Всадник и лошадь как главные герои живописи XIII века
Появление лошади на Японских островах и некоторые традиции, связанные с лошадьми
Лошадь, как и собака, свинья и корова, одной из первых была одомашнена человеком. Первые свидетельства одомашненных лошадей датируются 5 – 6 тыс. лет назад. Жители Японии не были истинно конным народом, и лошадей в Японии всегда было немного. Это было связано с географическими факторами: горный рельеф японских островов и ограниченные по площади пастбища не могли дать пищу большому поголовью крупных животных. Соответственно, они мало играли или не играли никакой роли в раннем японском сельском хозяйстве или военных конфликтах, пока лошади не были завезены с континента в III - VI веках. Предположительно, они могли прибыть через Корею из северо-восточного Китая или через Сахалин из юго-востока России. В поздних курганах эпохи Кофун были обнаружены конские сбруи и фигурки ханива в форме лошадей. В Нихон Сёки встречаются свидетельства того, что в III веке король Силлы после поражения от императрицы Дзингу подарил ей лошадь. Вероятно, с этого времени можно говорить о введении конной кавалерии и появлении военных стратегий в Японии.
«И он поднял белое знамя и сдался сам, связал себе белым шнуром руки сзади за спиной, запечатал карты и посемейные регистры и пришел к ладье государыни и склонился перед нею. И бия головой [об землю], сказал: «Отныне и впредь я тебе буду служить так долго, как [долго] существуют Небо-Земля, и стану твоим конюшим. И весной и осенью, непрестанно, так, чтобы не успевали весла ладьи высыхать, стану доставлять тебе в дань лошадиные гребенки и кнуты. И невзирая на дальность морского пути, каждый год будем доставлять тебе дань в виде мужчин и женщин [нашей страны]». (Нихон Сёки, Свиток IX , пер. Л. М. Ермаковой, А. Н. Мещерякова)
|
|
|
Поголовье лошадей в Японии сильно колебалось: увеличивалось во времена смут и уменьшалось в мирные времена. Японские лошади относится к так называемому островному типу: они маленького роста (135 – 140 см), мохнатые, очень выносливые и агрессивные. Встречаются животные разных мастей – гнедые, вороные, серые, караковые (черные с рыжими подпалинами возле глаз, на носу и в паху). Одни из самых старых пород японских лошадей - это Лошадь Кисо (известна с V в.), Лошадь Мисаки (известна примерно с VI в.), Лошадь Мияко (известна с XIII в.).
В Японии лошади, в большей степени, использовались для конницы, реже в качестве тягловой силы: землю обрабатывали вручную или использовали волов, путешествовали пешком или в паланкине (для аристократии). Запрягать лошадей в повозки стали только в XIX в. при императоре Мэйдзи. Поскольку лошадей было немного их стоимость была высока. Например, за постой лошади в частной гостинце взимали отдельную плату, при чем она была вдвое больше стоимости проживания её хозяина. Ценность лошади и её амуниции отразилась и в законах «Тайхо Рицурё»:
|
|
|
«…
Статья 28.
Если [будут украдены] арбалет (до) или броня для лошади (гусе), то [виновному] - 2 года каторги.
Статья 32.
Если [кто-либо] украдет и убьет казенную или частную лошадь или вола, то [виновному] - 2,5 года каторги» (Тайхо Рицурё, VII. Уголовный закон о мятеже, разбое и грабеже (дзокуторицу), пер. К. А. Попова))
Лошадь использовали в армии, а также для сети почтовых дворов. С VIII века в Японии проводились скачки при синтоистских храмах и при дворе императора. Они могли сопровождаться соревнованиями по стрельбе из лука (ябусамэ) – это считалось богоугодное дело в дар богам-покровителям воинского дела. Верховая езда (бадзюцу) входила в перечень навыков, необходимых воину. Богоугодным делом было подарить белого или вороного коня синтоискому святилищу. В случае необходимости их могли принести в жертву для предотвращения засухи или проливных дождей. Лошади широко использовались в войне до появления в Японии огнестрельного оружия в конце XVI века.
|
|
|
Первые изображения лошадей в Древней Японии
Одни из ранних изображений лошадей относят в периоду Кофун. Интересны изображения лошадей в гробницах Такехара и Одзука. Гробница Такехара является наиболее интересным примером гробницы, украшенной рисунком или орнаментом (сё:сёку кофун). Настенные росписи помещены на большой плите на задней стене погребальной камеры. Авторы использовали красную охру и черный цвет, которые наносились непосредственно на камень. Изображение условно, но можно разглядеть конкретные элементы: черно-красная человеческая фигура, лошадь, дракон, веера, лодка, волны. Скорее всего, изображение имеет ритуальный смысл: образ лодки, плывущей по волнам, может отсылать к заупокойному культу.
Рисунок на стене гробницы Такехара в городе Миакава преф. Фукуока, V – VI вв. // URL: https://s-kofun.kyuhaku.jp/index.php?g=d_frame_dk_search.php&index=&BACKTOMAP=1&RESULT=0&SEQNO=-&PCD=40&KNO=25&modori=mjl&ACD=7
Росписи на гробнице Одзука в преф. Тояма. Ок. VI в. // URL: https://megalithica.ru/kofun-odzuka.html
Не менее интересны изображения из гробницы Одзука, датируемые примерно VI в. Особенность гробницы в том, что большая часть стен покрыта рисунками или узорами. Среди изображений: лошадь, колчаны для стрел, щит, меч, лук и т.д. А также разнообразные узоры: треугольники, фигуры, круги или звёзды, зигзаги, абстрактные образы. Очень красочная палитра цветов: красный, желтый, зеленый, синий, черный, белый.
|
|
|
О том, что в Древней Японии лошадь имела сакральный характер говорят и разнообразные глиняные фигурки ханива в виде лошадей. Они отличаются размерами и деталями. Фигурки показывают, что к VI веку лошадь имела сбрую и седло. А также, что фигурки лошади, пускай и изображает животное, все таки можно отнести к военным атрибутам, т.к. на некоторых из фигурок заметны латы. Похожее изображение лошади с указанными гробницами помещено на рельефе терракотового саркофага VII в. из гробницы Хирафуку, который хранится в Токийском музее. И ханива и саркофаг Хирафуку демонстрируют, с одной стороны, развитие скульптурного искусства, а с другой, подтверждают значимую роль лошади в японской погребальном культе.
Голова лошади. VI в. Музей Метрополитен, Нью-Йорк. // URL: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:MET_69_249_192144.jpg
Фигурка ханива в виде лошади. VI в. Токийский Национальный музей. // URL: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:埼玉県熊谷市上中条日向島出土_埴輪_馬-1.JPG
Голова лошади. V-VI вв. Музей культур мира в Барселоне. // URL:
https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Museu_de_Cultures_del_Món_50.jpg
Терракотовый саркофаг Хирафуку. VII в. Токийский национальный музей. // URL: https://commons.wikimedia.org/wiki/Category:Kofun_pottery_in_the_Tokyo_National_Museum
Всадник и лошадь как главные герои живописи XIII века
Во второй половине XII в. живопись отражала настроение эпохи: широкий показ жизненных ситуаций, нарочитая эмоциональность и драматизм, гротеск и ирония на реальность. Можно вспомнить в этой стезе свитки жанра рокудо:-э «Свитки о хворях» и «Мир голодных духов». Однако в конце века в живописи на фоне людских страстей начинает выделятся фигура нового позитивного героя, изображение которого до этого не было столь значимым. В свитках «История придворного дайнагона Бана» выделяется фигура конного всадника. В облике воинов, сдерживающих и направляющих испуганных лошадей, появляются черты отчужденности и некого спокойствия, что контрастирует со всей суматохой вокруг. Их выделяет еще одежда, нарядная и упорядоченная.
Дом и растения (фрагмент «История придворного дайнагона Бана»), Конец XII в. Токийский национальный музей
Всадник (фрагмент «История придворного дайнагона Бана»), XII в. Музей искусств Идэмицу. https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Ban_Dainagon_Ekotoba_-_people_on_horses.jpg?uselang=ja
Всадники (фрагмент «История придворного дайнагона Бана»), XII в. Музей искусств Идэмицу. https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Ban_Dainagon_Ekotoba_-_people_on_horses.jpg?uselang=ja
Полиция пытается поймать преступника (фрагмент «История придворного дайнагона Бана»), XII в. Музей искусств Идэмицу. https://commons.wikimedia.org/wiki/Category:Ban_Dainagon_Ekotoba?uselang=ja
Образ коня постепенно начинает набирать популярность и изящество. Художники изображают в образе коне и грацию, и силу, и мужество, и спокойствие, т.е. стремятся передать всадника и его лошадь как героя, который спасет от невзгод. Художники явно симпатизировали им тогда. Об этом говорит и детализация образов воина и коня на фоне всех остальных людей: грива, сбруя, амуниция. Чаще всего конь изображается вздыбленным, подчеркивается гибкость мускулистой шеи коня, мощь его форм.
Фрагмент «Конные телохранители императора». Середина XIII в. Музей искусств Окура. URL: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Zuishin_Teiki_handscroll.jpg
Копия свитка XIII века, сделанного Кано Казунобу в XIX веке. Токийский национальный музей. URL: https://webarchives.tnm.jp/imgsearch/show/C0081678
Если в свитках XII в. воин-всадник – фигура еще эпизодическая, то в свитках XIII в. он становится одним из ключевых персонажей. Этому в немалой степени поспособствовало создание сёгуната Камакура в 1185 г. и попытки вторжения монголов в Японию в 1274 и 1281 гг. Интересны свитки «Конные телохранители государя» («Цуисин Тэики эмаки»), в которых представлены изображения восьми знатных всадников и одного придворного, ведущего лошадь под уздцы. Сюжетно они не связаны – они представляют собой самостоятельные изображения. Эти изображения относятся к жанру нисэ-э (портрета), родившегося в конце XII века. Композиция в основном основана на тонких черных линиях, нарисованных тушью, цвет ограничен незаметными штрихами на лицах и упряжи лошадей. Поэтому можно сказать, что обособлению такого рода темы из общей сюжетной взаимосвязанности характерная черта живописи XIII в.
Квинтэссенцией выражения темы воина-героя можно увидеть в свитках «Сказание о смуте годов Хэйдзи» («Хэйдзи моногатари эмаки») и в свитках «Сказания о монгольском вторжении» («Моко Сураи экотоба»). Последние приписываются художникам Тоса Нагатака и Тоса Нагааки. Оба свитки принадлежат к стилю эмаки. В них прослеживается несколько особенностей живописи XIII века: насыщенные цвета с яркими пигментами, линия динамична и выразительна, стремление к реализму (особенно в движении людей и лошадей) и детализации оружия и доспехов, непрерывная композиция нескольких сцен или событий без четкой границы.
Cвитки «Сказание о смуте годов Хэйдзи» созданы во второй половине XIII в. и иллюстрируют события 1160 г. Автор и заказчик произведения остаются неизвестными. Работа состоит из трех свитков, хранящихся в Токийском Национальном музее и в Бостонском музее искусств. Работа отличается динамизмом линий и движений, яркими цветами, а также реалистичным импульсом, характерным для искусства периода Камакура. Жестокость, резня и варварство также воспроизводятся без приукрашиваний.
Первый свиток рассказывает события пожара дворца Сандзё Фудзивара-но Нобуёри (союзником клана Минамото) и Минамото-но Ёситомо. Вся сцена построена вокруг пожара, кровопролитных боев вокруг дворца, а также преследования и ареста государя в отставке Го-Сиракава. Придворные, в том числе женщины, по большей части были зверски убиты огнем или лошадьми.
Второй свиток включает три коротких текста из четвертой, пятой и шестой глав «Повести о годах Хэйдзи». Сцена начинается с военного совета Минамото по поводу Синдзэя (Фудзивара-но Митинори), врага, сбежавшего из дворца. Увы, последний совершает самоубийство в горах вокруг Киото. Его тело находят люди из Минамото-но Мицуясу, которые обезглавливают его, дабы вернуть его голову в качестве трофея. Затем лидеры клана достигают дома Мицуясу, чтобы подтвердить смерть Синдзэя, и возвращаются в Киото, демонстрируя свою голову. Эта последовательность является поводом для вставки пейзажных картин, которые также ценились в период Камакура.
Третий свиток представляет собой еще один известный момент восстания Хэйдзи: побег молодого государя Нидзё, замаскированного под женщину; за ним следует побег жены покойного государя Тоба. Под покровом ночи с помощью его последователей ему удается сбежать от охранников Минамото и присоединиться к Тайра-но Киёмори. Заключительные сцены предлагают вид на крепость Тайра и показывают великолепие их армии, поскольку Нобуёри ошеломлен, когда обнаруживает побег.
С одной стороны свитки «Сказание о смуте годов Хэйдзи» иллюстрируют историческое событие, но что более важное, они являются важным свидетельством жизни и культуры самураев, их обмундирования и оружия в эту эпоху.
Свитки «Сказание о монгольском вторжении» созданы в 1275 – 1293 гг. Они хранятся в императорской коллекции Кокё в Токио. Также как и свитки «Сказание о смуте годов Хэйдзи» их композиция основана на последовательности рисунков и переходы между сценами не очень заметны. Рисунки иногда перемежаются каллиграфическими отрывками. Свитки интересны еще и тем, что показывают использование монголами бомб с использованием черного пороха, тогда еще неизвестного на Японских островах. Морское сражение дано с описанием военных кораблей и их экипажей: особенно подробно описаны китайские и корейские корабли, которые использовали монголы. Характерный реализм искусства периода Камакура также отражается в точности передачи оружия и доспехов того времени. Удивительно еще и то, что имена персонажей иногда вписываются над самими героями в сценах
В названных свитках образ коня становится более героическим, эмоциональным. Он является воплощение силы и мужества, а также непременным «атрибутом» военного. Художники стремились передать максимально реалистично цвет и шерсть, движения и мускулы коня. Оба свитка написаны плотными красками - дает глубину изображению. Можно сказать, это своего рода иллюстрированные памятники указанным событиям и участвующим в них полководцам и воинам.
Дальнейшее развитие
Образ лошади практически не встречается в живописи периода Муромати, предпочтение перешло другими животным. Уже только в период Эдо образ коня возвращается. Его можно встретить на полотнах Хисикава Моронобу, Утагава Хиросигэ, Кацусика Хокусая и др. Однако вместо героического неистовства и атрибута воинов конь становится гужевым транспортом: на нем перемещают какие-либо вещи, грузы, а также используют как транспорт в путешествиях. Пускай образ и не потерял своей выразительности, коня часто стали изображать с опущенной головой, смиренного. Это может говорить, с одной стороны, об утрате интереса к этому образу и его превращения как в декоративный элемент сцены («ну, надо поместить коня…»), с другой стороны, со смещением смыслового акцента в живописи периода Эдо: живопись жанра укиё-э отображает повседневные сцены городского жителя, он главный герой, а люди не военные («гражданские») используют коней именно так.
Утагава Хиросигэ. Станция Ёсивара: Фудзи с левой стороны (из серии «53 станции Токайдо»). 1833-1834. ГМИИ им. А. С. Пушкина. URL: https://ukiyo-e.org/image/artelino/46943g1
Кацусика Хокусай. Поэт Тобо в изгнании (из серии «Поэты Китая в Японии»). 1830 г. URL: https://www.google.com/search?q=%D0%BF%D0%BE%D1%8D%D1%82+%D1%82%D0%BE%D0%B1%D0%B0+%D0%B2+%D0%B8%D0%B7%D0%B3%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B8+%D1%85%D0%BE%D0%BA%D1%83%D1%81%D0%B0%D0%B9&client=safari&rls=en&sxsrf=ALeKk00n-_hUOpuX1ON-NCdji_2RY_LWoA:1618649101919&source=lnms&tbm=isch&sa=X&ved=2ahUKEwi2gvHl8YTwAhXoiIsKHc7vCIcQ_AUoAXoECAEQAw&biw=1269&bih=646#imgrc=8ub-bC8lIw0BoM
Таким образом, образ коня в японской живописи претерпел значительную трансформацию. От сакрального животного он стал непременным атрибутом воина в XIII веке, а после постепенно стал частью повседневности обычного человека. Тем не менее, удивляет стремление японцев к реалистичной передачи тела и действий коня. Его образ добавляет сцене некую живость, динамизм, иногда показывает основное настроение изображения.
Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 117; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!