Переброска соединений фашистского блока на советско-германский фронт весной, летом и осенью 1942 г. 12 страница
В середине июня 1942 г. де Голль передал правительствам трех союзных держав подготовленные им проекты документов, определявшие статус [70]«Сражающейся Франции». Английское правительство внесло в них существенные поправки, а американское предложило новую формулировку параграфов этих документов. Суть изменений сводилась к тому, что роль возглавляемого де Голлем комитета принижалась, Англия и США сохраняли за собой полную свободу отказаться в будущем от сотрудничества с ним и установить контакты с любым другим французским органом власти или правительством. Советский Союз поддержал французский Национальный комитет и полностью принял его предложения. Национальный комитет высоко оценил поддержку Советского правительства. Он выразил убеждение, что данный акт «знаменует собой важный этап на пути, который должен все больше объединять Францию и Советскую Россию в едином стремлении разгромить агрессию и фашизм и вместе трудиться для восстановления мира в условиях военной безопасности и экономического процветания»{110}.
Хотя военная мощь антифашистской коалиции и укрепилась, это не намного облегчило положение СССР, противостоявшего главным силам гитлеровской Германии и ее европейских союзников. США и Великобритания не начали активных боевых действий в Европе. Более того, они даже не полностью выполнили свои обязательства о поставках Советскому Союзу обещанных ими материалов.
|
|
|
В отношениях между СССР и США определенное место занимал вопрос ведения войны с Японией. Начав летнее наступление на советско-германском фронте, гитлеровская Германия возобновила попытки оказать давление на Японию и заставить ее вступить в войну с Советским Союзом. Правительство Соединенных Штатов, осведомленное об этом, не исключало возможность согласованных действий Японии и Германии. Исходя из этого, Рузвельт в своем послании Сталину от 17 июня 1942 г. обещал в случае нападения Японии на СССР «оказать Советскому Союзу помощь американскими военно-воздушными силами при условии, что Советский Союз предоставит этим силам подходящие посадочные площадки на территории Сибири»{111}. США, используя враждебно-выжидательную позицию Японии в отношении СССР, стремились, таким образом, добиться положительного решения этого вопроса и получить еще до нападения Японии на СССР военно-воздушные базы на советской территории. Однако правительство СССР не пошло на это, поскольку этим оно могло дать повод к обострению советско-японских отношений, что еще больше ухудшило бы и так крайне тяжелое в то время положение Советского Союза.
Важная и вместе с тем наиболее сложная задача советской внешней политики состояла в том, чтобы добиться от Великобритании и США открытия второго фронта в Европе. Вопрос этот приобрел особое значение, когда весной 1942 г. стало очевидно намерение Германии организовать решающее наступление на советско-германском фронте.
|
|
|
Великобритания и США, обладавшие мощным военно-экономическим потенциалом, были в состоянии начать в 1942 г. широкие и активные военные действия против гитлеровских агрессоров.
Правящие круги Великобритании и США представляли себе всю серьезность угрозы, нависшей над Советским Союзом, и сознавали невозможность своей победы в случае поражения СССР. Тем не менее они не спешили открывать второй фронт в Европе, надеясь, что фашистская Германия и Советский Союз максимально ослабят друг друга в тяжелой, кровопролитной борьбе. Такая позиция английского и американского правительств подвергалась постоянной критике со стороны самых широких [71]слоев населения обеих стран. Об этом свидетельствовал проведенный в начале 1942 г. британским институтом общественного мнения опрос, результаты которого показали, что большинство англичан выступают за подготовку к собственным наступательным операциям — вторжению в Европу, открытию второго фронта. Широкая волна этих настроений прокатилась и по Соединенным Штатам Америки. «Ваш народ и мой требуют создания фронта, — писал Рузвельт Черчиллю 3 апреля 1942 г., — который ослабил бы давление на русских, и эти народы достаточно мудры, чтобы понимать, что русские сегодня убивают больше немцев и разрушают больше техники, чем вы и я, вместе взятые»{112}.
|
|
|
Советское правительство делало все возможное, чтобы добиться скорейшего открытия второго фронта в Европе, и неоднократно обращалось с этим вопросом к правительствам Великобритании и США.
Во время своего пребывания в Лондоне В. М. Молотов 21 мая заявил Черчиллю, что Советское правительство считает особо важным вопрос о втором фронте на Западе, и выразил пожелание обсудить его с английским правительством перед отъездом в США. На совещании при участии Черчилля, Эттли, Идена и английских военных деятелей 22 мая нарком иностранных дел СССР сообщил о предстоящих на советско-германском фронте огромных по масштабам и важности сражениях. Он спросил: смогут ли союзники, и в первую очередь Великобритания, оттянуть с советско-германского фронта летом и осенью 1942 г. хотя бы 40 германских дивизий и связать их боями в Западной Европе? Если это будет сделано, тогда разгром Германии может закончиться в 1942 г. Черчилль не дал ответа на поставленный вопрос.
|
|
|
В Вашингтоне 29 мая Рузвельт заявил Молотову о необходимости в первую очередь покончить с Германией, а затем с Японией. Президент сообщил, что США к концу года будут располагать армией в 4 млн. человек, флотом с численным составом в 600 тыс. человек и подготовку к открытию второго фронта смогут закончить в 1943 г. Чтобы как-то сгладить возможное недовольство Советского правительства, президент обещал попытаться убедить американское командование провести высадку 6 — 10 дивизий во Франции в 1942 г.
На следующий день обсуждение вопроса об открытии второго фронта продолжалось с участием генерала Дж. Маршалла, адмирала Э. Кинга и Г. Гопкинса. Молотов сказал, что отсрочка открытия второго фронта до 1943 г. чревата риском для СССР и большой опасностью для США и Англии. Если США и Англия не откроют его в 1942 г., то Советский Союз будет вынужден продолжать борьбу против Германии, по существу, один на один. Нарком добавил, что необходимо внести ясность в вопрос о позиции союзников, поскольку это будет иметь большое значение. Рузвельт ответил: «Мы хотим открыть второй фронт в 1942 году. Это наша надежда. Это наше желание». Однако тут же стал ссылаться на трудности, связанные с переброской американских войск через Атлантический океан в Европу.
30 мая Молотов сообщал в Москву: «Рузвельт и Маршалл заявили, что они всячески хотят создать второй фронт, но пока дело упирается в недостаток судов для переброски войск во Францию. Ничего конкретного они мне не заявили».
Во время последней встречи с Молотовым 1 июня президент США повторил, что он надеется создать второй фронт в 1942 г. По словам английского историка Р. Паркинсона, Рузвельт сделал свое «необоснованно оптимистическое» заявление вопреки «нежеланию Маршалла упоминать год и несмотря на телеграмму Черчилля от 28 мая, в которой [72]перечислялись трудности, связанные с развертыванием действии в 1942 году». Заявление было действительно «необоснованным», ибо в тот же день, 1 июня, английский комитет начальников штабов окончательно высказался против плана вторжения через Ла-Манш в 1942 г. с ограниченными целями (операция «Следжхэммер»){113}.
В советско-американском коммюнике, опубликованном 11 июня в Вашингтоне и 12 июня в Москве, говорилось о достижении полной договоренности «в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.». Однако Рузвельт сообщил Маршаллу и Кингу, а затем и Черчиллю, что сделанное им в процессе переговоров заявление об открытии второго фронта в 1942 г. «имело целью лишь обнадежить Советское правительство»{114}. Другой побудительной причиной обещаний Рузвельта являлись предстоявшие в ноябре выборы в конгресс.
Вернувшись в Лондон, Молотов продолжил переговоры с Черчиллем. 10 июня был согласован текст англо-советского коммюнике. В нем указывалось: «...между обеими странами была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.»{115}. Однако тут же Черчилль заявил, что правительство Великобритании не связывает себя определенным обязательством в отношении даты открытия второго фронта.
Английский премьер сообщил, что союзники планируют высадку десанта в составе 6 дивизий во Францию осенью 1942 г., но осуществление этой операции будет зависеть от обстановки. Высадка же десанта в составе 40 — 50 дивизий предусматривается в 1943 г.
Переговоры Молотова в Вашингтоне и Лондоне показали, что правящие круги союзных стран, учитывая требования прогрессивной общественности и взятые ими обязательства перед Советским Союзом, вынуждены были заявить, что они намерены открыть второй фронт в Европе в 1942 г. Отдел военной информации США и центр по изучению общественного мнения Принстонского университета отмечали в октябре 1942 г., что население «верит во второй фронт. В начале августа 62 процента опрошенных считали, что он будет открыт союзниками где-нибудь в Европе в ближайшие два-три месяца»{116}. На самом деле правящие круги США и Англии готовились к развертыванию в 1942 г. военных действий лишь в Северной Африке. В связи с этим 18 июня 1942 г. Черчилль прибыл в Вашингтон. В принятом здесь решении на первом месте остался вопрос о сосредоточении американских сил в Англии в 1943 г. В нем также указывалось: «Весьма важно, чтобы Соединенные Штаты и Великобритания были готовы вести наступательные действия и в 1942 г.». В то же время в решении ставился вопрос о необходимости тщательно изучить возможность высадки десанта во Французской Северной Африке.
На очередном совещании, состоявшемся 20 — 25 июля в Лондоне, представители США и Англии приняли окончательное решение: вместо высадки в Северной Франции осуществить в 1942 г. десантную операцию в Северной Африке.
Так правительства США и Великобритании в одностороннем порядке отказались от открытия второго фронта в Европе в тяжелый для Советского Союза период. Отвлечение их вооруженных сил для действий в Северной [73]Африке практически исключало возможность высадки в Европе и в 1943 г.
Перед Рузвельтом и Черчиллем встал вопрос: как поставить в известность Советское правительство о принятом решении? Первый намек появился в послании английского премьер-министра Сталину, полученном 18 июля 1942 г. Касаясь вопроса о прекращении доставки Советскому Союзу военных грузов в северные порты, Черчилль сообщил о нежелании рисковать своими кораблями. Их потеря помешала бы отправке в Европу американских войск, а это сделало бы, по словам Черчилля, невозможным создание действительно сильного второго фронта в 1943 г.
В ответном послании английскому премьер-министру от 23 июля Сталин констатировал, что вопрос об организации второго фронта в Европе начинает принимать несерьезный характер и что Советское правительство не может примириться с решением открыть второй фронт в Европе в 1943 г. Черчилль не дал на это ответа. В послании от 31 июля глава британского правительства выразил желание встретиться с главой Советского правительства и обсудить вопросы, связанные с войной, а также принять совместные решения.
Премьер-министр Великобритании прибыл в Москву 12 августа 1942 г. в сопровождении начальника генерального штаба А. Брука, заместителя министра иностранных дел А. Кадогана, главного маршала авиации А. Теддера, генерала А. Уэйвелла и других лиц. Вместе с Черчиллем в качестве личного представителя президента США прибыл А. Гарриман. В тот же день вечером состоялась встреча Черчилля и Сталина.
Ознакомившись с положением на советско-германском фронте, Черчилль заявил, что американцы и англичане не в состоянии предпринять вторжение в Северную Францию в 1942 г. и готовятся к большим операциям в 1943 г. Для этой цели в Англию вскоре прибудет миллион американских солдат. Весной 1943 г. американские экспедиционные силы составят 27 дивизий. Англичане планируют прибавить к ним еще 21 дивизию.
На вопрос Сталина, правильно ли он понял, что второго фронта в 1942 г. не будет и что английское правительство отказывается также от операции по высадке 6 — 8 дивизий на французском побережье, Черчилль ответил утвердительно. По мнению английского правительства, сказал он, высадка войск на побережье Франции прервала бы большие приготовления к операциям в 1943 г. и принесла бы больше вреда, чем пользы.
Сталин не согласился с этой аргументацией. Тогда Черчилль, заявив, что «второй фронт в Европе — это не единственный второй фронт», изложил англо-американский план высадки 7 американских и 5 английских дивизий в Северной Африке в октябре 1942 г.
13 августа состоялась вторая встреча глав правительств Великобритании и СССР, на которой Сталин вручил Черчиллю и Гарриману меморандум. В нем анализировалась позиция Черчилля, считавшего невозможным открытие в 1942 г. второго фронта в Европе. Отказ правительства Англии, говорилось далее, осложняет положение Советской Армии и наносит ущерб планам советского командования. В меморандуме подчеркивалось, что 1942 год представляет наиболее благоприятные условия для создания второго фронта в Европе, так как почти все силы немецких войск отвлечены на Восточный фронт.
Ознакомившись с меморандумом, Черчилль обещал дать на него письменный ответ. Решения, принятые правительством его страны и правительством США, сказал он, являются и будут лучшей помощью России. Американский представитель Гарриман поддержал английского [74] премьер-министра, поскольку совместные решения американцев и англичан были приняты с согласия президента Рузвельта.
Сталин обратил внимание на существующие расхождения в оценках союзниками роли советско-германского фронта. Он сказал, что в отличие от правительства СССР английское и американское правительства считают его второстепенным, однако он является первостепенным — тем фронтом, где находятся главные силы противника.
14 августа советская сторона в ответ на свой меморандум получила памятную записку английского премьер-министра. В ней утверждалось, что самым лучшим вторым фронтом в 1942 г. явится единственно возможная и значительная по масштабу операция «Торч»{117}. По сравнению с ней, говорилось в записке, вторжение во Францию небольшими силами было бы «рискованной и бесплодной операцией». Предлагалось считать «Торч» вторым фронтом{118}.
15 августа Сталин заявил Черчиллю, что операция по высадке в Северной Африке не связана прямо с Россией, однако он признал ее значение, поскольку успех операции — это удар по оси
Не отказываясь от борьбы за открытие второго фронта, Советское правительство решило не обострять отношений с союзниками, чтобы не ослаблять антифашистскую коалицию. Оно согласилось опубликовать совместное коммюнике о состоявшихся переговорах в предложенной Черчиллем редакции.
Вернувшись в Лондон, Черчилль пытался представить дело так, будто Советское правительство согласилось с доводами союзников о невозможности открытия второго фронта в 1942 г. Однако советский посол в Лондоне информировал Идена 5 сентября 1942 г., что визит Черчилля оставил у членов правительства СССР чувство неудовлетворенности, поскольку основной вопрос так и не был решен.
Между тем требования широких слоев населения Англии и США об открытии второго фронта в Европе становились все более настойчивыми. Как отмечал летом 1942 г. в своем дневнике помощник генерала Д. Эйзенхауэра по военно-морским делам Г. Батчер, газеты в Америке и Англии были полны требований открыть второй фронт.
Материалы американских и английских газет широко использовала советская пресса. В конце сентября 1942 г. английский посол А. Кларк-Керр обратился в Наркомат иностранных дел с жалобой на «возбуждение», которое «растет в СССР по вопросу о втором фронте». Внимание посла Великобритании было обращено на то, что советская печать «ограничивается лишь помещением некоторых выдержек из американских и английских газет» и читатели «не могут не относиться с сочувствием к тому, что пишут в пользу второго фронта в Великобритании и Америке». В итоге обмена мнениями по этому вопросу посол еще раз просил не публиковать такого рода статьи, «чтобы люди забыли на некоторое время о втором фронте»{119}. Удовлетворить эту просьбу значило отказаться от эффективного средства открытой борьбы за второй фронт; на такой шаг Советское правительство пойти не могло.
Правящие круги Великобритании разрабатывали планы создания после войны различных европейских федераций, направленных против Советского Союза. В секретном меморандуме, разосланном премьер-министром 21 октября 1942 г. членам военного кабинета{120}, содержался [75]призыв к «объединению Европы», созданию «Европейского совета». Объединение Европы и создание Европейского совета должно было, по замыслу Черчилля, ограничить влияние Советского Союза на этот континент. Особенно беспокоила Черчилля возможность, как он выразился, усиления «русского варварства» в Европе. И это говорилось в то время, когда в сражениях на русских полях решалась судьба европейской цивилизации, в том числе и английской, решалась кровью, неисчислимыми страданиями и беспримерным героизмом советских людей.
3 октября 1942 г. в советской печати были опубликованы ответы Председателя Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталина на вопросы московского корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс Г. Кэссиди. На вопрос, какое место в советской оценке текущего положения занимает возможность открытия второго фронта, Сталин ответил: «Очень важное, можно сказать, первостепенное место». На вопрос, насколько эффективна помощь союзников Советскому Союзу и что можно было бы сделать, чтобы расширить и улучшить эту помощь, последовал ответ: «В сравнении с той помощью, которую оказывает союзникам Советский Союз, оттягивая на себя главные силы немецко-фашистских войск, — помощь союзников Советскому Союзу пока еще малоэффективна. Для расширения и улучшения этой помощи требуется лишь одно: полное и своевременное выполнение союзниками их обязательств»{121}.
6 ноября 1942 г. И. В. Сталин в докладе на торжественном заседании, посвященном 25-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, подчеркнул, что отсутствие второго фронта явилось главной причиной успехов немцев на советско-германском фронте в текущем году, поскольку оно дало противнику возможность бросить на восток все свободные резервы и создать большой перевес сил на юго-западном направлении.
Говоря о роли второго фронта, Сталин отметил: «Допустим, что в Европе существовал бы второй фронт, так же как он существовал в первую мировую войну, и второй фронт отвлекал бы на себя, скажем, 60 немецких дивизий и 20 дивизий союзников Германии. Каково было бы положение немецких войск на нашем фронте? Нетрудно догадаться, что их положение было бы плачевным. Более того, это было бы началом конца немецко-фашистских войск, ибо Красная Армия стояла бы в этом случае не там, где она стоит теперь, а где-нибудь около Пскова, Минска, Житомира, Одессы. Это значит, что уже летом этого года немецко-фашистская армия стояла бы перед своей катастрофой. И если этого не случилось, то потому, что немцев спасло отсутствие второго фронта в Европе»{122}.
Таким образом, вопрос об открытии второго фронта в 1942 г. не был решен и продолжал оставаться одним из основных во взаимоотношениях союзников по антифашистской коалиции.
Дата добавления: 2021-04-07; просмотров: 50; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!