XVI. НАПРАВЛЕНИЕ ПОИСКОВ ПРОЯСНЯЕТСЯ 34 страница
Усталый организм не мог дольше сопротивляться, и Старик погрузился в сон.
Проснувшись, он ощутил боль в онемевшем теле. Было уже совсем светло.
Старик поднял голову. Девушка сидела и смотрела на него. Взгляды их встретились. Девушка улыбнулась. Как много все же в нашей жизни значат всякие незначительные детали. Не улыбнись Кали-бвана именно так, жизнь этих людей сложилась бы совсем иначе.
— Доброе утро! — поздоровалась она. Старик в ответ улыбнулся.
— Неужели вы всю ночь промучились на этом суку?
— Ничего страшного, — заверил он. — Наконец-то я хоть выспался.
— Сделали для меня роскошную постель, а что же сами о себе не позаботились?
— Вам хорошо спалось? — спросил он.
— До утра ни разу не проснулась. Наверное, сказалась смертельная усталость или то, что я перестала бояться. С тех пор, как меня бросили проводники, это была первая ночь, когда я спала спокойно, без кошмаров.
— Я очень рад, — сказал он. — А теперь пора в путь. Нужно уходить отсюда и как можно скорее.
— Но куда?
— Вначале двинем на запад, пока не выберемся из владений Боболо, потом повернем на север, к реке. Если будут сложности с переправой, мы что-нибудь обязательно придумаем. Сейчас же меня больше беспокоят бететы. Племя Боболо обитает у реки, и они редко заходят далеко в джунгли, даже когда отправляются на охоту, а бететы шныряют по всему лесу. К счастью для нас, они не заходят так далеко на запад.
|
|
|
Старик помог девушке спуститься на землю, и они почти сразу вышли на тропу, которая, судя по всем признакам, вела на запад. Вскоре он увидел плоды, которые годились в пищу, и набрал побольше. Пара двинулась вперед медленным шагом, подкрепляясь на ходу собранными плодами. Быстро идти они не могли, так как из-за длительного недоедания находились на грани истощения. Им приходилось делать частые передышки, и тем не менее они упорно шли вперед, понукаемые необходимостью.
Вскоре они вышли к ручью. Здесь они напились и устроили привал. По пути Старик внимательно изучал тропу, ища следы пигмеев, но ничего не обнаружил и заключил, что, видимо, этой тропой бететы не пользуются.
Девушка села, привалившись спиной к стволу молодого деревца, а Старик улегся чуть поодаль, откуда мог украдкой любоваться ее профилем. После утренней улыбки он уже смотрел на девушку другими глазами, глазами, с которых окончательно спала пелена мужского эгоизма и вожделения. И теперь под блистательной оболочкой красоты физической он увидел в девушке красоту духовную, и вторая затмевала собой первую. Лишь сейчас сумел он оценить по достоинству целеустремленность и отвагу девушки, бросившейся навстречу неизведанным опасностям этого жестокого мира.
|
|
|
Но ради чего? Или кого?
Вопрос этот мгновенно отрезвил Старика. Ради кого? Ну, разумеется, ради какого-то Джерри Джерома, которого Старик ни разу в глаза не видел. Он только и знал о нем, что его имя. Но все равно Старик ненавидел этого парня со всем пылом человека, ослепленного ревностью. Он порывисто сел.
— Вы замужем? — резко спросил он. Девушка бросила на него удивленный взгляд.
— Нет, не замужем.
— Тогда помолвлены?
— Вы не находите, что вопросы ваши несколько бестактны? — произнесла девушка холодным тоном, каким разговаривала с ним в день их знакомства.
Но почему, собственно, он не имеет права на бестактные вопросы? Разве не спас он ей жизнь? Разве она не обязана ему всем?
Но в тот же миг он осознал, что допустил грубость.
— Простите, — сказал он.
Скрестив руки на коленях, он уткнулся в них подбородком и уставился себе под ноги. Девушка глядела на него пристальным оценивающим взглядом спокойных серых глаз. Впервые за все время их знакомства она наконец-то толком разглядела его лицо.
Заросшее неряшливой бородой лицо имело правильные волевые черты. Девушка вдруг увидела, что, несмотря на грязь и изможденный вид — следствие лишений и невзгод, человек этот красив и не так стар, как ей казалось, лет тридцати, не более.
|
|
|
— Кстати, — сказала она вдруг, — а ведь я даже не знаю вашего имени.
Помолчав, он наконец отозвался:
— Малыш зовет меня Стариком.
— Разве это имя? — возразила она. — И потом вы совсем не старый.
— Благодарю за комплимент, — сказал он, — но если определять возраст человека его самоощущением, то старее меня нет никого на свете.
— Просто вы устали, — сочувственно сказала она. Ее голос чем-то напомнил ему материнскую ласку.
— Вы так много перенесли, и все из-за меня. Старику показалось, что она пытается загладить резкость своего недавнего ответа.
— Мне кажется, вам следует как можно лучше отдохнуть, прежде чем идти дальше.
— Пустяки, — сказал он, — а вот вам и в самом деле не мешало бы еще отдохнуть. Только не здесь. Как бы мы ни устали, нужно выбираться с земли бететов.
Он с усилием встал и протянул ей руку. Затем, несмотря на ее возражения, перенес девушку через ручей, и там они вышли на широкую тропу, по которой смогли идти рядом.
Через несколько шагов он остановился и вырезал две палки.
— Чтобы смогли ковылять дальше, — пояснил он с улыбкой. — Видите, вот мы и постарели.
Однако себе он взял палку увесистую, сучковатую, походящую скорее на дубину, чем на посох.
|
|
|
И они снова побрели плечом к плечу.
Всякий раз, когда девушка невзначай касалась его, он вздрагивал всем телом, но тут же вспоминал про Джерри Джерома и брал себя в руки.
Некоторое время они шли в молчании, думая каждый о своем. Первой нарушила тишину девушка.
— Старик — это не имя, — сказала она. — Не могу же я вас так называть. Это нелепо.
— Мое настоящее имя ничуть не лучше, — заверил он. — Мне дали имя в честь деда, а у дедушек имена бывают довольно чудные.
— Точно, — подхватила она. — И все-таки имена у них старые, добрые, солидные. Моего дедушку звали Абнер.
— Как, у вас был только один дедушка?
— По имени Абнер — один. Ну так как же звали вашего деда, признавайтесь?
— Хайрем, но друзья называют меня Хай, — поспешно добавил он.
— А фамилия? Не могу же я обращаться к вам просто по имени.
— Почему? Мы же друзья, разве нет?
— Ладно, — согласилась она. — Но вы мне так и не ответили.
— Хай — этого достаточно, — суховато сказал он.
— А если мне придется представить вас кому-нибудь?
— Кому, например?
— Боболо, — пошутила она и рассмеялась.
— С этим джентльменом я уже знаком. Но раз уж речь зашла об именах, хотелось бы узнать и ваше.
— Туземцы зовут меня Кали-бвана.
— Но я не туземец, — обронил он.
— Мне нравится, когда меня называют Кали. Зовите меня Кали, — сказала девушка.
— На местном наречии «кали» означает «женщина». Ладно, женщина.
— Если еще раз назовете меня так, то я перестану с вами разговаривать.
— Хорошо, Кали так Кали, раз вы настаиваете. Помолчав, он добавил:
— Знаете, мне оно тоже нравится. Самое обычное слово, а получилось прекрасное женское имя.
Между тем лес незаметно поредел, деревья расступились, стало меньше кустов. Выйдя на поляну, Старик остановился, взглянул на солнце и удрученно покачал головой.
— Оказывается, мы шли не на запад, а на восток, — объявил он.
— Какая досада!
— Каюсь, это моя вина, но из-за этих проклятых деревьев я не мог свериться по солнцу. Такое впечатление, будто это происки злого духа, который, подстерегая человека, вселяется в неодушевленные предметы, а потом смеется над его неудачами.
— Вы ни в чем не виноваты, — бросилась разубеждать его девушка. — Может, я не так выразилась, но вы сделали все, что от вас зависело.
— В общем, так. Дойдем до следующего ручья и вдоль него доберемся до реки. Ручей должен непременно впадать в реку. Назад нам нельзя, слишком опасно. Мы должны уяснить себе, что впереди долгий и трудный поход и к нему нужно как следует подготовиться.
— То есть? О чем вы?
— Мы должны нормально питаться, а не перебиваться случайными фруктами и улитками, которые не прибавляют сил. Нужно мясо, но его необходимо добыть, а у нас нет оружия.
— И поблизости ни магазина спорттоваров, ни ружейной лавки.
Веселая острота спутницы растрогала Старика. Несмотря на все потрясения, лишения и усталость, девушка не падала духом. Ни разу не посетовала, не закапризничала. Подолгу бывала серьезной, как того требовали обстоятельства, однако сумела сохранить силу воли и чувство юмора.
— Придется самим стать оружейниками, — проговорил он. — Нужно изготовить оружие.
— В таком случае почему бы нам не начать прямо с пулеметов, — предложила она. — С ними я буду чувствовать себя спокойнее.
— Все, на что мы способны, — это лук, стрелы и копья, — осадил ее Старик.
— А я-то воображала, что быстренько сумею состряпать пулемет, — призналась она. — Что за никчемное создание эта современная женщина!
— Я бы этого не сказал. Даже не представляю, что бы я без вас делал!
Невольное признание вырвалось так неожиданно, что Старик даже не осознал, что именно он сказал. Он, который относил себя к женоненавистникам! Зато девушка сразу все поняла и улыбнулась.
— А мне казалось, что вы презираете женщин, — с серьезным видом сказала она. — Это стало ясно в первый же день нашего знакомства.
— Не надо об этом, прошу вас! — взмолился Старик. — Тогда я еще не знал вас!
— Какой комплимент! Совсем не похоже на того грубияна, которого я встретила однажды.
— Кали, я уже совсем не тот, — тихим серьезным голосом произнес Старик.
В этих словах девушка услышала признание и мольбу о прощении. В порыве чувств она коснулась его руки. Ласковое, теплое прикосновение оказалось искрой, попавшей в бочку с порохом. Резко повернувшись, он схватил ее, прижал к себе изо всех сил, словно стремясь слиться с ней воедино, и в тот же миг, прежде чем она успела увернуться, приник к ее губам в страстном поцелуе.
Девушка отшатнулась, стала вырываться.
— Как вы посмели? — возмутилась она. — Я вас ненавижу!
Он разжал объятия, и они стали лицом к лицу, взволнованно дыша и глядя друг другу в глаза.
— Я вас ненавижу! — повторила она.
Он не отрывал взгляда от горящих глаз девушки.
— Я люблю тебя, Кали, — сказал он твердо. — Моя Кали!
XXI. ВЛЮБЛЕННАЯ ТУЗЕМКА
Самец Зу-То из стаи великих обезьян поссорился с То-Ятом, своим вожаком, поскольку оба хотели завладеть молодой самкой. То-Ят был огромным, могучим самцом, самым сильным в стае, а потому, естественно, являлся вожаком, из-за чего Зу-То не спешил вызывать его на смертный бой.
Однако, влечение к красотке от этого не уменьшилось, и Зу-То умыкнул ее, подговорив нескольких молодых самцов, недовольных правлением То-Ята, присоединиться к ним. Те охотно согласились и прихватили своих самок. Так образовалась новая стая. И, как всегда, возникли трения из-за женщины.
Стремясь к самостоятельности, Зу-То ушел в новые края, чтобы избежать случайной стычки с То-Ятом. Вместе с ним в числе других ушел и его друг Га-Ят.
Га-Ят обладал могучей силой, превосходя, пожалуй, самого То-Ята, однако Га-Ят держался в стороне, предпочитая ни во что не вмешиваться. Пока ему хватало еды, пока никто не посягал на его самок — а при его габаритах и мощи любое соперничество было обречено на неудачу — его совсем не тревожил вопрос о том, кто станет вожаком новой стаи.
Как Га-Ят, так и Зу-То относились к Тарзану по-дружески, особенно Га-Ят, бывший миролюбивым по натуре, поэтому они оба обрадовались, когда узнали, что Тарзан совсем рядом, а когда услышали его зов и поняли, что ему требуется помощь, то поспешили на выручку, прихватив с собой всех самцов, кроме двух, которых Зу-То оставил для охраны самок с детенышами.
Великие обезьяны бережно перенесли Тарзана из деревни гомангани на поляну, где протекал ручей. Здесь они опустили его под сенью деревьев на мягкую траву, но распутать проволоку на его руках и ногах им не удалось. Они пытались сами, пытался Нкима, но все безуспешно, правда в конце концов обезьянке удалось перегрызть веревки.
Га-Ят с Нкимой принесли ему воды и фруктов. Большие обезьяны были в состоянии отогнать от него крупных хищников, но человек-обезьяна понимал, что все это ненадолго. Вскоре обезьяны неизбежно отправятся на новые места, и их не удержит ни жалость, ни чувство товарищества. Первое понятие для них — пустой звук, а второе значимо лишь до тех пор, пока речь не идет об их собственных интересах.
Нкима, разумеется, останется с ним за компанию, будет носить еду и питье, но защитник из него никудышный. Достаточно одного вида гиены Данго или леопарда Шиты, как Нкима улепетнет на дерево.
Что же делать? Тарзан пытался найти ответ на этот вопрос. Он вспомнил о могучем друге, слоне Танторе, но тотчас же был вынужден отринуть эту мысль, поскольку Тантор, как и обезьяны, не смог бы освободить его от пут.
Тантор может погрузить на себя Тарзана и унести. Но куда? Туда, где не найдется никого, кто смог бы освободить его от проволоки. Опять же, Тантор может встать на его защиту, но что толку, если Тарзан вынужден лежать здесь совершенно беспомощным, лишенный возможности двигаться?
Неожиданно решение пришло само собой. Тарзан позвал Га-Ята. Неуклюже покачиваясь, подошел огромный самец.
— Я — Га-Ят, — провозгласил он, согласно речевому этикету великих обезьян.
На языке обезьян это означало: "Ты звал меня, и я пришел. Чего ты хочешь?"
— Га-Ят ничего не боится, — начал Тарзан, направляя разговор в нужное русло.
— Га-Ят не боится, — гортанно проворчала обезьяна. — Га-Ят одолеет любого.
— Га-Яту не страшны гомангани, — продолжал человек-обезьяна.
— Не страшны.
Тарзан продолжал гнуть свое, рассчитывая на то, что собеседник не сможет ему отказать.
— Только тармангани или гомангани могут развязать путы на Тарзане.
— Га-Ят убьет и тармангани и гомангани.
— Нет, — возразил Тарзан. — Га-Ят пойдет и приведет кого-нибудь, кто освободит Тарзана от проволоки. Убивать никого не надо, просто привести сюда.
— Га-Ят понял, — сказал самец после недолгого размышления.
— Тогда ступай, — приказал человек-обезьяна. Не говоря ни слова, обезьяна вперевалку затопала к лесу и вскоре скрылась из виду.
* * *
Малыш с пятеркой провожатых достигли реки, на другом берегу которой стояла деревня Боболо. Здесь они очень быстро привлекли внимание туземцев, жестами показывая, что хотят переправиться.
Тотчас же от деревни отчалило несколько лодок, направляясь в их сторону. Пироги были набиты воинами, потому что Боболо не знал, кто пожаловал к нему в гости и в каком количестве. Собито все не уходил, однако ничем не выдал того, что люди-леопарды подозревают Боболо в похищении белой жрицы и что ему угрожает нападение со стороны Гато-Мгунгу.
Когда головная лодка подгребла к месту, где стоял Малыш, его тотчас узнали, — Малыш часто наведывался в деревню Боболо.
Чуть погодя белый и его спутники сели в одну из лодок, и пироги рванулись в обратный путь.
На территории деревни произошла заминка, из которой белый юноша лишний раз понял, что он всего лишь неудачливый браконьер, явившийся с жалкой кучкой негров, но после переговоров Боболо все-таки соблаговолил принять его. Малыша препроводили к хижине вождя, где в тени расположились Боболо, Собито и несколько старейшин.
На дружеское приветствие Малыша Боболо ответил снисходительным кивком.
— Чего тебе, белый человек? — спросил вождь.
От юноши не укрылась перемена, произошедшая с Боболо. Прежде тот держался дружелюбнее. Малышу не понравилось нарочито грубое приветствие, а также то, что к нему обратились без уважительного «бвана», а назвали презрительно "белый человек", но что было делать? Полностью сознавая собственное бессилие, он проглотил горькую пилюлю и сделал вид, что не заметил нанесенного оскорбления.
— Я ищу друга, старшего бвану, и пришел к тебе за помощью, — сказал Малыш. — Боги поведали мне, что он пошел в деревню Гато-Мгунгу и не вернулся.
— А я тут при чем? — спросил Боболо. — Почему ты не идешь к Гато-Мгунгу?
— Потому что ты наш друг, — ответил Малыш. — Я уверен, что ты не откажешь в помощи.
— Но чем я могу помочь тебе? Мне ничего не известно о твоем друге.
— Дай мне людей, — ответил юноша. — Тогда я смогу потребовать, чтобы старшего бвану освободили.
— Что я за это получу?
— Пока у меня ничего нет. Как только мы добудем бивни, я непременно заплачу. Боболо ухмыльнулся.
— Тебе я людей не дам, — сказал он. — Ты являешься к великому вождю с пустыми руками. Просишь воинов, а самому нечем заплатить за них!
Малыш вышел из себя.
— Старый пройдоха! — взорвался он. — Не смей говорить со мной таким тоном. Ты еще поплатишься за это. Даю тебе ночь на размышление, а утром приду за ответом.
Малыш развернулся и пошел прочь по деревенской улице вместе со своими спутниками. Сзади раздались возбужденные крики — Боболо созывал воинов, приказывая задержать белого.
Юноша мгновенно сообразил, что попал в переплет из-за своей вспыльчивости. Он стал лихорадочно соображать, и прежде чем его схватили воины, он сам вернулся к Боболо.
— Да, кстати, чуть не забыл, — сказал он, встав перед вождем. — Я отправил на станцию гонца с сообщением, в котором изложил все обстоятельства дела, а также свои подозрения. Еще я велел передать, что буду ждать солдат здесь, в деревне. И если ты, Боболо, тронешь меня хоть пальцем, то влипнешь в неприятную историю, так как я известил власти, что отчасти подозреваю тебя.
Не дожидаясь ответа, Малыш отвернулся и направился к воротам. Никто не пошевелился, чтобы задержать его.
Выйдя за ограду, он мысленно усмехнулся — никакого гонца он не посылал, и никаких солдат не ждал.
В знак того, что угрозы Боболо ему не страшны, Малыш устроил стоянку у самой деревни. Его спутники-негры восприняли это спокойно. Деревенские жители нанесли разной снеди, что существенно пополнило скудный рацион незваных гостей.
Среди тех, кто принес еду, оказалась девушка, с которой Малыш был достаточно долго знаком. Это было веселое, жизнерадостное создание, и ему всегда было приятно общаться с ней. Он дарил ей всякие безделушки, которые радовали ее бесхитростное сердце, и рассыпался в цветистых комплиментах, которые забавляли его самого.
Дарите девушке почаще подарки, повторяйте ей, что она первая красавица в деревне, и вы волей-неволей окажетесь вскоре в щекотливом положении. Вы-то делаете это не всерьез, а она принимает все за чистую монету. Во всяком случае, эта девушка воспринимала его знаки внимания именно так.
Влюбившись в Малыша, девушка могла бы доставить ему этим массу неприятностей — наказание за его легкомыслие. К счастью, ничего подобного не произошло.
Когда стемнело, девушка пришла опять.
Она пробралась украдкой, скрываясь в густой тени. При ее внезапном появлении сидевший перед палаткой Малыш испуганно вздрогнул.
— Нсенене! — воскликнул он, узнав девушку. — Ну ты даешь! У тебя ко мне дело?
Малыш заметил, что девушка сильно встревожена.
— Тс-с-с! — предостерегающе шепнула она. — Не называй меня по имени. Никто не должен знать, что я приходила, иначе меня убьют.
— Что случилось?
— Много всего. Завтра Боболо даст тебе воинов. Скажет, что для похода к Гато-Мгунгу, но ты ему не верь. Когда вы отплывете подальше от деревни, они убьют тебя и твоих людей, а трупы бросят крокодилам. Потом, когда прибудут белые солдаты, им скажут, что вы остались в деревне Гато-Мгунгу. Белые отправятся туда и окажется, что деревни нет и в помине, ведь ее сожгли утенго. И никто не сможет доказать, что Боболо солгал.
Дата добавления: 2021-04-07; просмотров: 75; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!