The Secret Doctrine by E. P. Blavatsky, First printing, London, 1897 29 страница
Наиболее часто употребляемая формула изгнания была следующая. Она очень многозначительна.
Люди, боги, избранники, души умерших, амоус, негры, менти-у, не смотрите на эту душу, чтобы проявить жестокость по отношению к ней.
Это адресовано всем, кто был знаком с Магией.
«Амулеты и мистические имена». Эту главу называют «очень таинственной», ибо она содержит заклинания, обращенные к Пенхакахакахернеру и Уранаокарсанкробиту, и другим таким же простым именам. Шаба говорит:
У нас имеются доказательства, что мистические имена, подобные этим, были общеупотребительны во время пребывания израильтян в Египте.
И мы можем добавить, независимо от того, египетские они или израильские, это колдовские имена. Изучающий может справиться об этом в трудах Элифаса Леви, например, в его «Grimoire des Sorciers». В этих заклинаниях Озирис называется Мамурам-Кахаб и его умоляет предотвратить нападение дважды мертвых духов на оправданного хоу и его ближайших родственников, так как проклятый (астральный призрак)
Может принять любую форму, какую только пожелает, и проникнуть по желанию в любое место или тело.
Изучая египетские папирусы, начинаешь делать открытие, что подданные фараонов не очень то были склонны к Спиритизму или Спиритуализму того времени. Они страшились «благословенного духа» мертвого больше, чем римские католики боятся дьявола!
Но насколько неуместны и несправедливы обвинения против египетских Богов, что они являются этими «дьяволами», а также против жрецов, что они творят свои магические чудеса с помощью «падших ангелов», видно более чем по одному папирусу. Ибо часто в них попадаются записи о колдунах, приговоренных к смертной казни – точно они жили под протекцией святой Христианской Инквизиции. Вот один случай из времен царствования Рамзеса III, взятый Де Мирвиллем у Шаба.
|
|
|
Первая страница начинается со словами: «С того места, где я нахожусь, к народу моей страны». Есть основание полагать, как будет видно, что человек, который написал это от первого лица, является судьей, делающим доклад, обращая его к народу, после обычной формулы, ибо вот главная часть обвинения: «Этот Хай, плохой человек, был надсмотрщиком (возможно, содержателем) овец; он сказал: «Могу ли я достать книгу, которая мне даст великую власть?» ... И была ему дана книга с формулами Рамзес-Мери-Амена, великого Бога, его 251] царственного господина; и ему удалось овладеть божественной силой, дающей ему возможность очаровывать людей. Ему также удалось построить жилище и найти очень глубокое место, и он создал людей из Менх (магических гомункулов?) и ... любовные писания ... выкрав их из Хены (оккультной библиотеки дворца) рукою каменщика Атирма, ... принудив одного из надсмотрщиков отойти в сторону и действуя магически на других. Затем он стремился узнать будущее с их помощью, и ему это удалось. И все ужасы и мерзости, которые гнездились в его сердце, он осуществил и применял их все на практике так же, как и совершал другие великие преступления, такие как ужас (?) всех Богов и Богинь. Также пусть будут применены к нему законы, карающие великою (суровою?) смертью, таковые, как повелевают божественные слова. Обвинение на этом не останавливается – оно детализирует преступления. Первая строка говорит о руке, парализованной с помощью людей из Менх. которым стоит только сказать «пусть то-то и то-то будет сделано», как это и будет сделано. Затем следуют большие мерзости, такие, которые заслуживают смерти. ... Судьи, рассмотревшие его (обвиняемого) дело, закончили словами: «Пусть он умрет согласно приказу фараона и согласно тому, что написано в строках божественного языка!»
|
|
|
М. Шаба говорит:
Документов подобного рода полно, но задача проанализировать их все не может быть предпринята с теми ограниченными средствами, какие имеются в нашем распоряжении[467].
Существует надпись, взятая в храме Хоуса, Бога, который обладал властью над элементариями, в Фивах. Она была преподнесена М. Приссон д'Авенном Императорской – ныне Национальной – библиотеке Парижа, и впервые была переведена м-ром С. Берчем. В ней заключается целый роман Магии. Он относится к дням Рамзеса XII[468] двадцатой династии; мы теперь переводим его с изложения М. де Руже в таком виде, как он приводится Де Мирвиллем.
|
|
|
Этот памятник рассказывает нам о том, как один из Рамзесов двадцатой династии, собирая в Нахараине дань, уплачиваемую Египту азиатскими народами, влюбился в дочь вождя из Бахтена, одного из данников, женился на ней и после возвращения в Египет возвысил ее в ранг королевы под королевским именем Ранефру. Вскоре после этого вождь из Бахтена отправил гонца к Рамзесу, прося помощи Египетской науки для Бент-Рош, младшей сестры королевы, у которой заболели все конечности.
Гонец ясно просил, чтобы был послан «мудрец» (Посвященный Рех-Хет). Царь приказал вызвать всех придворных иерограмматиков и хранителей сокровенных книг из Хены и, выбрав среди них царского писца, Тот-эм-Хеби, умного человека, знатока писаний, поручил ему исследовать эту болезнь.
252] По прибытии в Бахтен Тот-эм-Хеби обнаружил, что Бент-Рош одержима хоу (Ем-сех'еру-кер x'oy), но заявил, что он сам слишком слаб, чтобы вступить в борьбу с ним[469].
|
|
|
Прошло одиннадцать лет, но состояние молодой девушки не улучшилось. Вождь из Бахтена опять послал гонца, и по его формальному требованию Хонс-пеири-Секлерем-Зам, одна из божественных форм Хонса – Бога-Сына в Фивийской Троице – была отправлена в Бахтен...
Как только этот Бог (воплощенный) произнес приветствие (беса) пациентке, она сразу почувствовала себя освобожденной, и хоу, находящийся в ней, сразу же проявил свое желание подчиниться приказу Бога: «О великий Бог, который заставляет призраков исчезать», – сказал хоу, – «я твой раб и возвращаюсь туда, откуда я пришел!»[470]
Очевидно Хонс-пеири-Секлерем-Зам был действительный Иерофант класса, называемого «Сынами Бога», так как про него сказано, что он был одною из форм Бога Хонса, что означает, что либо он считался воплощением этого Бога – Аватаром, либо совершенным Посвященным. Из этого же самого текста видно, что храм, к которому он принадлежал, был одним из тех, к которым была прикреплена Школа Магии. В нем был хен, или та часть храма, которая была недоступна всем, кроме верховного жреца, библиотека, или хранилище сокровенных трудов, для изучения и охраны которых назначались особые жрецы (те, с которыми советовались все фараоны в очень важных случаях), и где они сообщались с Богами и получали от них советы. Разве Лукиан не рассказывает своим читателям в описании храма Иерополиса о «Богах, которые независимо проявляют свое присутствие?»[471] И далее, о том, что он однажды путешествовал со жрецом из Мемфиса, который рассказал ему, что он провел двадцать три года в подземных криптах своего храма, получая наставления по Магии от самой Богини Изиды. И опять мы читаем, что сам Меркурий обучал Великого Сезостриса (Рамзеса II) Священным Наукам. По этому поводу Яблонский замечает, что в этом он видит основание, почему Амун (Аммон) – откуда, по его мнению, произошло наше «Аминь» – был действительно взыванием к свету[472].
В папирусе Анастази, который изобилует различными формулами для 253] вызывания Богов и заклинаниями против хоу и стихийных демонов, параграф седьмой ясно показывает, как различаются действительные Боги, Планетарные Ангелы, от оболочек смертных, которые остались в Кама-локе, словно как бы для того, чтобы соблазнять человечество и еще более безнадежно запутывать его в напрасных поисках истины вне Оккультных Наук и завесы Посвящения. Этот седьмой стих по поводу таких божественных вызываний, или теоматических консультаций говорит следующее:
Это божественное и великое имя[473] должно вызываться только в случаях абсолютной необходимости и когда вызывающий чувствует себя абсолютно чистым и безупречным.
Не так обстоит дело в формулах черной Магии. Рювенс, говоря о двух ритуалах Магии Анастазийской коллекции, замечает, что они
Неоспоримо образуют наиболее поучительный комментарий к «Египетским мистериям», приписываемым Ямблиху, и лучшее дополнение к этому классическому труду для понимания тавматургии философских сект, тавматургии, обоснованной на древней египетской религии. Согласно Ямблиху, тавматургия осуществлялась с помощью служения второстепенных гениев[474].
Рювенс заканчивает замечанием, которое очень значительно и очень важно для оккультистов, защищающих древность и подлинность своих документов, ибо он говорит:
Все то, что он (Ямблих) выдает как теологию, мы находим историей в наших папирусах.
Но почему тогда отрицать подлинность, вероятность и, более всего, достоверность тех классических писателей, которые все писали о Магии и ее Мистериях в духе величайшей почтительности и восхищения? Послушайте Пиндара, который восклицает:
Счастлив тот, кто сходит в могилу, получивши такое посвящение, так как он знает конец своей жизни и царство,[475] данное Юпитером[476].
254] Или Цицерона:
Посвящение не только научает нас чувствовать себя счастливыми в этой жизни, но также и умирать с лучшими надеждами[477].
Платон, Павзаний, Страбон, Диодор и дюжины других дают свои свидетельства о великом благе посвящений; как все великие, так и частично-посвященные Адепты разделяют энтузиазм Цицерона.
«Разве Плутарх, думая о том, что он узнал при своем посвящении, не утешился за потерю своей жены? Не приобрел ли он в Мистериях Вакха убежденности, что «душа» (дух) остается нетленной и что существует загробная жизнь»? ... Аристофан даже пошел дальше: «Все те, кто участвовали в Мистериях», – говорит он, – «вели чистую, спокойную и святую жизнь; они умирали, ища свет Элевзинских Полей (Дэвачана), тогда как остальные ничего другого не могли ожидать, кроме вечной тьмы (невежества?)».
... И когда подумаешь о значительности, придаваемой государствами принципу и правильному празднованию Мистерий, условиями, разработанными в их договорах для обеспечения их проведения – тогда видно, до какой степени этим Мистериям такое долгое время были отданы их первые и последние мысли.
Они были величайшими предметами как общественного, так и частного внимания, и это только естественно, так как согласно Делингеру, «Элевзинские Мистерии рассматривались, как расцвет всей греческой религии, как чистейшая сущность всех их концепций»[478].
Туда не допускали не только заговорщиков, но и тех, кто не донесли на них; предателей, лжесвидетелей, развратников[479] ... так что Порфирий мог сказать: «Наши духи должны быть в момент смерти такими, какими они были в течение Мистерий, т. е. свободными от всех позорящих пятен, страстей зависти, ненависти или гнева[480].
Истинно,
Магию считали Божественной Наукой, которая приводила к участию в характерных свойствах самой Божественности[481].
Геродот, Фалес, Парменид, Эмпедокл, Орфей, Пифагор – все они, каждый в свое время, пошли искать мудрости великих Иерофантов Египта в надежде решить проблемы Вселенной.
Филон говорит:
Было известно, что Мистерии раскрывали сокровенную деятельность Природы[482]. Чудеса, совершенные жрецами теургической магии, настолько хорошо удостоверены, и свидетельства – если человеческие свидетельства вообще чего-либо стоят – настолько неопровержимы, что сэр Дейвид Брустер, чтобы не пришлось признать, что языческие теурги 255] намного превзошли христианских в чудесах, признает за первыми совершеннейшую осведомленность по физике и по всему, что относится к натурфилософии. Наука находится в очень неприятном положении ...
«Магия», – говорит Пселл, – «составляла заключительную часть жреческой науки. Она исследовала природу, силу и качества всего подлунного; элементов и их частей, животных, различных растений и их плодов, камней и трав. Короче говоря, она исследовала сущность и силу всего. Вот откуда она создавала свои результаты. И она создавала статуи (магнетизированные), которые приносили здоровье, и изготовляла всякие различные фигуры и вещи (талисманы), которые равно могли стать как инструментами заболевания, так и здоровья. Также очень часто через магию достигается появление небесного огня, и тогда статуи хохочут и лампы сами зажигаются»[483]
Это утверждение Пселла, что Магия «создавала статуи, которые приносили здоровье», теперь доказано миру, как не мечта, не пустое хвастовство галлюцинирующего теурга. Как говорит Рювенс, это становится «историей». Ибо это найдено в «Papyrus Magique» Харриса и на уже упомянутом обелиске, исполненном по обету. Как Шаба, так и Де Ружэ заявляют, что:
На восемнадцатой строке этого очень изуродованного памятника находится формула, относящаяся к молчаливому согласию бога (Хонса), который дал знать свое согласие движением, которое он сообщал своей статуе[484].
По этому поводу возник даже спор между этими двумя востоковедами. В то время как М. Де Ружэ хотел перевести слово «Хан», как «любезность» или «милость», М. Шаба настаивал, что «Хан» означает «движение» или «знак», сделанный статуей.
Чрезмерная власть, злоупотребление знанием и личное честолюбие очень часто приводили эгоистичных и беспринципных Посвященных к черной Магии, точно так же, как те же самые причины приводили к тому же самому христианских пап и кардиналов; и именно черная Магия была тем, что в конечном счете привело к уничтожению Мистерий, а вовсе не Христианство, как очень часто ошибочно считают. Прочтите «Римскую Историю» Моммзена, том I, и вы узнаете, что именно язычники сами положили конец осквернению Божественной науки. Еще в 560 году до Р. X. римляне обнаружили некое оккультное общество, школу черной Магии самого отвратительного типа, оно праздновало мистерии, перенесенные из Этрурии, и вскоре эта нравственная зараза распространилась по всей Италии.
Более семи тысяч Посвященных были переданы суду, и большинство их были приговорены к смертной казни...
Впоследствии Тит Ливий рассказывает об еще трех тысячах приговоренных Посвященных в течение одного только года за преступление отравления[485].
256] И несмотря на это, черную Магию все еще высмеивают и отрицают!
Полтье может быть или не быть переполненным энтузиазма, говоря, что Индия кажется ему, как
Великий и первоначальный очаг человеческой мысли, который закончился охватом всего древнего мира,
но он был прав в своей идее. Эта первоначальная мысль привела к оккультному знанию, которое в нашей Пятой Расе отражено с самых ранних дней египетских фараонов до нашей современности. Едва ли найдется один иератический папирус в числе тех, которые обнаруживаются при туго перебинтованных мумиях царей и верховных жрецов, который не содержал бы в себе какой-либо интересной информации для современного исследователя Оккультизма.
Все это есть, разумеется, осмеянная Магия, результат первоначального знания и откровения, хотя она атлантскими колдунами применялась таким нечестивым образом, что с тех пор возникла необходимость закрыть для последующей Расы плотной завесой эти применения, которые использовались для получения так называемых магических эффектов на психическом и физическом планах. Буквально никто в нашем веке не поверит в эти сообщения, за исключением римских католиков, но они этим деяниям припишут сатанинское происхождение. Тем не менее, Магия настолько перемешалась с мировой историей, что если последняя когда-либо будет написана, то ей придется обосновываться на открытии Археологии, Египтологии, и на иератические писания и надписи; если же будут настаивать, что она должна быть свободна от этого «векового суеверия», то она никогда не увидит света. Можно хорошо себе представить затруднительное положение, в каком очутились серьезные египтологи, ассириологи, ученые и академики. Будучи вынужденными переводить и истолковывать древние папирусы и архаические надписи на обелисках и вавилонских цилиндрах, они очутились перед необходимостью с начала до конца встречаться с противным и ненавистным для них предметом Магии, с ее заклинаниями и прочими атрибутами. Здесь они находят трезвые и серьезные повествования, сошедшие с перьев ученых писцов, составленные под непосредственным надзором халдейских или египетских Иерофантов, наиболее ученых среди философов древности. Эти повествования были написаны в торжественный час смерти и похорон фараонов, верховных жрецов и других могущественных лиц страны Хеми; их целью было приведение новорожденной, Озирифированной Души перед страшным трибуналом «Великого Судьи» в сфере Аменти – там, где ложь считалась тяжелей величайших преступлений. Были ли эти писцы, иерофанты, фараоны и жрецы-цари все дураками или мошенниками, которые или воровали или пытались заставить поверить других в такие 257] «небылицы», какие обнаруживаются на самых почтенных папирусах? И все же тут ничего не поделаешь. Будучи подтверждаемы Платоном и Геродотом, Мането и Синцеллом, как и всеми величайшими и заслуживающими доверия авторами и философами, которые писали по этому предмету, эти папирусы отмечают – так же серьезно, как они отмечают любую историю или любой факт, настолько общеизвестный и общепринятый, что он не нуждается в комментариях – целые царские династии манов, т. е. теней и призраков (астральных тел), и такие деяния магического искусства и такие оккультные феномены, что наиболее доверчивый оккультист нашего времени и то засомневается – верить им или нет.
Востоковеды, однако, нашли спасительный выход из положения: все еще публикуя и передавая папирусы на критику литературных саддукеев, они обычно называют их «романами времени фараона Такого-То». Эта идея остроумна, если и не совсем честная.
258]
ОТДЕЛ XXVIII
ПРОИСХОЖДЕНИЕ МИСТЕРИЙ
Все то, что было объяснено в предшествующих отделах, и еще в сто раз больше, преподавалось в Мистериях с незапамятных времен. Если первое появление этих учреждений является делом исторического предания в отношении некоторых более поздних народов, то происхождение их несомненно должно быть отнесено ко времени Четвертой Коренной Расы. Мистерии были введены для избранных этой Расы, когда средний атлант уже начал слишком глубоко погружаться в грех, чтобы можно было бы ему доверять тайны Природы. Их учреждение приписывается в Тайных Трудах Царям-Посвященным, принадлежавшим к божественным династиям, когда «Сыны Божии» уже постепенно позволяли своей стране становиться Кукарма-дес (землей порока).
О древности Мистерий можно судить по истории поклонения Геркулесу в Египте. Согласно тому, что жрецы рассказывали Геродоту этот Геркулес не был греческим, ибо он говорит:
О греческом Геркулесе я нигде в Египте не мог добыть каких-либо сведений: ... Египет никогда не заимствовал этого имени у греков ... Геркулес, ... как они (жрецы) утверждают, является одним из двенадцати (великих Богов), которые были порождены от более ранних восьми Богов за 17 000 лет до года Амазиса.
Геркулес – индийского происхождения, и полковник Тод – если отложить в сторону его библейскую хронологию – был вполне прав в высказывании, что он был Баларама, или Баладэва. Теперь, нужно читать «Пураны» с Эзотерическим ключом в руке, чтобы узнать, как почти на каждой странице они подтверждают Тайную Доктрину. Классические писатели древности настолько хорошо понимали эту истину, что единодушно приписали Азии происхождение Геркулеса.
Один раздел «Махабхараты» посвящен истории Геркулы, из племени которого произошел Вьяса ... У Диодора находим ту же легенду с некоторыми изменениями. Он 259] говорит: «Геркулес родился среди индийцев и, подобно грекам, они наделяют его палицей и львиной шкурой». Оба (Кришна и Баладэва) являются (господами) племени (кула) Гери (Гери-кулэс), из чего греки могли создать составное слово Геркулес[486].
Дата добавления: 2021-04-07; просмотров: 70; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!