НАЦИОНАЛ-БОЛЬШЕВИЗМ ИЛИ ЛИМОНОВЩИНА
В своей книге «Другая Россия» создатель, единоличный лидер и единоличный же идеолог НБП Эдуард Савенко (Лимонов) утверждает: «мне, как председателю Партии, "Программа НБП" всегда виделась уступкой публичной политике, этаким укороченным, упрощённым и вульгаризированным переводом на язык обывателя. Нужный вульгарный документ, по которому партия не жила <...>, но который выдвигала на обозрение публики». Нет оснований не верить в данном случае Лимонову. Если он считает, что официальная программа писалась лишь в качестве филькиной грамоты для обывателя, то, наверно, так оно и есть. «За что же бороться? За какое конкретно общество будущего? За какую конкретно программу?» – ставит он вопрос и отвечает на него всей своей книгой «Другая Россия», написанной в виде цикла из 22 лекций, обращённых к молодым активистам НБП. Поскольку судить об идеологии НБП по официальной программе сам же Лимонов не рекомендует, то обратимся к этой его книге.
Первая лекция начинается с декларации ненависти к семье и разжиганию у подростка ненависти и презрения к собственным родителям: «Твой отец инженер или работяга — злой, худой, неудачливый, время от времени надирается. А то и вовсе, никакого папочки в семье, мать — в облезлой шубейке. Глаза вечно на мокром месте, истеричная, измученная, говорит голосом, в котором звучат все ахи и охи мира. <...> Семья: липкая, теплая навозная жижа, где хорошо отлежаться дня два, от побоев физических, в драке, и от моральных увечий. Но семья как чахотка ослабляет человека, изнуряет своей картошкой с котлетами, своей бессильной беспомощностью. <...> Российская семья удушает мужчину. <...> Для правильного становления мужчины пацана надо как можно раньше изымать из семьи. Это вредное место, как Чернобыльская АЭС. . <...> для того, чтобы осуществились необратимые изменения в обществе, нужно разрушить его самую крепкую молекулу: семью. <...> Монстр с заплаканными глазами (это Лимонов о матерях!) должен исчезнуть. Его надо ликвидировать».
|
|
|
Начав с проповеди ненависти к родителям, Лимонов переходит к обобщению и натравливает молодёжь на отцов и матерей как поколение в целом: «Напрашивается мысль, что при помощи демагогии, хитростей, пользуясь тем, что молодые не успевают еще создать свои группы («мафии») — средний возраст просто украл, крадет ежедневно у молодежи ее долю власти и собственности. <...> вас, дорогие парни <...>, облапошивают поколениями».
Призывая разрушить семью, Лимонов планирует заменить её промискуитетными общинами. То есть, говоря по-русски, свальным грехом, чтобы все со всеми: «На самом деле обобществление жён важнее проблем имущества. <...> Почему взяв неприятельский город солдаты искали золото и насиловали женщин? Потому что сексуальная комфортность столь же ценна, как и золото. Мир, - это понимал ересиарх Дольчино, и ересиарх Джон из Лейдена, - должен быть устроен таким образом, чтобы "можно без всякого различия ложиться со всеми женщинами". <...> Для тех подростков, кто не избавился от девственности сам, нужно по достижении 13 лет вменить обязательное лишение девственности. Поскольку это обуза на самом деле. Поскольку love - это благо, то нужно спешно приобщиться к love».
|
|
|
Следующим после семьи общественным институтом Лимонов призывает разрушить школу: «Обучение, дрессировка, в школе стоит впереди получения знаний. Цель schooling — сломить естественные инстинкты человеческого существа, сломить его природную агрессивность, подавить ее тотально. <...> После одиннадцати лет изнурительной долбежки, загрузки памяти ненужным мусором лишних знаний, подавляющее большинство индивидов покидают школьные парты со сломленной волей, со сглаженными индивидуальными особенностями, с затоптанным, как правило, талантом, и усталыми! <...> Ту школу, которая есть, садистский репрессивный государственный институт, направленный на подавление и тотальную деформацию самой сути человека, нужно уничтожить. <...> Всякое обучение должно быть много короче. Достаточно пяти лет, чтобы получить отличное среднее образование. <...> Начинать надо раньше и учить короче. Начинать надо в 5 лет от роду и учить не более пяти лет. <...> Никаких алгебр, тригонометрии, математик, физик, и других отвлеченных, никогда не пригождающихся дисциплин, преподавать детям не будем. <...> Образование станет коротким и будет иным. Мальчиков и девочек будут учить стрелять из гранатометов, прыгать с вертолётов, осаждать деревни и города, освежёвывать овец и свиней, готовить вкусную жаркую пищу, и учить писать стихи. <...> До 14—15 лет подросток должен тотально заканчивать учиться, включая высшее образование».
|
|
|
Крупным шагом в лимоновской программе троглодитизации общества обозначено разрушение и уничтожение городов и транспортных коммуникаций страны: «Города в любом случае паразитируют на country side - на сельской местности. <...> Город однако не бесполезен - он вреден. Он производит, как уже было сказано: власть и контроль. В городе-столице сосредоточены все системы подавления граждан: все виды полиций, специальные службы, системы административного контроля, политическая власть страны, её экономическая власть - банки. Красные Кхмеры отнеслись к революции серьёзно: ликвидировали город. Если же его не ликвидировать, вся революция сведётся к тому, что бедные переместятся в богатые кварталы, а богатых оттеснят в бедные. <...> Я убедился, что я люблю разрушенные города больше, чем живые. И вашему поколению предстоит убедиться в том, что разрушенные города красивее, чем живые. <...> Первое же действие революций новейшей истории - строительство баррикад. Разрушают брусчатку мостовой, вырывают камни и перегораживают ими улицу. Останавливают автомобили, автобусы, заваливают улицу кирпичами. А ещё атакуют, грабят, разрушают и поджигают мэрию, административные здания, президентский дворец, парламент, магазины и склады. У толпы - верный инстинкт. Она хотела бы разрушить город <...> Мы не станем останавливать толпу. <...> Мёрзлые города должны быть закрыты, а их население рассредоточено.
|
|
|
Не стоит, однако, надеяться, что за разрушением городов стоит сельская идилия. Всё оказывается ещё плачевней. Промискуитетные племена лимоновской антиутопии предполагаются кочевыми! «Основным принципом новой цивилизации должна стать опасная, героическая, полная жизнь в вооружённых кочевых коммунах, свободных содружествах женщин и мужчин на основе братства, свободной любви и общественного воспитания детей. <...> Кочевой же образ жизни будет выглядеть так: большая коммуна облюбовывает себе место стоянки и перебазируется туда на вертолётах; если это остров - на плавучих средствах; или на бэтээрах, на грузовиках. <...> Вооружённые коммуны будут выглядеть как изначальные племена. Это будет наш традиционализм. Коммунами будет управлять Совет Коммун. Вместе коммуны могут называться Орда. Не следует бояться противоречий, которые могут возникнуть между вооружёнными коммунами, не следует бояться столкновений. Творческая агрессивность сепаратизмов предпочтительнее тюремного порядка глобализма».
Но при том: «Не следует понимать так, что мы проповедуем борьбу против развития науки, борьбу против удобных и умных достижений технического прогресса. Нет. Будем развивать и Интернет, и генетику, и новое сверх-телевидение». Интересно только, кто будет развивать генетику – дикари, оканчивающие образование к 10 годам и наученные «стрелять из гранатометов, прыгать с вертолётов, освежёвывать овец и свиней и писать стихи»? Ах, да, ведь предусматривалось ещё и высшее образование, оканчиваемое к 14 годам. Очевидно, генетику будут развивать учёные с этим высшим образованием.
Предполагается изничтожить алкоголиков, ментов и чиновников, «и прочий бракованный материал», заменить Христианство поклонением тунгусскому метеориту или планете Сатурн, объединиться с тоталитарными сектами против Православной Церкви, переписать историю с учетом «Новой хронологии» Фоменко и Носовского, ну и вести бесконечные войны, потому что многим мужчинам нравится сам процесс: «Волнующим благом может служить для пассионариев право на войну. Есть целая категория мужчин, пылко любящих войну. Им нужна война, её подвиги, и даже её грабёж, потому что эти вещи в природе человека».
Примечательно, что эта атавистическая фантазия, достойная пера умственно недоразвитого бойскаута, подаётся под названием «национал-большевизм»! В одном слове сразу три лжи.
Это национализм? Да помилуйте, через лимоновскую книжку красной нитью проходит ненависть ко всему русскому. К нашим русским традициям и обычаям, которые Лимонов именует заимствованным из мусульманского законодательства термином «адат». К подавляющему большинству русского населения, в особенности среднего и старшего возраста. К нашему быту, к нашим привычкам, к выражению наших лиц. К нашему Русскому Православию. К нашей Русской истории, которую Лимонов так хочет подменить фоменковским бредом. К нашей русской классической литературе начиная от Пушкина и заканчивая советскими писателями:
«Зато как грибковая плесень разросся ядовито XIX век! <...> Его декабристы, перешедшие в анекдоты, Белинские, Катковы, шоколадный карлик Пушкин, дура Натали Гончарова, апатичные резонеры "Вишнёвого сада", гусары, корнеты, разночинцы, даже Базаров - болтуны, извергающие тонны слов <...> Русская классика: Достоевский, Чехов, Толстой, и господа литераторы помельче, состоит из тысяч страниц охов, плачей, стенаний. В ней мокро от слёз, противно от сумерек. Собачья старость чеховских героев <...> извратила образованного русского человека. <...> Практически вся русская литература после конца 20-х годов до 2001 года, включая книги диссидентов - есть ни что иное как завалы trash books (мусорные книги, макулатура – пер.)».
Лимонов вполне откровенен в своём отношении к русскому характеру: «В русских, кажется, равно существуют эти два элемента: германскость и турецкость. <...> К несчастью помимо этих двух частей: турецкости и германскости, есть ещё и третья, это психология крепостных крестьян: фатализм, покорность судьбе, плаксивость ("Святая Русь, страдалица!") и прочие стенания».
В конце концов, сам же Лимонов в первых же строках своей «Другой России» прямым текстом заявляет: «Надо отбирать людей для новой нации. Пусть она будет называться как-то иначе, пусть не русские, но, скажем, «евразийцы» или «скифы»». Вполне определённо. Русская нация для Лимонова не своя. Он собирается заниматься селекцией новой нации «скифов» – орды кочевых промискуитетных племён. Вряд ли это можно назвать национализмом, и уж определённо нельзя назвать Русским национализмом.
Большевизм? Большевизм – это, во-первых, направление марксизма. А марксизм – идеология рациональная и предполагающая прогрессивное развитие общества на основе развития производительных сил. То есть развитие науки, образования, производства, искусства, а никак не одичание до уровня кочевой орды с пятилетним образованием, включающим стрельбу из гранатомёта и разделку свиной туши. Во-вторых, большевизм – это теория и практика жёсткой дисциплины и государственности, обуздавшая анархо-бандитскую «зелёную» вакханалию в стране, то есть ту самую свободу самоуправляющихся общин, которая пропагандируется «вождём» НБП. В-третьих, большевизм – это движение, осуществившее революционную индустриализацию, то есть превратившее Россию из страны сельской в преимущественно городскую и промышленную.
Таким образом, большевизмом лимоновщина является не больше, чем русским национализмом.
«Национал-большевизм»? Да помилуйте! Национал-большевизм (в классическом и историческом смысле этого слова) – это прежде всего этатизм! Это принятие революционной власти только и только во имя возрождения государственности и усмирения смуты. Лимоновщина на самом деле не является ни «национал», ни «большевизмом». Более того, она вообще не имеет отношения к национально-коммунистическому направлению в любом понимании. Она представляет собой уродливый гибрид наиболее диких и низменных элементов фашизма (фашизация молодёжи путём отрыва её от воспитания в рамках культуры, целенаправленное разрушение образования, иррационализация политики, апелляция к животным инстинктам, и связанные с этим технологии манипулирования толпой, человеческим стадом) с неприкрытым блудилищем европейской «сексуальной революции» 60-х…
Сергей Строев
………………………………………………
НБП: НЕТ БОЛЬШЕ ПАРТИИ?
…С выходом Лимонова из тюрьмы НБП вступила в новую стадию своего существования. Очень интересную, прямо скажем. С одной стороны, небывалый всплеск интереса к единственному, по сути, реальному оппозиционному движению в стране. Нацболы многочисленны, «отвязаны», готовы к сотрудничеству хоть с левыми, хоть с правыми критиками власти. Некоторые сетуют: «Что это за оппозиция — с лимоновским лицом?» Ответим вопросом на вопрос: «А с чьим еще-то?» Все берегут лица. С другой стороны, сама партия не готова к этому новому положению: яйцезакидательствами политику не сделаешь. Потому НБ-бум совпал с разбродом: единственным, что цементирует нацболов, остается фигура Лимонова. Воистину, оппозиция — зеркало власти: ведь и у официальной России с идеологией негусто, а сплачивает всех одна-единственная фигура.
Своей целью НБП объявило проведение «русской революции», сочетающей в себе национальную (установление власти русских) и социальную (достижение имущественной и экономической справедливости) революции. Социальную базу НБП Э. Лимонов видит в «социально неудовлетворенной молодежи (рокерах, анархистах, фашистах, бизнесменах и др.)». Идеология национал-большевизма основана на ясном принципе: «РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, точнее, две революции в одной; национальная — и социальная. Национальная революция имеет целью установить власть РУССКИХ в РОССИИ — превратить ее из колонизированной Западом, Востоком и Югом страны в гордое независимое Русское государство. То есть осуществить национальную справедливость. Большинство (87%) — русские — станет, наконец, хозяином в своей стране. Социальная революция имеет целью установить в стране справедливость имущественную, экономическую. Она будет направлена против класса собственников».
Эдуард Лимонов: «Все члены партии образуют семью. Во главе ее стоит вождь, его власть основывается на большом жизненном опыте, уме и мудрости. Все члены семьи обязаны беспрекословно подчиняться вождю. Он распоряжается жизнью и смертью каждого члена партии.
Правила выживания вождя в семье очень просты и поэтому действенны — он безжалостен со слабыми и умеет манипулировать сильными. Он говорит мало, редко берет обязательства и никогда ничего не обещает. Он совсем не религиозен, но поддерживает хорошие отношения с Церковью, считает, что все средства хороши, если они дают желаемый результат. Он презирает слабость и пренебрегает государством и его законами».
Так задумывалось. Так хотелось писателю, поэту, утонченному интеллигенту и эстету — да, интеллигенту и эстету, несмотря на пролетарское происхождение. Очень одинокому человеку, чувствующему себя беззащитным перед лицом Вечности. Семья из сильных, умных, красивых парней и девушек, кожаные куртки и автоматы. Иллюзия силы неизбежно ведет в Лефортово…
Первая моя встреча с «лидером экстремистской организации» произошла месяца через три после его освобождения. Лимонов выглядел растерянным. В местах лишения свободы забываются элементарные бытовые навыки — как пользоваться мобильным, пунктом обмена валют, как оплатить гостиницу и т. д. Нерешительность, столь нелюбимая им интеллигентская мягкость — с одной стороны. Истеричность — с другой. Так же он и говорил: с редким сочетанием интеллигентности и самоподзавода.
- Сейчас ситуация изменилась, мы должны заниматься реальной политикой… Но «реальной» сегодня — значит подконтрольной. Реальной — значит участвовать во всех этих одинаково пошлых и фальшивых мероприятиях — «честных» выборах, «оранжевых» разборках. (Лимонов и сам заметил в недавнем интервью, что никаких «оранжевых революций» не было — были обычные верхушечные заговоры с использованием народа). Участвовать, конечно, «на подхвате». Конечно, на стороне тех, кто пообещает большие преференции в случае успеха. Березовский ли, Касьянов — какая разница? «Хоть с чертом, только против этой власти».
Москва, 2005. Лимонов нервно ходит по кабинету, пинает кресла. В кабинете — узкий «лежак», стеллажи с книгами, фото на стенах, художественные вполне: разные эпизоды его жизни, разные женщины, разные страны… — Всех вообще надо разогнать и набрать новых. Эти интеллигентские размышления со стороны рядовых членов партии мне ни к чему. Надо верить мне, а не размышлять. Я хочу, чтобы в каждом регионе был боевой отряд, готовый по приказу собраться в течение, скажем, часа, и не спрашивать, куда.
Значит, нужны молодые и не слишком умные. Послушные, а не идейные. Именно глупые подростки способны реализовать амбицию вождя. Реальная сила — это не кожаные куртки, не автоматы, это — власть. Власти хочется. Любым путем — парламентским или «оранжевой революции», — как уж получится. К богатствам — вещам, деньгам — лидер НБП аскетически равнодушен, живет скромно, снимает небольшую квартирку, которую делит со своими охранниками, скупится покупать даже необходимые бытовые мелочи. Но вот власть — стоять в «смушковой шапке на Мавзолее», чтобы молодые солдатики умирали с криком «За Эдьку!»… Или хотя бы министром культуры-то к концу жизни… Хочется. И, конечно, не хочется снова в тюрьму, поэтому — никаких необдуманных авантюр, никаких иллюзий. Хороший пиар-ход, например, «паранойя». Лимонов боится покушения: «Они намеренно отвинтили гайку, и у „Волги“ отказали тормоза». Лимонов после выхода из тюрьмы не ходит на антикапитализм — вдруг Голубович снова затеет драку с ментом, а его обвинят в «группе лиц» и «предварительном сговоре»?
Идеальный образ нацбола — «светлого мальчика» — в прошлом. Характерно, что раньше у НБП были какие-то идеологические установки, прикрывавшие мотивы автора проекта. Сейчас их нет вообще. Очень может быть, что для воспитания нонконформизма такой метод вправду хорош, но какая же это, товарищи, партия? Это тусовка желающих покуражиться подростков, которых возбуждает возможность орать благим матом со страниц «партийной» «Лимонки», призывая «пускать пенсов на колбасу». Из всех некогда «славных» лозунгов («Россия — все, остальное — ничто!», «Да, Смерть!» и т. д.) остался только «Слава партии!». И правда, какое им дело до России и готовности за нее умереть? Набирать списочный состав из тех, кому все равно, где поставить крестик, эпатировать, оставаться на плаву… Для чего? Чтобы послужить детонатором в чьей-то — неважно, чьей — бомбе?
— Больше акций прямого действия — это наш единственно правильный путь. Власть в истерике. Она нас боится. Думаю, не боится. Ей только на руку то, что молодежь спускает пар на разного рода хулиганских выходках и ни на что большее не претендует. Не думает, проще говоря. Поэтому НБП разрешают снова. В этом решении — довольно определенный смысл. Но задумываться об этом вождь не хочет.
Вышедшие из тюрем, пришедшие к пониманию жизни таким жестоким путем, не сломленные и не предавшие никого, «товарищи по борьбе» становятся не нужны Лимонову. Это — «отработанный материал», рефлексирующая интеллигенция, которая уже не пойдет калечить свою жизнь за гордое право называться изгоями. Если уж Лимонов — человек безусловно выдающийся и писатель очень сильный — пришел к такому, чего ждать от остальных? Может, вся политика в сегодняшней России вообще перестала быть занятием для порядочных людей? Прибалтийские нацболы, отдавшие партии несколько лет своей жизни, отсидевшие в тюрьмах, продавшие свои квартиры, когда нужны были деньги на развитие регионального отделения, теперь спокойно реагируют на то, что власти устанавливают памятники фашистам и продолжают унижать русских ветеранов войны. Разочаровались? Устали?
У Лимонова нет друзей, нет товарищей, есть функционеры. Он сознательно оттолкнул от себя преданных людей. Просто потому, что эти люди выросли и начали смотреть по сторонам. Впрочем, это проблема всех воспитателей. Они умеют воспитывать, но не знают, как жить с теми, кого вырастили. Равные им неинтересны.
— Они ничего из себя не представляют, требуют внимания, у них куча недостатков, я постоянно должен им что-то объяснять. А я не хочу! Конечно, у меня тоже есть недостатки, но их не так много…
Вообще, какие-либо неформальные, личные отношения между членами партии его раздражают. Лимонову кажется, что эти отношения подрывают его собственный авторитет. Столь неуверенным в себе психически полноценный человек может быть лишь в одном случае — если он чувствует, что не прав.
Один из «старых» членов НБП сказал, что теперь он свою задачу видит в том, чтобы не позволить Лимонову дискредитировать «светлые идеи национал-большевизма»: «Мы хотим не братоубийственной бойни в России, мы хотим вновь создать великую страну, с которой будет считаться весь мир. А сейчас НБП в таком состоянии, что мы не можем противостоять группе каких-то придуманных „нашистов“ из 25 человек — вот он, результат деятельности Лимонова».
Да нет, результат деятельности Лимонова не только в этом. И результат, пожалуй, весьма позитивный — даже если он не нравится самому Лимонову. Через НБП прошло за эти годы множество людей — разных, умных и не очень, добрых и злых, тихих и буйных. Все они чему-то здесь научились: не бояться, не соглашаться. Политическая партия в современном смысле слова из них не получается именно поэтому. Так что НБП — замечательная школа имени Лимонова, всероссийский лицей нонконформизма и серьезного чтения (Лимонов активно приобщал молодежь к Селину, Уайльду, Ленину) — никогда не станет реальной политической силой. Просто потому, что в НБП не может быть слепого повиновения и денежных подачек — двух главных инструментов русской политики. И если Эдуард Лимонов сам еще не понял этого — не страшно. Важно, что об этом давно догадались те, кого он воспитал.
Анна Петренко
……………………..…………………………
Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 67; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!