Размышления о преставлении Пресвятой Марии, Ее Возношении и Ее Царском достоинстве
Глава 650. Славное Успение Пресвятой Марии
(Таков традиционный перевод слова Assunzione, восходящего к лат. Assumptio. Однако более точное его значение, согласующееся с содержанием главы, это, конечно: Восшествие, Возведение)
Глава 651. Размышления о преставлении Пресвятой Марии, Ее Возношении и Ее Царском достоинстве
8 декабря 1951.
1. Сколько прошло дней? Это трудно установить с уверенностью. Если судить по цветам, образующим венок вокруг бездыханного тела, то надо было бы сказать, что прошло лишь несколько часов. Однако если судить по оливковым ветвям, на которые положены эти свежие цветы, ветвям с уже высохшими листьями, и по другим увядшим цветам, положенным в качестве значимых реликвий на крышку ларца, то придется заключить, что прошло уже несколько дней.
Но тело Марии – такое же, как было, когда Она только что скончалась. Никаких следов смерти нет ни на Ее лице, ни на маленьких ладонях. Никакого неприятного запаха в комнате. Напротив, в ней веет невыразимый аромат, в котором ощущаются ладан, лилии, розы, ландыши и горные травы, перемешанные друг с другом.
Иоанн, бодрствовавший уже Бог знает сколько дней, погружен в сон, побежденный усталостью. Он продолжает сидеть на табуретке, прислонившись спиною к стене, возле открытой двери, выходящей на террасу. Свет лампы, стоящей на полу, освещает его снизу-вверх и позволяет разглядеть его лицо: утомленное, крайне бледное, за исключением кругов под глазами, покрасневшими от слез.
|
|
|
Должно быть, уже начался рассвет, поскольку в его слабом свечении делаются видимы глазу терраса и окружающие дом оливы, в свечении, которое становится все ярче и, проникая через дверь, делает также более различимыми предметы в комнате, те что, находясь далеко от лампы, до того были едва различимы.
2. .Внезапно комнату заполняет сильный свет, серебристый с оттенками голубого свет, почти фосфорический, и все более усиливается, затмевая свечение зари и свет лампы. Тот же свет, что наводнил Вифлеемскую пещеру в момент божественного Рождества. Затем в этом райском свете проявляются несколько ангельских созданий, еще более ярких свечений на фоне и без того сильного света, появившегося вначале. Как уже случалось, когда ангелы являлись пастухам, хоровод разноцветных искр сыплется с их нежно движущихся крыльев, от которых словно исходит гармоническое, переливающееся, приятнейшее журчание.
Ангельские создания располагаются кольцом вокруг кроватки, склоняются над ней, поднимают неподвижное тело и, сильнее взмахивая крыльями, отчего имеющийся звук еще более возрастает, удаляются через проход, образовавшийся в кровле так же чудесно, как чудесно открылась Гробница Иисуса, унося с собой тело своей Царицы, несомненно, Пресвятое, но еще не прославленное и потому все еще подверженное законам материи, зависимости от которых Христос уже не испытывал, поскольку был уже прославлен, когда воскрес из мертвых. Звук, шедший от ангельских крыльев, усиливается, и теперь он мощный, словно звук органа.
|
|
|
3. Иоанн, который, хотя и оставаясь спящим, уже два или три раза шевелился на своей табуретке, будто потревоженный ярким светом и шумом ангельских крыльев, окончательно просыпается от этого мощного звука и от сильного воздушного потока, который, опускаясь через раскрытую кровлю и уходя в распахнутую дверь, образует нечто вроде вихря, что колышет покрывала теперь уже пустой кровати и одежду Иоанна, задувая светильник и с силой захлопывая открытую дверь.
Апостол, еще полусонный, оглядывается вокруг, чтобы дать себе отчет в происходящем. Замечает, что кровать пуста, и что кровля раскрыта. Догадывается, что случилось какое-то чудо. Выбегает на террасу и, повинуясь духовному инстинкту или зову свыше, поднимает голову, прикрыв глаза ладонью, чтобы беспрепятственно видеть невзирая на восходящее солнце, светящее в глаза.
|
|
|
4. И видит. Видит тело Марии, еще лишенное жизни и во всем подобное телу спящего человека, которое поднимается все выше и выше, поддерживаемое гурьбою ангелов. Как бы на прощание, полы накидки и покрывала начинают колыхаться, возможно, под действием ветра, вызванного быстрым возношением и движением ангельских крыльев, и некоторые цветы, из тех, что Иоанн обновил и разместил вокруг тела Марии, и которые, конечно, остались в складках одежд, сыплются на террасу и на землю Гефсимании, тогда как мощная осанна группы ангелов все больше и больше удаляется, и оттого становится слабее.
Иоанн продолжает фиксировать взгляд на этом теле, поднимающемся к Небу, и – несомненно, благодаря чуду, которое Бог даровал ему в утешение и в награду за его любовь к приемной Матери – он отчетливо видит, как Мария, окутанная теперь лучами поднявшегося солнца, выходит из состояния экстаза, разлучившего Ее душу с телом, оживает, встает на ноги, поскольку теперь Она тоже обладает способностями, свойственными уже прославленным телам.
Иоанн смотрит и смотрит. Чудо, ниспосланное Богом, дает ему возможность, вопреки всем законам природы, видеть Марию такой, какова Она сейчас, когда Она стремительно возносится к Небу, окруженная славословящими ангелами, но уже без их помощи. Иоанн покорен этим прекраснейшим видением, которое никогда не сумеет описать или воспроизвести никакое перо, никакая человеческая речь, никакое произведение художника, потому что красота его неописуема.
|
|
|
Иоанн, все так же продолжая стоять опираясь о стенку террасы, не перестает всматриваться в этот ослепительный и сверкающий облик Божий – ибо, действительно, так можно назвать Марию, неповторимое создание Бога, восхотевшего от Нее непорочности, дабы Она стала формой для Воплощенного Слова, – возносящийся все выше и выше. Но Бог-Любовь дарует этому Своему безупречному приверженцу и последнее, наивысшее чудо: увидеть встречу Пресвятой Матери с Ее Пресвятым Сыном, который, тоже ослепительный и сверкающий, невыразимо красивый, быстро спускается с Неба, достигает Матери, прижимает Ее к сердцу, и вместе с Нею блистая ярче двух главных небесных светил, возвращается туда, откуда пришел.
5. Видение Иоанна закончилось. Он опускает голову. На его усталом лице присутствует и скорбь от потери Матери, и радость о Ее славной участи. Но радость теперь уже превозмогает.
Он говорит: «Благодарю, Мой Боже! Благодарю! Я предчувствовал, что это случится. И стремился бодрствовать, чтобы не упустить ни единой подробности Ее Возношения. Но прошло уже три дня, как я не спал! И сон, усталость, вкупе с беспокойством, одолели и свалили меня как раз тогда, когда Возношение было уже совсем близко… Но может быть, Ты сам так пожелал, о Боже, чтобы я не помешал этому мигу, и не слишком расстраивался… Да. Наверняка, Ты этого хотел, как сейчас захотел, чтобы я увидел то, что без Твоего чудесного вмешательства не смог бы увидеть. Ты мне позволил увидеть Ее опять, пускай издалека, уже прославленную и блаженную, как будто Она поблизости. И вновь увидеть Иисуса! О! Блаженнейшее, неожиданное и нечаянное видение! О дар из даров Бога Иисуса Своему Иоанну! Величайшая милость! Снова увидеть моего Учителя и Господа! Видеть Его рядом с Матерью! Его – подобного солнцу, а Ее – подобной луне, обоих в невероятном сиянии, и оттого что прославлены, и оттого что счастливы воссоединиться навеки! Каков будет теперь Рай, когда Вы сияете в нем, Вы, главные светила небесного Иерусалима? Какое ликование ангельских ликов и святых? Такая радость, что мне даровано видеть Мать вместе с Сыном: нечто, устраняющее всякую Его боль, всякую Их боль; более того, моя боль тоже проходит, и ее сменяет покой. Из трех чудес, что я просил у Бога, два исполнились. Я увидел, как в Марию вернулась жизнь, и ощутил, как в меня вернулся мир. Все мои тревоги исчезли, ибо я видел Вас, соединившихся во славе. Благодарю за это, о Боже.
6. И благодарю за то, что дал мне возможность увидеть, еще и на примере существа пресвятого, но все же человеческого, какова участь святых, какой она будет после окончательного суда, и каково воскресение тел, и их воссоединение, их слияние с духом, восшедшим на Небо в час смерти. Мне не нужно было видеть, чтобы поверить. Потому что я всегда твердо верил каждому слову Учителя. Но многие будут сомневаться, что спустя столетия и тысячелетия плоть, ставшая прахом, может снова стать живым телом. Таким я смогу сказать, поклявшись Небом (дословно: самым высочайшим, вышним), что не только Христос снова ожил, благодаря Своей собственной божественной власти, но что также и Его Мать, через три дня после смерти, если такую смерть можно назвать смертью, снова вернулась к жизни, и с телом, воссоединившимся с душой, нашла Свое вечное пристанище на Небе, рядом с Сыном. Смогу сказать: „Веруйте вы все, христиане, в воскресение плоти в конце времен, и в вечную жизнь души и тела, жизнь – блаженную для святых, и ужасную для нераскаянных грешников. Веруйте и живите свято, как свято прожили Иисус и Мария, чтобы разделить Их судьбу. Я видел, как Их Тела поднялись на Небо. Могу вам это засвидетельствовать. Живите праведно, чтобы однажды вы смогли оказаться в новом, вечном мире, с душой и телом, возле Иисуса, Солнца, и возле Марии, Звезды всех звезд“. Еще раз благодарю, о Боже! 7. А теперь соберем то, что осталось от Нее. Цветы, упавшие с Ее одежды, ветви оливы, оставшиеся на кровати, и сохраним их. Они послужат… Да, послужат помощью и утешением моим братьям, напрасно мной ожидаемым. Рано или поздно я отыщу их…»
Он собирает также цветочные лепестки, оторвавшиеся при падении, снова заходит в комнату, неся их в подоле одежды.
8. После чего внимательнее присматривается к отверстию в кровле и восклицает: «Еще одно чудо! И еще одно удивительное соответствие необычайных явлений в жизни Иисуса и Марии! Он, Бог, воскрес Сам, и одним Своим желанием отвалил камень от Гробницы, и одной Своей властью вознесся на Небо. В одиночку. Мария – пресвятая, но чадо земное (дословно: человеческая дочь), лишь с помощью ангелов открыла Себе проход для восшествия на Небо и, все так же, с помощью ангелов была вознесена туда. Во Христа дух возвратился и оживотворил Его тело, когда оно еще пребывало на Земле, и так должно было случиться, чтобы заставить замолчать Его врагов и утвердить в вере всех Его последователей. В Марию дух вернулся, когда Ее пречистое Тело было уже на пороге Рая, потому что Ей было не нужно ничего иного. Истинное могущество бесконечной Премудрости Божией…»
9. Теперь Иоанн собирает в полотно цветы и ветви, оставшиеся на кроватке, добавляет к ним те, что уже собраны, и кладет их все на крышку ларца. Потом открывает его и укладывает туда подушечку Марии и покрывало с кроватки; спускается в кухню, собирает другие предметы Ее обихода – веретено и прялку, Ее кухонную утварь – и складывает их вместе с другими вещами.
10. Запирает ларец и садится на табуретку, восклицая: «Теперь и для меня все закончилось! Теперь я могу свободно идти туда, куда меня поведет Дух Божий. Идти! Сеять божественное Слово, переданное мне Учителем, чтобы я давал его людям. Научать Любви. Научать ей, чтобы они поверили в Любовь и в ее силу. Познакомить их с тем, что Бог-Любовь совершил ради людей. С Его Жертвой и с Его беспрерывно совершающимся Таинством и Установлением, благодаря которому, до скончания века, мы сможем соединяться с Иисусом Христом в Евхаристии и возобновлять это установление и таинство, как Он заповедал нам делать. Со всеми совершенными дарами Любви! Заставить их полюбить Любовь, чтобы они поверили в Нее, как уверовали и продолжаем верить мы. Распространять Любовь, да будет обильна ее жатва и ее улов для Господа. Любовь добивается всего. Так мне сказала Мария в Своей последней беседе, прямо охарактеризовав меня в апостольском кругу как того, кто любит, любящего по преимуществу, в противоположность Искариоту, который был ненавистью, так же, как Петр – стремительностью, а Андрей – кротостью, сыновья Алфеевы – святостью и мудростью вкупе с обходительностью, и так далее. Я, любящий, теперь, когда со мной больше нет Учителя и Матери, которых я мог бы любить на Земле, отправлюсь распространять любовь среди народов. Любовь будет моим оружием и учением. И ею я буду побеждать дьявола, язычество, покорю множество душ. Так я стану продолжателем Иисуса и Марии, которые на Земле были непревзойденной любовью».
Размышления о преставлении Пресвятой Марии, Ее Возношении и Ее Царском достоинстве
18 апреля 1948.
1.Мария говорит:
«Я умерла? Да, если смертью называть отделение от тела наивысшей части духа. Нет, если под смертью понимать отделение от тела живительной души, разложение материи, более не оживотворяемой душою, а до того могильный мрак и – еще прежде всего этого – смертную муку.
Каким образом Я умерла, или лучше, каким образом перенеслась от Земли на Небо, сначала бессмертной частью, а потом – преходящей? Как это и приличествовало Той, что не познала греховной порчи. 2. Тем вечером, когда уже наступил субботний покой, Я разговаривала с Иоанном. Об Иисусе. О Его делах. Тот вечерний час был полон спокойствия. Суббота приглушила все шумы человеческой деятельности. А время способствовало тому, что заглохли все голоса: и людей, и птиц. Только оливы вокруг дома шелестели на вечернем ветру, и казалось, что ангелы, летая, слегка касаются стен этого уединенного домика.
Мы говорили об Иисусе, об Отце, о Царстве Небесном. Говорить о Любви и о Царстве Любви – значит воспылать живым пламенем, разрушить оковы материи, чтобы освободить дух для его таинственного парения. И если это пламя заключено в пределах, которые положил Бог, дабы удерживать творения на Земле, у Себя на службе, то можно жить и гореть, находя в этом горении не столько истощение, сколько восполнение жизни. Но когда Бог устраняет эти пределы и дает божественному Пламени свободу проникать и привлекать к Себе дух сверх всякой меры, тогда этот дух, в свою очередь, сверх всякой меры откликается на Любовь, отделяется от материи и взлетает туда, куда Любовь его зовет и подталкивает. И это – конец изгнания и возвращение в Отечество.
В тот вечер к безудержному горению, к безмерной жизненной силе Моего духа прибавилось сладкое томление, таинственное чувство отдаления материи от всего, что ее окружало, как если бы тело засыпало от усталости, тогда как дух, еще более живой в своем мудрствовании, погружался в божественное сияние.
Иоанн, любящий и осторожный свидетель всех Моих действий с тех пор, как он стал Мне приемным сыном согласно воле Моего Единородного, мягко убедил Меня прилечь отдохнуть на кроватку и, молясь, дежурил возле Меня. Последним звуком, что Я слышала на Земле, был тихий говор девственника Иоанна. Его слова были для Меня словно колыбельная матери возле люльки. И они сопровождали Мой дух в его последнем восторге, слишком высоком, чтобы говорить о нем. Сопровождали Меня до самого Неба.
3. Иоанн, единственный свидетель этой светлой тайны, в одиночку позаботился обо Мне, завернув Меня в белую накидку, не переменяя ни одежд, ни головного покрывала, без каких-либо омовений и бальзамирований. Дух Иоанна, как это явствует из его слов во втором эпизоде этого цикла, который следует от Пятидесятницы и до Моего Успения, уже знал, что Мне не подвергнуться тлению, и наставил Апостола, как поступить. И он, целомудренный, любящий, бережный по отношению к Божьим тайнам и далеким собратьям, решил сохранить это в секрете и дождаться остальных служителей Бога, чтобы те увидели Меня еще раз и получили бы от этого утешение в заботах и поддержку в трудах своей миссии. Он ждал, как будто был уверен, что они придут.
Но Бог судил иначе. Как всегда, во благо Возлюбленному. Как всегда, справедливо по отношению ко всем верным. Первому Он отяжелил веки, чтобы сон уберег его от страдания видеть, как у него отнимается и Мое тело. Верным Он даровал еще одну истину, которая подкрепила бы их веру в воскресение плоти, в воздаяние праведным в виде вечной и блаженной жизни, в самые великие и отрадные истины Нового Завета: Мое Непорочное Зачатие, Мое божественное девственное Материнство, в божественную и человеческую природу Моего Сына, истинного Бога и истинного Человека, рожденного не вследствие плотского желания, а благодаря божественному браку и божественному семени, помещенному в Мое лоно; и наконец, чтобы уверовали, что на Небесах пребывает Мое Сердце Матери человечества, бьющееся в трепетной любви ко всем, праведным и грешным, жаждущее всех вас навечно забрать с собой в блаженное Отечество.
4. Когда ангелы извлекли Меня из домика, вернулся ли тогда уже ко Мне Мой дух? Нет. Этот дух больше не должен был снисходить на Землю. Он находился в благоговении перед Престолом Божьим. Когда же Земля, изгнание, время и место Моего разлучения с Триединым Господом были оставлены навсегда, дух возвратился ко Мне, выводя плоть из ее сна, чтобы сиять в средоточии души. Так что правильно будет сказать, что Я была вознесена на Небо с душой и телом, не Своей собственной силой, как произошло с Иисусом, но при помощи ангелов. Я пробудилась от этого таинственного и мистического сна; поднялась; наконец, полетела, поскольку теперь уже Моя плоть достигла совершенства прославленных тел. И окунулась в любовь. В любовь к Моему вновь обретенному Сыну и Моему Триединому Господу, ибо любить Его – предназначение всех, живущих вечно».
5 января 1944.
5. Иисус говорит:
«Когда пришел Ее последний час, Мария, Моя Мать, словно усталая лилия, которая, источив все свои ароматы, склоняется под открытым небом и закрывает свою белоснежную чашечку, прилегла на Свою постель и закрыла глаза на все, что Ее окружало, чтобы сконцентрироваться в последнем безмятежном созерцании Бога.
Склонившись над Ее покоем, ангел Марии с волнением ожидал, когда кульминация этого экстаза разлучит Ее дух с телом в срок, назначенный Божьим установлением, и навсегда разлучит его с Землей, между тем как с Небес уже снисходило милостивое и призывающее повеление Бога.
Склонившись, в свой черед, над этим таинственным покоем, Иоанн, земной ангел, также бодрствовал возле Матери, собиравшейся его покинуть. И когда увидел, что Она скончалась, продолжал бодрствовать, чтобы Ей, нетронутой нечестивыми и любопытными взглядами, и по ту сторону смерти оставаться Непорочной Невестой и Матерью Бога, такой спокойной и прекрасной во сне.
6. Традиция говорит, что во гробе Марии, вскрытом Фомой, были обнаружены только цветы. Чистый вымысел. Никакая могила не поглощала останков Марии, потому что останков Марии, в человеческом смысле, никогда и не было, учитывая, что Мария умерла не так, как умирает всякий живущий.
Она лишь, по божественному повелению, была разлучена с духом, и с ним же, предшествовавшим Ей, воссоединилось Ее пречистое тело. Опрокидывая привычные законы, согласно которым экстаз заканчивается тогда, когда прекращается восхищение духа, то есть, когда он возвращается к нормальному состоянию, именно тело Марии вернулось, чтобы воссоединиться с духом после долгой передышки на погребальном ложе.
Все возможно Богу. Я вышел из Гробницы исключительно Своей собственной силой. Мария пришла ко Мне, к Богу, на Небо, не изведав могилы с ее ужасом разложения и мрака. Это одно из самых блистательных Божьих чудес. Не единственное, правда, если вспомнить о Енохе и Илии, которые – будучи дороги Господу – были восхищены от Земли (О Енохе: Быт. 5:24, Сир. 44:15; 49:16, об Илии: 4 Цар. 2:1-12, Сир. 48:1-12), не познав смерти, и перенесены в иное место, известное лишь Богу и божественным обитателям Небес. Они были праведниками, но все-таки ничтожными по сравнению с Моей Матерью, которая в святости уступает только Богу.
Поэтому не существует останков мощей и гробницы Марии. Ибо Мария не была погребена, а Ее тело было вознесено на Небо».
8 и 15 июля 1944.
7.Мария говорит:
«Восторгом было зачатие Моего Сына. Еще большим восторгом – когда Он увидел свет. Восторгом восторгов было Мое преставление от Земли на Небо. Только в продолжение Страстей никакой восторг не сделал выносимым жестокость Моего страдания.
8. Дом, откуда Я была вознесена на Небо, был одним из бесчисленных благодеяний Лазаря Иисусу и Его Матери. Маленький дом в Гефсимании, рядом с местом Его Вознесения. Бесполезно искать его останки. При разрушении Иерусалима римлянами он был разорен, а его развалины в течение веков – уничтожены».
18 декабря 1943.
9. Мария говорит:
«Как было для Меня восторгом рождение Сына, и из этого восхищения к Богу, что нашло на Меня в тот час, Я пришла в себя и вернулась на Землю уже с Ребенком на руках, так и Моя неправильно называемая „смерть“ была восхищением к Богу.
Доверяя обещанию, полученному в сиянии утра Пятидесятницы, Я считала, что приближение момента последнего пришествия Любви, с целью унести Меня с Собой, должно будет проявляться в усилении того пламени любви, который всегда сжигал меня. Я не ошиблась.
Что касается Меня, то чем дальше жилось, тем больше во Мне усиливалось желание раствориться в вечной Любви. К этому Меня подстегивало стремление воссоединиться с Моим Сыном и уверенность в том, что Я никогда бы не сделала для людей столько, сколько могла бы, окажись Я у подножия Божьего Престола, молясь и трудясь ради них. И со все более горячим и возрастающим волнением, всеми силами Своей души Я взывала к Небу (этим призывом завершается Библия Откр. 22:20): „Приди, Господь Иисус! Приди, вечная Любовь!“.
10. Евхаристия, которая была для Меня словно роса для томящегося жаждой цветка, была Мне жизнью, это так. Но чем больше проходило времени, тем более ее оказывалось недостаточно, чтобы утолить это безудержное стремление Моего сердца. Я уже не могла обойтись тем, чтобы принимать Свое божественное Дитя и носить Его в Себе в святых Дарах, как Я носила Его в Своем девственном теле. Все Мое естество жаждало Триединого Бога, но не под теми покровами, что были выбраны Моим Иисусом, чтобы спрятать это неописуемое таинство Веры, а таким, каким Он был, есть и будет в средоточии Небес. Мой Сын Сам в Своих евхаристических порывах, обнимая, заставлял Меня сгорать от бесконечной жажды, и всякий раз, что Он приходил ко Мне, силой Своей любви Он вначале чуть ли не вынимал из Меня душу, а потом оставался, в безграничной нежности призывая Меня: „Мама!“, и Я чувствовала, как Он стремится, чтобы Я была с Ним.
Ничего иного Я не желала. В последний период Моей земной жизни у Меня уже не было и желания опекать зарождающуюся Церковь. Все растворилось в стремлении обладать Богом, благодаря убежденности, что, обладая Им, Я смогла бы все.
11. Достигайте, о христиане, этой всеобъемлющей любви. Пусть все земное потеряет ценность. Любуйтесь одним только Богом. Когда вы обогатитесь этой нищетой желаний, которая есть несметное богатство, Бог преклонится к вашему духу, чтобы вначале наставить его, затем овладеть им, и вы вознесетесь им к Отцу, Сыну и Святому Духу, дабы познавать и любить Их блаженную вечность, и обладать сокровищами Их благодати для ваших братьев. Ничто не бывает для братьев столь действенно, как то, когда больше не находишься среди них, а пребываешь светом, присоединившимся к божественному Свету.
12. Приближение вечной Любви ознаменовалось тем, чем Я и думала. Все потеряло яркость и цвет, звучание и внешний вид в том сиянии и в том Голосе, что, спускаясь с Небес, открытых Моему духовному взору, снизошли на Меня, чтобы взять Мою душу.
Принято говорить, будто в тот час Моего ликования Меня поддерживал Мой Сын. Но Мой сладчайший Иисус, действительно, присутствовал вместе с Отцом, когда Любовь, то есть, Святой Дух, третье Лицо вечной Троицы, поцеловала Меня в третий раз в Моей жизни. И тот поцелуй был таким невероятно божественным, что Моя душа с ним улетучилась, погрузившись в созерцание, словно капля росы в чашечке лилии, поглощенная солнцем. И Я вознеслась Своим славословящим духом к подножию Троицы, которой всегда покланялась.
А потом, в надлежащий момент, словно жемчужина в огненной оправе, сначала при помощи, а затем в сопровождении вереницы ангельских духов, пришедших помочь Мне в Мой вечный небесный день рождения, ожидаемая Моим Иисусом уже на подступах к Небесам, а на самом пороге Небес – Моим праведным земным супругом, Царями и Патриархами из Моего рода, первыми святыми и мучениками, Царицей вступила, после стольких скорбей и такого смирения бедной Божьей служанки, в царство бесконечной радости.
И Небо вновь сомкнулось в радости принять Меня, принять Свою Царицу, плоть которой, единственная среди всех смертных тел, была прославлена еще до окончательного Воскресения и последнего Суда».
Декабрь 1943
13. Мария говорит:
«Мое смирение не могло позволить Мне и думать о том, какая слава уготована Мне на Небе. В Моих мыслях была почти уверенность, что Моя человеческая плоть, освятившаяся тем, что носила Бога, не познает тления, поскольку Бог есть Жизнь, и когда Он насыщает и наполняет творение Собою Самим, это Его действие – словно благоухание, предохраняющее от смертного тления.
Я не только осталась непорочной, не только соединилась с Богом целомудренными и животворящими объятиями, но была насыщена до самых Своих глубин излучениями Божества, спрятанного в Моей утробе и намеренного облечься смертной плотью. Но то, что благость Предвечного уготовала Его Рабе радость снова ощутить на себе касание ладони Моего Сына, Его объятия, Его поцелуй, и снова своими ушами услышать Его голос, своими глазами увидеть Его лицо, что Мне будет даровано такое – этого Я подумать не могла, и не желала того. Мне было бы достаточно, чтобы эти блаженства были ниспосланы Моему духу, и уже от одного этого Мое Я наполнилось бы счастьем.
14. Но, в подтверждение Своего первоначального творческого замысла о человеке, которому Он, Творец, предназначил жить, не умирая, а переходя от земного Рая к небесному, в вечное Царство, Бог пожелал увидеть Меня, Непорочную, на Небе с душой и телом, тотчас по окончании Моей земной жизни.
Я – неоспоримое доказательство того, что Бог замыслил и возжелал для человека: невинная и не ведающая греха жизнь, безмятежный переход от этой жизни к Жизни вечной, посредством которого человек во всей своей целостности, состоящей из вещественного тела и нематериальной души, переходил бы, как выходят за порог дома, чтобы вступить в царский дворец, от Земли в Рай, доводя совершенство своего я, данного ему Богом, до полноты, которая была по замыслу Божию уготована каждому творению, оставшемуся верным Богу и Благодати. Совершенной полноты, что достигалась бы в беспредельном свете, пребывающем на Небесах и их наполняющем, приходя от Бога, вечного Солнца, которое их озаряет.
15. Бог поставил Меня, вознесенную с душой и телом к Небесной славе, перед Патриархами, Пророками и Святыми, перед Ангелами и Мучениками, и сказал:
„Вот совершенное произведение Творца.
Вот – сотворенное Мной, по Моему точнейшему образу и подобию среди всех детей человеческих. Плод божественного творческого совершенства, диковина для мироздания, видящего заключенными в одном существе как божество, с Его богоподобным вечным духом, как у Него, невещественным, разумным, свободным, святым, так и материальное творение, с его пренепорочной и святой плотью, перед которой надлежит склониться всякому иному живому созданию из трех сотворенных царств.
Вот свидетельство Моей любви к человеку, которому Я пожелал быть совершенной целостностью и которому восхотел блаженного жребия вечной жизни в Моем Царстве.
Вот свидетельство Моего прощения человеку, которому по воле Трóической Любви Я даровал реабилитироваться в Моих глазах и вернуться в прежнее состояние.
Это таинственный пробный камень, это звено, соединяющее человека с Богом, это Та, кто возвращает времена к первым дням и дает Моим божественным очам радость созерцать Еву такой, какой Я ее создал, а теперь ставшей еще более прекрасной и святой, поскольку Она – Матерь Моего Слова и поскольку Она – Соучастница (в оригинале: Martire – Мученица, Страдалица) величайшей милости.
Ради Ее Непорочного Сердца, никогда не знавшего порока, даже малейшего, Я отверзаю сокровищницы Неба, а для Ее Головы, никогда не знавшей гордыни, из Моего сияния Я образую корону и увенчаю Ее, так как Она – Моя Пресвятая, чтобы Ей быть вашей Царицей“.
16. На Небе не бывает слез. Но вместо слез радости – этой влаги, что выступает от волнения, – которые могли бы пролить духи, если бы им дано было плакать, после этих божественных слов начались вспышки света, сияние обрело еще большую яркость, а огни любви разгорелись еще более жгучим пламенем, и непревзойденные и неописуемые звуки небесных гармоний, к которым присоединился голос Моего Сына, слились в хвале Богу Отцу и Его Рабе, навеки блаженной».
1мая 1946.
17. Иисус говорит:
«Есть разница между разлучением души и тела во время настоящей смерти и мгновенным отделением духа от тела и от жизненного начала души во время экстаза или молитвенного восторга.
В то время как отделение души от тела вызывает настоящую смерть, глубокое созерцание, то есть, временный прорыв духа за пределы чувств и материи, смерти не вызывает. Это потому, что душа полностью не отделяется и не разлучается с телом, а разлучение происходит лишь с ее лучшей частью, которая погружается в пламя созерцания.
Все люди, пока они живут, обладают душой, мертвой или живой, в зависимости от греха или праведности; но только великие боголюбцы достигают истинного созерцания.
Это показывает, что душа, поддерживающая существование, пока она соединена с телом – и эта особенность одинаково присуща всем людям, – содержит в самой себе некую превосходную часть: душу души, или дух духа, которая исключительно сильна у праведников, тогда как у тех, кто охладевает к Богу и Его Закону, даже вследствие лени и простительных грехов, она становится слабой, лишая творение способности созерцать и познавать Бога и Его вечные истины, насколько это возможно для человеческого создания, в соответствии с достигнутой им степенью совершенства. Чем больше творение любит Бога и служит Ему всеми своими силами и средствами, тем больше эта превосходная часть его души развивает свою способность познавать, созерцать, проникать в вечные истины.
18. Человек, одаренный разумной душой, это некое вместилище, которое Бог заполняет Собой. Мария, будучи святейшей из всех творений после Христа, оказалась вместилищем, до предела наполненным Богом, Его благостью, человеколюбием и милосердием, так что они изливаются на братьев во Христе во все времена, и во веки веков.
Она скончалась, погрузившись в волны любви. Теперь, на Небе, став океаном любви, Она изливает потоки Своей милости на верных Ей сынов, а также на блудных сынов, ради всеобщего спасения, Она, которая есть общая Мать всем людям».
Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 46; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!