой существенность вреда, причиненного интересам военной службы, обуславливается не фактом невыполнения хозяйственных работ, а подрывом авторитета командиров и самого принципа единоначалия. Сторонники подобной точки зрения, видимо, исходят из того, что сегодня военнослужащий отказался наводить порядок в обеденном зале, завтра он не выполнит отданный в установленном законом порядке приказ «... о занятии позиции к бою».

Вооруженные силы обеспечивают защиту Российской Федерации, целостность и неприкосновенность ее территории, поэтому интересы военной службы состоят в поддержании постоянной боевой готовности. Возможно, развивающиеся здесь общественные отношения мало связаны с правами конкретных граждан и общества, а связь между нормальным функционированием солдатской столовой и защищенностью Российской Федерации и ее граждан не лежит на поверхности. Этим и обуславливается формулирование последствий в составе, описанном в ч. 1 ст. 332 УК РФ, как «существенный вред интересам службы». Другое дело органы внутренних дел. Они призваны «... защищать жизнь, здоровье, права и свободы граждан, собственность, интересы общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств... ». Ущерб перечисленным ценностям составляет содержание последствий, описанных в ст. 286.1 УК РФ и, как видим, в сравнении с вредом от неисполнения приказа военнослужащим он конкретизирован.

Важно понимать, что посягательство на интересы службы при совершении должностных преступлений всегда выражается в нарушении законных интересов конкретных людей или общества. Особенно ярко данный тезис иллюстрирует правовое положение полиции, которая представляет собой систему «... государственных органов исполнительной власти, призванных защищать жизнь, здоровье, права и свободы граждан, собственность, интересы общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств...» (ст. 1 Закона «О милиции»). Поэтому при решении вопроса о привлечении сотрудника органов внутренних дел к ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 286.1 УК РФ, необходимо устанавливать, каким образом неисполнение им приказа начальника повлияло на защищенность граждан от преступлений и иных правонарушений. Если конкретные потерпевшие отсутствуют, а негативные последствия носят вероятный характер и выражаются только в подрыве принципа единоначалия, ослаблении общего уровня охраны правопорядка, то о совершении полицейским преступления говорить нельзя, налицо дисциплинарный проступок.

Полагаем, что также необходимо обратить внимание еще на два существенных обстоятельства. Во-первых, для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 286.1 УК РФ, мотив неисполнения приказа значения не имеет. В свою очередь, обязательным признаком должностного злоупотребления является корыстная или иная личная заинтересованность. Получается, что законодатель расширил сферу уголовной репрессии для незаконно бездействующих сотрудников органов внутренних дел. Так, ранее имели место прецеденты, когда суды выносили оправдательные приговоры по делам об укрывательстве преступлений, не признавая личными мотивами: ложно понятые интересы службы, «нежелание портить статистические показатели подразделения», «нежелание оставлять неисполненные материалы по результатам дежурства» и др. С вступлением в силу ст. 286.1 УК РФ для решения вопроса об уголовной противоправности сокрытия сотрудниками органов внутренних дел преступлений от учета мотивы значения не имеют.

Во-вторых, следует учитывать различие преступлений, предусмотренных ст. 285 и 286.1 УК РФ, которое вытекает из описания соответствующего им поведения законодателем. Должностное злоупотребление » это использование либо неиспользование одного из трех видов полномочий, т. е. принятие или непринятие властного, организационно-распорядительного или административно-хозяйственного юридические управленческого решения, результатом такого поведения являются последствия для других лиц. В свою очередь, поведение, представляющее собой выполнение приказа, не всегда связано с реализацией распорядительных полномочий. Например, сотрудники полиции предотвращают и пресекают преступления, оказывают помощь пострадавшим гражданам, разыскивают преступников, лиц без вести пропавших, похищенное имущество и т. д. Сами по себе защита потерпевшего и физическое задержание преступника не могут рассматриваться как реализация властных полномочий. Подобные действия вправе совершить любой человек, а применительно к полицейскому такое поведение представляет собой выполнение обязанностей, но не использование полномочий.

Следовательно, неисполнение приказа, которое предусмотрено в ст. 286.1 УК РФ, может состоять не только в должностной нераспорядительности, но и в невыполнении конкретных действий (розыск и физический захват преступника, помощь потерпевшим, пострадавшим и т. п.), которые не предполагали принятие решений, создающих правовые последствия для физических и юридических лиц.

Таким образом, применение ст. 286.1 УК РФ возможно в случаях, во-первых, неисполнения сотрудником органа внутренних дел приказа или распоряжения, связанных с его деятельностью по фиксации, предупреждению или расследованию преступлений, которые и должны выступать в качестве единственного критерия определения существенности причиняемого общественным интересам вреда. Во-вторых, мотив бездействия лица, выполняющего функции подобного рода, для квалификации иметь значения не должен. И, в-третьих, несмотря на расположение новой статьи в главе, где субъектом преступления может быть только должностное лицо, тем не менее выполнения организационно-распорядительных полномочий или функций представителя власти как таковых для наличия всех признаков состава неисполнения приказа или распоряжения не требуется.

СЛУЖБА В ОРГАНАХ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ КАК ОБСТОЯТЕЛЬСТВО, ОТЯГЧАЮЩЕЕ НАКАЗАНИЕ

Федеральным законом от 22 июля 2010 г. № 155-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты» было сделано несколько важных дополнений в УК РФ, представленных обществу как меры по реформированию МВД России. Дополнение, получившее наибольший резонанс и благоприятные оценки политических и общественных деятелей, состоит том, что содержащийся в УК РФ перечень обстоятельств, отягчающих наказание, пополнился новым — «совершение умышленного преступления сотрудником органа внутренних дел» (п. «о» ч. 1 ст. 63). Эта законодательная новация будет рассмотрена здесь с нескольких позиций: принципов права, разумности и справедливости, а в завершение высказан прогноз о возможных практических результатах новации.

Осуществленное законодателем дополнение УК РФ означает более глубокое изменение законодательства, чем может показаться на первый взгляд. По сути, меняется концепция уголовного закона.

Дело в том, что в УК РФ изначально был закреплен принцип равенства граждан перед законом. Именно так названа ст. 4 УК РФ, согласно которой лица, совершившие преступления, равны перед законом и «подлежат уголовной ответственности независимо от должностного положения». Отсюда вытекает, что если при совершении преступления виновный не находился при исполнении служебных обязанностей и не использовал связанные с его службой возможности, то за содеянное он несет такую же ответственность, как и лица, не обладающие соответствующим должностным статусом.

Однако по буквальному толкованию новой редакции ст. 63 УК РФ и с учетом положения ч. 3 ст. 60 УК РФ, какое бы умышленное преступление не совершил гражданин (связанное или никак не связанное со службой), факт его службы в органах внутренних дел сам по себе должен повлечь более суровое наказание! Причем не следует сомневаться именно в такой трактовке законодательной новеллы, поскольку так ее объяснили инициаторы и разработчики соответствующего законопроекта. И какими бы благими побуждениями не был обусловлен законопроект, одно из последствий его реализации — дискриминация людей по профессиональному признаку.

Таким образом, с принятием рассматриваемой законодательной новации принцип равенства граждан перед законом нарушается, поэтому, чтобы быть последовательным, законодателю надлежало одновременно с дополнением ст. 63 УК РФ исключить из УК РФ ст. 4. Не сделав этого, законодатель породил коллизию правовых норм, разрешать которую придется суду.

С одной стороны, суд может учесть, что ст. 4 размещена в гл. 1 «Задачи и принципы Уголовного кодекса Российской Федерации», в силу чего имеет приоритет перед ст. 63, и не применить новый пункт последней статьи, как противоречащий принципиальному положению закона. С другой стороны, суд может последовать указанию, включенному в ч. 1 ст. 63 УК РФ как более позднему и более актуальному, и счесть, что отныне принцип закрепленный, в ст. 4 УК РФ, имеет ограниченное действие.

Однако даже если бы законодатель последовал приведенному выше совету и упразднил ст. 4 УК РФ, этого оказалось бы недостаточно, так как при данном решении сгладились бы внутриотраслевые коллизии, но сохранились бы правовые коллизии более высокого порядка.

Дело в том, что ст. 4 УК РФ дублирует принцип, закрепленный в ст. 19 Конституции РФ, которая гласит, что все равны перед законом и судом и что государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от должностного положения. Поэтому законодателю надлежало решить куда более сложную задачу — изменить Конституцию РФ. Причем для этого недостаточно обычной парламентской процедуры, ведь поправки в гл. 2 Конституции РФ (куда включена и ст. 19) правомочно вносить лишь Конституционное собрание (а в новейшей российской истории оно еще ни разу не созывалось).

Наконец, следует указать, что и корректировкой Конституции РФ проблема не исчерпывается. Требуется денонсация нашей страной ряда ключевых международных соглашений.

Так, Российская Федерация является правопреемником СССР, подпись представителя которого стоит под Международным Пактом от 16 декабря 1966 г. «О гражданских и политических правах». Согласно ст. 26 Пакта, «все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту закона. В этом отношении всякого рода дискриминация должна быть запрещена законом, и закон должен гарантировать всем лицам равную и эффективную защиту против дискриминации по какому бы то ни было признаку» .

Сходное положение содержится и в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в ст. 14 «Запрещение дискриминации»: «Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по любым признакам».

Ввиду изложенного можно заключить, что как только норма, относящая факт службы в ОВД к отягчающим обстоятельствам, будет применена в каком-либо уголовном деле, у осужденного появится право обратиться с жалобой в Конституционный Суд РФ и просить признания этой нормы противоречащей Основному закону. Более того, правом обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о соответствии спорной правовой нормы, подлежащей применению или примененной в конкретной деле, обладает суд, рассматривающий дело (т. е. суд первой и последующих инстанций). Поэтому с высокой степенью вероятности можно утверждать, что вскоре анализируемая в настоящей статье законодательная новелла станет предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ.

Криминогенная обстановка в России такова, что сотрудники правоохранительных органов (и, прежде всего, органов внутренних дел) нередко подвергаются давлению со стороны преступников. Причем чем лучше подготовлен сотрудник, чем успешнее он работает, тем больше у него шансов это давление испытать. Основные способы давления — подкуп, компрометация и насилие. Если сотрудник устоял перед предложением денег или других материальных благ, против него могут организовать так называемое заказное уголовное дело, для чего, например, попытаться подкупить оперативных сотрудников ФСБ или следователей СК России.

Следует признать, что с учетом законодательной новации данный прием становится более действенным и перспективным. Если же не удается скомпрометировать сотрудника, к нему или к его близким может быть применено насилие (вплоть до лишения жизни), которому, как правило, предшествуют угрозы. Число сотрудников органов внутренних дел, обратившихся за госзащитой в связи с криминальными угрозами, увеличилось на четверть по сравнению с предыдущим годом и составило более 1 тыс. чел.

Итак, угрозы распространены и реальны. В таком психологическом состоянии резко повышается вероятность того, что сотрудник при совершении против него хулиганской выходки случайными лицами сочтет, что он подвергся обещанному нападению, что его жизни или жизни сопровождающих его родственников угрожает опасность, и убьет хулигана. Содеянное может быть квалифицировано как убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ) или даже как умышленное убийство (ст. 105 УК РФ).

Оба преступления являются умышленными, поэтому согласно обновленному уголовному закону тот факт, что одно из них совершил сотрудник органов внутренних, влечет более суровое наказание. Однако это несправедливо. С позиции справедливости виновный, наоборот, заслуживает снисхождения, так как у него были реальные основания опасаться нападения, и они в конечном счете обусловлены его добросовестной службой в органах внутренних дел. Если бы сотрудник не служил там, у него не было бы оснований опасаться за себя и своих близких, и он не совершил бы инкриминируемое деяние. Подобные примеры можно было бы продолжить, поскольку известны и другие преступления, совершение которых сотрудниками органов внутренних дел с позиции разумности и справедливости при определенных условиях должно признаваться не отягчающим, а смягчающим вину обстоятельством.

Предвижу, что кто-то из обоснованно недовольных положением дел в полиции, но не слишком хорошо знакомых с уголовным правом, может поставить вопрос о том, что несправедливо положение, когда сотрудник полиции совершает преступление с использованием возможностей, предоставленных ему службой, но отвечает перед законом наравне с обычными гражданами? Это обстоятельство, однако, давным-давно учтено в действующем законодательстве. Законодатель об этом, видимо, забыл.

Если сотрудник полиции, находясь вне службы, использует свою форменную одежду или служебное удостоверение для совершения грабежа или разбойного нападения, это обстоятельство уже является отягчающим наказание в соответствии с п. «н» ч. 1 ст. 63 УК РФ. Причем важно отметить, что таковым оно будет и для сотрудника ФСБ, ФСО, МЧС, работника прокуратуры и т. д.

Если же сотрудник полиции совершает преступление с использованием служебного положения, то это обстоятельство влечет более строгую квалификацию содеянного, суд не просто назначает более суровое наказание в пределах санкции, предусмотренной для заурядного преступника, — действия виновного квалифицируются как иное, более опасное преступление, а наказание назначается в иных, более высоких пределах.

Например, если обычный гражданин входит в банду, то ему грозит наказание по ч. 2 ст. 209 УК РФ в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет.

Если же в банде участвует полицейский, который для своей криминальной роли использует служебное положение, ему грозит наказание по ч. 3 ст. 209 УК РФ в виде лишения свободы на срок от 12 до 20 лет. Заметьте, однако, что таким же образом ужесточается ответственность сотрудника любого правоохранительного ведомства, судьи и т. д., т. е. дискриминация по профессиональному признаку отсутствует!

Для того чтобы спрогнозировать, какое воздействие рассматриваемая законодательная новация окажет на мотивы службы сотрудников органов внутренних дел, на их служебное и внеслужебное поведение, необходимо представлять, кто является объектом воздействия. Нынешних сотрудников органов внутренних дел и можно разделить на три группы.

Первая группа — сотрудники, которые по своим профессиональным и нравственным качествам пригодны к службе, они добросовестно и успешно ее исполняют. Для обозначения данной группы использую слово «профессионалы». Криминальная активность в этой группе, по определению, отсутствует.

Вторая группа — сотрудники, которые по своим профессиональным и нравственным качествам не соответствуют предъявляемым обществом требованиям. Они попали на службу в органы внутренних дел случайно, так как не смогли устроиться на другую работу из-за своих невысоких деловых качеств (в основном это сотрудники рядового и младшего начальствующего состава). Для обозначения данной группы подойдет слово «балласт». Криминальная активность этой группы невысока.

Третья группа — это сотрудники, которые используют свою должность для извлечения из нее коррупционной ренты, и это их главный мотив нахождения на службе. Это также те, кто является участниками организованных преступных формирований, а служба в полиции позволяет им более успешно играть их криминальные роли. Сюда же входят засланные в полицию «разведчики» организованных преступных формирований, которые поставляют секретную информацию и являются агентами криминального влияния. Наконец, сюда же входят те, кто на службе в органах внутренних дел находит возможность удовлетворять свои садистские и иные низменные наклонности. Для обозначения данной группы использую слово «криминал».

Продолжу анализ в обратной последовательности. Как отреагируют представители группы криминал? Они оставят службу в органах внутренних дел или, оставаясь в органах, откажутся от своих целей? Наивно было бы так полагать. Единственное изменение в этой группе, которое следует прогнозировать, если законодательная новация проявит себя на практике, — в связи с повышением рисков коррупционеры станут чуть осторожнее и повысят коррупционные тарифы, чтобы сгладить свои риски.

Как отреагируют представители группы балласт? Им, что называется, некуда податься, поэтому они будут продолжать служить. Профилактический эффект нововведений будет невелик в силу низкой криминальной активности представителей этой группы.

Как отреагируют представители группы профессионалы? Многие из них давно подумывают об уходе со службы, ведь на своих плечах они несут огромную нагрузку, теряют на службе здоровье, все чаще рискуют жизнью, не имея справедливого вознаграждения за свой труд, часто не слыша и слова благодарности. При этом их способности и опыт позволяют трудоустроиться в других сферах с более благоприятными условиями работы. Поэтому, осознав общий уголовно-политический настрой власти, пусть соответствующая угроза повышенной ответственности явно адресована не им, немалая часть грамотных, и порядочных сотрудников полиции решит оставить службу.

Таким образом, рассмотренное здесь изменение уголовного законодательства вряд ли будет соответствовать заявленным целям реформирования МВД — формирования профессионального кадрового состава, повышения дисциплины, эффективности профессиональной деятельности сотрудников и др. (Петр СКОБЛИКОВ, профессор Академии управления МВД России, доктор юридических наук).

Контрольные вопросы:

1. Дайте определение коррупции в соответствии с Федеральным Законом № 273 от 25.12.2001г. «О противодействии коррупции».

2. Перечислите, в каких действиях заключается превышение должностных полномочий.

Мы поможем в написании ваших работ!