Отчет пациента о заболевании № 2019 27 страница
Между тем 12 октября умер доктор Хауз. Он уже давно и тяжело болел, сказались годы напряженной работы в больнице Хопкинсвилла. В “чтениях” перечислялись средства, способные поддержать его и облегчить боль, но не давалось никакой надежды, потому что весь организм был поражен болезнью. На исходе лета 1929 года они решили поехать в Дейтон за лекарствами к остеопату Лаймену А. Лайдику, проявлявшему интерес к диагностированию и помогавшему Эдгару, когда он бывал в Дейтоне. Он подобрал лекарства, и доктор Хауз сначала почувствовал себя лучше, но потом внезапно наступило ухудшение, и он умер. Его похоронили в Хопкинсвилле, там, где покоились все Солтеры. Керри не вернулась на побережье. Томми покинул Университет Вашингтона и Ли и остался с ней в Хопкинсвилле.
За осень в больнице перебывало несколько остеопатов. В то время было просто невозможно отыскать человека с медицинским дипломом профессионального остеопата. Обычные врачи в счет не шли: они либо смеялись над “чтениями”, либо возмущались ими как примитивным знахарством. Вопрос стоял так: или в больнице будет остеопат, или вообще ничего не будет.
В январе 1930 года доктора Лайдика уговорили оставить практику и поступить в больницу. Мисс Энни Кейси, единственная незамужняя сестра Эдгара, заняла место Керри, и дела вновь пошли на лад. В начале марта 1930 года в картотеке доктора Лайдика значились пациенты, получавшие лекарства от врожденного расстройства психических и физических функций, от язвы желудка, острых гастритов, зуда, слизистых колитов, судорожной параплегии, туберкулеза позвоночника, глазного неврита с частичной слепотой, от контузий с их типическими проявлениями, истерии, острых полиомиелитов и разного рода гинекологических заболеваний. Реакцию больных на ход лечения доктор Лайдик называл “весьма обнадеживающей”.
|
|
|
Его отчет был напечатан в ежеквартальном журнале Ассоциации The New Tomorrow. В том же издании в апрельском номере 1930 года сообщалось о готовящемся выпуске первого сборника Ассоциации и называлась цена подписки - доллар каждая книга. В News and Views, сорокастраничном отделе периодики, говорилось, что за первые три месяца было подготовлено двести десять контрольных “чтений” и весь календарь, вплоть до 1 июня, расписан по дням. Там также упоминалось, что президент Ассоциации Мортон X. Блументаль, миссис Блументаль и их сын Мортон-младший возвратились после шестинедельного отдыха на юге Франции. В больнице расширили кабинет гидротерапии, а кабинет электротерапии перевели в “более подходящее помещение”. Открыли и комнату отдыха на нижнем этаже. Успешной оказалась работа статистика по созданию системы перекрестных указателей проведенных “чтений” и краткой информации о различных заболеваниях.
|
|
|
Весной доктор Браун приехал на побережье, и планы, связанные с университетом, стали вырисовываться. Его должны были открыть осенью, не дожидаясь окончания строительства зданий. В Норфолке начала работу контора по приему заявлений и регистрации студентов. Сидя на первом этаже больницы, доктор Браун готовил для рассылки каталоги и формулировал задачи нового учебного заведения:
“Основатели университета намерены создать учреждение, подобного которому еще не было в системе образования страны. Мы хорошо сознаем, что понадобится несколько лет и значительные финансовые расxоды для достижения поставленной цели. Однако мы собираемся решительно двигаться к ней и приложим вся усилия, чтобы осуществить намеченное как можно скорее. Естественно, мы не ждем немедленного воплощения задуманного, но надеемся превратить университет в центр науки, культуры и исследований, где рано или поздно будут представлены все отрасли знаний и научных направлений. Я хочу сказать, что мы стремимся продолжить дело Эзры Корнелла, основателя Университета Корнелла, выразившего свою цель следующими словами: “Я создам такой институт, где каждый сможет получить сведения по любому предмету исследования”. Мы также попытаемся сосредоточить в пределах Атлантического университета, насколько это вообще возможно, все отрасли знаний и научных устремлений, способные внести свой вклад в то, что зовется “красотой бытия” и ценностью человеческой жизни.
|
|
|
Мы прекрасно понимаем, что столкнемся с множеством трудностей на пути реализации нашей задачи. Несомненно, найдутся люди, которые начнут во всеуслышание заявлять, что мы пытаемся перейти пределы допустимого. Но мы лишь надеемся быть объективными, и это характерно для любого просвещенного человека. Подобное объединение усилий, как почувствую все заинтересованные, сможет надлежащим образом воплотить в жизнь наши идеи.
Мы не собираемся создавать конкуренцию или вытеснять ныне существующие учебные заведения, напротив, мы желали бы сотрудничать, по мере возможности, со всеми учебными или благотворительными учреждениями и призываем их сотрудничать с нами”.
Ассоциация рассматривала университет как дополнение к больнице, как “параллельную службу разума и духа”. Но на самом деле между Ассоциацией и университетом не существовало никакой связи. Согласно теории доктора Брауна, первым делом им нужно было завоевать уважение в научных кругах и уже после этого заниматься исследованием феноменов психики. Фактически университет должен был оттеснить на задний план и Ассоциацию, и ее больницу. Создатели видели в нем современное учебное заведение сугубо научного типа с полным и детально разработанным курсом обучения, особенно в сфере искусств.
|
|
|
Это не соответствовало намерениям Мортона. Ассоциация нуждалась в небольшой школе, где можно было бы серьезно и углубленно изучать философию, метафизику, феномены психики, психологию и оккультизм. В ней нужно было создать условия для собственных исследований и лабораторных экспериментов. Но в программу доктора Брауна такой проект никак не вписывался. Он хотел основать университет наподобие всех прочих, только лучше. Очевидно, Мортона подкупила эта идея, по крайней мере временно.
Эдгар отнесся к проекту с подозрением. Если созданный университет начнет развиваться именно так, думал он, то, по всей вероятности, это станет логическим продолжением обычной исследовательской программы, далекой от задач Ассоциации. Согласно плану Доктора Брауна, университет явится очередным учебным заведением, таким же, как сотни существующих в стране. Идея формирования небольшой студенческой группы, занятой изучением “чтений” и способной объединить впоследствии вокруг себя других студентов, интересующихся метафизикой и философией, исчезла в грандиозной схеме блестящего университета с высокопрофессиональным обучением и лидирующей футбольной командой.
- Как ты к этому относишься? - спросил Эдгар Хью Линна.
- Я ожидал иного,- ответил Хью Линн. Он окончил Университет Вашингтона и Ли и стал работал университетским библиотекарем.
Эдгар покачал головой. Его огорчало и тревожило не столько создание университета, сколько будущая судьба больницы. Вот уже и чеки из Нью-Йорка стали поступать с опозданием. Мортон заметил, что теперь необходимо экономить и как-то сократить бюджет больницы. Конечно, страна была охвачена экономическим; кризисом, и все катилось под откос. Но Мортон важно заявлял, что сейчас он даже богаче, чем до краха на бирже в прошлом октябре.
- Такого не может быть,- резко возразил сквайр.- Теперь никто не может быть ни в чем уверен. Я жду неприятностей, Эдгар, особенно с университетом. Ведь он ему так дорого обойдется.
- Надеюсь, что ничего плохого не произойдет, - с пылом воскликнул Эдгар,- очень на это надеюсь.
Летом на территории больницы выстроили новой здание для медицинского персонала. По ту сторону бульвара заложили фундамент для университетских построек.
22 сентября должны были начаться занятия в университете, разместившемся в двух отелях на берегу океана. Они перестали принимать посетителей после Дня труда. “Старый Уэверли” превратили в мужское общежитие, девушки обосновались в “Новом Уэверли”. Дома стояли рядом на Двадцать второй улице. Классы расположились в зданиях контор по всему побережью, собрания предполагалось проводить в пресвитерианской церкви. На нижнем этаже мужского общежития Хью Линн временно решил устроить библиотеку. Ко дню открытия в списках насчитывалось двести студентов - многообещающее начало.
Тем временем члены Совета директоров Ассоциации получили уведомление, что собрание Совета состоится 16 сентября в доме для медицинского персонала.
- Вот оно,- сказал сквайр,- что-то должно случиться.
Эдгар был мрачен. Он отправился на собрание вместе с Гертрудой и Хью Линном.
- Может быть, он хочет отделаться от университета и всецело сосредоточиться на больнице,- высказала предположение Гертруда.- Я слышала, что у него масса неприятностей с доктором Брауном.
- Об этом все говорят,- подтвердил Хью Линн,- никто не знает, что произошло, но думают, что Мортон рассчитывает на пять тысяч долларов в месяц, а доктор Браун собирается запросить вдвое больше.
- Он подобрал хороших преподавателей,- сказала Гертруда,- и не позволит им бросить прежнюю работу, если не сможет предложить больше денег.
Эдгар достал сигарету, чтобы скрыть волнение.
- Мы беспокоимся и ждем неприятностей, потому что не знаем, как в точности обстоят дела,- заметил он.- Мортон должен с нами поговорить откровенно. Он должен сообщить нам о своих планах и сказать, как думает их осуществить. Он начал отходить от нас с того момента, как определилось с университетом.
Эдгар поднес спичку к сигарете.
- Если бы с университетом можно было подождать еще несколько лет, пока мы не получим деньги в дар от какого-нибудь фонда,- проговорил он.
Мортон и Эдвин их уже ждали. Как всегда, они были спокойны, улыбчивы, безукоризненно одеты. Когда собравшихся призвали к порядку, с речью выступил Мортон. Он вкратце изложил историю больницы, остановившись в основном на финансовых вопросах, то есть, прежде всего, на своих деньгах. Сначала больница обходилась ему в три тысячи долларов в месяц. Постепенно расходы стали сокращаться за счет денежных поступлений от пациентов. В течение одного месяца доходы от пациентов сравнялись с расходами на содержание больницы.
Однако сейчас больница нуждается в десяти тысячах долларов на текущие расходы. Очевидно, она мало-помалу становится слишком обременительным и расточительным предприятием. И хотя это место для лечения, ей надо перестроиться на более доходный и деловой лад. Поэтому он предлагает Ассоциации вернуть больницу ему и его брату, приняв во внимание, что все счета будут оплачены, а в управлении больницей изменений не произойдет. Согласен ли Совет проголосовать за это предложение?
Началось голосование. Члены Совета, ошеломленные подобной перспективой, автоматически проголосовали против. Это означало полное поражение. Mopтон пришел в ярость. Он сказал что-то относительно изъятия всех фондов и необходимости в таком случае закрыть больницу. Эдвин говорил о “серьезности сложившейся ситуации” и предложил проголосовать заново.
Тогда Эдгар поднялся и начал говорить.
Он смотрел через головы Мортона, Эдвина и других членов Совета, как будто обращался к кому-то стоявшему за ними.
- Я всегда доверял мистеру Блументалю,- сказал Эдгар.- Он построил больницу, он продолжал поддерживать ее и заботиться о ней. Он понимает смысл моей работы лучше, чем кто-либо, я уверен, он хочет продолжить то, что мы так успешно начали. Отсутствие его помощи и участия очень болезненно скажется и на мне, и на всей больнице. Я полагаю, что Совет должен согласиться с его просьбой.
Решили проголосовать вторично. Предложение было поддержано. Собрание договорились перенести. Все члены Совета, кроме Мортона и Эдвина, вышли на Тридцать пятую улицу, чтобы побеседовать с Эдгаром о случившемся.
- Я не знаю,- ответил он им.- Возможно, Mopтон и прав, возможно, мы не очень аккуратно обходились с деньгами. Если он так считает, то у него есть право распоряжаться ими самому. Они его.
- У него сейчас с деньгами туго,- пояснил сквайр.- Кризис ударил и по нему.
Эдгар ничего не сказал. Он с самого начала понимал, что больница и Ассоциация - слишком громоздкие структуры и выстроить их на средства одного человека невозможно. У Мортона не было денег на содержание больницы, он платил за нее из своих доходов и от количества этих доходов зависела судьба всего построенного им на побережье. Больница с ее поступлениями от пациентов могла бы обойтись и без предложенной им помощи, но очевидно, что университет оказался той соломинкой, которая надломила спину верблюда.
Однако сами “чтения” вызывали доверие: “чтения”, содержащие подробности лечения физических недугов, настолько заполнили все расписание Эдгара, что просьбы Мортона относительно руководства по философии откладывались на неопределенное время. Он привык пользоваться этой помощью, и ее отсутствие должно было его расстраивать. Теперь срочные “чтения” с описанием лечения болезней проводились даже по воскресеньям, и Мортон лишался источников духовной пищи, ставшей для него необходимой. Он был заворожен подсознательным и пытался постичь его язык, истолковывая свои мечты и фантазии. Он также все глубже и глубже погружался в метафизическую структуру Вселенной. Сложившаяся ситуация с “чтениями” не могла его не раздражать.
Очевидно одно. “Чтения” постоянно напоминали Мортону, что сами по себе философские истины ничего не значат. Они должны стать частью его жизни, чтобы обрести какой-то смысл. Мортон не считался с этим. Он с головой окунулся в воду, не умея плавать.
Ибо знать и не действовать - это грех,- говорилось во время сеансов.- И потому, принимая решение, каждый должен хорошо разобраться, что может означать подобная информация именно для этого человека, будь то тайные мотивы или просто удивление со слабым проблеском мысли или догадки.
Мортон усердно изучал “чтения”, но все это было чем-то внешним и мало изменило его как человека. Когда он не мог получить из “чтений” желаемое, то не слишком стремился помочь другим, нуждавшимся в поддержке.
Может быть, все будет в порядке,- сказал Эдгар.- Может быть, в экономике все повернется к лучшему. Может быть, больница сумеет справиться со своими перерасходами.
Но экономический кризис продолжал углубляться.
Открылся Атлантический университет, и за первый семестр Мортоном были оплачены все счета. Но затем его поддержка прекратилась. Больница по-прежнему работала, просроченные счета были оплачены, штат сокращен, и бюджет урезан. После января доктор Браун приложил максимум усилий, чтобы университет рассчитывал только на себя. Зарплату преподавателям сократили вполовину, из-за чего среди жителей Норфолка возникло движение в защиту университета как сугубо местного проекта, а это означало, что попечительские пожертвования были вполне возможны. Некоторым профессорам платил сам Мортон, потому что они от него получили письма с подтверждением их контрактов. Одно время ходили слухи, что Мортон хочет, лишь одного - отставки доктора Брауна, после чего он проведет реорганизацию и станет оказывать соответствующую поддержку.
- Он связан по рукам и ногам, - продолжал утверждать сквайр.- Вот в чем причина. Не может же он один-единственный делать деньги на Уолл-стрит. Он должен также и терять.
26 февраля 1931 года в Нью-Йорке на Бродвее, 71, в офисе братьев Блументаль состоялось собрание Совета директоров. Для участия в нем с побережья прибыли Хью Линн и Эдгар. Мортон предпринял все усилия, чтобы прекратить работу Ассоциации. Хью Линн и Эдгар не голосовали. Остальные присутствовавшие, то есть Мортон, Эдвин и Т. Б. Браун, проголосовали “за”. Решили, что предложение прошло, хотя кворума и не было.
Пациентов больницы уже предупредили, что они должны ее покинуть. 28 февраля с персоналом рассчитались, и двери больницы закрылись.
Мортон сказал Эдгару, что тот может прийти и забрать свои личные вещи. Первым делом Эдгар привел в порядок картотеку с записями “чтений”, которая находилась на нижнем этаже. Когда она в полной безопасности была отправлена на Тридцать пятую улицу, он прошелся по комнатам, постоял у всех окон, глядя на океан. Уходя, он взял с собой три вещи: фотографии своей матери, доктора Хауза, а также свой портрет, написанный маслом и подаренный ему отцом одного из пациентов.
Спускаясь по ступеням, он вспомнил выражение, приписываемое Талейрану: “Это хуже, чем преступление, это ошибка”. Он не думал так о больнице. За два года она наглядно продемонстрировала свое значение; в конторе хранился список желающих попасть в больницу. Все прошедшие курс лечения либо выздоравливали, либо чувствовали заметное улучшение. Свидетельства этого, а также письма с благодарностью содержались в многочисленных папках, набитых до отказа. Возможно, это была трагедия, постигшая его из-за непрактичности, постоянной спешки, возможно, это было крушение в час победы, но это никак не было ошибкой.
Гертруда ждала его в машине.
- Я ни за что не позволил бы открыть больницу, если бы не был уверен, что ее уже никто и никогда не сможет закрыть,- сказал он, когда они миновали подъездную аллею и выехали на бульвар.- Если бы я начал ее отстаивать, мы бы победили.
- Она снова будет нашей,- заметила Гертруда.- Ее многие согласятся финансировать. Мы сможем создать фонд и выкупить ее у Мортона.
- Я в этом не слишком уверен,- отозвался Эдгар. Почти всю дорогу он молчал. Уже подъезжая к дому, Эдгар произнес: “Я попробовал, и мне не удалось”.
Той ночью лил дождь.
Он должен был лить. У Эдгара не хватало сил, чтобы смыть боль со своей души. Он нуждался в помощи небес.
Глава 20
Собрание состоялось в гостиной дома на Тридцать пятой улице днем в июле 1931 года. Собравшихся было много, свыше шестидесяти человек. Они заполнили собой всю прихожую, кто-то стоял на ступеньках. Среди них преобладали жители Норфолка и побережья Вирджинии. Там не было ни богатых, ни даже влиятельных людей. Присутствовали также Дейв Кан и доктор Браун - его университет завершил первый год своего существования.
Эдгар открыл собрание и объяснил его цель.
- Прошлой зимой, когда закрылась больница и распалась Ассоциация,- сказал он,- я отправил письма множеству адресатов. Каждый из вас получил такое письмо. Я задал в нем вопрос: как, по-вашему, может быть создана другая подобная организация. Если моя работа хоть чего-то стоит, скажите мне об этом прямо. Скажите, в чем, на ваш взгляд, заключается ее ценность. Я не намерен обманывать ни себя, ни других. Если все было ошибкой, то я хотел бы с этим покончить и в дальнейшем никому не причинять вреда. Я получил сотни ответов. Во всех письмах говорилось одно и то же. Меня умоляли продолжать работу. Создать новую организацию и следовать начатой и внезапно прерванной программе. Я также провел “чтение”, во время которого был задан аналогичный вопрос. В ответе содержалась та мысль, что нельзя терять из виду больных, которым мы в свое время помогли. Тех, кому диагностирование принесло пользу. Если они считают, что дело нужно продолжать, пусть оно будет продолжено. Вот почему я решил устроить эту встречу. Вот почему вы здесь. Вы помогали и приносили пользу. Вы хотите, чтобы все шло как прежде. Вы хотите создать новую организацию.
Он замолчал, как будто уже сказал все, что думал. Затем неторопливо продолжил:
- Всю жизнь я пытался понять, какая это сила проходит через меня. Это мог быть дьявол, это мог быть Бог, это могла быть обыкновенная глупость. Если это был дьявол, то он бы творил зло. Насколько мне известно, исходящая от меня сила никому не принесла зла. Я знаю, что она всякий раз отказывалась это делать. Если это был Бог, то Он творил добро. Я знаю, что моя сила принесла людям немного добра, они сами говорили мне об этом. О том, как добро приходило в мир, я могу судить по моим близким. Да и вы все этому свидетели. В этом я уверен, иначе вас бы здесь не было. Но может быть, это была обыкновенная глупость? Однако разве глупость способна помочь больному выздороветь? Разве глупость способна заставить ходить ребенка, родившегося калекой? Я хорошо помню все, что было в больнице. Я видел двух человек, их принесли к нам на носилках. А из больницы они вышли сами, я тоже это видел. Я видел девушку, пришедшую туда на костылях. А ушла она уже без них. Я навсегда запомнил, как летним днем мы с друзьями сидели у входа в больницу. Ко мне подошел какой-то человек и поблагодарил за “чтение” для его жены. Он был менонитом. Вы встречали их на побережье. Это религиозная община. Они ведут себя иначе, чем мы, живут обособленно, просто одеваются, мужчины не бреют бороды. Этот человек обратился к моим друзьям и спросил, знают ли они, кто я такой и что делаю. Они ответили, что знают. Потом он поинтересовался, к какой церкви принадлежит каждый из нас, и мы ему сказали. Среди нас были англиканец, методист, баптист, пресвитерианец и католик. “И вы все верите этому человеку?” - задал он новый вопрос. Они ответили, что верят. Он легонько похлопал меня по плечу и сказал: “Ты делаешь великое дело”. Некоторые из вас сегодня чувствуют то же самое. Я на это надеюсь. Потому что мы все стремимся к одной великой цели - мы собираемся создать новую Ассоциацию. Я могу провести для вас еще множество сеансов, ведь ко мне по-прежнему обращаются с просьбами о помощи. И я буду помогать. Я всегда буду это делать, что бы ни случилось. Даже если ситуация изменится, разве эта помощь утратит свой смысл для многих людей? И раз в мире от нее прибавится хотя бы капля добра или мудрости, значит, труд всех, кто в это верит, не напрасен. Я готов сделать все, на что способен, и как можно лучше.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 28; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!