Волшебный телевизор Валькирии 11 страница
А принцесса и Лир пошли куда глаза глядят по улице Коровий Брод, они осматривали прохожих, витрины, трижды заходили в магазины и переодевались там во все новое, и их там никто не останавливал: повторяю, в этом королевстве было ограниченное количество воров, Фердинанд и пять штук других, да и то Фердинанд в данное время находился в полицейском участке, куда принес заявление об угоне мотоцикла.
Так Лир и внучка гуляли до вечера — что может быть приятней неторопливой ходьбы по магазинам!
Причем бабка, как более опытная, при каждом переодевании прятала в новый карман волшебную карточку сына, заметьте!
К шести вечера внучка оказалась одетой в тельняшку и кожаные штаны, при этом она выступала на высоких каблуках, а в руках она держала хохочущую куклу: при каждом нажатии на живот эта кукла заливалась бешеным смехом, в котором ясно слышался испуг и даже ужас. Алисе очень нравился этот жуткий хохот, она никогда ничего такого не слышала во дворце, и поэтому принцесса почти все время нажимала на живот кукле.
Что касается Лир, то она переоделась в миленький красный костюм, который она бы никогда раньше не осмелилась надеть: он был весь в золоте, а декольте такое глубокое, а юбка такая короткая! Старушка Лир почувствовала себя молоденькой глупышкой, особенно когда напялила на себя кудрявый соломенного цвета парик, черные очки и сверху ковбойскую шляпу с дырочками!
|
|
|
Кудри совершенно заслоняли лицо и шею, и это было волшебное ощущение, и королева в своих бархатных сапогах шла как юная балерина, а рядом ковыляла на высоких каблуках Алиса Четырнадцатая с дико хохочущей куклой: парочка была просто загляденье!
Правда, на выходе в дверях очередного универмага раздался заунывный вой: это включилась сирена. То есть это был сигнал, что из магазина выносят неоплаченные вещи (а Лир всегда так и поступала).
Однако охранник даже не стронулся с места: покинешь пост, станешь ловить вора, поймаешь, поведешь к директору, а тем временем другие воры выгребут из магазина вообще все!
Это был ловкий, известный всем прием, и охранник с мудрой улыбкой проводил взглядом двух дам, одна из которых, вся завешанная золотыми кудряшками, буквально верещала от смеха, при этом делая вид, что спокойно идет! А другая терзала двумя руками куклу, как будто хотела ее придушить.
Правда, охранник погрозил двум воровкам своей дубинкой, подняв ее вверх, и вот тут Лир по-настоящему испугалась:
— Алиса, бежим, он нас узнал и воздает нам королевские почести, приветствует жезлом!
Тут же они выскочили на улицу и помчались по Коровьему Броду, толкая прохожих с криком «извините, дорогая» и «о, простите, лапочка».
|
|
|
Километра через два они пошли медленно.
Тем временем наступал вечер.
У Лир в животе опять завелся мотор, как будто его прогревали с мороза, а у Алисы позванивало и пищало, и, разумеется, они остановились около торговца пирожками.
Это был бедный и неумелый продавец, он первый раз вышел на улицу с корзиной — его жена напекла пирожков со всякой дрянью и выгнала мужа торговать, приговаривая: «Без тысячи домой не являйся!»
Хозяйка, кстати, начинила свои изделия вареной яблочной кожурой и полусырыми зелеными листьями капусты, которые обычно люди выкидывают.
Продавец искренне считал поэтому себя нечестным человеком, а если кто плохо относится к самому себе, то он так же плохо обращается с другими, известный эффект. Короче, продавец видел во всех покупателях воров и громко и злобно кричал: «А вот кому пирожки с экологически чистой начинкой! Ни грамма сахару (что было чистой правдой), ни капли жира (тоже не соврал), мука грубого помола (то есть отходы для скота), ура!»
Он орал, а покупатели, спеша с работы, хватали горячие пирожки, но стеснялись их есть на улице, уносили домой. В этом королевстве не принято было есть в постороннем окружении, а вдруг рядом находится голодный прохожий, у которого могут возникнуть неприятные чувства от чужого чавканья! В таком состоянии и убить можно.
|
|
|
Короче, обманутые покупатели разбегались кто куда, а вот обе королевы взяли из рук продавца последние пирожки якобы с капустой и тут же начали их пожирать.
— Але! — сказал, скосоротившись, продавец, — а деньги? Девочки!
— Алиса, — заметила Лир, — ты не находишь, что эти пирожки чем-то напоминают такой материал для горшков, я не помню, кажется, называется сырая глина?
— Горячо сыро не бывает, — обозлился продавец. — Гони монету, бабуля.
— Я опасаюсь, что вы правы, бабушка, — отвечала внучка, вытаскивая изо рта размокший кусок бумажного шпагата, сваренный по ошибке вместе с капустой.
— Я боюсь, что нам придется вернуть вам ЭТО, дорогуша, — сказала бабушка, с трудом отлепляя от своего роскошного фарфора кусок сырого теста. — Держите, держите. Съешьте ЭТО в любое свободное время.
Алиса же просто плюнула на газон кусок пирожка с веревкой.
Что касается продавца, то он оскорбился и закричал перекошенным ртом:
— Вызываю полицию!
— Да-да, вы правы, — сказала Лир, освобождая челюсти от кусочков теста с помощью мизинца (а что делать, мы не во дворце же!). — Этим должна заняться полиция.
|
|
|
Продавец помчался к телефону-автомату, но он не учел одного момента: обе дамы не знали обычаев данной страны — что если вызвана полиция, то ты обязан стоять не шелохнувшись возле места твоего преступления!
Тем не менее наши путешественницы, заметив, что продавец закрылся в автомате, тут же очень быстро пошли вон и вскоре скрылись в туманных далях улицы Коровий Брод.
Полиция приехала к продавцу через час (вспомним, что все машины и сотрудники этого учреждения толпились около улицы Булочек, дом 10, ища Лир).
К этому моменту продавец был уже побит собственной женой, которая пришла его проверять и недосчиталась денег за две штуки пирожков. Он стоял злой и обиженный с синяком под глазом и тут же заявил полицейским, что его избили и ограбили две шлюхи, одна из них молоденькая кудрявая в красном платье, лица не разглядел, а другая лилипутка в матросском наряде и на каблуках, которая все время хохочет как ненормальная.
— А-га! — сказал полицейский. — Только что звонили из магазина «Меха», что пара грабителей оставила на полу красный костюм и кожаные штаны с тельняшкой. А есть какие-нибудь следы?
— Вон следы, — обрадовался продавец. — Они плюнулись моими пирожками!
Полицейские тут же собрали вещественные доказательства с газона, прихватили продавца как свидетеля и бросились в магазин мехов.
А Лир с Алисой давно уже оттуда смылись и, посетив по дороге одно мужское кабаре, решили прерваться и теперь сидели в пивной, то есть завернули в первые попавшиеся двери отдохнуть от приключений.
Там они сказали, что очень хотят пить.
Но надо знать, куда ты заходишь!
Официант принес им по кружке пива, чего же еще ждать от официанта пивной.
А надо сказать, что во дворце пиво дамам не подавали никогда!
И из-за этого все в дальнейшем сильно осложнилось.
Бабушка с внучкой накинулись на пиво, дружно сморщились, но побоялись оскорбить официанта и не сделали ему замечания, что ваш лимонад слегка горчит, не кажется ли вам!
Кроме того, младшая дама заказала «вон ту штуку», а старшая сказала: «Да, пожалуй, и мне, дорогой мой».
Официант принес парочку сосисок.
Дамы отважно хлебали из своих кружек, съели сосиски и дружно сказали:
— Еще раз вон ту штуку.
Официант шел на кухню оборачиваясь. Еще бы! По виду это были совершенные японки в кимоно, с черными как бы лакированными прическами. А вот глаза у обеих были круглые и голубые. Как странно!
— Еще сосисок! — сказал официант на кухне. — Эти японки вообще не знают, как называются сосиски и что такое пиво! Но выучили наш язык в совершенстве! И так вежливо разговаривают! Меня называют «дорогой».
— Японки! — многозначительно ответил повар.
— А глаза у них голубые, видал, что творится? — воскликнул официант.
— Так они линзы вставили, — догадался повар. — В Японии все могут.
— А круглые глаза-то, — сказал официант, принимая горячие сосиски.
— Пластическую операцию сделали? — изумился повар. — Они на все способны, японцы.
— Вот ты умный, — сказал официант, — а я не понял.
Правда, когда он принес своим клиенткам «вон те штуки», они уже сидели опустив головы, при этом глаза у них были совершенно японские, узенькие.
«Во дают, — подумал официант. — Теперь они косые!»
Бабушка с внучкой действительно сидели как настоящие японки, в кимоно и в черных париках, только как японки засыпающие. Они с трудом, промахиваясь мимо рта, стали есть по второй сосиске, но не доели. Практичная Лир спрятала свою сосиску в карман на всякий случай.
Это был самый конец их приключений, а перед этим, как мы уже сказали, наших дам занесло в магазин «Меха для новобрачных», где они переоделись в роскошные шубки, а затем они свернули в кабаре, где выступали мужчины с программой «Танцы девушек мира», но королева Лир и принцесса Алиса вошли туда по ошибке со служебного входа и попали прямо в коридор за кулисами, где на вешалке висели приготовленные для артистов костюмы. И путешественницам так понравились первые с краю халатики и парички, что обе мгновенно переоделись, оставив на полу два меховых пальтишка — одно из серебристых горных лис, другое из пуха розового фламинго.
Костюмеры сразу прибрали оба манто подальше, а насчет пропажи дешевых кимоно и париков даже и не стали заявлять в полицию, мало ли что бывает! Ну не будут японские девушки сегодня танцевать, да и какие это девушки, если честно говорить, — перед выступлением бреют мало того что лицо, но и горловину вынуждены почти до пояса, и руки, и ноги, а спины им бреют костюмеры, одну японку зовут Герберт, другую Владимир, обе японки эти женаты, просто артист должен же зарабатывать хоть как-то, хоть в виде тетки.
Так что меха исчезли навеки, кимоно и парики тоже.
Таким образом, полицейские появились в телевизионных новостях с ошибочным сообщением, что в районе улицы Коровий Брод разгуливает парочка грабительниц в дорогих манто (из лис и фламинго), причем на их счету многое, чувствуется, действуют опытные зарубежные группировки, колумбийские женщины-боевики или, о ужас, русская мафия.
За этой мафией числится: угон мотоцикла, кража кожаной куртки, белых джинсов, парика, сапог и очков, затем кража тельняшки, кожаных штанов, красного костюма и белокурого парика, шляпы, а также двух пирожков с начинкой из вареных веревок (эксперты изучили вещественные доказательства) плюс похищение двух меховых пальто и одной куклы.
— Неслыханное преступление, — заявила полиция, — за это ворам полагается в общей сложности пожизненное заключение плюс еще сорок пять лет ссылки, а также лишение водительских прав и лишение права, сидя в тюрьме, смотреть по телевизору на королевскую семью!
Официант, который ухитрялся и обслуживать столики, и смотреть на экран, ахнул и сказал обеим японкам (с очень уже косыми глазами):
— У вас в Японии воруют?
— Простите? — откликнулась Лир, находящаяся под большим впечатлением от бокала пива и ошеломленная передачей по телевизору. Неужели это их с Алисой ищут?
— У нас вот воруют по-черному, — сказал официант. — У нас в королевстве.
— Сомневаюсь, что я вас поняла, — отбрила Лир официанта. — Еще, пожалуйста, две штуки вон того. Аудиенция окончена, ступайте, детка.
— О японская мать! — воскликнул официант кланяясь. — Ну все для вас сделаю.
Это обещание он вскоре выполнил, поскольку обе японочки заснули головой на стол, и пришлось их вести к такси и сопровождать в гостиницу «Две звезды», где обычно ночевали самые нестойкие посетители пивной.
Утром этим посетителям, как правило, подавали счет (пиво, такси, гостиничный номер, разбитое зеркало, врач, перевязочный материал, перевязочный материал доктору, перевязочный материал ночному портье, сиделка у постели до утра, вооруженная пистолетом, в мундире и при фуражке и т. д.).
Официант был уверен в том, что японки не подведут в смысле денег: из кармана кимоно у старушки выглядывал уголок королевской кредитной карточки, так что официант сам сопроводил своих клиенток в гостиницу и добился для них самого лучшего номера.
На следующий день Лир проснулась в каком-то странном месте: не было золотых зеркал, постели оказались без балдахинов, вместо ковра лежала какая-то лысая тряпка… Ни одной спящей фрейлины, нет служанок и оркестра за ширмой, голову что-то стягивает, но явно не корона, во рту вкус немытой железной вилки (королева один раз ела такой вилкой во время визита в хижину бедняка на острове Туруроа, этот бедняк был местный царь).
На соседней кровати, в парике, кимоно и башмаках спала бедная Алиса.
«Боже мой, — подумала Лир, — мы в тюрьме!»
Она все тут же вспомнила и поняла, что их с Алисой осудили на пожизненное заключение!
— Алиса, вставай! — железным и острым, как вилка бедняка, голосом завопила Лир. — Ты арестована!
В дверь грубо постучали.
— Не кажется ли тебе, Алиса, что нас идут казнить? — продолжала гордая королева. — Встань! Встретим их как подобает! Казнь всегда бывает на рассвете! Сейчас как раз одиннадцатый час утра!
Алиса сказала:
— Ой, бабушка, мне неохота вставать в такую рань… Пусть казнят меня лежа…
В комнату вошла тетенька с пылесосом:
— Алле! Разрешите?
— Мне о вас не докладывали, — сказала Лир.
— Я хочу убраться.
— Убирайтесь, моя милая, и немедленно, — заявила Лир.
Тетенька кивнула, включила пылесос и стала носиться по тюремной камере с ревом и грохотом.
Когда она скрылась в ванной и начала там лить воду и стучать щеткой, Лир воскликнула:
— Надо срочно бежать! Она забыла запереть камеру!
Они тут же выскочили в гостиничный коридор и помчались куда-то, нашли лестницу и вихрем скатились вниз, прямо к стеклянным дверям.
— Стойте! — закричал портье. — Стойте!
Он кричал не просто так, клиентки не заплатили ни за ночлег, ни за побитые зеркала (портье как раз фантазировал, вписывая количество покалеченной мебели и порванных полотенец в счет, уши его горели).
Однако Лир и Алиса выпрыгнули из гостиницы и тут же вскочили в отходящий автобус.
Шофер увидел в зеркальце двух румяных японок и стал ждать, когда они подойдут купить билеты (в этой стране было принято стоять в очереди к водителю с целью отдать ему деньги за проезд).
Японки, тяжело дыша, подошли к шоферу, и старшая на прекрасном местном наречии (хотя и несколько старомодным языком) сказала:
— Здравствуйте, дорогой мой! Доложите мне, лапочка, где тут находится дворец?
— Дворец? — задумался паренек, ведя свою тяжелую машину. — Вам дворец спорта?
— Если я не ошибаюсь, нет, — сказала Лир вежливо.
— Или дворец бракосочетаний?
— О, не думаю, — улыбаясь, ответила Лир.
— Или дворец культуры имени Пьера Великого?
— Не уверена, дорогой, — торжественно произнесла Лир. — Боюсь, мне нужен королевский дворец.
— Западный монастырский, что ли?
— Опасаюсь, что именно так.
— А что вам там надо? — весело спросил шофер.
— О, ничего особенного, — улыбаясь, возразила Лир. — Вы нас туда не отвезли бы, котенок? К четырнадцатому подъезду. Вы не пожалеете, мой милый.
— Четырнадцатый подъезд — это не мой маршрут, — от души смеясь, сказал шофер.
— Я повелеваю вам, — беспомощно, но с угрозой в голосе произнесла Лир.
— Исключено, мадам, — весело ответил водитель.
— Вы пожалеете об этом, — провозгласила королева Лир. Она имела в виду, что не наградит его орденом Синего Носка, как намеревалась.
Тут старушка вспомнила про волшебную карточку, с которой никогда не расставалась. Может, показать ее шоферу?
И Лир полезла в карман кимоно, где, как оказалось, у нее лежала почему-то вчерашняя недоеденная, совершенно окоченевшая сосиска.
Лир смутилась и стала выуживать карточку, минуя сосиску.
И сквозь карман кимоно явственно проступили грозные очертания продолговатого округлого предмета, похожего на дуло.
Шофер был зоркий паренек. Краем глаза уловив решительные движения японской бабушки и выступающее сквозь шелк дуло, он сказал:
— Куда едем?
— Четырнадцатый подъезд, если можно. Сразу за конной статуей моего дедушки!!!
Королева уже говорила с шофером голосом этого самого дедушки, воинственного генерала: в минуту опасности он срывался на визг, который разносился по всему полю боя (мегафонов-то раньше не было!).
Лир дико была испугана. Дело заключалось в том, что Алиса давно толкала ее в бок, приглашая оглянуться: за автобусом ехала полицейская машина со включенной мигалкой, и там из окошка махал рукой гостиничный дежурный!
— Хорошо, мадам, не волнуйтесь так, мадам.
Бабушка кивнула и рявкнула голосом своего прославленного деда:
— Быстрей! Как можно быстрей!
И она с еще большей нервностью затрясла карманом кимоно, ища проклятую карточку.
— О, не надо волноваться! Это недалеко! — завопил встревоженный водитель, кося глазом на пляшущее под шелком кимоно здоровенное дуло. — Сейчас!
Полицейская машина тем временем вырулила среди потока транспорта и помчалась на обгон автобуса.
— Еще быстрей! Вперед, мой мальчик! — гаркнула королева.
Алиса, слыша, что полицейская машина включила сирену, вцепилась в живот своей куклы, и жуткий хохот перекрыл все окружающие звуки.
Бедный шофер втянул голову в плечи, вторая японка за его спиной была к тому же и сумасшедшая, так дико смеяться! Это надо подумать! У нее прямо истерика! Застрелят, как зайца!
И водитель поступил так, как поступают все люди, стремящиеся уйти от опасности: он помчался на своем автобусе вперед, как ошалевший мамонт. Он загудел, затрубил, и все машины впереди свернули с дороги.
Пассажиры автобуса вцепились в свои кресла, а некоторые даже легли на пол.
— О, браво, лапочка! — перекрывая бешеный куклин хохот, вой сирены и клаксон автобуса, воскликнула Лир.
Гремя, как таратайка, автобус поехал на красный свет, пересек площадь и нацелился в открытые ворота дворца.
У ворот мирно стояли гвардейцы в медных касках с перьями.
При виде автобуса они заметались, но королева и Алиса нагнулись и приветственно помахали руками.
Гвардейцы оцепенели.
— Так, теперь направо… Нам сюда, дорогуша, — милостиво сказала Лир.
Шофер затормозил своего мамонта у подъезда и открыл дверь.
Королева спросила Алису:
— Тебе понравилось, детка?
— Боюсь что да, — ответила Алиса.
— Когда-нибудь еще погуляем, а? — произнесла шепотом Лир, и Алиса сдержанно кивнула.
Шофер автобуса, бледный, наблюдал за тем, как к японкам со всех сторон бегут люди в мундирах, камзолах, халатах, ливреях, как вываливаются из этого четырнадцатого подъезда дамы в декольте и со шлейфами, как они приседают, как трубят музыканты, бьют в барабаны, как ведут японскую девочку две пожилые тети и как они падают в обморок при звуках бешеного механического хохота, который вырывается у этой юной японки из груди, к которой прижата кукла…
— Ах да, — сказала, возвращаясь к автобусу, старая Лир (при этом она стащила с головы ненужный японский парик и обнажила свою лысину с грядкой зелени, и шофер побагровел и покрепче уселся на сиденье, вцепившись в рычаг), — ах да, этому милому человеку надо дать орден «Львиная грива за спасение королевы» и орден «Кошачьи усики за спасение принцессы». Запишите, Вильгельм!
И при этом она зорко, как ястреб, посмотрела за ворота, где остановилась полицейская машина…
История живописца
Жил-был художник, но он был такой бедный, что не мог купить себе ни карандаша, ни бумаги, а про краски и кисти нечего и говорить. Он, конечно, пытался рисовать кирпичом на асфальте, но дворники и милиционеры не любили таких художеств и звали друг друга на помощь.
Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 54; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!