Лесбиянство и мужская сексуальность
Любой из полов — это темный континент для другого, и дискуссия, предложенная в предыдущей главе, достаточно легко показывает, почему это имеет такую тенденцию. Отчетливый смысл облегчения в спасении от сексуальных посягательств мужчин пронизывает аттитюды многих из респонденток Хайт, даже тех из них, которые продолжают заниматься гетеросексуальными сношениями. Выводы Хайт отражают точку зрения Шарлотты Вольф и других о том, что бисексуальные женщины обладают гораздо большей привязанностью к женщинам, чем к мужчинам, даже когда они состоят в гетеросексуальных браках[190].
Пластичная сексуальность, если она вполне развита, подразумевала бы нейтральное отношение к пенису. Немногие из женщин в исследованиях Хайт или Вольф способны или склонны к тому, чтобы свободно перемещаться между мужчинами и женщинами, однако они в значительной степени запутывают свои сексуальные переживания. И все же лесбийские женщины ломают стереотипные представления о том, что женщины моногамны по своей природе. Большинство из респонденток Хайт, если они находятся в разумно продолжительной связи, оценивают моногамию как желательный идеал. Но это связано в большей степени с осознанием центральной роли доверия, нежели с антипатией к сексуальному экспериментированию как таковому. Многие женщины говорят о трудностях, которые испытывают или сами они, или их партнеры от того, что остаются моногамными, по крайней мере, после того, как начальный период интенсивного физического влечения к партнеру подошел к концу.
|
|
|
Эпизодическая сексуальность мужчин выглядит более отчетливо связанной с неосознанными попытками исправить и подчинить всемогущую мать. Такого рода экстремальный авантюризм, кажется, в значительной степени отсутствует среди женщин. Тем не менее мы знаем, что желание подчинять не ограничивается мужской психологией, и не стоит удивляться, когда мы обнаруживаем, что некоторые женщины используют промискуитет как средство смягчения приверженности, которую предполагает первичная связь.
«Она ужасная любительница флирта, — как замечает одна женщина о своей любовнице... — и всегда была такою». Я наблюдаю это три года. Два года мы жили вместе. Наконец... я ушла. Я все еще вижусь с ней и сплю с ней, но я сплю и с другими женщинами тоже. После всего этого времени, когда я наблюдала, как она уходит с другими, я решила тоже попробовать — теперь мне это нравится, и я не уверена, что я в основе своей моногамна больше, чем кто-либо другой.
Меньшая доля лесбиянок, чем гетеросексуальных замужних женщин имели или имеют приключения вне своих первичных связей, хотя цифры все же существенны (около трети среди респонденток Хайт). «Я каждый раз имела секс вне моих связей»; «Я не любила, я вожделела» — не наводит ли это на мысль, что мы слышим скорее гетеросексуальных мужчин, нежели лесбийских женщин?
|
|
|
Однако определенные различия все же имеются. Большинство гетеросексуальных женщин скрывают свои похождения от своих партнеров, а среди гомосексуалов немоногамный секс протекает, как правило, со знанием и молчаливым согласием партнера или очень быстро доводится до его сведения. Причина, кажется, состоит в более высоком уровне коммуникации в отношениях женщина-женщина — в противовес гетеросексуальным отношениям. Отход от моногамии чаще обсуждается открыто, и моногамия в меньшей степени является остатком традиционных норм брака, нежели стандарт, установленный путем консенсуса. Там, где другие связи с самого начала не выносятся открыто, они имеют тенденцию в тот или иной момент выйти на свет.
Немногие женщины упускают эпизодический секс с мужчинами, когда возникает такая возможность, но такое случается реже с другими женщинами. Одна продолжает иметь секс с мужчинами специально для этой цели. Другая говорит: «Я нахожу почти невозможным иметь такого рода „забавы“, которые я использовала с мужчинами в существенно обезличенных сношениях с женщинами. Не бывает, чтобы вы не смогли узнать женщину в таком процессе — здесь гораздо больше разговоров, больше привязанности — вы становитесь друзьями очень быстро». В соответствии с данными Хайт, 60 процентов лесбийских женщин остаются близкими и долгими друзьями со своими экс-любовницами и после разрыва связи[191].
|
|
|
Выдающейся характеристикой отчетов лесбийских женщин является интерес к интенсивной и искомой природе сексуального наслаждения. Хотят ли женщины секса? Эти женщины, конечно же, хотят, и они активны в поисках сексуального удовлетворения и в самой связи, и вне ее. Если измерение сексуального удовольствия оргазмической реакцией — сомнительный индекс, как утверждали многие, но, разумеется, не лишенный ценности, если сопоставить его с сексуальными депривациями, которые женщины испытывали в прошлом, — то лесбийский секс является более успешным, чем гетеросексуальная активность. Более того, существует большее равенство в отдавании и получении сексуальных переживаний: «Между нами существует связь, которую я никогда не смогла бы сравнить с теми переживаниями, что я испытывала с мужчинами»; «Мне нравятся способы, применяемые женщинами, тела, страсть, мягкость, сочетаемая с силой»; «Я никогда не чувствовала себя зажатой, занимаясь сексом с женщиной. С мужчинами я всегда чувствую себя подавляемой». По большей части эти акценты выглядят совместимыми с сексуальной отзывчивостью и активно служат для ее продуцирования. Эти женщины уличают во лжи идею о том, что эротизация женского тела достигается ценою генитальных ощущений. Фактически двое идут рука об руку — это нечто такое, что совместимо с влиянием пластической сексуальности.
|
|
|
В отношениях геев-мужчин, равно как и женщин, сексуальность может быть засвидетельствована в ее полном отделении от воспроизводства. Сексуальность геев-женщин организована на основе необходимости, которая почти полностью может расцениваться как чистые отношения. Это означает, что пластичность сексуального ответа, помимо всего прочего, каналирована осознанием вкусов партнера и его взглядов на то, что является допустимым и может доставить наслаждение.
Дифференциальной власти может придаваться повторное значение, например, через садомазохистский секс.
Одна женщина говорит:
«Мне нравится грубый, страстный секс, потому что он протекает за пределами барьеров „приятности“, которые выстраивают вокруг себя многие женщины. Здесь не существует чувства выпрямленной спины (в оригинале — holding back — примеч. перев.), как это часто бывает с политически корректным мягким сексом — „S и L“, как определил это один из моих друзей (то есть сладость и свет (в оригинале — sweetness and light — примеч. перев.). Моя нынешняя любовница и я немного экспериментировали с S/L и бандажом и нашли это очень возбуждающим и сексуальным. Все, что мы проделывали, было на основе консенсуса, и „нижняя“ (мы варьировали в том, кому ею быть) всегда удерживала контроль, вместе с иллюзией, что все протекает без контроля. Мы включали сюда такие вещи, как пошлепывание, подстегивание хлыстом, тянули за волосы, колотили друг друга, но никогда не наносили ран и даже не оставляли отметок. Что делает это таким замечательным, так это чувство вседозволенности»[192].
Кто-то мог бы усмотреть здесь возврат к фаллосу в несколько неприятной форме. Это, может быть, в какой-то степени правильно, но можно предложить также другую интерпретацию. В лесбийских отношениях (так же, как и среди геев-мужчин) могут быть потенциально осуществлены аттитюды и характеристики, «запрещенные» в чистых отношениях, включая инструментальный контроль и реализацию формальной власти. Ограниченное рамками сферы сексуальности и обращенное в фантазию — скорее, нежели детерминированное извне, господство, возможно, помогает нейтрализовать агрессию, которая в ином случае ощущается где угодно еще.
Как и в других отношениях, то, что могло бы выглядеть ретроградной характеристикой сексуальных отношений женщины с женщиной, могло бы фактически дать модель этически оборонительной гетеросексуальной деятельности. Осуществляемый по взаимному согласию садомазохизм не нуждается в том, чтобы предлагаться в качестве рецепта для вознаграждающего сексуального опыта, но принцип, который он выражает, способен к обобщению. Пластичная сексуальность могла бы стать сферой, которая не содержит более элементов (в оригинале — detritus, т. е. осколков чего-то разрушенного — примеч. перев.) внешнего принуждения, а взамен этого имеет место как одна из иных форм самоисследования и морального конструирования.
Возможно, кто-то мог бы вычитать в сочинениях де Сада какое-то совершенно иное значение, нежели то, что обычно предполагается. У де Сада власть, боль и смерть инвестируют себя в секс в целом и разыгрываются через извращение, при этом из сексуальности выжимаются любые следы нежности — или, во всяком случае, так это выглядит. Тем не менее де Сад в целом отделяет женскую сексуальность от воспроизводства и празднует ее хроническое избавление от субординации фаллическим интересам. Его представление секса, которое концентрируется на чем угодно в его собственных рамках, могло бы выглядеть как ироническое метафорическое изобретение, указывающее на невинность сексуальности как таковой.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 81; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!