Продолжение воспоминаний из дневника отца Евноика.
Я решил делать записи на ходу. Заметил, что становлюсь терпимее к сексу. Первые недели мне приходилось туго. Я вынужден был выходить за продуктами... Кстати, в магазинах мне их давали бесплатно... Не знаю, как это объяснить. Возможно из-за рясы и креста. Так вот, раз в неделю я пробирался сквозь совокупляющихся и чувствовал непереносимую сексуальную тягу. Но... я каким-то образом стал испытывать оргазм. Я стал кончать, но кончал своеобразно. У меня вырывалась струя поноса. После опорожнения я испытывал те же самые ощущения, что когда-то после семяизвержение. Обосранный я шел с продуктами домой. Благо это уже две недели как прекратилось. У меня не так много одежды, и стирать каждый день очень утомительно. Теперь я могу контролироваь свои оргазмы. Туалеты странным образом стали повсюду бесплатные...
Я стал терпимее к сексу. Он сейчас не так пугает. Он перестает шокировать. Сейчас я ехал в такси, на заднем сидении которого два паренька уютно ворковали... Шофер меня спросил:
- Батюшка, может остановимся? Мне хочется анального секса, а вам...
- Нет, сын мой...
Он улыбнулся и мы поехали дальше. Вообще, по моим наблюдениям, куда-то пропала агрессия. Все обходительно спрашивают разрешения друг друга. Насилия нет. Сейчас я записываю эти мысли. Я в кафе. Напротив женщина. Она пила капучино и ела эклер. У нее несколько озадаченное лицо. Подзывает официанта.
- Дружок, - говорит она ему, - у меня некоторые затруднения. Дело в том, что я никогда не ношу с собой наличные. Всегда расплачиваюсь картой. А сейчас...
|
|
|
- Вы забыли карту дома? (Она виновато кивает). Ничего страшного. Не такие и большие деньги. Можете не платить.
- О! Юноша, вы так добры. Могу ли я вас поблагодарить за доброту...
И я сижу наблюдаю, как официант приспустил штаны, а она ему сосёт. В кафе все смотрят на парочку. Где-то начинают трахаться. А я понимаю, мне нужно в туалет...
***
...вообще меня не оставляет в покое одна назойливая мысль. Раньше я бы отмахнулся от неё, но теперь... Попытаюсь объяснить ее... с конца. В итоге зачем нужна религия... не в смысле веры в Бога, а в смысле ритуальной традиции и норм? Как считали многие тысячелетия... теперь я уверен, что ошибочно... что дай свободу человеку, и из него полезет самое отвратительное. Без ограничений он впадет в безумство греха. Даже современные философы, как Камю, считали свободу самой ужасной участью для человека. Я подозреваю, этот миф зародился из детский переживаний, где шалость казалось свободой, а взрослые нравоучения - ограничением. Всё просто, никто из философов только об этом не поразмыслил. Вернее, они не наблюдали, как я сейчас, освобождение человека. Я наблюдаю, как свобода хлынула потоком в каждого человека. Свобода опасна, когда она не у всех, когда один свободен распоряжаться собой и другим, а другой не свободен. Люди вдруг оглянулись, и опомнились, что их миллионы. Они перестали насиловать кого-то, добиваясь любви. Теперь каждый добровольно дает её, он не бережет ее, он дарит направо и налево. Идет бесконечный обмен любви.
|
|
|
Религия нужна для условия, когда любовь ограниченный ресурс. И чтобы получить признание и принятие другого, нужно насильно вырвать его, согрешить. Теперь нужда в грехе отпала. Человек вдруг разомкнул границы своей личности, и каждому он рад как другу. Можно искренне спросить и получить искренний ответ. Стыд пропал, оказалось, стыд спутник греха, святой человек бесстыдный. Все стали бесстыдными, все стали святы. Богу, оказывается, не нужна религия... Вот я прославленный священник. Но мог быть и муллой, и раввином. Я бы никогда так и не познал истинного Бога! Быть верующем - быть немного ближе к Богу, чем быть неверующим; неверующий - чуточку дальше; но быть священником - означает совсем сбежать от Бога, никто так не далёк от Бога как священник. Мы обрастаем правилами, нормами, законами, ритуалами. Но мы забываем о любви. О любви к человеку, а без этой любви нет Бога. Я говорю о такой любви, когда ты способен не отворачиваться от естества человека, любить в человек всё, до мельчайшего атома души, даже порочное. Хотя "порочное" как оказалось просто недоразумение, этим словом называли то, что кому-то не нравилось что-то.
|
|
|
Свободный человек в первую очереди свободен от злого умысла. Ему больше не нужны заповеди, ему не нужно стараться соблюдать их. Они для него естественная форма существования. Я вижу то, что когда рухнули все ограничения, человек перестал верить в обязанность их нарушений. Запрет создавал борьбу с ним. Всё просто! Сейчас люди стали жить естеством - то есть интуитивным пониманием, что есть благо.... Полно я эту мысль не могу сейчас ухватить. А быть может она неверна, и я брежу. Быть может, всё это только затяжной бред... Ясно одно, мир изменился, и из него исчезло зло... Неужели должны были пасть все религии мира, чтобы в мир вошел Бог?
...надо отдохнуть от этих дум. Включаю телевизор. Идут переговоры между Путиным и Трампом. Сейчас все переговоры ведутся в постели. Выглядит это как порно. У Путина большой член. А вот у Трампа совсем маленький... А у меня и вовсе нет. Нет, выключаю телевизор. Наверное, я сошел с ума...
|
|
|
***
Сегодня я написал стихотворение. Смешно и глупо, ведь я никогда не писал стихи...
Хари Аня, Хари Аня,
Аня Аня, Хари Хари...
Крайне рано, крайне рьяно
явно-явно крайне-крайне
приоткрыл в запрет ты двери...
Я уже начал привыкать к мысли, что мир движется во всеобщую эру гармонии. Я перестал носить рясу и крест. В комнате я убрал все иконы. Я приготовился... я поверил, что в мир пришел Господь. Сегодня пришла мысль... очень логичная и разумная, я даже заплакал, расстроившись, что так поздно она явилась. Хотя почему поздно? Сейчас это слово упразднилось. Я каждый день наблюдаю, как по Мясницкой идут счастливые люди, целуются, занимаются любовью, продолжают поход, выкрикивают "Слава Господи" или "Хари Кришна". И сегодня я понял, они свершают паломничество к месту, где сошел с небес Бог. Мне необходимо примкнуть к ним, и... найти Господа....
***
...улица оказалась пуста. Паломников нет. Нет и пешеходов совсем. Машин. Меня обуяла тревога! Что-то не так! Господи, неужели... Нет! эта гадкая мысль! Она невыносима и поэтому невозможная!
...магазины закрыты. И вообще все учреждения на Мясницкой закрыты. Улицу точно очистил мор.
Я вернулся домой. Хорошенько покакал, даже сделал клизму. Помылся. Я решил отправится сам на поиски Бога. Православные священники всегда рядятся в чёрное. Мне, признаться, всегда это угнетало. Для христианства, как и для других религий, даже для буддизма, - жизнь всего лишь преддверие жизни. Сама по себе земная жизнь ничего не значит и не стоит, если только не брать во внимание ученичество души. Все помыслы христианина устремлены на загробную жизнь. Земная же жизнь - лишь необходимые испытания, наполненные страданием, и только. Отсюда и черное облачение... Нет, мне хотелось торжества земной жизни, ибо сошел Тот, кто победил смерть. Смастерив из белых простыней подобие туники (благо октябрь в этом году стоял теплый и солнечный), я отправился в путь...
***
...когда я шел в сандалиях и белоснежной туники мимо магазина Badeta, по округлой аркой в романском стили, в углублении здания рядом с самим магазином я увидел первого человека на всей пустынной Мясницкой. Молодой человек, лет двадцати пяти. Он стоял у каменного льва. Одетый. Приметив меня, он сунул руку в ширинку и стал улыбаться. Я решил, что это отставший паломник. Он устал и захотел передохнуть. В нем столько любви, что увидев незнакомца (меня), начал онанировать. Я поспешил подойти.
- Юноша, - обратился я к нему, - вы шли к Богу? Не покажете мне путь к Нему?
- Отсосёшь у меня, покажу (тогда у него была ехидная ухмылка, но я по наивности принял ее за добродушную улыбку)
Он вынул член. Я оглянулся. По-прежнему никого. Только я и он. Я никогда не делал минет, никому. К мужчинам я был всегда равнодушен. И... моей ошибкой было то, что я принял это как знак Господней. Знак того, что я обязан пересилить в себе отвращение во имя любви. Это такое испытание меня... Я опустился на колени. Сразу почувствовал запах опрелости и поллюций. С трудом справляясь с позывами тошноты, я открыл рот... Он трахал меня в рот грубо, ни капли нежности. Я давился, когда головка упиралась в горло. У меня текли слёзы. Потом он кончил. Не зная, что делать я сглотнул...
- Фу, пидарас! - скривил он лицо в гримасе, точно я кусок дерьма.
Он ногой пнул меня, и я больно ударился спиной о поребрик. Изнасиловав меня, юноша зашагал прочь. Я не мог поверить в то, что произошло. Этот человек не паломник. Его не охватила божья волна. В нем зло. Но такого не может быть! Все люди сейчас счастливы, они устремлены к свету!
Прекратив плакать, я поднялся. Мне хотелось пить. Вкус чужого члена сигнализировал организму, чтобы я проблевался. В желудке была сперма этого негодяя. Я подошел к каменному льву. Облокотился. И начал рассуждать. В мир пришла гармония, добро победило зло. Но вероятно, зло еще не сдалось. Как после отечественной войны в двадцатом веке еще десять лет существовали банды злодеев, фашистских прихвостней. И этот, которому я отсосал, мог быть таким прихвостнем сатаны. Таких должно быть мало, но они есть, остались ненадолго. Нужно быть повнимательнее...
***
...я с честью перенёс это испытание. Моё унижение только придавало мне уверенности, что я на правильном пути. Я пошел дальше...
...а быть может, и нет никакого сатаны. А остались те, которые из страха еще не спустили в душу "бесстыдность", всеоткрытость любви. Этот парень назвал меня "пидарасом" перед тем как стыдливо убежать. Он почувствовал, что согрешил со мной. И совесть обратила его в вора, который у себя крадет покой. Зло просто воровство своего покоя. Он еще прячется за грехами от чистоты перед Богом. Такому человеку кажется, быть обнаженным перед Богом очень и очень страшно. Грехи не внушены мифическим персонажем из Библии, нет. Грехи это плоды страха перед друг другом. Мы боимся других людей, и посему грешим перед ними, ибо нуждаемся в них. Всё просто - в мире осталось сопротивление божественному, и члены этого сопротивления просто трусливые люди. Чтобы любить нужна смелость, чтобы насиловать трусость...
Рассуждая так, я дошел до Лубянского проезда. Здесь я увидел то, что меня очень напугало. Наряды полиции избивали и заталкивали в автобусы новообращенных мужчин и женщин. Не все они были голые, кто-то в нижнем белье. Это картина меня сильно возмутила. Я решил, что непременно должен быть на их стороне. Учеников у Иисуса было очень много, двенадцать только преданных. Остальные отошли в сторону, когда ему стало трудно. И мой долг быть с этими людьми. Я сбросил тунику и голый, в одних сандалиях побежал к ним.
Полицейские оторопели, увидев мужчину без члена и яиц. Этим замешательством я хотел и воспользоваться. Я стал кричать:
- Люди, убегайте! Спасайтесь! Я настоятель храма Архангела Гавриила, и я с вами!
Новообращенные метнулись. Но стражи правопорядка быстро смекнули. Посыпался град ударов дубинками.
- Держите епископа без письки! - крикнул капитан полиции.
Я почувствовал удары по моим ягодицам...
Нас повезли в автобусе, полагаю, в кутузку. Я хотел поговорить с новообращенными, но солдаты пресекали разговоры, сразу подходили и жестоко били...
***
...меня определили в отдельную комнату, не в "обезьянник", как остальных. Дело в том, что начальник отделения (а привезли нас, как мне кажется, в Басманный участок ОВД) сразу установил мою личность. Что я действительно отец Евноик, настоятель храма, в миру Антон Сало... Я думал, они меня сразу отпустят. И я пойду к самому митрополиту с прошением, чтобы отпустили верующих. Но меня насторожила реплика, её бросил сам начальник. "Ну, что, ребят, позабавимся с епископом без письки?" Мне стало жутко. Меня закрыли в комнате и ушли...
***
...я хотел молится. Но интуитивно понимал, что православные молитвы уже не годны. Религии упразднились. Но мне нужно было обратится к Богу, пока я ожидаю своей участи. Как-то само собой я стал напевать "Хари Кришна! Хари Рама!" И во мне поднялась небывалая радость. Я пел всё громче и громче. И вдруг стал слышать, за стеной тоже поют эту молитву. Обезьянник оказался рядом. Я захохотал, мне стало весело и легко. Я не прекращал петь "Хари Кришна! Хари! Хари!"
***
...потом пришли трое полицейских во главе с майором, начальником участки. Они установили видеокамеру и включили.
- Что, батюшка, надоела монашеская жизнь? Трахаться захотел?
- Как вы со мной разговариваете? Я духовная особа... - дрожал я от страха, прикрывая ладонями лобок.
- Петрович, глянь он и писюн оторвал, видать в келье дрочил постоянно, - сказал лейтенант лет сорока, и они засмеялись.
- Я требую отпустить меня! - мой голос не поддавался мне, и был похож на писк.
- Сейчас и опустим... Облачайся! - он швырнул в меня рясу и клобук. - И это надень...
Майор держал на позолоченной цепочки большой монашеский крест.
- Откуда это у вас?
- Вещдок... Ты меньше базарь, а облачайся! - и повернувшись к своим: - Кто первым трахнуть попа хочет?
- Петрович, у тебя хуй большой, разъебёшь ему очко сразу...
Я сжался. Стал пятиться к стене, прикрываясь рясой. Зная, что облачатся нельзя. После менты меня изнасилуют.
- Мож, дубинкой сначала доставим попу удовольствие? - предложил другой лейтенант, помоложе первого.
Не ведая, как быть, я снова запел "Хари Кришна!"
...раздался хлопок. Так неожиданно, что я и не успел испугаться. Я перестал только слышать. Стена напротив, где стояли мои насильники, вдруг обвалилась. Камнями придавило их. Должно быть, они кричали от боли, только я не слышал. Вместо стены я видел Старосадский переулок...
***
...новообращенные встретили меня с великим восторгом. Подходили, целовали. Одна девушка встала на колени и коснулось губами шрамов там, где раньше были мои гениталии. Было приятно, и я заплакал. Они мне рассказали, что неожиданно взорвался оружейный склад. Все полицейские погибли.
- Куда вы шли до того, как вас забрала полиция? - спросил я.
- Мы шли соединится со своими. Мы знаем только одно слово "Леонардо". Кто-то сказал нам, там Господь...
- Я думаю, я знаю, где это. Возьмите меня с собой.
- Кто ты?
- Я священник, православный монах. Зовут меня... (я задумался. Я хотел было сказать "зовут меня отец Евноик". Но какой я отец им? Отец их и мой Бог. Называть себя святым отцом это вершина тщеславия и эгоизма. Я только сейчас это понял, стоя голый перед голыми чадами Бога в известке и копоти...) Меня зовут Антон.
- Почему у тебя нет хуя и яиц?
- Мне их отрезали, когда я чинил зло...
- Теперь ты добрый как мы? Хочешь секса?
- Да. Я всегда его хочу. Но, увы...
- Наши мужчины могут тебя потрахать, священник Антон...
***
...мы шли по Маросейки в сторону Китай Города. Мы пели и плясали, молились. Нам было очень хорошо. Люди не стыдились друг друга. По дороги они мочились и какали. Шли дальше. Мы совсем не думали о еде... Я нёс рясу в руках. Хотел ее бросить, но одна девочка сказала, лучше взять с собой, может стать прохладно к вечеру. Да и еще она пригодилась, когда я становился на четвереньки, чтобы мужчины занимались со мной сексом. Этот секс оказался приятным. Я зря его боялся...
Подходя к Китай Городу впереди мы заметили странное движение. Позже я узнал, что Москву перевели на военное положение, и повсюду выставлены кордоны солдат. Путин был с визитом в Америке. Странной временно управлял Медведев. Он арестовал Джигурду, посчитав его зачинщиком сексуальной революции. Стянул войска...
- Нам не пройти через кордоны, - грустно выдохнули мои спутники.
Я расстелил рясу и сел на тротуар. Рядом со мной села девушка, которая целовала меня в лобок. Она как-то привязалась ко мне... Я думал, как нам быть. Ничего в голову только не приходило...
***
...мне и в голову не могло прийти тогда, что никто в стране не знает, что происходит в Москве. Телеканалы транслировали обычные передачи за ее приделы. Журналистика давно умерла, это знает каждый. Ни один журналист никогда не говорит правду, а только то, что ему скажут из правительства. После случая на Болотной оказывается был разработан такой план. Москва на время мятежа "исчезает", она пропадает в информационной дыре. Это и происходило в те дни. Расскажи я в 2017 про это всё, меня попросту сочтут сумасшедшим...
118
- Тут на кассе терминал не работает, - сообщила Цветана Ани, когда он стоял у стеллаже с красками в гипер-маркете Леонардо. - Какой-то глюк в банковской программе. Только нал принимают…
- Что такое банковская программа?
- Я потом объясню, - коротко ответила она, поглядывая на людей, которые стояли поодаль и рассматривали их. - Я попробую сейчас сгонять к банкомату. А ты покараулишь тут наши вещи… Эти (она кивнула на людей) не тронут тебя?
- Нет.
- Я могу тебя оставить ненадолго?
- Да.
- Я пойду? Я сниму деньги и вернусь… Я пойду?
- Иди.
- Ничего с тобой не произойдёт?
- Нет…
…на выходи из Леонардо Цветана оглянулась. Те люди… человек десять — пятнадцать, всё же подошли к Ани. Она хотела вернуться, но убедила себя, что Аня не даст себя в обиду…
...рабочий банкомат оказался только на первом этаже. Цветана нервничала. Хоть и Маугли убедил, что с ним всё будет в порядке, но он впервые один в городских джунглях, и её сердце Багиры сжималось при этой мысли. Поиски банкомата заняли полчаса. Тревога у девочки всё росла.
...когда она пошла обратно, увидела нечто странное. Очень длинная очередь тянулась с первого этажа на третий. Прямиком, где был магазин "Леонардо". Люди эти, разных возрастов, стояли в каком-то возбуждении. У кого-то из смартфона звучали песни на немецком языке. Что-то знакомое... но Цветана никогда не интересовалась роком. В руках многих были книги в черной обложки.
Она заторопилась. Странно, но ей показалось, когда она проходила мимо кого-нибудь из процессии, то тот шептал "Радха идёт! Смотрите! Смотрите! Радха идёт!" Кто-то даже робко дотронулся до Цветаны...
Когда она поднялась на второй этаж, стало труднее пробираться сквозь них. Робость сменилась агрессией. Люди лапали её, целовали щеки и руки... Несколько раз ей пришлось натягивать штаны кимоно, потому что кто-то спускал их с трусиками...
Но вдруг всё кончалось... когда она поднялась на третий этаж. Толпа взревела! Люди кричали "Идёт! Он идёт!". Цветана посмотрела в ту сторону, куда указывали тысячи рук. Там за оцеплением, которое сдерживало беснующуюся толпу, шагал высокий, широкоплечий мужчина в черных очках. Он улыбался и махал огромной ладонью.
"Тилль, мы тебя любим! Ты наш Кришна!" - кричали паломники. Цветана подумала, что это какого-нибудь писатель, раз люди идут к нему с книгами.
Небольшую площадь у магазинов "Читай город" и "Леонардо", где сейчас был Маугли, оцепили охранники в штатском. Они отгоняли тех, кто норовил пробиться к писателю за вожделенным автографом, и частенько награждали их тумаками.
- Мне нужно в Леонардо! - пыталась перекричать толпу Цветана. - Я не знаю никакого Линдеманна! У меня друг там... в Леонардо... спросите... вы... его Ананий зовут!
- Онанист? - переспрашивал охранник, зажимая в ухе наушник.
- Сами вы... - уже злилась девочка, испытывая кучу толчком в спину. - Позовите кого-нибудь... типа менеджера... Там Аня, мой друг!
Подошла какая-то женщина и сказала... что-то удивительное:
- Пропусти. Это Радха. Она идёт к Кришне!
119
- Вот мы и в студии моего друга, - сказала Цветана, когда они вошли в большую мастерскую, сделанную из трёх этажей в московской высотки. - Он перфекционист...
- А что это? - озираясь по сторонам спросил Аня.
- Он хватается за всё в изо. Он и скульптор. Вон глянь, зона для ваяния. (Аня посмотрел, там стояли белые каменные люди, все обнаженные). Кстати хороший скульптор. Давай подойдем? Что-нибудь расколотим ему, - девочка засмеялась.
- Не надо. Они красивые...
- Еще налепит, - хихикнула она. Они потихоньку, огибая нагромождение предметов двинулись к изваяниям. - Он и живописец. Там у него зона живописи. Аж три мольберта. От него не убудет, могёт и три картины за раз молевать. А там зона для фото, - Цветана показала рукой. - Мы там работать будем. А там у него видеокамера. Пробует и с видео... Короче, чувак себе отдыхать не дает... О! Что-то новенькое...
Они подошли к скульптурам. Цветана с ухмылкой смотрела на фигуру мужчины. Изваян он был в традиционном хиазме, опираясь на длинный посох. Но... скульптор откровенно показал эрекцию...
- Ну, Петрович даёт! - засмеялась Цветана. - Такое ни одна цензура не пропустит.
- У меня тоже так бывает, - спокойно сказал Аня, смотря на каменный пенис, который под острым углом торчал у статуи.
- Ого! Ты мне покатишь? - хитро подмигнула девочка.
- Не знаю.
- Гляди-ка!
Цветана взялась за каменный член. Имитируя мастурбацию, она облизала головку и стала сосать, громко чмокая. Затем засмеялась.
- Почему ты это делаешь? - спросил Аня.
- Чтобы доставить и получить удовольствие...
- Я тоже хочу попробовать...
- Не-а, так делают только женщины... Кстати, ты заметил, что на улицах сегодня как-то пусто? - Цветану "шатало" по темам из одной крайности в иную, она и хотела быть предельно пошлой, но когда начинала, ей становилось стыдно.
- А что еще должно быть на улицах, кроме пустоты?
- Хороший вопрос! Я от него аж подвисла!
- Как это? - не понял Маугли.
- Пойдём глянем, что он там намалевал?
- Пойдем...
- Ох! У него и тут мужик со стоячком! - прокомментировала картину Радха, когда отбросила с мольберта полог. - Будь я психологом, я бы сказала, что Петровичу не хватает мужской дружбы.
- Он одинок, - коротко сказал Аня.
- Мне нравится смотреть на стоящий член. Я читала, что и мужчинам нравятся смотреть на члены других мужчин. Только они это скрывают. Мне еще, знаешь, нравится смотреть, как мужчины дрочат, только я никогда не видела... Во сказала, а? - опять себя рассмешила девочка. - А я сама еще ни разу не дрочила... ну, почти никогда...
Цветана тараторила, а Аня безразлично ее слушал.
- А хочешь я сейчас?... - девочка запустила руку себе в кимоно.
- Нет, - спокойно сказал маленький Кришна.
- Ну... - смутилась маленькая Радха, убирая руку из штанов. - Пойдём работать?
- Ага...
- Тебе нужно будет до гола раздеться...
- Хорошо, - также бесцветно произнёс Маугли.
***
- Мне понравилось, что ко мне прикасаются. Это приятно, - вдруг задумчиво сказал Аня.
Они гуляли по Красной Площади. Сегодня здесь было безлюдно. Ананий был в гриме. Цветана отсняла треть альбома; грим наносить долго, да смывать тоже, поэтому решили, что Аня побудет так хотя бы до конца дня. В Москве много эмо и панков, так что никто не обратить внимание, что у мальчика голубой цвет кожи, решила Цветана. Но им не встречались люди. Сначала девочку это настораживало, она, москвичка, никогда не видела Москву пустынной. Но потом перестала заморачиваться, всё её внимание было приковано к любимому...
- Я больше не буду прикасаться сам к себе, - продолжал наивно рассуждать Аня.
- Почему?
- Приятнее, когда кто-то прикасается...
- Но... не всегда же есть тот, кто прикоснется к тебе...
- Ты же будешь со мной всегда...
Цветана хотела что-то сказать, но отчего-то подкатили слёзы.
- Хорошо, я буду прикасаться к тебе, когда ты захочешь...
Потом они полчаса молчали. Рассматривали Храм Василия Блаженного...
- А ты ко мне... Ты еще никогда не прикасался ко мне? - набралась смелости Цветана.
- А разве прикасаться к другому приятно? - удивленно посмотрел на неё голубого цвета мальчик.
- Очень...
- Странно, - только и сказал Аня.
- Хочешь попробовать?.. Ну, когда вернёмся в студию...
- Странное что-то со мной сейчас происходит....
- Что?
- У меня писюн стал жестким, когда я о тебе подумал, что буду прикасаться к тебе...
- Я очень рада, - выдохнув, улыбнулась Цветана.
- Зачем мы живём? - внезапно спросил мальчик.
- Не знаю, - растерянно ответила девочка.
- ...чтобы прикасаться к другому и чтобы другой прикасался к тебе, - сказал Аня.
Харе Кришна Харе Кришна
Кришна Кришна Харе Харе
Харе Рама Харе Рама
Рама Рама Харе Харе
Продолжение следует…
В оформлении обложки использована картина: http://indianochka.ru/wp-content/uploads/2018/09/krishna2-1024x819.jpg
Дата добавления: 2021-04-15; просмотров: 49; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!