ABOUT THE NEW MODEL THE SIMPLE VERBAL SENTENCE IN THE MODERN RUSSIAN LANGUAGE
Статья напечатана в сборнике: «Труды Института русского языка им. В.В.Виноградова РАН. Вып. 10». Материалы Международной научной конференции «Грамматические процессы и системы в синхронии и диахронии» (30 мая – 1 июня 2016 г.). – М., 2016. 556 с. – С. 152-159.
Е. М. Лазуткина
Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН
(Россия, Москва)
lazutkelena@yandex.ru
О НОВОЙ МОДЕЛИ
ГЛАГОЛЬНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ В
СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Что говорящие делают чаще,
то система кодирует лучше.
Ж. Дюбуа
Работа выполнена в русле исследований языка в динамическом аспекте. В статье демонстрируется действие механизмов языковой прагматики, используются понятия «синтаксическая деривация», «диатеза». Говорится о появлении в синтаксической системе новой модели двусоставного предложения, организованной рефлексивом СВ или НСВ, с семантикой схемы «изменение состояния субъекта, являющегося объектом действия»; например: Команда не отобралась на соревнования. Образование модели с семантикой формальной активности субъекта обнаруживает коммуникативные предпочтения носителей языка, свидетельствует о том, что говорящие придают большую важность динамике состояния объекта действия и делают его имя темой высказывания, подлежащим, игнорируя существование реального производителя действия. Предикат оформляется постфиксом –ся как глагол общевозвратного значения или автокаузатив. Утверждается, что модели предложения - это тесно спаянные с лексическими элементами семантико-грамматические комплексы, обусловленные спецификой эпистемического качества пропозиции.
|
|
|
Рассматриваются агентивные и пациентивные конструкции. Бинарная категория «субъект / объект» показывает большую палитру значений субъектности / объектности. В языке действует оператор «сила субъекта». Данные модели находятся на периферии поля активных конструкций, которое имеет признаки нечёткого множества.
Ключевые слова: современный русский язык, языковая прагматика, семантическая структура предложения, развитие синтаксиса.
Предметом нашего рассмотрения являются активные конструкции с акциональным постфиксальным глаголом СВ или НСВ, с семантикой схемы «изменение состояния субъекта, являющегося объектом действия»; например: Студент сдаст зачет и допустится к экзаменам; Больной прокапается и пойдет на процедуры; Аспирант утвердился в январе; Чашки моются отдельно («должны мыться отдельно»); Дом сдался, начнем клеить обои.
Родиной этих предложений является разговорная речь. Закрепление в системе модели с семантикой формальной активности субъекта, с асимметрией функций компонентов семантической структуры и ролей «участников» в реальном процессе, обнаруживает коммуникативные предпочтения носителей языка. В фокусе их интереса лицо или предмет, которые не могут влиять на процесс, а результат процесса или оценка успешности усилий определенного лица зависят от других людей или обстоятельств. Имя пассивного участника тематизируется, его значимость в высказывании повышается до статуса предицируемого компонента, подлежащего. Предикат оформляется как акциональный глагол общевозвратного значения или автокаузатив с постфиксом –ся. При этом лексическое значение мотивирующего глагола диссонирует со значением деривата: оно указывает на то, что подлежащее является объектом действия.
|
|
|
Аналогичная тенденция наблюдается при развитии лексической полисемии: направление лексической деривации обусловливает точка зрения говорящего. Фактор субъективной модальности высказывания играет все большую роль в семантических изменениях в лексике [Traugott, Dasher: 2005].
Лингвистика XX и XXI веков предложила разные термины для описания «жизни языка»: «активная грамматика», «грамматика говорящего», «идеологическая грамматика», «антропоцентрическая лингвистика», «описание языка в модальности субъекта речи». Для нас важно мнение Д. Н. Шмелева о том, что не существует 2-х уровней синтаксиса - конструктивного и коммуникативного. Аналогичная точка зрения лежит в основе референциально-ролевой грамматики Р. Ван Валина и У. Фоли: «…синтаксис в значительной степени является результатом совмещения семантики и прагматики» [Ван Валин, Фоли 1982: 377].
|
|
|
Синтаксические модели формируются как устойчивые коммуникативные стереотипы. В соответствии с теорией речевой деятельности, замысел говорящего рождается вместе со стилистическим модусом, который формирует оценочную палитру и руководит отбором грамматических структур и лексического состава. Ср.: «Оценка будет определять выбор и размещение всех основных значащих элементов высказывания» [Бахтин 1996: 323.]. Дж. Сёрль пришел к заключению, аналогичному положениям теории речевой деяельности: «<…..> речь должна идти о проблеме объяснения не интенциональности в терминах языка, а наоборот, языка в терминах интенциональности» [Searle 1983].
Стилистический модус высказывания принадлежит культуре в широком смысле слова: он связан с культурой эпохи, с культурой социума и отношений в социуме, с языковой картиной мира. Он близок понятию «синтаксический субъект» в лингвистике. В новой эпистемологии понятие «субъект» восходит к поздним работам Л.Витгенштейна: он трактовал субъект как этическую установку, которая задает границу и структуру видения мира [Галанина 2011: 138].
|
|
|
Оценка говорящего включает все параметры текущего сообщения, а также интерпретацию обозначаемого на эпистемической основе и его аксиологическую характеристику. Оценка, как оператор отбора, использует категории, онтологически присущие языковому мышлению, например, категории определенности / неопределенности, оптативности и др.
Выбор языковых средств при построении высказываний зависит от возможностей и «предпочтений» уже сложившейся системы языка, и «произвол» говорящего не безграничен. Нюансы когнитивных процессов и коммуникативных ситуаций, в том числе разные ракурсы, планы, аспекты, мыслительные конструкты реальных и воображаемых событий и отношений аккумулировали в системе огромный репертуар разноуровневых средств. Лингвисты говорят о творческой потенции языка, о том, что «язык не воспроизводит, не копирует, не “озвучивает”, не “оплотняет” мысль, а вырабатывает ее и вводит в сознание человека» [Кручинина 2015: 4].
В предложении имена и глаголы показывают тесное взаимодействие категориальных и индивидуальных значений. Значение глагола подчиняется смысловой структуре предложения и детализирует эту структуру. Важны такие свойства предиката (которые могут присутствовать в разной степени), как акциональность / неакциональность, каузативность / некаузативность, переходность / непереходность, произвольность / непроизвольность, стихийность действия. Значение субъекта, семантической категории предложения, соответствует тому элементу информации, в котором заключено представление о деятеле либо носителе признака или состояния. Смысл предложения зависит от таких свойств субъекта, как активность / неактивность, способность / неспособность к преднамеренному действию, определенность / неопределенность.
Активная конструкция – способ семантико-синтаксической организации предложения, при котором обозначаются действие субъекта, свойства, качества, состояния, отношение носителя предикативного признака. Класс активных конструкций неоднороден: закономерности их строения обусловлены особенностями представления говорящими реальных процессов. Критерием разграничения активных и пассивных конструкций является тип отношений между предикативно сопряженными компонентами. Грамматикализованной формой выражения активности принято считать предложение тема-рематического строения с препозицией субъекта, имеющего значения лица, и с предикатом, обозначающим преднамеренное действие; например: Дети украшают елку.
В предложениях с рефлексивами, по замечанию Ф. Ф. Фортунатова, существует возможность появления у глаголов вместе с возвратным страдательного значения [Фортунатов 1899: 36]. Н. С. Авилова делает вывод: 1) творит. пад. в конструкциях действит. залога с возвратными глаголами никогда не имеет значения действующего лица; 2) выражение залогового противопоставления во многом зависит от вида глагола; 3) «глагол НСВ с постфиксом –ся может быть истолкован двояко - и как глагол страдат., и как глагол действит. залога: Больное самолюбие раздражалось изо дня в день (Панова)»[Авилова 1980: 616-617].
В множество «активная конструкция» входят предложения с рефлексивами, которые часто получают неоднозначную трактовку: а) с глаголами НСВ, обозначающие способность к действию, названному глагольной основой, например, стена мажется, марается, пачкается, бумага маслится; б) с глаголами НСВ, обозначающие свойство предмета, которое может проявляться в большей или в меньшей степени, и поэтому употребляющиеся с облигаторным оценочным компонентом; например, Крем легко мазался и, как показалось Маргарите, тут же испарялся (Булгаков) - в [ТФГ 1991: 167-168] и в [ТФГ 1992: 174] подобные примеры квалифицируются как пассивные конструкции; в) квазипассивные конструкции с глаголом СВ, имеющие значение результата действия, названного глагольной основой; например: Пакет разорвался. Девушка подстриглась.
Для объяснения используем методологический конструкт «синтаксическая деривация» и ее разновидность «диатезу». Диатеза - функционально-семантическая категория предиката, показывающая соотношение представления говорящих о роли «участников» в реальном событии с его отражением в структуре предложения, где функции «участников» указаны синтаксическими позициями, имеющими отвлеченные семантические характеристики [Лазуткина 1997]. Диатезу определяет выбор говорящим темы высказывания. Как синонимы этого термина обычно употребляют выражения «актантная деривация», «преобразования / перифразы по линии актантов».
Иногда к диатезе ошибочно относят любые конструкции с гомоморфными глаголами. Причиной этого может быть игнорирование различий в сигнификате предложений. Это дает повод в теме «диатеза» рассматривать разнообразные «смежные явления» [Крылов 2004: 259-267].
Исходная диатеза должна отвечать требованию иконичности структуры в обозначении ситуации [Givon 1979; Givon 1985], ее значение должно являться перифразой при определении значения производного предложения. Иконичной может быть конструкция и с обратным порядком слов. Такой порядок слов присущ моделям предложений с бытийным компонентом в значении предиката; предложениям, обозначающим воздействие на человека чувств, эмоций, мыслей, с актуализацией в предикате значения оценки наблюдателя или субъекта восприятия. При этом объектная словоформа в субъектной позиции вступает в предикативные отношении с остальным составом предложения, способствуя его «фразеологизации»; например: Берлиоза охватил необоснованный страх (Булгаков); Все лицо и руки залепил мне снег (Плещеев); Восточную культуру отличает преемственность традиций.
Роли «участников» реального события, предписанные исходной конструкцией, не могут быть изменены в производном предложении, вследствие этого, диатезой не являются конструкции, имеющие иной сигнификат. Так, не является диатезой исходной конструкции Налить ведро водой (объект – ведро, в глаголе сема «полноты охвата объекта действием») предложение Налить воду в ведро (объект – вода), а исходной конструкции Намазать хлеб маслом (с семой «полнота охвата объекта действием») - предложение Намазать масло на хлеб. Значения предикатов свидетельствуют о принадлежности глаголов к разным синтагматическим классам.
Диатезы, показывающие изменение семантики конструкции вследствие изменения ранга субъекта, представляют направление деривации по линии «устранения лица», реального субъекта действия (как в рассматриваемых двусоставных предложениях) или «понижения роли агенса», вплоть до появления односоставных предложений с обобщенным грамматическим субъектом (лексически не выраженным); ср.: Проливные дожди заливали поля потоками воды – Потоки воды заливали поля – Поля заливали потоки воды - Поля заливались потоками воды – Поля заливало потоками воды – Поля заливало.
Конструкции с рефлексивами разделяем на два разряда – агентивные и пациентивные (по терминологии Ю. П. Князева [Князев 2007]).
Агентивные конструкции
А. Собственно рефлексивные конструкции.
Это предложения с событийными глаголами СВ и НСВ, неоднородные по степени активности конструкции, в которых обозначается изменение состояния определенного лица или группы лиц. В трактовке событийных глаголов мы следуем за Ф. Данешем [Daneš 1971]. В глаголе отсутствует сема преднамеренности действия и актуализируется значение оптативности, достижения результата: примеры (1) - (3).
(1) Я сдам зачет и допущусь к экзаменам (разг.).
Он всегда допускается к сессии (разг.).
(2) Команда в этом сезоне не отобралась на соревнования (ТВ).
(3) Если Клинтон избирается, у нас будут одни планы, а если Клинтон не избирается, у нас будет другая стратегия (ТВ).
Отсутствие в глаголе семы оптативности приближает предложение к разряду страдательных конструкций; ср.:
(4) Она [оперная дива] тогда была на гребне своей славы, но она не знала, что скоро она оттуда уберется (ТВ).
Б. Рефлексивно-посессивные конструкции
(5) Группа обсудится в следующем месяце (“обсудят работу этой группы”).
(6) Аспирант утвердился в январе (“аспиранту утвердили тему диссертации”).
В. Автокаузативные конструкции / общевозвратные конструкции
(7) - Ты мне сегодня больше не звони: я сейчас прокапаюсь и пойду на процедуры; Я капаюсь утром.
Здесь сильное субъектное значение, хотя отсутствует сема преднамеренности действия. Возникновению этой модели предшествовал период развития семантической структуры предложения с глаголом капать, приспособления этого глагола с помощью форманта –ся к функции предиката при субъекте, являющемся объектом действия. См. деривационные шаги в диахронии:
Капать лекарство больному / Прокапать лекарство больному ----- Капать больного (лечить больного, колоть больного) / Прокапать больного (пролечить больного, проколоть) ---- Капаться (о больном) / Прокапаться.
Предложение (7) отличается от конструкций, в которых глагол имеет сему преднамеренности действия и называется реальный производитель или место действия. Ср.: Отец стрижется у Сергея / в салоне на соседней улице; Анна шьет у Инги / в новом ателье.
Пациентивные конструкции
(8) Дверь в общежитие закрывается в 23 часа.
(9) Детали красятся суриком.
(10) Чашки моются отдельно.
Данные конструкции действительного залога обнаруживают точку зрения говорящих: они содержат сему модальности долженствования, подчеркивают обязательность осуществления действия по отношению к объекту, занимающему позицию подлежащего. Предикаты близки глаголам характеризующе-качественного значения, которые «называют действие как способность подвергаться какому-либо воздействию» [Авилова 1980: 618], но не тождественны им.
Таким образом, язык обнаруживает новые возможности образования активных конструкций. Модели предложения выступают как тесно спаянные с лексическими элементами семантико-грамматические комплексы, обусловленные спецификой эпистемического качества пропозиции.
Рассмотренные предложения показывают разную силу субъекта и неодинаковую степень активности, они находятся на периферии поля активных конструкций, некоторые сближаются по своему значению с пассивными конструкциями. Бинарная категория «субъект / объект» имеет большую палитру значений субъектности / объектности, включая формы с признаками диффузной категории «субъект-объект».
Литература
Авилова Н. С. Категория залога и разряды переходных и непереходных глаголов // Русская грамматика. Т. I. М., 1980. С. 613-618.
Бахтин М. М. Cобр. соч. Т. 6. М., 1996. С. 303-323.
Ван Валин, Фоли У. Референциально-ролевая грамматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. М.,1982. С. 376-410.
Галанина К. Э. Трансформация концепта субъекта в философии Людвига Витгенштейна // Вопросы философии. М., 2011. № 7. С. 138-147.
Князев Ю. П. Грамматическая семантика. Русский язык в типологической перспективе. М., 2007.
Кручинина И. Н. Формирование научного представления о грамматических свойствах слова // Русский язык в национальной школе. М., 2015. № 2. С. 3-16.
Крылов С. А. Диатеза и смежные понятия: некоторые соображения об их соотношении // Типологические обоснования в грамматике / отв. ред. Володин А. П. М., 2004. С. 259-267.
Лазуткина Е. М. Диатеза // Русский язык. Энциклопедия. Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 1997.
Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб., 1991.
Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность. СПб., 1992.
Фортунатов Ф. Ф. О залогах русского глагола // Известия отделения русского языка и словесности АН, т. IV, 4, 1899. С.1153 - 1158.
Daneš F. Pokus o strukturní vyznamů českého slovesá // Slovo a slovésnost. Praha, 1971, № 3.
Givon T. Iconicity, isomorphism and non-arbitrary coding in syntax // Iconicity in syntax. Amsterdam – Philadelphia. 1985, pp. 187-219.
Givon T. From discourse to syntax: grammar as a processing strategy // Syntax and semantics. N.Y. 1979.
Searle J. Inentionality. Cambridge University Press. 1983.
Traugott E. C., Dasher R. B. Regularity in Semantic Change. Cambridge University Press. 2005.
Lazutkina E. M.
Institut of Russian language by name V. V. Vinogradov RAN
(Russia , Moscow )
lazutkelena@yandex.ru
ABOUT THE NEW MODEL THE SIMPLE VERBAL SENTENCE IN THE MODERN RUSSIAN LANGUAGE
The article describes the new model sentence with the semantics "a change of state of the subject which is the object of action". The structure of this model suggests that speakers attach great importance to the dynamics of the state of the object and make it the name of the theme message (the subject), ignoring the existence of the real producer of action. The predicate is made postfix - ся as a verb total return value or auto causative.
The author uses the concept of "syntactic derivation", "diathesis" in order to explain the mechanisms of linguistic pragmatics. The article deals with agentive and patientive designs. Binary category of "subject / object" shows a large palette of subjective meaning / subjectivity. There is an operator "the power of the subject" in the language. These models are on the periphery of the field of active structures, which has the features of a fuzzy set.
The author argues that the model sentence - a closely welded with lexical elements of semantic and grammatical systems, due to the specifics of the epistemic quality proposition.
Key words: modern Russian language, language pragmatics, the semantic structure of the sentence.
References
Avilova N. S. Kategoriya zaloga i razryady perekhodnykh i neperekhodnykh glagolov // Russkaya grammatika. Vol. I. Moscow, 1980, pp. 613-618.
Bakhtin M. M. Collected works. Vol. 6. Moscow, 1996, pp. 303-323.
Van Valin, Foli U. Referentsial'no-rolevaya grammatika // Novoe v zarubezhnoi lingvistike. Issue XI, Moscow, 1982, pp. 376 - 410.
Galanina K. E. Transformatsiya kontsepta sub"ekta v filosofii Lyudviga Vitgenshteina // Voprosy filosofii. Moscow, 2011, no. 7, pp. 138-147.
Knyazev Yu. P. Grammaticheskaya semantika. Russkii yazyk v tipologicheskoi perspektive. Moscow, 2007.
Kruchinina I. N. Formirovaniye nauchnogo predstavleniya o grammaticheskikh svoistvakh slova // Russkii yazyk v natsional'noi shkole, Moscow, 2015, no. 2, pp. 3-16.
Krylov S. A. Diateza i smezhnye ponyatiya: nekotorye soobrazheniya ob ikh sootnoshenii // Tipologicheskie obosnovaniya v grammatike / Executive editor Volodin A. P. Moscow, 2004, pp. 259-267.
Lazutkina E. M. Diateza // Russkii yazyk. Encyclopedia. Edition 2, revised and supplemented. Moscow, 1997.
Teoriya funktsional'noi grammatiki. Personal'nost'. Zalogovost'. St. Petersburg, 1991.
Teoriya funktsional'noi grammatiki. Sub"ektnost'. Ob"ektnost'. Kommunikativnaya perspektiva vyskazyvaniya. Opredelennost' / neopredelennost'. St. Petersburg, 1992.
Fortunatov F. F. O zalogakh russkogo glagola // Izvestiya otdeleniya russkogo yazyka i slovesnosti AN, v. IV, no. 4, 1899, pp.1153 - 1158.
Daneš F. Pokus o strukturní vyznamů českého slovesá // Slovo a slovésnost. Praha, 1971, no. 3.
Givon T.Iconicity, isomorphism and non-arbitrary coding in syntax // Iconicity in syntax. Amsterdam – Philadelphia. 1985, pp. 187-219.
Givon T.From discourse to syntax: grammar as a processing strategy // Syntax and semantics. N.Y. 1979.
Searle J. Inentionality. Cambridge University Press. 1983.
Traugott E. C., Dasher R. B. Regularity in Semantic Change. Cambridge University Press. 2005.
Дата добавления: 2021-04-05; просмотров: 71; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!