ГЛАВА 1. БИОГРАФИЯ ЛЮДОВИКА XI
Министерство просвещения Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
Высшего образования
«Оренбургский государственный педагогический университет»
Исторический факультет
Кафедра всеобщей истории и методики преподавания истории и обществознания
КУРСОВАЯ РАБОТА
ПО ДИСЦИПЛИНЕ
ЗАРУБЕЖНАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ)
ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА XI ВО ФРАНЦИИ
Направление подготовки: 44.03.05 Педагогическое образование (с двумя профилями подготовки)
Профили подготовки: История и Обществознание
Форма обучения: заочная
Выполнила обучающаяся:
Жубатаева Гульфина Иркибаевна
2 курс, группа ЗБ-ИО-21
Руководитель:
Магомедов Рамазан Раджабович
доктор исторических наук,
профессор кафедры всеобщей истории и методики преподавания истории и обществознания
отлично ________
(оценка) (подпись)
19 июня 2020 г.
Оренбург, 2020 г.
СОДЕРЖАНИЕ
| ВВЕДЕНИЕ............................................................................................ | 3 |
| ГЛАВА 1. Биография Людовика XI............................................... | 16 |
| 1.1. Формирование личности и общественно-политических взглядов | 16 |
| 1.2. Становление Людовика XI как политика................................... | 25 |
| ГЛАВА 2. Внутренняя и внешняя политика Людовика XI............. | 31 |
| 2.1.Общая характеристика внешней и внутренней политики Людовика XI...................................................................................................... | 31 |
| 2.2. Историческая роль Людовика XI.............................................. | 33 |
| ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................................ | 37 |
| СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ........................................................................ | 39 |
ВВЕДЕНИЕ
|
|
|
Актуальность исследования. Людовик XI оставил большой след в политике, экономике, обществе, государственной жизни Франции. Он активно проявил себя во всех этих областях, осмыслял их общим образом. С другой стороны, к нему применимо известное замечание М. Блока, что «люди больше походят на свое время, чем на своих отцов»[1].
Применимо, но с одним важным дополнением: Людовик XI очень хотел, чтобы его наследник был похож на него, точнее, на тот образ, который вставал перед глазами стареющего короля в последние годы жизни. Образ, впитавший в себя заботы и перемены сложного XV века. Свое желание Людовик оформил текстуально: он продиктовал или, по крайней мере, отредактировал королевское наставление, получившее после его смерти название «Розовый куст войн, составленный королем Людовиком XI для Монсеньора Дофина Карла его сына».
Ныне, по словам Ж. Ле Гоффа, история, как и другие общественные науки продолжают переживать период усиленной критической ревизии своих основ[2], возвращение к истории политических личностей, их мировосприятию, их биографии особенно интересно, благодаря новым методологическим возможностям.
|
|
|
Для отечественной науки это вдвойне актуально. Во-первых, подобные сюжеты долгие десятилетия находились на периферии внимания историков, значительно уступая место проблемам экономической, социальной и политической истории, выявлению роли народных масс. Во-вторых, постижение, критическое освоение современных подходов и выработка собственных методов стало реальностью общественно-значимого масштаба лишь в последние два десятилетия ушедшего XX века.
В преломлении к избранной для исследования в данной работе проблеме есть еще одно важное обстоятельство собственно исторического характера: представления о правителе и его качествах формировались в условиях серьезного перелома в жизни общества и государства. В этот период Франция с трудом изживала последствия Столетней войны, особенно внутриполитические, приведшие к значительному усилению самостоятельности крупной феодальной знати.
Объект исследования - Франция
Предметом исследования является правление Людовика XI во Франции
|
|
|
Хронологические рамки исследования. Как известно, особо значимым событием период правления Людовика XI (1461-1483), одного из выдающихся политиков эпохи была централизация страны. За 22 года своего правления он сумел объединить Францию, укрепить королевскую власть и подготовить предпосылки для складывания абсолютизма. Во многом этот король продолжил реформы, начатые еще его отцом Карлом VII. Поэтому хронологические рамки данной работы охватывают 20-80-е годы XV века.
Территориальные рамки исследования охватывают территории Европы и прежде всего французскую территорию периода правления Людовика XI.
Историография проблемы. Всю изученную французскую и отечественную литературу по данной проблематике можно хронологически разделить на несколько блоков: исследования первой половины XIX в., второй половины XIX - начала XX в., первой половины - середины XX в., работы 60 - 80 гг. и последних 20 - 25 лет.
Сразу оговоримся, что в рамках того или иного периода историки далеко не всегда шли в одном методологическом русле, что особенно проявилось в первые десятилетия XX века. Кроме того, с 1920-х годов стали принципиально расходиться пути поисков и методологии отечественной и европейской наук, когда, как известно, первая вела поиск в соответствии с марксистской методологией и мало реагировала на разного рода теоретический поиск западных историков и философов. И потому нельзя не выделить последние два десятилетия в особый этап, поскольку в это время началась активная интеграция российской науки в мировую.
|
|
|
Для первой половины XIX века одна из наиболее ярких работ - сочинение А. Ж. Баранта «История герцогов Бургундских»[3]. В центре внимания автора история взлета и падения дома Бургундских герцогов в период с 1346 по 1477 гг. Особый интерес у исследователя вызывает противостояние короля Франции Людовика XI и двух последних герцогов Бургундских - Филиппа Доброго и Карла Смелого. Он резко противопоставляет Людовика XI и Карла Смелого, причем если герцог Бургундский является для него воплощением средневекового рыцаря и государя, то Людовик - тиран, попирающий основы феодальной системы и рыцарские идеалы. Ограниченный рамками романтического направления, А. Ж. Барант явно недооценивает личность и деятельность Людовика XI, идеализирует и превозносит Карла Смелого, как идеального правителя эпохи. Так, с легкой руки историков первой половины XIX века, работавших в русле романтизма, в историографии сложился образ Людовика XI как жестокого государя-тирана. Пожалуй, это связано с тем, что историки этого направления видели в нем, прежде всего, разрушителя рыцарской идеологии и феодальной традиции, сломавшего вековые традиции французского государства. Стоит отметить, что ряд работ по истории французских городов начинают исследования первой половины XIX века.
Ярким событием в науке середины XIX века становятся труды Ж. Мишле. Свой знаменитый труд «История Франции» начатый в 1831 году, он превратил в дело всей жизни. Он разделял идеи прогресса, которые становились одним из постулатов рождающегося позитивизма, был мастером живописующей историографии, полемистом. Он не обошел стороной и Людовика XI[4], эпоху правления которого он характеризовал как переломный этап в истории Франции. В целом его оценку деятельности и личности Людовика отличает объективность.
Подчеркнем, что на рубеже XIX - XX вв. заметно возрос интерес исследователей к эпохе, деятельности и личности Людовика XI. Об этом свидетельствует тот факт, что в 1883 - 1909 гг. было осуществлено издание обширной переписки Людовика XI, которую собрали и систематизировали архивисты-палеографы Жозеф Васен и Этьен Шаравэй[5]. В это же время издаются и переиздаются сочинения современников Людовика XI, его сторонников и противников.
Этот комплекс источников позволил обратиться к более глубокому и комплексному изучению эпохи и деятельности Людовика XI. Специально источниковедческой оценке всего обширного комплекса источников по эпохе Людовика XI посвятил свое исследование Август Молинье. Отдельные замечания исследователя касаются и представлений о государе во Франции второй половины XV века. Так, он подчеркивает, что сам Людовик XI особенно заботился о составлении официальной истории своего правления и создании собственного образа государя, принесшего Франции внутренний мир, экономическую стабильность и величие. Ему было небезразлично мнение современников и потомков о его деятельности.
В целом представители французской историографии второй половины XIX века, по сравнению с предшественниками, более глубоко изучали эпоху и стремились дать всестороннюю оценку деятельности Людовика XI. При этом сохраняется оценка его как тирана и жестокого правителя. Главной заслугой исследователей этого времени является изыскание, публикация и характеристика источников по эпохе Людовика XI. Проблема представлений о власти в целом и об образе государя, в частности, тоже начала привлекать внимание, но самостоятельной областью исследования не стала.
В отечественной литературе позитивистского направления к Людовику XI специально не обращался никто. В рамках научно-просветительской литературы достаточно содержательный очерк принадлежит М. Н. Петрову[6]. Автор сравнивает короля с итальянскими тиранами и подчеркивает их большое влияние на самого Людовика XI и его политику. Называя его жестоким тираном, М. Н. Петров все же оправдывает его злодеяния, поскольку видит в нем государя фактически создавшего Францию. По своим оценкам М. Н. Петров ближе всего к романтикам: вслед за историками первой половины XIX века он упрекает Людовика в разрушении рыцарских идеалов, но вместе с этим подчеркивает, что король был уже носителем новых, пока еще только зарождающихся ренессансных идеалов.
На рубеже веков, в эпоху так называемого кризиса позитивизма и методологического бунта гуманитариев против «порабощения» истории естественными науками, рождались и многие новые подходы к проблемам власти, личности, культуры, религии. В рамках этого направления важное слово сказали социологи и философы. Так, из комплекса проблем, входящих в представление о власти и о государе, раньше других в науке именно они подняли проблему характера королевской власти, уделяя наибольшее внимание ее сакральному компоненту.
Ярчайшим явлением французской историографии первой половины XX века становится, несомненно, рождение Школы Анналов, пережившей к сегодняшнему дню несколько этапов своего развития. Для нашей темы знаменательно, что один из ее основателей - М. Блок начинал с королевской» тематики, а один из самых известных представителей сегодня - Ж. Ле Гофф развернулся в ее сторону, посвятив 15 лет изучению феномена Людовика IX. М. Блок в своей монографии «Короли-чудотворцы»[7] обратился к проблеме сакральности королевской власти. В ней он, помимо вопроса о возникновении и развитии веры в целительную силу кс ролей, обращается к проблеме истории становления, упрочения и характера королевской власти во Франции и Англии, но оставляет без внимания проблему представлений об обязанностях государя и его функциях в государстве. М. Блок приоткрывает завесу эмоциональной жизни, настроения, стереотипов мышления людей средневековья - это был серьезный шаг вперед в изучении представлений, бытовавших в обществе.
Безусловно, эту работу можно назвать фундаментальной для изучения представлений о характере королевской власти.
Среди работ первой половины XX века, специально посвященных эпохе и личности Людовика XI, надо назвать труды А. Байли и Ж. Кальмета, в которых они стремятся к объективной оценке деятельности и личности короля, подробно останавливаются на событиях жизни и окружении Людовика XI, показывают противоречивое отношение современников к нему и его политике. В этот период пристальное внимание авторов обращено в значительной степени на различные аспекты его деятельности, внутренней и внешней политики, на яркие политические фигуры эпохи.
Необходимо отметить работу Р. Гандилона , написанную в начале 40-х годов. Опираясь на самые разнообразные источники (деловую переписку, письменные указания, счета, бюджеты королевства разных лет и ордонансы короля), он рассматривает экономическую политику Людовика XI. Автор отмечает, что король прилагал немало усилий, чтобы возродить экономику страны после Столетней войны, заботился о развитии ремесла, возрождал ярмарки. Исследователь отмечает противоречивость политики Людовика, в правление которого значительно возросло налоговое бремя. С точки зрения методологической, эти работы написаны, скорее, в духе позднего позитивизма.
В целом, французская литература первой половины XX века, связанная с нашей тематикой, выглядит достаточно разнородной. Часть авторов подхватывает лучшие достижения и подходы позитивизма, прилагает их к углубленному изучению времени Людовика XI и его деятельности. Другие, • прежде всего, сторонники утверждающейся Школы Анналов, все отчетливей заявляют о необходимости диалога с эпохой, начинают ставить вопросы об ином сознании, о менталитете, коллективном мироощущении, множественности связей, вещных и личных, определяющий характер отношений в обществе, об антропологическом характере власти.
Что касается отечественной науки первой половины XX века к проблеме представлений о государе и к эпохе Людовика XI в целом, исследователи практически не обращались. Существует лишь несколько работ, посвященных его личности и истории правления. Это просветительская статья В. Петровой[8] и серьезный очерк Е. А. Косминского[9], который заслуживает внимания. Исследователь предлагает достаточно емкий исторический очерк и в целом позитивную оценку деятельности Людовика XI, отмечает его заслуги в области экономики и централизации, но осуждает за установление тяжелого налогового бремени, которое полностью ложилось на плечи третьего сословия, за тяжелое положение крестьянства и горожан.
Е. А. Косминский сравнивает Людовика XI с Иваном Грозным и находит общие черты: оба были жестоки, неразборчивы в средствах, оба одержимы страхами и религиозными порывами, оба боролись с родовой знатью. Но при этом исследователь отмечает, что Людовик был фигурой более мелкого калибра, ему не хватало величавой грозности Ивана Грозного . Оценки Е. А. Косминского, естественно, порождены марксистскими подходами к роли народных масс и характеру власти в феодальном обществе, к оценке деятельности королей через призму «тяжелого положения» народа. Однако для своего времени очерк. дает в целом достаточно четкие представления об эпохе и самом Людовике XI.
Одной из лучших работ второй половины XX века, посвященной истории правления и личности Людовика XI, по праву считается монография П. М. Кендала «Людовик XI». Автор подробно анализирует жизнь и деятельность этого государя и стремится дать всестороннюю оценку его деятельности. Отличие этого сочинения от предшествующих состоит в том, что П. М. Кендаль старается вскрыть глубинные причины тех или иных действий и поступков Людовика XI. На страницах его сочинения Людовик предстает, прежде всего, как человек, который боится лишиться жизни и короны, а затем как государь, стремящийся к укреплению собственной ' власти.
Работа Ж. Ле Гоффа о Людовике IX - важный методологический поворот в развитии «новой исторической науки». Этот выдающийся король рассмотрен автором в рамках «социального пейзажа», вскрыта противоречивость его действий и поведения, осмыслены проблемы, с которыми он сталкивался. Новаторские подходы Ж. Ле Гоффа помогают и в целом в осмыслении того, какие дороги и перспективы имеет ныне и персональная история, и история менталитета. На наш взгляд, именно рассуждения М. Блока и Ж. Ле Гоффа положили серьезное начало изучению представлений о власти, образе государя и его обязанностях на французском материале.
Если кратко оценить вклад в исследуемую тему французских историков второй половины XX века, то, пожалуй, с точки зрения разработки новых подходов сделано больше, чем в изучении взглядов и представлений самого Людовика XI. На конкретных выводах авторов, несомненно, сказывались подходы Школы Анналов и иных направлений - и в пристальном интересе к личности Людовика и его психологии, и в попытках подойти к его представлениям с точки зрения менталитета, с другой стороны - все глубже и разносторонней прорисовывался этот самый социальный и политический пейзаж, эпоха.
Отечественная историография второй половины XX века явно распадается на работы 60 - 80 гг. и исследования последних двух десятилетий.
Эпохе Людовика XI посвящены статьи Р. А. Маслова[10] и В. Н Шошина[11]. Авторы рассматривают отдельные моменты истории присоединения Анжу, Бретани, Бургундии. Они подчеркивают важное значение союза королевской власти и городов на этом этапе централизации и отмечают лицемерный характер «городской политики» королевской власти, особенно в сфере налогообложения. В. Н. Шошин указывает на рост налогов в период правления Людовика XI. Попытка комплексного рассмотрения истории Франции, в том числе эпохи правления Людовика XI предпринята в коллективных монографиях «История Франции»[12] и «История Европы»[13]. Авторы специально не обозначают своих позиций, но в целом их работы вполне укладываются в русло марксистских подходов.
Ощутимыми знаками новых подходов со второй половины 1980-х гг. становятся исследования отечественных авторов, связанные с культурной, социальной, политической проблематикой истории Франции XV - XVI вв. Среди них - работы Н. А. Хачатурян[14], П. Ю. Уварова, И. Я. Эльфонд, С. Л. Плешковой, С. К. Цатуровой, Н. И. Басовской, С. А. Польской, А.Б. Каплан[15].
Огромные пласты новых источников, вовлеченных в научный оборот, стремление к их интерпретации на основе современных подходов позволяют говорить об овладении современной отечественной наукой того ценного, что есть в зарубежном опыте, к выработке собственных новых оценок и интерпретаций.
Таким образом, следует стоит особо отметить роль и значимость трудов А. Я. Гуревича, который одним из первых в отечественной медиевистике, начал обращаться к новым вопросам, разрабатывать новую методологию, изучать повседневные представления. Его методологический «капитал» очень важен при обращении к самым разным сюжетам, в том числе и тем, которые разрабатываются в данной работе[16].
Целью данной работы является исследование политического портрета Людовика XI.
Для достижения цели, поставленной в данной работе, определены следующие задачи:
1. Рассмотреть личность Людовика XI.
2. Выяснить обстоятельства, повлиявшие на политику Людовика XI.
3. Показать вклад короля Людовика XI в осуществление процесса организационного переустройства общества.
Источниковая базы исследования. Конечно, сама фигура Людовика XI и его политика стали объектом пристального интереса уже в его эпоху. В XVI веке начали собирать и публиковать сочинения его современников и другие свидетельства об эпохе и личности этого государя[17]. Объектом же серьезных научных исследований Людовик XI становится с середины XVIII века[18].
Одну группу источников составляют сочинения современников Людовика XI, причем, как сторонников, так и противников, проливающие свет на представления об обязанностях и качествах государя. Обращение к ним позволит нам составить представление о том, насколько суждения Людовика XI были приняты во французском обществе второй половины XV века. И, прежде всего, среди них следует выделить «Мемуары» Филиппа де Коммина[19].
Филипп де Коммин (1447 - 1511) - превосходный политик и дипломат, очевидец расцвета и падения государств и династий, не просто ярый сторонник Людовика XI, но и человек близкий к нему и лично знавший многих государей Европы. Он испытал на себе их переменчивый нрав и, как никто другой понял, сколь многое зависит в делах государства и судьбах подданных именно от государя.
Начать работу над «Мемуарами» его подтолкнула просьба архиепископа Вьеннского Анджело Като, намеревавшегося написать 68 историю царствования Людовика XI. Об этом Коммин пишет в прологе, на это в тексте указывают многочисленные обращения к архиепископу. Как сообщают исследователи, автограф «Мемуаров» не сохранился. Скорее всего, Коммин диктовал свои воспоминания. Именно диктующим он изображен на миниатюре одной из рукописей.
Работа над «Мемуарами» для Коммина не была просто увлекательным времяпрепровождением. Он, будучи человеком практичным, отдал им девять лет « в надежде, что не глупцы и простаки будут развлекаться чтением этих воспоминаний, но что государи и придворные станут искать в них добрые уроки».
Таким образом, для него «Мемуары» - не только возможность подвести итог собственной деятельности, но и передать огромный политический опыт тем, кому он может оказаться необходимым. Поэтому в «Мемуарах» Коммин часто обращается к государям и тем, кого они наделяют властью, именно им он адресует свой труд «для того, чтобы дать понять, как ведутся дела в этом мире, и чтобы те, в чьих руках сосредоточенно управление, смогли, если они прочтут эти воспоминания, или остеречься, или воспользоваться этим - как уж им будет полезней» . Известно, что император Карл V постоянно возил с собой это сочинение, перечитывал его, находя в нем много полезных советов.
До сегодняшнего дня сохранилось семь рукописей. Пять рукописей включают в себя только первую часть. Это две, хранящиеся в Национальной библиотеке Франции, рукописи № fr. 10156 и 387973. А так же, рукопись первой трети XVI века, находящаяся в Нанте в музее Добре[20]. О еще двух рукописях известно, что они датируются первой половиной XVI века и принадлежали частным лицам. Одна из них была собственностью Дианы де Пуатье, а другая графа Артура де Вагё. Однако, к сожалению нет никаких данных о месте их хранения. Единственный полный текст рукописи, включающий в себя обе части, принадлежал Анне де Полиньяк, но и о нем нет достоверных сведений.
Методологическими основами исследования являются положения теории научного познания, методы и принципы, применяемые в процессе исторического исследования, которые опираются на диалектическое представление об окружающем нас мире. Исследование проблемы осуществлялось автором на основе общенаучных принципов. В первую очередь использования принципа научности как главного принципа общенаучного анализа и историко-теоретического исследования. Данный принцип обязывает рассматривать исторические события, опираясь только на выявленные научные закономерности.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его материалы и выводы могут быть использованы при подготовке базовых лекционных курсов по средневековой истории и специальных курсов.
Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и использованной литературы.
ГЛАВА 1. БИОГРАФИЯ ЛЮДОВИКА XI
1.1. Формирование личности и общественно-политических взглядов
Людовик родился в Бурже 3 июля 1423 года. В это непростое время его отцу было 20 лет и он всего год был королем. Окруженный со всех сторон врагами и недругами, он был для них слабым авторитетом, всего лишь «королем Буржа».
Враги заявляли, что Францией будет править английский король – совсем юный Генрих VI, которого больной и старый Карл VI назначил своим наследником.
Но Карл VII еще задолго до Жанны д'Арк проявил себя решительным и энергичным правителем, способным быть не только «первым среди равных», но и претендовать на абсолютизм. В связи с этим рождение первого сына – Людовика было весьма вовремя и сильно упрочило позиции Карла VII[21].
Сына-дофина вверили заботам Катрин де л'Иль-Бушар. Такой выбор «няни» был сделан не случайно. Катрин, женщина умная и рассудительная, была в то время женой Пьера де Жиака – «силовика» короны и фаворита Карла. Овдовев в 1427 году, она впоследствии вышла замуж за главу клана и очень влиятельного графа, кстати, ориентировавшегося на Бургундию, Жоржа де ла Тремуй. Что для Карла VII было, безусловно, выгодно, поддерживая тем самым, через сына, баланс сил в государственном совете и борьбе группировок.
Однако суровое и драматичное крушение союзов (в 1433 г. де ла Тремуйя выводят из королевского совета и арестовывают – явная победа анжуйской партии) вынуждает короля перевезти Людовика к его матери Марии Анжуйской, тоже полностью посвятившей себя борьбе за влияние в политической игре кланов. Так Людовик XI, сын короля, уже в юном возрасте стал залогом в борьбе честолюбий и противоборстве кланов[22].
Как и подобало наследнику престола, женили Людовика рано, в 13 лет, исходя, безусловно, из государственных интересов, утверждая тем самым союзы[23]. Главным, пожалуй, направлением во внутренней политике Франции являлось наискорейшее отвоевание провинций, «всё ещё» находящихся в руках англичан.
Ценой больших территориальных уступок в 1419 году король подписывает договор в Аррасе, который развязывает ему руки для достижения главной цели – победы над англичанами. Шотландия, как союзник, подходила на эту роль как нельзя лучше.
Карл VII отправляет посольство в Шотландию, чтобы попросить для дофина руки принцессы Маргариты. В 1436 году её привозят во Францию, где свадьбу двух детей отпраздновали, согласно весьма мрачной легенде, без всякой пышности и в абсолютной тайне.
Этот момент жизни Людовика XI можно считать дебютом на исторической сцене. С ранних лет, принимая участие в государственных делах и военных кампаниях, будущий король был наделён не только властью, но и ответственностью перед отцом, который давал юному дофину порой далеко не детские поручения. Всё это воспитало в Людовике XI качества, характерные для настоящего руководителя, в руках которого сосредоточена абсолютная власть короля[24].
Король позволял дофину разделять вместе с ним как почести, так и обязанности. Но и один, остававшись без опеки отца, дофин неоднократно проявлял себя. Он отвоевал крепости в Велэ, оставшиеся ещё в руках англичан. Чуть позже он овладел Шато – Ландоном, английским редутом, «усмирив» защитников суровой рукой. Современники Людовика пишут, что более он не был столь жестоким, стараясь руководствоваться скорее справедливостью.
В 1439 году Карл VII возлагает на сына серьезную задачу, назначая его своим главным наместником в Лангедоке, вверяя ему всю полноту власти в этом крае, включая также и назначение чиновников и сбор налогов[25]. Здесь Людовик на деле мог проявить себя и развернуться в полную силу. Он сам назначил себе советников и военачальников. Он решил проблему разбойников и воров на дорогах.
Наместничество в Лангедоке вполне могло удовлетворить амбиции 16-летнего дофина и могло бы стать отличным началом его карьеры, но через три месяца Карл снимает его с должности и переназначает наместником в Пуату, где его полномочия были куда скромнее, чем в Лангедоке.
Мятеж (Прагерия).
В 1440 году дофин примкнул к партии недовольных королём, возглавляемой герцогом Бурбонским. Вследствие тайных переговоров к мятежу «Прагерия» присоединились также д’Алансон, Дюнуа (побочный сын герцога Орлеанского), маршал де Лафайет, а также некоторые военачальники и чиновники, недовольные своими должностями.
Что же подтолкнуло Людовика XI пойти против отца? Политические амбиции или же семейная ссора? Здесь необходимо рассматривать обстоятельства, связанные с поведением короля по отношению к дофину. Карл VII, глубоко уважая династический закон, никогда не предпринимал серьёзных действий против взбунтовавшегося Людовика, ведь последний был его единственным сыном. Считается, что конфликт произошёл скорее всего на уровне разделения полномочий[26]. Король явно не желал, чтобы одно из крупнейших княжеств было под началом члена королевской семьи. Это было явной угрозой для единоличной королевской власти и целостности королевского домена. Карл знал к чему привела такая политика, введенная еще Людовиком VIII (завещание от 1225 года: Артуа, Анжу, Пуату, Овернь), которую после смерти повторил Иоанн Добрый (Анжу, Берри, Бургундия), что привело к столкновениям между принцами крови, сговору с англичанами и ко всем тем последствиям, с которыми самому королю приходилось считаться. Это стало весьма недальновидной политикой. В Конце концов, обширные уделы под началом принцев крови превратились в наследственные удела, которые впоследствии стали почти независимыми княжествами, порой превосходящие по силе и численности армии королевский домен. Неудивительно, что Карл VII, все свое царствование собиравший по крупицам свой королевский домен не спешил предоставить дофину широких полномочий и самостоятельности.
Однако мятеж против короля не был удачным. Он походил больше на сговор, на настоящую коалицию. Карл VII легкой рукой послал свои войска на мятежников и вскоре, одержав лёгкие победы, король уже осаждал Кюссе, где находился в бегах Людовик XI. Не имея другого выхода, дофин сдался на милость отца. Людовику было даровано прощение, ибо он «явился к королю с подобающим смирением».
Для усмирения амбиций молодого дофина Карл VII жалует ему управление Дофине. После Прагерии, в 1440 году Людовик, склоненный силой и принужденный волей отца, не мог утешиться тем небольшим, что получил за свою покорность. Он продолжал тайно поддерживать принцев крови и вельмож, строить новые планы своего восшествия на престол. Карл VII, конечно, не мог не знать об этом и более того, такое поведение дофина держало в напряжении сторонников короля. Тяжелая атмосфера царила во дворе: поговаривали о заговорах, о подкупе людей и об отравлениях.
Согласно историкам – современникам тех событий, разрыв отца и сына был связан с раскрытием заговора против Пьера де Брезе (фаворита короля), организованного дофином. В итоге Людовик был изгнан со двора и бежал в Дофине.
Разрыв между Карлом VII и Людовиком был вызван, по большей части, двумя событиями. В 1445 году умирает жена Людовика Маргарита Шотландская, так и не подарив наследника. Находясь почти всё время в разъездах, Людовику эта веселая, умная, любившая литературу и искусства женщина казалась, наверное, чуждой. Тем более, что выбор жены был продиктован волей Карла VII, который ей всячески покровительствовал. Во всяком случае, Людовик стал свободным как от брачных уз, так и от отца. Теперь он мог заключать династический союз в своих собственных интересах, тем более, что он подумывал о наследнике.
В свете такого развития событий, разрыв с королем приходился даже, кстати, и его можно было использовать с пользой[27].
Что же касается второй причины разрыва отца с сыном, так ею послужило весьма значительное событие: 28 декабря 1446 года Мария Анжуйская родила Карлу VII второго сына, что в свою очередь означало следующее: отныне, имея второго наследника престола, король мог проявить большую твердость и большие требования в отношении дофина.
Людовик вступает в свои полноправные владения в Дофине15 января 1447 года. Прежде до него дофины здесь не останавливались так надолго. Первый дофин – Карл, сын Иоанна Доброго так и не остался в Дофине, помчавшись прямиком в Париж после поражения при Пуатье, хотя, без сомнений, он правил исправно своим уделом, создав здесь в 1357 году штаты Дофине. Его сыновья, Карл, Людовик Гиенский, Иоанн Туренский считались дофинами только номинально. Самый младший из сыновей Карла VI – Карл VII – был слишком занят, утверждая свои права на престол и отвоёвывая королевство у англичан. Дофине для всех этих правителей, по большей части, не имел большой важности, и никто из них не пользовался им, как правом автономии от королевской власти, завязывая собственные союзы с соседями.
Людовик же, в свою очередь, прекрасно понимал потенциал своих владений, а главное – почти полную независимость от короны. Неудивительно, что он явно хотел поселиться в Дофине и обеспечить себе широкие возможности и поле для деятельности.
Еще задолго до своего появления в Дофине, сразу после получения этого удела от короля, Людовик принял на себя бразды правления. Он сразу же отправил туда своего человека, Габриэля де Берна, назначив его губернатором. Людовик диктовал законы во всех областях, поручив в Монтесье дважды в год проводить ярмарки. А в 1445 году Людовик, будучи в Нанси, поручил своему товарищу, Равону Датчанину, проинспектировать монетные дворы в Романе, Кремье, Гренобле и Монтелимаре, чтобы там отныне чеканили только его, Людовика, монеты, с его гербом. Это был серьезный шаг в сторону экономической независимости Дофине от короны[28].
Все время своего удаленного правления в Дофине Людовик советовался только со своими людьми из своего «Большого совета»[29].
Та виртуозность, с которой Людовик управлял своим уделом, могла быть возможна лишь при наличии молниеносного обмена информацией, коей он придавал огромную важность. Людовик уже на практике «обкатывал» свою систему управления государством, которая будет по большей части применена в будущем, когда он станет королем.
Таким образом, уже за несколько лет до своего бегства, Людовик пользовался в своем княжестве большим влиянием и уважением. Поэтому в январе 1447 года он прибыл в Дофине не как изгой, просящий о пристанище, а уже зарекомендовавшим себя правителем. И, чтобы продолжить начатое и укрепить свои позиции против короля и соседних стран, Людовику нужны были только средства. А уж считать он умел, а также знал, где и как можно раздобыть эти средства.
Будучи вдовцом, Людовик начал поиски новой жены и новых союзов. Цель поисков была достигнута при встрече в 1449 году с герцогом Савойским. Они пообещали помогать друг другу и в случае необходимости бороться против врагов дофина. Но главной темой был брак юной Шарлотты Савойской, за которую давали приданного в 200 тысяч экю (по тем временам огромная сумма), и Людовика, жаждавшего независимости от отца. Первое время дофин соблюдал некоторую осторожность и известил отца о намерении жениться на дочери герцога Савойского, попутно сообща о своей нужде в денежных средствах, выпрашивая себе помимо Дофине другое большое владение – Гиень. В то время король уже подумывал об браке своего сына с Элеонорой Португальской или о сестре венгерского короля, когда как союз с тщеславным герцогом Савойским мог вызвать только негодование. Король на все запросы сына ответил отказом. Но, несмотря на запрет Карла VII, договор о заключении брака был подписан 14 февраля 1451 года в Женеве.
На торжестве в честь бракосочетания герцог Савойский торжественно пообещал Людовику защитить мужа дофины не только от внешних врагов, но и от самого Карла VII. «Если король выразит неудовольствие оной женитьбой и задумает причинить ущерб господину дофину, я приду ему на помощь со всей своей силой…»[30].
Кроме того герцог обязывался обращаться к королю только с разрешения дофина.
Но Людовик в своих дипломатических интригах с королем на этом не остановился. Без соглашения с Карлом VII он установил дипломатические отношения с Рене Анжуйским и герцогом Бретонским. Даже в Италии, очаровывавшей Людовика возможностью проявить свои незаурядные дипломатические способности, никто не мог предполагать, чью сторону займет дофин: Флоренции и Венеции, поддерживаемых Карлом или Милана, находившегося под властью Сфорца. Уже тогда дофин не только не выстраивал свою политику в соответствии с политикой короны, но и тайно противостоял ей, занимая прямо противоположную позицию.
Постоянно интригуя, дофин, всецело поглощенный делами усиления собственной власти в своих владениях и поднятия собственного престижа в городах Италии, явно превысил лимит терпения Карла VII.
Выведенный из себя, король решил усмирить сына и отвоевать у него Дофине. Он собрал довольно большую по численности армию и приказал своему генералу пленить Людовика. Войска двинулись к границам Дофине через Сен-При и Сен-Симфорьен-сюр-д’Озон.
При первых же доносах о надвигающейся армии короля, Людовик не медля приказал укрепить крепости, а также отправил гонцов с призывами о помощи, прежде всего к своему тестю, герцогу Савойскому. Но солдат союзников дофин так и не получил: король перехватил инициативу и еще до отправления армии разослал послов в Женеву, чтобы упредить герцога.
Прекрасно понимая, что поддержки ему больше ждать неоткуда, Людовик все еще пытается заключить договор с отцом, посредством своих послов, но, не добившись успеха, дофин в панике бежит, охваченный «одним страхом», что отец хочет его смерти, «сунуть его в мешок да в воду»[31].
Выбор убежища пал на Бургундию, находящуюся в непосредственной близости от Дофине и являющуюся, без сомнения, самым мощным герцогством со своей широчайшей автономией от королевской власти. Ни Карл VII, ни герцог Филипп Добрый не желали вступать в открытую конфронтацию. Тем более, что дофин почти сразу нашел себе сторонников при бургундском дворе и был тепло принят графом де Шароле (впоследствии Карл Смелый) и герцогиней Изабеллой, которая тогда имела большое влияние как при дворе, так и в совете герцогства.
Надежно укрывшись и располагая денежными средствами, Людовик не переставал интриговать, ссылаясь на плохую осведомленность короля и бесчестие его советников.
Он продолжал играть роль покорного сына, которого беспричинно обвиняют в дурных деяниях. Карл VII в это время уже был далек от иллюзий и требовал, чтобы герцог Бургундский не оказывал никакой помощи дофину. Но, занятый более важными делами на английском направлении и глубоко стесненный неприятным союзом между Бургундией и Англией, Карл все же смирился, что его сын-бунтовщик нашел убежище и покровительство у, пожалуй, самого влиятельного и могущественного соседа, который мог поступать так, как ему захочется, мало считаясь с короной.
Таким образом, мятежный сын, интриган и, по впечатлению многих современников, недостойный во всех смыслах человек, без всякого затруднения вошел на трон, сменив своего отца. Оппозиция, если и существовала, то явно не дала о себе знать: новому королю легко удалось сплотить вокруг себя принцев, крупных землевладельцев и все органы власти. Те, кто верой и правдой служили Карлу VII, в своем стремлении не лишиться прежних своих должностей, перешли на сторону Людовика, а особо скомпрометировавшие себя люди, знающие о питавшейся со стороны Людовика к ним неприязни, ударились в бега. Однако их повсеместно преследовали королевские агенты.
Став королём, Людовик не торопился «победоносно» вступать в Париж. Даже здесь он проявил политическую осторожность и знал, что, сперва, нужно удостовериться в лояльности народа, прежде чем считать его своими подданными.
Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 267; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!