Три медвежонка из Никольского скита.

Стр 1 из 2Следующая ⇒

Пусть доброта идёт от сердца. Стихи и рассказы о доброте, милосердии.

Составитель Евгения Макеева.

Протоиерей Владимир Бороздинов

Лесовик

На волшебной дудочке

Дед лесной играл.

Бабочек и уточек

Трелью собирал.

И они летели

На его игру

Словно знать хотели,

Что им по нутру,

Что влечёт их к дедушке,

В мир его души:

То ль знакомство с далями,

В пальмовой глуши,

То ли с морем ласковым ,

С колыбелью вод…Звуки льются сказкою в синий небосвод.

Протоиерей Владимир Бороздинов

Девочка и пёсик.

За домом с крышей черепичной

В конце села - зелёный луг.

И там для девочки столичной

Нашёлся пёс как верный друг.

Они внезапно подружились,

Резвясь на шёлковой траве,

И вместе бегали, кружились:

Пёс и девчонка - во главе.

Откинув шляпу на затылок,

Держа приманку над собой,

Она со смехом пса дразнила,

А тот серчал и рвался в бой.

Он, с лаем прыгая, стремился

Приманку выхватить из рук.

Но, обессилев, тихо вдруг,

Как нежный друг у ног ложился.

Протоиерей Владимир Бороздинов.

Птичка и ветер

Птичка-невеличка кепочку одела

И с весёлым личиком вмиг на ветку села.

Смотрит: рядом шишки от дремучей ели,

Словно на жаровне, на ветру шипели.

Ветер дул весёлый, пташку не обидел:

Принял в новосёлы – в самом лучшем виде

Тут пичужка крылышко подняла как веер

И со всею силушкой: "Стой, – сказала, – ветер!"

Он в ответ ей истово перышки расправил,

Грудку золотистую целовал и славил:

"Здравствуй, диво-дивное, Божие творенье!

Умное, наивное – мне на удивленье!"

И собой довольная глянула вверх птичка:

В небе плыло солнышко – жёлтое яичко.

Лошадиная верность

Когда человек хочет посвятить свою жизнь Богу и выполнять все Его заповеди, он идёт в монастырь. А в монастыре иноки, то есть, не такие как все, иные, живут исключительно только молитвами и трудом. И при этом они выполняют не ту работу, что им хочется, а ту, которую им поручают. Это и называется – послушание.

За свои почти семьдесят лет жизни в Валаамской обители иеромонах Евлогий , о котором наш рассказ, выполнял много разных послушаний. При этом он очень любил Бога, много молился и ради Него выполнял даже самую тяжёлую работу с радостью. Слова из Евангелия: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за всё благодарите» - были для него самыми важными.

Батюшке Евлогию больше всего пришлось по душе послушание на конюшне. Про первую лошадь, за которой ухаживал, он говорил, что она была очень строптивого нрава, всё ломала копытами. Тогда он начал подкармливать её корочками хлеба, которые оставались в трапезной после обеда, гладил её, ласково с ней разговаривал. Лошадь постепенно привыкла к нему. И стала она такой смиренной, стала такой послушной, что все удивлялись.

А потом ему доверили всех монастырских лошадей. Очень он полюбил этих благородных , умных и красивых животных. И лошади отвечали ему взаимностью. Как только увидят, что он идёт к пастбищу, сразу галопом мчатся к нему на встречу. Ведь у него в карманах всегда было какое-нибудь лакомство для своих любимцев – кусочки сахара или хлебные корочки с солью.

Как-то раз лошади срочно понадобились военным. Весь табун надо было отдать солдатам! Не хотелось монахам расставаться с ними, ведь лошади –то на монастырских полях главными работниками были. Ничего не поделаешь. Со слезами на глазах прощались монахи со своими верными помощниками. И лошади горестно ржали, ведь и они привыкли к монахам. Лошадей увели, и все думали, что никогда больше их не увидят.

Но к общей радости, через три месяца пришёл приказ в монастырь, в котором говорилось, что можно забрать всех своих лошадей. Когда отец Евлогий с монахами пришли на пастбище, то солдаты говорят им:

- Смотрите, тут все лошади из разных мест.

А было их на поле великое множество, сотни лошадей.

- Своих вы не узнаете, поэтому можете выбирать каких хотите. Мы не сможем помочь вам найти ваших лошадей.

Но батюшка говорит:

- Ничего, мы только своих возьмём, нам чужих не надо.

Засмеялись солдаты над простотой монаха, наивно думающего из сотни лошадей своих найти . Отец Евлогий, недолго думая, медленно-медленно пошёл вперёд. Лошади внимательно наблюдали за ним.

И как же тут из такой массы своих-то узнать,? Но что это? Одна за другой определённые бессловесные животные, пробиваясь сквозь толпу лошадей ,

подходили к батюшке. Они совали свои морды в карман его подрясника, где находились кусочки сахара, а вытаскивая их, доказали, кто был их хозяин!

Так Милосердный Господь за любовь монахов к братии нашей меньшей уберёг весь табун. И вернулись к ним все монастырские лошади. Ни одна из них не пропала, все вернулись! Слава Богу!

Благодарные вороны

Жил на Валааме более двадцати лет иеродиакон Памва. Он отличался любовью и состраданием к животным. Особенным его расположением пользовались пернатые, и, больше всего – вороны, эти умные, хитрые и очень осторожные птицы.

Из-за болезни ног он редко ходил в монастырскую столовую, а еду ему приносили прямо в келью. Каждый раз остатки своего обеда и хлебные корки он выкладывал на подоконник. Вороны прилетали к нему и поедали остатки его незатейливой трапезы. Так продолжалось много лет: пернатые друзья отца Памвы всегда находили у него пищу.

Наконец, после болезни, иеродиакон Памва умер. На третий день его хоронили, и этот день надолго остался в памяти валаамских монахов. А случилось вот что: в то время, когда в монастырском соборе происходило отпевание отца Памвы, пернатое воронье царство со всех островов Валаама слетелось в монастырь. Они густо усеяли крышу собора , оглашая воздух печальными и жалобными криками, как бы оплакивая утрату своего благодетеля, столько лет питавшего и жалевшего их. Как только служба закончилась, монахи простились с умершим.

Лишь только печальное шествие вышло из храма и направилось в сторону церкви , всё вороньё дружно поднялось с крыши собора и с теми же печальными криками сопровождало похоронное шествие. У церкви святых апостолов была отслужена обычная заупокойная служба, во время которой пернатые друзья умершего разместились на крышах соседних зданий. По окончании службы шествие, сопровождаемое летавшими в воздухе воронами, направилось далее.

У ворот, выходящих на Монетный двор, была совершена вторая служба. В это время вороны разместились на близко растущих деревьях, а затем снова сопровождали монахов до самого кладбища. Кладбищенские деревья также все были усеяны воронами, которые по-прежнему не переставали оглашать воздух криками своей печали и горя. Когда монахи ушли с кладбища умерший монах не был одинок: пернатые друзья не оставили его. Целый день они кружили над могилой, и ещё долго слышался их печальный крик.

Так благодарное пернатое воронье царство почтило память монаха и проводило его до самой могилы!

Коровий хор

Послушник Николай рассказывал, .что однажды, когда он был канонархом, его благословили помочь иеромонаху Нестору при совершении молебна с водоосвящением. Канонархом называют человека, которы й во время службы возглашает строки из молитвословий, а монашеский хор вслед за ним исполняет различные стихиры, то есть песнопения. В этот раз, подумал он, петь мне предстоит одному.

Итак, священник и послушник, взяв всё необходимое для молебна, отправились в путь. До монастырской фермы, что находится в шести километрах от монастыря, они добирались на лодке.

Был чудесный весенний день. Ярко светило солнце, щебетали птицы, в воде отражались скалы, деревья, облака. Тёплый ветерок ласково подгонял лодку, и вскоре они оказались на пристани у скотного двора.

Здесь их встретил хозяин фермы – монах Филарет – и сразу повёл к длинному кирпичному зданию, внутри которого уже стоял небольшой стол, покрытый чистой белой скатертью, и ведро, полное воды. Батюшка неторопливо разложил на столе Евангелие, крест, кропило, полотенце, надел епитрахиль, поручи. Затем зажёг три свечи, и молебен в коровнике начался.

Да-да! И коровы, и телята, и быки – это тоже творения Божие, а потому нуждаются в Его защите и покровительстве. На острове Валааме за этим следили строго и никогда не забывали в молитвах про своих верных помощников и кормильцев – коров и лошадей. При первых же словах священника: «Благословен Бог наш…», - коровы перестали жевать свою жвачку и , как по команде, повернули свои головы в его сторону. Они с явным интересом стали прислушиваться к произносимым словам. А когда настало время петь послушнику Николаю, оказалось, что петь умеет не только он!

Конечно, животные не знали церковно-славянского языка, но их громкое «Ммм-у-у-у!», произносимое в разной тональности, не оставляло сомнений, что и они понимают, что поют. Пели все: и коровы, и телята. Очень выразительно мычал басом бык. Его громкое «Мммыыы» звучало в унисон со словами Николая, когда он пел: «Аминь!» Лучше всего участникам молебна удавалось спеть «Господи, помилуй!». Тут звуки человеческого голоса и коровьего стада сливались в одно долгое: «Помилу-у-уй!».

Но как только Николай замолкал, - и звучали молитвы священника, коровы прекращали мычать, а затем снова громко и старательно подпевали послушнику. Чтобы быть услышанным, он повышал голос, но «хор» понимал это как требование усилить звук, и продолжал петь её громче.

Наконец, молебен закончился. Батюшка стал подходить к каждой корове, и каждому телёнку и быку, и кропить их святой водой. При этом они старались подвинуться поближе к нему и тянули к нему свои большие головы.

Сразу же после этого стадо выпустили из коровника. И что же тут началось! Божья благодать так развеселила сердца бессловесных животных, что они безудержно подпрыгивали сразу на четырёх ногах, бегали наперегонки, бодались, бросались внезапно в разные стороны, как расшалившиеся дети. Степенные до этого момента коровы носились по пастбищу вместе с быком, размахивая хвостами! Это были неудержимые восторг и радость! И, казалось, что этому веселью не будет конца!

Но потихоньку стадо в сорок голов успокоилось и стало мирно щипать травку на весеннем пастбище.

Гостеприимный хозяин скотного двора угостил монахов вкусным чаем из душистых валаамских трав и подарил каждому по небольшому кусочку сливочного масла. Затем они тем же путём на лодке вернулись в монастырь.

Послушник Николай, рассказывая про этот молебен, радостно улыбался и славил Творца всех.

Встреча в лесу

Однажды в праздничный майский день монах Иувиан пошёл прогуляться к часовне. Зайдя в неё, он поклонился иконе Божией Матери и, приложившись к Её Пречистому Образу, направился обратно в монастырь. Отойдя немного от часовни, он вдруг услышал лошадиное ржание и быстрый топот копыт. Оглянувшись, он увидел бежавшую к нему лошадь. Она была без седока, в уздечке и с одним порванным поводом. Лошадь была не монастырская, но расположенного на Валааме солдатского гарнизона. Отойдя на несколько шагов в сторону от дороги, монах ждал, что лошадь пробежит мимо, она, поравнявшись с ним, сделала попытку остановиться. Не зная её нрава, он прогнал её от себя. При этом лошадь пугливо шарахнулась в сторону и бросилась в лес, откуда вскоре послышалось её беспокойное, тоскливое ржание. Нестерпимо жаль стало её монаху, так бессердечно отогнанную в то время, когда она, заблудившись в лесу, искала защиты у человека.

Монах Иувиан стал звать её к себе. Лошадь отозвалась ржанием из глубины леса, однако не возвращалась. Тогда он сам пошёл в лес на поиски беглянки. И вскоре удалось найти её по звукам голоса, так как она не переставала беспокойно ржать. Несчастное животное стояло в густой лесной чаще, вздрагивая всем телом, фыркая и тоскливо озираясь по сторонам. Осторожно подойдя к испуганной лошади, монах ласково заговорил с ней и стал гладить её по тёплому шелковистому боку. И она, почуяв доброе отношение к себе, совершенно успокоилась. Монах взял в руки оставшийся конец повода и повёл её в сторону часовни, чтобы оттуда вернуться в монастырь. Благодарное животное доверчиво шла за ним.

Вскоре выяснилось ,что, пока монах Иувиан искал беглянку, он очень далеко ушёл от часовни, а затем, выбрав неверное направление, заблудился. Чтобы отыскать нужную дорогу, им пришлось ещё долго странствовать по лесу. Лошадь при этом ни на шаг не отставала. Идя бок о бок с человеком, она иногда так близко приживалась к нему, что наступала ему на ноги. Стоило монаху остановиться, и она тоже останавливалась как вкопанная. Иногда ветви низко растущих деревьев преграждали им путь, тогда монах приподнимал их, а умная лошадь, как будто понимая его намерения, низко опускала голову и так проходила под ветвями.

В одном месте им встретилась большая лужа, которую никак нельзя было обойти. Не зная глубины её, монах решил пустить вперёд своего четвероногого спутника. Но не тут-то было! Пришлось ему первому идти по глубокой луже…. Лошадь же осторожно ступала ногами в те самые места, где прошёл он.

Пробираясь сквозь лесные дебри, они вышли противоположную от часовни сторону и упёрлись в забор летней дойки. Разобрав одно звено изгороди, монах пропустил через неё лошадь, а затем снова собрал и стал перелезать через неё. Лошадь, предполагая попытку человека ехать на ней верхом, в этот момент встала рядом с забором, боком к нему, как бы давая возможность удобнее и легче сесть на неё. Но монах не умел ездить верхом….

Так и шли они рядом – человек и совершенно спокойная лошадь. Она послушно повиновалась всем желаниям и движениям человека, который был так по-евангельски добр к ней: блажен, иже скоты милует.

Заветная дорожка вскоре была найдена и, наконец, они увидели вдалеке голубые купола монастырского собора. По мере приближения к нему, им стали попадаться другие монахи .так как день был праздничный. Видя таких необычных спутников, они останавливались в изумлении и задавали много вопросов. Пока монахи разговаривали, лошадь терпеливо стояла, склонив голову, а иногда кивала им, как бы подтверждая правдивость рассказа её спасителя. Наконец, человек и лошадь добрались до конюшни, благодарные работники которой вышли навстречу и приветствовали их радостными возгласами:

- Нашлась! Нашлась! Слава Богу! Устали, наверное, оба?

- Присяядь-ка вот сюда, отдохни, - конюх указал монаху на скамейку у дверей конюшни, - вот вода, хлебушек, отдохни! – И тут же повернулся к лошади:

- Иди, иди сюда, беглянка! Попей чистой водицы! А сахарку хочешь?.. На..

- А мы и не знали, куда бежать на её поиски! Она ведь испугалась пулемётных выстрелов и сбежала…. Ох, как далеко она забралась! Слава Богу, нашлась! Слава Богу! Где же ты её нашёл?

И монах Иувиан, в который раз,, принялся рассказывать о необычайной встрече в лесу, и как они заблудились, и как долго добирались до монастыря, а потом пошёл к себе в келью, где и записал все события этой удивительной истории. Лошадь же, после короткого отдыха, отправилась обратно. Только поводья её были уже в руках всадника в погонах. Жалко ей было расставаться с милосердным монахом, но ведь и к неё тоже было своё послушание – в солдатском гарнизоне. А в армии, как и в монастрые, послушание на первом месте.

Три медвежонка из Никольского скита.

Как-то тёплым майским вечером братия Никольского скита прогуливалась по лесу.

Проходя мимо упавшего дерева, они увидели, что под его огромными корнями кто-то шевелится. Сначала они подумали, что это человек, и бросились ему на помощь. Но когда подошли поближе, то застыли на месте от удивления - в большой яме под корнями дерева лежали три маленьких беспомощных медвежонка! Это было удивительно, ведь на Валааме нет медведей! Об этом всем известно. Это – раз. А во вторых, встреча с мамой-медведицей представляла огромную опасность для человека! Какое-то время монахи с опаской просматривали окружающий лес, но вокруг было тихо. Медведицы по близости не было, а малыши явно нуждались в чьей-то помощи.

«Человеков и скотов хранишь Ты, Господи!» - тихо сказал один из монахов. «Раз Господь привёл нас сюда, значит, мы должны помочь Его творению! Давайте заберём их с собой». Так они и сделали. Вытащили всех медвежат из ямы и принесли в скит.

Разместили их в большом подвале братского корпуса. Там тепло и просторно было. Стали выкармливать малышей молоком, кашей, рыбкой да травами. Постепенно медвежата окрепли. И вот в праздник Святителя и Чудотворца Николая, то есть 22 мая, ушла вся братия в храм на службу. Медвежата были накормлены, а для скитян был заранее накрыт праздничный стол. По окончании службы радостные монахи шли к трапезной, предвкушая вкусный обед. Но не тут-то было! Двери трапезной были распахнуты настежь, а на солее хозяйничали… три маленьких пушистых медвежонка! При этом один по уши влез в кастрюлю с рыбным супом, откуда доносилось его довольное чавканье. Другой – лапой выгребал из миски тёплую картошечку в мундире и запихивал себе в пасть. Третий уплетал отварную рыбку. Когда же он увидел много монахов, то от неожиданности опустил лапы, при этом рыбий хвост смешно торчал из его пасти.

И тут раздался грозный окрик: «Кто привёл медвежат?» Это был голос начальника, который только вернулся из дальней поездки и ему ещё не доложили про топтыгиных. В ответ – молчание. Монахи решили не выдавать медвежьих спасателей. «Немедленно отвезти в лес!» - последовал приказ. Монахи кинулись к мишкам, а те охотно потянулись со стола к людям, думая, что сейчас с ними будут играть, ведь они полюбили их и совсем не боялись. Так мишки снова оказались в лесу. Сначала они часто возвращались к монахам и вели себя, как ручные, но к концу лета медвежата исчезли с острова так же непонятно куда, как и появились неизвестно откуда. Больше медведей на Валааме не видели.