Из воспоминаний местной жительницы Гладковой Анны Петровны(1929г.р)
Коллективизация и трагические страницы в судьбе семьи Новгородовых
Тридцатые годы прошлого столетия вошли в историю России как годы репрессий. Коснулось это и семьи Новгородова Ивана Леонтьевича.
Новгородов Иван Леонтьевич - казак Наследницкой станицы. Служил в 15 Оренбургском казачьем полку, был награжден Георгиевским крестом 4 степени.
Родился в 1891году. Вместе с супругой, Анной Николаевной, воспитывали 10 детей и вели хозяйство. Все было хорошо: казак служил царю и своему Отечеству, жена ждала мужа с походов и воспитывала детей, но свершилась революция…Смутное время. Иван Леонтьевич-казак, верный своему царю, воевал на стороне белой армии под командованием Александра Ильича Дутова. Под натиском РККА в мае 1920 года Дутов с атаманским отрядом бежал в Китай. Иван Леонтьевич сопровождал своего командира до самой границы. Дутов обратился к казакам: «Кто хочет вернуться –препятствовать не буду, кто хочет со мной -идемте». Иван Леонтьевич вернулся домой к семье. Придя домой, казак спрятал свою саблю в амбаре и стал продолжать вести свое хозяйство. Но советская власть в это время уже крепко установила свою власть в Наследницкой станице. Иван Леонтьевич вынужден ради семьи вступить в колхоз. Через какое-то время приехали люди из п. Бреды и арестовали, обвинив его в краже. Никаких сведений о нем не поступало. Жена осталась одна с детьми . На момент 1937 года из 10 детей осталось четверо, остальные умерли: Надежда(1914г.р), Петр (1919г.р), Александр (1929г.р), Мария (1931 г.р). Супругу вызвали в сельский совет и объявили о том, сто ее муж объявлен врагом народа. Перед ней поставили условие, если она и дети откажутся от мужа, то семья останется жить в колхозе, если нет, то выселение. Ради детей мать пошла на такой трудный шаг и отказалась от мужа.
|
|
|
Родственники рассказывают, что односельчанин Ивана Леонтьевича, Карасев Закиржан, случайно встретил его на Дальнем Востоке. В то время Закиржан служил в рядах Красной армии и сопровождал осужденных , среди которых встретил Ивана. Он просил передать поклон супруге и детям. И сказал: «Я ,наверное, уже не вернусь».
Прошли годы, но Анна Николаевна не теряла надежду, что все-таки какие-то сведения о муже будут известны. В 1956 году сделала запрос через Троицк, чтобы что-то узнать о муже. Ответили: «Осужден правильно, реабилитации не подлежит».
В дальнейшем внук Ивана Леонтьевича, Александр, работавший в военной структуре, попросил своего товарища найти сведения о своем дедушке. В документах была запись: «Ярый противник советской власти, но в годы Великой Отечественной войны проявил мужество и героизм. Место захоронения неизвестно». В настоящее время сделан запрос в Челябинский государственный архив.
|
|
|
(Информатор Владимир Петрович Новгородов, внук Ивана Леонтьевича Новгородова).
Зоя Афанасьевна Новгородова, супруга Владимира Петровича, рассказала о своем дедушке Потапове Григории Николаевиче(1887г.р).
« Мой дедушка тоже был казаком. Я сама родом из п.Атамановский, где жил и нес службу мой дед. Семья у дедушки была большая:17 душ вместе с родителями. Первоначально жил Григорий Николаевич со своей супругой и детьми совместно со своими родителями, но место стало не хватать. Отец помог сыну выстроить рядом дом. Сын отделился от отца и перешел со своей семьей туда жить. Старшая дочь Григория Николаевича, Анна (1914г.р),выходила замуж на праздник «Покров». Приехали из п.Бреды военные и ,увидев свадьбу, озлобленно сказали «кулацкая свадьба». Григория Николаевича взяли под арест и доставили в Сельский совет, затем поместили в амбар, где он пробыл три дня. За это время семью выселили из дома, имущество пустили на торг, дом по бревнам раскатали и увезли в п.Бреды. Семья Потапова Григория Николаевича осталось на улице. Отец Григория Николаевича сделал в своем амбаре накатник, чтобы теплее было, сложил печь, разделил амбар на две части, в одну из которой поселил сноху с детьми.
|
|
|
Кто -то спал на печке, кто- то на лежанке, сделанной на сусеке. Клали доски на сусек, поверх шубенки и спали.
Три дня просидел под арестом в амбаре Григорий Николаевич, голодный, в одном нижнем белье, что в дальнейшем послужило появлению тяжелому заболеванию -чахотки. Придя домой, он увидел разрушенный дом, жену в слезах и детей. От всего имущества осталась только детская простынка, кусок коленкора с кружевом по краям. Он растерялся, развел руками и сказал: «Ну вот, мать, все наше добро. Умру, этим и покроешь».
Ему грозило выселение, но болезнь развивалась стремительно, и в 1932году он умер. Моей маме, Потаповой Ольге Григорьевне, на тот момент было 10 лет. Она эти события помнила хорошо и при рассказе нам всегда плакала.
(информатор Новгородова Зоя Афанасьевна, внучка Потапова Григория Николавеича)
Из воспоминаний местной жительницы Воровщиковой Валентины Александровны (1955г.р)
Мой дед, Алексеев Григорий Алексеевич, был казаком Наследницкой станицы. Жили в достатке. С приходом советской власти жизнь изменилась. Дедушку признали кулаком, дом забрали, раскатали, а имущество распродали на торгах. Семья осталась на улице. В дальнейшем умирает моя бабушка Татьяна, и дедушка женится в 1933 году на вдове Банновой Елизавете Михайловне, которая воспитывает своего сына Ивана и пятерых детей Григория Алексеевича.
|
|
|
Моя мама, дочь Григория Алексеевича, Клавдия помнит, как приехали на лошадях за ним ночью военные люди. Отец попрощался с ними и ушел. Больше они его не видели. Маме на то время было 14 лет.
Долгие годы дочь искала своего отца. Делала запрос в архивы. И только в 2000годах она узнает, что ее отец погиб в 1942 году в тюрьме. Письма, документы с архивов были утрачены. Сейчас остались только фотографии дедушки и бабушки.
В подтверждении слов Воровщиковой Валентины Александровны мы узнаем из архивных документов, что Алексеев Григорий Алексеевич «был взят в 1937 году по линии НКВД».
Из воспоминаний местной жительницы Гладковой Анны Петровны(1929г.р)
« В 1947 году мне было 18 лет. Я работала в колхозе. Весной на прицепах работали грузчиками, вагоны разгружали, осенью на комбайне. Я работала на штурвале с комбайнером Александром Николаевым. Напарник мой имел семью, детей нужно было кормить, голодное послевоенное время, вот и пытался всячески украсть зерно и продать на разъезде. Насыплет в мешочек, под солому спрячет, я молчу, в конце рабочего дня нужно было осмотреть комбайн, где нужно смазать, приготовить к работе на следующий день. Остаюсь, он мне говорит: «Иди, Нюра, домой, сам управлюсь». А сам бегал потом на разъезд, чтобы продать украденное зерно. Как-то один раз предложил мне мешок зерна, я отказалась, так он привез мне его ночью на быке. Наутро слышу говорят, что у комбайнеров обыск, зерно ищут. Побежала смотреть, как там Александр, мой напарник, а в это время ко мне домой пришли с обыском. Естественно, нашли зерно, повели в сельский совет. Обвинили в краже. Я отказываюсь, реву, понимаю, что меня могут посадить. Смотрю в окно, а папа мой выходит из сельсовета и смотрит на меня, похлопывая по груди рукой, тем самым дал понять, что вину взял на себя. Осудили его на 12 лет, но после смерти Сталина отпустили, весь срок не отсидел.
Страшное было время. Постоянно жили в страхе, но и одновременно понимали, что нужно было кормить детей. Женщины шили на штанах кармашки, пояса, куда можно было тайком насыпать зерно. Но получалось это не всегда. Приезжали специальные люди из поселка Бреды и вели наблюдение за работниками. В поле, на работе нельзя было взять горстку зерна и пожарить, чтобы утолить голод. А если тайком возьмешь, так быстрей в рот или в страхе высыпали, лишь бы не заметили. Был такой случай, я с подругами (Авачка Клюшина, Нюся Курнакина, Маруся Новикова) работали в поле и решили насыпать по маленькому мешочку зерна домой. Ночью, после работы, идем по полю, трясемся, слышно было вой волков, страшно, но идти надо было дальше. Вдруг мы увидели вроде как верховые едут. Бросили мешочки и побежали. Подошли поближе, а это высокая трава колышется, никого нет. Вернулись, все плачем, собирая просыпавшееся зерно, но уже с землей.
Много было случаев, когда отправляли в тюрьму за украденное зерно. Помню, нашу односельчанку, женщину моего года, Смирнову Марию Ивановну (1929г.р), посадили на 8 лет за 8 кг зерна, за каждый килограмм зерна- год тюрьмы, а Пермякову Марусю на 5 лет. Саше Горбунову дали 20 лет. Семенова (не помню имя), Круглова Михаила, Николаева Александра тоже осудили за кражу. Тяжелое было время. Всех держали в страхе».
Дата добавления: 2021-04-05; просмотров: 99; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!