Coco Джугашвили и царская политическая полиция 5 страница
39
Эта группа организовала большевистские «пятерки», работавшие на транспорте и на предприятиях, среди учащейся молодежи и в колчаковских воинских частях. Екатеринбургская подпольная организация закупала оружие, организовывала подпольную типографию, готовилась к проведению восстаний.
В тесной связи с ней работала Челябинская организация и Троицкая группа, имевшая своих агентов в тюрьмах, в милиции и в контрразведке белых.
Много подпольных большевистских организаций было в различных городах Приуралья. Они вели печатную агитацию против Колчака, распространяли листовки среди колчаковских солдат, организовывали вооруженные отряды, опираясь на поддержку рабочих и крестьянской бедноты.
В результате их героической работы тыл Колчака заколебался и стал разлагаться. В городах, на заводах и в селах вспыхивали восстания. Произошли восстания мобилизованных в Троицке и Тюмени, подавленные белыми. Во время восстания в Троицке половина мобилизованных в колчаковскую армию дезертировала, а 42-й Троицкий полк под Орском в полном составе перешел на сторону Красной армии. Мобилизованные восставшие в Тюмени захватили на воинских складах много винтовок, револьверов, холодного оружия и патронов.
Ярким примером успешной работы большевистского подполья (и правильной национальной политики партии) был переход 18 февраля 1919 года на сторону советской власти башкирского корпуса.
|
|
|
* * *
Уроки Перми позволили Сталину и Дзержинскому предъявить серьезные претензии к общим принципам организации и формирования Красной армии. «...Нетрудно понять, — подчеркивалось в отчете, — до чего несерьезно было отношение Реввоенсовета Республики и Главкома к своим же собственным директивам...» Косвенно предложения Сталина и Дзержинского были направлены против Троцкого как председателя РВС. Это был один из первых «звонков» в открытом противостоянии Сталина и Троцкого. Одновременно Сталин «показал зубы» Дзержинскому, руководителю ведомства, которое он курировал: в заключение комиссии, выезжавшей для разбирательства по делу о «Пермской катастрофе», он внес предложение «слить ВЧК с Наркомвнуделом». При этом на объединенное ведомство предлагалось «возложить обязан-
40
ность следить за правильным и своевременным исполнением Совдепами декретов и распоряжений советской власти, обязать губернские Совдепы регулярно отчитываться перед Наркомвнуделом».
С этим предложением председатель ВЧК Дзержинский не согласился.
Тогда это предложение не было проведено в жизнь. Объединение двух органов и создание единого аппарата Наркомата внутренних дел, включающего и милицию, и ГУЛАГ, и контрразведку, и разведку, Сталин осуществил только в 1934 году.
|
|
|
* * *
Если на колчаковском фронте Сталин вместе с Дзержинским проявил себя спасителем ситуации, то несколько иной оказалась его роль на польском.
Весной 1920 года Гражданская война в России казалась почти законченной, но молодая Советская республика выходила из нее ослабленной. Этим решил воспользоваться начальник (так называлась его должность) Польши, маршал Юзеф Пилсудский. Он давно вынашивал планы создания Великой Польши под видом федерации Украины, Белоруссии, Литвы и Польши при главенстве последней. 25 апреля 1920 года оснащенные Францией польско-петлюровские войска начали наступление на Украине, 6 мая захватили Киев. В ходе войны, которая шла с переменным успехом, советские войска были разгромлены. В польском плену оказалось более 120 тысяч красноармейцев. Из них 20 тысяч были фактически умерщвлены, умерли голодной смертью или погибли в плену от других причин. Судьба еще 30 тысяч также печальна. Польские власти нести ответственность за это преступление отказались.
Позднее Сталин обвинит Егорова, Тухачевского и других военачальников в «преступной медлительности, продиктованной предательскими замыслами» и приведшей к поражению. Но ведь он был членом Военного Совета Юго-Западного фронта и тоже участвовал в принятии решений! Правда, и для Егорова, и для Сталина есть оправдание. По мнению Егорова, двигаясь форсированным маршем с Юго-Западного фронта и не встречая сопротивления, 1-я Конная армия достигла бы района боев только тогда, когда никакой существенной помощи разгромленным войскам Тухачевского она оказать уже не смогла бы. Однако в узком кругу Тухачевский не упускал случая высказывать упреки в адрес
|
|
|
41
Сталина. И Сталин припомнил ему это: свидетелей своих неудач он не любил.
Поражение в польской войне разрушило утопические мечтания о «помощи польских рабочих», о «восстаниях в тылу польских войск», к тому же выяснилось, что и о передвижениях польских дивизий, их сосредоточении на главном направлении, о сроках контрнаступления наше командование ничего толком не знало.
Все это вынудило советское руководство уделить разведке серьезное внимание. В сентябре 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) вынесло решение о ее реорганизации. «Слабейшим местом нашего военного аппарата, — говорилось в нем, — является, безусловно, постановка агентурной работы, что особенно ясно обнаружилось во время польской кампании... Учитывая ту международную обстановку, в которой мы находимся, необходимо поставить вопрос о нашей разведке на надлежащую высоту. Только серьезная, правильно поставленная разведка спасет нас от случайных ходов вслепую».
|
|
|
Рождение разведки
Для разработки мер по улучшению деятельности разведки была создана специальная комиссия. В нее вошли: И.В. Сталин, Ф.Э. Дзержинский и ряд других лиц. На основе разработанных комиссией предложений, Дзержинский 12 декабря отдал следующее распоряжение управляющему делами ВЧК: «Прошу издать секретный приказ за моей подписью о том, что ни один отдел ВЧК не имеет права самостоятельно отправлять за границу агентов или уполномоченных или осведомителей без моего на то согласия. Составить проект приказа об Иностранном отделе ВЧК (с ликвидацией Иностранного отдела Особого отдела ВЧК) и начальнике его и о том, что все агенты за границу от ВЧК могут посылаться только этим отделом».
20 декабря 1920 года Дзержинский подписал приказ ВЧК№ 169, который явился административно-правовым актом, оформившим создание советской внешней разведки.
В январе 1922 года ВЧК была реорганизована в Государственное политическое управление (ГПУ, а после создания СССР — ОГПУ) при НКВД. Иностранный отдел — внешняя разведка — вошел в состав созданного при ОГПУ Секретно-оперативного
42
управления и стал называться ИНО СОУ ОГПУ, а впоследствии просто ИНО ОГПУ. Возглавил отдел в качестве исполняющего обязанности Яков Христофорович Давтян, затем ненадолго Могилевский, погибший в авиакатастрофе, которого на многие годы сменил Михаил (Мейер) Абрамович Трилиссер.
Сталин будет долгое время работать с ним и, в конце концов, решит его судьбу, поэтому нельзя не написать о нем.
Трилиссер был старым революционером, в годы первой русской революции работал в военных организациях большевистской партии, встречался с Дзержинским. В 1906 году организовал смелый побег с Выборгской гауптвахты около сотни солдат и матросов, которых должны были судить за участие в вооруженном восстании. Был пойман и осужден к бессрочной каторге в Сибири. После революции вошел в состав советского военного комиссариата по Восточной Сибири и Забайкалью, стал правительственным эмиссаром Амурской области Дальневосточной республики. Создал первую на советском Дальнем Востоке специальную шифровальную службу для связи с Центром и начал формировать разведывательный агентурный аппарат.
Передаваемые им сведения представляли интерес не только для руководства ВЧК, но и для Наркомата по иностранным делам, что в своей телеграмме отметил Чичерин.
В феврале 1921 года Трилиссер, прибыв в Москву на X съезд РКП(б) в качестве делегата от Забайкалья, назад не вернулся: его оставили для работы в ИНО ВЧК, и после гибели Могилевского он стал начальником ИНО.
Положение об ИНО определяло и задачи внешней разведки, которые в порядке их приоритетности формулировались следующим образом:
выявление на территории иностранных государств контрреволюционных организаций, ведущих подрывную деятельность против нашей страны;
установление за рубежом правительственных и частных организаций, занимающихся военным, политическим и экономическим шпионажем;
освещение политической линии каждого государства и его правительства по основным вопросам международной политики, выявление их намерений в отношении России, получение сведений об их экономическом положении;
добывание документальных материалов по всем направлениям работы, в том числе таких материалов, которые могли бы быть
43
использованы для компрометации как лидеров контрреволюционных групп, так и целых организаций;
контрразведывательное обеспечение советских учреждений и граждан за границей.
Для решения этих задач было создано шесть географических секторов, которые и должны были заниматься агентурной работой за рубежом. Впоследствии они стали называться отделениями, и число их увеличивалось по мере роста количества резидентур, расширения географических рамок работы и появления новых направлений деятельности разведки. Общий штат ИНО вырос с 70 в 1922 году до 122 человек в 1930 году, из них 62 были сотрудниками резидентур за рубежом.
* * *
Решающую роль в разведке играют кадры. Отличительную особенность ядра российской разведки после Октябрьской революции составляло то, что образовался сплав опыта и надежности старых кадров с энтузиазмом и убежденностью вчерашних революционеров-подпольщиков.
Хорошо известно, что на сторону советской власти перешли сотни и тысячи бывших царских армейских генералов и офицеров, храбро сражавшихся в рядах Красной армии. Но мало кто знает, что многие сотрудники старого аппарата разведки и контрразведки тоже согласились поставить на службу новой власти свои незаурядные способности, работали не за страх, а за совесть. Их опыт помогал становлению органов безопасности молодой республики.
Будучи людьми умными, искушенными и патриотами, они понимали, что большевики в любом случае воспримут геополитические интересы России, осознают необходимость защиты ее целостности и суверенитета. Поэтому они встали на защиту новой России, взялись за деликатные государственные функции еще тогда, когда контрразведка только формировалась, а разведки еще не существовало. Имена Н.М. Потапова, П.П. Дьяконова, А.А. Якушева, крупных представителей старого государственного аппарата еще появятся в нашем очерке. А о судьбах А.Ф. Филиппова, П.В. Макарова, А.Н. Луцкого хотелось бы, хотя бы вкратце, рассказать сейчас.
Алексей Фролович Филиппов, бывший издатель «Ревельских известий», «Русского слова», «Кубани», «Черноморского побережья», стал по существу первым закордонным агентом советской внешней разведки еще за 3 года до ее образования. Дзержинский
44
несколько раз направлял его в Финляндию для сбора информации о политическом положении в стране, планах финских политических кругов и белогвардейцев, настроениях матросов и солдат, находившихся в то время в Финляндии.
Филиппов — лично и конфиденциально — доложил Дзержинскому о намерениях правительства Финляндии сохранять строгий нейтралитет, о планах германских войск по захвату российского флота, базирующегося в Финляндии. В отдельных случаях, когда информация Филиппова носила особенно важный и конфиденциальный характер, она докладывалась В.И. Ленину. Филиппов сумел убедить царского адмирала Развозова выступить во главе находящегося в финских портах русского флота и перейти с ним на сторону советской власти.
Свою работу А.Ф. Филиппов выполнял безвозмездно, из чувства патриотизма.
Павел Макаров стал прототипом героя фильма «Адъютант его превосходительства». Прапорщик Макаров с самого начала революции встал на сторону большевиков. В начале 1918 года, по заданию Севастопольского областного революционного штаба, он был командирован с небольшой группой агитаторов в несколько районов Крыма для привлечения добровольцев в ряды Красной армии. Обстоятельства сложились так, что ему пришлось направиться в Мелитополь, где он был схвачен разъездом дроздовцев. Он выдал себя за капитана 134-го Феодосийского полка, был доставлен в штаб. Понравившись командиру дивизии генерал-майору Дроздовскому, был прикомандирован к его штабу, а когда Дроздовский был тяжело ранен и его заменил генерал Май-Маевский, Макаров стал его адъютантом.
Вскоре Май-Маевский принял под командование армию. Павел остался с ним. Через него проходило множество секретных документов, но у него не было связи. Наконец он встретил брата-большевика, имевшего связь с подпольем. Через него удавалось кое-что передавать. Одновременно Павел избрал тактику саботажа: задерживал или уничтожал важные документы, внося путаницу в управление войсками.
После ареста и расстрела брата Макаров тоже был арестован, но ему удалось бежать. После разгрома Врангеля Павел Макаров работал в ЧК, после Гражданской войны написал воспоминания. Во время Великой Отечественной войны был одним из руководителей крымских партизан.
Самая трагическая судьба выпала на долю бывшего штабс-капитана, профессионального разведчика Алексея Николаевича Луцкого.
45
Алексей Николаевич Луцкий родился в 1881 году в Козельске. После окончания духовной семинарии служил в армии, участвовал в русско-японской войне в составе Восточно-Сибирского полка. Участвовал в революционных событиях 1905 года, чудом избежал военно-полевого суда. В 1906 году он ушел с военной службы, но вскоре вернулся в родной полк. Здесь много времени отдает изучению японского языка, что не осталось незамеченным военной разведкой, которая вскоре посылает его в Токио на стажировку для изучения нравов японской жизни и знакомства с организацией и методами работы разведслужб. Там он установил контакты с рядом офицеров из русского отдела генштаба японской армии.
В 1918 году Луцкий переходит на сторону советской власти и возглавляет спецслужбу Дальневосточного пограничного отряда. В июле 1918 года уезжает из Иркутска на Дальний Восток, но в дороге узнает о японском вторжении. Спасаясь от интервентов, он вскоре попадает в руки колчаковской контрразведки, где его принудили начать службу в колчаковской армии. Находясь при штабе одной из дивизий, он начал собирать разведданные, но его снова арестовывают и отправляют в Харбинскую тюрьму.
31 января 1920 года восставшие рабочие Харбина потребовали освободить политических заключенных, но Луцкий в числе семи других смертников был администрацией тюрьмы задержан для передачи атаману Семенову. Китайский конвой, охранявший семерку, взбунтовался и освободил узников.
Вскоре Луцкий оказался во Владивостоке, где ему правительством Приморья, симпатизировавшим большевикам, было предложено возглавить разведку и контрразведку. 5 апреля 1920 года Луцкий, Лазо и Сибирцев были вновь арестованы японской военной контрразведкой. В мае 1920 года все они были сожжены интервентами в топке паровоза.
Молодая разведка выполняла двуединую роль: с одной стороны, выявляла антисоветские планы зарубежных враждебных сил — правительственных и белогвардейских, с другой — искала пути выхода Советской России из международной изоляции.
Казалось бы, какую опасность могли представлять изгнанные из страны и в буквальном смысле потерявшие почву под ногами белогвардейцы? Но белоэмигрантов насчитывалось около 2 миллионов, они представляли определенную силу и поддерживались международной буржуазией и ее разведками. Многие располагали
46
крупными средствами в иностранных банках. Все они претендовали на руководство контрреволюционным движением в советском тылу.
Эмигрантские деятели создавали блоки, союзы для совместной борьбы против советской власти.
На крайнем правом фланге белой эмиграции в 1920—1921 годах стояли организации, сплотившиеся вокруг константинопольского центра монархистов и церковников и вокруг известного черносотенца Маркова 2-го.
Бежавший с остатками своих войск барон Врангель пытался объединить и возглавить монархическую часть эмиграции. В этих целях он принял руководство антисоветским «Союзом освобождения России».
На правом фланге эмиграции находились кадеты во главе с П.Н. Милюковым. Возглавляемый им парижский комитет выдвинул идею создания единого антибольшевистского фронта с «народными социалистами» и эсерами для продолжения борьбы с советской властью. Парижская группа издавала газету «Общее дело», редактируемую В.Л. Бурцевым.
В Париже обосновался и «Торгово-промышленный комитет», члены которого лишились своих предприятий в России и мечтали об их возвращении. За границей также находились многие деятели разгромленных в Советской России «Национального» и «Тактического» центров.
В эмиграции были и некоторые левые эсеры, а также самостоятельные, не связанные с основными политическими партиями, антисоветские группы, и среди них организация Бориса Савинкова в Польше. Там же, в Польше, обосновались: эмигрантское петлюровское правительство, Белорусская рада, контрреволюционные объединения донского, кубанского, терского казачества.
С середины 1920 по апрель 1922 года в Париже существовал антисоветский «Административный центр», формально считавшийся внепартийной организацией, в которую входили эсеры, некоторые меньшевики и другие эмигранты. Его учредителями были эсеры Чернов, Керенский, Авксентьев, Зензинов. «Центр» пытался вести в Советской России подрывную работу.
Таким образом, к концу Гражданской войны наметилась тенденция к переносу руководящих центров антисоветских движений за рубеж. Белоэмигрантские и иностранные империалистические круги продолжали мечтать о вооруженной борьбе с советской властью, призывали к новой интервенции и войне с советами.
В соответствии с этим и определялись задачи внешней разведки. Если говорить конспективно, она с этими задачами справи-
47
лась: сумела проникнуть с помощью своей агентуры практически во все без исключения крупные активные белоэмигрантские центры, добывала материалы о деятельности белоэмигрантских, националистических и иностранных разведывательных организаций, вела разложение антисоветских сил.
Мне вспоминается архивное дело Харбинской резидентуры 1920-х годов, с которым я знакомился несколько лет тому назад. В ответ на упрек Центра о том, что «за прошлый год в руководстве такой-то белоэмигрантской организации не завербован ни один агент», резидент отвечает: «вербовок там действительно не было, так как все ее руководители уже являются нашими агентами». Трудно что-либо добавить к этому. Правда, так было не везде.
К началу 1920-х годов относится рождение еще двух важных направлений внешней разведки: экономического (к которому затем добавилось научно-техническое) и дезинформационного.
В зарубежных странах были и противники и сторонники установления торговых и экономических отношений с Советской Россией. Их позиции надо было знать. Требовалась информация, которая помогла бы перестраивать экономику, создавать новую материально-техническую базу. Требовалась информация о конкурентной борьбе зарубежных предпринимателей, их желании выйти на российские рынки и о том, как можно выгодно использовать складывающуюся ситуацию. Наконец, надо было получать материалы о действиях «промышленной, финансовой, торговой эмигрировавшей буржуазии, — писал Дзержинский Трилиссеру, — имею(щие) крайне важное значение для руководителей нашей хозяйственной жизни».
11 января 1923 года Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение: в целях организации борьбы с пропагандой противника создать для ведения активной разведки специальное бюро по дезинформации.
В его задачи вошли определенные целенаправленные действия для введения в заблуждение действительного или потенциального противника относительно своих истинных намерений или возможностей, а также для получения выгодной, практически не достижимой открытыми способами реакции «объекта воздействия».
Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 70; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!