ИЗУЧЕНИЕ ПОЛА: ДВИЖЕНИЯ ПЛЕЧА 3 страница
Как бы то ни было, он сказал: «Сыграй. Это красивая мелодия». Я ответил: «Как я могу ее сыграть?» И вновь услышал: «Попробуй». Итак, я сел за рояль и начал бить по клавишам. До чего бы я ни дотрагивался — до, ре, ми, фа, соль, ля, си, — ничего не мог подобрать, ничего не получалось! (Смех.) Бац, бац здесь, бац там! Якоби терпеливо слушал. Кстати, должен вам сказать, что сам он был первым музыкантом, работавшим с Делькроссе, человеком, создавшим «Юрит-микс». Кто-нибудь был на концерте «Юрит-микс»? Затем он был руководителем оперы в Страсбурге. Он все слушал и слушал и после нескольких минут моей игры понял, что ничего из этого не выйдет, и я чувствовал себя полным идиотом.
Он сказал: «Это же Бехштейн. Хороший рояль. Что он тебе сделал? Зачем ты его ломаешь? За что так лупишь?» Я почувствовал себя немного пристыженным и признал, что я на самом деле стучал и бил по клавишам, производя ужасный шум.
Затем Якоби сказал: «Ты в своей книге «Тело и зрелое поведение» написал, что согласно закону Вебера — Фехнера, стимулы и ответные реакции на стимулы соответствуют закону логарифма. Следовательно, чтобы найти отличия в очень громких шумах, тебе нужно создать очень большую разницу». А я почему-то этого уразуметь не смог. Я сам лично писал, что если вы хотите обрести сензитивность, вам нужно ослабить усилие и исходный стимул, иначе вы не сможете видеть различия. Если стимул очень силен, то между одним и другим должна быть огромная разница, чтобы ее заметить. Тогда я обычно заставлял людей лежать на полу, ничего не делая, не напрягая мышцы, таким образом, чтобы они смогли обнаружить незначительные отличия. В подобной ситуации можно прийти к выводу, что то, что ты делал раньше, может быть сделано лучше.
|
|
|
Оказалось, что когда я начал прикасаться к клавишам, производя тишайший, который я сам мог едва услышать звук, и петь про себя (поет), то у меня ушло всего около трех минут на то, чтобы подобрать и сыграть мелодию. Притом я никогда раньше не играл и не имел ни малейшего представления о том, с чего начинать. Был и еще один сюрприз. Есть учителя, которых стоит оценивать в каратах. Им известно обо всем, и ты не знаешь откуда. Пока я подбирал и исполнял мелодию, Якоби записал мою игру на магнитофон: мои первые удары и затем постепенное уменьшение звука, поиск и нахождение нужной музыки. У меня хорошая зрительная память, и, однажды подобрав мелодию, я мог играть ее легко и быстро. Короче говоря, запись была сделана. Так я вновь узнал кое-что, о чем помню и по сей день, спустя тридцать пять лет. Якоби заставил меня прослушать запись на пленке. Сначала я слышал одно сплошное битье по клавишам, и ничего больше, а затем постепенно кое-что стало выходить, и я был просто потрясен. Пока я отыскивал нужную мелодию, я играл на удивление хорошую музыку. Затем он заметил мне, что раз я выучил мелодию, то могу играть ее быстрее. Прослушав запись, я, кому на ухо медведь наступил, обнаружил, что играл так, что ни одному профессиональному музыканту не было бы стьщно за такое исполнение.
|
|
|
Якоби сказал: «Это — настоящая музыка. Ни один музыкант не сыграет лучше. Теперь и я не смогу исполнить ее лучше тебя, т. к. это было твоим личным открытием, и музыка была бесподобна. Вот послушай, что у тебя в результате получилось, — обрати внимание на концовку в ее повторном исполнении».
Итак, в научении важно не то, что вы делаете, а то, как вы это делаете. Сейчас это звучит безумно. Если вы играете музыку, то не важно чью: Баха ли, Гершвина ли, Шостаковича или Бартока; важно то, как вы ее играете. Если вы пишете роман, то не важно, о чем он. Он может быть о любовном треугольнике, о котором написано около десяти миллионов романов. Но именно то, как он написан, делает Пруста Прустом, Толстого Толстым и отличает дешевые рассказы, которые вы покупаете и выбрасываете прочь. То, как вы пишете, — вот что имеет значение. Не важно, какую картину вы рисуете. Вы можете изобразить больничную утку или стул, как Ван Гог, или женский зад. Есть миллионы изображений попок, нарисованных таким образом. (Смех.) Но очень не многие можно сравнить с тициановскими. Есть тысячи изображений женской груди, но лишь некоторые из них незабываемы для всего мира. Это зависит от того, как, а не что вы рисуете. Вы можете, подобно Дюреру, изобразить белку. Чего там рисовать-то? Теперь взгляните на ту белку: это самая беличья белка из всех, что вы знаете. (Смех.)
|
|
|
А сейчас давайте немного вернемся назад. Поскольку вы ничего не записывали из того, что я говорил, можете ли вы мне сказать, о чем шла речь? Вспомните на минутку то, чем мы занимались. Что такое познание? Что вам нужно, чтобы иметь свободу выбора? Можете вспомнить или нет? Подумайте об этом минутку. И знаете, это не экзамен. Я повторю то, что говорил. Если я буду требовать ответа, то в голове у вас ничего не появится. Так делается в школе, где один дурак говорит: «Я знаю», а другие молчат, поскольку их вынуждают что-то ответить. Но как развиваетесь вы, как у вас хватает сил, уверенности и способности думать? Попытайтесь сейчас вспомнить, о чем мы говорили. Но не нужно себя этим особенно мучить, а только определите, можете ли вы воскресить в памяти что-нибудь из того, что вас ошеломило и не понравилось. Можете? Если нет, это не страшно. Долго не размышляйте. А теперь подумайте о том, что вам понравилось. Можете вспомнить какую-ни будь историю из тех, что я вам рассказал? Если не можете, то я повторю все с самого начала. (Смех.) Я заново вам расскажу все так, чтобы вы это поняли.
|
|
|
Вы обнаружите, что даже то, что вы законспектировали, — бесполезно, т. к. пока вы писали, вы все пропустили мимо ушей и теперь ничего не поймете, не прочитав свои записи заново. А прочитав их, вы увидите, что слова эти имеют смысл, лишь когда я их произношу. И через какое-то время вы вовсе не сможете разобраться в том, что написали. Позже вы поймете, что научиться — значит иметь в своем распоряжении по крайней мере еще один способ выполнения того же самого действия. Думаю, вы не осмыслите, что я сказал, пока не испытаете это на собственном опыте. То есть пока не попробуете сделать что-нибудь из того, что вы знаете, и не научитесь выполнять это иным способом. Мы будем заниматься такими вещами на этом семинаре, и вы будете настолько потрясены, что просто лишитесь дара речи. Вы будете шокированы, потому что это будет настоящим открытием, таким же, каким для меня было исполнение мелодии, хотя никогда в жизни я не играл на рояле и не имел представления о том, как это делается. Чтобы обрести свободу выбора, мы будем учиться делать знакомые вам вещи различными способами. Без этой свободы мы лишены человеческого достоинства.
У людей, которые не обладают свободой выбора, отсутствует самоуважение, они считают себя ниже других и даже ниже самих себя! Итак, чтобы иметь свободный выбор, нам необходима ощутимая разница. И, чтобы ее получить, вы не можете увеличить стимул, однако можете повысить сензитивность. А поскольку сензитивность повышается лишь тогда, когда вы уменьшаете стимул, значит, вы ослабляете усилие. Поэтому все, что вам дается с трудом, с болью и вызывает переутомление, — бесполезно и никогда не пригодится вам в жизни. Вот почему люди ходят в школу и не запоминают ничего из того, что учили. Потому что они учили это с напряжением, по принуждению, прилагая огромные усилия, смущаясь, борясь, соревнуясь друг с другом и попросту заучивая материал. Это не учеба. Это — упражнение. В таких условиях остается лишь повторять одно и то же столько раз, сколько нужно для того, чтобы учитель остался доволен. Вы переходите в следующий класс, давая ответы, которые хочет услышать учитель, в противном случае вам не поставят зачет. Многократные повторения, монотонные упражнения — все это — мартышкин труд, так вы никогда ничему не научитесь. Лучшее, что вы можете сделать, — это узнать один вари ант ответа. И в этом случае вы теряете способность совершенствоваться.
Сегодня подобное происходит в Америке с бегом трусцой. Люди все бегают, бегают и бегают, а я готов поспорить, что за счет этого золотых медалей в этом виде спорта у американцев не прибавится. Бегуны тренируются, а не учатся. Они не учатся бегать. Если, постоянно тренируясь, можно было бы обрести знания, то для того, чтобы научиться считать, вы бы сейчас сидели и твердили: четырежды пять — двадцать, и так раз пятьдесят. Почему вы этого не делаете? Почему вам не нужно упражняться таким образом? Потому что вас научили тому, что число двадцать вы можете получить сотней различных способов.
Если вы внимательно присмотритесь к маленьким детям, когда они учатся, то увидите, что для них такие вещи имеют большое значение. Спросите мальчика, только что начавшего изучать сложение: «Сколько будет четыре плюс шесть?» — и он скажет: «Девять». Тогда вы спросите: «Как это девять? Разве ты не знаешь, сколько будет, если к четырем прибавить шесть?» На что мальчик ответит, что десяти быть не может, т. к. десять — это пять и пять. Мы не видим, что десятка уже занята двумя пятерками. (Смех.) Поэтому думаем, что 10 можно получить по меньшей мере миллионом разнообразных способов: прибавлением, вычитанием, делением и умножением сотен цифр. И именно так мы этому научились — раз и навсегда. И вы будете помнить это до тех пор, пока не свихнетесь. Это и есть научение, а не заучивание, и оно не представляет собой никакой сложности. И никому ничего не нужно записывать ни в тетрадь, ни на пленку.
Чтобы повысить сензитивность, вы должны ослабить усилие. А как это сделать? Мы привыкли ко всему прилагать большие усилия, потому что в борьбе за то, чтобы получить признание, чтобы с нами считались, как с другими, мы должны соревноваться не только друг с другом, но и сами с собой. На занятиях в школе мы невероятно напрягаемся. Те, кто этого не делает, считаются совершенно никчемными людьми. И еще много лет спустя, даже если они умны, они кажутся себе бесполезными. Надеюсь, мы все на самом деле значительно умнее, чем выглядим. (Смех.) И это не шутка. Вот увидите, что почти все вы можете учиться гораздо быстрее, чем думаете. И не такие уж вы дураки, какими казались себе в школе.
Итак, как мы ослабим усилие? Делая что? Наши родители и учителя говорят: «Ты мог бы стать кем угодно, если бы только приложил усилия, захотел этого. Вот другие дети стараются: садятся и делают — и становятся хорошими учениками, а ты — глупый осел. Я плачу за тебя, ращу тебя, учу — и что? Ты даже не пытаешься что-нибудь сделать!» Поэтому, до тех пор, пока мы не сделаем усилия, мы не заслуживаем того, чтобы чему-нибудь научиться или чего-нибудь добиться. Мы привыкли напрягаться даже тогда, когда в этом нет необходимости. Мы прилагаем усилия, которые не улучшают наших знаний; они улучшают нашу способность терпеть и напрасно тратить энергию. Посмотрите на все те страдания, волнения и тот вред, что нам причиняют эти тщетные усилия. Ну что нам остается делать?
Усилие. Я выражаю свои мысли неопределенно, но мы увидим, что ничего из того, о чем я говорю, нельзя объяснить на бумаге, даже если вы не очень понимаете, что я имею в виду. Только познав это собственным телом, вы убедитесь, что для того, чтобы сделать свой выбор свободнее, вам придется повысить сензитивность и ослабить усилие. И вы не можете его ослабить без совершенствования своей организации. Теперь: что значит «совершенствовать свою организацию»? Какого рода организацию?
Ну вот. Только что говорили об этом, и я тут же сделал худшее, что может сделать учитель. Напряг ваше внимание как раз тогда, когда один из вас зевнул. И поскольку этот человек не глупее вас или меня, я вас заверяю, что уже через минуту многие начнут зе вать, так как вы уже порядком устали. И если я продолжу, то вы увеличите свои усилия, переутомитесь и перестанете учиться, а потом скажете: «О, да, я не помню, о чем он говорил, но было интересно». (Смех.)
Себе же я буду интересен в том случае, если вы пойдете и скажете своему любимому или жене: «Послушай, он кое-что рассказывал о научении тому, что я уже знаю, но по-другому, чтобы у меня был свободный выбор. Для этого я должен научиться различению. И различия должны быть значительными. Но я смогу находить и меньшие различия, не увеличивая стимул, но ослабляя усилие. И, чтобы добиться этого, я должен совершенствовать свою организацию. И на этом он остановился». Вы можете повторить, что я вам рассказывал сегодня? Вы увидите, что каждый из вас может это сделать, включая тех, кто ничего не записывал и не делал заметок. Я считаю это образцом хорошего научения, не хорошего обучения, а именно хорошего научения, поскольку имеет значение то, что вы учитесь, а не то, что я учу вас. И если учитель не в состоянии обеспечить людям научение, то, на мой взгляд, он вовсе не является учителем. Надеюсь, я — хороший учитель. (Аплодисменты.) А хороший учитель должен знать, когда ему замолчать. (Смех.) Большое спасибо.
Урок первый
ВИНТОВОЕ ДВИЖЕНИЕ К ПОЛУ
Встаньте, расставьте ноги на ширине плеч. Расслабьте колени. Держа правую руку ладонью вниз, коснитесь ею пола впереди и чуть левее вашей левой ступни. Пусть в 1ши колени сгибаются и поворачиваются так, чтобы вам было легко выполнить движение. Не переставляйте ноги. Касайтесь пола и возвращайтесь в исходное положение много раз, до тех пор, пока движение не станет для вас привычным. Продолжайте выполнять движение и каждый раз, когда наклоняетесь к полу и поднимаетесь обратно, следуйте траектории своего таза.
Теперь представьте, где бы оказались ваши колени, если бы вам пришлось продолжать следовать за движением таза, стоя в позе, когда рука соприкасается с полом. Что будет делать ваше тело и где в конце концов приземлится ваш зад? Движение должно выполняться непрерывно, без остановок и без каких бы то ни было изменений. После того как вы дотронулись до пола, оставьте на этом месте ладонь и, не меняя положения ног, позвольте ступням поворачиваться в одном с вами направлении. Вы обнаружите, что будете закручиваться до тех пор, пока не сядете по-турецки, глядя в сторону, противоположную той, с которой начинали. Теперь поднимитесь, не отрывая руки от пола, где вы его коснулись, когда садились. Должно повториться то же восходящее винтовое движение, и таз должен пойти по той же траектории. Заметьте, какая нога каждый раз оказывается поверх другой, когда вы так садитесь. Достигнув непрерывности восходящих и нисходящих движений, попробуйте то же самое выполнить левой рукой, на этот раз дотрагиваясь до пола ею. Прежде чем начать, несколько раз представьте себе эти движения.
[Далее следует продолжение урока.] Решите для себя, в какую сторону вы хотите подняться, и расположите ноги так, чтобы вам это удалось. Вы увидите, что само направление, в котором вы поворачиваетесь, определяет, какая рука и какая нога вам в этом помогут и как нужно расположить ноги. Удивительно? Вы видите? Вам даже не нужно для этого раскачиваться. Как только вы представите себе свой таз, перестанет иметь значение, какую ногу и руку вы задействуете. Ваша нога и таз очерчивают непрерывную кривую линию. И заметьте, ваши ноги и руки сами прекрасно найдут верное направление, хотя большинство учителей настаивали бы на точном времени, определенной ноге и конкретной руке. Знайте,г вы можете выполнять движение как следует, > и эта мысль приводит в порядок каждую голову и каждое тело. Теперь, пожалуйста, встаньте. Это уже труднее. Решите, какой рукой вам опереться о пол, — это определит, в какую сторону вы повернетесь, чтобы сесть. И вам не придется принимать решение: положив на пол руку, вы обнаружите, что низшая система помнит, в каком направлении поворачиваться, как сесть и что делать. Другими словами, вы увидите, что можете учиться, схватывая все в сто раз быстрее, чем просто выполняя монотонные упражнения. Как только вы начнете чувствовать, воспринимать, действовать и думать одновременно, вы обнаружите, что за десять минут вы сможете выучить все от и до. В процессе обучения, о котором я говорю, вы, скорее всего, убедитесь, что чем человек старше, опытнее и мудрее, тем быстрее он учится. И это не имеет никакого отношения к тому, болеет ли человек артритом, имеет ли заболевание сердца или у него еще какие-нибудь проблемы.
Теперь дайте себе минуту на то, чтобы самим попробовать сделать все, что вам захочется, и подумать о том, что можно было бы улучшить в вашем движении. Одновременно поднимите голову, посмотрите на потолок и напрягите шею. Обратите внимание на то, что происходит с вами и с вашим дыханием. Вы выполняете движение по образцу, и все же оно бестолковое. Очевидно, раньше, сами того не осознавая, вы использовали голову гораздо лучше, чем теперь, тем не менее, вставая, вы должны суметь увидеть потолок. Каким же образом вы сможете правильно подняться и увидеть потолок? Вероятно, при помощи вашего собственного ощущения того, как это правильнее сделать, которое вы приобрели с опытом. Повторите то же самое, но вставайте, глядя в направлении своих половых органов. Снова выполните движение, переводя взгляд с одного человека на другого. Это означает: с себя на потолок, с потолка на себя.
[Человек, у которого болит спина, останавливается. Он сидит со скрещенными ногами, высоко подняв колени. Мойше комментирует.] У вас ничего не получается. Тем не менее, если вы выполните движение правильно, при условии, что вы не будете его делать как гимнастическое упражнение, ваша спина пойдет на поправку. Выполняйте его как можно медленнее, выясняя, почему и где вы так глупо распоряжаетесь своей спиной. Вам не нужно вставать, оставьте эту идею. Ваши ноги зажаты. Вы знаете почему? Мне бы хотелось, чтобы вы увидели и осоз нали, когда функциональная интеграция сделает различие и когда никто в мире не сможет сделать это движение лучше вас. Видите, эта женщина встала первой, хотя последние шесть недель у нее были боли в спине. Если сделать рентген, то будет видно, что расстояние между позвоночными дисками несколько сужено, и ей предложат либо корсет, или, если станет хуже, операцию. Теперь взгляните на ее колени! И на его колени! Вы видите, насколько они далеко от пола? Знаете почему? Смотрите. [Мойше просит мужчину, на которого он указал, округлить спину и ближе сдвинуть колени.] Посмотрите, у него поднимаются колени, значит, работают не они, а поясница. И не пытайтесь этого изменить. У вас болит поясница, потому что вы счастливый человек. Боль предупреждает вас, что если вы сделаете еще несколько неправильных движений, то у вас возникнут такие чудовищные осложнения с позвоночником, что вы не сможете выпрямить ног и окажетесь парализованным. Мы так устроены, что сначала чувствуем боль. Вся структура мозга, спинной мозг и позвоночник в целом устроены таким образом, что чувствительные нервы находятся снаружи, а двигательные — внутри позвонков. Между каждыми позвонками двигательные и чувствительные корешки объединяются в нерв. Боль заставляет вас тормозить двигательные корешки, чтобы вы не могли сделать причиняющего боль движения и повредить двигательную часть нерва. Если бы было наоборот, то сначала вы бы оказались парализованы, а лишь затем появилась бы боль. Боль показывает вам путь к выздоровлению, чтобы на всю оставшуюся жизнь вы смогли от нее избавиться.
Итак, чему же вы должны научиться? Сядьте, расположив ноги крест-накрест, и обопритесь на руки сзади. Попытайтесь осторожно поднять колени и проделайте это десять раз. Поднимайте и опускайте, стараясь широко их не разводить. Теперь выполняйте это движение мельче, но чаще, вот так — пап...пап...пап... где-то около тридцати раз. Обратите внимание на свое дыхание.
Сделайте около тридцати движений, добившись их монотонности, и вы все меньше и меньше будете препятствовать своей цели. Медленно придвиньте обе ноги чуть ближе к себе. Плавно, и лишь те, кто хорошо себя чувствует. Раскрылись ли ваши колени больше, чем прежде? Немного. А раз так, проверьте, можете ли вы уже с большей легкостью передвигаться чуть вперед и назад. Теперь поменяйте местами ноги и снова поднимите колени. Осторожно вытяните ноги и медленно переставьте их так, чтобы они оказались к вам ближе. Можете помогать себе руками. Передвигая ноги, расположите на полу правую руку позади левой. Заметьте, что, пока вы выполняете это движение, ваш таз покачивается. Остановитесь и обопритесь на обе руки позади себя, оставив правую руку на месте и придвинув к ней левую. Теперь, находясь в этой позе, почти не двигаясь, представьте, что вы собираетесь-передвинуть таз так, что давление, которое, он испытывает, придется на переднюю часть-седалищной кости. Это значит, что вы не-i много выпячиваете живот и голова стано-s вится выше. Теперь сделайте наоборот и несколько раз плавно повторите это движение. Вы увидите, что на самом деле источник ваших неприятностей находится не внизу, где вы чувствуете боль, а выше, в дорсальной части позвоночника. Много раз повторите движения вперед и назад. Позвольте движению самому регулировать ваше дыхание. Теперь поменяйте руки так, чтобы правая оказалась впереди, ближе к ноге, и медленно выполните то же движение. Насколько оно для вас необычно? Помните о плечах, грудной клетке и грудине. Как насчет ключиц? А лопаток? Обратите внимание, что меняется, когда она думает о движении? Даже глаза находятся в другом месте.
Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 143; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!